3.07.2024. Среда

Всю недолгую дорогу до дома Саша и Женя обсуждали своих сестёр. Показания сходились.

 – С тех пор, как погибла Полина, Оля переменилась. Она и до того постепенно менялась, потому что Полина сделала из неё школьную принцессу, свою преемницу, всему обучала, со всеми знакомила, и делала из неё ещё более активную девушку, чем раньше. Но это мелочи.

 – Моей-то Арине активности было не занимать, но в школе она оказалась по протекции моего отца, поэтому богатенькие дети не стремились брать её к себе в компанию, как бы она ни рвалась. Она всё равно была из другого мира. Да даже я – дочка шефа полиции, который очень хорошо зарабатывает с лёгкой руки мэра, и то не особенно вписываюсь. Там же кругом дети бизнесменов, местных чиновников, звёзд городского телевидения и прочей богемы, пробившиеся блогеры и всё в этом духе.

Женя вздохнул.

 – Да. Печально это всё. А ведь я слышал, что изначально эта школа не задумывалась, как нечто такое уж элитарное. Её основатель и нынешний директор, Артур Мельников, ещё в студенчестве интересовался и изучал особенности систем образования разных стран и захотел взять всё лучшее, что смог: индивидуальные программы, творческие кружки, новейшее оборудование и современные учебники, молодые педагоги, которым очень хорошо платят… Естественно, туда первым делом стала стекаться вся местная элита и вливать туда свои деньги. Поэтому школа и превратилась в заведение для элиты, хотя изначально была просто… ну, хорошей школой.

Саша покивала.

 – Ну, да. Детям среднего класса и ниже трудно там учиться просто потому, что коллектив к этому не слишком располагает. Конечно, не все поголовно ужасны, но всё-таки разница очень сильно ощутима, многие не выдерживают и уходят в обычные школы.

Женя с любопытством взглянул на неё.

 – А ты как держишься?

Девушка пожала плечами.

 – Мне не важна популярность, богатство и социальный статус моего окружения, да и вообще я больше – интроверт. Я не страдаю от одиночества и собственной компании, хотя, конечно, у меня есть несколько школьных подружек, но они ближе ко мне, чем к, – Макарова изобразила пальцами кавычки, – «высшей лиге».

Парень прижал руку к груди.

 – Моё уважение.

Они помолчали. Каждый думал о своём, потом Женя встрепенулся.

 – Я совсем сбился с мысли. О чём мы говорили?

Саша пожевала губы, мысленно отматывая разговор назад.

 – О том, что наши сёстры изменились довольно подозрительно для тех, кого и без того должен был измениться – с такими-то требованиями, которые у нас выработались к школьной королеве. Думаю, к ангелам Victoria’s Secret меньше требований.

Табаков щёлкнул пальцами.

 – Да, точно! Оля действительно добросовестно старалась вписаться и соответствовать этим требованиям – это был её единственный шанс подняться на социальную ступеньку выше, потому что училась она там из-за меня – я недолгое время у Акатова в охране работал: не бог весть, какая статусность, но сестра согласилась перевестись в школу получше. Она всегда тянулась к знаниям, а там ещё и влюблённость в сына какого-то мелкого бизнесмена, до которого надо было подняться, чтобы он её заметил и оценил по достоинству. Подростковая блажь, в общем. Но после смерти Полины, когда она, так сказать, переняла бразды правления, через некоторое время стало складываться ощущение, что она… как бы поточнее сказать… словно играет саму себя. Изображает. Очень неплохо и часто даже веришь, но временами что-то такое проскальзывает. Скажет что-то непривычное, шутку какую-нибудь пошутит, которую окружающие, вроде, должны подхватить, а они понять её соль не могут.

Саша, мысленно накладывая эти замечания на Арину и кивая в знак согласия, вертела в пальцах ремень рюкзака, не зная, как сформулировать мучивший её вопрос так, чтобы было не в лоб:

 – А что насчёт…? – наконец, неловко начала она и замолчала, просительно глядя на Женю, который понял, что она имеет в виду. Он вздохнул и потёр лицо.

