— Ой, как не повезло нам, Моблит. Ой, как не повезло… — игриво сказала майорша и покачала головой.

Почесав затылок, женщина взглянула на помощника, сидящего рядом и клюющего носом над бумагами. Ну, постарались они на славу вчера. Почти ничего не изменилось! Гора бумаг — гора бумаг. Вздохнув, Зое недовольно хмыкнула и поправила очки в попытке что-то придумать. Ну конечно, куда там, что-то придумать. Вчера сидели почти не до четырёх утра и бумаги заполняли, а сейчас — добро пожаловать! Решил Эрвин закончить половину работы, отдав в другие руки её заполнение. И если Ханджи рада не была, то Моблит чуть в обморок не упал, увидев, что им принесли пару несчастных разведчиков, которых Смит остановил, чтобы отдать им документы.

— А?.. — сонно спросил парень и, изредка моргая, взглянул на кареглазую. — Что-то пропустил? — добавил разведчик и зевнул, не понимая, что случилось. Зое только легонько ухмыльнулась от его сонного вида и покачала головой.

— Моблит-Моблит, у нас такая суматоха будет! — эмоционально сказала учёная и скрестила руки на груди в знак некого неудовольствия. — Ты себе не представляешь, — вымолвила Зое и рухнула на деревянный стул, с обреченным вздохом осматривая все пять стопок бумаг, почти доходящие до потолка.

Первые три стопки подписаны командором. Вот только те две, стоящие немного дальше от документов блондина, которые потом должны попасть в руки Пиксиса, — это её работа, перемешенная с работой капитана, также ещё и та часть работы, когда она была с Леви и Рэй. Не была она рада. Не была и рада тому, что скоро опять Джеймс пожалует к ним с его чёртовыми документами. Обычно их приносили поздно, и то отправляли кого-то, а сейчас — держи подарок! Приходят лично и ещё пытаются сунуть нос куда не следует. Уж больно нужно им узнать, что происходило в разведке за неделю. У них другая цель.

— Неужели полицаи всё ещё думают, что найдут Хасэгаву у нас? — с усмешкой спросил парень и облокотился об руку, уже более трезво мысля. Он кинул ещё сонный взгляд на Ханджи, ожидая ответа, и зевнул.

Зое лишь усмехнулась и облокотилась на спинку стула.

— Да не найдут они её, поверь, — пыталась уверять разведчика кареглазая и фыркнула, всем видом показывая, что не верит.

— Верю я, — сонно протянул Бернер и усмехнулся, — верю…

***

Каждая ночь как предыдущая… Каждый сон был почти одинаковым… Только места менялись… Сегодня видит себя в Подземном городе рядом с баром, а затем опять Стохес и дом… Одну надпись Рэй понять не может — «Проект Ангел». Это всегда происходит под конец… Каждый такой сон был безумнее другого. Это был будто мир, перевернутый с ног на голову. Мир без правил…

Проснувшись от очередного потока ужаса, происходящего прямо между Подземным городом и Стохесом, Хасэгава быстро поднялась, а затем с глубоким вздохом опустилась и схватилась за голову, распахнув крылья. Ей это надоело. Действительно надоело… Каждую ночь одно и то же. Но с каждым разом девушка становилась беспокойнее. Она хотела в Стохес. Чувствовала, что что-то случилось, но что именно непонятно. Пыталась успокоить себя только мыслями и не тревожить капитана, который иногда мог спросить, что с ней. Она всегда отмахивалась.

Всегда говорила, что всё в порядке, даже если Аккерман видел, что это не так. Она даже иногда путала реальность с сном. Всё было слишком реалистично, чтобы понять, где реальный мир и где выдумка, её воображение и фантазия. Неделю напролёт так… После разрешения Ханджи на тренировки, ведь Леви сообщил, что Хасэгава чувствовала себя бодро, всё стало хуже. Сны стали ещё беспокойнее и ужаснее. С каждым разом всё разрушалось сильнее. Стохес, Подземный город — города призраки.

***

— Хуже худшего, Рэй. Хуже худшего, — цокнул брюнет и легонько покачал головой, сложив руки на груди и наблюдая за сидящей под домом на траве Хасэгавой, которая обреченно опустила плечи, услышав его слова.

Русая знала. Она знала, что хуже худшего, и это мягко сказано. Она знала, что Леви недоволен, поэтому и сверлил её взглядом, но просто молча слушала, не смея перебивать. Аккерман-то не зря злился. Они две неделя тренируются, но эта неделя просто ужас полнейший. Первые дни после показанных новых приёмов, активно использованных Хасэгавой, она почти час тренировалась, а сейчас даже двадцать минут продержаться не может.

