— Не вкусно, — пьяно буркнула девушка, кисло рассматривая содержимое своего бокала. Было наивно полагать, что с менее чувствительными рецепторами после нескольких выпитых коктейлей вино окажется приемлемым на вкус. Его ничто не может исправить. — Почему хотя бы ты не можешь меня не разочаровывать? Мне с головой хватает этого неправильного Тейвата, неправильных событий, неправильных персонажей, неправильного тела. Тут все неправильно! Все должно быть иначе! 

С этим она, конечно, горячилась. Ее рациональная часть уже давно осознала, что этот мир был только внешне похож на любимую игру, а начинка тут совсем иная. Не приторно-сладкая, как в каноне, а вяжуще-горькая, вызывающая желание отплеваться и помыть рот с мылом. Жестокая реальность с идеально ее отражающими людьми. Девушка приняла это как данность, ведь еще в своем мире раздумывала над тем, как бы все происходило, если внести в историю больше реализма, и приходила к выводам плюс-минус схожими с тем, что в итоге сейчас имеется. Это не стало для нее сюрпризом. 

Сюрпризом стало другое. 

Девушка нервно потерла голову в том месте, где еще месяц назад уютненько примостился топор митачурла. Даже спустя время это воспоминание вызывало в ней первобытный ужас и панику, подступающую тошнотой в горле, и нисколько не хотело меркнуть и тем более исчезать. Ее первая встреча с живым существом в Тейвате, в котором она не пробыла и часа, ознаменовалась пробитой головой и должна была логически закончиться смертью, но этого не случилось. Она очнулась спустя время целой и невредимой, и только боль в черепе и слипшиеся от крови волосы были напоминанием о пережитом кошмаре. Стоило ли говорить, какая истерика ее настигла спустя мгновение после осознания произошедшего. Из-за нее девушка совершенно не заметила двух людей, наблюдающих за ее воскрешением со стороны. 

— Милая леди, позволите ли себя угостить одному очарованному вашей красотой джентльмену? Вижу, что вам совсем не пришлось по вкусу здешнее вино, мы могли бы отправиться…

Договорить пьянчужке, подкатившему к сидящей за барной стойкой девушке, не дал бармен, поставивший перед ней коктейль темно-фиолетового цвета с симпатичными ягодками сверху. Бокал он забрал и очень многозначительно посмотрел на нарушителя спокойствия, давая понять, что тому здесь не очень рады. Мужик посыл уловил верно и зигзагообразной походкой отчалил восвояси. 

Девушка подняла расфокусированный взгляд на обладателя роскошнейшей алой шевелюры, затем опустила его на стакан перед ней, а потом снова подняла его на бармена, выражая своими действиями полное непонимание. 

— Зачем это? У меня больше нет денег.

— За счет заведения, — ровно произнес Дилюк, протирая тряпочкой посуду и не показывая ни капли интереса к происходящему вокруг. 

— Бесплатный сыр, господин, только в мышеловке, — наставительно подняв палец, медленно проговорила девушка. Коктейль, впрочем, она придвинула к себе поближе. Дают – бери, бьют – беги, как говорила ей ее родственница. 

— Моральная компенсация за только что произошедший инцидент. И извинение за непришедшееся по вкусу вино. 

Несколько секунд девушка обдумывала услышанное. Моральная компенсация ей понятна, пускай по ее мнению и лишняя, ведь вообще ничего не успело произойти. Но разве в заведениях принято как-то извиняться за то, что гостю не понравилось что-то? О таком она слышит впервые. 

А потом до нее дошло и она сдавленно хихикнула. Хотя, скорее, хрюкнула. Дилюк мрачно на нее посмотрел, но это нисколько девушку не задело, она пыталась сдержать хохот. 

Мужчина оскорбился, что ей не понравилось вино с его винокурни. Как мило! Как очаровательно он проявляет свое недовольство! Такой он еще моментами незрелый, девушка была от этого в восторге. На первый взгляд кажется таким суровым и неприступным, а на деле дитя дитем. 

— Что мы пропустили? Почему ты смеешься, Каталия? 