 – Нет. Я и подумать не мог, что она на такое решится. У неё ведь всё было хорошо. Правда, с парнем этим своим она встречаться не стала, когда он стал ухаживать. Я ещё удивился, помню, а Оля только отмахнулась: «Только не этот! Я ему раньше не нужна была, а сейчас ух, как понадобилась, по утрам у дома караулит! Ну, уж нет. Поезд ушёл!». И ещё что-то такое добавила странное, про птиц, кажется. Не помню, хоть убей. – Он нервно постучал пальцами по рулю, глядя перед собой, погружаясь в воспоминания, а потом как-то совсем убито добавил: – Она даже записки не оставила, хотя бы избитого «Прошу никого не винить…». И знаков никаких не подавала, ну, или я проглядел. Была бодра, весела, к выпускному готовилась, правда, про вуз говорила мало и насчёт экзаменов совершенно не переживала – это уж вообще из ряда вон, словно ей всё равно, словно ей поступать не надо… – Тут он замер. – Может, это и был знак? – Женя, охваченный какой-то паникой, затравленно взглянул на Сашу. – Что она не собиралась поступать, не собиралась школу заканчивать…

Саша положила свою руку на его, судорожно сжавшую руль.

 – Тш-ш-ш. Мы не можем этого знать. Ты что, моего отца не слышал? Чужая душа – потёмки, и голова – тоже. Мы не знаем, что было у Оли в голове, и почему она так изменилась… – она помолчала, – а жаль. Потому что я вижу в этом всём закономерность. Ты же помнишь, что Полинина старшая сестра, Кристина, тоже погибла, как раз летом, после окончания первого курса, а Полина тогда ОГЭ сдавала?

Женя нахмурился, но от мыслей о сестре отвлёкся, и Саша засчитала это себе за маленькую победу.

 – Помню, но причём тут это? Ты думаешь, что это как-то связано?

Девушка пожала плечами и заправила короткую прядь у виска за ухо.

 – Не знаю. Может, да. Может, нет. Может, это повлияло только на Полину, но тогда непонятно, почему другие девушки так меняются и становятся на себя не похожи. – Она сглотнула. – То, что происходит с Ариной, меня пугает. Это глупо?

Женя покачал головой.

 – Думаю, нет. Вы же были близки, ты за неё переживаешь, уверена, что хорошо знаешь её, а тут такое.

Саша решительно вцепилась в ремень рюкзака и твёрдо взглянула Жене в глаза.

 – Я хочу ей помочь. Я не хочу, чтобы эта закономерность продолжалась. Я хочу понять, в чём дело. Должна же быть причина, почему они себя убивают. Только эти девушки и только на выпускном в одиннадцатом классе.

 – Есть идеи?

Саша думала недолго.

 – Единственное, что приходит в голову – это стать Арининой преемницей, следующей королевой школы. Тогда я точно буду весь год к ней максимально близко, чтобы понять, почему она может захотеть последовать за своими предшественницами или разобраться, кто на это влияет.

 – Но это же опасно. Ведь если следовать той закономерности, которую мы отметили, если у тебя не получится, то через год ты тоже начнёшь меняться и… всё закончится плачевно.

Макарова медленно вздохнула.

 – Знаю, но у тебя есть другие идеи? Ты, в конце концов, старше, умнее и всё такое. – Она вопросительно дёрнула бровями.

Женя покачал головой.

 – Твой план, вынужден признать, мне не переплюнуть. Но есть и небольшое утешение: может статься, что всё это оказались только совпадения и переживать не о чем.

Саша очень бы хотела, чтобы так и было, но не могла себе позволить уповать на это. На кону стояла жизнь Арины и, если Саше удастся стать её наследницей, её собственная.

 – Но если нет, тогда мы можем узнать, почему умирают девушки, пусть это и становится по-настоящему опасно для жизни.

 – Согласен, – кивнул Табаков и неожиданно улыбнулся. – Но в этот раз у потенциальной смертницы есть то, чего не было у предыдущих.

 – И это…?

 – Я и ты.

Саша не удержалась от смешка. Женя смотрел на неё пару секунд, а потом тоже расхохотался. Напряжение, которое оба почти не осознавали, начало отпускать. Наконец, когда они отсмеялись и утёрли слёзы, Саша задумчиво взглянула на крыши стоящих неподалёку от её дома многоэтажек. Подумала о Кристине. Передёрнулась всем телом. Если она хотела во всём разобраться и спасти сестру, отступать было нельзя. Теперь у неё хотя бы был союзник в этом рискованном деле. Она повернулась к Табакову, который, оказывается, уже какое-то время смотрел на неё, ожидая её решения, не торопя и не подталкивая.

 – Будем надеяться, этого хватит, – сказала Саша со всей уверенностью, которую в себе нашла.

Теперь дороги назад нет, а следующий шаг не из простых: сделать так, чтобы Арина из десятков претенденток выбрала своей наследницей именно её.