— В чём дело? Ты же не забыла, что Эрвин придёт? — спросил Аккерман и подошёл вплотную к Рэй, которая только подняла взгляд, полный грусти, на него и опустила голову.

Русая не забыла, совершенно не забыла, поэтому она более нервно себя вела, чем раньше, ведь не каждый день командир к тебе решит пожаловать.

— Не забыла… — буркнула девушка и уперлась локтями в колени, устало вздыхая.

Ну, да, она не забыла, но забила на некоторое время. Леви молча присел рядом и взглянул краем глаза на Рэй. Небольшие мешки под глазами, слегка растрёпанные волосы, которые обычно плавно ложились ей на хрупкие плечи, но сейчас они лезли в разные стороны, и что ещё ему странным показалось — она тихая с утра. Усталая. Вот что он мог сказать. Усталая и явно не от тренировки. Встав с травы, Аккерман, недовольный как ёж, мерил девушку взглядом.

— Вставай, — приказал Леви и нахмурился.

Рэй неохотно, но встала, пару раз легонько махая крыльями и с интересом глядя на Аккермана.

— Ты что, спишь ещё? Что, чёрт побери, с тобой происходит? — спросил мужчина и слегка изогнул бровь, цепко глядя на Хасэгаву.

«Тц, какой же он разговорчивый сегодня!» — злобно хмыкнул голосок и усмехнулся, а Рэй мысленно согласилась.

С утра русая могла задавать только один вопрос, а Леви ещё и подробности рассказывал, что, конечно, удивило. Ведь капитан то и дело, если она болтала больше, чем нужно, одаривал её злобным взглядом, поэтому она быстро замолкала. Вот только делать тоже самое в его адрес девушке далеко не хотелось, а то её бессмертность может дать сбой в самый важный момент. Разведчица отвела взгляд в сторону и тихо усмехнулась.

— Прости… — виновато произнесла русая и, уловив боковым зрением недовольный взгляд, съежилась, чувствуя себя некомфортно.

Её рука сама невольно поднялась, чтобы на автомате заправить непослушные волосы за ухо, как вдруг пальцы коснулись того места, где должна быть отметка. Рэй застыла, недоумевая поначалу. Какого чёрта? Зрачки расширились, рука оцепенела с русыми прядями, перепутанными между пальцами, глаза в мимолётной панике распахнулись, и крылья вздрогнули. Девушка будто была в трансе, но, услышав щелканье над ухом, вздрогнула и отпрыгнула в сторону, распахнув крылья, перья которых щекотно прошлись по лицу капитана.

— У тебя есть только три варианта, — спокойно сказал Аккерман, подойдя вплотную к Хасэгаве, зрачки которой быстро сузились, что означало, она внимательно его слушала, — либо расскажешь в чем дело, либо к вечеру ты сосредоточишься на тренировке, либо я расскажу Эрвину, — холодно и просто объяснил мужчина, бесцеремонно идя в сторону дома.

— Ты ведь знаешь, что это тебе на пользу не пойдёт, — тихо добавил Леви и усмехнулся. Он надеялся, что Рэй сделает правильный выбор. Надеялся, что наконец-то она расскажет всё. Всё, начиная с её состояния и заканчивая Подземным городом, о котором девушка спрашивала его несколько раз, на что, пусть и неохотно, Аккерман отвечал первое время, не задаваясь вопросом, для чего ей эта информация, пока не дошло… Она ведь что-то помнит. Что-то точно помнит, но молчала даже перед Хоши и Сэдэо, играя роль жертвы.

Но, как только он был готов открыть дверь, лёгкая холодная ладонь упала на его крепкое плечо, и он убедился, что надеялся не зря.

***

Джун вместе с товарищами успела по меньшей мере трижды ахнуть за первые четыре недели слежки за русой. Первый раз был, когда они увидели её в птичьей форме и убедились, что прошлые власти им лапшу на уши не вешали, второй — когда она взлетела, а потом ахнули, понимая, что это действительно человек с птичьими особенностями.

— Ну, брат-то не ошибся, — буркнула с ноткой гордости темноволосая и ухмыльнулась, опустив бинокль на колени.

— Да, будто этот петух ошибся хоть раз, — фыркнул мужчина и раздраженно махнул рукой, собирая сухие ветки для очередного костра. Четыре недели, и их не спалили. Прогресс!

