20.05.2552 г. о.с. Рамисад.

В центральном зале главного эрданского суда Его Высочество принц Богдан-Ботаяр Болескский оказался лишь через пару дней. Минувшие события, сильный стресс и перенапряжение дали о себе знать: принц проснулся лишь, когда его с усилием растолкал уже слегка обеспокоенный капитан судна. И если молодой человек планировал сразу по прибытии заказать машину и ехать до самого центра, чтобы назначить слушание как можно быстрее, то на поверку он, зевая через слово, сообщил Поярум, что хочет остановиться где-нибудь и доспать.

– Вообще не чувствую в себе сил на дальнюю дорогу, и, тем более, на судебное разбирательство.

Девушка кивнула. Ей удалось проснуться раньше и выглядеть при этом гораздо бодрее и собраннее. Богдан даже на секунду позавидовал, но потом одёрнул себя: Поярум была тренированным бойцом, солдатом, да и все события, случившиеся за последнее время, касались её не настолько близко. Приставленная к старшему принцу, с остальными королевскими детьми ярхатка практически не общалась. Да, в семье было трое детей, но бо́льшую частью времени они проводили не вместе: старший принц усердно изучал политику, историю, географию, экономику и остальные полезные дисциплины, даже отучившись пять лет в умарском университете. Там имелась специализированная программа для королевских особ, которая предполагала изучение всех сфер, важных для управления эрдом. На такой программе училось множество королевских детей, большинство – дистанционно. Конечно, единицам было суждено действительно править. Остальные же могли претендовать на должности советников, послов и дипломатов… а также банально подстраховаться, на случай, если очередь к трону дойдёт и до них.

Агасси Поярум была ровесницей старшего принца Болеска и попала к нему по распределению из свежего ярхатского выпуска, когда принц как раз намеревался отправиться в Умару на учёбу и твёрдо заявил, что хочет, чтобы его личная охрана училась вместе с ним на королевской программе. В те времена он и не помышлял о том, что влюбится. Принцем двигало иное: не хотелось постоянно таскать за собой какого-нибудь древнего старца. Помимо прочего, компания ровесника была ценна. Именно поэтому уже многие годы выходящим из подросткового возраста королевским детям предоставляли телохранителя-ровесника, который взрослел и, в идеале, умирал вместе с ним, сопровождая почти весь остаток жизни. Раньше так не делали, и охрана назначалась по-другому, но время не стоит на месте, так что Поярум-Хотару Ярхатская совершенно неожиданно для себя получила не только должность мечты, но и королевское образование, и человека, сопровождать которого всю жизнь не напоминало проклятие.

Вот и сейчас девушка сопровождала Богдана-Ботаяра до ближайшего отеля со спокойной уверенностью.

– Ничего страшного, – вполголоса сказала она по дороге. – Переживать за судьбу убийцы и опасаться его нам больше не нужно.

Принц кивнул.

– Да. Осталось лишь получить подтверждение от богини, что это он виновен, выяснить, похоронено ли тело Боцези, и мой долг будет считаться выполненным. – Он сглотнул. Принц приучал себя думать о брате, как о мертвеце, а не о путешественнике, как привык. Давалось это с трудом. Мозг сопротивлялся, язык с трудом ворочался. Ничего. Когда-нибудь он привыкнет достаточно. Это неизбежно. Горевать не перестанет, но горе останется поднывающей время от времени раной за грудиной, как давний шрам или больное колено их деда, предвещавшее непогоду с точностью до часа. Тот любил шутить, что уж эту магию Мален у него не заберёт.

Мысли перескакивали с одного на другое, не желая задерживаться на Боцези. Глаза вскоре вновь начали слипаться, поэтому, стоило новоприбывшим заселиться в соседние одноместные номера, как Его Высочество в рекордное время принял душ с дороги и отправился спать.

Спал он долго, больше суток, и проснулся страшно голодным. Утолив первый голод, Богдан связался с рамисадским принцем – Рахо́по-Войду́зой Рамисадским. Рахопо-Войдуза не был ни старшим ребёнком, ни наследником, и был младше Богдана на четыре года, но, тем не менее, они неплохо ладили, даже несмотря на то, что болескский принц не отличался излишне весёлым нравом и общительностью. Душой компании он точно не был. Как и его охранница.

Рахопо, который уже был предупреждён о грядущем визите друга, печальных известиях о смерти Боцези-Ботаяра и имевшихся у Богдана по этому поводу подозрений, снял трубку после пары гудков. Богдан сообщил, что пока находится недалеко от порта, а также то, чем завершилось плавание.

Друг присвистнул.

– Вот это да! Думаю, тут и без Рами всё ясно.

Богдан кивнул.

– Насчёт убийцы – да. Но ещё хотелось бы выяснить, похоронили ли его и где искать тело, если нет.

Рамисадский принц был согласен. Кратко обговорив, сколько времени займёт дорога до суда, было решено назначить аудиенцию (слушание без обвиняемого не имело смысла) нынче же вечером, как только Богдан прибудет на место.

– Это ведь не займёт много времени. В крайнем случае, придётся немного подождать конца текущего слушания.

– Или пойти в храм.

Богдан не мог видеть, но знал, что собеседник кивнул.

