28.09.2020. Понедельник. Полина – 11 класс.
Школа была взбудоражена. За год Кристине удалось во второй раз покорить социальный Олимп, став самой популярной девушкой в школе и выиграв школьные президентские выборы. Большая часть общественности была от неё в восторге, не считая, разумеется, тех, кому пришлось потесниться, и тех немногих, кого местные интриги и рейтинг популярности мало интересовали.
Второй год подряд купаясь в лучах любви и славы, в лёгкую справляясь со школьной программой, Кристина весь прошлый год и нынешний сентябрь вертела так и эдак назойливо крутившуюся в голове мысль. Точнее, крутил её Токс, придерживаясь, за неимением других идей, своего долгоиграющего плана. Ничего, он потерпит в своём заточении год-другой, несмотря на то, что оставленная себе способность забираться в чужие головы причиняла ему ощутимый дискомфорт. Это – мелочи на фоне финальной цели: он освободится и завоюет себе планету. Не родную, так эту.
Мысль же была гениальна в своей простоте: если тебе больше нравится в школе, чем в университете и вообще в полноценной взрослой жизни, можно остаться в школе, пока не передумаешь. Но оставаться на второй год до седых волос – не вариант, а влюблённого вампира по соседству тоже, к сожалению, не наблюдается, поэтому приходится работать с тем, что есть: перемещаться из тела выпускницы в тело девушки помладше. В идеале бы, конечно, договориться с ней, но история с Полиной была весьма показательной, так что Кристина, ожесточив своё сердце, решила действовать проверенным путём: представить всё как самоубийство, а следующее тело предварительно подготовить, чтобы не пришлось опять взбираться на самый верх.
Из Кристины, а теперь, как все были уверены, Полины Поляковой, без преувеличения, получился замечательный президент школы: она была хороша собой, неглупа, вежлива, с чувством юмора, с годами отточила навык общения и умела нравиться людям, а также была достаточно ответственна для такой важной должности. Таким образом, Кристина умудрилась стать кем-то вроде Виктора Акатова, но в пределах элитной гимназии: она знала всё, что происходит в гимназии, к ней шли за советом, она помогала решать конфликты и по-настоящему впрягалась за других людей во имя справедливости. Люди были ей искренне благодарны, и это, в итоге, склонило чашу весов. Многие месяцы непростых размышлений спустя, Кристине удалось примириться со своей совестью, и вот, как она для себя это сформулировала: «Я действительно хорошо справляюсь с ролью королевы школы и главы школьного самоуправления. Я чувствую, что от меня действительно есть польза, что я нужна другим. А эта гимназия дала мне слишком много, чтобы я смогла так просто её оставить. Мне хочется и дальше поддерживать здесь порядок среди учеников. Конечно, можно было бы выучиться на преподавателя и вернуться или получить какую-то должность в местной администрации, – не думаю, что Артур Владимирович бы мне отказал, тем более, после того, как Андрей настолько его разочаровал, – но когда ты – школьник, наладить контакт со школьниками проще в разы. Было бы хорошо стать вроде как доброй покровительницей этого места: королевы сменяются, а я остаюсь, и социальный климат под присмотром. Конечно, жаль девушек, если они не согласятся со мной поменяться. Тогда, боюсь, им придётся уйти. Какая потеря будет для семей, даже представить страшно. Маму с папой так подкосила моя смерть, что у меня, наверное, сердце так и будет сжиматься при мысли об этом. Но не время раскисать. Нужно срочно присмотреть себе преемницу, пусть будет из девятого класса: достаточно взрослая, и при этом даст мне ещё два года здесь на всём готовом».
Приняв такое решение на выходных, уже в понедельник она объявила о своей затее учащимся: она, дескать, выберет себе протеже, и в течение года будет вводить в курс дела, чтобы можно было со спокойной душой выпускаться, оставляя альма-матер в надёжных руках. Артур Владимирович такой подход оценил, потому что и сам рассуждал так же, только его сын и потенциальный наследник оказался, к несчастью, слабохарактерным и эгоцентричным нарциссом и сейчас с переменными успехами проходил реабилитацию от наркотической зависимости в частной клинике.