— Ребят, — тихо отозвался Мичи и жалостно взглянул на то, как разведчица и капитан входят в дом. Он провожал их грустным, полным сочувствия взглядом. Его сердце сильнее колотилось, и с каждым разом он всё больше осознавал, что они делают роковую ошибку. Но, заметив прикованные к нему взгляды, просто махнул рукой и цокнул, нахмурив узкие брови, делая более уверенный вид:

— Да ничего, продолжайте, — злобно хмыкнул паренёк, нервно глядя на поле.

Джун и Рэйден некоторое время пытались понять, что он хотел сказать, но в конце концов пожали плечами, пусть и не поверили, поэтому особого внимания не обращали.

— Есть новости? — спросила женщина и взглянула на мужчину, который на её вопрос легонько покачал головой и положил ветки на землю, с шипением выпрямляя спину.

— Нет, — спокойно и хрипловато отозвался Рэйден, — но, вроде, новость дошла, — пожал он плечами и взглянул на Джун.

Женщина фыркнула, пожала плечами, мол, им только сказали наблюдать, а не вмешиваться, поэтому особо и не волновалась.

— Вот и твои «почтовые птицы», — злобно хмыкнула темноволосая и взглянула на яблоню. Именно из-за них они и смогли добраться до этого домика. Даже несмотря на то, что пару раз эти гарпии агрессивно шипели, когда видели их в лесу, и пытались привлечь внимания капитана любыми способами. Однако тот от раздражительности на Хасэгаву старался, чтобы те переключились на неё, но они всегда успешно смывались с места преступления.

— Роман Ястреба и Галки. Зашибись просто, — саркастично буркнул Рэйден и уселся на траву рядом с женщиной, которая усмехнулась, услышав такое заявление, ещё и сказанное таким гордым тоном и с нотками сарказма.

Мичи просто слушал. Он не хотел вмешиваться в их разговор, но хотел вмешаться в их действия. Блондин не мог спросить, какая у них цель, но и не хотел выполнить свою миссию. Он хотел просто… Не разрушать жизнь тем, кто не виновен… Он за эту неделю ни раз видел, как русая пытается наладить отношения с Августом, то даст ему яблоко, то почешет за ушком. Но никак не мог понять… Почему?

***

Леви присел рядом с нервной Хасэгавой, думающей о том, правильно ли она сделает, если раскроется первому человеку и решит поделиться с ним тайной, о которой никто не знает. Он поставил кружку, наполненную красным чаем, перед ней и выпрямил спину. Пусть и неохотно, но Рэй аккуратно взяла горячую кружку, обнимая её хрупкими пальцами, и сделала глоток.

Горячая жидкость обжигала горло, но приятный вкус фруктов заглушил мимолётное неприятное чувство и успокоил нервы. Плечи опустились, лицо расслабилось и узкие тёмные брови поползли вверх, пока глаза оценивающе смотрели на алый чай, напоминающий по цвету рябину. На маленьких губах остался приятный, но слегка кислый вкус, когда край фарфоровой кружки оторвался от них. Девушка пусть и немного, но была довольна атмосферой в данный момент, напоминающей ей уголок, где она спала в родном доме. Такой же приятный запах фруктов…

Аккерман увидел, пусть и мимолётно, как уголки губ поднялись, а сама Рэй наслаждалась запахом и вкусом, пока не перешла к теме сама, по своей же воле. Слегка удивило, что она решила нарушить тишину первой.

— Меня мучает один и тот же кошмар уже неделю. Вижу Подземный город, в котором я нахожусь всегда, но в разных местах, а потом вспышка, и Стохес, на улицах которого кипятит жизнь, — Леви внимательно слушал, не смея задавать вопросы, пока Хасэгава иногда останавливалась, чтобы подумать, как ей правильно сформулировать предложение. — Оказываюсь всегда рядом с домом, но до этого хожу по городу. Дом снаружи выглядит как тогда, когда его оставили. Только окно второго этажа всегда открыто. А потом… — Рэй остановилась. Медленно опустила руку с кружкой, задумчиво уставившись на стол, что-то думая про себя, и тихо продолжила, теперь уже безэмоциональным взглядом глядя словно сквозь стол. — Потом я открываю дверь… Всё развалено, заброшено и сырое… В доме холодно… Все двери выбиты и везде разбросаны вещи. Ноги сами меня несут на второй этаж, где я остановливаюсь перед дверью комнаты Сэдэо. Она пострадала меньше всего… На столе записка — «Проект Ангел» … Дальше была ещё куча бумаг, но я не успеваю прочитать и как всегда просыпалась. Но меня не это волнует, — выдала Рэй и сделала ещё один глоток чая.

Капитан изогнул бровь, медленно приковывая внимательный и цепкий взгляд к Хасэгаве, но та не обращала внимания на это.

