24.10.2024. Четверг

Стопка старых тетрадей, составленная Сашей на столе в учительской, была угрожающе высока, но девушка упорно увеличивала её, хотя рядом хватало места для ещё нескольких таких же.

«Развлекаюсь, как могу, – хмыкнув, подумала девушка и подравняла норовившую сверзиться со стола бумажную башню. Теперь это было удобнее делать стоя, потому что стопка уже доставала ей до подбородка».

Уроки уже закончились, но свободного времени у Макаровой теперь поубавилось. Мария Николаевна и правда добросовестно за неё впряглась, за что ей тысяча благодарностей и какой-нибудь презент, который Саша обещала себе выбрать уже на этих выходных. В итоге, всё ограничилось двухнедельной отработкой в качестве помощницы уборщицы и пространной записью в личном деле, которую Саше не показали, но Мария Николаевна уверила, что беспокоиться не о чем. Заодно девушка должна была обходить дозором всю школу после уроков, искать забытые вещи и относить в бюро находок на первом этаже, рядом с вахтой. Не то, чтобы оно пользовалось большой популярностью и ломилось от вещей, но это был локальный ориентир, куда все уже привыкли относить бесхозное имущество: одежду, аксессуары, зарядные устройства и наушники, а одна девушка умудрилась выронить из пакета одну кроссовку для занятия физкультурой и не заметить.

Но конкретно сейчас Александра была занята тем, что перебирала стопки скопившейся бумаги в кабинетах и учительской. Гимназия пусть и частная, элитная и всё в таком духе, но от кучи скапливающихся бумажек в кабинетах никто не застрахован. В результате своих изысканий, Саша подняла горы пыли, которые теперь кружились в воздухе, оседали на всех поверхностях и забивались в нос. Подумать только, а ведь когда она вошла, здесь так приятно пахло свежими цветами, которые регулярно меняли, остаточными шлейфами от духов и одеколонов преподавателей, которые, смешиваясь, создавали что-то совсем уж особенное. Ещё витали запахи бумаги, которой здесь было в избытке, корректора и краски для принтера. Но теперь стоявшая в воздухе пыль перекрывала весь этот коктейль из ароматов, который Саша с удовольствием вдыхала полной грудью, и произошло то, что неминуемо должно было произойти: девушка чихнула, да так основательно, что с таким упорством выстраиваемая стопка, опасно покачнувшись, рухнула на пол. Тетради усеяли пол, как осенние листья усеивают асфальт в ветреную погоду. Саша досадливо вздохнула и снова чихнула, в этот раз согнувшись пополам. В уголках глаз даже слёзы выступили. Она как могла аккуратно поправила макияж (лёгкий, но всё же более основательный, чем она привыкла: теперь положение обязывало, и Арина строго за этим следила), потёрла нос во избежание третьего чиха и с покорным вздохом опустилась на корточки. Ноги почти сразу заныли, сказывалась Сашина нелюбовь к физическим упражнениям и активному отдыху, но, тем не менее, девушка добросовестно собирала тетради и складывала их в небольшие аккуратные стопки на поверхности большого стола, стоявшего посреди кабинета и окружённого стульями. Там и так зачастую хватало оставленных преподавателями вещей, но Саша рассудила, что оттого, что она ненадолго займёт место тетрадками, почти все из которых чуть позже отправятся на переработку, перед этим потеряв несколько чистых листков (в школе им всегда применение найдётся), ничего страшного не произойдёт. Она приноровилась и даже начала тихонько мычать себе под нос что-то из свежих музыкальных хитов, как неожиданно её внимание привлекла одна тетрадь. Она на ощупь была толще, чем все остальные тетрадки и плотно исписанная, оттого выглядела более пухлой, чем прочие. Саша не смогла сдержать любопытства и не рассмотреть её поближе.

«Странно. По какому это предмету человек мог столько написать? Может, это тетрадь за несколько лет? Тогда интересно, почему она здесь. Подозреваю, что такой ответственный и исполнительный хозяин, ведущий, судя по всему, подробные конспекты, так легко решил бы с ней расстаться».

Девушка открыла тетрадь и почти сразу в недоумении замерла. В тетради действительно было много записей, и дат тоже, а всё потому что это был чей-то личный дневник.

«Господи! И что он тут делает, посреди старых предметных тетрадок, которые не удосужились забрать? Кто вообще в здравом уме потащит свой личный дневник в школу и, к тому же, оставит здесь?»

Саша хмыкнула и, перебравшись на стул, принялась листать находку, чтобы понять, кому принадлежит тетрадь. Пришлось почитать пару записей. В них, ожидаемо, упоминались имена и фамилии, а также даты вместе с годом. Тут Сашу как громом поразило догадкой, и она судорожно потянулась за телефоном, чтобы высчитать на калькуляторе даты. Так и есть. Всё сходилось. Этот дневник, как оказалось, принадлежал Кристине Поляковой – той самой девушке, которая, как считается, упала с крыши своего частного дома в результате несчастного случая, а потом, по печальному стечению обстоятельств, получила по голове стеклянной бутылкой, упавшей с крыши следом за ней. Кристине Поляковой – старшей сестре Полины, которая считается первой в цепочке «королевских» самоубийств (которая пока состоит лишь из двух девушек, но Саша предпочитала не рисковать своей сестрой, могущей стать третьей). Что её дневник здесь делает? Зачем она его спрятала? Или это была не она? Но тогда кто мог это сделать и почему?

Саша задумчиво пожевала губы, вертя тетрадку в руках. Она однозначно заберёт её с собой. Лучше бы, конечно, вернуть дневник её семье, но…

«Возможно, Кристина всё-таки как-то связана с тем, что происходит. В конце концов, она тоже считалась королевой школы и, поговаривают, спрыгнула с крыши от несчастной любви… или тяжёлой сессии, или всего сразу. Тогда было бы логично считать первой жертвой именно её, пусть она и не погибла на школьном выпускном, а лишь год спустя. Может ли такое быть, что новоиспечённые наследницы как-то… вдохновились этим примером, что ли? Или эта смерть запустила цепочку травм? Ох, и жаль, что я – не психолог. Анализ бы здесь не помешал. А уже потом дневник можно вернуть её семье. Странная будет сцена».

Саша обдумала мысль пойти к Снежане, но потом отмела её: Снежана Викторовна пусть и была умна и в своём деле разбиралась, но Саша и так уже посвятила в свои подозрения классную руководительницу. Не многовато ли будет осведомлённых для одной гимназии?

Телефон, который девушка так и сжимала в руке, резко известил об смс. Саша вздрогнула. Это было голосовое сообщение от Арины:

«Напиши, как освободишься, трудяга. Как всегда, лучшие люди страдают за других. Что за несправедливость!» Далее пришёл гневный смайлик.

Арине Саша сочинила историю, согласно которой забралась в кабинет к историку, чтобы найти Сонину недописанную работу, которую он в тот день у неё забрал на уроке, перед этим показательно отчитав за неумение распределять время и доведя до слёз. В сумке она искала как раз таки Сонину работу, но Алфёров вернулся не вовремя и, разумеется, решил, что она – воровка.

Саша, со своей стороны, и понятия не имела, что эта история послужит для Кристины сигналом: в том году Инна закончила школу и уехала покорять Москву, поступив на бюджет, оставив позади отца, с которым с недавних пор напрочь порвала все контакты. Кристину это искренне радовало: Инне будет лучше без него, да она и сама это понимает. Теперь можно было переходить к следующему шагу: сделать так, чтобы Алфёрова, наконец, уволили.