Два месяца спустя.

Постоялый двор «Ваншу» был именно таким, каким аль-Хайтам его запомнил: роскошным и дышащим размеренностью, будто его постояльцы на самом деле были бессмертными существами, не считающимися с течением времени. Они добрались сюда ещё до полудня и остановились на пару часов, чтобы переждать зной и отправиться в деревню Цяоин пешком. Хайтам настаивал на том, чтобы нанять повозку. Сита долго уговаривала его заняться пешим туризмом. Уговорила, конечно. Теперь она сидела в кресле на верхней террасе и отказывалась вставать, пока не перестанут гудеть ноги. На повозку она так и не согласилась.

Аль-Хайтам ничего не сказал вслух, но внутренне посмеивался над ней; ему-то, исходившему бескрайнюю Пустыню вдоль и поперёк (какой красивый парадокс), длинные пешие переходы не приносили дискомфорта. Он согласился из любопытства, гадая, куда заведёт Ситу её упрямство. По всей видимости, собиралось завести далеко; с её лица не сходила широкая улыбка все эти четыре дня, что они провели в Ли Юэ. Впереди было ещё три — на отпуск им была выделена неделя. Что-то подсказывало Хайтаму, что оставшиеся три дня Сита проведёт с точно такой же улыбкой, даже если случится какое-нибудь стихийное бедствие. Её настроение не испортил ни ливень, заставший их у Разлома, ни пропавшая бронь в отеле Ли Юэ, ни пропущенная опера, на которую она мечтала попасть. Он мог лишь молча удивляться такому жизнелюбию — и молча любоваться её восторгом.

Аль-Хайтам замер каменным изваянием у кресла, в котором устроилась Сита. Сам понимал, что слишком выделяется — рядом было свободное место, — но не мог ничего поделать: ему казалось, что за ним кто-то следит, не отрывая взгляда. Его наблюдательность не позволила пропустить мельчайшие детали, указывавшие на несоответствие: постоялый дом «Ваншу» — не то, чем кажется на первый взгляд. Хайтам не мог сказать точно, в чём заключалась странность. Картинка никак не складывалась полностью, потому что ему не хватало точных данных. Но это ощущение… Будто хорошо разыгранная постановка, настолько идеальная, что пропадает иллюзия жизнеподобия. Это наблюдение приобретало вид смутного ощущения, подсказанного шестым чувством. Хайтам раздражался всё сильнее: во всём и всегда ему требовались факты, а не предчувствия. Кроме Ситы, возможно.

Ещё этот… гид или консультант, кем он там представился… Его звали господин Чжун Ли. Они пересеклись уже в третий раз, и в третий раз аль-Хайтам и Сита бесплатно прослушали лекцию о достопримечательностях Ли Юэ. Чжун Ли сопровождал группу туристов, с которой у них частично совпал маршрут. Сита слушала обстоятельные рассказы с интересом и даже что-то фиксировала в блокноте, который купила перед поездкой и который пообещала не показывать аль-Хайтаму до её окончания. Сам Хайтам откровенно скучал — всё это он прочитал в разных путеводителях до отбытия из Сумеру, — но Сите нравилось. Не хотелось лишать её удовольствия.

Он вообще согласился на этот отпуск во многом потому, что хотел, чтобы она отдохнула. Сам он обошёлся бы отсутствием какой-либо активности, кроме чтения в кровати. Сита, занявшая должность секретаря Хараватата после перестановок, чахла. Она объяснила, что на неё может повлиять только смена обстановки. Действительно: Сита продолжала работать, как проклятая, что не могло не повлиять на её самочувствие. Аль-Хайтам достаточно легко выбил им совместный отпуск (конечно же, под видом международной рабочей поездки), а на Ситу возложил принятие решения о выборе места.

— Господин Чжун Ли. Что это, вдалеке? — спросила она, вглядываясь в горизонт. Хайтам пальцами коснулся её шеи под волосами, собранными наверх на лиюэйский манер. Короткие пряди под затылком забавно торчали в разные стороны, хотя Сита провела перед зеркалом не меньше получаса, пытаясь их зачесать. Она не обратила внимания на его прикосновения, поглощённая лекцией.