— Я вижу её. Женщина, лет может немного меньше тридцати. Голубые глаза, русые волосы до плеч, маленький шрам на носу и узкие тёмные брови.

Девушка поставила наполовину выпитую фарфоровую кружку с чаем на дубовый стол и накинула ногу на ногу, вскинув хрупкие плечи и выпрямив спину. Даже при таком раскладе она старалась выглядеть уверенно, пусть и задумчивое лицо показывало, что она напряжённо пытается вспомнить. Сколько Леви её помнит, Рэй пыталась выглядеть уверенно в своих силах, даже если иногда это было далеко не так.

Тишина… Аккерман искал подходящий момент, когда её можно нарушить, пока русая пыталась придумать что-то, чтобы он не принял её за сумасшедшую. Она поэтому никогда не рассказывала никому о своих снах. Яркие, реалистичные и, что больше пугало, живые. Они как будто были живые…

— Прошлый кошмар, когда у тебя была лихорадка, с ней связан? — спросил Леви и скрестил пальцы рук, наблюдая за Рэй, которая легонько кивнула, делая глоток чая. Отведя взгляд в сторону, мужчина задал ещё один вопрос сохраняя серьёзность в голосе и холоднокровие: — Какие сны ты видишь?

Рэй, услышав этот вопрос, взглянула на брюнета, выглядевшего весьма серьёзно и явно не шутившего насчет этой темы, и потому перевела взгляд обратно на свою кружку.

— Реалистичные… Яркие и очень отчётливые, — спокойно ответила девушка, напрягаясь.

— Не бойся, это не признак безумия, — холодно сказал мужчина и усмехнулся.

Хасэгава ничего не ответила. Лишь прижала крылья к спине, а хвост согнулся под стулом так, что его край касался царги, показывая, что слова сероглазого не сильно убедили.

— Что ты помнишь с Подземного города? — спросил Аккерман и взглянул на русую. Его голос звучал серьёзно, холодно, и мужчина будто пытался не давить на разведчицу, чтобы та не испугалась. Чтобы не испугать птицу, по своей воле решившую прилететь с ответами.

Рэй молчала некоторое время и потом решила заговорить:

— Я помню смутно…

«Крики… Яростные голоса людей, звучащие так звонко, как канарейки, решившие навести суету, разливались по полупустым и пыльным улицам, где лампы служили единственным источником света в этой подземной пещере. Люди хаотично бегали, скрывались, пытались исчезнуть с глаз яростной толпы, каждый заходя в случайный, удачно попавший под руку дом. Голоса для девочки были глухими… Они разбивались об эти холодные стены, под которыми стояла она…

Ореховые глаза испуганно бегали по окружности, по незнакомцам, ищущим её, по местам, куда она имела шанс спрятаться. Она молчала… Затаила дыхание, боясь выдать себя, прижалась сильнее к холодной стенке, спиной чувствуя, как белая одежда, уже ставшая серой, пыльной и потрёпанной, не спасала. Пыльные, грязные ручки прикоснулись к серой стене, и пальцы нырнули в глубокие трещины, словно пытались схватиться за чего-то, что могло спасти её. Ухватиться за надежду… От каждого крика она вздрагивала, сильнее сжимала край стенки и пыталась скрыться в тени пока всё не утихнет…

— Найдите её! Из-под земли достаньте!

Этот строгий женский голос звучал как гром среди ясного неба, от которого ноги становились ватными, и был до жути уверенным и злым. Пугающий…

Русоволосая попыталась уйти, постараться найти место, где будет тихо, тепло… Но последнее, что ей довелось увидеть — это лишь два силуэта, быстро схватившие её за хрупкие, слабые руки и потянувшие за собой, чтобы сбежать…»

— То, что ты иногда видишь во сне, может быть воспоминаниями, — спокойно сказал Аккерман и облокотился об спинку стула, глядя в окно, где спокойно лежал Август и спал, иногда подёргивая ушком. —Места, объекты, выглядящие по-другому, или же люди, которые кажутся тебе знакомыми, это не просто чувство, что ты их когда-то видела, — холодно произнёс мужчина и перевёл цепкий взгляд на Рэй, убеждаясь, что она его внимательно слушает и наблюдает с нескрываемым любопытством за ним и его речью. Глянув обратно на окно, брюнет продолжил: — Это часть твоих почти забытых воспоминаний, — закончил Леви и заметил боковым зрением, как Хасэгава задумалась, переведя взгляд на чай. Широкие крылья слегка распахнулись и хвост с шуршанием, когда прошёлся по полу, выпрямился.

