От кухни шел приятный аромат вареной картошки, а еще мяса, распространяясь по всей столовой, заставляя находящихся там глотать слюнки и терять терпение в очереди на раздаче. Сотрудник кухни – высокий и толстый герцагер с волнистыми волосами, спрятанными под специальную шапочку, огромной поварешкой накладывал пюре в подаваемые ему тарелки, а потом обильно поливал ароматной подливкой, добавляя по желанию одну котлету или же рагу с овощами. На первое же предоставляли суп из картошки и маленьких тефтелек, а также два кусочка свежеиспеченного хлеба и чай. У офицеров более высоких званий было меню более изысканным: обжаренные кусочки говядины под соусом, свежие овощи, зелень, хлеб был всегда на выбор – из пшеничной или ржаной муки, кофе или чай. Но были и особые заказы, например, если на базу приезжали какие-нибудь гости, то работникам кухни выдавались указания о пересмотре меню или же добавлении каких-то продуктов с учетом пожелания прибывших. Вот как сейчас – иресоры сидели за отдельным столом, с аппетитом поедая «красный суп» из свеклы. Рихард не знал, как именно называлось это блюдо, но сразу отметил красный оттенок, позже узнав, что этот суп был сделан по заказу для гостей из Иресории, которые объяснили через переводчика, что это их национальная еда.

Зацепив вилкой немного пюре, Вольф отправил его в рот, подняв голову с интересом рассматривая иресоров. Больше всего выделялся здоровяк, которого он видел ранее, но теперь можно было разглядеть его получше. Кареглазый мужчина с аккуратно стриженной черной, но уже седеющей бородой и усами, гладко выбритой головой, внимательно слушал сидящего рядом сослуживца – Рихард плохо разбирался в званиях и знаках отличия Иресории, поэтому не мог точно ответить, кем был по званию говоривший, но понимал, что тот был младше великана, рост которого был скорее всего более двух метров. Но сразу, что бросалось в глаза, стоило взглянуть на этого человека, так это то, что его правая часть лица была парализована.

- Эй, - Вольф ткнул локтем жующего рядом мехвода, лениво оторвавшегося от трапезы, - Ты в курсе, это вообще кто такой? – стараясь не привлекать внимания посторонних, говорил как можно тише, взглядом показав на иресоров.

- Кто? – чуть ли не глотая слово вместе с едой, спросил тот, повернувшись.

- Вон тот – здоровый, - еще тише уточнил Рихард.

- Я не в курсе, - пожал плечами тот, возвращаясь к обеду.

Хмыкнув, неудовлетворённый ответом, блондин отвернулся от товарища, собираясь отправить еще порцию пюре в рот, как взгляд зацепился за того самого здоровяка, - тот смотрел, не отрываясь на Вольфа, - от чего вилка застыла на полпути.

Поправив ремешок шлема, чтобы тот не давил на горло, солдат в звании унтершарфюрер Ордена Империи сделал несколько шагов, осматривая поле, что было за посадочной полосой, насколько хватало глаз. Лучи светила, выскользнувшего из-за пушистого облака, коснулись зеленой высокой травы, качавшейся под порывами легкого ветра, чем напоминали волны. Тут на границе территории жара не так ощущалась, чем на самой базе, благодаря циркуляции воздуха, дышалось полегче, да и Аурум палил не так сильно. Блуждая взглядом по полю, солдат вдруг заметил, как зеленое море расступилось, выпустив из своего чрева какую-то фигуру. Приложив ладонь ко лбу, прикрывая глаза от яркого света, унтершарфюрер как можно сильнее стал всматриваться в неизвестного – как ему показалось, это был мужчина, на лице которого была странная маска. Она чем-то напоминала инквизиторскую – только они носили этот атрибут, отличая себя от других Ведомств, но эта была другая, выглядящая, как человеческий череп, но с небольшими закрученными назад рогами, сверкая серым металлом на солнце. Не успел солдат и рта раскрыть, как в метре от первого неизвестного появился еще один, но поменьше размером, а потом - еще один, но уже в метрах пяти левее. Подняв дуло автомата, унтершарфюрер заорал:

- Стоять!

И тут же в двух метрах от него буквально из-под земли, скрытый травой по пояс, вырос еще один. Снимая предохранитель на автомате, солдат уже хотел было наставить оружие на самого ближайшего, как зазвучала сирена, заглушив все остальные звуки. Отвлекшись на шум и поднятую тревогу, он только и мог найти взглядом ближайшего неизвестного, который уже несся со всех ног в его сторону, словно сирена была каким-то условным сигналом и для остальных, которые тоже бежали по направлению к «Шварцерштайну», окружая базу со всех сторон.

- Их десятка два или больше! – орала рация в радиорубке.

- Повторите, - ровным голосом проговорил радист, следя за сигналом, пальцем держа кнопку на микрофоне.

- Два десятка… - шипение, - Больше.

- Прошу повторить данные, - рука радиста даже не дрогнула, снова нажимая кнопку.

- Что, сука, повторить?! – сквозь небольшие помехи раздался громкий голос, его тут же оборвали звуки выстрелов, - Их тут дохрена! И они… мать твою… Эти скоты не убиваемые какие-то! – и вновь прозвучала очередь из автомата.

- Что значит «не убиваемые»? – не понял радист, взяв свободной рукой ручку и начав записывать.

- Они прорвались на базу! – заорал в рацию стоявший на башне солдат, пока его напарник стрелял по бегущим внизу, - Срочно! Они движутся в сторону главного здания, - проследив за траекторией движения нападавших, он обратил внимание на то, что те, игнорируя ангары, бежали вперед к командирскому пункту, так как только он был самым важным из всех строений.

Стреляя по нападавшим, стрелок, орудовавший пулеметом, то и дело попадал по одетым в лохмотья людям, в чем сомневаться не пришлось, те падали на землю, а спустя минуту поднимались и вновь бежали вперед. За некоторыми уже тянулись ручейки крови, но это, будто бы, не беспокоило бежавшего – он продолжал двигаться вперед к своей цели.