— Это Заоблачный предел, госпожа. Там укрылись Адепты, защищающие Ли Юэ. Случилось это после основания Гавани… — Аль-Хайтам усилием воли подавил зевок. Лектор из господина Чжун Ли был выдающийся, но Хайтам сам владел этим материалом. Если бы этот консультант рассказал что-то эдакое, чего нет в книгах… У Хайтама складывалось впечатление, что Чжун Ли знает намного больше, чем говорит, просто не собирается это демонстрировать. Может, это потому, что они не заплатили за экскурсию ни единой моры, а просто оказались рядом?

— Смотри, как красиво, — шепнул он, наклонившись к уху Ситы. — Не хочешь забраться на ту гору?

— Там живут Адепты, Хайтам, — недовольно прошептала она в ответ, не повернув головы. Аль-Хайтам усмехнулся уголком губ. Он требовал её внимания, как ребёнок; дурное поведение, свойственное скорее Кавеху, чем ему. — Имей совесть. Ты ведь не врываешься в Храм Сурастаны, когда тебе заблагорассудится?

— Конечно нет. У меня есть дела поинтереснее, — хмыкнул он. Сита расшифровала его прозрачный намёк верно и, поднявшись с кресла, утянула аль-Хайтама подальше от группы туристов, к перилам открытой террасы.

— Что-то случилось? — спросила Сита другим голосом, не злясь, что он отвлёк её. Аль-Хайтам обнял её со спины, прижимая к перилам, будто они любовались пейзажем.

— Мне здесь не нравится, — пробормотал он едва слышно, зарывшись носом в её волосы. Медвяные под солнечными лучами, они пропахли морской солью, которой пропиталась Гавань Ли Юэ, — похоже на бриз Порт-Ормоса, но всё равно по-другому. Сита рвано вздохнула. Погладила его руки, обнимавшие её поверх живота. Хайтам продолжил: — Здесь следят. Странное место.

— Правда? А мне показалось очень милым… — растерянно сказала она. — Х-хорошо, можем идти дальше. Я отдохнула и готова к дороге.

— Я не хочу торопить тебя. Можем побыть здесь ещё немного. — Сита откинула голову на его плечо, чтобы заглянуть аль-Хайтаму в глаза. Она зажмурилась от яркого света и прикрылась ладонью. Пользуясь её замешательством, Хайтам поцеловал её запястье. — Но не больше получаса.

— Нет-нет, я не против идти сейчас, — протянула она, разомлевшая от ласк. Кажется, историческая лекция потеряла свою значимость.

— И этот консультант… — нахмурился аль-Хайтам. — Спросил меня, занимаю я ещё пост великого мудреца или уже покинул его. Сайно должен лучше следить за тем, куда утекает информация о внутренних делах Академии.

— Может, ты знаменитость, просто не знаешь об этом? — улыбнулась Сита не открывая глаз. Вздохнула: — Ладно, я понимаю. После покушения я бы тоже заработала паранойю.

— Это не паранойя. Место действительно странное, — нахмурился он ещё сильнее.

— Твои доказательства, господин секретарь? — спросила она деловито и приоткрыла один глаз. Хайтам вздохнул; Сита иногда была невыносимо похожа на него.

— Постоялый двор без единого гостиничного номера, предоставляющий только услуги трактира. Хозяйка сказала обо мне всю верную информацию до того, как я произнёс хоть слово. Достаточно? — Сита в его руках заметно напряглась. Аль-Хайтам продолжил скучающим тоном, чтобы её успокоить: — Ничего такого. В Тейвате много странностей. Мне просто некомфортно после истории с Фаридом знать, что за мной следят.

— Тогда… Деревня Цяоин нас ждёт? — улыбнулась Сита криво, скрывая нервозность.

— Хочешь, прочитаю тебе лекцию по прибытии? — предложил он ненавязчиво.

— Ох… Сколько? — Сита состроила мину из разряда «я так и знала». Хайтам знал, что она знала; она отлично понимала его.

— Пять.

— Я думала, четыре. Просчиталась.

— Пять путеводителей по Ли Юэ, Сита. Я подготовился к поездке. — «Основательно подготовился», добавил он мысленно. Пять путеводителей — небольшое количество. Но аль-Хайтам читал их в перерывах на работе, желая узнать всё, до чего можно дотянуться, если не пребываешь в стране самостоятельно.

— Очень мило с твоей стороны, — прощебетала она и коротко поцеловала его в губы. — Выслушаю всё, что ты расскажешь.

Что-то подсказывало аль-Хайтаму: вместо лекций Сита найдёт себе в чайной деревне другое занятие. Всё-таки теория — не чета практике.