Костёр горит тускло, греет едва-едва — продрогшие путники тянут к нему руки, почти валятся в огонь. Женщина с янтарными глазами, равнодушная к суете остановившегося каравана, усаживается в тени, подальше от пламени. Напротив неё тяжело садится старик, ведущий караван. Он сед и сух, как древние старцы, но всё ещё крепок. Смотрит на неё; она видит в его тусклом взоре недоверие и трусость.

— Куда вы держите путь? — Её голос твёрд и тих. Старик сжимает губы в нитку. Она продолжает: — Ваш караван идёт налегке, среди вас только мужчины. Во что ты впутал меня, старик? Чем твоим мужчинам поможет женщина с копьём?

— Солёные земли, — выдавливает он нехотя. Взгляд впалых глаз прикован к ней, словно она прямо сейчас выхватит из-за пояса нож и перережет ему глотку. Слабые люди, которых терзает неискупленный грех, везде видят опасность.

— И что же вас туда ведёт? Там давно не селятся люди. — Она видит, как меняется его взгляд. Старик смотрит на неё свысока — думает, что она, молодая женщина, ещё не дожившая до его лет, мало что понимает. — Не смотри так, мне просто интересно. Я не откажусь сопровождать вас — это часть сделки. Таким не разбрасываются на землях Рекс Ляписа.

— Ты когда-нибудь видела, как умирает божество? — говорит он хрипло. Скованное напряжением тело медленно обмякает — она умеет пленить взглядом янтарных глаз, располагая к себе собеседников. Когда постигаешь человеческую жизнь, приходится искать подход даже к самым неразговорчивым. — Я вот видел. Кем бы ты ни была, воительница, не вздумай тягаться с богами. Умирая, они прихватят и тебя заодно. А уж если повезёт выжить — жди проклятия. Они, боги, в этом мастаки…

Мне было годков шесть, когда это случилось. Наверное, и выжил только потому, что был юрким и быстро бегал… Мы жили туго. Война тогда бушевала пуще нынешнего. А богиня наша… Ну что с неё можно было взять? Наши предки нас всех зачали и родили только потому, что богиня заключила союз с Рекс Ляписом. Если бы не он, давно бы все издохли…

Хеврия её звали. Богиня соли. Она себя-то не могла защитить — что говорить о целом народе? В тот год был неурожай, посевы не всходили — почва была солёной, как морская вода, как бы богиня ни билась. Что-то там в её божественном, видимо, перекосило… Рекс Ляпис защищал своих, не успел выслать нам подмогу, когда осенью на нас войной пошёл другой бог. Многие полегли на рубежах, женщины и дети умирали от голода на родных землях. А она… Не было от неё никакого проку.

И тогда старейшины решились на заговор. Когда богиня явилась им в очередной раз со своей благодатью, они проткнули её мечом. Я это видел… Подглядывал за отцом, он тем утром ушёл из дома сам не свой. Так я остался без отца. Он обратился в соляную статую, как и все, кто был рядом. А от богини осталась кучка соли… Жалкое это всё было зрелище.

Рекс Ляпис, процветания ему и его народу, взял выживших под своё крыло, увёл в Ли Юэ. Живём мы теперь под его покровительством, торгуем солью — наследием нашей непутёвой богини. Да вот… Последнее время дела у всех стали идти туго, будто на каждом какое-то проклятие. Ну, вот и решили посмотреть на родные земли, сделать что-то, чтобы упокоить дух богини, если это её рук дело… Жить-то дальше как-то надо…

Он замолкает и поднимает глаза к небу — лишь бы не видеть неподвижный взгляд янтарных глаз. Женщина не говорит ни слова.