«Аристократическое бытие есть бытие высшее, неоспоримое. Каждый из нас рождён для осуществления верховной цели — примером своим вести народ к совершенству, о котором кметы, эти низшие существа, забывают в бесконечном круговороте войн и служения. Лишь уделив подобающее внимание удовлетворению физических, умственных и духовных потребностей, аристократ способен сполна отдаться тому, для чего сотворён — страстям созидания, будь то изящные искусства, сочинительство, правление государством и иные, более тонкие отправления искушённого сознания. Страсть его есть и добродетель, и высшее благо.

Аристократу дóлжно удовлетворять свои потребности любым доступным ему способом. Ничто так не возбуждает утомлённый ум, как изысканное вино, хорошая порка или плотские утехи с женщинами, мужчинами и даже эльфами. В порыве страсти аристократ волен даже запытать или изувечить предмет своего желания. Если жрецам такое не по нраву, покайтесь, искупите вину золотом и простите узость их мысли, ибо только аристократу дано понять, что деяния его служат великой цели.

Если же аристократ каким-то образом умышленно ограничивает собственные желания и не раскрывает свои возможности высшего по природе существа, то чем отличен он от пыли под ногами, от безмозглого животного или грубой, лживой бесполезной черни? Такой самозванец — мучительный позор для нашего общества, а посему долг истинного аристократа — направить заплутавшего на верный путь или растоптать его презренную жизнь, как с удовольствием прихлопываем мы надоедливого жука сапогом».

Аэлетий Инвоген, «Бытие».

***

К счастью или сожалению, Этель не была чародейкой. Речь шла именно что об обычной представительнице местного общества. Очень приятной для меня представительнице!

Двумя руками прижимая к себе Этель, я плавно двинулся вперёд — одними ягодицами. Ладони блуждали по нежной, покрытой маслом спине, ощупывая такое знакомое тело.

— Я тоже соскучился, милая моя…

Всё произошло слишком быстро. Мы оба неслись к вершине удовольствия, как опаздывающий гонец со сверхсрочным донесением к главнокомандующему армией в решающем бою. Не прошло и десяти минут сравнительно медленных телодвижений, как я ощутил сокращения её мышц. Ногти Этель на миг впились в мои плечи, но черту не переходили — никаких кровавых царапин на всю спину. Бёдра девушки начали подрагивать, ноги обвились вокруг моей талии, сжимая изо всех сил. Она напряглась и закатила глаза, широко распахнув рот в беззвучном крике удовольствия.

Подобная картина не могла оставить меня равнодушным. Едва успев вытащить, я кончил ей на живот.

Тяжело дыша, мы целовались на скамье, ощущая, что совершенно не насытились. Так… разогрелись. Всего лишь «первый акт», самое начало.

Лаская друг друга, переместились в горячий бассейн, откуда я позвонил в колокольчик, после чего молчаливый слуга получил задание, быстро притащив поднос фруктов и вина.

— Значит, рассказать тебе, как прошло моё путешествие? — Я хотел сесть напротив Этель и дать телам немного отдыха, но она тут же перебралась мне под бок, устроившись рядом и положив голову на моё плечо. Довольная улыбка не сходила с её губ.

— Каингорн — всё, что я знаю, — сказала девушка и потёрлась грудью. Твёрдые соски приятно щекотали кожу, а горячая вода и вино максимально расслабляли. Поглаживая её бёдра, я углубился в рассказ, вспоминая, как добирался до соседнего королевства, как дошёл до столицы и через скольких людей прошёл. Были тут и кметы, заигравшиеся в «серьёзных бандитов», и низушки-наркоторговцы (грёбаный фисштех!), и стайка накеров (что-то типа примитивных местных гоблинов, только более тупых и агрессивных).

Я не рассказывал детально, частенько пропуская солидные куски, но был достаточно подробен, останавливаясь на тех местах, которые могли бы вызвать интерес. Этель доверчиво сопела мне в шею, и изредка мне казалось, что девушка задремала, однако я не прерывался — не желал её будить или отвлекать.

Спустя полчаса стало понятно — не спит. Руки красавицы стали всё смелее блуждать по моему телу, отчего ситуация закончилась весьма очевидно, только продержались сейчас мы оба подольше.

Выбравшись из бассейна, переместились в сауну — тоже полностью нашу. Здесь уже настала моя пора улечься на деревянную скамью, успевшую впитать в себя жар заранее натопленной печки. Девушка использовала веник, пройдясь по всему моему телу — от макушки до пяток.

