10.02.2430 г. о.с. Замир.

Исидор и Люмин, которых сейчас знали под именами Истаэ́р-Исце́ра и Люминэ́-Цатеро́, были одними из самых популярных подростков в Замире. И дело было не только в выигрышной внешности и хорошем происхождении. Оба были наделены природным талантом собирать вокруг себя обожателей и без божественных сил. Ведь даже после того, как сила бога переходила к кому-то другому, тот не становился чистым листом, пусть сильные проявления случались не всегда. Хару и Аллас, например, просто были уверены, что друзья ещё и на редкость везучие. А всё потому, что Люмин осталась умопомрачительно красивой, а Исидор был звездой на уроках музыки, танцев и живописи, забирал главные роли в школьных постановках, да и на всех сборищах и вечеринках тут же собирал вокруг себя толпу почитателей его множественных творческих талантов.

Не то чтобы в Замире сильно приветствовались вечеринки. Конечно, время на общественные развлекательные мероприятия тоже отводилось, но в большинстве своём они были такими унылыми, что развлечься можно было, только приложив очень много стараний. Ни о каком отдыхе, в таком случае, и говорить не стоило. И в этом крылась ещё одна причина популярности пары Исидора и Люмин – вечеринки, которые они устраивали в своих шикарных просторных богатых домах с тех пор, как им исполнилось шестнадцать. Тайные вечеринки с приглашениями. И на то, чтобы скрыть всё происходящее, требовалось изрядное количество магии, в том числе, на магические сделки со всеми участниками, что власти от них ни о чём не узнают. Хотя идейными вдохновителями были Хару и Аллас, которые сейчас звались Халази́-Зеле́жи и Алиста́з-Зару́м и которые на стену лезли от того, как скучно и уныло жилось в Замире, бо́льшая часть славы досталась Люмин и Исидору. И в домах у них было больше места, и магического запаса больше досталось, и вообще… это же Исидор и Люмин. Остальным с ними и тягаться не стоило.

Вот и в этот вечер в доме Исидора проходила очередная вечеринка. На следующий день всем предстояло идти на учёбу, но это мало, кого останавливало от перспективы лишний раз развлечься. Учебное расписание почти на всех эрдах, кроме Умары, где учились практически постоянно (по тому же принципу, по которому в Ярхате тренировались), были следующее: семь дней на учёбу, затем три выходных. Учились с шести утра (то есть с рассвета) и до полудня. И не сильно перетруждались, и оставалось время на подработку и внеучебные занятия.

Но сейчас был вечер последнего выходного. До начала учёбы оставалось восемь часов, но замирские подростки от шестнадцати до двадцати четырёх лет продолжали прибывать к дому Исидора. Его родители сейчас гостили во дворце на званом ужине, куда их периодически приглашали, и собирались остаться там ночевать. Званые ужины в Замире обычно затягивались. В Зенове сплетни были главным развлечением, но и Замир, на самом деле, недалеко ушёл. Здесь были и телефон, и интернет, и автомобили с автобусами и прочие атрибуты прогрессивной жизни, но строгие рамки этой самой жизни налагали свой отпечаток. А близость и хорошие отношения с королевским домом гарантировали чуть больше свободы без угрозы общественного осуждения. Неудивительно, что семья Исидора не отклонила ни одного приглашения на званый ужин, обед, концерт или иное мероприятие, которые поступали регулярно. Семья Люмин зачастую тоже была приглашена, потому что глава безопасности в таком эрде как Замир – практически член королевской семьи. Люмин даже удивлялась, что её семья до сих пор не породнилась с королевской. Хотя, учитывая то, что Исидор был дальним кузеном наследника, вскоре это всё же должно было произойти.

В общем, бессильные боги по мере сил старались наслаждаться жизнью, и отлучки родителей этому прекрасно способствовали.

