К удивлению БССР я стал наведываться слишком часто. Возможно, её это очень раздражало, а может, ей и нравилось такое внимание с моей стороны. Я привозил ей разные подарки, цветы. Что ещё больше её удивляло, ведь я раньше такого не делал.

Один раз я даже подарил ей импортную жвачку, так она чуть в обморок не упала! Жвачка в наши годы, это что-то невиданное нам. Тогда предложения только и делали с этой жвачкой, ха-ха.

Минск сразу заподозрил, что-то не ладное. Поэтому во вторую же неделю моего наезда на территорию республики, вывел меня на мужской разговор в город.

Он попросил БССР приготовить нам, что-нибудь вкусное, пока он показывал мне обновленный город.

В начале прогулки Минск и правда показывал мне город, рассказывал, что они сделали, когда восстанавливались город после Великой Отечественной Войны. Что я и так отлично знал...

Прошло же так много времени с тех событий! Но потом, он начал задавать мне напрямую неудобные вопросы. Будто я был для него не Союзом и главой страны, а просто какой-то местный городок.

— Простите за прямоту, товарищ СССР! Но я заметил, как вы смягчились в характере. По крайней мере, в отношение к нашей республике.

— Сейчас идут перемены Минск, всему суждено меняться.- ответил я, пристально смотря на город.

На моё удивление, он даже не смел, отводить взгляд от меня. Вот что значит, когда город повидал все ужасы на свете. А может, мой взгляд был не сильно то и серьёзным.

— Вы правы сер. Но то что вы стали часто заезжать к нам на территорию , при этом без официальных проверок. Меня немного напрягает.

— Тебя только это напрягает, дорогой Минск?

— Никак нет сер! - ответил город - Я не могу понять, почему вы стали так нежны с нашей дорогой БССР. В детстве вы были с ней очень строги, а сейчас почти с неё пылинки сдуваете!

— Я многое понял за эти годы, Минск. Вот и решил наверстать упущенное. Да и хотелось как-то поблагодарить мою самую партизанскую республику! - с улыбкой на лице ответил я.

И отчасти это была правда. Но лишь от части.

— Сер... Вы её любите никак дочь. - настороженно подтвердил столица.

Я промолчал. Мне было без разницы, как он смог узнать про мои чувства к дочери. Сам ли он узнал, используя свою силу столицы, либо же ему БССР рассказал, мне было плевать. Главное чтобы сама Беларусь знала о моих чувствах к ней и принимала, а вот что об этом подумают другие, меня не волновало. На первом месте у меня стояли чувства к ней.

— Вы же знаете, как на это отреагирует страны Запада и США? Мы ели сумели избежать ядерной войны! И как они на это отреагирует -

Он не успел договорить, как я резко и жёстко его перебил.

— Это будет уже моя проблема, Минск. Тебе не стоит забивать голову такой ерундой.

Это скорее звучало, как приказ, нежели как дельный совет. Но было видно, что Минск принял данные слова к сведенью.

— Тогда я могу вас попросить об одолжение, товарищ СССР.

— И что же это?

Я заметно напрягся. Что Минск хотел от меня?

— Пожалуйста, если начнётся война, не дайте нам снова оказаться под оккупацией.

Вот оно что... Что ж, моей защиты хотели все города союзных республик, как и другие социалистические государства. Но сейчас я должен был дать обещание именно столице моей дочери. И, конечно же, я их не подведу!

После дня, когда я признался БССР в своих чувствах, наши отношения стали намного теплее. Да, она всё ещё держала меня подальше от себя. Но всё же...

Я чувствовал, как ей были приятны мои ухаживания. Как корка, которой она обросла за годы войны, начинала рушиться.

Однако... Она все же не торопилась меня к себе подпускать. И я понимал это.

Она помнит, каким я был в её детстве. И каким я был сейчас... Она не могла так сразу принять мои изменения в характере. Да и в прицепи, так внезапно узнать, что все эти года, твой отец был в тебя влюблен.

Это довольно трудно переварить. Да и я сам не был уверен, что она вообще не чувствовала ко мне хоть какие-то не родственные чувства.

Я для неё был папой. Никак не парень. Да и стар я был для неё...