Теперь наступила очередь Этель рассказывать. Она поведала про парочку интересных приключений роты, когда они ловили контрабандистов со Скеллиге, которые перевозили свой товар морем, пользуясь ресурсами Теней Прилива, о чём сама банда даже не догадывалась.

— Там и получила тот шрам, — добавила она. — Столкнулась с одним уродом из этих пиратов.

Ещё была погоня за «шпионом», коим оказался самый настоящий князь, решивший посетить Новиград инкогнито — вот все они «повеселились» под конец! Благо, ситуация решилась без крови, а аристократ, получивший синяк под глаз, под конец даже посмеялся над глупостью всего произошедшего. Ну и, конечно же, Этель поведала мне слухи. О, слухов и историй, произошедших в городе, была целая уйма! Их было невозможно переслушать и узнать все, а потому мне поведали лишь самые-самые, но и этого хватило почти на всю ночь.

Домой направились под утро. Домой, не в таверну…

***

— Опасное местечко ты выбрал, Амброз, — Юстин стукнул кружкой по оплёванному столу. — Корчма «Нигде» заиграла новыми красками, когда Обрезки подмяли Сердцееды.

— Да неужто? И что они тут забыли? — притворно спросил я.

— А то ты не знаешь, — хмыкнул он и сделал ещё глоток. — Погодь минутку, мне, кажется, надо отлить.

— Кажется? — ехидно уточнил я.

— Иди ты, — отмахнулся он.

— Место не изменилось? За углом?

— Там уже плесень одна, — бросил Юстин и поднялся на ноги, быстро скрывшись за дверьми таверны.

Я остался один. Эх… впрочем, рабочий день требовал этого. Я ведь уже решил для себя, что сильно много отдыхать и развлекаться не буду. К обеду уютный домик Этель (хотя правильнее будет сказать — «наш домик»), который мы совместно обставляли полтора года назад, покинуло сразу двое. Девушка направилась к своим, которые наверняка не будут ставить ей в упрёк «прогул по уважительной причине» (всяко более уважительной, чем привычное для наёмников похмелье), а я — решать собственные задачи. В первую очередь те, которые поручил Ляшарель. Ну и остальные, по ходу, надо будет не забыть. Раз уж взялся помочь, то глупо поворачивать назад.

— Что, бросила тебя твоя подружка? — со смешком повернулся ко мне здоровый лоб, сидящий с дружками через два столика. — Не сошлись характерами?

— Ага, — беспечно произнёс я. — А как ваша крепкая и тесная компания?

— Не жалуемся, — нахмурился он.

Мне всегда нравилось, как реагировали такие типы, когда начинаешь развивать их же собственную тему, перекидывая шуточку на «чужое поле». Больше половины напрягаются, интуитивно чувствуя подвох. А он ведь и правда есть!

— В гвинт, смотрю, играете? — закинул я ногу на ногу. — Ещё одного игрока примете?

Здоровяк почесал щетину. Его план, очевидно, дал трещину.

— Со святошами не играем, — подсказал ему товарищ, демонстрируя кривые зубы, коих был ощутимый некомплект. — А то проповедями заманают.

Его голос скрипел как несмазанное колесо, а рябая морда отдавала какой-то дебильцой.

— Конечно, гвинт ведь искусство, а не простое перебрасывание костей, — делано согласился я. — Тут надо карты считать, а с этим не каждый справится. Ежели так, то мне и правда стоит отказаться от игры. Не хочу оставлять вас без последнего медяка в кармане.

— Ах ты приблуда! — рявкнул третий. — Думаешь, сан и мантия спасут тебя?!

— Не, — ухмыльнулся я. — В гвинте они не играют ключевой роли. Но можешь проверить.

— А давай, — оскалился четвёртый, сверкая густыми чёрными усами. — Посмотрим, как юнец ответит за свои слова.

Я пересел к ним как раз в момент возвращения Юстина.

— На один раунд, — махнул я ему рукой. — Закажи пока к пиву что-то более существенное.

— Если здесь есть хоть что-то существенное, — затравленно огляделся он, а потом поплёлся в сторону корчмаря, хмуро вперившего в него свои зенки.

Между тем рябой дурачок, хвастаясь гнилозубой улыбкой дауна, довольно ловко смешал карты, начав новый раунд — уже на пятерых.

Гвинт напоминал помесь «дурака» и «покера», где каждая карта имела некий ранг силы. Раздающий, что ясно из названия, раздавал игрокам, попутно собирая «стол», куда шли карты с общим эффектом, способным усилить или ослабить какие-то другие, уже имеющиеся в руке.

Необходимо было сбрасывать ненужное, попутно «бросая вызов» какому-либо оппоненту. Имелись правила вызова, ограничения и иные тонкости, которые лучше всего понимались непосредственно в самой игре, лишь создавая ощущение сложности — недаром ведь каждый крестьянин мог достичь в гвинте немалого мастерства?