Выбежав на улицу из столовой, где и застала сирена, Рихард сумел растолкать спешивших других обедавших в тоже время солдат и, оказавшись на улице, первое, что услышал, крики и выстрелы. Невероятная суматоха творилась на территории базы. Нападавшие представляли из себя людей в масках-черепах с рогами, закутанными в какие-то выцветшие, серые лохмотья, и что было крайне удивительно, получая пули в грудную клетку или живот, они оставались все-равно живыми, продолжая бежать. Вторая странность была в том, что они не нападали, ни один солдат, ни один сотрудник «Шварцерштайна» не пострадал, как потом будет известно. У командирского пункта уже стояла вооруженная охрана, стреляя по бежавшим к зданию, сдерживая их натиск, который все время увеличивался. И что им было нужно, никто так и не мог понять. И это пугало.

И тут Вольфа что-то толкнуло, хотя скорее просто отодвинуло в сторону. Повернув голову в недоумении, он увидел, как мимо него проходит тот самый здоровяк-иресор, рассекая столпившихся, как волны, ведя за собой своих подчиненных. Что-то подсказало блондину двигаться за ними и не отставать. То, что он шел следом за иресорами, позволило ему еще уловить обрывки фраз, брошенных великаном:

- Обойдем справа… Михалыч, ты бери левее… А ты, Витя, не суйся… Задавят…

Кто именно были те – Михалыч да Витя – Вольф не знал, но все же не рискнул пока лезть впереди здоровяка, имевшего скорее всего план действий, и тем более, так или иначе, ему-то нужны не иресоры, а попасть в штаб, где сейчас был Мясник. Продвигаясь вперед, великан сжал кулаки и, ринувшись напролом нападавшим, с необычайной легкостью начал расшвыривать тех в разные стороны. Один из его подчиненных – лысеющий мужчина лет пятидесяти с пышными усами отошел влево, громко сматерившись, назвав нападавших «сукиными детьми», а потом, сжимая пальцы правой руки в кулак, с криком ударил одного в маске, да так сильно, что у того голова разлетелась на части. «Михалыч,» - пронеслось в голове Рихарда, но вдруг на него кто-то налетел, буквально сбивая с ног. Поняв, что это один из нападавших, блондин рывком снял перчатки, бросив их на землю, даже не глядя, и тут же схватив бегущего за голову, поджег ее. В воздухе возник неприятный и удушливый запах паленных волос, а потом и горелой плоти, вдыхая который Вольф расширил глаза, растягивая уголки губ так широко, будто его рот вот-вот порвется. Воспоминание… воспоминание детства медленно начало появляться из темноты сознания, прорисовываясь в небольшую картину: объятый пламенем дом, тот самый, который много лет назад покинули жильцы, стонавший лопавшимися стеклами и ломавшимися перекрытиями, хоронивший в себе звавшего на помощь бродягу, тот, что был замечен маленьким мальчиком со светлыми, как солома, волосами, чье желание обуздать огонь только появилось.

Криков не было. Сгорая, тот, кого держал Рихард, уничтожая пламенем, лишь дергался, стараясь убрать руки, сдавливающие его голову, но вскоре тело расслабилось и рухнуло на землю. Тяжело дыша, будто за плечами были километры пробежки, Вольф жадно глотал воздух чуть раскрытым ртом, а потом рванул за пробежавшим мимо носителем маски, хватая и его за руку, тут же начавшую покрываться оранжевыми лепестками пламени, пожиравшими лохмотья. Развернув к себе нападавшего, блондин коснулся ладонью грудной клетки, а, убирая руку, оставил там огненный цветок, который тут же начал расползаться. Отступив назад, Рихард пнул начавшего махать руками нападавшего, старающегося погасить пламя, чтобы тот упал на землю, где на его голову тут же обрушилась нога здоровяка.

- Понабежало тварей, как тараканов, - сплюнул тот на все еще дергавшейся труп.

Встретившись взглядом со стоявшим рядом герцагером, Медведь развернулся и, обхватив пальцами бегуна, что еле доходил до пояса великана, сжал его череп так, что тот хрустнул, будто бы орех, выплеснув кровь во все стороны, забрызгав и того герцагера. Растянув губы еще шире в ужасающей улыбке, Вольф медленно стер алые капли со щеки, а потом кинулся догонять остальных нападавших.

Сидя за столом и диктуя радиосообщение о случившемся, которое в последствии передадут по зашифрованным каналам лично рейхсфюреру Ордену Империи, Вейнгард поставил локти на стол, сцепив пальцы в замок, сверля взглядом радиста одного из Люфтваффе Ордена Империи в звании обершарфюрер, обхватившего блокнот и ручку тонкими пальцами, старающегося записать всю речь. Рассматривая его, Александер отметил про себя, что в своей дивизии не допустил бы подобного кандидата, так как он не выглядел, как подобает настоящему герцагеру. Нет, он был светлокож и светловолос, но был слишком хилым, и мог испортить одним своим видом весь внешний облик его подчиненных, которые все были как на подбор.

По мимо них и охраны в кабинете находились, и подчиненные Мясника – не Вейнгарда – командира элитной танковой дивизии «Раубтиер», а именно Герцагерского мясника, выполняющие прямые указания, какие бы те ни были, не задавая лишних вопросов. Заложив руки за спину, Тириш стоял у книжного шкафа, с интересом скользя взглядом по названиям сборников да рукописей, будто бы находясь в книжном магазине. На диване, закинув одну ногу на вторую, сидел Фалленштеллер, покуривая трубку, выпуская сизый дымок кольцами, которые, улетая под потолок, исчезали. Вольф стоял у стола командира, скрестив руки на груди, смотря на радиста исподлобья, растянув уголки губ в стороны, чем пугал стоявшего напротив, то и дело бросавшего на него опасливые взгляды. Все они втроем внимательно наблюдали за писарем.

