Утром их выпустил кто-то из незнакомых братьев. К счастью, никто не заметил дыры в стене, и оба вздохнули с облегчением — провести тут ещё какое-то время, наводя порядок, не хотелось совершенно. День завертелся, начавшись с завтрака. Тянь думал, что не сумеет запихнуть в себя и крошки после того, как всю ночь проворочался, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли и понять, как действовать. Пока он ни на шаг не приблизился к понимаю, как ему добраться домой и что делать, когда доберётся. Почему-то идея обратиться напрямую к дяде уже не казалась такой уж хорошей. А что если… только если. Что если и он как-то причастен ко всему произошедшему? От этой мысли становилось до крайности тошно.

На удивление, стоило войти под длинный узкий навес, где тянулся стол, за которым сидели и что-то спешно поглощали рыцари, как желудок напомнил о себе, хорошо ещё, что не слишком громким урчанием. Тянь сглотнул. Рыжий же, не теряя времени, потянул его в пристройку, из которой доносился дым очага и запахи пищи, от которых во рту невольно скапливалась слюна. Всё было по-простому. Рядом с очагом стоял большой котёл, в котором исходила паром какая-то каша, а возле него прислонился к закопчённой стенке парень в ничуть не отличающейся от прочих одежде. Повар наблюдал, чтобы кто-нибудь не наглел, пытаясь взять больше положенного твёрдого, уже заветрившегося ржаного хлеба и варёных яиц. Всё это было сложено горкой, и стоило поторопиться, если они не хотели остаться без такого вот нехитрого, но плотного завтрака.

После вот уже три дня как длящегося вынужденного воздержания Тянь сам не заметил, как всё, что он принёс за стол, кончилось почти мгновенно. Рыжий не отставал, орудуя деревянной ложкой. Чувство насыщения догнало далеко не сразу. Принц потихоньку оглядывался по сторонам, чтобы понять, что делать, и не допускать больше промашек вроде той, со стиркой. Остальные тоже быстро ели и относили свои одинаковые деревянные же плошки к тому желобу с водой, мыли и сдавали назад на «кухню». Ага. Справившись с этим, Тянь вздохнул удовлетворенно, заодно похлебав воды там же, чувствуя наконец, как отступает противное сосущее чувство голода. Но надолго расслабиться ему не удалось, потому что прямо оттуда пришлось по распоряжению вышедшего к ним коменданта отправиться заниматься то тем, то этим. Хорошо, что отдельных заданий ему не давали, и можно было везде следовать за Гуань Шанем, не встревая в проблемы и лишнее общение с прочими рыцарями.

После обеда, состоящего из жидкого супа и остатков того же хлеба, они вышли-таки за ограду, и вскоре вокруг собрались все, с кем Тянь встретился тогда на дороге. При каждом была сумка, которая уже представлялась их неотъемлемой частью. Понемногу он привыкал, что без змея нельзя никуда отойти – даже по естественной надобности приходилось тащить его с собой. Серый или дремал в сумке, или любопытно высовывал морду, осматривая окрестности. Иногда, когда ему надоедало, он мог вылезти и пристроиться за плечом на высоте примерно в локоть. Поначалу его присутствие над левым ухом нервировало, но уже к обеду Тянь более-менее привык. Что же до огненного, то он вёл себя схожим образом, только вот летать не мог, поэтому просто ползал вслед за своим рыжим рыцарем, не отставая ни на шаг. Пока он чувствовал себя спокойно, то огоньков на нём не было, и, если бы не яркий окрас, его можно было бы принять за обычную змею.

Вообще в лагере приходилось постоянно поглядывать под ноги. Наступить на чьего-нибудь змея — пожалуй, было бы хуже не придумаешь. И если огненных было видно издалека, то бурые каменные отлично сливались с вытоптанными тропинками, и нужно было постоянно быть настороже. Как Тянь не пытался, посчитать их не удавалось. Они были, казалось, одинаковыми. И только его воздушный гордо парил в полном одиночестве, и на него то и дело поглядывали. Впрочем, к досужему вниманию принцу было не привыкать. Плохо это или хорошо — он пока не решил. Наконец хозяйственная суета улеглась, всё, что должно было быть перенесено с места на место, было перенесено, что должно быть помыто — помыто. И им предстояло первое, ну, по крайней мере, для Тяня, –первое занятие…

Подошедшим к ним рыцарям едва ли было за тридцать. Но один уже где-то лишился глаза, а щёку и половину лица другого покрывал уродливый шрам от зажившего ожога. Он-то и обратился к не сильно стройной шеренге, в которую без команды выстроилась молодежь.

