Чан идёт к свободному столику, не желая привлекать к себе излишнее внимание. Слишком неловко было бы остаться стоять перед входом, обдумывая, что же делать дальше. Пока он может постараться сделать вид, что всё в порядке, что всё так и задумывалось. В любом случае, не факт же, что нить ведёт к человеку, который именно в этом помещении? Может, это кто-то по ту сторону здания или этажом выше, ведь да? Чан чувствует, что, скорее всего, нет, но продолжает тешить себя иллюзиями.
Уверенность, что встреча с соулмейтом ничего не изменит, словно порывом ветра сдувает. Чан пока не может решить, почему. Фактически же… ничего не изменится? Глобально. Он просто будет знать на одного человека больше. Наверное, просто волнительно, но он уже тут, поэтому подождёт и посмотрит, как всё сложится.
Осматриваясь, Чан проходит вперёд. Кофейня занимает небольшое прямоугольное помещение окрашенное в тёплые бежевые тона. На подоконниках расставлены растения в керамических горшках. Мягко мерцают белые гирлянды, протянувшиеся под потолком и спадающие на стены. Деревянные столы с круглыми столешницами стоят по периметру, около каждого расположены по два или три стула. Ярким контрастом светлому помещению выделяется тёмная стойка бариста в дальнем углу и пара стоящих возле неё высоких барных стульев, сейчас никем не занятых.
Чан останавливается рядом с одним из стоящих сбоку от барной стойки столиков. Вытащив из сумки ноутбук, он на мгновение ловит на себе осуждающий взгляд бариста, но всё равно ставит его на стол. Нажав на кнопку включения и не дожидаясь загрузки, Чан идёт делать заказ. Выбор в кофейне не самый большой, как обычно бывает в таких маленьких заведениях, поэтому Чан останавливается на простом американо. Самое то, чтобы немного взбодриться и прийти в себя. Хотя ему всё чаще кажется, что кофе перестаёт давать хоть какой-то эффект. Привыкает, что ли.
Бариста передаёт Чану чек, сообщает, что кофе будет готов через пять минут, и отходит готовить напиток. От Чана не ускользает, что выглядит тот каким-то нервным, постоянно поглядывает на часы, словно спешит куда-то. Он даже проверяет на всякий случай: нет, нить точно ведёт не к бариста.
Чан старается не придавать этому большого значения. Мало ли, что там случилось у человека. Он и сам сейчас прилично нервничает, только скрывает неплохо. Ну, он надеется.
Чтобы не ждать у стойки, Чан возвращается на своё место. Выбранный им столик небольшой, стоит так далеко от окна, что солнечные лучи не попадают на экран.
Пара кликов мышкой, и перед ним на ноутбуке появляется окно загрузки. Чан несколько раз поглядывает на часы, не спеша подключать наушники, пока запускаются программы.
Ровно по прошествии пяти минут он видит, как мимо проносится и выбегает из кофейни тот самый бариста, который должен был делать его заказ. Чан с недоумением смотрит ему вслед, пытаясь понять, что происходит, а после переводит взгляд на барную стойку. За ней обнаруживается уже другой человек. Возможно, Чан просто попал на пересменку?
– Большой американо готов! – звонким голосом произносит новый бариста.
Чан идёт к стойке, тянет мятый чек, чтобы показать, что это его заказ. Удостоверившись в этом, бариста подталкивает к нему высокий пластиковый стакан, а Чан просто застывает на месте. Смотрит на стаканчик, на руку нового бариста, снова на стаканчик.
– У вас было что-то ещё? – непонимающе переспрашивает тот.
Чан поднимает голову. Подписанный от руки бейдж бариста гласит: «Минхо». Минхо всё ещё ждёт его ответа, но вместо этого получает лишь молчаливый кивок на пространство меж их руками. Там, где для всех остальных нет ничего, кроме пустой столешницы, для них – красная нить, совсем короткая.
– Ох…
С шумным выдохом Минхо меняется в лице: из безразличного становится каким-то напуганно-удивлённым. Он смотрит то на Чана, то на посетителей за столиками. Хорошо хоть очереди нет.
– Э-э-эм… Я… Я освобожусь через два часа, – тихо говорит Минхо.
– Хорошо, – просто соглашается Чан и, забрав кофе, отходит обратно к занятому им месту.
Вот и поговорили. Два часа. У него есть время обдумать произошедшее и собрать мысли в кучу. В любом случае, он собирался поработать над завершением проекта. Подключив наушники к ноутбуку, Чан намеревается переслушать уже созданный кусок трека. Громкий бит перекрывает кликанье мышкой, шум с улицы и чужие разговоры, но ненадолго. Слишком быстро заканчивается.
Чан готов поклясться, что пытается продолжить, подобрать сэмплы и нужные звуковые эффекты. Только это не отменяет того факта, что он сильно отвлекается. Косится по сторонам, задерживает взгляд на Минхо, наблюдая за его действиями, но спешно одёргивает себя, возвращая внимание к звуковым дорожкам на экране. Этот пока ещё незнакомец, как и сам факт встречи с соулмейтом, захватывает всё его внимание.
Понимание, что весь восторг вызван лишь всплеском каких-то там гормонов в организме, хоть и есть, но никак не помогает собраться с мыслями. В какой-то момент Чан понимает, что он не может трезво соображать. Всё в его теле тянется к соулмейту, разум так и кричит, что им следует скорее поговорить и стать ближе. У всех так бывает, Чан читал об этом.
В голове крутится миллион слащавых эпитетов, подходящих Минхо. Это при том, что о соулмейте ему известно одно только имя. И, чёрт, Чан даже не представился сам.
В конце концов, отбросив попытки сосредоточиться на проекте, он просто начинает не очень скрытно наблюдать за ним. Всё равно все его мысли тянутся к Минхо, как у помешанного.