- Таким образом и были замечены посторонние на базе «Шварцерштайн», - голос Вейнгарда зазвучал вновь, спустя короткую паузу, давшему радисту передышку; подняв руку с наручными часами, Мясник посмотрел на часы, припомнив время нападения, - В 14 часов 30 минут по местному времени. Несмотря на то, что видимых повреждений не было замечено, военную базу осмотрели на наличие потенциальных укрывшихся из числа тех, кто осмелился произвести нападение, и в последствии посторонние лица в ходе осмотра не были замечены. Интересным фактом оказалось то, что при выстреле в тело нападавшего, тот не останавливался, получая повреждение, а продолжал движение, целью которого являлась база «Шверцерштайна». Причины так и не понятны. Нападавшие подошли к штабу, но благодаря совместным усилиям нарушителей удалось уничтожить, - Александер прижался к спинке кресла, опустив взгляд на стаканчик с карандашами и ручками, обдумывая дальнейшие слова, - Отличительной чертой преступников было то, что при попадании в их тела пуль, то не останавливало нарушителей – те поднимались, если ранения были более серьезного типа, и продолжали движение. По началу мы думали, что это броня, но при осмотре уничтоженных в последствии было установлено, что никакой защиты на них не было в принципе, - сделав глубокий вдох, Вейнгард задумался над тем, что именно стоит знать рейхсфюреру Ордена Империи, но все же он в любом случае узнает о случившемся, и будет лучше, чтобы он узнал именно от него, - При осмотре трупов нарушителей было установлено, что некоторые из них получили травмы не совместимые с жизнью задолго до уничтожения на «Шварцерштайне», а другие – получили увечья уже на базе, но при этом, как уже было указано выше, продолжали движение к штабу. Не смотря на полное подавление нападения, в плен были захвачены несколько нарушителей, на данный момент находящихся в камере. Руководство «Шверцерштайна» готово идти с нами на сотрудничество и предоставляет доступ к задержанным для возможного допроса. В ближайшее время я произведу допрос. Оберфюрер Ордена Империи Александер мор Вейнгард, - вновь поставив локти на стол и сложив пальцы «домиком», Мясник добавил ровным тоном, - Отправишь это сообщение прямо сейчас, действуя по моему прямому указанию. А теперь свободен.

Как только дверь за радистом закрылась дверь, преследуемого взглядами оставшихся в кабинете, сидящий за столом неспешно поднялся, опираясь о столешницу ладонями. Смотря за тем, как он проходит по комнате, будто бы меряя шагами ее, вся собранная тут троица подчиненных молча не сводила с его фигуры глаз.

- Ваш прямой приказ, - Вейнгард остановился, смотря в окно, не изменив позы, - Узнать, что это было? Кем оказались эти люди? И самое главное, кто их послал?

- Вы думаете, что за ними кто-то может стоять? – в голосе Фалленштеллера зазвучало легкое удивление; и то было неудивительно, манера нападения скорее могла быть хаотичной и скорее спланированной бандой.

- Я более чем уверен в этом, - ответ Мясника не заставил себя ждать; повернувшись полубоком к Карлу, он бросил взор на курившего, - Ни одна свора отморозков, какими бы те ни были безумными, не нападут на военную базу, по причине того, что охраняемое место, наполненное вооруженными людьми. И второе, им это не нужно. И это самая главная причина. Но на «Шварцерштайн» было совершено именно спланированное нападение и у преступников был заранее обговоренный план, как провести его. И я сомневаюсь, что это был первый случай… или единичный, - вернувшись к столу, Александер сделал короткий вдох, размышляя, - И лучше всего поторопиться. У меня есть опасения насчет того, что Инквизиция уже знает обо всем, и сюда уже мчатся боевые маги. И в таком случае они не только не дадут нам узнать тайну этого происшествия, но и уничтожат все улики.

- Но это вроде не наше дело, - прижавшись спиной к стене, Рихард скривился, сжав губы, собираясь ухмыльнуться, но тут же поймал на себе взгляд Мясника, словно впечатавший его в опору, остановив слова в глотке.

- Это наше дело, Вольф, - на удивление голос Вейнгарда был спокоен и скорее задумчив, - При отражении нападения участвовали и солдаты нашей дивизии, если ты не заметил. Это дойдет не только до рейхсфюрера нашего Ведомства, но и пойдет дальше – до самого фюрера, а в таком случае я должен быть уверен, что дальнейшие разбирательства никоим образом не коснуться ни меня, ни вас. И у меня остаются надежды на то, что той скудности умишка, который все еще есть у тебя, хватит, чтобы понять, что после расследования Инквизиции, что то и дело пытается найти лазейки, чтобы опорочить Орден, так как Тайную службу все же им не по зубам, не только вышестоящее руководство может пострадать, но скорее всего они просто найдут на кого именно скинут все обвинения. И вполне, Вольф, этим «героем» можешь оказаться ты, - не давая собеседнику оторвать взгляд, Александер опустился в кресло, а потом резко отвернувшись, продолжил, уже обращаясь ко всем присутствующим, - Я не привык повторять приказы дважды и требую полного их выполнения.

Оставшись в одиночестве, Александер постарался расслабиться, слушая тихое пение наручных часов, то и дело возвращая его в далекое прошлое, когда он был еще совсем маленьким мальчиком, встречавшим отца с работы; стоило Людвигу мор Вейнгарду переступить порог, как его встречал светловолосый мальчик с большими глазами цвета льда, поднявший руку в приветствии, сжимая маленький кулачок, и отцу ничего не оставалось, как ответить на это тем же, а уже потом шли объятия. Этот короткий и очень важный ритуал очень сильно повлиял на будущее Александера, не только решившего пойти по стопам отца, но и занявшее высокое положение в Ведомстве Ордена Империи, став адъютантом рейхсфюрера Ордена Империи. То время было так далеко, и казалось, что все прошедшее принадлежало не ему, а кому-то другому, а повзрослевший светловолосый мальчик наблюдал все со стороны, оставаясь безмолвным зрителем.