Девушка замерла, подобно оленю, на которого мчится грузовик, и смех застрял где-то в горле, вызывая желание прокашляться. Но вместо этого она задержала дыхание, будто это как-то могло сделать ее меньше и незаметнее. Если здесь Паймон, то и Итер тоже. 

Вторая по-настоящему неправильная деталь этого мира. 

По талии, спускаясь к бедру, скользнула горячая ладонь, в итоге обосновываясь на правой ноге девушки. Со спины к ней прижалось твердое тело, а на левое плечо примостился мальчишечий подбородок. Парень ласково потерся щекой о ее щеку, от чего Каталия рвано выдохнула весь задержанный воздух. Она аккуратно повернулась в его сторону, заглядывая в золотые глаза, глубокие и темные, таящие в себе что-то, что никогда не хотелось бы доставать на свет. Девушке казалось, что это видит она одна, ведь больше никто никогда не указывал на то, что глаза Итера до дрожи в коленках пугающие. Словно на тебя смотрит древнее, как само мироздание, существо, познать замыслы которого тебе и за тысячу жизней не удастся. Это не было бы проблемой, если бы эти замыслы не относились непосредственно к ней. Ему что-то было от нее нужно, но он хранил молчание, за все время их знакомства ни разу ни о чем ее не спрашивая и не прося. Неопределенность в очередной раз обрушивалась на Каталию непосильным грузом, но и спрашивать было выше ее сил. Она была приверженицей идеи "меньше знаешь – крепче спишь". Знания делают людей слишком несчастными, а Каталия хотела лишь покоя. 

Который был ей недоступен. 

Алкоголь от подскочившего в крови адреналина начал стремительно испаряться, возвращая девушке трезвость мыслей. Вопреки вопившему внутри здравомыслию, она плотнее прижалась спиной к Итеру и положила свою руку на его, лежащую на ее бедре. Он тут же перевернул кисть, переплетая их пальцы вместе. 

Не только недоверие и страх в отношении парня были проблемой, но и из ниоткуда возникшее влечение. Оно было объяснимо, тут не нужно быть квалифицированной психиаторкой, постоянно ведь говорят, что общая беда сближает. У них не совсем общая беда, но они оба находятся в дичайшем стрессе, вполне естественно, что они ухватились друг за друга в попытке этот стресс преодолеть. 

По-крайней мере, так Каталия считала до сегодняшней ночи. 

Она угрюмо уставилась взглядом в деревянную барную стойку, не вслушиваясь в разговор Итера, Паймон и Дилюка. Перед ее взором встала сцена, где в неярком свете луны в укромном уголке Мондштадта встретились двое идентичных на лицо людей. Каталия стояла слишком далеко, чтобы услышать о чем они говорили, но и самого факта встречи было достаточно, чтобы поломать все ее планы. Как ей теперь уламывать Итера помочь ей снимать проклятие бессмертия, если ее единственный козырь в виде знания о местонахождении его сестры прямо на ее глазах смыло в унитаз? Почему он вообще остался здесь, а не ушел с сестрой? Они не выглядели так, будто у них есть какие-то разногласия касательно будущих планов на Тейват, и расстались они на хорошей ноте, крепко обнявшись. 

Вспоминая их объятие, Каталия снова смутилась. Ей казалось, что она тогда увидела что-то, что не предназначалось для чужих глаз, настолько оно выглядело интимно. Как они смотрели друг на друга, как шептали в чужие губы, как касались. Мало похоже на братско-сестринские отношения, но это Каталию не касалось. Ее больше напрягало, что после всего этого Итер как ни в чем не бывало подошел к ней, стоящей за домом, и протянул руку, предлагая пойти в их комнату. Он никак не прокомментировал то, что девушка за ним следила. 

От этого на душе было еще паршивей. 

Но если у них настолько близкие отношения, то чего он тогда липнет к Каталии? Дело ведь теперь не в предполагаемом стрессе от разрыва с сестрой, в следствии которого, как думала девушка, Итер просто нашел в ней своего рода временную замену, о которой он может заботиться. Разрыва как такового и нет на деле, и стресса, похоже, тоже не было. 