«Это часть твоих почти забытых воспоминания…»

Рэй пыталась ещё что-то вспомнить, старалась рыться в памяти, осмотреть каждый уголок и каждый пыльный шкафчик давно забытых воспоминаний, которые остались где-то в самой тёмной части подсознания. Но сколько она думала, столько нервов и потратила впустую, ничего так и не вспомнив, поэтому обреченно вздохнула. Леви тихо усмехнулся и посмотрел на мирно стоящие на тумбочке часы, а потом недовольно хмыкнул. Час он не потратил впустую, вот только сейчас разобраться со всем этим было бы неплохо.

***

Ныряя в потемневшие мягкие перья, медленно зарываясь в них, пропуская каждое перышко между тонкими пальцами, Аккерман проводил рукой по предплечьям и так же с предплечья до плеча крыльев. Тихо, стараясь зацепить только отстающие перья, которые должны упасть, не причиняя боль. Рэй опустила крылья, расслабилась, села в позу лотоса и упёрлась локтями в колени, слегка ссутулившись, чтобы мужчине было комфортнее. Хвост уперся в ноги капитана, и широкие перья немного согнулись. Как Леви ни старался не трогать их, всё равно пришлось наступить коленом на хвост, что напрягло девушку, но та пыталась виду не подавать.

Руки мужчины скользнули вниз, к маховым, и аккуратно коснулись жесткого края. Рэй чувствовала каждое движение и прикосновение. Чувствовала, как табун мурашек бегает по коже, и перья распушились от его действий. Приятно, и даже привычно, как для Рэй, так и для Леви. Но ведь первую неделю Аккерман не знал, как быстрее от перьев избавиться. Сейчас он, очевидно, доволен, нырял в них пальцами до светлой кожи, растрёпывал каждое серое перышко, наслаждаясь приятными и щекотными ощущениями в чувствительных кончики пальцев, а потом аккуратно приглаживал перьев обратно. Рука властно скользнула вверх, вызывая странные ощущения у крылатой, съёживающейся от них.

Пальцы теребили перьев, то растрепывая их, то прилизывая обратно. Эти перья росли быстро, даже очень быстро, поэтому хватило несколько недель, чтобы крылья поменяли оперение. Скользнув указательным пальцем с плеча крыла к хвосту, к его копчику, где красовались маленькие белоснежные пёрышки, от которых шли потом более крупные тёмно-серые перья с неровными, бегающими смолёными линиями, мужчина прошёл кончиком пальца по копчику и неторопливо, внимательно, чтобы в случае чего удержать девушку на месте, проник тонкими пальцами между щекотливых перьев, слегка растрепав их.

Рэй испуганно распахнула крылья, на которых тут же оказалась тяжёлая ладонь капитана, схватившая их и медленно опустившая обратно над кроватью, удерживая рассеянную от его действий девушку и заставляя её сидеть на месте и не брыкаться. Леви медленно проводил рукой между перьев хвоста, но остановился посредине, подмечая, что они полностью выпали и эти, которые он только что трогал — новенькие, поэтому продолжать не стал. Хасэгава напряглась от внезапного прекращения действия. Девушка немного подняла крылья, прижимая их к себе, и пыталась уловить следующие движения брюнета. Чьи-то руки аккуратно подняли шелковистые и мягкие волосы, медленно кинув их на хрупкие и опустившиеся плечи разведчицы.

Рэй только наблюдала, она даже забыла, как дышать, ведь цепкий взгляд был прикован к крепкой руке Аккермана. Мягкое, воздушное прикосновение вывело из строя и заставило как по приказу резко выпрямить спину. Хасэгава вцепилась ногтями в одеяло, пыталась сконцентрироваться на чем-то другом, взгляд безумно бегал по комнате в попытке найти что-то более увлекательное, но, когда тёплые кончики пальцев мужчины коснулись кожи, девушка распахнула крылья и подняла их.

Краешки тёмно-серых маховых перьев, не полностью выросшие, коснулись деревянного потолка. Хвост предательски вздрогнул, и русая попыталась взмахнуть им, но колено брюнета не давало этого сделать, и вместо того, чтобы ударить хвостом, Рэй чуть не вырвала рулевые перья, без которых она врежется в дерево. Сердце с каждым движением капитана сильнее колотилось, зрачки сузились, и челюсть сжалась до такой степени, что зубы глухо заскрипели. Крылья задрожали, а перья тихо шуршали, сильнее прижимаясь друг к другу, словно готовились к нервному полёту.