Нельзя было сказать, что все встретили столь эксцентричное, небывалое заявление положительно. Многие вообще не поняли смысла, посчитали всё это глупостью и решили, что «Полякова просто кино и сериалов насмотрелась, вот и придумывает всякую ересь», но девушку это не волновало: у неё была цель, и она не собиралась от неё отступать.
Параллель же девятых классов, точнее, её женская половина, весь день только и делала, что обсуждала это решение: почему именно их параллель? как именно Полина будет выбирать себе наследницу? когда она об этом объявит? что именно ждёт счастливицу?
Как много вопросов, как мало ответов. За ответами самые смелые девушки двинулись прямиком к Полине, на переменах и обеде не давая ей прохода и разве что не напрямую говоря: «Выбери меня!». Одна из них даже отважилась поймать Полякову уже на улице, рядом со школой, в конце учебного дня, когда поток учеников выплёскивался на улицу и рассредоточивался по пришкольной парковке или здешнему небольшому кафе со столиками на улице, где в тёплое время года ребята любили делать уроки. Не всё же сидеть в классе или библиотеке, а тут ещё и поесть можно. Кафе работало аж до шести вечера, зато и продавцы и повара трудились, как положено, на совесть, и получали за это хорошие деньги.
И вот, стоило только Кристине расположиться за одним из столиков в блаженном одиночестве, чтобы попить кофе и сделать уроки, как к ней подошла молоденькая девушка: невысокая, не такая стройная, как большинство её ровесниц, с карими глазами и большой густой копной светлых мелких кудрей.
– Привет, – робко поздоровалась она, махнув рукой.
Кристина оглядела её с ног до головы.
«Я тебя точно видела, но имя из головы выскочило. Новенькая что ли? Такое у нас нечасто. И кого-то ты напоминаешь, только не соображу, кого».
Вслух же Кристина только поздоровалась и кивнула. Девушка уже открыла рот, чтобы, судя по всему, представиться, но не успела.
– Катя! Я тебя уже пятнадцать минут жду. Нашла ты свою Полину или нет?
Кристина, не веря ушам, изогнула шею, чтобы посмотреть, что ей загораживала Катина фигура, и еле остановила своё вытягивающееся в удивлении лицо: в их сторону шёл Виталик Барский собственной персоной. Несколько девушек проводили его заинтересованными взглядами.
«Наивные бедняжки. Радуйтесь, что он не по вашу душу».
Изящно, жестом модели из рекламы, сняв тёмные очки и посверкав на Кристину серыми очами, он повернулся к сестре.
– Так что, мне отвозить тебя домой или не поедешь?
Катя раздражённо застонала и закатила глаза.
– Ты как обычно не вовремя. То тебя не дождёшься, то в самый ответственный момент норовишь всё испортить.
Кристина мысленно с ней согласилась. Виталик и правда был жутким раздолбаем, но в умении выезжать на своей очаровательности Андрею Мельникову и в подмётки не годился, а красивая мордашка не могла покрыть все косяки. Кристина вздохнула и покачала головой, цокнув языком.
«И зачем я это только терпела столько месяцев, дурочка? Давида ведь отшила, а это почти те же грабли, только с детской площадки».
Виталик это заметил краем глаза и снова взглянул в её сторону. Моргнул. Нахмурился, словно не понял, на кого смотрит.
– Я тебя знаю?
«Лучше, чем тебе кажется, и всё равно не достаточно хорошо. Гермиона сильно изменилась за лето».
Кристина кивнула.
– Полина Полякова. Ты с моей сестрой встречался.
У Виталика от неожиданности даже рот приоткрылся, но он быстро сжал губы и кивнул.
– Точно. – И снова глянул на Катю.
«Я его нервирую. Интересно, почему? Потому что кругом судачили, что Кристина с крыши кинулась из-за него? Такой себе пиар, если хочешь иметь успех у девушек».
