Рэй готова упасть в обморок, сама не зная от чего. От укуса змеи, оказавшейся ядовитой, или от взгляда капитана Леви, которого природа холодностью не обделила?
Если подумать… Один прикончит медленно, второй по настроению.
Нет, можно откинуть коньки от обоих сразу.
— Есть что сказать, Рэй Хасэгава? — тихо, с ноткой грубости спросил Аккерман, сжав руку в кулак. Хасэгава побледнела лишь при виде белых костяшек. Всё, можно уверенно заказать такси в мир иной. — Или лучше сказать, Аббигэйл.
Закончил Аккерман, стиснув зубы.
Русая словно почувствовала, как от одного упоминания этого имени её холодной водой облили. Значит, он всё слышал. Значит, это были его шаги. Азарт её же игры ослепил разум, заставляя сосредоточиться на поисках ответов.
Рэй нервно рассмеялась, сглотнув. Этот чёртов взгляд… Она его впервые видит. Проницательный, холодный, и где-то серебристые искры блеснули наружу, будто лезвие об лезвие ударилось. Обычно тёмное в его глазах небо загорелось молниями. Проклятье, ей даже больше нечего сказать в своё оправдание, да и Леви не настроен её слушать.
Не дождавшись ответа, мужчина грубо потянул за собой русую, которая даже не успела пискнуть. Возможно, Леви не хотел, чтобы пара любопытных глаз, перемешанных с непониманием, наблюдали за ними, поэтому оставил, чтобы полы плаща последние скрылись за тёмным углом дома.
Перед глазами помутнело, будто все огоньки вокруг одним махом потухли. Рэй положила ладонь на грудь, и болезненный вздох вырвался с её губ. Аккерман ослабил схватку, толкнув девушку немного вперёд. Русая сглотнула, прижав сильнее к груди книгу, и напряженно подняла плечи.
Ей точно не сойдёт с рук игра с ним. Он непредсказуем. Может увидеть ложь во всех её оттенках, но она даже не в состоянии продолжать игру под другим углом. Рэй подавила желание сопротивляться и хоть что-то каркнуть.
Взгляд упал на укус. Он покраснел, принял слегка синеватый цвет, при этом глубокие точки сложно не заметить. Боль усиливалась, даже двигать пальцами становилось больно, но русая терпела.
Рэй боится смерти, и она этого не скрывает. Но при этом через страх готова умереть, если другого выхода нет. Но когда есть, как раскрутить дело, душа не покинет тело и не успокоится. Она боится смерти, зная, что можно её обойти. Даже на вылазку. Она боялась, но знала, что везде есть выход. Нет — решение везде есть, только она не нравится.
Взгляд Аккермана упал на книгу. Всё это время русая её из рук не выпускала, даже если видно, что ей плохо, она держит эту книгу словно под замком. Но когда глаза метнулись к руке, сжавшей края, тот опустил девушку.
Схватив за запястье русую, не успевшую вздохнуть, мужчина притянул её поближе к себе, осматривая две глубокие точки в уже посиневшей коже.
— Точки глубокие, кожа уже покраснела. Это укус гадюки, — сделал вывод Леви, быстро положив тыльную сторону ладони на лоб изредка моргающей Хасэгавы. Горячий.
Видимо, укус гадюки на ней действует совсем по-другому. Вместо того, чтобы температура понижалась, она повышается, при этом достаточно на приличной скорости. Ханджи была права — она точно не человек уже.
Рэй откинула голову назад, ноги совсем не держали. Тело будто стало ватным, словно чужим. Все движения вылетели из головы.
Аккерман в последний момент поймал её. Его крепкая рука схватила девушку со спины, удерживая хрупкое тело, пока сама русая схватилась одной рукой за его плечо.
Наклонившись вперёд, Леви тихонько усмехнулся. До того, как уйти в забытый ею мир, она услышала слова, застрявшие у неё в голове:
— Посмей откинуть копыта, — тихонько прошептал мужчина, терпеливо продолжив, — я тебя с того мира с потрохами достану.
***
— Оп-оп-оп, пожили и хватит! — со смешком добавил Конни, взмахнув мокрой шваброй в воздухе, из-за чего Жан резко повернул голову в сторону, дабы ему не прилетело. Даже так несколько капель грязной воды попали на его щеку.