И тем самым мы подбираемся к одной неприятной истине, которая и делает Итера неправильным. Он не добрый и милосердный путешественник, готовый прийти на помощь любому и испытывающий тоску по потерянной сестре, а хитрая и манипулятивная хтонь неизвестного происхождения с неясными мотивами. И это ломает абсолютно все. Если все остальные персонажи, с которыми Каталии уже довелось столкнуться, были и более суровыми, чем их игровые версии, но в них все-таки проглядывались знакомые черты, то Итер был просто другим. Вообще другим. И ожидать от него можно было все что угодно. 

Он без раздумий и каких либо эмоций на лице кромсал встречавшихся им на пути в город хиличурлов, словно это привычное для него дело, он направил меч на человека, который хотел им помочь, и если бы не Паймон и сходящая с ума от ужаса Каталия, крепко схватившая его двумя руками за ладонь, сжимающую меч, то он бы пустил его в ход, девушка не сомневалась. Но хорошо, это вовсе не было чем-то предосудительным, хиличурлы опасны, а люди, порой, опасны вдвойне, жалость тут не помощница, это Каталия просто излишне нежная и чувствительная натура, домашний цветочек, не знающий на своем личном опыте о жестокости мира. Возможно, тот человек показался Итеру опасным, она готова была это принять. 

Сложнее было принять его странные уловки, когда они прибыли в город. Его честный взгляд и извиняющаяся улыбка, когда он сказал, что в гильдии, где их согласились приютить, всего одна свободная комната с односпальной кроватью. Короткий взгляд ему за спину на прячущих глаза людей дал Каталии понять, что парень нагло ей врет, но тогда она была смертельно уставшей, чтобы разбираться с этим. И, если быть откровенной, ей было очень страшно оставаться одной, за несколько дней в лесу девушка привыкла, что перед сном ей дышат в макушку и бережно обнимают, согревая. 

Не стала Каталия разбираться и в последующие дни, что дало Итеру возможность сыграть перед ней жертву, как она сейчас понимает, устраивая ночью сцены панических атак. Он хотел пробудить в ней жалость и желание утешить, тем самым привязывая к себе, но не учел, что девушка была эгоисткой, не любящей сталкиваться с чужими негативными эмоциями. Поэтому она, конечно, позволяла себя сжимать, как игрушку-антистресс, нежно поглаживая Итера по спине, но эмоционально была отдалена. Ей было тяжело наблюдать за его страданиями, но свои ей были ближе. У нее, к глубочайшему сожалению, в отличие от парня, панические атаки были самыми настоящими и нападали на нее не только ночью, а вообще в любое время суток и в любом месте. Рано она радовалась, что ей, жившей с тревогой всю осознанную жизнь, посчастливилось не столкнуться с паническими атаками. Теперь тревога усилилась в разы, а истерики стали частыми гостями. 

Вскоре Итер перестал ломать комедию, поняв, что Каталия слишком сосредоточенна на себе, чтобы как-то на него реагировать, вместо этого выбрав простую, но очень, как оказалось, действенную тактику в виде постоянных прикосновений. Каталии, как кинестетику и человеку с языком любви, проявляющемуся в тактильности, этого было достаточно, чтобы влечение, вызванное стрессом, превратилось в эфемерную, но уже очень крепкую привязанность. И только сейчас девушка начала понимать, как тонко он сыграл. Если бы он брал ее напалмом, постоянно трогая, она бы не выдержала и отдалилась, но парень вел себя очень ненавязчиво и осторожно, шаг за шагом приручая. А его деликатное и ласковое обращение во время ее тупых вывертов психики очень способствовало ускорению нужного ему процесса. Хочешь, чтобы человек начал тебя обожать – будь с ним в тяжелые моменты. 

Каталия не обожала его, конечно, но быть с ним постоянно рядом хотелось до трясучки. К тому же, он не только этим ее взял. Итер проводил с ней все свободное от поручений время, был внимателен и заботлив, терпел ее раздражение и капризы, которые она все чаще и чаще не сдерживала. Он много расспрашивал о ее жизни до попадания в Тейват, слушая и задавая уточняющие вопросы, будто ему действительно было интересно. Девушка не могла сказать, был ли он хотя бы самую малость искренен. Она и не хотела знать. Ее впервые в жизни слушали так внимательно и давали понять, что им важно то, о чем она рассказывает. Она впервые чувствовала себя так защищенно рядом с другим человеком. Если быть с ним рядом, это постоянно жить в иллюзии, то Каталия не была против. По крайней мере, пока не решит свои проблемы. А там как карта ляжет. 