Минхо же, кажется, не обращает на него совершенно никакого внимания, или занятый клиентами и приготовлением им напитков, или просто развлекающий себя листанием чего-то похожего на ленту Twitter, Чан не уверен до конца, это лишь предположение, основанное на увиденном кусочке экрана. Мысль, что Минхо он ни капли не интересен, отчего-то расстраивает. Собственная реакция удивляет. Ещё чуть меньше часа он назад он боялся встречи с неизвестным соулмейтом как огня, а сейчас считает минуты до возможности поговорить с ним. Правда, он пока не понимает, почему Минхо освободится через два часа, если кафе не закончит свою работу к этому времени. Впрочем, это не так важно.
Время тянется ужасно медленно, – для него, для Минхо, сосредоточенного на работе, наверняка быстрее. Чан любуется его точёным профилем, чуть растрёпанными тёмными волосами, мягким даже на вид свитером, прикрытым светло-бежевым фирменным фартуком с логотипом кофейни. От руки Минхо ярко-красная нить тянется к Чану, другие же, если они и есть, Чан со своего места не может рассмотреть. Чан стягивает наушники, чтобы слышать, как Минхо негромко разговаривает с приходящими посетителями, неизменно вежливо, но как-то отстранённо-холодно, без улыбки. Не то чтобы Чан был приверженцем мысли, что сотрудники кафе и им подобные должны всегда улыбаться клиентам, нет, это просто наблюдение.
Чан сам не замечает, в какой момент открывает потрёпанный блокнот, в котором исписано уже больше половины листов, и начинает чиркать в нём автоматическим карандашом. Тонкие линии складываются в буквы, в слоги и слова. Одно за другим они собираются в предложения под внезапным приливом вдохновения. Слова выписываются на странице ещё до того, как Чан успевает толково обдумать их: потом отредактирует, главное не упустить и не забыть ничего.
В конце концов он смотрит на готовую лирику. Текст от и до, сыроватый ещё, конечно, но готовый, Чан даже знает, как оно должно звучать в итоге, с аранжировкой. Только, пробежавшись ещё раз глазами по всему написанному, Чан почти давится воздухом. Лирика… слишком слащавая, слишком милая и слишком романтичная, даже в каком-то смысле наивная. Услышав что-то такое, Чан бы закатил глаза и переключил песню, а сейчас немного ужасается тому, что сам её и написал. Если кто-то спросит, — а он надеется, что никто не спросит, потому что никто не увидит, — то это не его, ему подкинули.
Чан готов допустить мысль, что на самом деле он сошёл с ума и встреча с соулмейтом волшебным образом полностью меняет мышление, и что от него эту информацию старательно скрывали.
Вдох. Выдох. Нет, всему есть рациональное объяснение, он просто себя накручивает от волнения. Видимо, как бы он себя ни убеждал, что соулмейты ему безразличны, это всё же не так. Мысли о встрече с соулмейтом и о том, что он будет испытывать в этот момент, и реальность оказались немного разными вещами. К тому же Минхо объективно красивый. Чан так думает. Он же может просто считать человека красивым и быть заинтересованным в том, чтобы узнать его ближе и лучше, неважно, соулмейт он его или нет?
Боковым зрением он замечает движение где-то сбоку и наконец вырывается из потока мыслей. Чан слишком быстро поднимает голову: рядом со столом нерешительно переминается Минхо. В руках у него обнаруживается стаканчик кофе, который тот медленно ставит на противоположный от Чана край стола, после чего сам садится напротив, как-то нервно заламывая пальцы.
– Ты минут пять в одну точку пялишься, – тихо говорит Минхо.
Чан продолжает пялиться, только теперь уже на Минхо. Видимо, речь шла о времени, когда Чан вёл дебаты сам с собой.
– Привет, – быстро произносит он, опомнившись.
– Привет, – отвечает Минхо, – Ли Минхо.
Голос его звучит всё так же тихо, словно он боится, что если начнёт говорить чуть громче, то их обязательно подслушают все вокруг.
– Я знаю, – выпаливает Чан. – Точнее, на бейдже видел, там было написано.
– Угу, – кивает Минхо.
Чан молчит. Проходит ещё секунд тридцать, прежде чем он понимает.
– Чёрт, извини, я идиот. Бан Чан, – наконец представляется он сам и протягивает руку для рукопожатия, подавляя желание треснуть себе ладонью по лбу.
После снова давит в себе это же желание, потому что руку пожимать надо было в Австралии, а он сейчас совсем не в Австралии.
– Очень приятно, - с лёгким смешком отвечает Минхо.
Чан наконец получает возможность рассмотреть руку Минхо. Точнее, увидеть и убедиться, что, помимо связывающей их нити, от руки Минхо тянутся ещё две. Значит, соулмейты у них всё же общие. Это немного успокаивает. Если бы у Минхо не оказалось других соулмейтов, то… Наверное, это чувствовалось бы как удар под дых. Ему было бы странно иметь нескольких соулмейтов, связанных лишь с ним, но не друг с другом. Он же не герой романа-гаремника, в конце концов.
К слову о соулмейтах и их очередности. Чан точно знает, что старший из них, но что насчёт Минхо? Который он? Не то чтобы это было принципиально важно, но Чан хочет узнать. Да и в целом стоит понять, сколько Минхо лет.
– Ты… Я даже не знаю, как это правильно сформулировать, – тушуется Чан. – Будет очень странно, если я спрошу, когда твой день рождения?
Договорив, он, запоздало спохватившись, отодвигает ноутбук, занимающий большую часть стола, и вообще убирает его в сумку, чтобы не мешался. Минхо наблюдает за его действиями, а после бросает быстрый взгляд на свою руку и на нити у запястья.
– Наверное, это даже логично, – бормочет он. – Двадцать пятое октября девяносто восьмого.
