Чайльд позволил себе тонкую усмешку. Открыл рот, но быстро одёрнул себя, мучимый сомнениями. Чжун Ли не повёл и бровью, но что-то в жестах и взгляде Предвестника говорило, что он не враждебен — по большей части из-за Люмин, замершей напряжённой фигурой у Чжун Ли за спиной.

— Вы мне не поверите, если я скажу, что я ни при чём? — Тарталья прикипел взглядом к путешественнице и нехотя перевёл его на мужчину перед ней. — Я действительно отлынивал от дел злобного Предвестника и готовился к отбытию в Снежную. — Голубые глаза полыхнули гремучей смесью восхищения, злорадства и какой-то совсем мелкой скорби. — Белокурая героиня под твоим крылышком, Чжун Ли, прикончила Синьору, которой ты оказал больше доверия, чем мне. Я вроде как еду на похороны.

— Я знаю, что случилось в Инадзуме, мы беседовали, — сдержанно кивнул Чжун Ли. Чайльд сощурился. — Хватит заговаривать мне зубы. Я знаю, чем занимаются здесь твои люди.

— Просвети меня, древний лорд, потому что я не знаю, — съязвил Чайльд со свойственным ему обаянием, которое смягчало даже такую наглость. Чжун Ли больше ощутил, чем прочитал это по лицу, что Тарталья не лжёт. Юноша приложил расслабленную ладонь ко лбу: — Идиотская ситуация…

— Ты больше недели занимал всё моё свободное время. Мы два раза ходили на премьеру оперы о Гуй Чжун. — Чжун Ли окаменел что взглядом, что телом. В нём просыпалось древнее божество, которое перемалывало врагов в мелкую крошку одним только взмахом руки. Собственный неудавшийся блеф он едва удостоил вниманием; когда-то давно бог-ярость не разменивался на слова. — И ты говорил очень, очень опасные вещи о богине.

— Мне понравилась опера, я бы сходил в третий раз вместе с Люми. — Чжун Ли едва удержал копьё от широкого замаха. Искренность Чайльда — возможно, земли Ли Юэ были её свидетелями в первый раз — почему-то не играла ему на руку. Чжун Ли заметил краем сознания, как тело само рвётся в бой, совершенно не слушаясь разума. Быть может, это Покоритель Вихря воплощал в себе его древнейшую волю: быть жестоким божеством кровопролитных войн.

Но «Память о пыли» во второй руке действовала успокаивающе. Так, будто Гуй Чжун, божество мудрости и хрупкого мира, удерживала его от непоправимой ошибки одним только взглядом.

— А Гуй Чжун… Ну да, всё, что под грифом «секретно» и что так и не добралось до меня, было о ней. — Тон Чайльда стал скучающим. Внутреннее чутьё продолжало молчать. Чжун Ли не терял бдительности, но готов был поверить, что юный Предвестник впутался в происходящее без особого желания. — Я просто отвлекал твоё внимание, как меня попросили.

— Пыль не оставит после себя памяти? — вскинул Чжун Ли подбородок. Последний аргумент отделял Покоритель Вихря от рыжей головы — слишком короткая дистанция.

— Это строчка из оперы. — Чайльд улыбнулся почти без издёвки. — Ты совсем не слушал — ни в первый раз, ни во второй.

Он развёл руками, вновь показывая, что безоружен. Нашарил глазами Люмин, которая не обмолвилась ни словом.

— Люми… Ты предпочла мне компанию дряхлого старика? — Тарталья расцвёл в безобидной улыбке. — Я ведь столько звал тебя…

Тишину подозрительно спящего лагеря прорезал нечеловеческий крик. Худощавая тень метнулась у них над головами, оборачиваясь зеленоватой вспышкой. Сяо, взвыв совсем по-звериному, всем телом налёг на Нефритовый Коршун, чтобы пронзить Предвестника насквозь. Чайльд едва избежал смертельного удара — и едва устоял на ногах. Чжун Ли заметил, как на секунду побледнело его лицо, но Тарталья моментально совладал с собой, дьявольски усмехаясь прямо в лицо мальчишке. Потянувшись вперёд, он перехватил копьё у самых ладоней Яксы, скорее восстанавливая равновесие, чем намереваясь отобрать оружие.

— Сяо! — взревел Чжун Ли. Конспирация пошла прахом: переполошённые Фатуи зажигали огни и стягивались сюда, беря их в кольцо. Не сговариваясь, они встали с Люмин спина к спине.

«Память о пыли» вновь призывала обратить на неё взор, но Чжун Ли впервые противился. Если он вновь выпадет из реальности, может остаться без головы.

— О, — смешно удивился Чайльд. Он выпустил чужое оружие из рук и отступил на пару шагов. Плавным жестом поправил перчатки, хотя Сяо уже замахивался для нового удара, намереваясь наотмашь приложить противника копьём, как дубиной. Тарталья с улыбкой сделал один шаг в сторону. Нефритовый наконечник врезался в землю, вспахивая её так, что комья взметнулись в воздух. — Сяо. Всегда хотел с тобой познакомиться.

— Закрой рот и дерись! — вскрикнул не своим голосом Алатус. Тарталья легко отразил следующий зубодробительный замах водяным клинком: звон, будто вода оказалась крепче стали, пронзил окружающих насквозь. Предвестник надел на лицо маску, символ его власти в Фатуи, и крутанул в ладонях гидро клинки, готовый к бою.

— Не вмешиваться: это приказ, — припечатал он холодно для подчинённых, совсем не так, как говорил с непрошенными гостями чуть раньше.