И если честно, то я был бы готов принять её отказ. Только чтобы она всегда была рядом. Мне ведь только нужны были её прикосновения. Больше ничего. И она была признательна мне за это. Я не давил на неё своими чувствами, а просто продолжал жить, как раньше.

Иногда она позволяла мне больше... Конечно, это всё ещё были простые небольшие прикосновения. Но они были искренние, как с её стороны, так и с моей. Иногда она была такая гордая. Такой неприступной, что определённо мне нравилось.

Однажды летом, когда была жара, мы все отдыхали на озере. Девочки надели свои любимые купальники, и давай на речку! А за ними и мальцы. Она с такой радостью купались в воде, как дети. Которыми они всё ещё являлись для меня.

Девочки взяли с собой в речку мячик и играли с ним. Какие-то девочки остались на берегу вместе со мной, и загорали.

Сидя на писке, я делал вид, что читаю книгу. Но на самом деле я смотрел на фигуру БССР, которая играла сейчас с мячиком. Я наблюдал, как её красивая фигура двигается в такт с игрой в мяч. Хехехехе

Внезапно мне в лицо прилетел то самый мяч.

— ПАПА, ТЫ ВПОРЯДКЕ?? - услышал я крики БССР.

Бляха, ну она даёт! Это же она кинула в меня мяч, верно?

— Я в порядке! - держась за голову, ответил я.

Ко мне быстро побежала Узбекистан, проверяя моё состояние. Я с таким разочарованием посмотрел на неё.

Блин...

Почему ко мне отбежала именно она, а не БССР!

— Я в порядке, УзССР! - воскликнул я резко, вставая с места.

— Ты уверен папа? - спросила девушка, наблюдая, как я поднимаю мяч.

— Albatta, aminman ! [1] - ответил я ей, на её родном языке, и швырнул мяч обратно к детям.

Вот только я немного перестарался. Слишком сильно кинул мяч. Так и ещё я в добавок целился в БССР, а попал в РСФСР...

Мяч ударился об голову парнишы и он по инерции упал в воду. Другие дети взволновано смотрела на РСФСР, что сейчас булькал под водой. БССР же побежала ко мне. Я наблюдал, как её красивая грудь шевелится при движение.

— Хватит на меня пялится! - прорычала БССР, довольно тихо, чтобы никто больше не услышал.

— Я не могу... Ты очень красивая - в ответ прошептал я.

Она закатила глаза. После чего посмотрела на своих братьев и сестер, которые сейчас смеялись над РСФСР. А потом схватила меня за руку и потащила в кусты. Когда мы вышли из кустов, то перед нами открылся прекрасный вид. На кусты...

— Тут красиво... - буркнул я.

— Ага... - ответила БССР даже не смотря на меня. Её взор был обращен на красивое озеро. Я нагнулся к ней на уровень шеи.

— Зачем ты в меня врезала мячом? - прорычал я.

Она резко повернулась ко мне лицом.— Хватит на меня пялится, папа! Мы же договаривались!

Я усмехнулся. — Мы договаривались, чтобы я не трогал тебя, без ТВОЕГО разрешения. А насчёт претензий насчёт глазок, у нас не было.

— Но мне это не нравится! - продолжила она.

— А мне нравится ~

— Папа! Я не хочу, чтобы ты взглядом меня раздевал! Тем более, когда я в купальнике! Да ты даже сейчас меня раздеваешь! - воскликнула она.

У неё сейчас было такое злобно лицо. Я стыдливо отвёл взгляд. Это было так заметно?

— Прости... Я просто не могу ничего с этим сделать. Сейчас, когда ты знаешь о моих чувствах, то я перестаю себя контролировать.

Она выдохнул. - Я даже не могу представить, как тебе было тяжело, хранить все эти чувства в сердце.

Я почувствовал на моей груди её тёплую руку. Она так согревала моё сердце!

— Да, это было тяжело... Особенно, когда я видел тебя каждый день рядом. Но сейчас...

Я аккуратно дотронулся к её тоненьким ручкам.— Сейчас я счастлив, как никогда.

Я искрите улыбался ей. Но она не выражала таких же эмоций в ответ.

— Папа... - довольно спокойно прошептала девушка.- Давай поплаваем?

Мы с ней, тогда смогли поплавать наедине. Она очень хорошо держалась на воде. Хотя я прекрасно знал , что у неё до сих пор возможны проблемы с плаванием из-за переломов ног. Но я зря волновался. Она плавала даже быстрее чем я. Что, несомненно, вызывало гордость!