Но у иллюзий тоже должен быть предел. Некоторые моменты ей все-таки стоило прояснить, пока Итер окончательно ее к себе не привязал. Потому что как бы Каталию к нему не тянуло, а недоверие и внутренняя чуйка вопили о том, что с ним нужно быть настороже. Это выматывало. И с этим нужно было разбираться в первую очередь, она не протянет в таком ритме долго. 

Каталия снова повернулась к Итеру, мазнув сухими губами по его щеке в попытке добраться до уха. Парень чуть отодвинулся, давая ей полностью развернуться к нему боком, и вновь прижал девушку к себе, обвивая руками и кладя одну на низ девичьего живота, скрытого легкой тканью юбки. Каталия в очередной раз поразилась, насколько этот человек бесстыдный, совершенно не смущающийся подобных проявлений внимания. Впрочем, если ему действительно больше, чем обычному человеку, то чего удивляться, он смотрит на все иначе.

— Хочу поговорить, — устало произнесла девушка, рассматривая красивое лицо перед ней. Она каждый раз, когда видела его, на мгновение замирала, но не могла понять от чего, ведь внешность у Итера была действительно симпатичная, но не более того. А все равно что-то цепляло. 

Итер молчал. Просто смотрел на нее и невозможно было прочитать, о чем именно он сейчас думает. Взгляд золотых глаз был непроницаем, словно спокойные воды озера, и только где-то на дне проглядывались дьявольские огоньки. Выражение лица Каталии стало еще более угрюмым и раздраженным, а поглаживание большим пальцем ее живота только сильнее ее распаляло. Хотелось либо двинуть ему, либо поцеловать, но ни то, ни другое не было сейчас ей доступно. Первое, потому что она не была уверена, что парень стерпит и такое, а второе, потому что здесь есть другие люди, а девушка не любила привлекать внимание, когда была особенно уязвима. 

Наконец, Итер чуть склонил голову в бок, как птичка, и вопросительно на нее посмотрел с ласковой улыбкой на тонких губах. Он добился желаемого. 

— Блин, ты реально хочешь, чтобы я пояснила? — Недовольно выдохнув носом воздух, спросила Каталия. — О вчерашнем поговорить. И не только. Мы тут уже месяц и пора что-то делать. 

Итер продолжил с ожиданием молча на нее  смотреть, теперь и второй рукой наглаживая ее спину и бок. 

— Наедине, Итер. И в этот раз у тебя не получится сделать вид, что ты плохо знаешь язык, я слышала, как хорошо ты на нем уже разговариваешь.

Улыбка парня стала шире, приобретая какой-то хитроватый вид, и он тут же спрятал ее в изгибе девичьей шеи, чтобы никто не смог увидеть это выражение его лица. Он посмотрел на Дилюка, делающего вид, что натирать бокалы это самое интересное занятие в мире, и протянул ему руку ладонью вверх. Тот без лишних вопросов достал из кармана брюк ключ и положил его в раскрытую ладонь. 

Каталия тяжко вздохнула. Быть свидетельницей того, как Итер приручает не только ее, но и всех вокруг, было… странно. В игре любовь других персонажей была лишь игровой условностью, ничем особо не объясняющаяся, но в реальности Итер провел приличное количество времени за очаровыванием других людей. Кто-то пал легко и без каких-либо проблем, как горничная-рыцарка Ноэлль, скаутка Эмбер или даже действующая магистрка Джин, к ним он нашел подход быстро. Кого-то пришлось поковырять подольше, например библиотекаршу Лизу или того же Дилюка, но и они не устояли перед чужой харизмой и умением расположить к себе людей. А кто-то, как Кэйя, все еще держали оборону, но и эта крепость вскоре падет, Каталия нисколько в этом не сомневалась. Итер знал, что нужно каждому человеку, какие слова сказать и какие действия предпринять, чтобы ему открыли свою душу и начали безусловно доверять. Поэтому девушка и считала его крайне темной лошадкой. Это умение пугало. Как именно он им в итоге распорядится, что заставит сделать этих людей? 