— Конни! — недовольно воскликнул русоволосый, протерев щеку тыльной стороной ладони.
— Нет, блин, Саша! — издевательски хмыкнул парень, на что повернувшийся к нему Жан дал ему подзатыльника, отчего кареглазый подавился собственной слюной. Кирштейн фыркнул и сделал несколько шагов вперёд, бегая взволнованным взглядом по коридору.
— Хикэри никто не видел? — напряженно спросил кареглазый, кинув взгляд на Сэнго, которая первые несколько секунд с любопытством глядела на него, а потом, хмыкнув, продолжила мыть полы, отведя взгляд в сторону.
— Нет, — коротко ответила та и протянула руку к подоконнику, чтобы взять тряпку.
— Учитывая, какую кашу мы сварили, неудивительно, что её нет, — нервно каркнул голубоглазый, напряженно подняв плечи и прикрыв глаза на несколько секунд, тот сжал хвост швабры сильнее, нервно выдохнув. И что они успели пропустить? Где те ответы на их вопросы? Где та фантазёрка, спорящая с Сэнго по разным фантастическим темам книг? — Господи Рэй… Куда ты делась, когда нужна?..
Брюнет сжал светлые губы в одну тонкую линию. И где-то в глубине души он не хотел верить во всё это. Как верить? Как верить в эту «чушь», связанную с Рэй? С человеком, который разделял с тобой одно мнение, одну команду и отряд?
Тот слегка стукнулся головой об хвост швабры и глубоко вздохнул.
— Чш-ш-ш, — Араи медленно выпрямила спину, положив указательный палец на тёмных губах, таким образом заставив всех обратить внимание на неё, и пробежала хитрыми глазами по всем. Она подняла указательный палец к небу, следом в эту тишину прошептав, — не забудьте, даже у стен есть уши. Будьте поаккуратнее.
Загадочным тоном произнесла та, медленно бегая глазами по солдатам, которые сразу поняли, за что она опасается. Жан устало выдохнул, легонько кивнув. Только Сеиджи усмехнулся, и чтобы снять напряжение, откинул плечи назад с нервным, раздражительным вздохом.
И пока кто-то уже более-менее знает, в чём дело, другие вертятся на одном месте в попытке понять, что куда и как.
— Что за странности, я не пойму?! — рявкнул шатен, сделав крутой поворот, когда отвернулся от товарищей, молча наблюдавших за ним. Голубоглазый опустил голову, сжав (поджав) ноги под себя.
— Не надо так кричать, Эрен, — помотал головой Армин, устало выдохнув, и Микаса, согласившись, легонько кивнула, спрятав лицо глубоко в шарф. Парень лишь резко повернул голову в сторону разведчиков и нахмурил брови.
— Как не кричать, Армин? — Йегер перешёл на низкий, похожий на рык, тон и повернулся вплотную к ним, сжав кулаки. — Последнее время чёрт знает что творится! То иди и отнести документ майора Ханджи! То наблюдай за полицаем! То налево, то направо!
Армин задумчиво опустил голову, его пшеничные локоны слегка покачались.
Йегер где-то и прав. Весь этот дурдом с приходами полицаев, с документами, просьбами о помощи и другие мелочи не даром упали с чердака на них. Пропажа капитана Леви больше угнетает обстановку. Но в корзину странностей ещё можно кинуть и пропажу Хасэгавы, на которую немало солдат обратили внимание. При этом Хикэри всегда то и дело отмазывает её.
Он об этом думал долго, но сейчас даже не знает, что сказать, и за какие детали ещё цепляться. Когда ещё творилась такая трапеза? Когда ещё разведчики так отставали в неведении? Когда было что-то важное…
«При этом, мы больше не можем скрыть твоё существование…»
Тогда сударь Закллай хотел этим сказать, что они могли бы скрыть существование и способности Эрена, но было уже поздно. Но даже Жан пролепетал отряду, что капитана ждать не надо, а то его года не будет, что намекает он, и ушёл по важным делам. Но ещё сказанная последняя фраза Кирштейна ставит под вопрос — а точно ли это дела с документацией?
Глаза Армина стали ярче.
— Я подозреваю, в чём дело, — неуверенно выдаёт блондин, нервно отводя взгляд в сторону, когда оба взгляда были полностью прикованы к нему. — Но не уверен, что это правда…
— Наплевать! — резко отрезал Эрен, подойдя поближе. — Я знаю, что твои теории всегда правдивы!