— Пап... - сказала она, буквально забираясь на меня.

Мы сейчас стояли на мелководье. Как я думал...

Но, заметив, что БССР вообще не достаёт до дна, хотя мои ноги спокойно там стояли. Мне стало немного неловко.

— Ох... Прости дорогая! Ты хочешь уже на берег? - виновато спросил я.

Она отрицательно покачала головой. Охватившись своими ногами да мою талию, чем ей помогла вода, в которой мы сейчас были. Она нежно, взяла меня за лицо.

— Я просто хотела сказать, что я люблю тебя. - ласково пропела она, целуя меня в щеку.

А как я её любил! Она и не могла это даже представить!

— Я тоже тебя люблю. - прошептал я, целуя её в щеку.

Благо она разрешала это, но потом... Произошло, что-то странное. Мы ни как не могли отодвинуться друг от друга. Наши губы практически касались... Я чувствовал её дыхание на своих губах. Мне так хотелось узнать каковы её губы на вкус.

Нет...

Держись, СССР! Ты должен держаться ради неё. Но к моей огромной радости, БССР была первая, кто решился на поцелуй. Она наконец-то ответила на мои чувства. Я СМОГ ЕЁ ЗАВОЕВАТЬ! ОАОАОАОАОА!

— ПАПА! МЫ ПАДАЕЕЕЕААААААА! - это были её последние слова. Перед тем, как мы погрузились в воду с головой.

После таких прекрасных купаний мы вернулись к остальным. К нам сразу подбежала весёлая Украина и выхватила Беларусь у меня.

Сука...

Моя девочка! Бляха!

От скуки я осмотрел берег. Он был таким чистым и ухоженный, нежели тот, с которого мы давно пришли с дочуркой. Я видел, как девочки сидели на берегу и делали веночки, разговаривая про парней. А вот мальчики нахуй, прыгали со стремянки в воду! БЛЯТЬ, ИМ НЕЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ??

Ещё Грузия и Азербайджан решили поиздеваться над девочками. Выкопали где-то червей, и кинули к ним. Ну и получили от Беларуси и Украины по лицу. Так красиво и синхронно две девочки им вырезали.

БССР и УССР были довольно бойкие по своему характеру. К ним ещё могла присоединиться и Литва и Армения. Латвия, Эстония и Узбекистан были тихонями в нашей семье. За что мы их и любили. Таджикистан и Молдова были серьёзными.

Мальчики тоже у меня были с характером. Казахстан был спокойным, на пару с Киргизией и Туркменистаном.

Ну а Грузия и Азербайджан вы уже видели. Два парня, которые любили шутить. И подраться.

И наконец-то Россия... Ему была свойственна наша семейная хладнокровность в стрессовые моменты. И вспыльчивость.

Но надо иметь в виду, что это лишь самые видные личностные качества. В глубине же, они могли быть совсем разными.

Хах, как говорится: “В тихом омуте черти водятся”.

Усмехнувшись своим мыслям, я посмотрел на этот прекрасный мордобой, что сейчас начинался и любовался своей девушкой. В их маленькую перепалку вмешался Казахстан, пытаясь, успокоит двух разозленных девушек. Но они точно сейчас были не в духе.

Они обе швырнули Грузию и Азербайджана в воду. И злобно направились в сторону Казахстана.

Парнишка в страхе смотрел на двух злых сестре. Благо его спасли Киргизия и Туркменистан. Два парня подхватили злобных сестер и со словами "ПОРА ОСТЫТЬ ДЕВОЧКИ!" кинули их в воду.

Я усмехнулся, закуривая сигарету. Эти детские перепалки были такие смешные. Напоминали о моем детстве...

— БССР, УССР ВЫ КАК? - услышал я крики Узбекистана.

Взглянув на воду, куда недавно два моих сына кинули девчат. Я увидел, как из воды выглядывает две головы, со звериным взглядом.

М-да... Девочки точно уже были взбешены. Резко, и непонятно откуда, к ним выпал Россия. Девочки закричали от внезапного появления брата. Я заметил его руке две кувшинки.