Зайдя в комнату на самом верхнем этаже таверны, Каталия потянулась и зевнула. Ее руки почти коснулись низкого потолка, она встала на цыпочки, чтобы это все же случилось. И нисколько не удивилась, когда ее уже привычно обвили чужие руки. Итер провел холодным носом по ее шее, вынуждая прижаться к нему и открыть ее посильнее. С нижних этажей доносилась приглушенная музыка, из приоткрытого окна дул несильный теплый ветерок, и это создавало какую-то очень уютную атмосферу. Парень лениво водил губами по девичьей коже, едва-едва касаясь ее влажным языком, и там, где оставалась слюна, касаемая легкими потоками воздуха, бежали мурашки. Одной рукой он вновь переплел их пальцы, а второй водил по ее телу, успокаивающе поглаживая. Вдоль по предплечью, затем плечо, шея, а в конце пути ласковое прикосновение тыльной стороной пальцев к щеке. Каталия скосила глаза в сторону его руки у ее лица, недолго подумала и прижалась губами к маленькому шрамику на среднем пальце. Шрамов у Итера было много и это только то, что не скрыто одеждой. Хотелось… потрогать. Они вызывали отторжение своим видом, но и необъяснимо влекли к себе. Совсем крошечные и незаметные, большие и выпуклые, все это хотелось рассмотреть поближе. Раньше не удавалось, ведь это было бы неуместно, а Каталия считала, что хорошо воспитана, но сейчас, когда, похоже, телесной близости не избежать, можно было позволить себе чуть больше.  

«Когда-нибудь это должно было случиться,» — меланхолично подумала Каталия, когда Итер стал медленно расстегивать ремень на ее юбке. 

— Ты выглядишь так, будто готовишься к казни, — насмешливо шепнул парень. Он видел ее в отражении оконного стекла. 

— И ты, разумеется, совершенно не догадываешься почему так, да, умник? 

— Злюка, — фыркнул Итер, расправившись с ремнем и спуская с ее бедер струящуюся ткань. — Я не сделаю ничего, что тебе могло бы не понравится. Секс должен быть приятен обоим, не находишь? 

Каталия, чуть помедлив, кивнула. Низ живота скручивало, и сложно было сказать чего в этом больше: возбуждения или же страха. В этот раз она боялась не столько Итера, сколько того, что должно случиться дальше. Первый раз всегда тревожный и волнительный. И пускай эта ситуация не предел ее мечтаний, но жалеть она точно не будет. Она хочет Итера, и совершенно не важно, что это желание вызвано больше стрессом и манипуляциями парня, а не ее искренними чувствами. Ей хотелось, чтобы наконец-то стало легче, чтобы тревога отпустила и хотя бы на секундочку почувствовать долгожданный покой. 

— Итер, — тихонько позвала Каталия, чуть отстраняясь и поворачиваясь к нему всем телом. От его глубокого взгляда ей стало неуютно, она спрятала руки за спиной и потупилась. — Пожалуйста, Итер, не ломай этот мир. 

После произнесенных слов она тут же поджала губы и зажмурилась. Это не то, что она хотела сказать первым делом, это вообще не то, что она собиралась говорить. Девушка много об этом раздумывала, но объективных причин считать, что Итер может стать погибелью для Тейвата не было, только ее внутреннее чутье, обострившееся с попаданием в этот мир. 

— Я хочу полюбить его также, как люблю… — девушка осеклась, прикусив от досады язык. Чуть не проговорилась. — Не важно. Забудь. 

— Как скажешь, Каталия, так и будет, — незаметно для нее, Итер подошел к ней вплотную и мягко взял ее подбородок, поднимая голову. — Если этот мир для тебя важен, то я не стану его рушить. Но я не могу обещать, что этого не сделает моя сестра. У нее есть планы на Тейват и они не пойдут ему на пользу. 