— Меня зовут брат Шен, это — брат Ксинг. Кто-нибудь хочет что-то спросить, прежде, чем начнём?

Под ногами у них спокойно свернулись два змея — огненный и каменный.

— Брат Шен, а это всё время так больно будет? — неожиданно обратился к нему один из парней — высокий и крепкий, с широкой, как у буйвола, шеей. Для такой внешности голос у него был до странности тонкий и тихий. — Ну, я имею ввиду, змеев глотать и это… выплёвывать.

— Приятно точно не будет, — усмехнулся Шен, и его искривленные шрамом губы дёрнулись. — Но глотка привыкнет и перестанет сильно болеть. Ещё вопросы?

Больше вопросов ни у кого не было.

— Тогда давайте, мальчики. Покажите, как у вас получается…

К удивлению, получалось не у всех. Серый и Ингвер не упрямились, видимо, им нравилось это гораздо больше, чем людям, и стоило поманить, как оба с довольным шипением растворились в подставленном горле. Тянь отметил, что вроде бы даже боль была не такой резкой. Или просто в спокойном состоянии Серый не так топорщил свою бритвенно-острую гриву. С того совместного времяпрепровождения на складе змеи больше не пытались друг на друга шипеть или затевать драки. Ну и слава Вышнему.

Наконец, всем удалось как-то справиться, правда, кого-то всё же в итоге стошнило, и его отправили в тенёк – дождаться, пока полегчает, до новой попытки. Ксинг цокнул, мол, это может плохо кончится, но, к счастью, змей оказался флегматичным и просто отполз подальше, а потом медленно отправился к озеру, поджидая еле плетущегося за ним человека.

Остальные же нетерпеливо переминались. Тянь вполне их понимал — его и самого сейчас распирало от жажды движения. Он взглянул на рыжего, и тот неожиданно подмигнул, одними губами произнёс:

— Спорим, я быстрее?

Тогда принц только моргнул. Быстрее… чего? Он ещё раздумывал над этим, когда Шен скомандовал:

— До сосны и обратно, бегом — марш! — и прежде, чем успел среагировать, Тянь остался один, провожая глазами сорвавшихся с места остальных.

Да что за ерунда! Он-то думал, им что-то расскажут или покажут… С каждым мгновением спины впереди удалялись всё сильнее. А вот ежа им лысого, он не проиграет! Однако, догнать получивших несколько мгновений форы оказалось не так-то легко. У них словно выросли крылья, и несмотря на то, что энергии было много, а мышцы не уставали, как это происходило обычно, скорость все развили далеко выходящую за рамки обычной. Сосна оказалась рядом быстро, но никто даже не затормозил, обегая её и в таком же ненормальном темпе кидаясь обратно. Только на обратном пути Тяню удалось, изо всех сил напрягаясь, поравняться с легко бегущим рыжим. Сам он при этом изрядно запыхался, на что получил прямо на ходу комментарий:

— А с виду сильный… Может, по воздуху лучше получится, раз бегаешь так себе? — Гуань Шань усмехнулся и прибавил ещё, а Тянь отстал, проклиная этих любителей бега по пересечённой местности на скорость.

Это оказалось лёгкой разминкой. После они бегали уже с тяжеленными камнями, передавая их друг другу, перепрыгивали препятствия и вообще занимались совершенно, на взгляд принца, бессмысленной тратой времени и сил, пока даже самые закалённые не начали тяжело дышать. Видимо, и вместе со змеями у их сил был предел. И только после Шен и Ксинг перестали их гонять и собрали в том же месте, откуда они начинали.

— Ну вот, теперь вы устали достаточно, чтобы не покалечить других и самим не покалечиться. Так… вот ты, подойди-ка, — его выбор пал на того самого парня, который спрашивал про боль в самом начале. — Возьми горсть земли.

Тот послушно наковырял горсть сухой земли вместе с пожухлой травой.