Рэй волновалась, она хотела под землю провалиться, чувствуя, как щёки запылали алым огнём. Но, благодаря крылья, Леви не мог понять, что с ней, или так ей казалось…

Аккерман прекрасно видел, что её это настолько напрягло, что девушке пришлось схватиться за одеяло, дабы не выскочить как ошпаренная. Он знал, что это самое чувствительное место, но знаете ли вы, проснуться с перьями на кровати не самое прекрасное ощущение.

Вообще, первые дни такие проблемы были, что Аккерман мог только молча перекреститься в мыслях, наблюдая, как бесилась Рэй ночи напролёт из-за крыльев и хвоста. То хвост её напрягал, то жарко из-за перьев, то перья выпадали из-за того, что она брыкалась, то мог услышать, как Хасэгава в бешенстве поднималась и пыталась контролировать волны злобы.

— Меня это напрягает… — тихо буркнула девушка, протирая крылья друг об друге и шурша перьями в попытке аранжировать их. Леви редко видел, чтобы Рэй так делала, видимо от гарпий взяла, но выглядело забавно с её стороны. Ну, вот настоящая птица, честное слово.

— Терпи. Ты сама вырвать их не смогла, — спокойно сказал мужчина, медленно касаясь шеи, что заставило русую сжать одеяло до побелевших костяшек и прикусить нижнюю губу, зажмуривая глаза.

Аккерман долго мучился, уламывая девушку разрешить наконец-то вырвать перья с шеи, а то замечал, что Хасэгаву они раздражали. Щекотали до того, как выпасть, да и подозревает он, что она боялась пытаться вырвать их.

Леви мягко положил крепкую ладонь на лебединую шею, от чего девушка вздрогнула. Вот, что она ненавидела — когда трогают шею. Убей, закопай, но Рэй это выдержать как морально, так и физически не может. Но явно придётся…

***

— Отдай, чёрт пернатый!

Пока Аккерман ушёл за дровами оставшимися от Арана, который редко, но рубил деревья и оставлял здесь, Рэй решила побеситься с одной из гарпий. Девушка пыталась схватить птицу и вырвать из её мощного клюва золотую цепочку, которую гарпия умело схватила налету и сейчас издевалась над русой, всегда возвышаясь, когда та делала очередную жалкую попытку взять цепочку. Нахмурившись, девушка позабыла о словах капитана, решила, что если не может схватить цепочку так, то попробует в полёте.

Присев и слегка согнув ноги в коленях, Рэй прыгнула в воздух, распахнув широкие крылья и вместе с ними раскрыв хвост. Руки протянулись к птице, девушка открыла ладони, как хищник готовая цепкой схваткой поймать добычу, и, сделав сильный взмах, из-за которого трава склонилась к земле, русая напрягла мышцы всех конечностей. Перья прижались к телу, Рэй обнажила клычки в безумной улыбке, успевшей напугать птицу, что у той аж рожки поднялись.

Гарпия испуганно похлопала крыльями и отклонилась в бок, пытаясь улететь с трофеем подальше от русой. Хасэгава, увидев, что у птицы нет в планах отдавать ей украденную вещицу, взмахнув ещё один раз крыльями, толкнула воздух назад и полетела вперёд, за гарпией. Она имитировала её движения, взмахи хвостом, куда птица наклонилась, туда и Рэй — летала за ней, не отставая.

***

Аккерман даже подумать не мог, что заметит силуэт, падающий на огромной скорости прямо в озеро со свистом, рассекающим воздух как клинок, искры которого прыгают при ударе. Вода огромными волнами брызнула и разбились о землю, когда широкие крылья, в попытке опять взлететь, ударились друг об друга. Леви отпрыгнул в сторону, слегка удивленно глядя на озеро, где волны ещё бушевали. Распахнув крупные крылья, о которых ударилась вода и брызнула в разные стороны, создавая здоровенные волны, Рэй, спрятав лицо в сгибе локтя, сделала резкий взмах, толкнув себя над озером.

Быстрый взмах хвостом вывел девушку из строя, и та, чтобы не потерять равновесие, толкнулась ногами вперёд, рухнув на землю с облегченным вздохом. Только клёкот, раздающийся рядом, заставил кровь в венах закипятить от злости. Когда в поле зрения попала птица, стоящая рядом с цепочкой в лапах и осмотривающая мокрую девушку с интересом, Рэй, быстро встав, рванула в её сторону. Сделав крутой поворот, Хасэгава, не успев притормозить, споткнулась об хвост, и беда не только в этом, а ещё в том, что, в попытке спастись, за чего-то схватилась. Или за кого-то…

С плеском распахнув крылья, русая взбешенно убрала кончиками пальцев мокрые волосы с глаз, но притормозила… Глаза стали по пять копеек, и хвост вздрогнул.