Чан удивлённо распахивает глаза. Так это он! Тот, чью нить Чан так ждал, тот, кого отчаянно пытался найти. И… Наверное, это не должно никак влиять на его отношение к другим соулмейтам, но почему-то факт, что Минхо именно первый, приводит в большой восторг. У Чана к нему внезапно появляется столько вопросов.
– Так это ты! – не скрывая своего восторга, на выдохе произносит Чан. – То есть… Нить, ведущая к тебе, появилась первой.
– А ты, получается?.. – уточняет Минхо, но запинается. – Мы одногодки или ты старше? – тушуется он.
Возможно, кого-то бы и возмутило подобное обращение на «ты» от незнакомца, к тому же младшего, но Минхо спасает тот факт, что Чан вырос в Австралии и, хоть и привык к корейским обращениям, не придаёт им такого большого значения.
– Я старше, но всё в порядке – успокаивает его Чан. – “Хён” — будет нормально, я ненамного старше. Третье октября девяносто седьмого.
– Хорошо, хён, - кивает Минхо. – А ты встречался с кем-нибудь ещё? У тебя же тоже их ещё двое?
Спрашивая это, Минхо потирает большим пальцем место на запястье, откуда тянутся нити, хоть и не может их коснуться на самом деле. Интересно, расстроится ли он из-за того факта, что Чан больше ни с кем не знаком?
– Нет, – вздыхает Чан. - Не выдалось возможности. И я правильно понимаю, что ты тоже их ещё не видел?
Он пока не готов рассказывать о том, что соулмейтов собирался избегать. Это разговор не для первой встречи.
– Нет, никогда нить не была такой яркой, как сегодня. Даже сегодня… это оказалось очень неожиданно.
– На самом деле меня немного успокаивает мысль, что оставшиеся два соулмейта у нас, судя по всему, общие, – немного нервно хмыкает Чан.
– Было бы неплохо узнать, кто они.
– Да, наверное.
На минуту они замолкают. Минхо делает глоток кофе. Чану кажется, что разговор не складывается, идёт как-то напряжённо. Между ними повисает неловкость от первой встречи вкупе с полным непониманием, о чём говорить дальше. Словно связь соулмейтов обязывает сразу же наладить контакт, но… нет. Не получается. Чан не знает о Минхо ничего, кроме имени и возраста. Чтобы говорить о чём-то дальше, стоит хотя бы прощупать почву. Кажется, что в университете с людьми было общаться гораздо проще. Их связывало хотя бы общее музыкальное направление или даже сам факт учёбы в университете. Чан снова давит желание хлопнуть себя ладонью по лбу. Минхо младше его всего на год. Он тоже студент.
– Так… ты учишься где-нибудь? – спрашивает Чан.
Логично, что он вряд ли узнает о Минхо сильно больше минимума да и сам не готов делиться какими-то слишком личными деталями, но с чего-то же надо начать?
– Да, второй курс хореографического.
– О, звучит интересно, – тянет Чан.
В голове он сразу прикидывает, что раз Минхо танцор, то он использует музыку для хореографии, а значит, когда-нибудь, возможно, сможет поставить хореографию на созданную Чаном музыку… Не о том что-то он думает.
– А ты, хён? – спрашивает Минхо, сжимая в пальцах стаканчик с кофе.
– Третий курс, звукорежиссура. Забавно, жить в одном городе и раньше никак не встречаться. Сеул больше, чем кажется, – пытается пошутить Чан.
Верно же, их с Минхо связи примерно полтора года, а раньше они не пересекались. Нить никогда такой яркой не становилась.
– Ну да, но… Я не из Сеула, я из Кимпхо, перебрался сюда только после начала учёбы.
– А… Что ж, я тоже не из Сеула, – пожимает плечами Чан.
Минхо смотрит на него заинтересованно. Подумать только, Чан так полагался на статистику, думая, что соулмейт его совершенно точно ждёт в Австралии, а оказалось, что соулмейт — один из — живёт в Сеуле, который для того тоже не родной город. Что ж, судя по всему, к чёрту статистику.
– Вообще, я слишком долго был уверен, что соулмейта мне даже не в Корее искать надо, — я вырос в Австралии.
– В Австралии? — удивлённо переспрашивает Минхо. — Но ты кореец?
– Да, родился-то я здесь, но родители в какой-то момент перебрались туда, брат и сестра уже там появились.
– У меня нет братьев или сестёр, только коты дома остались, — задумчиво бормочет Минхо.
Он машинально тянется рукой в карман и даже вытаскивает телефон, но всё же оставляет его просто лежать на столе, словно в последний момент передумывает что-то делать. Чан мысленно усмехается. Наверняка Минхо хотел показать фото.
– Коты? — переспрашивает Чан.
Кто, как не любимые питомцы, могут разрядить напряжую атмосферу? К тому же Чану тоже есть кого показать в ответ.
– Да, трое, — улыбается Минхо. — Суни, Дуни и Дори.
Всё же взяв телефон в руки и быстро его разблокировав, Минхо открывает галерею. Чан заинтересованно подаётся вперёд. Может, он и не кошатник, но на чужих любимцев посмотреть не против. В это же время Минхо разворачивает к нему экран и листает фотографии, указывая на котов и называя их по именам. Почти одинаковые бело-рыжие Суни и Дуни, которые напоминают Чану Берри своей расцветкой, и самый легко отличимый Дори благодаря его коричневой шубке.
– У меня в Австралии собака осталась, Берри.
Взяв свой телефон в руки, Чан показывает несколько видео с собакой, сделанных им до отъезда. На этой теме диалог не останавливается. За короткое время Чан узнаёт хотя бы немного об увлечениях Минхо: о любимой музыке, о фильмах, о том, что Минхо живёт в университетском общежитии с нелюбимыми соседями, а в кофейне работает по вечерам, и во время учебы — в субботу полный день. На каникулах смен у него больше.