— А теперь попроси змея сделать из неё камень. — Парень воззрился на рыцаря, который в ответ указал пальцем на лежащую рядом сухую ветку, и она стремительно изменила цвет на серый, превращаясь в камень. — Видишь? Ничего сложного.

Тот перевёл взгляд на землю у себя в ладони и раздельно произнёс:

— Сделай из неё… камень. — Ничего не произошло. Он повторил ещё пару раз с тем же эффектом. — Не получается!

На что Ксинг развёл руками, глядя с ехидцей.

— Ничем не можем помочь. Как именно донести до змея ваши просьбы — придётся выяснить самим, потому что они понимают всех по-разному, — он обернулся на Гуань Шаня, который уже тряс рукой, в которой по его «просьбе» загорелась сухая трава. — Вот, видимо, один из вас понял, как именно ему нужно это делать.

Тянь смотрел на всё это с некоторым замешательством. Его змей повелевал воздухом. Всё, что он видел — это как он вызывал ветер, формирующий воронки, подобные смерчам, или, в самом простом случае, ветер гулял вокруг него в разных направлениях, гоняя мелкий мусор. До этого Серый делал это сам, а у него получалось только заставлять… нет, просить его о слиянии. Вообще нейксгардцы, насколько он успел понять, подходили к общению со змеями исключительно в формате просьб. Но при этом рыцарь не считал себя рабом змея или что-то вроде этого. Просто должен был прислушиваться и, как бы это, уважать это существо, что ли. На самом деле принц до сих пор побаивался Серого, и его неуверенность не давала ему начать уже что-то делать. Поэтому он только смотрел, как, слегка рассредоточившись, каждый из рыцарей сам придумывал себе задачу и пытался её реализовать. Тут и там показывались и пропадали огоньки, что-то трескалось и обращалось камнем. Но что лучше сделать ему?

Пока он стоял в задумчивости, подошёл Шен.

— Не можешь сообразить, что делать? Или змей тебя не слышит? — он склонил голову, разглядывая принца с очевидным интересом. — Что-то я тебя не помню. Ты точно из Вайтривера?

— Нет… я издалека, случайно тут оказался, — он решил до последнего не называть точно города, ведь мало знал о храмах Ордена, и каждый из рыцарей мог бывать там, в отличие от него. Поэтому поспешил ответить на первый заданный вопрос. — Вроде бы слышит, просто я не понимаю, что могу сделать полезного.

— Да, воздушных меньше всего. Я сам их всего несколько раз видел. Но, надо признаться, был впечатлён. Если бы знали, вызвали бы кого-нибудь из воздушных, — он потёр подбородок. — Для начала попробуй вызвать ветер, дующий строго в одном направлении. Только не перестарайся. Мы постарались вас вымотать, но кто знает, этого может быть недостаточно. Если что — ещё побегаешь.

Вот чего Тяню не хотелось — так это ещё бегать, и он отрицательно замотал головой. Следуя совету, Тянь попытался представить, как воздух движется от леса, как пригибаются кроны деревьев, как упруго бьётся на ветру ткань… Какое-то время ничего не происходило. Просто картинки было мало. И он попытался мысленно «нащупать» то место, где сейчас крутился внутри него невидимый, но вполне ощутимый «воздух». И отправил нарисованное воображением прямиком туда, дополнив тем чувством, которое испытывал, когда просил о чём-то. Как ни редко он это делал, а всё же приходилось. И это сработало. В лицо ударил резкий порыв, принося запахи леса, а вместе с ними и несколько сорванных листьев. Он повторил, и ветер ударил вновь, ещё сильнее, так что глаза заслезились и пришлось сморгнуть.

Гордый собой, он обернулся на учителей, но те уже занимались другими, видимо, предоставив ему учиться самостоятельно. Дальше он попробовал задавать направление и силу точнее, заставлять ветер стелиться по земле или же проходить над головами, едва задевая волосы. Это было невероятно увлекательным, если бы в какой-то момент он не осел на землю, чувствуя, что силы резко закончились. А внутри нарастает давление, пробегающее по мышцам мелкой дрожью. Состояние было знакомо, и он поспешно таким же образом «попросил» Серого покинуть его, склоняясь над островком густой травы, куда змей и плюхнулся, беспокойно вертясь на месте. Ну а сам Тянь так и не смог встать и прилёг на землю, свернувшись рядом. Изнеможение накатило как-то сразу, и он прикрыл глаза, пока не почувствовал, что рядом опустился кто-то ещё.