У меня имелось несколько бумажных фигурок, которые я сделал утром, во время завтрака с Этель, и держал специально для подобных случаев. Разумеется, каких-либо денег заработать я здесь не надеялся (играли на медяки), но рассчитывал узнать слухи, ради чего вообще попёрся по тавернам, вытащив сюда своего осведомителя.

И местные меня не разочаровали, продолжив ранее прерванный разговор.

— Так вот, — прогундел кмет, голова которого была прикрыта замызганным клобуком, — говорю вам, дочку Фольтеста, короля Темерии, боги прокляли за блуд отцовский. Теперь в монстра превращается.

— Иди ты, — отмахнулся здоровый лоб.

— Правда! Как Визимир ему войну объявил, так слухи начали ходить. То бишь они и раньше ходили, да я внимания не обращал. А теперь прям отовсюду слышу, а значит, всё так и есть.

— А разве принцесса не только что родилась? — вклинился я в разговор, заработав подозрительный взгляд. Однако желание потрепаться перевесило.

— Не, несколько лет уже прошло, — буркнул мужик и сбросил карту. — Просто тему никто особо не поднимал, говорю же. Где Редания, а где Темерия?

— Соседи, — усмехнулся я.

— Я вот давно об этом слышал, — хмыкнул рябой гнилозуб. — Про рождение прóклятой, в смысле.

Каждый раз, когда он говорил, я невольно задерживал дыхание. Пока помогало.

— Все слышали, — покрутил я рукой. — Из тех, у кого уши есть.

— Ежели хер туда не вбит! — заржал здоровяк.

— О том, что Фольтест сестру свою трахал, отчего выродок родился, и правда всем известно. — Клобук «бросил вызов» своему соседу, после чего они разменялись картами. — А вот про то, что он её как законную захотел объявить — уже куда меньше.

— Да ну, не может же он таким тупым быть! — усач удивлённо распахнул рот. Зубов не хватало.

— Выродка — да наследником? Брешут, — отмахнулся рябой.

— Да чтоб я провалился! — хлопнул клобук рукой по столешнице.

— Так и что, уважаемый, монстр-то откуда? — посмотрел я на свою комбинацию и на усиливающие карты стола. Хм… если выпадет ещё хотя бы одна подходящая, то у меня будет… средненько. Если не выпадет — можно сразу пасовать.

— Так благородные жеж! Хули им ещё делать? Как ентот… плод исеста…

— Инцеста, — подсказал я.

— Во, да. Исеста. Короче, как эта мерзость людьми править будет?!

— Правильно Визимир решил Вызиму брать, — фыркнул лоб, а потом отбросил карты, бессловесно пасуя.

— А монстр-то откуда? — повторил усач мой вопрос и подвинул к центру ещё пару медяков. Я поддержал ставку, как и остальные, кроме пасанувшего лба.

— Говорю же, боги прокляли! — клобук едва не подскочил на ноги. — В упыря превращается!

Кметы переглянулись и заухмылялись. Потом рябой, сидевший на раздаче, вытащил карту и добавил к общему столу.

— Погодная, — озвучил он очевидное.

Моя комбинация окончательно улетела в трубу. М-да… ну и хер с ней. Попробую продолжить. «Бросить вызов» мне это не помешает, а там, быть может, блеф заставит соперников спасовать.

— Фольтест-то чего предпринял по этому поводу? Ничего не известно? — поинтересовался я.

— Ни хера, — фыркнул крестьянин. — Говорят, похоронили её, значится…

— А разве не принц? — внезапно поинтересовался усач. — Принц ведь родился, разве нет?

— Принцесса, — скудоумная улыбка рябого отдавала чем-то блаженным. — Никогда я не слышал ни про какого принца. Разве что ещё одного ублюдка нагулял?

— Вестимо… ай, тьфу, всё едино.

«Бросив вызов» усачу, я отправил ему карту монстра — гуля. Он отбил её картой баллисты. Оп-па… чего это? Поменьше не было? Может, не такая уж и плохая у меня комбинация?..

— Пентюх этот Темерский — когда упырица из могилы вылезла, запретил её трогать, а потом людишек стал гонять. Кормить, значится, — добавил клобук.

Я кивнул и поднял ставку.

— Тьфу, срамота одна, — пробормотал усач, говоря то ли про свои карты, то ли про политическую обстановку.

— Это же чего, она и на трон взойдёт? — задумался рябой.

— Да не может… — буркнул лоб.