Они говорят минут тридцать, после чего Минхо сбивчиво объясняет, что у него были планы на вечер и ему уже пора уходить. Чан кивает. Ничего страшного в этом нет, они ещё успеют провести время вместе. В любом случае, он сейчас для Минхо не настолько важный человек, чтобы отменять из-за него какие-то планы. Заканчивается разговор обменом контактами в Kakaotalk.
Наверное, неплохая первая встреча получилась. Немного сумбурная, сильно неловкая, но чего ещё Чан мог ожидать от первой встречи с человеком, с которым у него на роду написано стать идеальной парой? Про идеальность пары и в целом про отношения он старается не думать. Было бы неплохо сначала с Минхо в принципе сблизиться.
Минхо показался ему немного зажатым, словно рядом с Чаном ему некомфортно. Это наталкивает на странную мысль: а что, если Минхо просто с кем-то в отношениях сейчас? Тогда встреча с соулмейтом точно не входила в его планы. Минхо мог бы сказать ему об этом напрямую, если это так. Чан бы понял… наверное. В целом, он и сам не лучше. Не знал, о чём говорить, и только пялился на Минхо периодически.
В голове всё немного иначе представлялось. Все говорят о встрече с соулмейтом как о чём-то почти волшебном, когда вы нравитесь друг другу с первого взгляда, а разговор идёт как по маслу. Ожидание не соответствует реальности. Нет, Минхо ему нравится, насколько вообще может нравится едва знакомый человек, он внешне привлекателен, и в его небольшом рассказе о себе Чан не находит ничего, что могло бы насторожить. Им определённо стоит лучше узнать друг друга, да, а не ограничиваться только теми крупицами информации, которыми удалось обменяться сегодня.
***
К удивлению Чана, в переписке общение идёт немного легче. Может, ещё и потому, что ему не нужно отвечать сразу, как приходит вопрос, а есть время подумать, пока сообщение не прочитано и висит в шторке уведомлений. Ещё есть возможность сослаться на то, что он занят и поэтому ответить не мог, но Чан так не делает. Ладно, нет, делал, но всего один раз.
Минхо скидывает ему пачками фотографии котов, понравившиеся песни, жалуется на клиентов. Вместе с ним Чан бранит этих неизвестных ему людей, показывает отрывки из своих наработок, готовые проекты, над которыми корпел месяцами, и мимоходом спрашивает, не будет ли Минхо против, если Чан станет заезжать в кофейню в его рабочие часы. Оказывается, Минхо очень даже не против видеть его чаще. Среди десятков сообщений в один из дней приходит запись одной из танцевальных практик Минхо, сделанная, судя по видимому в окне кусочку неба, поздним вечером. Видео проигрывается несколько раз подряд. Чан не может оторвать взгляда от плавных и отточенных движений и сосредоточенного выражения лица.
Спустя неделю или около того Минхо признаётся, что Чан его в первую встречу напугал. Стоял весь хмурый и какой-то недовольный. Решив, что клиенту перед ним не нравится приготовленный заказ или обслуживание, Минхо мысленно готовился к скандалу, но ровно до того момента, пока Чан не указал на нить. Изменившийся цвет нити Минхо видел, но не успел обратить внимание, к кому она ведёт, сосредоточившись на работе. Чан сверлил нить взглядом так, словно само существование Минхо портило ему жизнь. Казалось, что лучшим вариантом будет по-тихому сбежать из кофейни и больше с Чаном не пересекаться, надеясь на то, что оставшиеся двое соулмейтов окажутся более приветливыми.
В ответ на это неожиданное признание Чан отсылает ему плачущий стикер, а сам, сидя в комнате общежития, бьётся головой об стол. Не на такое первое впечатление он рассчитывал. В следующий раз постарается вести себя лучше, честно.
С появлением в его жизни Минхо Чан чаще думает об оставшихся двоих. Кто они и как они там? Главное, где они и когда встретятся? Ему определённо хочется узнать отношение Минхо к наличию у них ещё двоих соулмейтов, но, наверное, когда-нибудь позже и при личной встрече, а не в переписке.
Пока не закончились каникулы в университете, Чан старается навещать Минхо как можно чаще, что точно не сможет позволить себе с началом учёбы. Приезжает вечерами вторника и среды, а ещё в пятницу. В остальные дни он или занят на работе, или проводит время наедине с собой. Некоторые друзья и знакомые замечают, что Чан куда-то пропадает и слишком часто улыбается, переписываясь с кем-то. Он отбивается от вопросов, не афишируя, что встретил соулмейта, говорит, что это просто друг.
Чану неожиданно очень нравится сидеть в кофейне, где работает Минхо, и неважно, что она расположена далековато от его общежития. В кофейне тихо и спокойно даже в часы пик, Минхо обычно работает один, так что Чан может с комфортом устроиться на высоком стуле за стойкой, рядом с Минхо, и болтать с ним в перерывах, когда тот не занят работой.
Из всех посетителей кофейни Чан особенно запоминает одного школьника. Вообще, он не то чтобы пытался хоть кого-то запомнить, ему это не интересно, просто тот приходит почти каждый день. В редкие дни Чан его не видит. Что ещё более примечательно, школьник нечасто что-то себе покупает, и вроде Минхо имеет полное право потребовать такого посетителя покинуть кофейню и не занимать место просто так — но нет.
– Это Чонин, – говорит ему Минхо. – Ему семнадцать, он школьник, я иногда помогаю ему с домашкой, а он оставляет мне чаевые.
– Школьники нынче не бедствуют, – хмыкает Чан.
– Ну да, семья у него точно обеспеченная, но я подробностей не знаю. Вроде как он с ними не слишком в ладах.
Так Чан с Чонином оказывается заочно знаком, но фактически друг с другом они не разговаривают, да и повода нет.
Примерно две с половиной недели проходит с их первой встречи, когда Чан для себя решает, что с Минхо хочется не только дружить. Может, его к этому подталкивает знание, что они соулмейты и вроде как быть вместе им на роду написано, Чан не уверен. Однако желание пригласить Минхо на свидание никуда не девается.