— Эй, Ши… Ты живой там?

Гуань Шань. Видимо, он оказался осторожнее и не загонял себя до полной невозможности двигаться. Тянь приоткрыл один глаз и вздохнул.

— Не дождёшься. Вот немного передохну, и мы с Серым всех победим.

В ответ раздалось фырканье.

— Так прямо и всех? Уже всё умеешь? Что-то я не видел, что ты делал вообще. Было похоже, что стоишь столбом посреди поляны.

— Дойдём до спаррингов – и увидишь, — спорить было лениво. А ещё Тянь не понял, когда решил и дальше заниматься здесь. Пусть методы рыцарей Ордена были ему не совсем понятны, но было на самом деле интересно. И пусть ему толком ничего не объяснили, он всё же научился кое-чему. И Серый…

— Пресветлый Высший! — раздался над ними голос брата Цю. — Сколько лет на свете живу, а такого не видел…

Они поспешно обернулись, чтобы увидеть, как Серый заскучал и снова принялся за своё любимое развлечение — кататься колесом, а за ним тут же увязался Ингвер. И у них получалось ещё лучше, чем на складе — благо, места было хоть отбавляй, и они выписывали круги, то пытаясь обогнать друг друга, то рисуя какие-то одним им ведомые фигуры. И все остальные побросали свои занятия и смотрели, как на что-то невероятное.

— Это вы их научили? — вскинул практически отсутствующие брови подошедший Шен. — Забавно.

— Они сами, — улыбнулся Гуань Шань, поднимаясь и протягивая руку, чтобы помочь подняться кряхтящему, как древний старик, Тяню. — А что, другие так не делают?

— Точно нет! — отозвался Ксинг. — Расскажу в своём хирде — решат, что мухоморов объелся. Да ещё и на пару… обычно змеи друг друга или не жалуют, или не замечают почти. Если, конечно, не приходится биться.

Гуань Шань и Тянь переглянулись. Надо же… Тем временем Ингвер и Серый всё же столкнулись, на мгновение соприкоснулись и тут же порскнули в разные стороны, а после проворно взобрались по своим рыцарям, и хвосты исчезли в укрытии. Снова встретившись взглядом, оба смутились, словно случилось что-то неловкое. Или это не им…? Но веселье длилось недолго. Стоявший на краю парень вдруг вскрикнул, глядя, как его рукав занимается огнём. Следующими вспыхнули волосы, но не сгорали, а только шевелились в поднимающемся пламени. Первыми среагировали Шен и Цю, повалив его на землю и облив водой из заранее расставленных тут и там вёдер.

— Я кому говорил следить, чтобы не подходить к пределу? — ворчал брат Цю, переворачивая парня и раскрывая ему рот пошире. — Сгореть хочешь? Выпускай, дурень…

Больше инцидентов в тот день не было, и, добравшись назад до казармы, кое-как позаботившись о пропотевшей одежде и теле, кто сумел, начали устраиваться на ночлег. Оказалось, что место Гуань Шаня совсем рядом, и Тянь наблюдал, как он достал тряпки и склянку. Стоило ему снять рубашку, как стало видно, сколько у него на теле ожогов. Оказывается, выглядевший до этого достаточно мирно Ингвер причинял ему уйму боли. Глядя, как морщится парень, смазывая розовые пятна и уже поджившие коричневые корки, Тянь и сам невольно сжал зубы. Вот как… Теперь огненные змеи казались ему самыми опасными. Пока он не увидел у хозяев каменных фиолетовые синяки и ссадины. Змей действительно был каменным, и сам того, возможно, не желая, тоже ранил. Про себя он даже порадовался, что Серый был с ним, как оказалось, очень мягок. Да, после того, как змей покидал его тело, он чувствовал боль и, если сплюнуть, слюна в первые минуты окрашивалась кровью. Но это было более чем терпимо на фоне других. Уже позже он обнаружил, что по части опасности Серый ничуть не уступает остальным. Потому что попытка дотронуться до его гривы стоила ему изрезанных пальцев, да и на одежде то и дело появлялись прорехи. И пришлось просить у брата Цю и ему выделить какую-нибудь склянку и чистых тряпок, чтобы перевязать руку, пока не затянулись самые глубокие порезы. Тогда Тянь даже удивился, что ухитрялся избегать его опасного украшения раньше. Впредь нужно было быть осторожнее. И научиться шить не вкривь и вкось.