Уверенно вымолвил тот, садясь на край кровати, рядом с Армином, сжав ноги сильнее.
— Ты никогда не ошибался, Армин, — поддержала Эрена Микаса и взглянула на парня, сглотнув появившейся в горле ком.
— Хех… — неловко каркнул Арлерт, — слушайте тогда.
***
Под ветром листья шевелились, пока под ногами крыша находилась. Рэй знает это место. Деревья касались крепкими ветками окна дома. Их дома. Ноги были на краю, а взгляд устремлён на русую макушку, да и в газету, которую она читала.
Праздник фонарей. Русая любила этот праздник лишь из-за вкусностей, которые она получала. Хасэгава усмехнулась.
Подняв голову к небу, Рэй зевнула. Было так спокойно… Даже шум, доносящийся с улиц был приглушен чувством покоя и желанием тишины. Лёгкий шелест зелёных листьев успокаивал нервы. Всё происходило медленно…
Русая будто сквозь стены, но слышала их голоса. Голос тёти Марии, разговаривающей с Хоши, играющие во дворе её братья и сёстры, странные разговоры стохестских дам и обсуждения мужчин, связанные с огородом и семьёй.
«Праздник фонарей…» — промелькнуло у неё в мыслях до того, как звонкий, весёлый голос оторвал её от надоедливых мыслей.
— Эй! — Рэй нехотя опустила голову и взглянула вперёд. Яркие, голубые глаза, в которых играли огоньки пронзали, но не задевали. Они были такими воздушными и до боли в груди далёкими. Но она видела их. Опять. — Прыгай! — приказал брюнет и развел руками.
За спиной Сеиджи, Хитоши умиротворено прикрыл глаза, не обращая на них внимания. Растрепанные ветром волосы чёрного цвета у обоих заставили русую первое время смотреть словно сквозь них.
И чувствует она, сквозь это чувство спокойствия что-то неправильное. Чувствует она что-то, что можно считать за ошибку, но она понять не может, что это.
Хасэгава ухмыльнулась лишь краешком губ. Попятившись назад, Рэй слегка присела. Первые шаги, и она почувствовала, как может двигаться быстро, легко, и свободно. Когда пальцы оказались в воздухе, она прижала одну ногу к груди, а другой оттолкнулась от края старой крыши.
Сэнго, нахмурившись, взглянула вверх. Пролетающий силуэт с грохотом приземлился на соседнюю крышу и прокатился по ней, но удачно встал. До того, как взять новый ход для прыжка, они услышали отставший голос Арая позади:
— М-а-а-а-м! Они опять прыгают!
Сеиджи кинул через плечо на её возмущения:
— Не опять, а снова!
Хитоши усмехнулся. С каждым прыжком расстояние увеличивалось, но Рэй чувствовала контроль над своим телом. Кувырок по крыше при приземлении заставил соседа уронить сигарету и ударить кулаком по балюстраде балкона.
— Хаяси! — грубо закричал тот, заставив несколько человек, идущих по улице, обратить внимание на него. — Забери своих дьяволов обратно! Опять прыгают, как ненормальные по крышам!
И его громкие слова, сказанные грубым тоном, остались позади, но Сеиджи через плечо с улыбкой еще раз кинул:
— Не опять, а снова! — и брюнет захихикал, вернувшись вперёд. Рэй заинтересованно взглянула на брата.
«Не опять, а снова…» — Почему?.. Почему эти слова так ударили по голове?.. Не опять, а снова… Не опять, а снова… Рэй повторила их, пытаясь уловить суть. Её взгляд был устремлён в сторону, но она прыгала, кувыркалась, при этом не обращая внимания, что парни остались позади.
Она бежала вперёд под испуганные взгляды. Её шаги становились медленнее, брови нахмурились.
Не опять, а снова… Не опять, а снова…
— Рэй! — крик вывел её из транса. Свист газа заставил остановится, и потом вовсе упасть на лемех крыши с распахнутыми глазами.
Чёрный плащ незнакомца развевался, но, когда его тёмные сапоги коснулись той же крыши, где сидела Хасэгава, в голове что-то щелкнуло.