И вдруг зазвучала музыка. Клавиши под чуткими пальцами складывались в приятном слуху ритм, послушные желаниям незримого музыканта. Тонкая мелодия ласкала и умиротворяла, успокаивая сердце, наполняя его беззаботностью. И Вейнгард сразу же узнал ее: это была «Соната для двоих» Фридриха Энгеля – герцагерского композитора и музыканта, прославившегося многим своим произведениям, в том числе и этим произведением – легким и воздушным, благодаря которому можно погрузиться в утреннее настроение, когда еще слабые солнечные лучи только касаются нежной кожи любимого человека, смотрящего глазами, полными любви, когда хочется касаться кончиками пальцев, осязая любовь.

Открыв глаза, с неохотой выныривая из неги, подаренной мелодией, Александер уже ощущал внутри себя не приятное чувство воодушевленности, а грусти, наполнявшее его, как холодная болотная вода, переполненная разными неприятными воспоминаниями, словно личинками и пиявками. Луиза, чья фотография в рамке из позолоты, все еще стояла на столе в квартире, все еще улыбалась, обнимая его, теперь уже при встрече сжимает губы в тонкую нить и старается убрать взгляд, как можно быстрее. Бракоразводный процесс прошел быстро и безболезненно, но все же, чтобы избежать скандала, пришлось пожертвовать дорогим автомобилем и загородным домом, взамен Александер оставил себе квартиру возле Ведомства Ордена Империи и обещанный покой.

Сделав глубокий вдох, Мясник отогнал неприятные воспоминания, погрузившись в работу, которой сейчас старался уделять больше времени, тем более, что в ближайшие дни дивизия уже полностью получит в пользование новую технику. Но еще кое-что беспокоило мужчину: это странное нападение, не находящее пока ни единого объяснения.

Закурив, Рихард с прищуром осмотрелся. Солдаты и служащие базы убирали обгоревшие трупы, скидывая их сначала в прицеп грузового мотоцикла, а уже потом на поле, где разводили огромный костер, чтобы утилизировать. Тут же вышагивали и военный комиссариат, следящий за порядком, - этих было не так сложно узнать по пятнистой зеленой форме с рукавом черного цвета и надписью: «Военная полиция». Их можно было считать теми, кого недолюбливали все ведомства вместе взятые, и то было понятно – военный комиссариат был обязан следить за ведомствами: Дольхимпериал, Ордена Империи, Имперской инквизиции, и лишь Тайная служба не относилась к этому списку, главенствуя над всеми, и ее в свою очередь уже ненавидели все остальные, даже прокуратура, которая не могла никак влиять на вынесения Тайной службы по какому-либо вопросу. Все это было сложно и одновременно легко, нужно было лишь понять, как устроена система правления в Герцагерской империи и Сканецурии.

Неприятный запах горелой мертвой плоти проникал в ноздри, и лишь аромат табака мог немного скрыть щекочущее ощущение в глотке, вызывающее тошноту. Поднеся сигарету к губам, Вольф глянул на стоявшего слева Фалленштеллера, курившего трубку, следящего за тем, как двое рядовых берут за руки и за ноги труп и с размаха кидают его в кузов мотоцикла, где уже лежало трое нападавших. Рядом с ним стоял Тириш, прикрывающий лицо носовым платком.

- Поторопимся, - с неохотой сказал Карл, проводив взглядом уехавший транспорт, ставший ненадолго катафалком, - Пока не приехала Инквизиция.

Мысленно согласившись с ним, Рихард зажал сигарету в зубах, вдохнув через нос дымок, что тянулся от нее. В первую очередь необходимо выполнить приказ, не смотря на неприязнь к тем, с кем придется это делать. Засунув руки в карманы брюк, он зашагал следом за штандартенфюрером Ордена Империи правее от него, в то время, как Ганс шел слева от Фалленштеллера.

Те нападавшие на «Шварцерштайн», кому посчастливилось остаться в живых, сейчас находились в подвале под заключением. Их было всего пятеро, и по приказу начальника базы, их заперли в разные камеры, приняв таким образом меры предосторожности, чтобы заключенные не смогли переговариваться и продумать побег. Спустившись в подвал, троица оказалась в узком коридоре с запертыми дверями, у некоторых - стояло по два охранника, и было не трудно догадаться, где именно содержались пленные. Как и на улице, тут тоже воняло гарью и чем-то неприятным; мерзкий сладковато-приторный запах витал в воздухе. Проходя мимо одной из камер, Вольф обратил внимание, что задержанный сидел на полу, прислонившись к стене спиной, опустив голову, что подбородок касался грудной клетки. Маска все так же скрывала его лицо; и было трудно понять жив он или нет.

- Ну и мерзость, - послышался голос Фалленштеллера, после чего раздался противный слуху скрежет металла открывшейся решетки.

Как и тот, на которого Рихард обратил внимание, этот пленный, в камеру которого они вошли, так же сидел на полу, прислонившись спиной к стене, не шевелясь, но, если присмотреться, можно было увидеть, как поднимаются и опускаются его плечи, будто дыхание ему давалось крайне трудно. Сладковатый запах усилился. И не выдержав, Тириш вытащил носовой платок, прикрыв им нос, тут же выскочил в коридор. Переглянувшись с Карлом, Вольф криво ухмыльнулся:

- Какой нежный.

- Оставь свои шуточки, - осадил Фалленштеллер, изобразив оскал, - А то я могу подумать, что ты один из тех, кто предпочитает больше мужчин.

- Захлопнись! – гнев не дал себя долго ждать, да и желание ударить собеседника возросло в разы, отчего Рихард себя кое-как уговорил, - В отличие от меня, это вы оба всегда таскаетесь вдвоем.