Дом Исидора, куда постепенно стекался народ, лавируя по улицам и прячась от патрулей и камер (задача не самая простая), был одним из самых заметных в их районе. Конкуренцию мог составить разве что дом семьи Алласа. Семья Исидора жила в просторном двухэтажном особняке с личным фруктовым садом и гаражом. Особняк, пусть и состоял преимущественно из прямых линий и углов, всё равно напоминал произведение искусства. Он был ослепительно белый (цвет замирского королевского дома), напоминающий небольшой и скромный, но дворец: фигурно выстриженные кусты по обеим сторонам от входа, открытый балкон, увитый вечнозелёными побегами, на которых девять месяцев в году цвели маленькие, волшебно пахнущие белые цветы, большие окна с такими прозрачными стёклами, словно их не было вовсе, две островерхие башни справа и слева, напоминавшие круглые колонны… На дом можно было любоваться часами, и Исидор то и дело его рисовал.

Но именно так всё стало выглядеть уже после рождения Исидора, когда его родителям страсть как захотелось обновить жильё. Молодая семья архитектора и художницы, в которой тоже как раз недавно родился чудесный малыш, пришлась весьма кстати. Так Аллас с самого детства тоже оказался частью привычной компании.

Как раз сейчас Аллас, недавно присоединившийся к вечеринке, в одиночестве утопал в кремовом диване с вином золотистого цвета в одноразовом стаканчике. Напиток стоил целое состояние даже спустя столько лет, потому что это был тот самый напиток, о котором три с лишним сотни лет назад Аллас разливался соловьём, чтобы привлечь внимание Азхаты-Орелло. В то время, конечно, в Хаторе питья из золота ещё не изобрели, поэтому Алласу пришлось этому поспособствовать. В конце концов, он – бог алкоголя и гедонизма, а не лжи. Выпивка, в которой действительно присутствовала умеренная доля съедобного золота, произвела на Эрде настоящий фурор. Знать и богачи со всех концов закупали ящики золотого вина, которое прозвали напитком богов, и Хатор по-настоящему озолотился.

Аллас задумчиво вертел стакан в пальцах. Золотая жидкость слегка колыхалась, искрясь под светом ламп.

«И за что народ отдаёт такие деньги спустя столько лет? Разве что ради эстетики и осознания принадлежности к элите. – Он хмыкнул и сделал новый глоток».

Рядом грациозно приземлилась Люмин в коротком нежно-розовом платье, на котором было столько блёсток, что девушка сама сияла как звезда. Она улыбнулась. Аллас чуть не поперхнулся вином.

– Скучаешь?

Аллас неопределённо пожал плечами. Пока здесь не происходило ничего особенно интересного. Люмин, в основном, была либо с Исидором, либо в окружении поклонников, а Хару, похоже, вообще ещё не пришла. Зная её, она могла заявиться и под конец.

Люмин беззлобно фыркнула.

– Да тут пока ничего особенно интересного и не происходит, – сказала она, закидывая ногу на ногу.

Аллас покосился на настенные часы и слегка нахмурился.

– Комендантский час в девять, а сейчас уже одиннадцать.

Девушка закатила глаза, улыбаясь.

– Ты как маленький, честное слово. Она справится. Это же Халази. Она даже когда патрулям попадается, каждый раз умудряется выпутаться без проблем. Я так не умею! – Она восхищённо вздохнула и отпила из своего бокала клубничный сидр, идеально сочетающийся с платьем. – Да я бы и не рискнула. Надо же держать марку. Негоже внучке главы безопасности подвергать себя опасности, – очевидно цитируя чужие слова, произнесла Люмин и погрозила пальцем в пространство, а потом вздохнула и обмякла. – Тем более, в шаге от зрелости. Девушка на выданье и всё такое…

Аллас тут же весь обратился в слух. Приятной расслабленности как не бывало.

– А что такое с твоим «выданьем»? – спросил он, сделав пальцами кавычки, не выпуская стакана. Содержимое стакана осталось внутри. Аллас был в этом профи. Стакан или излюбленная артефактная фляга, которая периодически превращалась в бутылку, была уже продолжением его руки.