Рэй почувствовала опасность. Грозящая опасность, идущая от этого человека, притупила её разум. На грудь будто давил камень. Не опять, а снова… Не опять, а снова! Именно, снова!
«Проклятье», — язык не поворачивался проронить хоть слово, а глаза так и смотрели, притупляя при этом и разум вместе с реакцией.
Капюшон скрывал его лицо, но чуйка уже била тревогу. И чёрт бы его побрал… Если не повернулся бы к Хасэгаве, та, наверное, так и сидела бы на крыше, в ожидании чего-то.
Она быстрым взглядом пробежала по незнакомцу, умело использующему УПМ.
Тёмные сапоги были ему до колена. Ремни туго обтягивали точеную талию, пока несколько коротких прядей тёмных волос вылезли из-под капюшона и колыхались на ветру. Рэй бьётся об заклад, что это женщина.
При сильном порыве ветра, из-за которого она придержала капюшон, плащ обнажил руки.
Русая прищурила глаза.
На правой руке красовалась чёрная повязка, края которой были белыми. Но если присмотреться, то можно заметить символ. Треугольник. Треугольник бил в глаза, и при каждом движении ровные полосы бегали по золотистой поверхности.
Хасэгава сглотнула.
Треугольник. Как у неё за ухом.
«Ноги в руки и говорим аривидерчи», — высокомерно каркнул голос с нескрываемым желанием свалить.
Рэй быстро встала, крепко схватилась за край крыши, впиваясь пальцами в твёрдую поверхность, и оттолкнулась ногами от старых лемех, гудящих под её шагами. Когда тело оказалось в воздухе, Хасэгава наклонилась под углом и прижала руки к груди.
Мир вокруг закрутился, но цель осталась.
Русая выпрямилась в полёте, и поставила перед собой ноги, сразу с грохотом ударившиеся об крышу. Она слегка скользнула назад, но умело схватилась за лемех. Пальцы дрожали из-за напряжённости, но, согнув пальцы ног так, чтобы вся тяжесть пошла в них, она поднималась всё выше.
Хасэгава пыталась всегда прыгать по ту сторону крыши, дабы оказаться в случае чего рядом с балконами.
На каждом прыжке Рэй то и дело кувыркалась по крыше, прыгала в сторону, когда слышала свист газа за спиной, но при очередном скачке, нога соскользнула.
Тело падало вниз, мир закружился, голоса отдалялись, становясь лишь эхом происходящего. Стена побежала вверх, рука протянулась в надежде схватиться за что-то. Шелест листьев застрял в ушах. Но одна фраза пробила, как стрела, череп.
«Не опять, а снова…», — жгучая боль прошлась по всему телу. Стало трудно дышать, и лишь жалостный стон вырвался с губ упавшей, как птица с неба, Хасэгавы.
Пролетающий силуэт на УПМ остановился рядом с ней, и подойдя поближе, встал на корточки, осматривая упавшую русую.
Яркие, хитрые глаза с интересом наблюдали за еле дышавшей девушкой. Голубая радужка сверкала даже под тёмным капюшоном, а зрачок резко сузился, с интересом наблюдая за Хасэгавой, сквозь боль открывшей глаза и взглянувшей в её сторону.
Рэй узнала её. Тёмные волосы слегка качались, пока цепкий взгляд, не смея посмотреть по сторонам, наблюдал за её медленными и болезненными вздохами.
Сейчас она была напряжена, в её глазах показались волнение и некая тревожность.
Русая сжала руку в кулак и зашипела, почувствовав, как запястье горит.
— Иногда интересно наблюдать за своим собственным созданием свысока, — без напряжения в голосе сказала голубоглазая, встав на ноги. Схватив поудобнее рукоятки, та кинула озадаченный взгляд через плечо.
Народ приближался, но она лишь фыркнула, медленно переведя взгляд обратно на лежащую девушку, в горле которой застрял ком из-за её взгляда. Женщина встала на одно колено, нахмурив тёмные, узкие брови. Её губы вздрогнули.
— Но ещё интереснее наблюдать за ней в клетке.
***
Даже несколько раз моргнув, зрение не хотело фокусироваться. Сердце бешено колотилось, но успокаивалось. На грудь несколько секунд давил камень, не дающий воздуху проникнуть в лёгкие. Русая уже начинала ненавидеть его.