— Девочки не ругайтесь на нас, глупых парней! - у смешно в голосе начал РСФСР, когда девочки успокоились. - Вот! ОТ ВСЕГО СЕРДЦА И ПОЧЕК, ДАРЮ ВАМ ЦВЕТОЧКИ!

Две девочки в замешательстве смотрели на две кувшинки.

— Спасибо, Рося ~ - сказала моя девушка, улыбаясь своему брату.

— Ты прям, как Москва... Хватит меня уже называть Росей!

— Спасибо, Рося ~ -язвительно поблагодарила брата Украина.

Лицо России так и выражало всю "любовь" к этому прозвищу. БССР и УССР в свою очередь похихикали над реакцией брата, и стали выходить из воды.

— Ладно, дети, давайте домой! - приказал я им, на что дети сразу стали собираться.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

26 апреля 1986 года

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

" ВНИМАНИЕ!  Сообщение от главы Секретариат ЦК КПСС!

В 1:23:47  (В ночь с 25 апреля 1986 на 26 апреля 1986)  поступила информация об аварии на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС.

Просьба всем городам союзных Республик бросить все силы на тушение пожара на атомной электростанции!

ВНИМАНИЕ!

Просьба всем городам союзных Республик бросить все силы на тушение пожара на атомной электростанции!

ПОВТОРЯЮ!

ВНИМАНИЕ! Сообщение от главы Секретариат ЦК КПСС! "

Именно с этим известие и начался мой день. Как только стало известно о взрыве на Чернобыльской АЭС, я сразу отправился туда.

Мне было известно, что на этой недели БССР, УССР и РСФСР были направлены на проверку данной электростанции. Потому что я сам их туда послал!И сейчас я гнал на всех порах в сторону этого маленького города!

Возможно, города, которые отвечали за милицию, были в ужасе, увидев, кто так гонит на машине. Я просто видел пару машин ДПС, как раз из выезда в УССР, где сидели города и выслеживали местных гонщиков. Когда мимо них пролетала моя машина, их глаза становились по пять копеек. Но они меня не останавливали, ведь если я куда-то так гнал, то значит, что-то серьёзное случилось.

Я приказал Москве не афишировать информацию про взрыв, всему оставшемуся Союзу. Поэтому данная листовка была отправлена лишь близлежащим городам, что граничили-с УССР.

Через несколько часов я наконец-то прибыл туда. Пожарные тушили пожары в близи электростанции. Но Большая часть находилась в самой Чернобыльской АЭС. Я даже не помню, куда припарковал свою машину, так как тут же выпрыгнул из неё и побежал в сторону станции. Но меня сразу остановили города.

— ТОВАРИЩ СССР! ВАМ НЕЛЬЗЯ ТУДА! - начала кричать девушка, пытаясь остановить меня.

— ЧТО С МОИМИ ДЕТЬМИ?! - кричал я расталкивая города.

Но бляха муха их была так много! И все мешали мне пройти! КТО ИХ СТОЛЬКО НАРОЖАЛ!?

— СЕР, ПРОШУ ВАС УСПАКОИТСЯ! - прокричал девушка и в ней я узнал Харьков.

Она была бывшей столицей моей дочери. Но сейчас меня это не волновало... Лишь два вопроса крутились в моей голове... ГДЕ МОИ ДЕТИ!? И ЧТО С МОЕЙ ДЕВУШКОЙ?!?!

— Я УСПАКОЮСЬ, КОГДА УВИЖУ СВОИХ ДЕ-

Кто-то ударил меня по лицу. Удар был довольно сильным, из-за чего потерял равновесие, упав на землю. Я с гневом глаза и яркостью в сердце посмотрел на того, кто меня ударил. Передо мной стоял Минск, а за ним стояли и другие города, что с шоком смотрели то на него, то на меня.

— Вам нужно успокоится, товарищ СССР. С вашими детьми всё хорошо... В большей степени, правда. - последние слова он произнёс с болью в голосе.

Я не стал дальше продолжать перепалку, лишь попросил отвести меня к детям. Теперь уже вежливо. Минск кивнул и приказал остальным городам продолжать работу, а мы с ним направились в сторону, где стояла машина скорой помощи. Я стоял, как вкопанный смотря на три койки, где лежало три тела. Они все были в бинтах.

— Ч-Что с ними?- в шоке прошептал я.

