25.10.2024. Пятница

День, который начался вполне бодро, во время обеда омрачился неожиданным открытием: Саша забыла дома кошелёк. В школу её привёз отец, так что не было нужды лезть за ним в транспорте. Зачем она вообще выложила его вчера из сумки, девушка припомнить не могла. Пришлось срочно отправлять отцу смс.

«Пап, я забыла дома кошелёк!»

«Что насчёт обеда?»

«Займу денег у Арины»

«Хорошо. Я попросил Женю подвезти тебя домой после уроков: у меня много дел, маме удалось отпроситься с работы только на полдня, а должен прийти сантехник.»

«ОК, только у меня сегодня ещё отработка, но я постараюсь отпроситься пораньше»

Уборщице Саша нравилась и предыдущие четыре дня девушка работала без нареканий, так что Макарова понадеялась, что та войдёт в положение.

Женю же, казалось бы, должно было раздражать, что начальник гоняет его туда-сюда и заставляет носиться со своей дочкой, но Табаков не жаловался. Они с Сашей прекрасно поладили, шутили и обсуждали, как продвигается Сашино расследование. В гимназии он всем примелькался ещё за те годы, когда здесь училась Оля, даже на родительские собрания несколько раз ходил.

День пролетел быстро. Саша так закрутилась на переменах, что и не заметила, как уроки подошли к концу. К счастью, перед первым уроком ей удалось найти уборщицу и клятвенно пообещать, что она отработает сегодняшний день четвёртого числа. Уборщица согласилась, и Саша была готова её расцеловать. На переменах же каждый раз она оказывалась либо в компании Арины, либо болтала с подружками, либо с теми, кто теперь хотел познакомиться с ней поближе. Среди последних даже оказался Макс Моисеев – красавчик с Арининой параллели, сын фотомодели и сам модель. Саша и подумать не могла, что когда-нибудь они проговорят больше нескольких секунд и о чём-то, кроме «Извините, дайте пройти». Так что впечатлений ей хватало, и когда прозвенел последний звонок, Саша сообразила, что за весь день так и не подошла к классной руководительнице, побеседовать о находке. Она быстро отзвонилась Жене и сообщила, где её искать, если она не будет ждать на стоянке, потому что телефон может разрядиться. Женя написал, что как раз собирается за ней выезжать, так что время немного поболтать было. Макарова сначала прихватила из гардероба куртку, а потом зашагала к кабинету английского. Мария Николаевна была занята тем, что заканчивала переносить свежие оценки в электронный журнал, так что Саше пришлось подождать несколько минут, а потом уже девушка была готова её выслушать со всем вниманием.

 – О чём ты хотела поговорить?

Саша достала из сумки дневник и протянула Марии.

 – Вот об этом. Я его нашла, когда вчера разбирала старые тетради в учительской. Это дневник Кристины Поляковой.

Мария Николаевна взяла тетрадь и принялась задумчиво перелистывать.

 – Интересно.

 – Вы не знаете, как он мог там оказаться?

 – Не имею представления. – Она пожала плечами. – Я в этой школе не училась и уж, тем более, не преподавала в те годы. Кристина – моя ровесница. Лично с ней я тоже не была знакома.

Они помолчали. Классная руководительница внимательно изучала Сашу.

 – Что-то мне подсказывает, что ты вкладываешь в эту находку больше смысла, чем я.

Саша кивнула.

 – Вполне возможно. Я не могу перестать думать о том, что Кристину можно считать первой жертвой в этой цепочке самоубийств. Возможно, она каким-то образом вдохновила остальных девушек. Или травмировала младшую сестру настолько, что она последовала её примеру, травмировав свою выбранную приближённую, и так далее…

Мария хмыкнула.

 – Этого мы наверняка не знаем и вряд ли узнаем.

 – Но этот дневник может пролить свет на происходящее, по крайней мере, с Кристиной. Почему она могла захотеть сделать то, что сделала.

 – А если это всё же несчастный случай?

 – А если нет?

Саша и Мария смотрели друг на друга, но раздавшиеся в коридоре шаги заставили их вздрогнуть и повернуть головы к двери. Раздался короткий стук и на пороге возник Табаков, в форме, с взлохмаченными от ветра (и, возможно, полицейской фуражки) волосами.

 – Я приехал быстрее, и меня пропустили на вахте, – бойко начал он, но тут заметил девушку за учительским столом, тут же замер и немного стушевался. – Здравствуйте. Я – за Сашей, мне сказали, она здесь. Я…

Мария благосклонно кивнула и улыбнулась. Женя тоже начал расплываться в улыбке, не закончив мысль. Саша переводила любопытствующий взгляд с одного на другую.

 – Я знаю, кто вы. Вы – Евгений Табаков, старший брат Ольги. Вас тут все знают. А я – Сашина классная руководительница, Мария Николаевна Голубева, очень приятно.

 – Ага, – выдал Женя, очевидно, сражённый симпатичной молодой девушкой, которая, как выяснилось, ещё и знает, кто он такой. Он её видел только мельком и какое-то время даже принимал за старшеклассницу, пока Оля не объяснила, что это – англичанка.

