Светлая комната покрылась лёгким дурманом, что пеленой пушистого тумана лёг на материю воздуха в маленьком помещении, словно покрывало, которое сравнимо с поистине тёплыми прикосновениями светлой, абсолютно чистой плоти без единого шрама и изъяна, к мягкой коже неясного оттенка. Атмосфера с каждым вдохом и с каждым последующем выдохом становилась тяжёлой для восприятия мозга, а потому думать было просто невозможно, сама суть отказывалась трезво мыслить, отдаваясь окончательно неизвестным доселе ощущениям.

После же очередного полу-стона, вызванного прикосновениями пальцев к чересчур чувствительной плоти около основания маленького хвостика, на стенах внезапно, пусть и ожидаемо для старшего, появилась испуганная тень того, кого раньше ни одно ни мёртвое, ни живое так не касалось, к кому раньше никто так бережно не относился, как этот собственник с манией необоснованного контроля. И всё же, старший, стоило тени появиться, моментально заключил тело под собой в тёплые объятия, потянул за собой, усаживая драгоценную тушку в удобную для того позу, позволив уткнуться головой в светлые волосы и когтями вцепиться в спину, опять нанося мелкие ранки, которые приятной щекоткой отдаются где-то внутри правителя.

Аластор искренне благодарен за передышку. Для него это слишком. Сперва были ушки, которые мало-немало уже привыкли к прикосновениям этих тонких и элегантных пальцев; после же был полувставший член, касания к которому заставили бедного демона впервые потерять способность сделать вдох и пустили дрожь приятных ощущений по всему телу, по инерции заставив вытянуться и вжать голову сильнее в подушку; затем в ход пошли губы. Ох, Ал никогда даже не подозревал, что может быть столь чувствительным к слюням, губам и зубам. Но, пусть посасывания сосков, заботливые поцелуи по грудной клетке и мокрые дорожки от шеи до пупка были приятны и новы для бывшего человека, издать мерзкий звук из плотно сжатых губ заставили лишь касания к основанию хвостика.

Ах, Люцифер навеки запомнил этот миг, когда лицо его Драгоценности исказилось в истинном наслаждении и, как только пальцы сжали хвостик, сразу же слегка потянув в манере поглаживаний по члену, Аластор громко и пугливо простонал в полный голос без всяких дефектов. От внезапной волны возбуждения, что окутало всю сущность мёртвого человека, тело не просто поддалось под последующие, отвлекающие от страха перед неизвестностью, поцелуи по лицу, но и полностью стало нуждаться в чужой поддержке, хотя бы немой. И он её получил. Люцифер позволил Аластору вцепиться когтями в голые плечи, а после, на удивление первого, прижаться ближе к чужому телу, оголив голую спину от чего мурашки прошлись от внезапного потока прохлады, но Алу было до одури приятно прижиматься к своему мучителю. Или к предмету своего наслаждения, которое он никогда не испытывал до сея момента. Пик этих ощущений липкой субстанцией оскверняет обнажённое тело грешника на радость довольного Дьявола.

— Оленёнок, давай отныне будем любовниками. Разумеется в тайне от других, — под другими Люцифер имеет ввиду абсолютно всех. Аластор на это и рассчитывал. И, если совсем уж честно, сейчас ему абсолютно всё равно на абсолютно всё. Так как голос, каким говорит сейчас пернатый, слишком приятный. Он теплом отдаётся внутри. А поглаживания по спине успокаивают настолько, что, не будь Ал самим собой, то давно бы уже уснул.

Переместив руки на спину Владыки, Аластор прижался к нему чуть сильнее, нежась в объятиях своего солнца, и кивнул, закрыв глаза. Ну право, у него не имеется право отказа. Да и не хочет он прекращать, хотя у них ещё ничего и не было.

— Люцифер, у тебя всё ещё стоит, — буднично констатирует факт Аластор, чувствуя чужой стояк своей ногой. На собственное удивление Ал не ощущает отвращения. Он ничего, кроме эгоистичного самодовольства от понимания причины этого вставшего органа, и нарциссического превосходства не испытывает по отношению к этой ситуации. И, если бы его сейчас заставили ответить честно по поводу своего первого оргазма, он бы не смог найти нужных слов для описания процесса, зато сказал бы, что сам Король Ада, который славился своей натуральностью, не только помог с эрекцией, но и сам возбудился до предела лишь от одних касаний. Да, это чертовски тешит самолюбие Аластора.

— Хочешь помочь, Оленёнок? — Люцифер не собирается заставлять его переступать через собственные принципы и самого себя. По крайней мере сейчас. Всё-таки они только начали отношения. А впереди у них ни одно столетие бок о бок, так ведь?