Банально хочется провести время вместе с ним, когда Минхо не занят работой. Главное, чтобы Минхо вообще согласился. Чан тонет в сомнениях и чересчур долго не может выбрать, куда его позвать. Чтобы и не слишком вычурно было, но и не прогулка в парке под палящим солнцем. Наконец подбирает место, которое, на его взгляд, может понравиться Минхо.
Самым сложным оказывается спросить. Чан чувствует себя смущающимся школьником перед первым в жизни крашем. С Каем таких сложностей не было. С появлением Минхо в своей жизни он о Кае даже думать перестал и сожалеть о тех быстро закончившихся отношениях тоже. Наверное, в этом плюс встречи с соулмейтом. Только Чан не считает, что дело тут именно в том, что они соулмейты, скорее в том, что Минхо искренне ему интересен.
Хочется верить, что он уже лучше понимает Минхо, узнавая о нём всё больше. Минхо тихий на публике, не особо эмоциональный, выглядящий всегда холодно-отчуждённым. С каждым новым разговором он всё больше открывается, смелеет, рассыпается саркастическими шуточками. Чан хочет, чтобы их сближение продолжалось.
– Ты бы сходил со мной на свидание? – спрашивает Чан.
Возможно, он выбирает не самое подходящее время. Середину рабочего дня, когда в кафе не так много посетителей, а Минхо только что закончил тихо ворчать на своего сменщика, не прибравшегося толком в прошлую смену. Вместо хоть какого-то ответа на ворчание Чан задаёт вопрос. Лицо Минхо удивлённо вытягивается. Чан даже начинает думать, что сморозил какую-то глупость и сейчас Минхо скажет, что они не больше чем друзья и ни о каких свиданиях речи быть не может.
– Я... Да, я был бы не против, – отвечает Минхо, звуча тише обычного и опуская взгляд к столешнице.
– Ты свободен в воскресенье? В два часа, я скину тебе адрес в Какао. Или можем выбрать другой день, когда тебе удобно? Или даже место, если тебе туда неудобно добираться будет.
– Да, я свободен в это время. Скидывай адрес, буду вовремя, – бормочет Минхо.
Сразу после звенит колокольчик, оповещая о приходе нового посетителя, благодаря чему у Минхо появляется повод быстро ретироваться. Чан смотрит ему в спину. Мысль доходит слишком медленно. Да он же Минхо смутил этим предложением! Всяко лучше, чем если бы возмутил. Раз уж Минхо это заставило смущаться и разнервничаться, возможно, Чан всё делает правильно. Он надеется.
С наступлением воскресенья он нервничает не меньше Минхо. Тратит слишком много времени на то, чтобы собраться, хотя выбор в одежде у него небольшой — чёрная футболка или другая чёрная футболка, — и даже Кай замечает его нервозность.
– Куда-то собираешься? – с какой-то притворной заинтересованностью спрашивает он.
– На свидание, — просто отвечает Чан, не оборачиваясь.
Минхо он, конечно, сказал, что это будет просто небольшое кафе, повода сильно наряжаться нет, но ему всё равно хочется выглядеть прилично. На дорогие рестораны ни у кого из них нет финансов, такова уж студенческая жизнь.
Встречаются они в итоге не у самого кафе, а на станции метро, откуда вместе доходят до заведения. О чём он Минхо не предупредил, надеясь хоть немного удивить, — кафе нестандартное. Кафе с котами.
Видеть, как у Минхо от удивления и восторга округляются глаза, того стоит. Чан довольно хмыкает, наблюдая за тем, как Минхо, забывшись, проходит вперёд и осматривается в помещении, полном пушистых котов. Только предложение администратора проводить их к свободному столику возвращает его в реальность. Чан позволяет себе подтолкнуть Минхо вслед за девушкой, положив ему руку на поясницу.
Кафе уютное. Светлое, с огромным количеством цветных кошачьих лежанок, домиков и игрушек, расставленных по всем углам. Столиков немного, и почти все они заняты. Чан не может сосчитать котов, каждый раз сбиваясь. Их точно больше десятка.
Устроившись за чашечкой кофе — или чая в случае Минхо, которого, по его словам, от вида кофе уже тошнит, — они принимаются обсуждать увлечения, жизнь до момента встречи, медленно подбираясь к теме соулмейтов.
– Я никогда тебя не искал, – сознаётся Минхо. – Никого из соулмейтов, точнее.
Говорит он об этом так, словно Чан должен как минимум обидеться, а как максимум — разозлиться. Минхо молчит, ожидая реакции, но Чан только пожимает плечами и делает глоток кофе. Ничего страшного или необычного он в этом не видит. Хотя в его восемнадцать подобное признание показалось бы ему жутко оскорбительным.
– Я пробовал раз или два, но нить никуда не приводила. Сейчас я знаю, что это из-за того, что ты в Кимпхо жил, тогда просто решил, что все попытки бессмысленны, – рассказывает он. – Это, на самом деле, длинная история.
– Что ж, я весь внимание. — Минхо всем своим видом показывает, что готов слушать, параллельно поглаживая устроившегося на его коленях кота. Шоколадно-коричневого, с какими-то жутко пушистым, почти беличьим хвостом, подставляющегося под ласку и мурлычущего так, что, наверное, с другого конца комнаты можно услышать.
– Э-э-э… С чего бы начать…
В голове история его отношения к соулмейтам выглядела складной, а как пришлось о ней говорить, так он двух слов связать не может. Не обидится ли Минхо на такое отношение к соулмейтам? Впрочем, когда Чан рассказал, что состоял в отношениях не с соулмейтом Минхо отреагировал спокойно, так что вроде он должен и теперь отреагировать нормально.
– Начни с начала, – насмешливо фыркает Минхо.