В один из дней, пролетавших как будто незаметно, они оказались дежурными по кухне. Пришлось встать ещё раньше обычного, чтобы приняться за работу. Когда комендант объявил, что завтра их задача — кормить остальных, Тянь едва не выругался. К тому, чтобы стирать одежду, кормить и чистить лошадей и даже выгребать навоз, он уже успел притерпеться, хотя поначалу это казалось ему совершенно несовместимым с его статусом. Пришлось напомнить себе, что и объявись он в своём собственном дворце – его вряд ли ждёт лучшая доля. Здесь его хотя бы не пытаются убить… пока не знают, кто он такой. Всё его существование словно висело на тоненькой нити, грозя оборваться в любой миг. Для того, чтобы прочнее стоять на ногах, ему нужно стать сильнее и многому научиться. Да и вокруг никто не считал самую чёрную работу какой-то «недостойной». Рыцари Ордена были совершенно чужды этому. Но новое испытание едва не подкосило. Вот чего он не делал никогда и ни разу — так это не готовил. И сильно сомневался, что сумеет. Казалось, летать и то выучиться будет как-то проще…

Тянь плеснул ещё воды из жёлоба в лицо. Ранним утром она как раз была достаточно ледяной, чтобы привести его в чувство. Он встряхнулся, пытаясь собраться перед новым испытанием. Только бы никто не отравился от его стряпни, хмыкнул он про себя и поплёлся на кухню. Гуань Шань мельком глянул на него. Выглядел он едва ли бодрее, но гораздо увереннее.

— Я думал, тебя там кто в лес утащил. Давай, помогай, чего замер. Я не буду тут один корячиться…

Привычное ворчание даже как-то успокаивало. К нему Тянь успел привыкнуть и знал, что это просто манера рыжего общаться, а на самом деле он не злится. Когда он злился — это было заметно. Потому что вокруг сразу начинало пахнуть горелым… Ингвер поддерживал его, как мог.

— Ты лучше говори мне, что делать. И попонятнее. Мы же не хотим, чтобы все до завтра животом маялись, — постарался донести свою мысль Тянь как можно деликатнее. А потом плюнул. — Готовить я тоже не умею.

— Я уже начинаю думать, что ты и правда жил где-то в очень странном месте, — покачал головой рыжий. — Разве в Ордене есть храмы, при которых послушникам ничего не дают делать? Чем вы занимались вообще?

Говоря это, он продолжал доставать мешок с крупой, ещё один с мукой, наливать воду, что-то сыпать и мешать.

— Ладно, хотя бы в курятник сходи. Мне нужны яйца, чем больше, тем лучше. Сумеешь?

Тянь прикинул, что, наверное, сумеет. Как он ошибался. Казалось бы, что может быть проще — навестить небольшое строение, в котором на длинных жердях дремали куры, а в сене предположительно можно было найти то, за чем его послали. Куриное поголовье было большим, и запах стоял соответствующий, так что принц поморщился. Ладно, не самое большое испытание. Он решительно шагнул внутрь, пытаясь не слишком перепачкать сапоги… чтобы вылететь оттуда через пару минут. Раздался воинственный клёкот, и чёрный кочет с красным гребнем выскочил за ним, намереваясь выяснить отношения с двуногим, вознамерившимся посягнуть на его пёстрое семейство. К счастью, все ещё спали, и наблюдать его позор оказалось некому. Потирая оставшиеся от острого клюва отметины на руках и ляжках — петух оказался на редкость прыгучим – Тянь остановился в нерешительности. Ну нет, он не может вернуться и признаться Гуань Шаню, что проиграл в сражении какому-то пернатому.

Положение спас Серый. Вся эту суета заставила его высунуть голову из сумки, а после он выполз целиком, зависнув в воздухе, покачиваясь и поднимая гриву как всегда, когда просыпался. При виде змея распушившийся было чёрный агрессор как-то сдулся, разом становясь меньше. «Ага, — сообразил Тянь. — Боишься, хохлатый… И правильно боишься».