В каждом слове она находит частицу яда, в каждом взгляде она видит интерес и любопытство. Интерес и любопытство к чему? К её способностям. Но её действия и слова понять не может.
Когда Рэй набралась сил, чтобы взглянуть из-под длинных ресниц, первым, что она увидела… был потолок.
Хасэгава тихо выдохнула, но не успела она прикрыть глаза, как звонкий звук удара чего-то об стекло донесся со стороны и заставил инстинктивно повернуть голову туда.
Повернувшись к ещё тормознувшей Рэй, брюнет изогнул бровь и хмыкнул.
— А, ты ещё жива, — с усмешкой изрек мужчина и повернулся вплотную к девушке, при этом усмехнувшись при виде её сонного вида. Хасэгава фыркнула, протяжно зевнув.
— Тебе на зло не откинула когти, — лениво вымолвила разведчица, потершись немного покрасневшей щекой об мягкую поверхность, и повернувшись на бок, та обняла холодными руками бежевую подушку, прижав её к себе. Рэй прикрыла глаза, уткнувшись кончиком носа в свой локоть.
Аккерман ей не ответил и лишь взглянул на маленький шприц, иголка которого блестела под мерцающим светом лампочки, пару раз легонько ударив пальцами по тонкой, стеклянной поверхности.
Звонкий звук, чем-то напоминающий ей серебристые колокольчики ударил в уши, и русая с любопытством открыла один глаз, наблюдая втихаря за действиями капитана.
Первые несколько секунд Рэй смотрела. Смотрела, наблюдала, ничего не уловив. Но, когда взгляд скользнул к шприцу, тоненькая иголка которого блистала, она почувствовала, как сердце в груди вздрогнуло.
Аккерман не зря возился пять минут. Какое, мать твою, везение должна иметь эта птица, что он даже в Подземном городе нашёл забытую миром всего аптечку в старом доме, где раньше жил со своими напарниками? В надежные руки передал он дом, когда сказал, чтобы сделали всё лишь бы не тронули это здание.
Хасэгава села в позу лотоса. Её взгляд никуда не метнулся, он как был прикован к шприцу, так и остался. Но когда Леви сделал первые шаги к ней, тогда она и взглянула на него.
В его взгляде Рэй ничего не смогла прочитать… Аккерман был слегка задумчивый.
— Ну? — Хасэгава изогнула бровь в непонимании. Леви же раздражённо стиснул зубы, нахмурив брови. Из тонкой иголки наружу выплеснула прозрачная жидкость. — Давай, я слушаю, Аббигэйл.
Мужчина грациозным, но настораживающим шагом подошёл к дивану. Рэй сглотнула и глухо скрипнула зубами. Аккерман усмехнулся, слегка наклонив голову на бок.
— Странно, ты была достаточно разговорчивая в том доме, — Леви сел на диван, но заметил, что Хасэгава насторожилась сильнее.
Он протянул руку, на которую русая неуверенно взглянула. На этот раз терпеливый взгляд не давил, как обычно он мог это делать, а ожидал, когда она доверится.
И она доверилась.
Через не хочу, но Рэй медленно протянула руку в ответ, позволяя её немного сжать.
И как бы ни хотелось ей не смотреть на процесс, на то, как иголка медленно проникает под кожу, а потом в крови выходит, она не могла отвести взгляд.
Леви заранее протёр место спиртом и, возможно, именно из-за этого движения Хасэгава и проснулась после того, как он встал.
Рэй сжала руку в кулак, нервно глядя на то, как иголка приближалась к её коже. Кончик блестел, отчего русая стиснула зубы, вцепившись ногтями в одеяло, и напряженно подняла плечи.
Зрачки быстро сузились, когда холодный металл коснулся кожи. Пальцы рук слегка вздрогнули, из-за чего Леви сжал запястье чуточку сильнее, будто молча говоря, что он рядом. Именно это действие успокаивало, и пусть немного, но заставило расслабиться.
Рэй никогда не замечала, что когда его нет поблизости, она начинает нервничать, как и, собственно, Аккерман, почувствовавший, как камень упал с сердца, когда она вылетела из здания почти невредимая.
Иголка легко проникла в вену, и прозрачная жидкость сливалась с кровью бегая по сосудам. Мужчина ослабил хватку и, взяв белоснежную вату, положил её на место укола до того, как высунуть иголку шприца.