- Что это ты так взъелся? Неужели задел за живое? – захихикал штандартенфюрер, скрестив руки на груди, держа трубку в руке, а потом его лицо вновь стало серьезным, - Хватит! Вольф, сними с этой дряни маску. Хочу посмотреть, какая падаль скрывается под ней.

Протянув руку, блондин, превозмогая омерзение от жуткого запаха, коснулся маски, ощутив кончиками пальцев ее шершавую липкую поверхность. В глотке образовался ком, протолкнув который, Рихард переборол желание уйти и все же потянул образ черепа с рогами, открывая настоящее лицо пленного, но, увидев которое отшатнулся, выругавшись. От испуга и отвращения он не сразу вспомнил о маске, что все еще держал, а спохватившись, с ужасом отшвырнул ее от себя, вытерев ладонь о китель. При виде того, что сидело у стены, Карл чуть не выронил трубку, отойдя назад к двери, готовясь уже звать конвой.

- З-зачем он, - дрожащий голос штандартенфюрера Ордена Империи будто бы не принадлежал ему самому, став каким-то тонким и обрывочным, - Сделал такое… с собой?

- Я боюсь, что не он сам, - только и мог ответить Вольф, все еще чувствуя липкость на кончиках пальцев.

То, что сидело на полу издало короткий звук, напоминающий букву «М», повернув голову прочь от света, льющегося сквозь небольшое зарешетчатое окошечко под самым потолком, но того краткого мига хватило, чтобы увидеть лицо пленного. Оно было обезображено глубокими шрамами, будто бы от шипов колючей проволоки на серой коже, из зашитого грубыми нитями рта сочилась прозрачная жидкость, напоминающая слюни, один глаз смотрел белесым бельмом в пустоту, второй же больше напоминал глаз козла: на желтом фоне радужки пылал яростью горизонтальный зрачок. Подобрав ноги, заключенный рванул вперед с необычайной скоростью, собираясь схватить стоявшего перед ним блондина, протягивая руки перед собой с поломанными ногтями, не знавшими никогда мыла. Не растерявшись, тот отпрыгнув в сторону, нанес удар локтем по спине нападавшего, заставив упасть на пол.

- Тириш! – выхватив пистолет, Карл направил его на пленного, начавшего подниматься.

Но только дверь открылась, как заключенный кинулся не на Рихарда, как думалось, а на вошедшего Ганса, толкнув его в коридор. Опешив, гауптштурмфюрер Ордена Империи только и мог, что попытаться отбиться от нападавшего, который одной рукой сжимал горло Тиришу, а второй норовил вцепиться в глаза. Выбежав следом, Вольф и Фалленштеллер успели оттащить обезумевшего пленного обратно в камеру. Ударив кулаком в живот, Рихард тут же нанес еще удар по челюсти, да так сильно, что нити, сдерживающие рот того, не выдержали и лопнули.

- Твою мать! – воскликнул блондин, с омерзением отшатываясь от задержанного, державшегося за стенку, как за опору, теперь дышавшего так часто, как могут только собаки после долгого быстрого бега, - У него языка нет!

Отойдя ближе к двери, где уже копошились конвоиры, но пока лишь наблюдавшие за происходящим, Карл убрал трубку в карман брюк, дав знак солдатам оставаться на своих местах:

- Что-то мне подсказывает, что, если мы попытаемся допросить остальных, то увидим точно такую же картину. Надо проверить его пасть, - махнув рукой, дал негласный приказ конвоирам, которые с брезгливостью пошли выполнять приказ; двое из них удерживали пленного на полу, держа его за руки, еще двое зафиксировали его голову и открыли рот, еле сдерживая рвотные позывы, так как запах гниения стал еще сильнее; подойдя ближе, Фалленштеллер присел на корточки, осматривая рот задержанного, - У него удален не только язык, но и все зубы. Не понимаю, зачем только делать такое?

- Кто вообще мог такое сделать? – нахмурившись, Рихард скрестил руки на груди, а потом пнул носком сапога маску, перевернув ее так, чтобы она лежала лицевой стороной вверх, - Слушай, может это тафальцы? У них же есть этот… их какое-то божество.

- Но они не будут вот так истязать человека, - послышался приглушенный голос Тириша, стоявшего у стены и зажимавшего рот носовым платком.

- Пошли на новый уровень? – с легким сарказмом спросил его Вольф, но не давая ответить, еще раз осмотрел лицо пленного, указывая пальцем, - Глянь. На морде шрамы, как от шипов колючей проволоки…

- Да, - кивнул Карл, пробежавшись по коже взглядом, - И судя по состоянию они очень старые. Но меня смущает цвет кожного покрова - неестественно-серый, как у трупа. И эта вонь…

- Я больше склоняюсь к тафальцам, - вернувшись взглядом к пленному, Рихард хотел было сделать шаг к нему, но тут же замер, глядя, как изо рта того выползает опарыш, заметив которого солдаты с испугом и отвращением отошли в разные стороны, - Сука! А это что? Опарыш?! – потрясенный увиденным, он вдруг зачем-то посмотрел на свою ладонь, в которой была маска, и тут же снова попытался ее оттереть.

- Не думал, что ты такой брезгливый, - усмехнулся Фалленштеллер, не скрывая в голосе иронию.

- Да пошел ты, - одними губами процедил тот, и если бы не стоявшие тут же конвоиры, то Карл получил бы более громкий и детальный ответ.

- Нам тут больше делать нечего, - сделав вид, что не увидел этого, Фалленштеллер сделал короткий кивок, что они уходят, посмотрев сначала на Тириша, а потом на Вольфа, - Уходим.