Я смотрел на мужчину, что стоял рядом со мной. Его руки были спрятаны в карманы, а на лице пластыри и бинты.

— Радиация, сер.

Без эмоций сказал Минск. Похоже, я не первый, кто спрашивал это у него. Либо Минск в стрессовые ситуации становился очень хладнокровным.

— Они ведь поправятся? - жалобно спросил я, подходя к койке, где лежала девушка, с флагом БССР.

Половина её лица было полностью забинтовано, была лишь небольшая прорезь для рта, чтобы дышать. Бинты также продолжались и по груди и по левой руке. Её состояние было весьма тяжёлым. Минск сказал, что она оказалась в самом эпицентре взрыва.

А если же смотреть по карте, то её территория была заражена намного сильнее, чем территория УССР и РСФСР.

Минск объяснил, что вовремя взрыва, ветер подул, как раз таки не на территорию Украину, а и именно на её территорию , заражая земли радиацией.

Когда данная ситуация улеглась, в более мере... Все равно многие государства сразу среагировали, когда заметили, что на их территории почему-то разгуливают радиационные частицы. Вот тогда все государства мира и узнали про аварию на Чернобыльской АЭС.

Как бы я не старался это скрыть, но тайна всегда становится явной. Многие города, разочаровались в моей власти, жители пострадавших республик от радиации пришлось помогать друг-другу в гуманитарной помощи.

БССР, УССР и РСФСР были направлены в лечебницу для государств пострадавших от радиации. Где сначала им заменили уровень радиации в их телах.

Что не удивительно, так это то, что радиация в теле БССР превышала показатели Украины и России. Из-за чего докторам пришлось положить её в другую плату, куда пускали лишь в самых крайних случаях.

— Понимаете, товарищ СССР. - начал говорить мужчина по имени Берлин.

Он показал карту, где были отмечены радиационные области. Моё сердце раскалывалось от боли, когда я смотрел на её территорию.

— Во время взрыва, как мы установили, подул ветер. И радиация, что должна была, направился в сторону столицы УССР, но как вы видите по итогу оно направилось совсем в другую страну. - он показал след движения радиации. - На территорию БССР, что сильно задело её Гомельскую, Могилевскую и Брестская область, После чего радиоактивная туча пошла в сторону РСФСР, задела Смоленскую область и другие. Из-за проходящих в то время осадков по стране, радиация быстро села в почве и воде.

Пока он объяснял мне это, я лишь без эмоционально кивал. Я всё это чувствовал тогда... Когда наконец-то город перестал читать мне лекции, я решился спросить.

— Как долго они будут здесь?

— Мы будем максимально пытаться избавить ваших детей от радиации, но и вы должны работать на их территориях. Те огромные радиоактивные рано, что вы видели - это лишь визуально показывает, что территория страны заражена. И если вы начнете избавляться их территории от радиации, то и раны на их телах начнут уменьшаться. Но я сразу вас предупреждаю, эти раны останутся на их теле, на всю жизнь.

Я кивнул. — Скажите, пожалуйста, я могу увидеть БССР?

Город бросил на меня удивлённый взгляд. Может его смутило, что я хочу наведаться лишь к БССР? Самой радиоактивной республике? Ничего, не ответив Берлин лишь кивнул. И взял по пути ключи от её палаты. Пока он вёл меня к палате дочери, мы наткнулись на Японию. Она тоже лечилась тут от радиации после того, как США скинул на её два города (Фукусимо и Нагасаки) ядерные бомбы.

Сейчас я стоял в её палате и смотрел, как она чем-то занята. Её тело было в бинтах, начинавшиеся уже с шеи и заканчивались на всей левой руке. Остальные бинты были спрятаны под одеждой. Она не заметила, что в комнате был кто-то ещё, кроме неё. И продолжала читать книгу, как я понял по обложке, на немецком языке.

— Бела... - прошептал я.

Девушка вздрогнула от неожиданности и её книга выпала из рук. Я подскочил к ней, чтобы поднять книгу, как и она. В конце концов, наши пальцы соприкоснулись на ней. Подняв на её уровень взгляд, я увидел, что она тоже смотрела на меня.

— Папа... - с улыбкой прошептала она.

На её глазах, как и на моих, наворачивались слезы. Из-за переизбытка чувств мы с ней оба упали на пол в объятьях друг-другу. Начиная плакать...