— Держи и не отпускай, — приказал Аккерман, встав с дивана, и, взяв шприц, тот одним махом выкинул его в мусорку, устремляя взгляд в окно, на горящие лампочки этого города.
Рэй смотрела на запястье, где недавно были его тёплые пальцы. Она даже забыла это странное, пылающее ощущение тепла, заставляющее прикрыть глаза и витать в облаках несколько минут. Это так непривычно, но в то же время приятно…
Когда взгляд скользнул к руке, уголки губ Хасэгавы незаметно поднялись. Рука была аккуратно перевязана, бинты не давили, и русая могла свободно двигать ею.
Взгляд девушки метнулся к капитану, смотрящему в окно и о чем-то думающему, и потом перевелся на руку.
И всё-таки этот человек реально странный… Вот, он злился, а сейчас такой задумчивый… Хасэгаве его решения и планы не понять, как и его действия. Ей не узнать его мысли, пока он может читать людей, как открытую книгу. Он просто листает страницы и, даже не стараясь, понимает смысл их действий и слов. Русая много о чём хочет его спросить, но она не смеет. Его реакция слишком непредсказуемая. И чего больше боится Рэй — это его понимание многих вещей.
Как он в простых вещах и фразах может найти то, на что даже не намекали? Как так аккуратно поступает, что может поймать на лжи и заставить потом добровольно говорить правду?
Терпеливый.
— Мне тебя реально не понять, Леви, — тихонько вымолвила русая и глубоко вздохнула, опустив забинтованную руку, а потом и вовсе откинула голову назад на спинку дивана.
— И мне тебя тоже, — монотонно ответил брюнет, не взглянув на Хасэгаву, почти упавшую с дивана после такого заявления. Даже шея хрустнула, когда Рэй выпрямилась, поэтому рука в ту же секунду оказалась на затылке.
Аккерман кинул задумчивый взгляд через плечо на девушку, и хмыкнул, устремив взгляд обратно на улицу.
— Что за книгу ты притащила?
— Мы сейчас где?
Рэй захихикала в кулак, слегка ухмыльнувшись. Леви только усмехнулся, уже полностью приковывая внимание к русой, прижавшей ноги под себя и ожидающим, но весёлым взглядом наблюдающей за ним, пока он терпеливо ждал ответа на свой вопрос. Хасэгава выдохнула, будто сдалась при игре в молчанку и гляделки.
— Я говорила про дом, находящийся в Подземном городе, и именно заметив его, я увидела ещё одно воспоминание, — Аккерман повернулся к Рэй вплотную и оперся об стол, внимательно её слушая. — Раньше я спрятала с кем-то эту книгу в том доме.
Хасэгава остановилась, хмурив брови и отвела взгляд в сторону, следом пробубнив:
— Не удивлюсь, если по приказу, — закатив глаза, та взглянула обратно на Аккермана усталым, на несколько секунд, взглядом, и выпрямила спину, выдохнув. — Но не суть. Я нашла ту книгу, которую искала, — беззаботно пожала девушка плечами и после нескольких секунд молчания изогнула бровь в любопытстве. — Ты её не прочитал?
— Нет, — коротко ответил брюнет, скрестив в привычную ему позу руки на груди, и усмехнулся, переведя заинтересованный взгляд на окно, где на глаза бросился слой пыли на подоконнике, заставивший нахмурить вороньи брови и цокнуть кончиком языка. — Сейчас мы ещё находимся в Подземном городе, при этом придется тут немного подождать.
— Это ещё почему? — на ходу отрезала Хасэгава, скривившись, и в непонимании слегка наклонила голову вбок, хмурив брови.
— Ты ещё слаба после укуса гадюки, при этом еще и белее мела, — Аккерман замолк, внимательно рассматривая девушку. Ну, белее мела это мало сказано. Кажется, даже новички при виде титанов не были такими бледными. — Тц, ужас. Тебя с призраком спутать легко.
Устало прокомментировал тот, нахмурив брови. Рэй другой фразы и не ожидала, поэтому расслабленно откинула руку на спинку дивана, и её губы скривились.
