19.12.2016. Понедельник. Кристина – 10 класс.

Кристина, не моргая, смотрела на чистый двойной лист, вырванный из тетради. Потребность выплеснуть произошедшее на бумагу была, но дневника у неё теперь не было. Неизвестно, что ребята с ним сделали, после того, как сняли десятки копий и часть разбросали по всей школе, а часть – декламировали во время обеда на всю столовую. Может, порвали или сожгли, а может, оставили у себя. Кто их знает? Кристина же их знала достаточно, чтобы не удивиться ни одному из этих исходов.

Подумать только, а день так хорошо начинался, жизнь, в целом, наладилась… Разумеется, бывшие друзья не могли спокойно за этим наблюдать.

Кристина повертела в пальцах ручку и принялась писать. За долги годы это стало настоящей потребностью. Мысли разорвут ей голову, если их не записать. И, к тому же, это банально успокаивало и помогало проанализировать ситуацию. Полины сегодня в школе не было, так что ей тоже предстояло пересказать последние новости, но сначала требовалось привести мысли в порядок, а лучше личного дневника Кристина техники не знала.

Жизнь, наконец, после стольких лет, начала налаживаться, как положено. Даша взяла надо мной шефство, приучила хорошо питаться и заниматься спортом, убедила меня, что брекеты – это не стыдно и не повод для насмешек, и теперь мои зубы – просто красота. А коррекция бровей вообще творит чудеса! Подумать только, в восьмом классе надо мной всё ещё хихикали, а потом девчонки постепенно начали подражать. Магия!

Да и вообще, стоило мне согласиться написать сценарий «Белоснежки» к Новому году, как посыпалось столько внимания и от преподавателей, и от ребят. Именно положительного внимания. Всем было интересно, что я напишу, сколько будет ролей, как они распределятся. А потом Екатерина Максимовна, которой поручили всем этим руководить, роли распределять и т.д., сказала, что я обязана сыграть Злую Королеву. Потому что она за нами столько лет наблюдает и решила, что нетипичные роли пойдут нам на пользу. Бросила вызов, так сказать. И в постановку набрала только десятиклассников, остальные классы пусть что-нибудь другое на праздник готовят. Я и пыталась отнекиваться, что, мол, какая из меня первая красавица, а она на меня смотрит как на дурочку и говорит: «Самая настоящая. Да Камилла с ума сходит, потому что Давид больше на тебя смотрит, чем на неё!». И когда только учителя успевают всё замечать – непонятно.

Но если Екатерина Максимовна права, тогда ясно, почему Камилла мой дневник украла. Меня ещё и на репетициях хвалят, помимо прочего, а Камилла только в одной сцене участвует и сразу умирает. «Пусть побудет на вторых ролях для разнообразия», – это мне тоже по секрету Громова рассказала, уж не знаю, зачем. Вот и побыла на вторых ролях – дневник мой украла на моём же дне рожденья.

Эх, я бы их в жизни больше к себе в дом не позвала, но раз родители дружат, всё равно периодически надо изображать, что всё хорошо. Один праздник – для наших родителей, когда собирается моя старая компания, а один – для меня, с Петей, Снежаной и прочими. Нынешняя компания мне нравится, естественно, гораздо больше, а вспомнить мои детские страдания – так и не скажешь. Ведь мне же в детстве до слёз хотелось, чтобы они меня к себе приняли, по-нормальному, не обижали и не смеялись. А сейчас на них смотришь и думаешь: как же хорошо, что я больше не с ними. Как хорошо, что я нашла в себе силы уйти, пусть они в отместку и обижали меня ещё больше, и других ребят старались против настраивать. Страшно подумать, что бы со мной было, если бы я так и продолжала. В какой-то момент я бы сдалась и нажаловалась родителям, они бы начали пытаться нас мирить, Камилла и Давид бы делали вид, что я всё придумываю, и никто меня не обижает, и я им, на самом деле, нравлюсь… Весёлого мало. А пытаться понравиться им было бесполезно. Они уже лет в пять решили, что я – толстая, некрасивая и не нравлюсь им, и тут уже, что бы я ни делала, они бы не передумали. Они и сейчас-то видят, что я перестала быть толстой и некрасивой, избавилась от прыщей, сделала зубы, ввела в моду широкие брови, и теперь я им не нравлюсь как раз поэтому. Как это так, она не просто ушла из нашей компании и отказалась быть покорной девочкой для битья, которая всегда под рукой, так ещё и уничтожила всё, из-за чего мы над ней смеялись. Даша как-то говорила, что люди, которые самоутверждаются за чужой счёт, недостойны того, чтобы искать их симпатии и дружбы. Если так подумать, она была мне даже больше мамой, чем настоящая мама, которая больше была занята работой и общественной жизнью, и доверительных отношений нам построить не удалось. Так вот, чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что Даша была права. Нравиться некоторым людям – настоящее оскорбление. Если бы сейчас вдруг Камилла резко начала относиться ко мне хорошо и дружелюбно, я бы, во-первых, не поверила, а, во-вторых, уж точно не обрадовалась бы, после всего, что пришлось от неё вынести за столько лет. А если бы я нравилась им с самого начала, что бы помешало мне стать такой, как они? Такой же злой, завистливой и грубой? Трусливой настолько, что только оскорбления других людей могут возвысить их в своих глазах. Это же ужасно. Вот уж на кого не хочется быть похожей.

А раз так, есть ли смысл переживать, кто о тебе что подумает? Достойные люди, думаю, разберутся, кто по-настоящему заслуживает уважения.

Наконец, поток сознания иссяк. Кристина отложила ручку, перечитала написанное, а потом потянулась за зажигалкой, которую держала специально для ароматических свечек в комнате. Ведение личного дневника, конечно, полезно, но после сегодняшнего сохранять написанное не хотелось.