5.04.2304 г. о.с. Люстра. → Эрданский океан. У берегов Болеска.

Умтал-Неяр Умарский, на самом деле, отлично проводил время. Люстра была полна развлечений и красот, и там можно было легко забыть обо всём. Поначалу молодой человек добросовестно старался искать сбежавшую невесту: он отправился в храм и справился у тамошних служительниц, которые вели брачную книгу, не выходила ли в последние дни замуж Люцеле-Эрис. Если выходила, в документах должно было значиться её настоящее имя, но служительницы пролистали записи достаточно далеко, ничего так и не найдя. Умтал приуныл, и молодая служительница поспешила его обнадёжить: возможно, такое имя найдётся в другой книге, где отмечают, кто, когда и с кем планирует сочетаться. Ведь не может же, в самом деле, королева Люрата-Люзаро венчать людей круглые сутки. Но и в другой книге имени Люцеле не оказалось. Умтал опечалился ещё сильнее. По всему выходило, что если Люцеле и здесь, то ему придётся бегать по эрду и надеяться, что он её отыщет. Задача казалась трудновыполнимой, но делать нечего.

«Мне же убедительно объяснили, почему она отправится именно сюда. Всё звучит логично: она сбежала со свадебного банкета с другим мужчиной. Следующий шаг – быстрее добраться до Люстры и пожениться, чтобы не выходить замуж за сеньора Хаума, а иначе всё бессмысленно, – рассуждал Умтал. – Да и та пожилая сеньора своими ушами всё слышала, потому что, на счастье, оказалась поблизости. Ох, что же мне делать?».

– Не печальтесь, – сказала ему молоденькая хорошенькая служительница, теребя кончик длинной густой русой косы. – Рано или поздно все влюблённые оказываются здесь. Может, стоит просто немного подождать? Пока можете поучаствовать в народных гуляниях, а я, если хотите, вам сообщу, когда такая девушка объявится. Оставьте мне свой контакт.

Умтал расцвёл и действительно обменялся номерами мобильных телефонов. Весьма ободрённый, он решил последовать совету девушки и пошёл прогуляться. Почти сразу ему прилетело в голову свадебным букетом. От неожиданности Умтал-Неяр умудрился его подхватить. Жених, невеста и гости, празднующие свадьбу на площади рядом с храмом, с хохотом и радостными криками бросились к нему. Так Умтал-Неяр Умарский оказался втянут в свадебное торжество и тотчас представлен всем незамужним женщинам. Если он и планировал погулять с ними один день и слегка отвлечься, на поверку о нём не забыли и на следующий день, и на тот, что был после него, и дальше. Так прошла целая декада. Свадебные традиции, танцы и пиры сменяли друг друга. Единственное, что юноше удавалось вспомнить сделать, это раз в день по вечерам стабильно созваниваться с девушкой из храма, которую, как он вскоре узнал, звали Селе́зи-И́сде Рамисадская, и справляться, не появилась ли запись о Люцеле. Селези по обыкновению отвечала, что нет, а потом у них завязывался ни к чему не обязывающий разговор, затягивающийся на несколько часов, пока оба не начинали зевать в трубки, а телефоны – разряжаться. Но однажды она сообщила следующее:

– Есть запись о будущем бракосочетании сеньора Хаума-Хоше Хаторского и фрёкен Люцеле-Эрис Болескской, но даты рядом нет.

Умтал подскочил на постели.

– Боги мои, сеньор Хаум уже здесь! А я всё ещё не нашёл девушку, что же делать?

Селези задумчиво помычала.

– Может, поискать её с помощью магии? – предложила она.

– Да если б я умел это делать!

– Так найдите того, кто умеет. Если и не здесь, то в Болеске точно сыщутся умельцы.

– Что бы я без вас делал, синьора! – радостно воскликнул Умтал-Неяр. – Поплыву в Болеск завтра же!

Девушка мягко засмеялась.

– Доброго пути, синьоре^[1]. Даст Маат, свидимся ещё.

Юноша закивал, позабыв, что Селези его не видит.

– Обязательно свидимся! Я ведь всё равно вернусь сюда, праздновать свадьбу моего господина, сеньора Хаума-Хоше.

Селези вздохнула. Умтал-Неяр был разговорчивым малым, и девушка довольно быстро поняла, что происходит. Счастья в семейной жизни сеньору Хауму-Хоше она точно не желала.

– Конечно, возвращайтесь, синьоре, – только и сказала она.