– Сначала я верил, что обязательно должен найти соулмейта как можно скорее, быть в отношениях только с ним и ни с кем больше, у меня родители — соулмейты, пример идеальных отношений перед глазами. Казалось, что у самого должно быть точно так же.
– Но у тебя самого их трое, и вот что-то уже идёт не по плану, да? – угадывает Минхо.
– Да, – вздыхает Чан. – Сначала я не мог никак встретиться с тобой, потом появилась вторая нить, стало просто… страшно? Или даже странно, непонятно. Я в тот момент только узнал, что так вообще бывает.
– Не ты один, не ты один, – соглашается Минхо. – Ну, то есть это было очень неожиданно.
– Да! И я был готов примириться со второй нитью, но третья? То есть нет, не пойми неправильно, я не говорю, что отказываюсь от остальных соулмейтов, просто… Это выбило из колеи. Тогда-то я, наверное, и решил вообще не предпринимать попыток искать кого-либо, даже… Как-то неловко сейчас признавать, но почти сразу после этого начались мои отношения с Каем. И в тот день, когда я заметил, что нить стала красной, я правда решил не следовать за ней, решил, что никакой незнакомец не сможет сорвать мои планы, пойду туда, куда изначально шёл.
– И всё равно пришёл ко мне?
– Да.
– Судьба, получается. К слову про этого Кая… Это точно пройденный этап? Ничего не имею против отношений не с соулмейтом, но мне хотелось бы быть уверенным, что я не влезаю между кем-то.
– Точно, – заверяет его Чан. – Нас сейчас связывает лишь то, что мы всё ещё, к сожалению, соседи по комнате. Я подумываю о переезде в съёмное жильё, но пока не выходит. Если тебя это волнует, то он ушёл от меня, потому что встретил соулмейта и решил, что лучше будет с ним пытаться в отношения. Так что, я думаю, нельзя сказать, что между нами было что-то серьёзное, тебе не о чем волноваться.
– Ладно, звучишь убедительно, – хмыкает Минхо.
– Что насчёт тебя? Как с осознанием, что нам надо найти ещё двоих?
– М-м-м, что если я скажу, что у меня сейчас никого нет, и искать я никого не планирую? – спрашивает Минхо.
– О, так, ладно, неожиданное заявление. Когда-то у меня мелькала в голове мысль, что раз нас четверо, то, может, как-то по парочкам разбежимся и всё на том, но я не думал, что мы вообще не встретиться…
– Нет, я не об этом, – перебивает его Минхо и одновременно тем самым успокаивает. – Хотя, признаюсь, у меня тоже мелькала такая мысль. Я имею в виду, что я не намерен тратить на поиск хоть какие-то силы и намеренно искать встречи с остальными соулмейтами. У меня нет на это времени. И… Я считаю так: если это судьба, если нам действительно суждено быть вместе, то нам не надо прикладывать никаких усилий для встречи, всё произойдёт само. Если же мы не встретимся вовсе, значит, не настолько мы и связаны. Посуди сам, вот взять нашу с тобой встречу. Я не прилагал для этого усилий, я лишь вышел по просьбе сменщика на пару часов поработать. Ты, как ты сам сейчас сказал, не собирался следовать за нитью специально, но место, куда ты изначально шёл, всё равно оказалось тем местом, куда бы привела нить. Всё случилось само.
– Я, кажется, об этом не задумывался. Такая позиция у тебя относительно всего в жизни, в смысле, плыть по течению и не предпринимать усилий, или только по поводу соулмейтов?
– Только соулмейтов, в остальном я сам решаю, что делаю со своей жизнью.
Кот с колен Минхо спрыгивает, наглаженный и довольный, и уходит восвояси. Минхо и Чан провожают его взглядом до самой лежанки.
– Ну и ладно, другой на его место придёт, – чуть недовольно бурчит Минхо.
Чан негромко смеётся над его реакцией. Котов в кафе хоть отбавляй, так что Минхо оказывается прав: совсем скоро к ним подходят двое других. Один запрыгивает к Чану, приятно удивляя, потому что обычно коты его не очень жалуют, второй — на диванчик рядом с Минхо.
– Думаю, в этом мы сходимся во мнении, – наконец отвечает Чан. – И оставшиеся двое должны найтись волей случая, да?
– Да, один, два или три соулмейта — не так важно, если получится сойтись взглядами на жизнь и характерами, ещё чем-то, не знаю.
– А если нет? Если связь дала сбой?
– Ну, в теории, всегда можно разойтись. Не считаю, что стоит терпеть то, что не нравится.
– Не боишься быть тем, кто останется за бортом? – спрашивает Чан.
Перспектива понять, что соулмейты, все трое, будут вместе, но без него, почему-то немного пугает. Словно существует только два варианта: быть вместе всем или не быть друг с другом вовсе. Хотя, казалось, он уже давно достиг гармонии с собой в этом вопросе, разговор с Минхо почему-то заставляет его вновь задуматься.
– Не боюсь. Думаю, если так случится, значит, так лучше для меня. Конечно, может, это я сейчас так рассуждаю, не будучи в такой ситуации, но… Агхр, я зашёл в тупик в своих рассуждениях, что ты наделал, – ворчит Минхо.
– Извини, – тушуется Чан. – Обобщая, посмотрим, как всё пойдёт, и будем разбираться с проблемами по мере наступления, да?
– Да, именно. Но! Если ты встретишь кого-то ещё из наших соулмейтов, то скажешь об этом мне. Я тоже скажу тебе, если встречу кого-нибудь.
– По рукам, это разумно.
Мысли Чана сводятся к возможному совместному будущему. Может, они всё же на свидании, может, он всё же тоже нравится Минхо. Может, они начнут встречаться? Не прямо сейчас, но через время. А после встретят остальных соулмейтов? О таком думать всё ещё волнительно.