«Твою мать…» — это с губ не вырвалось, только выражение лица об этом говорило. Рэй поверить глазами не могла. Нет, она им верить не хотела! Хасэгава была готова провалиться под землю, зная, что она натворила.

Встряхнув мокрые смоленые волосы, с которых маленькими жемчужинами капала вода, мужчина нахмурившись взглянул на перепуганную до чёртиков девушку. Глаза Аккермана стали ярче, что даже металлический цвет, перемешенный с грозовым небом, сверкающими молниями засиял из-за злобы, навалившая над него волной. Серая майка прилипла к стройному телу, демонстрируя развитую мускулатуру его обладателя. Тонкие пальцы убрали со лба прилипшие вороные волосинки и одним механическим движением откинули их в сторону.

«Да тут любоваться целую вечность можно!» — ошарашено вымолвил голос, удивлённый не меньше девушки.

Даже при таком чёртовом раскладе Леви выглядел очень сексуально, особенно после того, как выпрямил спину. С коротких волос, уложенных прямым пробором, катились вниз и с приглушенным плеском падали обратно в озеро маленькие струйки воды. Блестящие, будто в них застряли крошечные бриллианты. Чёрные волосы, похожие на перо вороны, ассоциировались с безграничным ночным небом, на котором яркие тысячи звёзд как огоньки блестели и играли при любой возможности.

Уж Рэй не знает, видели ли его другие девушки в таком виде, но даже если и видели — точно дар речи потеряли.

— Что пялишься? — злобно спросил мужчина, быстрее пули выпрыгнув из воды на сушу, и кинул полный раздражения взгляд на самого себя.

Хасэгава глядя на эту картину, только фыркнула и с вздохом подплыла ближе к берегу. Крылья её хорошенько поддерживали над водой, да и они были полумокрые, поэтому особого внимания девушка не обратила на них.

«Чистоплотный — значит чистоплотный», — усмехнулась русая про себя, подмечая, что будь это вода, будь это грязь, для капитана одно и то же. Либо зависит, куда он попал.

И пока Аккерман вертелся вокруг себя, кидая не то, что раздражительные взгляды, а прямо нескрываемую брезгливость, разведчица наблюдала за этой картиной и медленно вышла из воды, не колеблясь, что ей взлетит. Да и куда деться-то? Всё равно Леви был слишком занят, чтобы беситься, но рисковать подойти ближе не хотела.

— Я тебя утоплю однажды, обещаю, — злобно зашипел брюнет, сжимая зубы до глухого скрипа, и гордо развернулся, направляясь в сторону дома торопливым шагом, позабыв о дровах, как и Рэй о цепочке на время.

Девушка-то только усмехнулась, наблюдая как Аккерман отдалялся. Резко остановившись, мужчина повернул голову и краем глаза взглянул на русую.

— Ждёшь специальное приглашение? — издевательски спросил капитан, скрестив руки на груди и терпеливо ожидая девушку, но кидая раздражительные взгляды на неё и на её неспешную походку.

Аккерману уже казалось, что она издевается над ним. Неторопливая, как он привык видеть, кошачья, плавную походка, прямая спина, придающая девице королевскую осанку, а с этих русых волос, упавших на хрупкие плечи их обладательницы, блестящими перлами катилась вода вниз и падала на изумрудную траву. Одежда, плотно прилипшая к телу, показывала осиную талию невысокой девушки и выделяющиеся бёдра. Выпирающие ключицы, на которые прилипли серые пёрышки, придавали больше хрупкости Хасэгаве. Крылья, перья которых били в глаза своим блеском, падали золотистые лучи солнца, и могло бы показаться, что сам ангел упал с небес на землю.

Когда Рэй подошла достаточно близко к Леви, Аккерман дал ей хорошего подзатыльника, та сквозь зубы зашипела от боли, скривив лицо и почесав место удара. Капитан шёл быстро, что не скажешь про русую, еле успевающую за ним.

***

Сказать честно, Леви уже показалось, что Рэй утопилась. Ну, два часа она уже в ванне тусуется. Неужели, чёрт возьми, его слова приняли прямой смысл? Он за три минуты принял душ, а Хасэгава за чёртовых два часа! Да ещё даже не вышла!

Русая-то мучилась, пока Леви думал, что она утопилась. Подумаешь, мыть крылья и хвост, но она не знает, как этого делать. Она что, воробей? Девушка еле справлялась. Они стали тяжёлыми, тянули её к полу, а вот перья, другой разговор. Мокрые, прилипающие к коже и до жути неудобные. Она вытирала их полотенцем, но перья вдруг сами распушились, поэтому, когда девушка вышла, она пару раз потерала их друг об другу и сделала несильные взмахи хвостом, как не крути, аранжируя перья.