На следующее же утро Умтал-Неяр не без усилия собрал нанятую команду и приказал возвращаться к кораблю и отплывать в Болеск, благо, плыть было недалеко. Команда, тоже за прошедшее время расслабившаяся и слегка навеселе, подчинилась. На дорогу от Люстры до Болеска должно было уйти несколько часов, но до корабля нужно было ещё добраться, потому что храм, рядом с которым поселился Умтал-Неяр, находился в самом центре Люстры. И пусть эрд по форме напоминал неровное сердце, чтобы добраться до нужного порта на самых быстрых машинах, которые удалось нанять на имеющиеся у Умтала эрды^[2], всё равно ушло больше суток. И чем дальше, тем сильнее переживал молодой человек, что сеньор Хаум-Хоше, который уже, судя по всему, занимался свадебными приготовлениями в Люстре, свяжется с ним, чтобы справиться, как идут дела.

«А может, Люцеле уже нашли и вернули? – с надеждой подумал он, но потом засомневался. – Нет, тогда со мной бы уже кто-то связался, чтобы я прекратил поиски. Связался бы ведь, да?»

На этот вопрос было ответить некому, но, уже завидев на горизонте Болеск, Умтал вскоре понял, что его предположения были неправильны, потому как один из матросов, глядящий в подзорную трубу, вдруг воскликнул:

– Госпожа Люцеле!

Умтал стал оглядываться и понял, что девушку, судя по всему, разглядели на корабле, который тоже плыл в Болеск.

«Хм, и почему она плывёт в Болеск? Там ведь нельзя выйти замуж, – пронеслось в голове у Умтала и тотчас исчезло. Его переполняло радостное возбуждение: он справился и нашёл её! Теперь сеньор Хаум наверняка щедро его наградит!»

– Плывите скорее туда, гребите что есть сил! – закричал он.

Матросы переглянулись и, вздыхая, отправились садиться на вёсла. Ветер был попутный, да и плыли в одну сторону, так что, на их взгляд, можно было не спешить, но тут, как водится, кто платил, тот и приказы отдавал.

Не прошло и часа, как судна сравнялись. Люцеле, углядев их в этот раз заранее, быстро оповестила команду, что происходит.

– А от этого мальца чего ждать? – спросил Мика-Дехал, разглядывая Умтала-Неяра в подзорную трубу.

Люцеле со вздохом пожала плечами.

– Не знаю. Я толком ведь и не общалась с его людьми. Но этот не показался мне хитрым или злобным. Он, скорее, наивное ведомое дитя. Там на лице всё сразу отражается.

– Угум, – задумчиво протянул Мика, продолжая глядеть в трубу. – Если ведомый, говоришь, значит, мы его отведём, куда надо, не переживай.

Люцеле удивлённо глянула на него, но Мика этого не заметил.

Через некоторое время корабль с Умталом-Неяром на борту поравнялся с их кораблём.

– Сеньора Люцеле! – закричал Умтал-Неяр гораздо громче необходимого. Люцеле и Мика, которые ждали на палубе, вздрогнули и слегка поморщились. – Это я, Умтал-Неяр Умарский! – продолжал надрываться он, замахав руками. Мика послал Люцеле удивлённый взгляд, в котором читалось: «Умарский? Ума-то в нём как раз пока и не заметно!». Люцеле только вздохнула и слегка развела руками.

– Что ты хочешь, Умтал-Неяр? – спросила она.

Умтал удивился.

– Как что? Чтобы вы поплыли со мной обратно в Люстру и вышли замуж за моего господина, а не за вашего кавалера. – Тут он мотнул головой на Мику-Дехала. Люцеле и Мика, одинаково ошарашенные, переглянулись.

– Но он – не мой кавалер, – только и сказала Люцеле.

Умтал-Неяр удивлённо моргнул.

– Как же не ваш, сеньора? А с кем же вы уплыли?

Девушка покачала головой.

– Не с ним. Мой кавалер – капитан судна и стоит сейчас за штурвалом.

– А-а-а, – протянул Умтал, медленно покивав. Мика снова глянул на Люцеле. Та только бровями дёрнула. Парень ухмыльнулся и перевёл взгляд на хаторца, который всё ещё ожидал от Люцеле положительного ответа или что она сразу перепрыгнет с одного корабля на другой, и можно будет плыть в Люстру.

– А я – Мика-Дехал, сеньор Умтал, – представился Мика, чем изрядно его удивил. Люцеле уже ожидала чего-то подобного.

Умтал-Неяр перевёл на него взгляд, потом на смуглом темноглазом лице его отразилась работа мысли, и он даже склонил голову набок, очевидно, под их тяжестью.

– Мика-Дехал? – наконец, донельзя удивлённо переспросил он. – А кто же твои боги-покровители первого имени?

Мика широко ухмыльнулся и развёл руками.

– Никто.

Умтал ахнул.

– Как никто!? Быть того не может! Никогда не встречал прежде людей без божественных слогов в имени.

Мика продолжал улыбаться и довольно хохотнул.

– Ну, теперь встречал.

Поражённый юноша даже сделал несколько шагов к борту, чтобы быть поближе к другому кораблю и этому странному человеку, у которого не было ни одного божественного покровителя. Второе имя не в счёт.