Минхо внезапно тоже задумывается о переезде из общежития, вскользь упоминая, что с соседями ему совсем не повезло. Чан предлагает подумать над возможным совместным съёмом до того, как сам успевает обдумать предложение. Сразу же добавляет, что они могут найти небольшую двухкомнатную квартиру, равноудалённую от обоих университетов, вдвоём снимать будет выгоднее, да и он думает, что они смогут поладить, как соседи по квартире. Этот вариант кажется удачнее, чем снимать с каким-то незнакомцем. Минхо обещает подумать.
Уже вернувшись в общежитие, Чан жалеет, что надел чёрную футболку, которая теперь вся в шерсти, и не может вырваться из пучины размышлений, то и дело подвисая, пялясь в стену. Он предложил жить вместе человеку, с которым знаком три недели. Да, человеку, с которым постоянно переписывается, о котором с каждым днём узнаёт всё больше и больше, но не торопится ли он? С другой стороны, он когда-то размышлял над вариантом в принципе найти себе случайного соседа. А теперь это его соулмейт, должно же это, в конце концов, хоть что-то значить? Или нет?
С появлением Минхо в его жизни у Чана в голове — каша и полное непонимание, как стоит поступить. Немало времени ушло, чтобы он смог убедить себя, что не обязательно встречаться только с соулмейтами. Ему комфортно жилось с этой мысль. Он даже не думал о соулмейтах, пока не встретился с одним из них. И Минхо ему нравится.
Минхо ему на самом деле нравится. Ему нравятся его острые черты лица, обворожительная улыбка, маленькая родинка на носу, совершенно кошачий взгляд, хитрый такой. После встречи с котами в кафе в голове у Чана сложилось чёткое впечатление, что Минхо и сам очень похож на кота. Своевольный, но способный быть мягким и пушистым, если захочет. Чану жаль, что в жизни он не может так часто видеть эту мягкую и пушистую сторону. Отчего-то мысль о совместном проживании кажется шансом увидеть больше. Узнать, каков Минхо за фасадом внешней холодности.
Чан словно пытается оправдать себя за отношения с соулмейтом, как раньше оправдывал за отношения не с соулмейтом. Только вот решил, что пойдёт против системы, как частичка этой системы появилась в его жизни, поманила пальчиком, а он уже на поводке. При этом он не уверен, знает ли Минхо, как влияет на него.
Всё же он же хочет встречаться с Минхо не только потому, что они соулмейты. Наверное, они бы не познакомились, если бы не связь, в слишком разных кругах вертятся, так что связь их всё-таки свела. Чану хочется верить, что если бы не встреча в кафе, они обязательно бы встретились когда-нибудь в будущем. Например, пересеклись бы в профессиональной сфере, музыка и танцы — всё же связанные штуки.
***
“Моя очередь вести тебя на свидание.
В субботу вечером, что скажешь?”.
Эти сообщения - первое, что Чан видит, проснувшись во вторник. Сначала думает, что ему кажется, но нет, ему действительно пишет Минхо. Чан не знает, чему так удивляется. Но точно знает, чему радуется. Раз Минхо хочет проводить с ним время, ещё и называет это свиданием, значит, они движутся в правильном направлении, которое Чану очень нравится.
Конечно, он соглашается. Потом ещё всю оставшуюся неделю считает дни до выбранной даты. Минхо зовёт его на поздний вечерний сеанс в кинотеатр на новый фильм. Чан вдвойне в восторге, потому что на этот фильм и сам хотел сходить, но ещё даже не успел сказать об этом желании Минхо. Впрочем, Чан как-то упоминал, что он фанат супергеройских фильмов, а Минхо, судя по всему, запомнил. Не самый типичный выбор для свидания, но он не может представить, чтобы они оба пошли на какую-нибудь мелодраму. Так что выбор кажется идеальным.
В обозначенный вечер они встречаются у входа в торговый центр. Чану приходится немного подождать: Минхо прибегает с пятиминутным опозданием, тяжело дышит и извиняется, объясняя, что из-за одного-единственного посетителя закрыл кафе позже обычного.
– Ничего страшного, я всё понимаю, – говорит ему Чан. – Идём?
– Идём, – кивает Минхо.
В любом случае на фильм они не опаздывают. Внутри торгового центра людей уже не так много. Сеанс поздний, многие магазины уже закрыты для посетителей. В самом кинотеатре тоже немноголюдно. Кажется, фильм особой популярностью не пользуется.
Минхо покупает билеты на задний ряд. Чан сразу думает о том, что задний ряд создан для поцелуев, и ему, наверное, лучше запихать эту мысль куда подальше и не озвучивать, потому что звучит смешно и глупо. Да и фильм не по тематике для подобного, разве что они внезапно решат целоваться под эпичные взрывы на фоне. Узнав, какой попкорн предпочитает Минхо, Чан с чистой совестью оставляет его расплачиваться, а сам идёт к другой кассе и берёт для них большое ведро солёного попкорна и колу. С Минхо билеты, с него закуски, на его взгляд, всё честно.
– Чанни-хён, – обиженно зовёт Минхо. Чан неожиданно для себя находит это очень милой реакцией. - Я собирался купить сам, я же позвал тебя.
– Ты позвал в кино и купил билеты, всё честно, позволь хёну оплатить еду.
Минхо дуется недолго и в конце концов тянется за горстью попкорна из ведра. Чан не может ему отказать, но на следующую попытку отводит руку дальше, иначе они так съедят всё ещё до конца рекламы.
Когда фильм начинается, Чан ловит себя на мысли, что кинотеатр — это же совсем не то место, где можно свободно поболтать обо всём на свете. Первые минут тридцать фильма они действительно молчат. Всё это длится до момента, пока Минхо не тянется к нему, чтобы шепнуть на ухо — ну как шепнуть, попытаться перекричать фильм, — что план у героев херня и точно не сработает. Чан беззвучно смеётся и кивает. Сам об этом подумал.
