— Доктор, — негромко говорит Силко, его голос подобен острию ножа, холодный и резкий, — давно же мы не виделись, столько изменилось!..

Взгляд у Синджеда мрачный и немного усталый. Силко даже может его понять. Его привела сюда Амбесса Медарда, которая уже наверняка воображала, как триумфально выведет зверя из «Последней капли» и присвоит себе его силу. Впрочем, и доктор своего не упустит, он сам вел их сюда, точно по следу. Они использовали друг друга, но даже не подумали оглянуться, чтобы понять, что попали в сети Силко.

Когда ноксианцы вошли в Заун, то направились к «Последней капле», а люди Силко отрезали им путь к отступлению. Синджед ожидаемо находится в арьергарде, он вовсе не горит желанием оказаться прямо на передовой, поскольку уже видел разрушительную силу когтей своего творения из-за тюремной решетки. Силко улыбается: лучше бы вам оставаться там, доктор. Синджед знает его достаточно давно, чтобы предвидеть, что его ждет, однако доктор не собирается ни умолять, ни припоминать свои прежние заслуги, ни торговаться. С Амбессой он заключил сделку, но Силко… Доктор не дурак.

Силко кивает своим, чтобы отпустили доктора, чьи плечи выворачиваются в сильной хватке бандитов. Предварительно его обыскали, чтобы избежать припрятанного в кармане скальпеля, хоть Силко и считает, что Синджед слишком умен для таких самоубийственных показных поступков. Рядом лежат ноксианцы — охрана от Амбессы. Синджед старается оставаться спокойным, но смутная тень остывает в глубине его глаза — второй окончательно ослеп. От возраста или от очередного эксперимента? Силко стоило бы порадоваться такому глупому совпадению. Око за око.

— Ты долгое время был мне полезен, — признает Силко. Он любит поговорить, и Синджед тоже это знает, а каждое слово — время для него. Время задуматься. — Благодаря тебе я смог построить свою небольшую империю в глубинах этого города. Ты спас Джинкс, когда… когда я думал, что могу потерять ее. Возможно, ты обознался, доктор, ты решил, что тебе слишком многое дозволено. Иначе с чего бы ты подумал, что имеешь право прятать от меня тело моего брата!

Синджед вздрагивает, когда Силко бьет наотмашь. Голова мотается, глаз распахнут в удивлении, которое делает лицо доктора почти незнакомым. Не думал, что Силко решит запачкать руки? О, он многое покажет этому безумцу… Силко заламывает тонкую руку, в ладонь ложится кинжал. Когда протестующий хрип срывается с губ Синджеда, Силко вдавливает нож в его спину, в тощие лопатки, рассекая кожу там же, где уродливая металлическая конструкция прорезает плоть Вандера. За плечами.

— Столько лет ты кромсал его, разбирал на части и снова сшивал, — шипит Силко. — Ты сделал так, что он него почти ничего не осталось! У кого ты взял эти глаза? Как долго трудился над трубками?

— Это все… больше, чем мы сами… это возможность победить смерть! — выплевывает Синджед.

Он может терпеть боль, но резкие слова Силко выводят его из себя.

— Только почему-то твоя дочь осталась нетронутым невинным цветком в своем хрустальном гробу, — рычит Силко. — Я знаю про тебя все, профессор Ревек. Я не работаю с людьми, которых не могу контролировать.

Синджед замирает, он не обращает внимания, когда Силко вкручивает нож ему в руку, пятная тусклую робу кровью. Ему плевать, даже если доктор больше ничего не чувствует. Око за око. Он все выплатит. Синджед с затаенным страхом смотрит на Силко, боится услышать, что его головорезы уже отправились в небольшое убежище доктора, чтобы расколотить драгоценный ящик с его дочерью. Силко никогда в глаза его не видел, но такую лабораторию сложно организовать, оставшись полностью безвестным. Люди подмечают все. Силко собирает слухи. Подсылает тех, кто стал его глазами.

Иногда ему не надо ничего говорить, потому что доктор явно в красках воображает, что тот мог бы натворить, упиваясь своей властью… и местью.

Что сделал бы доктор сам?

Втайне Силко понимает его: он бы тоже многое сотворил ради Джинкс, он уже совершил — бросил Заун подыхать, город, который неизбежно однажды загнется, а второго шанса начать переговоры с Пилтовером может никогда не быть. Судьбы всех этих людей в руках Силко, и он обрек их на медленную смерть, хоть и не душил собственными пальцами.