Чжун Ли поджал губы. Командовать уже было бесполезно: Сяо с таким остервенением шёл в атаку, что нужно было думать о другом — как бы не попасть ему под руку. Взяв короткий разбег, Адепт взмыл вверх прыжком и, раскрутившись в воздухе, пошёл на таран, усиливая и так смертоносную остроту копья анемо потоками. Тарталья подорвался с места и нырнул под летящего со свистом Сяо. Мальчишка тут же развернулся на месте низкой подсечкой, намереваясь сшибить соперника если не ногой, то летевшим следом копьём. Чайльд повалился навзничь, подогнув к груди колени, совершенно осознано: намётанный в сотнях тысяч боёв глаз Архонта видел каждое движение. Предвестник не атаковал, лишь уклонялся и провоцировал разъярённого Сяо открытой позицией. Внимательно следил за оппонентом, холодно анализировал тактики. Чжун Ли нервно вздохнул: Чайльд действовал верно, в отличие от Яксы, ринувшегося в бой сломя голову. Давно он не наблюдал за мальчонкой такого безрассудства.

В момент, когда Сяо с шипением накинулся на лежачего, Тарталья взорвал гидро клинки, так что Адепта отбросило в сторону.

Чжун Ли окинул коротким взглядом Люмин, которая недовольно сопела рядом. Она не проронила ни звука, не позвала ни одного из сражающихся — лишь следила цепким, недовольным взглядом. Чжун Ли расценил её поведение, как самое разумное в сложившихся обстоятельствах. Лезть под горячую руку что Предвестнику, прошедшему школу Бездны, что обуреваемому кармической ношей Яксе, — самоубийственно. Да и занимать чью-либо сторону вряд ли возможно.

— А не атаковать нас он приказа не давал, — процедил Чжун Ли, ощетинившись.

Он быстро оценил обстановку. Ещё сонные, но с оружием наперевес, застрельщики всех мастей. Сбитые с толку, они некоторое время пялились на бой, а затем, сориентировавшись, наставили дула ружей на них с путешественницей.

Краем глаза Чжун Ли заметил, что Тарталья, раскрутив гидро копьё над головой, умудрился переломить ход боя в свою пользу. Сяо сражался теперь молча и напряжённо, короткими, импульсивными движениями.

— Назовите цель Вашего пребывания здесь, — прогнусавил один из толпы, низкий и в кителе, отличавшем его от остальных. Красный шеврон. Видимо, местный капитан или кто он там ещё.

— Надрать вам задницы, — отбрила Люмин и тут же создала анемо вихрь, жадно всосавший группку солдат.

Чжун Ли не стал изумляться, хмуриться или продолжать диалог: он, подбросив «Память о пыли» над ладонью, создал гео щит, укрывший их с путешественницей. Пока электро молотобоец не разрушил преграду, у них появилась секунда, чтобы перекинуться парой слов.

— Мне нужно попасть в подземные руины, — быстро проговорил он. — Раз Сяо вернулся ни с чем, нам нужно докопаться до правды самим. Что-то мне подсказывает, что руины — следующий шаг.

— Далеко? — Электро вспышка, взмывшая над щитом, сорвалась с руки Люмин в ответ на громоподобный удар молота.

— За холмом, на берегу реки. — Он вогнал Покоритель Вихря себе под ноги, посылая гео импульс. Земля вздыбила спину, тряхнула недрами, сшибая Фатуи с ног. — Там усыпальница Гуй Чжун.

— Иди, я прикрою. — Люмин улыбнулась ему уголком губ. Ему всегда было комфортно с путешественницей, которая вслух говорила мало, но молчанием выражала намного больше. Каким бы ни был её опыт, он был колоссальным, потому что сближал её духовно с любым божеством — Чжун Ли был уверен, что Барбатос был от Люмин без ума. — Иди. У меня есть твоё благословение, я смогу защитить себя.

Она тут же взметнула светящуюся каменную постройку, которая накрыла несколько человек. Как только щит взорвался гео кристаллами, Чжун Ли врезался в агрессивную толпу, прокладывая себе путь выпадами копья. Бог-рана внутри него пел боевым кличем; он не разбирался, кто достоин пощады, а кто — нет. Бог-война колол, резал, накрывал лавиной и вспарывал лоно земли трещинами, не раздумывая.

Тьма ночи, затрещав, лопнула по швам. Огни факелов затопили Долину Гуйли, а вспышки элементальной энергии громыхали среди руин мёртвой столицы, будто гроза с небес спустилась на землю. «Память о пыли», которая плыла над плечом Чжун Ли, равнодушная к хаосу вокруг, полыхала новой путеводной звездой. Наполнявшая её сила — её собственная, не те жалкие крохи гео элемента, которым он чинил грани, — была такой ошеломляющей, как в бытность Чжун Ли Мораксом, древним богом. Она вела вперёд, не позволяя отвлечься на полученные мимоходом раны, которые Моракс бы даже не заметил.

На вершине холма Чжун Ли обернулся. Люмин отлично справлялась, сражаясь с лёгкостью Архонта. Надевший маску Яксы Сяо свечкой уходил в небеса, чтобы потом обрушиться на Чайльда градом анемо копий. Тарталья отбивался то гидро, то электро атаками, и бешено хохотал.

Чжун Ли бегом двинулся к усыпальнице, только лишь хмыкнув. Он знал, что, какой бы страшной ни казалась битва, противники не убьют друг друга: драки из-за любовного интереса — дело молодое, горячащее юную кровь.

А его ждало что-то поистине страшное — или поистине прекрасное. Что-то, что стояло за рамками любых контрактов.