— Ого, что так быстро? — саркастично и издевательски спросил Аккерман, изогнув бровь, но усмехнувшись, одарил русую как обычно холодным взглядом. — Я уже успел трижды помереть и воскреснуть.

Рэй фыркнула, снова потирая крылья друг об друге в попытке аранжировать перья, и подошла к Леви. Мужчина перевёл взгляд на книгу, не обращая внимания на стоящую рядом с скрещёнными руками на груди девушку, и поставил кружку на стол.

— Завтра уборка на тебе, вдобавок ещё готовка, — спокойно произнёс Аккерман, даже не взглянув на Рэй, до которой его слова не сразу дошли.

— В смысле?! — воскликнула недовольная таким раскладов Хасэгава.

— В прямом. Это приказ, и не забудь, разведка — не разведка, но всё-таки ты ещё состоишь в моем отряде, и я капитан, — холодно напомнил брюнет русой и, нахмурившись, поднял глаза на неё. Рэй-то немного опешила, но замолкла, слегка подняв плечи, мысленно устраивая настоящий протест. — Мы не на отдыхе.

«Ага, конечно, не на отдыхе», — Рэй кинула оценивающий мимолётный взгляд на Леви и тихо усмехнулась, как бы только взглядом намекая, что она может спорить по этому поводу, однако молча, пусть и неохотно, кивнула.

Довольный капитан вернулся к чтению, пока Хасэгава сзади бомбила в мыслях, проклиная его. Она кто ему, невеста? Золушка? Домохозяйка? Она разведчица! Да хоть птица в конце концов! Её жизнь к этому не готовила! Свобода действия, а не эти чёртовы правила и его наказания!

Русая уверенно отвернулась и, кинув злобный взгляд, означающий, что «война» не окончена, пошла в спальню, оставив Аккермана в гордом одиночестве.

Леви хмыкнул, увидев её взгляд, но его это веселило. Особенно, когда Рэй гордо направлялась в спальню, а потом через пять минут одиночества искала то разговора, то спора с ним.

Хасэгава-то бесилась. А то чувствует, что за год привыкнет быть Золушкой. А вдруг ещё назовёт капитана мужем? Ой, мамочки, она пойдёт повесится, если такое случиться, да и, кажется, Аккерман сам бы её повесил. Ну, уж нет! Спустившись обратно вниз, топая как лошадь и залетев над брюнета ожидающий её, Рэй цокнув распахнула крылья и нахмурилась.

— Между прочим это была случайность! — обиженно фыркнула девушка, скрестив руки на груди.

Леви кинул скептический взгляд на русую и нахмурился.

— Думаешь меня это волнует? — сдержанно спросил Аккерман, напомнив, что ему прям до лампочки на её возражения.

— Кинь вину на птицу! Она цепочку украла! — буркнула Рэй злобнее сверля капитана взглядом.

— Прекрасно, — фыркнул брюнет, махнув рукой в сторону девушки, — решила на свою родственницу всё скинуть? — с издёвкой спросил мужчина и взглянул на взбесившуюся Рэй, незнающую, как ей всё провернуть, чтобы это сошло с рук.

— Ты издеваешься? — грозно прошипела русая, от недовольства поднимая крылья.

— Только сейчас дошло?

— Леви! Я тебе что, Золушка? — в шутку спросил русая ухмыльнувшись. — Ни чем не обязана!

— А я тебе что, муж? Тоже ни чем не обязан, — простой стал ответом для Рэй, которая замолкла, переваривая, что она сказала и какой ответ получила.

Аккерман взглянул на девушку и усмехнулся, увидев, как та густо покраснела, смущенно отведя взгляд в сторону.

— Дошло? — саркастично спросил мужчина, изогнув бровь, и усмехнулся, когда Хасэгава скривилась из-за его ответа. Ну, вот ребёнок, честное слово! Леви первое время бесился из-за таких перепалок, но потом, найдя подход к молчанию обеих сторон, использовал эту тактику, часто запутывая русую в словах.

— Да ты!..

— Потом говорят, что птицы не бывают бешеными, — усмехнулся мужчина, оставляя русую беситься в одиночестве.

Рэй видела, что её слова даже близко не задевают Аккермана, и тот тоже видел, что она не воспринимает всё всерьёз, поэтому, почему бы и нет? Бесить друг друга можно, да и спорить весело. Вдобавок, никто ничего не скажет. Только если Леви не захочет дать ей подзатыльника из-за таких «выходок».