— Я.. догадываюсь, как этого избежать, — Каталия открыла глаза и задержала дыхание, увидев, насколько близко чужое лицо находится к ее собственному. 

— Убьешь ее? — Весело спросил Итер, прищурившись. 

— Что ты несешь, дурак? — Опешила девушка, не понимая, скрывает ли парень под этим весельем угрозу или нет. — Ты и сам знаешь, что я на это не способна. И почему ты веселишься? А если бы я действительно планировала ее убийство? 

— Это было бы забавно, — Итер заботливо убрал короткие пряди Каталии за ухо. — Какая следующая тема? 

— Что тебе от меня нужно? 

Вот так прямо в лоб, ни здрасте вам, ни до свидания. Как-то подводить его к этому вопросу девушка не видела смысла, чем быстрее они разберутся в их отношениях, тем меньше у Каталии будет головной боли. 

Но вместо ответа Итер стремительно сократил расстояние между ними и жестко прильнул к ее губам. Поцелуй получился односторонним, поскольку девушка от удивления тупо хлопала глазами, а потом недовольно отстранилась. Не так она представляла свой первый поцелуй спустя одиннадцать лет перерыва. Складывалось впечатление, будто этот вопрос что-то в парне задел и разозлил его. Порой ни с того ни с сего он делал абсолютно такое же выражение лица и после этого следовали безобидные, но едкие комментарии в сторону Каталии. Злить сейчас его она не планировала, а потому нужно было решать возникшую проблему. 

Обхватив маленькими ладошками чужое лицо, Каталия нежно погладила большими пальцами щеки и потерлась кончиком носа о кончик носа Итера. И все же, страсть совсем не ее эмоция, она была рождена для нежности. Встав на цыпочки и плотно прижавшись всем телом к телу парня, Каталия положила руки ему на плечи, обнимая, и мягко-мягко дотронулась до его губ своими. Сначала легонько, чисто на пробу, привыкая к новому опыту прикосновений, изучая свои ощущения. Мягкие губы были приятными на ощупь, их тепло рождало какое-то интересное чувство в районе груди. Затем касания стали более смелыми, хотя и все еще ограничивающимися обычными чмоками. Каталия таким образом давала понять о своих намерениях, но инициативу все же предлагала перехватить. 

И Итер ее прекрасно понял, скользнул руками под ее свободную из-за большого размера рубашку, наконец касаясь голой кожи. Каталия на это едва сдержала хныканье от того, что не может прижаться к нему еще плотнее, чтобы, быть может, слиться с ним и стать одним целым. Он накрыл ее губы своими, в этот раз бережно и будто бы даже любяще, но это, конечно, было обманчивым ощущением. Девушка чуть раскрыла рот, лизнув чужую губу, как бы приглашая, и когда ее языка коснулась такая же горячая и мокрая плоть, она открыла глаза, встречаясь с расплавленным золотом. Стон вырвался непроизвольно, тихий-тихий, больше похожий на выдох. Руки хотели зарыться в волосы, но Каталия жестко себя останавливала, помня, как Итер сказал предложившей заплести ему косу Барбаре, что не любит, когда трогают его волосы, а на Паймон и вовсе огрызнулся. Получать сейчас хотелось меньше всего на свете. 

Но взгляд Итера обещал ей, что все будет хорошо. Каталия решила рискнуть, осторожно вплела свои пальцы в светлые волосы, чуть почёсывая нежную кожу головы и стараясь следить за реакцией парня, но тот лишь чуть прикрыл глаза, продолжая вылизывать ей рот. Каждое прикосновение его языка отдавалось где-то внизу живота, а еще ниже все ныло и немного болело, ожидая, когда его руки дойдут и туда. Но Итер совсем не торопился, изучая и немного дразня. Он водил руками по ее спине, пересчитывал позвонки, обводил все родинки, которые находил и запоминал те места, на которые тело Каталии отзывалось особенно остро. Спина в принципе у нее была чувствительным местом, но в некоторых местах ей нравилось сильнее. 

— Только так со мной и можно, запомнил? 