– Как же ты жив ещё!? – выпалил Умтал. В его картине мира у человека в первом имени обязательно должен быть хотя бы один божественный слог, иначе боги жутко оскорбятся таким пренебрежением и сошлют на голову несчастного все возможные кары, но вот перед ним стояло живое доказательство обратного: молод, силён и весьма недурён собой.

Мика-Дехал рассмеялся и тоже подошёл к борту. Опершись на него предплечьями и нагнувшись вперёд, молодой человек доверительно поведал:

– Сам не знаю. Да только нет у меня божественных слогов в имени, потому что отец родной меня проклял.

Умтал-Неяр громко ахнул и отшатнулся. Остальные матросы молча наблюдали, не собираясь вмешиваться, а Мика продолжал, делая тон всё более зловещим:

– Да-да, всё так и было, он мне сам рассказал, когда я подрос. Мать моя, даруй ей Ядэ новую счастливую жизнь, умерла родами, и мой безутешный отец от горя не дал мне божественного покровителя. Потом раскаивался, конечно, да поздно было уже. С тех пор я проклят, неудачи и болезни – мои извечные спутники. А знаешь, Умтал-Неяр, что самое страшное? – Умтал-Неяр, конечно, не знал и решительно замотал головой, глядя на Мику большими глазами. Мика охотно рассказал: – А то, что проклятье моё заразно и перетекает со временем на всех, кто рядом со мной долго пробыл. И на Люцеле-Эрис, за которой ты приплыл, тоже теперь проклятье, ничего не поделаешь. – Он виновато развёл руками, склонив голову.

– Ох, Маат милосердная, что же делать теперь!? – воскликнул Умтал-Неяр.

Мика тяжело вздохнул.

– Ну, если желаешь своему хозяину, сеньору Хауму, такой же участи, Люцеле-Эрис может уплыть с тобой хоть сейчас. Но хорошо подумай: со временем его тоже начнут преследовать неудачи, прилипнут все возможные болезни. Так он полных ста лет точно не проживёт. Хочешь ему такой судьбы?

Умтал решительно замотал головой и заверил, что, конечно, не хочет. Мика хмыкнул.

– Я так и думал. Тогда возвращайся в Люстру и передай своему сеньору, что его невеста отныне проклята. – Подумав, он добавил: – И компас её чудесный тоже проклят, и теперь только в самые опасные места приводит, куда вам точно не надо.

Умтал-Неяр с искренней болью во взгляде посмотрел на девушку, которая изо всех сил старалась держать лицо.

– Сеньора Люцеле, как же так? – спросил он, чуть не плача.

– Сердцу не прикажешь, дорогой Умтал, – ответила ему она. – Передай сеньору Хауму-Хоше, что я искренне не хочу, чтобы он умер, поэтому сочту за благо не возвращаться.

Молодой человек, прерывисто вздохнув, кивнул и шмыгнул носом. Нанятая команда всё так же не проронила ни слова и только глядела на Люцеле-Эрис.

– Возвращаемся в Люстру, – приказал Умтал, махнув команде рукой. – Я всё объясню сеньору Хауму, как встретимся. – Тут он обернулся к Люцеле и сказал: – Да сбережёт вас Маат, сеньора. И вас, сеньор, тоже, – добавил он, проникновенно глянув на Мику. Тот на долю секунды даже поверил в свою тяжкую участь и, пока этот настрой не пропал, кивнул хаторцу.

Больше Умтал с ними не разговаривал, а матросы, получив приказ, начали разворачивать корабль, чтобы вернуться в Люстру. Когда они отплыли достаточно далеко, Люцеле с уважением оглядела Мику-Дехала с ног до головы.

– Ничего себе!

Тот усмехнулся краем рта.

– Я же говорил. Это было нетрудно. Повезло, что он такой доверчивый. – Он вздохнул и обернулся к отплывающему кораблю. – Даже жалко бедного парня. Ему бы девушку смышлёную, иначе пропадёт. Он наверняка и в Хаторе-то не от большого ума остался.

Люцеле пожала плечами.

– Вот уж чего не знаю. Но, хоть его и жаль, всё же хорошо, что мы и его развернули обратно.

– Сколько у твоего жениха ещё народу в запасе? – пытливо поинтересовался Мика, исподлобья глядя на Люцеле. Девушка в этот раз была на каблуках и сделалась немного выше него.

– Вроде, эти трое – приближённые на посылках, которых он с собой привёз, – припомнила она. – Так что, должно быть, на этом всё.

Мика усмехнулся.

– Или, наконец, сам заявится.

Люцеле глянула на него.

– Упаси Маат. – Потом она вздохнула, признавая, что этот сценарий – самый вероятный. – Или пусть найдёт меня тогда, когда компаса уже не будет.

Люцеле и Мика, не сговариваясь, повернули головы туда, где с каждой минутой всё чётче были видны болескские горы.

– Vero, – сказал Мика.