— Сильно болит? - спросил я дотрагиваясь до её забинтовано руки.

— Честно говоря... Я её совсем не чувствую. Доктора говорят, что эта рука полностью умерла, но я могу ей двигать! - продемонстрировала она несколько движений зараженной рукой.

Я слабо улыбнулся. Даже после такого ужаса, что она пережила... Моя девочка продолжала оставаться оптимисткой. Вот только я и не мог догадаться, что так она скрывала лишь свою настоящую сущность, что скрывалось в ней годами. Сейчас же я нежно взял её за зараженную руку и поцеловал.

— ПАПА! ОНА ЖЕ ЗАРАЖЕНА! - начала кричать она.

Но это лишь меня рассмешило. Я уверил её, что радиация никак не перейдёт на меня. Что заметно её успокоило.

— Но тебе все равно надо идти, пап. Я привыкаю норма радиации и пока опасна для других государств. - с грустью сказал она.

Я понимал, что она очень боится за меня и за братьев с сёстрами. Но вот тераз, меня это сейчас не сильно заботило!

— Я знаю твои чувства. Но я не боюсь за себя, я боюсь за тебя... Я люблю тебя и не хочу потерять. - говорил я со всей искренностью в сердце. Она неуверенно улыбнулась. На её лице появился заметный румянец, что ей очень шёл.

— Спасибо, папа. Но тебе пора идти. А то доктора выгонят... Ты же не хочешь этого? - уже по серьезному, намекнула она.

Я усмехнулся. Конечно, я всё понимал. Приблизившись к ней настолько близко, что между нами не было ни единого свободного сантиметра, и поцеловал её в губы. На этот раз она никак не противилась. Я чувствовал, что ей сейчас как никогда нужна моя нежность.

Но потом девушка отстранилась и показала в сторону выхода. Я усмехнулся, и поцеловал её в лоб, встав с места.

— Не забудь навестить РСФСР и УССР! - кричала она мне в след. Отправив ей воздушный поцелуй, я закрыл за собой дверь.

К моему разочарованию ни РСФСР, ни УССР не были рады меня видеть... От слова совсем. С Россией у нас никак не завязывался разговор. Я пытался всеми способами поговорить с ним, но тот лишь пялился в стенку, нежилая смотреть на меня.

Украина вообще, как увидела меня, так сразу закрыла дверь в свою палату. Не жилая меня впускать. Тогда я ушёл оттуда с очень плохим настроением.

Вернувшись, домой, меня встретили дети. Они были встревожены состоянием старших республик. И даже, когда я уверил их, что троя старших будут в порядке. Они мне не поверили...

Они вообще перестали мне верить. Иногда я слышал, как Литва конкретно меня обсирала перед другими детьми. Первое время, я её пугал за это, но ей было плевать. И я отлично понимал... Откуда у этой девочки такая злоба на меня.

Спустя два месяца трех моих детей, наконец-то выписали. Хоть я и наведывался к ним практическую каждую неделю, точнее... Больше я наведывался к БССР, чем к двум другим республикам. Я все равно успел по ним соскучиться.

Когда они наконец-то приехали домой, молодые республики пулей вылетели во двор к ним навстречу.

Когда я вышел , дети уже успели облепить их со всех сторон. Они не успевали отвечать на все вопросы. Детей было слишком много, как и самих вопросов. Ну что поделать, 15 детей же в семье!

Но когда я подошёл к ним, все стихли, внимательно смотря на нас. На моем лице сияла счастливая улыбка. Что заметно удивило трех республик, из-за чего оно часто переглядывались. И когда я со всей радостью обнял их, те замерли в страхе.

— С возвращением домой.

После этих слов они обняли меня в ответ.

— Ну... К сожалению, мы не сможем накрыть большей стол... Сейчас в стране жуткий дефицит и еды не хватает. Могу вам предложить лишь картошку.

БССР закатила глаза, а Россия и Украина усмехнулись. Они поддержали идею нажарить столько корточки, сколько они в жизни не съедят!

Но к их сожалению... Картошки тоже было мало. Проведя детей с собой в дом, они сразу же направились на кухню, оставив меня и Беларусь наедине. Я долго любовался ею. На лице все равно остался след от ран радиации, что ещё больше делало её красивой.