Открыв дверь кабинета Мясника и выходя в коридор, Рихард вдруг ощутил, как тяжесть, что была все это время, рухнула с его плеч. Огромный груз рухнул к ногам, потонув в звуке его собственных шагов. В горле пересохло, но больше всего хотелось покурить: успокоить нервы, разбушевавшиеся при разговоре с Вейнгардом. Не смотря на всю ситуацию в целом, тот поверил в рассказ подчиненных, записав некоторые моменты в блокнот, в последующем отправив это так же рейхсфюреру Ордена Империи. Не успев сделать до выхода пары метров, Вольф заметил, как дверь штаба открывается, впуская делегацию, одетых в длинные черные плащи из плотной кожи с капюшонами, покрывавшими их головы, опоясанных многочисленными ремешками, на которых висели подсумки с небольшими гранатами, патронами, стрелами для арбалета, что висел слева, справа на поясе занимал место меч и рядом небольшой кинжал. Лица вошедших скрывали белые маски, и надо уточнить, что только у одного она была отличимая от остальных: если у рядового состава маска была обычная только с прорезями для глаз, то у их командира выглядела иначе – она больше напоминала слепок лица с носом и губами, так же прорезями для глаз, но и была украшена серебряными узорами. Прошествовав мимо блондина, инквизиторы направились следом за провожатым в сторону кабинета начальника базы, который был дальше по коридору и почти у самой лестницы. Проводив их взглядом, Рихард с омерзением подумал, что скорее всего ему придется несколько дней терпеть их присутствие, так как с Ведомством Имперской инквизиции у него были свои счеты.

- Странные у вас тут монахи, - вдруг послышался женский голосок, вынудив Вольфа резко повернуть голову, чтобы увидеть того, кто с ним заговорил.

- Монахи? – невольно усмехнулся блондин, приподняв одну бровь, с интересом осматривая собеседницу, державшую несколько больших тетрадей с нарисованными на обложках скрипичным ключом, - Ты это про инквизиторов? Не слышал, чтобы их так называли, - зацепившись взглядом за медового цвета волосы, достававшие до плеч, Рихард перевел глаза на лицо незнакомки, про себя отметив, что та была симпатичной с утонченными чертами лица, - Я тебя тут раньше не видел.

- Я приехала сюда, чтобы набраться опыта и попрактиковаться в герцагерском языке, - девушка сделала шаг по направлению к блондину, с тем же интересом рассматривая и его; и теперь Вольф услышал характерный акцент, с которым говорила та, присуще только иресорам.

- Так ты переводчик? – сделал предположение блондин, улыбаясь своей догадке, озарившей его, а потом, не давая ответить, сделал приглашающий жест, - Может тогда прогуляемся? И как раз смогу помочь в освоении нашего диалекта.

- А ты милый, - незнакомка провела указательным пальцем по груди мужчины, проходя мимо него, удерживая одной рукой свою ношу.

Он был выше ее почти на голову, и пока девушка проходила мимо, одаривая его манящей улыбкой, успел ухватить приятный аромат, буквально сводящий с ума многогранностью благоуханий, не сводя взгляда с ее лазурных глаз. Как же ему хотелось сейчас же обнять эту незнакомку, прижать к себе и вкусить мягкие губы, жадно впиваясь в них своими. Мысль уже роилась в голове, окрашивая образы, от чего внизу живота приятно потянуло.

- Ну раз я такой милый, то может продолжим наше знакомство в более приятной обстановке? – Вольф развернулся следом за девушкой, оценивающее осматривая ее фигуру в черном платье с длинными рукавами и доходящим до середин бедра.

- Может, - эхом отозвалась та, делая шаг, а потом развернувшись полубоком к собеседнику, заискивающе улыбнулась, - Но не сейчас.

- Ну почему? – пытаясь сократить расстояние, Рихард чуть расставил руки в стороны.

Рассмеявшись, незнакомка помахала рукой и поспешила скрыться за углом, оставляя на память лишь аромат духов, такой же загадочный и терпкий, как и хозяйка.

- Хотя бы скажи, как тебя зовут! – от обиды у него все внутри так и кипело; раздосадованный таким поведением девушки, Вольф кинулся за ней, но той уже и след простыл; осматривая коридор, где у одной из дверей стояли двое охранников, а в самом конце стояло четверо офицеров, что-то обсуждавший, пока один из них тряс сложенным вдвое листом, - Блядь! – слово само сорвалось с губ, пока блондин ненасытно вдыхал манящий запах духов, но встретившись взглядом с одним из говоривших, быстро развернулся и поспешил уйти отсюда как можно скорее.

В дверь постучали, но тут же раздался короткий щелчок, предупреждавший о том, что тот, кто сейчас стоит по ту сторону, уже взялся за ручку и поворачивает ее, что привлекло внимание Вейнгарда, сидящего за столом. Он не успел ответить, так как до этого подписывал несколько бумаг, связанных с переброской «Раубтиер» в Иресорию – и то было решение самого фюрера. Подняв недовольный взгляд на дверь, уже начавшую распахиваться, увидел, как сначала в кабинет входит один из конвоиров, обязанных охранять его, а за ним тянется процессия из инквизиторов во главе с лордом, чья маска была украшена серебряными узорами.

- Господин Вейнгард, - глаза перепуганного охранника устремились на командира, - Они… Я пытался остановить их…

- Ты свободен, - прервал его Александер, даже не одарив вниманием, поставив локти на стол и сцепив пальцы в замок, уже обращаясь к лорду, - Что потребовалось Имперским инквизиторам от моей скромной персоны в столь поздний час, что не могло подождать до утра?

- Начнем без прелюдий, - послышался из-под маски с узорами мужской басовитый голос.

- Моя воля, я бы вообще не начинал, - парировал Мясник, не меняя спокойствия на лице.

- Но тем не менее мы пришли сюда по важному вопросу, - командир инквизиторов не сдавался, - Как Вы знаете, нас сюда вызвали…

- Напомню, что сейчас уже поздний час, - Вейнгард мельком глянул на часы, а потом на собеседника, - И Вы, как мне кажется, хотели приступить сразу к сути вопроса, а вместо этого затягиваете ту самую прелюдию, о которой говорили ранее.