— Как я люблю твой сарказм, — иронией, но с ноткой веселья, кинула русая, закинув ногу на ногу и вздохнула, щёлкнув пальцами, при этом слегка ухмыльнувшись. — Но хочу тебя огорчить, я слабости не чувствую, поэтому можем идти дальше. И, кстати, это говорит тот, кто хорошо, если четыре часа в сутки спит.
С игривым смешком каркнула девушка, лениво зевнув.
И хочется вроде врезать, да и пощадить за одно. Полмесяца были, жили без сарказма, а потом, увидев Рэй как Леви постепенно привыкает к её обществу, да и она к его, началось. Аккерман подозревал конечно, что скоро кто-то из них отпустит поводья, но не настолько же быстро. Вероятно, Хасэгаве уже чисто наплевать, что он скажет про неё. Всё равно придётся год мучиться, зачем стараться?
— Тебя, видимо, надо ещё один раз предупредить по-доброму, — искривил губы брюнет, не пропустив мимо ушей её комментарий. Рэй только изогнула бровь и хмыкнула.
— Если это у тебя предупреждение, то титаны птицы, — буркнула русая, нахмурив брови, на что Леви усмехнулся.
— Ну и ну, какие мы уверенные, — саркастично буркнул мужчина, закатив глаза.
Уютная тишина наступила между ними. Леви повернул голову в сторону окна, внимательно наблюдая за фонарями, а Рэй усмехнувшись, погрузилась в свои мысли.
Леви уже понял, что давить нет смысла. Он оставит всё как было — в покое. За какую ниточку ни дёргать, слабое место он не мог найти. А разговор перед отъездом Эрвина заставил его занервничать и негодовать.
***
— Ну и чего дальше? — устало спросил Аккерман наклонив голову на бок. Холодный ветер растрепал чёрные волосы, напоминающие перья вороны, а цепкий взгляд наблюдал, как Эрвин залез на лошадь, фыркнувшую и явно тоже усталую.
— Дальше как по плану, — уверенно ответил Смит и, взглянув в лицо своего товарища, сразу заметил, что тот не этого ответа ждал, поэтому усмехнулся. А Леви помрачнел от недовольства. Даже при тусклом свете фонаря это видно.
— Тебя бы к чёрту отправить вместе с Хасэгавой. Вам бы за ручку с вашими секретами взяться, — раздраженно выплюнул мужчина, хмыкнув. Командор легонько покачал головой, сжав поводья.
— Просто будь терпеливым и не дави, когда не нужно, — брюнет раздраженно нахмурил брови, тихо цокнув. — Видишь ли, со временем станет она тебе доверять, ибо выбора не будет.
Уверенно сказал мужчина, сжав поводья. Холодный воздух наполнил лёгкие разведчиков. Ветер нёс собой лёгкий аромат цветов, окружающих одинокий дом, стоящий посреди поляны, пока первые лучи солнца пробивались сквозь немного пожелтевшие листья деревьев. Птицы давно проснулись и пели свои песни, а гарпии то и дело, клекоча, бросались на первую птицу или оленя, попавшегося на глаза.
— Ты, случаем, не этого хочешь добиться? — после недолгого молчания и наслаждения тишиной, ровным тоном поинтересовался Леви, с подозрением взглянув на командора, тихонько усмехнувшегося. Но не услышав ответа, а лишь заметив долгий взгляд на стену, он продолжил, — Эрвин, я знаю, что ты мог её скрыть в темнице замка, при этом понимая, что никто кроме нас и Ханджи вместе с Моблитом о том месте не знает. Но почему-то ты решил отправить нас в эту глушь. Мы пришли к выводу, что те крылатые, или кто они, не работают на Военную полицию, значит, мы вполне себе можем возвращаться, особенно то, что Рэй уже умеет летать и пусть натянуто, но справляется хорошо.
— Да, возможно, ты и прав, — задумчиво прокомментировал блондин, опустив голову с усталым вздохом, — но я не этого хочу. Держа её взаперти, мы так ничего и не узнаем, при этом она должна тренировать свои способности, а ты уже имеешь опыт с такими…
Командор замолк на несколько секунд, обдумывая все возможные варианты выражаться.
— С такими свихнутыми аномальными людьми? — с весёлой иронией спросил Леви, изогнув бровь, на что Эрвин усмехнулся.