– Или так. Ждём тебя и твою агасси, брат. – Он цокнул языком. Богдан со вздохом закатил глаза. Будь это видеозвонок, Рахопо наверняка бы подмигнул. Он уже давно, не стесняясь, принимал ставки у других знатных отпрысков, удастся ли Богдану жениться на своей телохранительнице или нет. Маат знает, каких усилий Богдану стоило максимально держать Поярум в неведении о происходящем, к преогромному веселью остальных. Кто-то даже начал делать ставки на то, когда девушка узнает о первых ставках.

– Будем как можно скорее, – ответствовал он и сдержал слово.

Ещё до полуночи того же дня Богдан, Поярум, Рахопо и бывшая рамисадская королева, Раде́за-Рамаи́с Рамисадская, уже женщина в летах, но всё ещё продолжавшая проводить судебные заседания как прямая наследница богини, вошли в главный зал суда. В этот раз, однако, судить было некого, но помощь Рами всё равно требовалась, поэтому от стандартной процедуры пришлось отступить. Сначала правительница принесла жертву и зачитала молитву, прося помочь прибывшему человеку в поисках правды и дать знак. Затем она отступила в сторону, приглашающе махнув рукой принцу. Богдан сжал в пальцах две половины яблока. Вопросы были серьёзные и важные, но располовинивать ради них, например, золотые монеты принц посчитал не целесообразным.

– О, Великая Ра. Прошу, не оставь дитя своё. Не оставь с протянутой рукою просящего. Рука эта дар тебе принесла. Воздай и мне за него даром справедливым и равным. Встань за плечом моим и узри, что не пропадёт он втуне. – В огонь полетела первая половина фрукта. – Открой, прав ли я в своих подозрениях, что сеньор Халитар-Харат Хаторский повинен в смерти моего брата, Боцези-Ботаяра Болескского.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом статуя великой богини засияла, ожила и кивнула. Поярум, стоявшая за плечом принца, в нескольких шагах позади, тихо ахнула. Для рамисадцев же такое было в порядке вещей.

Богдан сглотнул, глядя в божественное лицо, которое теперь смотрело прямо на него, отчего молодого человека с ног до головы окатила волна жара.

– Не сочти за дерзость ответить и на второй вопрос, Великая Ра: похоронен ли мой брат с приличествующими почестями в Ядкаре?

В этот раз богиня покачала головой. Принц заледенел. Если нет, то где же тело? На этот вопрос богиня тоже соизволила ответить, стоило бросить в огонь оставшуюся половину яблока, в момент спёкшегося и пропавшего, оставив после себя лишь запах.

– Тело твоего брата, принц, лежит непогребённым под «Двором Чудес». Не решился убийца его ни похоронить, ни отдать семье, ни переместить.

Ногти изо всех сил впились в ладони. Какое оскорбление! Это хаторское отребье просто оставило тело под собственным казино, не предав погребению и лишив возможности переродиться! Если бы Богдан мог, он скинул бы мужчину в бушующие волны ещё раз.

«А может, даже и в гортский вулкан. Ради такого стоит съездить!»

– Ты получил ответы на свои вопросы, принц?

Тот кивнул и склонил голову.

– Да. Благодарю, Великая Ра.

– И вот тебе от меня последний ответ на вопрос, который ты не задал, но сердце твоё жаждет правды: твоя сестра свободна и может беспрепятственно покидать храм. Да восторжествуют правда и справедливость! Vero! – произнесла богиня, а затем покинула статую со вспышкой, как и появилась.

– Да благословит нас Великая Мать и дитя её Ра! Vero! – произнёс принц, завершая молитву.

На несколько долгих секунд воцарилась тишина, а потом рамисадский принц присвистнул, не обращая внимания на неодобрительный взгляд матери.

– Такое не каждый день увидишь, – знающим тоном произнёс юноша, кивая. Невысокий, рыжий, коротко стриженный веснушчатый принц напоминал свою мать, но не имел и капли её спокойствия. И дипломатического умения думать, прежде чем сказать хоть слово. – Однако новости тревожные.

– Они лишь подтверждают то, в чём я и так уверился. И мы, наконец, знаем, где Боцези. – Он вздохнул и, зажмурившись, потёр лицо.

«Не время плакать!»

– Благодарю вас за сотрудничество. Теперь я могу оповестить семью и отправиться обратно в Хатор. А затем, после похорон пора будет готовиться к свадьбе. – Поймав хитрый взгляд друга, принц пояснил: – Бонита выходит замуж.

Рахопо раскрыл рот и хлопнул себя по ноге.

– И ты молчал!? За кого!?

– За Лютара-Люцифера Люстрского.

Рыжий принц одобрительно покивал.

– Хороший выбор. И он – красавчик, каких поискать. Хорошо, что теперь Бон сможет отпраздновать и насладиться сполна.

Богдан улыбнулся. Что-то подсказывало ему, что теперь его сестрицу в храме не удержит даже сам Бостон. И правильно. Пора было и Бон-Бон повидать мир.

Но радость от праздника всё равно омрачалась предстоящими похоронами. Молодой человек тяжко вздохнул, ссутулив плечи. Прежде чем он вернётся домой и приложит руку к подготовке свадебного торжества, предстояло похоронить Боцези с достойными принца почестями, так что путь его вновь лежал в Хатор. И без того человек не азартный, Богдан-Ботаяр Болескский решительно поклялся, что после этой вынужденной поездки, ноги его больше не будет ни в одном казино.