Если бы на лорде не было маски, то можно было увидеть, как тот начинал терять терпение:

- Господин Вейнгард, Вы сейчас сами оттягиваете момент, когда сможете заняться своими делами. Нас вызвали сюда, чтобы расследовать нападение на «Шварцерштайн» людей, которые при осмотре оказались убиты задолго до этого момента, но это им не помешало совершить свое деяние.

- А от меня Вы что хотите? – Александер отклонился к спинке кресла, чуть приподняв брови, - Хотите предложить, чтобы я расследовал это дело? Это почетно, но у меня слишком много своих дел.

- Мы сюда пришли не шутки шутить, - не выдержав такого, лорд погрозил пальцем.

- Да я вижу, - чуть кивнул Мясник, - Шутки - это явно не Ваше, не смотря на тот шутовской костюм, в который облачило вас Ведомство.

- Еще слово в таком роде, и ты сейчас же пойдешь под суд за оскорбление при исполнении! – прорычал лорд, наклонившись и ударив по столу кулаком.

- Еще одно движение, и я буду обязан позвать охрану, - не смотря на все это, маска спокойствия так и не спала с лица Александера, лишь глаза налились ледяной яростью, - Вы вломились в мой кабинет, не предоставив документы, не представившись. И после этого что-то еще требуете?

В кабинете повисла тяготеющая тишина, осязаемая и наэлектризовывающая воздух, вдыхая который можно было ощутить невероятной силы холод и ненависть. Все же не зря Имперская инквизиция и Орден Империи не могли никогда договориться между собой и негласно имела войну.

- А теперь, - продолжил Мясник, чувствуя свою власть над собеседником, чья свита теперь больше походила на цыплят, толпящихся на пороге, отступивших к двери, словно опасавшихся, что гнев командира «Раубтиер» коснется и их, - Я хочу знать, с кем имею дело. И пока Вы даете мне документы, можете изложить суть вопроса.

Старшего инквизитора так и затрясло от злости. Перебарывая желание покарать оберфюрера Ордена Империи, а еще лучше предоставив его огню, лорд все же достал из внутреннего кармана плаща небольшую книжечку, кидая ее на стол:

- Этого будет достаточно, - он постарался придать своему голосу спокойствия, но это скорее вышло фальшиво и даже немного комично.

Взяв удостоверение инквизитора, Александер раскрыл его, монотонно прочитав:

- Влодек Шуппе. Звание: лорд Имперской инквизиции. Выдано: 23 Сива 1453. И фото…Господин Шуппе, не могли бы Вы снять маску, чтобы я убедился, что это именно Ваше удостоверение? – на этом вопросе мясник приподнял один уголок губ, давая понять, что это было всего лишь прихотью, а не проверкой.

Стоявший перед столом был готов проклясть Вейнгарда чем только можно, но все же выполнил то, что тот сказал. Скинув капюшон с головы, лорд снял и маску, показывая лицо, глядя с нескрываемым раздражением на то, как сидящий за столом рассматривает то фото, то его самого.

- Может быть теперь Вы соизволите ответить на мои вопросы? – старший инквизитор забрал удостоверение, буквально вырвав его из рук оберфюрера Ордена Империи, начав запихивать его обратно.

Положив ладони на столешницу, Мясник поднялся:

- На сегодня аудиенции окончены. Как я говорил ранее, время позднее, - и тут он крикнул стоявшим за дверью охране, - Конвой! – а когда те вошли, продолжил, - Я предупреждал о том, чтобы ко мне никого не пускали, вы оба ослушались и понесете выговор. Выведите представителей Имперской инквизиции из моего кабинета, и не пускайте до тех пор, пока я сам не позову. Вам ясно? – получив утвердительные кивки, Александер перевел взгляд на побагровевшего от ярости лорда, - Всего Вам хорошего и доброй ночи.

Взяв несколько папок со стола, Мясник прошел мимо инквизиторов, даже не смотря на них, а лишь только вперед, но вдруг его нагнал старший инквизитор, прошипев, чуть ли, не брызгая слюной:

 - Слушай меня внимательно! Либо ты сейчас же начнешь сотрудничать…

- А то что? – несмотря на то, что это заставило остановиться, Вейнгард представлял собой скалу, возвышавшуюся над преградившим ему путь, - Предъявите мне повестку о том, чтобы я явился в ваше Ведомство? Но с какими именно претензиями и что именно Вы там изложите? И, если такое будет, то мне придется направить запрос в свою очередь, где я подробно опишу Ваше поведение, начиная с того, как Вы ворвались ко мне в кабинет, нарушив уставные правила, что подтвердят мои свидетели. И тогда уже к Вам, господин Шуппе, будут вопросы о Вашей некомпетентности. Надеюсь, мы друг друга поняли. Всего доброго.

Выйдя в коридор, Мясник зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж, где ему выделили комнату, слыша за спиной приглушенную ругань лорда, не только не получившего необходимые знания, но и оставшегося в дураках перед своими подчиненными. У него не было никакого желания отвечать на вопросы инквизитора, уже заранее зная, какими именно те будут. Узнав о том, как проходил допрос одного из пойманных, Александер отдал приказ о том, чтобы Тириш направил сообщение рейхсфюреру Ордена Империи о дополнительной информации, проследив, чтобы радист ничего не перепутал и после уничтожил записку, чтобы она не попала в руки Инквизиции.