— Пусть будет и так, — фыркнул голубоглазый, продолжив, — всё-таки придется однажды отправить её одну в путь, и при этом оторвавшись от нас и полиции, она сама выберет, кому довериться и как поступить. Но именно эти выборы будут зависеть и от тебя.
Твёрдо вымолвил тот, взглянув на капитана, хмурившего брови.
— Это ещё каким Макаром? — скривил губы мужчина и напряженно поднял плечи, недоверчиво пялясь на Эрвина.
— Потом сам поймешь. Дай ей время привыкнуть, Леви. Сам понимаешь — такие резкие перемены, что она даже не знает, за что хвататься. Просто не дави, оставь, и она сама тебе всё расскажет, — уверенным тоном сказал мужчина, накинув капюшон на голову.
— Такое чувство, что вы знакомы ещё до падения Шиганшины, — раздраженно изрек Аккерман хмыкнув, на что Смит махнул рукой в его сторону, фыркнув. Но расслабившись и больше смирившись, Леви вздохнул. — Проблем выше крыши от неё, но, если ты говоришь оставить всё, как есть, допустим оставлю. Но учти, я возиться с ней не буду, при появлении странностей, выдающих её за предателя.
***
И всё-таки Аккерман будет следовать совету Эрвина, и возможно он даже понял, что он имел ввиду под «но именно эти выборы будут зависеть и от тебя». Для Рэй его мнение важно.
— Какие люди носят повязку на руке? — вдруг подала голос Хасэгава, подняв взгляд на капитана, изогнувшего бровь в непонимании, на что русая отвела взгляд в сторону, нервно сжав губы в одну тонкую линию. — Тут такое дело…
***
И Агата не зря старалась. Её труды принесли именно те фрукты, которых она хотела. И сейчас, глядя на серую жидкость, сверкающую по ту сторону тонкого стекла, в её сапфировых глазах заиграл огонёк. Она знает, как можно приглушить разум птицы. Она нашла её слабость. И, что осталось, это лишь чтобы препарат попал в кровь именуемой Джун галкой.
— После этого вы будете временно свободны, — язвительные слова вырвались с губ шатенки и ударились об холодные стены, а потом дошли до ушей стоящих позади напарников, коротко кивнувших. — Мы действовали слишком неосторожно, когда попытались схватить её до изменения. При этом не учитывали, что при сильной эмоциональной вспышке появится её истинная сущность. Но на этот раз всё изменится…
Голоса затихли, и Хито отстранился, отступив от массивной двери на пару шагов назад. И чёрт бы его побрал… Дверь резко открылась, и, лишь прижавшись к холодной стене, да и распахнув глаза из-за испуга, он мог спастись от участи стать трупом.
Миура встал на цыпочках, сжал живот, затаив дыхание. Лишь кончик носа коснулся двери, до того, как та медленно закрылась. Хито хотел на радость встать на колени и перекреститься, но он этого не сделал.
Он лишь взглянул на дверь и аккуратно ступил в темноту, оставляя всё позади. Кареглазый не мог так рисковать. Он должен возвращаться в корпус. Да кого он обманывает? Он должен возвратиться обратно в мужскую казарму до того, как Джеймс заметит его пропажу.
И, аккуратно наступая на каждую каменную ступеньку, он мог заметить впереди свет. Хито успешно вышел, но до этого кинул взгляд за плечо.
Темнота… Лишь кромешная темнота… Если повезёт, он проникнет в комнату. У Хито уже есть план, как это сделать. Нужен лишь ключ, который Джеймс держит на поясе и который всегда, пройдя мимо, сверкает.
Миура усмехнулся, сжав кулаки, и зашагал по коридору.
Он знает, что нужно делать.
***
Почему-то ребята были более нервные, чем в последний раз, когда он им сообщил, чтобы они пришли через неделю. Но Хито не обратил на это внимания, и вместо этого, он оглянулся пару раз.
— Мне надо к майору Ханджи и командору Эрвину! — уверенно сказал парень, застав врасплох пришедших разведчиков, смотрящих в непонимании на него, нахмурившего брови.
— Ничего себе просьба! — удивленно прокомментировал Сеиджи, вскинув брови вверх.
— А ты повзрослел! — издевательски произнёс Конни, скрестив руки на груди с усмешкой.
Сэнго выдохнула, устало прикрыв глаза, и положила руку на бок.
— Всё идёт по левому флангу…