Оставалось объяснить Серому, что нужно быть тихим и не разнести сарай в щепки, а всего лишь быть рядом, пока он соберёт яйца в прихваченную корзину… С задачей они худо-бедно справились, если не считать поднятого как обычно ветра, после которого Тянь оказался весь покрыт соломой. Куры сбились в кучу в углу, пока Серый с фирменным безразличием на них поглядывал, и безропотно дали собрать яйца.

В кухне уже горел очаг, и на нём стоял котёл.

— Тебя только за смертью посылать, — не оборачиваясь встретил его Гуань Шань, услышав шаги. А обернувшись, не смог удержаться от смешка. — Ты что там делал — в неравном бою с курами участвовал? Курятник хоть цел?

Так Тянь убедился, что покрыт не только соломой, но и перьями. Но тему развивать не стал и только кивнул. А Гуань Шань до вечера упражнялся в шутках на тему, что если он хочет научиться летать, то куриные перья ему в этом не помогут. И советовал брать уроки у диких гусей. Мол, всяко лучше. Но некоторые навыки приготовления самой простой еды можно было записать как освоенные.

Вечером, после очередных занятий, на которых огненные учились уже не только зажигать что-то, но и формировать из пламени управляемые сгустки, а каменные — поднимать и перемещать эти самые камни без применения мышечной силы, они оказались вдвоём в сгущающихся сумерках возле того же места, где стирали перепачканную сегодня больше обычного из-за возни на кухне одежду. Остальные уже разбрелись, и можно было не спешить. Покончив со стиркой, Тянь уселся на деревянный короб, почёсывая отросшие волосы, то и дело доставая из них сухие травинки и неведомо как застрявшие пёрышки.

После занятий оба хоть и уставали, но чувствовали себя вполне нормально. Они шли с перерывами, чтобы никто не добирался до предела, поэтому Тянь решил рассказать рыжему, что мыться и возиться в холодной воде, если не выпускать змея, совсем не холодно. Дело шло к осени, и ближе к ночи это становилось всё менее приятным занятием. Ради того, чтобы не стучать зубами, можно было пожертвовать всё ещё неприятным процессом слияния.

— Эдак ты долго будешь. Давай помогу, что ли…

Ещё не успевший накинуть рубаху, Гуань Шань помахал гребнем. У Тяня такой роскоши не было, и он приводил в порядок волосы просто расчесывая их пальцами, но чем дальше, тем больше они путались, хотя он старался содержать их хотя бы в чистоте.

Обрадованный предложенной помощью, принц уселся на деревянный ларь. Прикосновение рук и гребня показалось очень приятным. Он зажмурился, хотя волосы периодически и дёргало. Внутри расползалось какое-то покалывающее тепло. А когда, собирая непослушные пряди, его шеи коснулись пальцы, прошлось как будто горячим, и он рвано вздохнул. Таких ощущений за все свои годы Тянь ни разу не испытывал. Его иногда касались слуги, хотя Тянь и предпочитал минимизировать подобный контакт. А сейчас ещё немного, и он замурчит, как кот, которого гладят. Да что же это… Вместе с этим обычно неспешное движение воздуха внутри тоже раскрутилось, но не так, как когда тело подходило к пределу, а как будто танец его змея изменился. Становясь… радостным. Из переживания этого момента Тянь вынырнул потому, что прикосновения мгновенно оборвались, тепло исчезло. Осторожно обернувшись, он поймал ошарашенный взгляд обнявшего себя за плечи рыжего. Что-то было не так… несмотря на то, что не должно было, всё-таки стало холодно и отчаянно хотелось вернуть это мимолётное тепло. Что это сейчас…

Не вдаваясь в объяснения, Гуань Шань сунул ему в руку гребень.

— Сам закончишь, — и, как-то дёргано расправив развешанную одежду, подхватил рубаху и ушёл, оставляя Тяня в растерянности. Только теперь он понял, что задерживал дыхание, и длинно выдохнул. Изнутри поднималось тоскливое ощущение потери. Да что, рогатый разбери, с ними сейчас случилось?