– А, да ничего. – Девушка легко пожала плечами.

– Как это «ничего»? Разве вы с Истаэром не…?

– Наверняка, да, так что мы об этом не переживаем. Мы это толком и не обсуждали, потому что тут и обсуждать, по сути, нечего. Так что объявление о нашей свадьбе не за горами. Ждём вас с Халази в качестве почётных гостей! – Она покосилась на чужой почти пустой стакан. – Сколько ты уже выпил? Ты же не забудешь, верно? – с улыбкой добавила она и отпила из бокала.

Люмин с Исидором не оставляли надежды, что Хару и Аллас таки сойдутся и на собственную свадьбу у них были большие планы: романтическая атмосфера, всякие свадебные традиции… Неудивительно, что в Люстре народ праздновал помолвки и свадьбы целыми днями. Там они распространялись как лесной пожар или эпидемия. Вот ты пляшешь на свадьбе с симпатичным гостем, а там и оглянуться не успеешь, как вы уже в храме приносите клятвы.

Аллас был вынужден признать, что она права. Его родители были очень удивлены, когда он попытался с ними заговорить о женитьбе на Люмин. Они, как и многие другие, считали, что их брак с Исидором – дело решённое.

– Он – брат наследника, Алистаз! Будем честны: где он и где ты? Думаешь, родители Люминэ выберут тебя, когда есть Истаэр-Исцера?

Это прозвучало в ушах так отчётливо, словно отец вдруг материализовался у парня за плечом.

– Конечно, нет, – отозвался он и сделал большой глоток из стакана, не чувствуя вкуса, и вслух отвечая сразу обоим.

***

У Хару дела обстояли не лучше. Беседа с родителями не увенчалась успехом, и все её аргументы упёрлись в железобетонное: «Они и так практически семья. Нет смысла в это влезать! Нет, они ещё не сговорились, твоя тётя наверняка бы рассказала, не говоря уже обо всех прочих, но это не значит, что родители Истаэра предпочтут тебя, а не внучку главы безопасности, Халази!»

Нечего и говорить, что на вечеринку Хару добиралась совершенно без настроения. Удивительно, но решимость добиться своего в ней только крепла. Правда, как заполучить Исидора в женихи, она ещё не придумала.

«Здесь нужно что-то радикальное, не иначе, – рассуждала она, прячась за раскидистым кустом от идущего мимо патрульного».

Патрульный, как вскоре сообразила Хару, шёл как раз в сторону дома Исидора. Если она срежет угол, перелезет через забор и проберётся к дому через сад, тогда есть шанс остаться незамеченной.

«А то ещё неизвестно, что он мне устроит, если опять поймает! – Девушка поджала губы, наблюдая, как знакомый патрульный лет шестидесяти заворачивает за угол. – Нельзя же бесконечно надеяться на удачу и испытывать его терпение, а то… – Она замерла, и лицо её озарилось неожиданно пришедшей идеей. – Вот оно!»

Словно обретя второе дыхание, Хару бойкими перебежками припустила к нужному дому, разве что не насвистывая. Затея и впрямь была рискованная, гарантий никаких, но маленький – ма-а-аленький! – шанс на успех всё же присутствовал.

«Руминэ, сестричка, помоги, не оставь! – мысленно взмолилась она, зная, что сейчас за удачу отвечает богиня труда, а Такарра пока на побегушках. – Знаю, что мы – не прямо подружки, но всё-таки, что тебе, жалко что ли? А вот Такарра бы помогла!»

С Такаррой они действительно дружили, а с Руминэ общались через общих приятелей – Исидора и Замира. Сложно было сказать, возымеет ли её халтурная молитва хоть какой-то эффект, но пока Хару не сцапали, надежда теплилась.