— Справитесь с этим сами, Дорогой Друг.

Оставив лёгкий поцелуй на коже Архангела, Аластор тенью улизнул сперва из объятий, затем из комнаты, перемещаясь к себе. Люцифера позабавила эта реакция. А весёлый смех, смешенный с сумасшествием, сам по себе вырвался из груди. Он почти переспал с ёбаным Оверлордом. С грёбаным умершим психом. И хочет это повторить. Хочет ещё много раз увидеть смущение на этом бледном лице. Коснуться сокровенных местечек этого оленя. Заставить его издавать пошлые звуки, неуклюже пытаясь их заглушить.

Люцифер определённо не позволит ему передумать по поводу их отношений. Только нужно сделать всё возможное, чтобы Чарли ни о чём не догадалась. Ах, если Люцифер не увидит через шесть часов эту красную макушку, не услышит этот прекрасный чистый голос без грёбаных помех, не посмотрит в эти налитые кровью глаза, то сойдёт с ума. Но при этом он знает, что увидит уложенные красные волосы в хвостике, эти тонкие губы в вечной улыбке, вновь услышит издёвки и саркастичные комментарии голосом, полным помехами, вновь не сможет насладиться этими большими глазами в полной мере, ведь они будут быстро прикованы к кому-то другому. И это бесит. Но они не могут, не имеют права показывать свои намерения по отношению к друг другу на обозрение. Они просто не могут иначе. Им необходимо вести себя, как всегда, так как это их привычные образы. И Люцифер это прекрасно понимает.

А потому на утро он быстро сделает завтрак, поприветствует дочь и. И что ещё? Пойдёт работать? И опять не увидит ни Чарли, ни Ала сутки? Нет. Ему необходимо держать рядом хотя бы Ала, как воздух в лёгких для людей.

— К праотцам, подумаю об этом завтра, — тяжело вздохнув, Люцифер упал лицом на подушку, вдыхая ещё свежий запах Аластора. Он бы обхватил член рукой, но тот от мыслей уже пал храбрым воином.

тяпатяпатяпатяпатяпатяпатяпатяпатяпатяпатя

Опрятный вид Аластора приятно видеть ровно столько же, сколько и улыбающуюся Чарли, что за обе щёчки уплетает папины блинчики со сладким кремом. Пожалуй, можно сказать, что утро задалось на славу. И это хороший знак. Даже бессмысленные разговоры за столом приносят необъяснимое чувство спокойствия, хотя сам Люци в них не участвует, просто слушает. Ему нет особого дела до этой будничной суеты друзей своей дочери, как, пожалуй, и до дел самой малышки.

— Аха-ха, очень остроумно, Хаскер, — вдруг донеслось до ушей владыки и тот машинально повернулся на источник этих саркастичных речей, — Впредь прошу следить за собственной тарелкой, а то там может оказаться кошачья мята, — Аластор слегка оскалился, угрожающе прищурив глаза и, получив удовлетворительную реакцию, полную отвращения и призрения, вернул себе спокойный вид, после чего отправил в рот кусочек блинчика.

— Пап, ты и сегодня отправишься в особняк? — Чарли, как ни в чём ни бывало, смотрит на своего отца, что явно выглядит немного озадаченным недавним услышанном разговором, — Аластор практически никогда не ест за общим столом, предпочитая оставаться у себя в комнате, — всё же малышка решила пояснить мелкую перепалку, понимая, что отец никогда ничего такого не замечал.

— А. Вот как. Не знал, — повернувшись обратно к дочери, Люцифер отпил сладкого чая из кружки, — И да, сегодня должен быть закончен первый этаж, так что завтра уже можно приезжать, — поставив кружку на стол с лёгким стуком, Люцифер потянулся через стол к лицу дочери рукой, убрал прядь волос за ухо и улыбнулся, — За вами прислать красный лимузин или предпочтёшь свой?

— Хм, — малышка задумчиво посмотрела на свою девушку, та ей кивнула в знак согласия, ощутив задумчивый взгляд на себе, — Да, твой лимузин будет как раз кстати! — вернув взгляд на отца, малышка радостно улыбнулась, чувствуя поддержку со стороны родителя по необъяснимой причине.

Наблюдая за их беседой, Аластор и сам не понял, почему ощутил тепло внутри. Это столь абсурдно, что даже смешно. Он никогда не забудет причину своего появления в этом месте. И потому никогда не посмеет по настоящему проникнуться к этой семейки. Хотя странно о таком думать после всего, что произошло, но Алу так проще. Всё-таки ничего серьёзного же не было, так зачем что-то менять в своих целях?