— Не рассчитывай, что я даю тебе еще один шанс, — цедит Силко. — Ты будешь работать для меня. Ты… подлатаешь Вандера. Ты сделаешь все, чтобы его вернуть. Возражения — и я сломаю тебе руку, — предупреждает он, — мне нужны твои мозги, доктор, а хороший резчик у меня найдется, чтобы поработать за тебя скальпелем. Я могу оставить тебе возможность только говорить. Заманчиво, не так ли?

— Полагаю, я должен быть благодарен, — болезненно ухмыляется доктор.

Силко хмыкает: так и есть. Синджеда ведут вслед за ним. Едва ли доктора волнует то, что он видит: последствия битвы, потрепанные флаги, мертвые тела. Когда они приближаются к «Последней капле», в горле першит от запахов крови и пороха, смешивающихся в забористый коктейль. Синджед спотыкается. Силко знает: он ранил его недостаточно, чтобы доктор совсем ослаб… Но ему наверняка доставалось в последнее время: тюрьма, сговор с Амбессой… Кто знает, как долго Синджед протянет, если его самого не подлатать.

На месте взрыва по-прежнему лежит Вандер, а Джинкс стоит рядом, всхлипывая и цепляясь за Ишу. Девчонка почти не ранена, если не считать вывихнутого плеча — тогда, когда вылетевший наружу Вандер выбил пистолет из ее ручонки. Он прикрыл девочку своим телом, огромным, как гора, и Иша осталась невредима, отделалась только испугом. Ее губы дрожат, будто она хочет закричать, но она не кричит. Она молчит и раскачивается в руках Джинкс.

Вандер жмурит туслые-тусклые глаза. Его спина разорвана в клочья, глубокая рана распахивает хребет, что Силко может видеть не только алое мясо, но и белые кости. Амбесса, глядящая в небо пустым взглядом, выглядит не лучше. Обугленный пролом в груди, мешанина раздробленных костей и рваных тканей. Никакой доспех ее не спас. Никакие руны.

Сиплое, тихое дыхание вырывается у Вандера изо рта, он медленно угасает, потому что хваленая регенерация зверя не может залечить выжженные хекстеком раны. Очень медленно. Силко видит, как влажные окровавленные ткани пытаются стянуться. Тошнотворное зрелище, поэтому он предпочитает обойти Вандера и наклониться к его искаженному лицу.

— Ты неисправим, — вздыхает Силко, коснувшись мертвенно-холодной щеки.

— Стая… Иша… я должен спасти… — слышится тихий рокот.

— А теперь закрой пасть и не трать силы, — бросает Силко. Он старается говорить небрежно, потому что ему в спину впивается взгляд Джинкс.

Синджед смотрит на него с затаенным недоверием, будто никак не может смириться с тем, что отодранная голова Силко еще не валяется в грязи и прахе. Вандер находит взглядом доктора, жуткое узнавание отражается на его лице, Силко ощущает, как мощная лапа под его рукой напрягается, но Вандеру слишком больно, чтобы сделать хотя бы шаг к Синджеду.

Пока доктор изучает Вандера, Силко подходит к Джинкс, привычно касается ее волос — обычно этого хватает, чтобы успокоить ее, но в этот раз она только сдавленно воет, вцепляясь пальцами в плащ на плече Силко. Он понимает, и эта догадка поражает его, как удар молнии, как новый взрыв. Джинкс не сможет потерять Вандера второй раз. Силко был тем, кто успокаивал ее после первого.

— Все будет хорошо, — обещает Силко, но его клятвы кажутся ложными даже ребенку, что хлюпает носом.

— Триггер… — бормочет Синджед, его глаз лихорадочно бегает. — Мне может понадобиться кровь, я… кажется, я понимаю…

— В твоих интересах работать быстрее, — говорит Силко и кивает на учиненную бойню: — Крови здесь предостаточно.

— Ваша кровь! Кого-то из вас! — спорит доктор. — Я думаю… мы столкнулись с импринтингом, зверь запомнил вас, поэтому следует за вами и слушается приказов. Я пытался сделать то же, он реагировал на мою кровь, но в вашем случае он основывается на своих человеческих воспоминаниях, и…

Синджед замолкает, но Силко готов спорить, что в голове у него работа кипит. К Вандеру приближаться он не спешит, однако того особого, научного рода интерес так и написан на его сухом лице. Синджед столкнулся с чем-то, чего совсем не ожидал, чего не смог добиться за целые годы исследований, а им удалось сделать, просто попавшись зверю на глаза. Даже смешно.