Саша поняла, что улыбается.

«Надо же, как интересно получается».

Она махнула Жене рукой, приглашая зайти.

 – Я как раз рассказывала Марии Николаевне о своей находке. Мы могли бы обсудить её сразу втроём, – тут она повернулась к девушке, – если вы не возражаете, конечно.

Голубева не возражала, так что Женя примостился за соседней партой рядом с Сашей, неловко сцепив руки в замок и положив их перед собой. Саша продемонстрировала ему дневник.

 – Это – личный дневник, который я нашла вчера, когда отбывала своё наказание и перебирала в учительской старые тетради. Он принадлежал Кристине Поляковой. Что он делал в учительской – загадка. Но, думаю, он может помочь хоть немного разобраться в том, что пережила Кристина и почему, в итоге, её история так закончилась. И, возможно даже, если нам повезёт, удастся выявить связь её смерти и смертей остальных девушек, чтобы понять, как спасти Арину и всех, кто последует за ней.

 – То есть тебя? – спросила Табаков, в упор глядя на неё из-под каштановой чёлки, которую уже оставил всякую надежду убрать назад.

Саша со вздохом кивнула.

 – Да. И тех, кто может прийти после. Но я так далеко не планирую. – Она постучала пальцами по парте. – Что думаете?

Молодые люди молча переглянулись, взглядами ведя какой-то только им понятный разговор. Саша прищурилась.

«А они, похоже, быстро поладили».

Наконец, Мария Николаевна сложила на парте руки домиком и произнесла:

 – Звучит довольно здраво. Хотя читать чужие личные дневники – это не то, чем стоит гордиться, поскольку у автора мы уже не сможем попросить разрешения при всём желании, то, полагаю, большого вреда от этого не будет. Далеко не факт, что то, что произошло с Кристиной, и впрямь имеет отношение к происходящему в этой школе в последние годы, но исключать такую возможность не стоит, особенно, пока у нас нет других рабочих версий в наличии.

Табаков сдвинул брови.

 – А что насчёт вашего историка? Саша мельком рассказывала, что он вряд ли причастен, потому что за него поручились или что-то вроде того.

Мария вздохнула и слегка склонила голову набок.

 – Чужая душа, конечно – потёмки, но я со всей ответственностью заявляю, что слухи о том, что Алфёров домогается учениц, абсолютно беспочвенны. Он с ними, мягко говоря, не ладит. Очевидно, это такая месть с их стороны. Они стараются его вытравить, как могут.

Парень хмыкнул и о чём-то задумался.

 – Кстати, об Алфёрове: я его видел сейчас, в коридоре, когда шёл сюда. Он гневно топал на выход с коробкой вещей.

Девушки переглянулись. Мария вскинула брови и переспросила:

 – С коробкой вещей?

Женя с готовностью закивал.

 – Однозначно.

Англичанка хмыкнула.

 – Тогда у меня только одно объяснение: его уволили. Почему, будем выяснять, скорее всего, уже в понедельник. Но если так, значит, произошло что-то вопиющее, что Мельников уж никак не смог стерпеть на фоне таланта Алфёрова в истории, обществознании и праве. Ну, или, наконец, сумели найти достойную замену. – Тут она взглянула на свои аккуратные наручные часы и тихо ахнула. – Ох, уже довольно поздно. Думаю, пора расходиться. Хороших вам выходных. Полагаю, Саша в ближайшие два дня планирует изучать дневник Кристины.

Девушка кивнула. Женя же сказал, что, раз такое дело, он покопается в файлах на работе. Может быть, найдёт что-то и о Кристине. Мария кивнула, а Саша послала благодарную улыбку: что бы она без него делала?

 – А я постараюсь вызнать что-нибудь через коллег. Я Кристинину учёбу не застала, но я – скорее исключение. Может быть, удастся узнать что-то важное и дополнить картину, ведь дневник в какой-то момент был, очевидно, у Кристины отобран… или что-то вроде того.

Распределив задания, все трое засобирались на выход. Женя, откашливаясь и делая паузы, предложил подвезти Марию домой, на что та сразу согласилась. Саша только диву давалась, наблюдая за происходящим. Раньше она не особенно обращала внимание на чужие отношения и всякие сигналы, которые подают друг другу люди, но в этом году, начав общаться с Ариной в качестве её протеже и слушая комментарии в духе «он тебе улыбается, хотя понятия не имеет, о чём ты говоришь, потому что завис, так что жди, когда он соберётся тебя куда-нибудь позвать, я его предварительно пну», начала замечать такие вещи.

И судя по тому, как Женя смотрел на её учительницу, вывод напрашивался только один: он втрескался по самую макушку. Саше оставалось только порадоваться. Сама она как-то не влюблялась, во всяком случае, сильно – ни разу, но её это мало волновало. Она всегда могла найти, чем себя занять, и отсутствие мальчиков в её жизни её не печалило. В конце концов, жизнь – это не только романтические отношения. Но если у Жени и впрямь что-то получится с её англичанкой, Саша будет первой, кто пожелает им счастья.

«Хотя, наверное, я заглядываю чересчур далеко вперёд. Впрочем, как и всегда».