— Мы так и будем молчать, папа? - язвительно спросила девушка.

Я усмехнулся и приблизились к ней прошептав. - Я просто любуюсь своей девушкой.

— Таки девушкой? - спросила она закину свои руки мне на шею.

— Самая любимая~ - промурлыкал я вдыхая её запах.

Сейчас она пахла лишь медикаментами, что вкалывали ей в больнице. Ну ничего, скоро она будет пахнуть домашним уютом!

— Самая любимая? А не нашел ли ты себе ещё одну прекрасную дзяучынку, когда меня не было тут? - сказала она укоризненным тоном.

Но я не ответил ей. Я схватил её за бедная, из-за чего та ахнула.

— Хах, ответ принят! - с болезненной усмешкой произнесла белоруска.

Я бросил в неё хитрый взгляд, приблизившись к её лицу. Даже спустя столько лет, была заметна наша с ней разница в росте. Мне приходилось сгибаться, как молодая веточка, чтобы поцеловать её в губы.

Наши губы слились в жарком поцелуе. После праздника все направились по своим комнатам отдыхать, от сытного ужина. Кроме Беларуси, что сейчас лежала рядом со мной на кровати.

Мы с ней были раздеты до нижнего белья. Лежа в постели, мы любовались друг другом. Она проводила своими тоненьки ручками по моим пулевым ранениями, что я получил во время войны. Я же смотрел на её старые раны. Мои руки были довольно большими, по сравнению с её.

Моя рука скользнула по её бедру, что было усеяно ссадинами и царапинами. Потом она поднималась всё выше. И добралась до бинтов, скрывавшие её прекрасную грудь. Доктор настоятельно рекомендовал ей не снимать бинты! Тогда будет меньшее разрушение кожаной структуры руки, что поможет в её сохранности.

— Папа... - прошептала она придвигаясь ко мне ближе.

— Да? - спросив я затаив дыхание..

— Я... - заметно замявшись пыталась привести свои мысли в порядок она.

Я с шоком на лице дотронулся до её живота. — Так значит, ты беременна?

Я ели смог себя сдержать от смеха, когда увидел её реакцию.

— ПАПА! ТЫ ВСЁ ИСПОРТИЛ! - моя любимая начала кричать, вдобавок избивая.

Но я сразу её успокоил, заломив руки и выпрямив к голове. Резко перевернув её на спину, я закинул её ноги на свои бедра.

— Ты слишком шумная, БССР! - улыбаясь, прошептал я, целуя девушку в шею.

Она заметно успокоилась, но все равно была возмущена. - Папа... Ты же знаешь, что у нас не может быть детей! Все эти половые признаки, что нам дала природа, лишь для различий между нами! Я усмехнулся, гладя её по бёдрам.

— Я отлично это знаю ~ Но когда ты злишься, ты такая милая!

— Да, я знаю... Мне все так говорят. И.... Черт... Папа...

— Да? - встревоженная спросил я смотря на её лицо.

Лицо БССР выдавало её с потрохами. Улыбка вся до ушей, а на щеках румянец.

— У тебя друг, встал... - на полном серьёзе заявила белоруска.

Я посмотрел вниз. И правда... Дружку был выпрямить, как дуло. Ах... А где мой пистолет кстати? Давно же я его не использовал... Усмехнувшись, я навис над ней ещё сильнее.

— А у тебя соски ~ - язвительно сказал я.

Лицо БССР залилось красным, она сразу стала брыкаться и пытаться вырваться с моей хватки, что лишь больше меня раззадорило. Я шутливо сделал небольшой толчок в её бедра. Но та ахнула и с ужасом посмотрела на меня. Вся красная она смотрела на меня со страхом, будто кого-то увидела вместо меня.

— Что? - спросил я отстранившись и отпуская её руки.

Но БССР помахала головой, и резко схватила меня за шею, притянув к себе. Я почувствовал на шее её слезы.

— Что такое, милая?

— Пап... Я... Рейх... Рейх меня... - всхлипывая, пыталась она что-то сказать.

Я мало, что мог разобрать из её слов. Но её реакция меня настораживала. Видно я переборщил...

— Что такое, БССР? - спросил я, а потом замер.

Спустя практически пятьдесят лет, БССР наконец-то показала мне свои воспоминания о концлагере. Её воспоминания пролетали, как миг для меня.