Девушка перелезла через невысокий забор, отбив себе пятки, когда спрыгивала. С полминуты у неё ушло на то, чтобы переждать волны боли, а потом Хару бодро зашагала между голыми деревьями в обход дома.

– Эй, – громким шёпотом позвала она, – Исидор… тьфу, то есть, Истаэр, впускай подругу! Хочу пить и веселиться!

Некоторое время ничего не происходило. В окнах дома свет, разумеется, не горел, потому что магия надёжно скрывала происходящее внутри. Хару стояла у крыльца, в ожидании, когда ей откроют дверь, и дула на замёрзшие пальцы. Конечно, если бы она не забыла дома перчатки и не решилась лезть через забор, руки бы так не замёрзли, но сделанного не воротишь. Параллельно девушка старалась отследить, где находится патрульный. По её подсчётам, он скоро должен был появиться у дома Исидора, как раз там, где нужно.

Наконец, дверь открылась, и показался Исидор. Тёмные волосы у него не слишком художественно растрепались, но он всё равно был красавчиком, и Хару улыбнулась быстрее, чем успела подумать.

– Привет, – сказал он и махнул рукой. – Заходи. Аллас, бедняга, без тебя там совсем заскучал.

Девушка фыркнула и отмахнулась.

– Ему не может быть скучно, если вы принесли алкоголь.

Исидор улыбнулся краем губ и вскинул брови, словно спрашивая: «Ой ли?»

Хару, до того внимательно прислушивающаяся, уловила приближающиеся знакомые шаркающие шаги патрульного.

«Есть! Спасибо, сестрёнка, если это ты! С меня полсотни замиров в жертву, если дело выгорит! – горячо пообещала она».

Богине удачи и процветания приносили в жертву именно деньги. «Больше отдашь – больше получишь», – одна из любимых присказок в Такаде.

Хару быстро зашагала по ступенькам и споткнулась почти даже не специально. Тихо ойкнув, она полетела носом вперёд, из-за чего Исидору пришлось её подхватить. Так, в объятиях, подсвеченных светом из дома, с приглушённой музыкой, льющейся из дальней комнаты, их и застал патрульный. Да, дом окружал забор, но он был не настолько высокий, чтобы идя по противоположной стороне дороги нельзя было разглядеть вход. Конечно, Хару об этом знала. Всё сыграло как по нотам. Тот ещё не успел ничего сказать, а Хару приблизила своё лицо к лицу Исидиора и шепнула:

– Спасибо.

Такого патрульный уж точно стерпеть не мог! Молниеносно выхватив свисток, он громко дунул, грозно глядя на нарушителей. Вместо того, чтобы отскочить друг от друга, Исидор и Хару наоборот обнялись крепче, потревоженные резким громким звуком.

– Молодые люди! Побойтесь Замира! – грозно воскликнул он, идя к воротам и магией отпирая замок. – Вы не в доме после комендантского часа, в доме играет музыка, так вы ещё и целоваться вздумали! Если о вас нет записи в брачной книге Люстры, у вас большие проблемы!

Хару почувствовала, как руки Исидора вокруг неё сжались ещё крепче, и чуть не растаяла от удовольствия. Всё прошло как нельзя лучше! Публичные проявления чувств, тем более, без официальной помолвки, были серьёзным нарушением общественного порядка. Таким серьёзным, что их с Исидором могли в ближайшее время отправить в Люстру, чтобы срочно поженить.

Невероятным усилием воли Хару заставила себя не улыбаться, а выглядеть виновато и испуганно.

– Не переживай, – шепнул Исидор ей на ухо, пока мужчина решительно шагал к ним, и погладил по плечу. – Я разберусь.

– Ага, – ответила девушка, искренне надеясь, что этого не произойдёт.

Приблизившийся патрульный, наконец, разглядел лицо нарушительницы, и его лицо вытянулось в удивлении и возмущении. Хару виновато улыбнулась, хотя виноватой себя почти и не чувствовала.

Её узнали, и теперь на тормозах всё спустить не удастся. Идеально.