В спину Кристине подул ещё по-летнему тёплый ветер, растрепав выбившиеся из косы короткие пряди. Виталик весь застыл и снова глянул на Кристину, не удержавшись. Глаза его слегка расширились. Если сначала он выглядел как человек, который то ли обознался, то ли не мог узнать сильно изменившегося знакомого, то теперь походил скорее на того, кто увидел призрак.
«Точно. Моя Nina Ricci, которой я почти постоянно пользовалась. Ну, и Полина, справедливости ради, тоже. Мы вообще вечно друг у друга таскали косметику, духи, аксессуары, одежду… когда более-менее сравнялись в размере».
Девушка нетерпеливо дёрнула головой. Всё-таки как бы она ни старалась собраться и относиться ко всему как к чему-то, что должно было произойти, потеря младшей сестры, с которой они были детства близки, повлияла на неё очень сильно. Сильнее, чем она признавалась даже самой себе. А когда из зеркала на тебя смотрит лицо мёртвого человека, окружающие называют тебя его именем, живёшь ты в его комнате и пользуешься его вещами, справиться с такой потерей вообще не представляется возможным. Кристина всё чаще ловила себя на том, что её мыслями уносит в воспоминания о сестре, об их общих воспоминаниях, о каких-то деталях, присущих только Полине, на которые Кристина не особенно обращала внимания раньше. Всеми силами она старалась отпинывать их подальше, хотя всё её существо этому сопротивлялось. Замкнутый круг.
«Надеюсь, потом будет легче. Когда моё лицо изменится».
Слабое утешение, но единственное, что ей удалось придумать.
Для зрителей же Кристина обыграла свой жест так, словно её нервируют стоящие над душой люди.
– Так что ты хотела? Я тебя слушаю.
Кристина, разумеется, знала, чего от неё хотят, но если она не поторопит эту девчонку, кто знает, чем эта сцена может кончиться. А то, как некомфортно было Виталику, одновременно вызывало и злорадство, и ответное волнение.
«Он меня узнаёт. Или узнает со временем, особенно, если я однажды заменю ему сестру. Нет, Катя Барская – точно не вариант. И с таким-то братом что-то не слишком хочется с ней сближаться, в принципе».
– Я хотела узнать насчёт наследницы…
Кристину почувствовала, что её начинает утомлять эта сцена. Она устала на учёбе, теперь ещё и Виталик постоянно на неё косится и мешает думать. Нужно было это заканчивать, и весьма однозначно. Значит, придётся решать здесь и сейчас. Кристина огляделась в поисках кого-то подходящего. Тут на парковке, достаточно далеко, чтобы не услышать, в машину садилась Оля Табакова, за которой тоже приехал старший брат. Она подходила по возрасту, была достаточно симпатична, на Кристинин взгляд, с этими её длинными рыжими волосами и ногами от ушей, и неглупа. С ней можно было работать. Решено.
Цокнув языком, Кристина отрицательно качнула головой.
– Сожалею, но кандидатура уже выбрана. Я скоро об этом объявлю. А теперь, если не возражаете, я бы хотела закончить сочинение, пока мысль не потерялась окончательно. – Она широко улыбнулась. – Удачного дня.
Катя заметно приуныла. Даже её кудри, казалось, стали менее объёмными и теперь грустно поникли, а не бодро топорщились в разные стороны. Кристина с удивлением поняла, что ей совсем её не жалко.
«Пф, стоит ли так расстраиваться из-за такой ерунды?»
– Не печалься, – тем не менее, подбодрила Кристина. – В конце концов, на школе жизнь не заканчивается.
Катя изобразила улыбку и, попрощавшись, стремительно ушла в сторону нужной машины. Виталик, кивнув на прощание, отправился следом. И он, в отличие от сестры, обернулся.
Кристина проследила, чтобы оба сели в автомобиль и покинули школьную территорию. Она была абсолютно уверена, что приняла верное решение. Погоня за популярностью у них, кажется, семейное. Оставалось надеяться, что хотя бы Катя это перерастёт.