Я видел первые дни начала войны, как Рейх смог захватит всю её территорию и взять в плен. Как он сломал ей ноги на первом же допросе, пытаясь узнать всё о моей армии. Но она не рассказала, потому что ничего и не знала. Как мой бывший брат БЧБ...

Как БЧБ издевался над ней. Он её всячески совестно унижал, избивали и... И насиловал.

— Покажи мне... - грубо прорычал я ухватившись за этот момент.

Даже сейчас она старалась всячески скрыть воспоминания! БССР сразу отрицательно замотала головой, но я настоял. Она делилась со мной тем, чем не делилась ни с кем! С болью на сердце, но она показала мне во всех подробностях моменты, когда её насиловали.

И там был не только БЧБ. Рейх тоже с радостью издевался над ней. Когда она показала мне свои воспоминания до единого момента! Мы молча сидели на кровати, пытаясь собраться.

Я с кипящей во мне яркостью просматривал все эти воспоминания, каждую секунду. И я жалел сейчас лишь об одном...

Что блять, не смог, тогда поймать БЧБ! Рейх уже поплатился за свои грехи, и то... Я думаю, что для него это было слишком милосердно.

Но БЧБ!

Черт...

Мы же росли у одного и того же отца! ССРБ прививал нам самые лучшие качества! Так почему мы с ним вырастил настолько разными! Я краем глаза взглянул на БССР. Она успела укрыться одеялом. Либо потому то ей было холодно, либо от стыда, от факта, что её изнасиловали...

— Почему ты не показала мне это раньше? - прорычал я.

Её тело заметно напряглось, а губы поджались.

— Боялась... Боялась, что ты меня осудишь и убьёшь!

— ПОЧЕМУ ТЫ ТАК РЕШИЛА? - начал орать я.

— ПОТОМУ ЧТО, ТЫ ВСЕГДА ТАК ДЕЛАЛ! ТЫ ВСЕГДА С ДЕТСТВА НАС НЕНАВИДЕЛ! ТЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ В НАС СТРЕЛЯЛ, ЗАСТАВЛЯЛ ГОЛАДАТЬ И ИЗБИВАЛ! Я ПРОСТО БОЯЛАСЬ, ЧТО ТЫ В КОНЦЕ КОНЦОВ УБЬЁШЬ МЕНЯ! - истерически завопила она пытаясь скрыть свои слезы.

— Бела...

— К... Когда ты признался, что я тебе нравлюсь. Я тебе не поверила... - шмыгая старалась она говорить - Я думала, что ты пытаешься у меня найти какую-то информацию или что-то в этом роде!

— Но это не правда...

— Я ЗНАЮ! - вспылила она, смотря зареванными глазами.

Я протянул к ней свою руку, вытирая горькие девичьи слезы.

— Просто... Я просто не верила тебе... Папа... - взяв мою руку в свою, прошептала она. - Я видела всякое дерьмо. И я поняла, что нельзя НИКОМУ доверять, даже если они твоя родня!

Эти слова с болью отразились в моем сердце. А ведь я когда-то тоже так думал... До момента, пока я не полюбил БССР.

— Ты мне и сейчас не веришь? - с тревогой спросил я.

Но БССР лишь усмехнулась, вытирая слезы.

— Я показала тебе те воспоминания, что скрыла от Минска. – снова шмыгнув она приблизилась ко мне. - Я поверила в твои чувства. И... Похоже, сама влюбилась в тебя.

Приблизившись, я поцеловал её в губы. Наконец-то мы смогли спокойно раскрыть друг - другу свои чувства. Всю последующую ночь мы разговаривали с ней про наши тайны. Я много поведал ей о своём прошлом, а она о моментах, что происходили с ней по оккупацией.

Мы были накрыты тёплым одеялом, так и ещё грелись в объятиях друг - друга. Её маленькое тело прижималось всё ближе, когда наши разговоры затрагивали болезненные тем. Приобняв её, и положив свою руку к ней на бедро, я улегся к ней на грудь. Слушая рассказы, что причиняли ей боль.

Я слушал, как бьется её больное сердце, что было разбито предательством от родных для неё людей. Также, как и мое, что тоже натерпелось за всю мою жизнь.

Так мы и заснули в обнимку друг друга. Слушая, как бьются в такт наши сердца.