В этот момент словно рушится преграда между ними, и все дальнейшие события на экране они обсуждают, возможно, не слишком тихо. На их счастье, зал почти пустой, а ближайший к ним человек сидит через несколько рядов, иначе им бы уже несколько раз сделали замечания за шум, мешающий остальным.
Из кинотеатра Чан выходит более чем довольным. Даже не самим фильмом и его сюжетом, оказавшимся откровенно посредственным, а тем, как провёл время и с кем. У них с Минхо друг на друга остаётся не так много времени, прежде чем они доберутся до метро и разъедутся в разные стороны, а Чану очень хочется, чтобы это время не заканчивалось. Минхо, кажется, разделяет его мнение. Идут по улице они ну уж слишком медленно.
– Было бы неплохо повторить, – осторожно предлагает Чан. – Я имею в виду, встретиться снова в ближайшее время.
– Да, наверное, – соглашается Минхо.
– И сходить куда-нибудь ещё, столько мест всяких есть, мне недавно очень нахваливали аквапарк…
– Нет, ни за что, я плавать не умею, – тут же отступает Минхо.
– Придётся тебя научить, поверь, я очень хорошо плаваю, – с улыбкой отвечает ему Чан.
– Нет, нет и нет, сотри эту самодовольную улыбку со своего лица.
– Да ладно тебе, это же не так страшно, – уже откровенно смеётся Чан.
– Вот увезу тебя на рыбалку, и скормлю комарам, посмотрим, как тебе будет весело, – фыркает Минхо.
– Да ладно, ладно, я просто шучу, не ершись так, котёнок.
Только договорив, Чан осознаёт, что пересёк границу. Ему не стоило так называть Минхо, который пока ему ещё всего лишь друг. От него не укрывается, как Минхо при этом напрягается, вмиг становится более серьёзным. Чан уже готовится извиняться и слышать в ответ, что ему не следует больше обращаться подобным образом к Минхо, что они не в тех отношениях.
– Минхо…
– Хён… — заговаривают они одновременно, обернувшись друг к другу и остановившись посреди улицы. Забавно получается. Чан немного нервно смеётся и отводит Минхо в сторону: не стоять же им посреди дороги в конце концов, и неважно, что она почти пустая.
– Можно, сначала я, – просит Минхо.
– Ладно, – соглашается Чан, сглатывая и готовясь к гневной тираде.
– Уф, ладно, но, чтоб ты знал, мне стоило огромных усилий собраться с мыслями, так что не перебивай. Я подумал, может… – Он замолкает на секунду, но Чан не смеет вставить ни слова, как его и просили. Минхо отводит глаза куда-то в сторону, пытаясь не смотреть на Чана, словно для него это слишком тяжело. – Может, сделаем это настоящим? Я имею в виду то, что происходит между нами. Ты мне нравишься, и я надеюсь на взаимность. Наверное, то что мы соулмейты, играет роль, но это вроде как ещё один плюсик “за”. Может, мы попробуем начать встречаться?
После признания Минхо Чану огромных усилий стоит не застыть с раскрытым ртом. Ему становится понятно, почему Минхо нервничал перед тем, как сказать это. Определённо нужна минутка, чтобы утихомирить бурю внутри и дать внятный ответ, но его замешательство только сильнее нервирует Минхо.
– Что ж, ты меня опередил, – наконец говорит Чан.
– Что?
– Я собирался сказать примерно то же самое, – усмехается Чан. – Так что да, давай попробуем.
– О… Ох.
Минхо выглядит таким поражённым, словно совсем не рассчитывал на положительный ответ. Он тянется к Чану рукой, но отдёргивает её. Чан так и не понимает, что именно он хотел сделать.
– Ты не рад? – зачем-то спрашивает Чан.
Минхо хмурится, сверлит его взглядом, в котором так и читается: «Как ты вообще мог об этом подумать?».
– Рад, я просто…
– Тогда могу я тебя поцеловать?
– Да, – выдыхает Минхо.
Как жаль, что вокруг них темно и света от ярких неоновых вывесок недостаточно, чтобы Чан мог видеть лицо Минхо так, как при дневном свете. Он более чем уверен, что Минхо покраснел. Надо же, простым вопросом Чан его смутил. Ему это нравится слишком сильно.
Чан притягивает Минхо ближе, положив ладонь ему на щёку, а вторую на поясницу. Спешно смотрит по сторонам, убеждаясь, что людей вокруг нет. По крайней мере рядом. То, что он собирается сделать, слишком вульгарно для корейского общества, но сдерживать порыв Чан не собирается. Момент будет упущен.
Он целует Минхо осторожно, чтобы не спугнуть. Мягко ведёт губами, не торопясь делать поцелуй глубже. Пока и этого хватает, чтобы сердце зашлось в каком-то совсем бешеном ритме. Минхо обнимает его за шею, осторожно, со всей нежностью отвечая на поцелуй. Губы мягко скользят друг напротив друга. Несколько коротких секунд, за время которых для Чана всё вокруг становится неважным, словно перестаёт существовать. Всё кроме Минхо.
Чан чувствует тепло Минхо, его дрожащий вздох на своих губах. Чувства вспыхивают в груди, как никогда раньше. Ни один поцелуй со случайным незнакомцем на одну ночь не сравнится с этим. С Минхо хочется быть осторожным, аккуратным, наслаждаться моментом, а не торопить события. Если бы не знание, что они на улице, хоть и в безлюдном переулке, где всё равно в любой момент их могут увидеть прохожие, Чан бы целовал Минхо ещё долго. Чан определённо не хочет его отпускать, но Минхо отстраняется первым. Смотрит на Чана, переводя дыхание и закусывая нижнюю губу. Чан быстро чмокает его в губы ещё раз. Не может устоять.
Этим вечером, добравшись до общежития, Чан всё-таки переименовывает контакт Минхо в своём телефоне на «Котёнок».