Повышение поддержали. Тц… похоже, придётся вскрываться.

— Так говорят же — законное дитя, — добавил я дровишек в этот разговор.

— Это Фольтест так говорит! — клобук скривил морду. — А по правде — не сходится. Иначе зачем богам самолично пакости творить, а?

— Если всё так, то народ взбунтуется! — возмутился усатый.

— Что-то ты не спешишь бунтовать, — хмыкнул здоровяк.

— Я-то чего? — удивился усатый.

Моя комбинация оказалась полнейшей лажей. Жаль…

— А вон, правитель у нас пошлины задирает.

— Это ерунда. Главное, чтобы монстров не плодил. Вот тогда уже и надо будет думать…

Немного подумав, я решил не возвращаться в прошлое. Проигрыш — десяток медяков. Плевать на них. Бумага дороже стоит. Вместо этого махнув рукой кметам, даже не заметившим моего ухода — так были поглощены спором, — вернулся к Юстину. Тому уже доставили заказ — жаркое из свинины с луком и грибами, на вид даже свежее и горячее.

— Ну, стоило оно того? — приподнял он бровь.

Я хмыкнул.

— Скажем так: это оказалось не лишним.

— Завидую я твоему самообладанию, — оглянулся Юстин. — Я вот не могу так.

Подцепив на двузубую вилку кусок мяса, я оглядел своего информатора. Настало время серьёзного разговора.

Юстин был моим «вечным осведомителем». Это та категория людей, к которым я периодически обращался за разной мелочью, даже оплачивая её, а вот о чём-то серьёзном не просил, хоть изредка и упоминал о такой возможности. Зато когда наступал момент и разговор заходил о серьёзном, то… возвращался в прошлое сразу, как узнавал сведения, — чтобы рыбка с крючка не слетела. Всё-таки, растрепав нечто важное, Юстин мало того что имел все шансы просто исчезнуть, так ещё и собственный страх подталкивал его быть осторожнее и рассказывать действительно «горячую» информацию лишь за хорошую сумму золотом. А я не желал добровольно расставаться с такими деньгами. Проще было узнать, всё что нужно, а потом откатиться во времени.

Жаль, что постоянно так делать было нельзя. Время течёт, всё меняется. Если я буду постоянно откатываться в прошлое, то в реальности Юстин будет считать, что мы даже не встречались. Следовательно, рано или поздно просто забудет о моём существовании. Оно мне надо?

Приходится «подкармливать»…

— А что ты можешь? — принялся я за свинину.

— Что я могу?

— Сам сказал: «Завидую я твоему самообладанию. Я вот не могу так». А что ты тогда можешь? Не думал, например, в армию записаться?

— Ты что, Амброз! Ради ста серебряных? А потом трёх золотых в конце? Сколько вообще до этого конца доживут! — Он сплюнул прямо на пол, а потом, секунду подумав, дополнил: — Не, меня и тут всё устраивает. Покуда на Реданию кто войной не пойдёт, я и не почешусь.

— Стало быть, патриот? — улыбнулся я.

— Ну а как иначе? — вытянулся Юстин. — Новиград хоть и отдельно ото всех, а всё же в Редании находится. Так что и я тут, поблизости, выходит.

Отпив немного разбавленной мочи, которую в «Нигде» называли пивом, я поморщился, а потом огляделся. Несколько новых человек успели зайти, несколько — выйти. Никого подозрительного, примечательного или знакомого.

— Ладно, потрепались и хватит. Меня, Юстин, кое-что интересует…

— Тебя или Секретную Службу? — перебил он меня, снизив громкость до театрального шёпота.

— А вот это, друг мой, тебе знать не положено. Смекаешь?

Мужчина молниеносно закивал — так лихо, что я забеспокоился за его шейные позвонки.

— Хрустящие Черепа — слыхал про таких? — издали начал я.

— Вторая новость, после Сердцеедов, — хмыкнул Юстин, продолжая говорить шёпотом. — Хотя я готов был биться об заклад, что ты про Ублюдка начнёшь выспрашивать.

— У тебя есть что сказать о нём? — поднял я бровь. — Пока он меня не волнует, — соврал я, — но в перспективе… тоже интересен. Однако вначале Черепа.

— И Нориф Напьер? — уточнил он. — Сразу говори, чародея в свой расклад вводишь или нет — от этого цена ой как зависит.

— Что, такая важная птица?

— Все колдуны — важные птицы, — поморщился Юстин. — Иначе не стал бы уточнять про отдельную плату.

— Ну давай, молви, — приготовился я слушать. — Что говорят об этом Напьере и Черепах? А там, если время останется, и Сердцеедов обсудим.