— Обеспечьте доктора всем, что он попросит. Севика, присматривай за ним, — приказывает Силко. — Ни одного лишнего движения. Но помни, что он нужен нам живым.

Силко старается всем видом показать доктору, что его жизнь зависит от услужливости и помощи Вандеру. Он не собирается вникать в сложные химические процессы, однако позволяет Синджеду закатать себе рукав и сцедить немного крови. Строго говоря, подошла бы и кровь Джинкс или Вайолет… точнее, как она просит ее называть, Вай. Силко ищет взглядом упрямую девчонку, но ее нет, а Джинкс слишком увлечена заботой об Ише, которой бинтует руку, напевая, чтобы беспокоиться о сестре. Что ж, они пролили кровь, чтобы спасти Вандера, в бою. Силко не боец, но он тоже знает, что за все нужно платить.

Оставив ненадолго доктора под неусыпным контролем Севики, Силко заглядывает в «Последнюю каплю». Многие раненые остались именно здесь, и бар прямо сейчас разграбляют, чтобы промыть порезы чем-то повыше градусом, для надежности. Кто-то распускает слух, что оружие ноксианцев смазано ядом, хотя Силко сомневается, что яд сработает на них, тех, у кого мерцание чуть ли из ушей не льется.

Дверь выломана, но внутрь ноксианцы не пробились. Когда грохнул взрыв и погибла Амбесса, они предпочли отступить. Силко может видеть растерянность на лицах солдат, оставшихся без командира. Он слышит шепот: Мел Медарда, наследница, нам нужно ее найти… Советница. Любопытно. Ноксианцы под стражей у миротворцев. Весь бар делится на две половины, на два лагеря: в одной служители закона связывают пленникам руки, на другой скалятся люди химбаронов. Марго уже пьет джин и салютует Силко бокалом. Хотя едва ли ее банда много навоевала, учитывая… специфику, она рада праздновать свалившуюся на их голову победу. Если бы не девчонка…

Посередине стол, за которым сидит обмякшая Кейтлин Кирамман, а рядом с ней возится Вай, которая старается одновременно не пялиться на девушку слишком долго и протирать ей рану на месте глаза. Судя по тяжелому, хриплому дыханию, повреждены и ребра.

— Это принимает ироничный оборот, — говорит Силко, оказавшись у стола. Кейтлин слабо поворачивает к нему голову, чтобы рассмотреть здоровым глазом. — Надеюсь, вы довольны, командир Кирамман. Вам предстоит вести множество допросов, которые, как я понимаю, приведут к тому, что Амбесса подстроила захват власти и использовала фигуру Джинкс, чтобы запугать Верхний город.

— А вы готовы на все, чтобы выгородить эту ненормальную? — кривится Кейтлин, и Вай вздыхает.

— Разве это не очевидно? — пожимает плечами Силко. — Спросите у молодого человека по имени Джейс о наших переговорах. О том, почему они оборвались.

— Джейс пропал.

Кейтлин неохотно выдает эту информацию, словно подозревает, что и здесь руку приложил Заун. Похитил одного из ведущих исследователей хекстека? Слишком коварно даже для Силко.

— Мои глаза, — она яростно смотрит на него, — и уши везде в Зауне, командир Кирамман. Вчера, когда мы пытались договориться… точнее, когда Вайолет пыталась договориться с вами, Джейс Талис появился в Нижнем городе. Признаться, я думал, он хочет по приказу Совета нанести удар нам, — говорит Силко, — однако он направился в поселение, основанное одним… целителем. Убил его. И ушел в Пилтовер, судя по моей информации.

— Виктор… мертв? — сдавленно спрашивает Кейтлин.

— Мертвее некуда, тело почти уничтожено. Как и его последователи, что прискорбно… я бы с ними побеседовал. Джейс, правда, показался моим соглядатаям не более живым. Уж точно — не морально. Но ушел на своих ногах, — выдает Силко. — Я не такое чудовище, как вы думаете. Некоторые злодеяния совершают те, на кого мы никогда бы не подумали.