— Ал, ты ведь поедешь с нами, да? — как-то неуверенно начала Чарли. Аластор ещё ни разу не выражал своего мнения по поводу бала и ни разу не говорил, что согласен к ним присоединиться, но оставить его одного на целые сутки будет как-то неправильно, всё же он тоже является частью её семьи и это была его идея, но и заставлять его не хочется.

— Разумеется поедет. Он же не хочет оскорбить правящую династию, что самолично прислала ему приглашение, верно же? — Люцифер в издёвке протянул к оленю пустую вилку, специально обращаясь к себе не просто в третьем лице, а словно к кому-то постороннему, тем самым сделав ситуацию слегка комичной.

— Да, я поеду. Как могу я опуститься столь низко, дабы проигнорировать волю самого Короля? — в таком же жесте протянув пустую вилку, Аластор слегка дёрнул ушком в сторону, чего раньше, а точнее никогда не делал.

— Тц, — Люцифер быстро убрал руку с прибором, не собираясь отвечать колкостью на колкость. Он выше этого. Пусть и не в буквальном смысле.

— Что ж, это замечательно! — Чарли уже давно решила не вмешиваться в их разборки.

— А костюмчик у нашего аристократишки есть? — Энджел, всё это время сюсюкаясь со своим питомцем и сидя в телефоне, параллельно кушая и слушая чужие разговоры, наконец вмешался, задав вполне логичный вопрос, так как все, кроме Ала, приобрели костюмы к предстоящему мероприятию.

— Я могу пойти в своей обычной одежде, — Аластор знал, что рано или поздно эта тема будет поднята, но предпочитал игнорировать этот факт.

— Так нельзя! — Чарли чуть ли не вскочила с места от такого заявления. Да как так можно идти в повседневной одежде на мероприятие такого масштаба?! Но, если быть точнее, ей кажется это одиноким и несправедливым по отношению к Аластору.

— Милая, мне вполне нормально. К тому же все эти тряпки не…

— Не достойны тебя? — спокойно предположил Люцифер, разрезая на кусочки яблочный пирог, который шёл десертом к завтраку.

— Нет, я хотел сказать, что мне не нравится наряжаться на один вечер, — да, его это немного задело. Аластор никогда так не относился к вещам.

— И всё же! Ал, ради меня, может всё-таки выберешь костюм понаряднее? Ну пожалуйста! — Чарли точно не отстанет от него.

— Хорошо, — вздохнув, Аластор сдался. Этот бой был заранее проигранным. Хоть ему и не сложно угодить маленькой принцессе, но у Ала и правда нет особого выбора костюмов.

После завтрака Аластор ещё долго обдумывал свой гардероб, на вскидку прикидывая какой образ можно собрать из имеющихся элементов одежды, но ни один из предположительных вариантов ему не нравился. Зато его задумчивый вид очень понравился Люциферу у которого никогда не было проблем и пересудов по поводу одежды. Пожалуй тут можно позавидовать, но на деле у Люци просто всего пять полноценных комплектов одежды на все случаи жизни и каждый из них повторяется несколько раз, дабы не заморачиваться на счёт «ношенной одежды» или же по поводу испорченной.

— Если не можешь придумать в чём пойти, то можем проехаться по магазинам, что думаешь? — Люцифер присел к Алу на диван, сохраняя небольшую дистанцию, пока тот дёрнул ушком в сторону приятного голоса.

— У вас же полно сегодня дел, разве нет?

— Они могут подождать, — как никак, а бесы и сами могут догадаться о дальнейшем плане, который разработан был ещё сутки назад, а проверить сделанную работу можно и вечером.

Аластор задумался над предложением всего на пару минут. Поставив кофе на столик, он посмотрел на короля сверху вниз, словно оценивая внешний вид и перспективы помощи. Одежда в полоску, элементы схожи либо со школьной формой, либо со стилем средних годов. А в полном наборе даже похоже на стиль Аластора, но всё равно идёт больше на современный лад, что лично Алу не особо по вкусу. И всё же думать было особо не о чем, демон и так согласен. Всё же помощь никогда не будет лишней. Заодно можно провести больше времени вместе.

— Я согласен пройтись с вами. Только давайте пойдём пешком. Не люблю спешить.

* * *

Путь в первый магазин занял очень мало времени, так как больше десяти минут в компании вежливо улыбающегося подходившим грешникам Аластора, который даже не пытался помочь своему королю избавиться от надоедливых вопросов и «каковы ваши сексуальные предпочтения», Люцифер не выдержал и просто создал пентаграмму-телепорт, что перенесла его и Ала к ближайшему бутику. Так как единственный магазин одежды, который знает Люци, это самый популярный и так далее и тому подобное место, то, разумеется, лицо Оверлорда слегка треснуло от «вывески» с тремя заглавными буквами и всем соответствующем для хозяйки непосредственно магазина декором.