Небольшая грудь Каталии тяжело поднималась и опускалась от ее неровного дыхания, и сквозь тонкую ткань проглядывались маленькие соски. Итер расстегнул пуговички, девушка стряхнула с плеч рубашку, скатывая ее до локтей. Уголки губ парня дрогнули в намеке на улыбку от трогательного вида, раскрывшегося перед ним. 

— Ты права, — подхватывая Каталию под ягодицы, произнес Итер. — Только так и нужно. 

Он сделал несколько шагов до кровати в углу чердака и положил девушку на застеленную постель. Помог ей окончательно снять рубашку, надавил на грудную клетку, прося лечь. Каталия послушно уместилась на твердой кровати, пытаясь занять положение поудобнее. Плед немного кололся, но это было незначительной мелочью. Зато грел отлично. 

Итер положил руки ей на бедра, поддевая пальцами края нижнего белья, но по нахмуренным бровям партнёрши понял, что еще нельзя. 

— Сначала ты. 

Видно было, как ей не терпится, она постоянно сжимала бедра и терла друг о друга коленки, а белье уже насквозь пропиталось смазкой, но поупрямиться было святым долгом. 

Парень быстро снял с себя сапоги и короткий плащ, затем стянул топ и штаны, оставаясь в одних трусах. Теперь они были на равных, и после непродолжительного разглядывания мужского тела, Каталия раздвинула ноги и протянула к нему руки. Она удовлетворенно хмыкнула, когда почувствовала коснувшийся ее половых губ вставший член. Девушку немного одолевали сомнения, сможет ли она возбудить, будучи совершенно неопытной, столь древнее существо, но, видимо, мужчина всегда останется мужчиной, сколько бы лет ему ни было. 

Пользуясь возможностью, Каталия удовлетворяла свое любопытство касательно чужих шрамов, аккуратно водя по ним кончикам пальцев. На ощупь они были необычными, ей раньше не доводилось трогать что-то подобное, но девушке скорее нравилось, чем нет. И не такие уж они и страшные. Пугает только то, насколько они разные и каким образом получены. 

Зажмурившись и помотав головой, отгоняя дурацкие мысли, Каталия обхватила ногами и руками чужое тело, притягивая к себе. Итер снова скользнул языком ей в рот, в ответ девушка потерлась об него промежностью. Ей так нравилось, когда между их телами не было ни миллиметра пространства, нравилось чувствовать его кожу своей, нравилось, насколько чувствительными стали ее соски, периодически касающиеся его собственных. Она бы никогда не подумала, что будет получать удовольствие от стимуляции груди, у нее ни разу не получалось довести себя до такого состояния. Хотя бы за это можно было сказать парню спасибо. 

Итер отстранился на крошечное расстояние и Каталия тут же вслепую подалась за ним. Между ними растянулась тоненькая ниточка слюны, почти сразу же разорвавшаяся и упавшая на губы девушки, чтобы быть слизанной в то же мгновение. Каталия подняла потяжелевшие веки и вопросительно взглянула на Итера чуть расфокусированным взглядом. Парень чмокнул ее в уголок губ, дразняще улыбнувшись, и потянул ткань ее трусов, снимая их. В нос тут же ударил густой запах выделений, которые, больше не находя препятствия, потекли по ягодицам вниз, капая на кровать. Ветерок из открытого окна не преминул воспользоваться случаем и мягко коснулся мокрого входа во влагалище, щекоча и вызывая непроизвольные его сокращения. 

— Здешний Архонт все-таки тот еще извращенец, — пробубнила Каталия, поднимая руки вверх, чтобы ухватиться за спинку кровати и выгнуться поудобнее. 

Итер непонимающе на нее посмотрел, затем глянул на колышущиеся занавески, закатил глаза и фыркнул. Да, Барбатос оказался уж слишком свободных нравов. 

Погладив девичьи бедра, Итер снова лег на на нее сверху, облокотившись на локоть. Каталия довольно выдохнула, когда он проехался членом по ее клитору, тут же повторив за ним, чтобы почувствовать это приятное ощущение снова. Его боксеры очень быстро намокли от ее смазки и скользить по ним стало удобнее. Каталия задала необходимый ей ритм, Итеру оставалось только его поддерживать. Он целовал ее, но девушке было сложно сосредоточиться на двух делах одновременно, поэтому она отвечала ему урывками, а потом и вовсе перестала, что-то шепча одними губами. Итер переключился на ее лицо, ухо и шею, чмокая куда придется. 