Он собирается и дальше укалывать ее насчет пропущенного под самым носом заговора Амбессы. Пусть сначала разберется с предателями у себя, а потом, так уж и быть, они могут продолжить прежние игры. К Кейтлин подбегает ушастый миротворец и рассказывает, что несколько из их солдат сбежали, когда увидели, что Амбесса погибла. Силко усмехается: все слишком прогнило не только снизу, но и наверху. Они лишь прячутся за позолоченными фасадами, чтобы никто не заметил, что они такие же подлецы, как те, кто рвет друг друга на части снизу.

— Как там Вандер?

Не сразу Силко понимает, что Вай нетерпеливо смотрит на него. Она боится услышать ответ, но Вай — не ребенок, ее не нужно оберегать от суровой правды. Некоторое время Силко тратит на то, чтобы закурить, привычно щелкает зажигалкой.

— Доктор что-нибудь придумает — это в его интересах.

Вай смотрит на потеки крови на его ладонях.

— Я тоже умею убеждать, — он многозначительно кивает на Кейтлин.

Несмотря на показное всеведение, Силко не знает, как именно им удалось договориться, но он замечает повисшую между ними напряженность. Возможно, если бы не рана Кейтлин, они предпочли бы разойтись и никогда не встречаться вновь, но командир Кирамман нуждается в помощи, и она готова подпустить к себе только Вай, единственную, кому она может доверять среди людей химбаронов и собственных солдат — ведь каждый может оказаться шпионом Амбессы. Вай задерживает ладонь на ее плече дольше необходимого.

Жизнь в Зауне продолжается. Силко знает, что ему еще предстоит рассчитаться с химбаронами за устроенную бойню; они считают потери исключительно в цифрах, хотя Силко знает, что его так называемые коллеги просто не хотят признавать, что выручили они гораздо больше: теперь, без надзора ноксианцев, торговля станет свободнее и безопаснее. Миротворцы — старый враг, с которым уже научились справляться, но вот солдаты Амбессы…

Многие приходили в Заун, надеясь поставить его на колени. Силко первым понял, что для этого нужна не грубая сила.

Он позволяет Синджеду работать. Доктор тоже не рискует передвигать Вандера, раненое тело, его жалкие ошметки и обломки. Джинкс не отходит от него ни на минуту — Силко знает ее способность чувствовать чужую боль. В детстве она всегда ревела, когда он мучился приступами из-за глаза. Слезами, конечно, не поможешь, но Силко догадывается, что Вандеру нужен кто-то, чтобы оставаться в сознании. К сестре присоединяется Вай.

Силко не признается, что сбегает в кабинет, чтобы поработать с расчетными бумагами, чтобы выплатить долги, чтобы заставить Заун снова дышать после того, как их чуть не сломали. Согласно сделке, заключенной Вай, они выпускают миротворцев вместе с пленниками. Согласно сделке, никто не стреляет.

Наверх взбегает Иша и зовет его с собой, взмахивая здоровой рукой. Она торопится, мельтешит под ногами. Глядя на ее ручку, Силко вспоминает сбивчивый рассказ Джинкс, которая пыталась описать ему отважную Ишу, решившую положить конец Амбессе Медарде. Девочка умна: в честном бою никто ее не одолеет. Ей нужна была сила, неподвластная ни одному человеку.

— Я думаю, что добился прогресса, — говорит Синджед, рассматривая что-то в пробирках. Прямо на улице стоит стол с прибором, похожим на перегонный аппарат. Сумерки спускаются на Заун, глуша цвета еще сильнее, и Силко радуется, что не видит зарастающие ошметки плоти под густой шерстью. — Я думаю… мы можем повлиять на поведение…

— Ты можешь вернуть ему сознание? — обрывает Силко.

— Полностью?

Доктор настороженно косится на него. Силко понимает: из Вандера можно сделать оружие. Покорного зверя, который подчиняется понятным командам, как домашний пес. Сидеть, лежать, голос. Убей. Силко знает силу этих рук, едва не свернувших ему шею, он видел снесенную с петель дверь, обитую железом, которую Вандер вновь выбил, чтобы спасти кого-то из своей стаи. Его преданность могла достаться Силко, но… Он несколько дней провел, сидя в кабинете и слыша его тихое рычание в подвале. Он хотел выпить, чтобы заглушить эти звуки, когда наткнулся в баре на Вай. Он хотел, чтобы это прекратилось, но почему-то не мог избавить чудовище от страданий.

— Я, кажется, неясно выразился? — цедит Силко. Нож пляшет между пальцами, как играющаяся бабочка. — Ты должен все исправить.