— Итак, тут точно что-то должно найтись, — говорит Люцифер, поправляя свой белый воротник.

Нет, Аластор, конечно, знал, что Люцифер далёк от мирской суеты в Аду, но не настолько же, что бы привести одного демона технологий в пасть другого, пусть и его дружков, но это всё равно сравнимо с прямым путём.

— Люцифер, боюсь, что я всё испорчу, если пойду с вами в это место, — Ал старается выглядеть виноватым и в тоже время особо не причастным ни к чему, что происходит сейчас вокруг. Ни к удивлённым работникам одного из Ви, которые странно на них поглядывают, ни к взволнованным грешникам, которые знают про частые представления телевизора с радио и которые сейчас явно жаждут зрелищ, ни к сломанной технике видеонаблюдения.

— Всё будет хорошо, тебя не выгонят из-за вкусовых предпочтений и дурацкого стиля, — лишь отмахнулся от всей этой показухе, открывая двери бутика. И почему они не автоматические? Аластору ничего не остаётся, кроме как последовать за ведомым.

По прошествии некоторого времени, примерно минут 20-ти, ничего не произошло. Грешники первое время шептались, стараясь обходить их стороной, камеры частенько искрились, но ни одна из них ни разу не поменяла своего положения, что означает безопасное нахождение под их взором и так же не причастность Вокса, но Аластор всё равно не позволял засечь ни себя, ни его Короля. На миг он даже задумался, зачем ему так утруждаться ради своего Короля? Как же красиво звучит «своего». Да, теперь Люцифер — его Король. Нет, не только король. Ангел. Он его Ангел. Его и только его, верно же?

— Чего приуныл? — закончив перебирать пиджаки, Люцифер обеспокоенно посмотрел на демона, правда волнуясь. Он ощущает помехи во всём помещении, даже мелкие колыхания вокруг самого Оверлорда, который, судя по всему, их вовсе не замечает. И это неудивительно. Поток магии поменял траекторию и потому не позволяет пользоваться своими силами полноценно. Появляются аффекты, которые так или иначе мешают. Именно поэтому сейчас мало кто осмелится воспользоваться способностями. Разве что такой напыщенный и уверенный в себе Оверлорд, как Аластор.

— Задумался, подойдёт ли мне ваш наряд, — ложь, он никогда о таком не думал. И даже почти не услышал его. Ну право, не будь Ал так сосредоточен на своём карлике, то точно бы впал в некое подобие астрала, размышляя на неприятные темы, которые имеют очень слабую подкорку.

— Ага, заливай. Ты ни в жизнь не оденешь белое, даже на свадьбу, — усмехнувшись, Люци в один миг накинул на слегка удивлённое лицо красно-синий пиджак, — Примерь его с этим, — а после всучил в руки зелёную рубашку, — Брюки потом посмотрим, — и, не дав возразить, быстренько затолкал его в примерочную.

Разумеется Аластор пытался сопротивляться, но старший ему не дал этого сделать во всей красе. Итак, не торопясь снимать одежду, Алу стало вдруг не по себе. В этом месте точно есть камеры. Много камер. За ним могут наблюдать и это будут отнюдь не жёлтые глаза с семечком внутри, что успели понравиться за долгое время, а мерзкое подобие глаз, которые будут с острыми чувствами презрения и одновременно с животной жадностью, словно на желанную добычу. Этот взгляд будет медленно истязать образ, полюбовно наслаждаясь своим положением наблюдателя. Аластору противно даже от возможной мысли о таком, но как-либо обезопасить себя не может — его сила не слушается своего обладателя, словно иссякла после нескольких минут использования.

— Не бойся, камер нету, — донеслось тихим голосом откуда-то со спины в миг успокоив бушующие мысли грешника. Люциферу хоть и было глубоко насрать на происходящее вокруг них, но он заметил немного напряжённое поведение Аластора, пусть и не стал это афишировать. Люцифер понял страх перед камерами. И пусть их источник ему не интересен, а причины ничего не значат, отчего то ему противно от осознания, что его Аластора может так сильно беспокоить какой-то жалкий грешник. Даже мысль, что какой-то ублюдок занимает мысли Самого Его Аластора пробуждает необъяснимую ярость.

И пусть у них свои мысли. Пусть свои тараканы. И пусть ни один не раскрывает своих чувств и мыслей другому. Это свидание Этот поход в магазин удался на славу. Обратный путь был куда длиннее, чем путь в бутик. Они много говорили. И пусть не по делу. Пусть они молча шли рядом. Каждый был уверен в одном — другой ему принадлежит не взирая на уговор. И, возможно, они оба правы. Но разве это не жажда контроля? Бред.