Когда Каталия сильнее выгнулась и прикрыла глаза одной рукой, и ее движения тазом стали более размашистыми, Итер прильнул к ее уху губами и тихо заговорил: 

— Я склонен к стремительно развивающейся влюбленности, которая очень быстро перерастает в любовь на грани с одержимостью. Раньше я поддавался ей и оставался со своими партнерами до самой их смерти, но это всегда приносило много проблем, поэтому в какой-то момент мы с сестрой просто стали, — он на секунду замолк, прикусив губу и уткнувшись в мокрую от пота шею девушки, — стали избавляться от них до того, как мои чувства достигали предела. 

Каталия кинула на него нечитаемый взгляд из-под руки, но ничего не сказала. Она поджала губы и наморщилась, быстро моргая. Итер, понимая, что она близка к разрядке, ускорился, чувствуя как напрягается низ его живота. Он лизнул ее под подбородком, ловя языком соленые капельки, и в этот момент девушка особенно сильно выгнулась и сжала ногами его бедра, почти что вжимая в себя. От такой интенсивной и болезненной стимуляции он кончил, изливаясь себе в белье. Они по инерции сделали еще несколько фрикций, растягивая удовольствие, и это наконец вырвало из Каталии долгожданный Итером стон. Ее тело расслабилось и обмякло, парень хотел улечься головой ей на тяжело вздымающуюся грудь, но девушка капризно захныкала, требуя внимания, и Итеру не оставалось ничего, кроме как подчиниться. 

После, пока Итер протирал влажной тряпкой ее тело, Каталия задумчиво его рассматривала. На губах у нее в какой-то момент расцвела довольная улыбка, что не скрылось от его проницательного взгляда. 

— Я бессмертна, — пояснила она. — Ты не сможешь меня убить. Ты уже пытался, — тронула себя на уровне сердца, — у тебя не вышло. 

— Ты уверена, что нет способа? — как-то комментировать то, что его попытку убийства раскрыли, он не стал. 

— Всегда есть выход, — пожала она плечами, будто они говорили не о ее смерти. — Но когда мы его найдем, ты будешь любить меня. Ты полюбишь меня, Итер. 

Каталия закрыла лицо руками, скрывая и закапавшие из глаз слезы, и счастливую улыбку. 

— Это не то, чему стоит радоваться. 

— Ты про одержимость? Не беспокойся, я не лучше. И тебе не кажется, что за столько лет это могло измениться? 

Итер приподнял бровь в жесте недоверия. 

— Сам посуди, ты же уже очень давно не позволял себе влюбляться, но время-то шло, ты менялся и мудрел, так что все в этот раз может быть иначе. Не попробуешь – не узнаешь, глупенький. Возможно, это мои чувства станут проблемой, а не твои. 

Продолжать эту мысль она не стала, вставая и поднимая разбросанные вещи, чтобы одеться. Планировавшийся разговор закончился очень странно, но Каталия была довольна. Большая часть ее проблем решилась одним мигом. Пускай оставшаяся часть была в разы серьезней, и сейчас было лишь затишье перед бурей, но она старалась наслаждаться и этими крохами желанного ею покоя. Так есть шанс, что она сможет продержаться чуть-чуть дольше. 

— И чем ты планировала заняться в дальнейшем? 

— Что тебе сказала твоя сестра? 

Отвечать вопросом на вопрос было невежливо, но от его ответа зависел ее ответ. Они уставились друг на друга и в этот раз Каталия смогла выдержать его взгляд на несколько секунд дольше, чем раньше. В награду за это Итер поймал ее руку и притянул девушку к себе, сажая себе на колени. Одеться она так и не успела. 

— Она хочет, чтобы я попутешествовал по этому миру. Говорит, что подготовила для меня занимательное представление. 

— Пожалуй, что так, — фыркнула Каталия, кладя голову ему на плечо. 

— Так что, что будем дальше делать? 

— Искать лекарство от бессмертия и спасать мир, конечно же.