Не спалось. Сон, как рукой сняло, стоило только впустить мысль о той незнакомке в коридоре штаба: как ее имя и кто она на самом деле? В памяти то и дело всплывали воспоминания о том манящем аромате духов, шлейфом летящем за своей хозяйкой, чьи волосы отражали свет цветом меда, а глаза были подобны небу. Ее голос все еще звучал ручейком, наполняя тело Рихарда приятной дрожью. Повернувшись на бок к окну, он увидел, как из-за края леса вырывается серп Региа – большого спутника Платинума, малый же – Регис был скрыт своим собратом. На черном полотне небосвода Региа больше походил на кусок сыра, зачем-то прибитый туда. Да и какой великан мог сделать такое? Легкая улыбка скользнула по лицу мужчины, стоило ему припомнить сказки про могучих великанов Сканецурии, которые были такого роста, что могли доставать до самого неба, а некоторые из них – самые сильнейшие – держали на своих плечах все мироздание. Когда-то он даже сам верил в это…

Нет, сон не шел. Натянув брюки и сунув ноги в сапоги, Вольф, прихватив пачку сигарет, вышел на улицу. Обойдя здание так, чтобы военная полиция не увидела его, остановился с другой стороны, куда не доставали свет фонарей. Обхватив сигарету губами, закурил, впуская в легкие обжигающий до приятной боли дым, а потом медленно выдыхая его через ноздри, рассматривая, как серое облако пожирает Региа, но тут же блеснул огонек яркой звезды, расположившейся чуть выше спутника.

- Это Станнум, - этот голосок Рихард теперь мог узнать из тысячи; незнакомка открыла окно шире, упираясь локтями о подоконник, свесив кисти рук вниз, повернув голову к мужчине.

- И что Вам, барышня, не спится? – эту фразу Вольф произнес на иресорском, с прищуром от дыма глядя на девушку, делая затяжку, - Время позднее.

- А у тебя хорошо получается говорить на нашем языке, - заметила та, все же, не переходя на родную речь, предпочитая герцагерскую.

- В этом плане я был прилежным учеником, - подняв голову, блондин выпустил струю дыма вверх, не сводя взгляда с незнакомки, будто бы боясь, что она исчезнет, стоит ему отвести глаза от нее, - Но у меня это не единственный талант.

- Я не сомневаюсь, - рассмеялась собеседница.

- Ты так и не ответила на мой вопрос, - решив напомнить о незавершенном разговоре, Рихард приблизился к окну, приятно удивившись, что переводчицу заселили в одно здание с ним.

- Не хочу, - девушка пожала плечами, - Не спится.

- Я о том, что ты так и не сказала мне своего имени, - взяв сигарету в руку, Вольф схватился за край подоконника, подтянувшись, упираясь носками о стену, что теперь его лицо было как раз напротив лица незнакомки.

Такое поведение удивило переводчицу. Отшатнувшись от окна, она резко обернулась в сторону двери, прислушиваясь, словно ей грозила неминуемая опасность, но, убедившись, что в коридоре тишина, прошептала:

- Ты дурак? Если тебя услышат, даже не представляешь, как пострадаешь.

- Ну и что? – облизнув губы, блондин улыбнулся, рассматривая испуганное личико собеседницы, которое сейчас выглядело милее, чем днем, без всей косметики, - А мы тихо, и никто не узнает.

Та манера разговора, то отношение и с какой легкостью относился блондин, заинтересовали ее, пробудив азарт, тонкой струйкой бегущий в крови. Вернувшись к окну, она наклонилась, коснувшись подушечкой указательного пальца кончика носа мужчины:

- А зачем нам имена? Так даже интереснее.

Чувствуя, как мышцы затекли, Рихард сжал недокуренную сигарету в ладони, сжигая ее, а потом схватился двумя руками за подоконник, подтянувшись, а потом махом подпрыгнул и уселся на него, что ноги свисали вниз. Обернувшись к незнакомке, улыбнулся, рассматривая ту в короткой ночнушке из белого щелка, блуждая взглядом по стройным ножкам и прикрытой тонкой тканью груди.

- Эй! - щеки переводчицы в миг вспыхнули, а губы надулись; она инстинктивно скрестила руки на груди, прикрывая ее.

- Перестань,- протянул Вольф, отмахнувшись, - Чего я там не видел... Да и ты - если бы не хотела, чтобы тебя так увидели, надела халат, к примеру, - в его глазах то и дело вспыхивали огоньки; девушка замялась, все же в чем-то он был прав; похлопав ладонью место рядом с собой, блондин улыбнулся, - Ну иди сюда. Не съем же тебя, - в сумраке его улыбка была еле заметна, но ощущалась; сев напротив, незнакомка осмотрела его в свою очередь, пройдясь взглядом по животу, груди и поднявшись к лицу, - Видишь, я не стесняюсь, - от него не ушло то, как она рассматривает его, и, кажется, будто бы это забавляло блондина, - Или ты первый раз видишь полуобнаженного мужчину?

- С чего ты это взял? – нахохлилась девушка, чувствуя, как сердце в груди забилось сильнее, - Нет, конечно.

- Ну и отлично, - его пальцы как будто невольно коснулись ее кисти, когда их хозяин положил ладонь на подоконник; Рихард проверял дозволенность, и, если бы переводчица убрала бы руку, то у него было бы меньше шансов узнать ее имя или же заполучить что-то большее; но к его удивлению, девушка не сделала этого, - Ну, тогда будем обходиться без имен. Согласен на это, - но тут он резко подался вперед, проведя кончиком носа по щеке незнакомки, коснувшись губами ее уха, вкрадчиво проговорив, - Но все же я люблю, когда девушка подо мной стонет от наслаждения, выкрикивая мое имя.

Спрыгнув с подоконника, переводчица со всего размаха влепила пощечину наглецу, тяжело дыша от переполняемого ее возмущения. И та получилась такая звонкая, что отдалась эхом в ушах обоих. Облизнув губы, Вольф исподлобья посмотрел на стоявшую особу так, что в темноте его глаза будто бы были готовы испепелить ее на месте, как ей казалось, и ко всему прочему его улыбка становилась все шире, пока не приобрела оскал. Девушка отступила, как вдруг услышала шаги за дверью.

- Василиса? – раздался мужской голос, который Рихард где-то уже слышал, но вот никак не мог припомнить, говоривший на иресорском, - Что случилось? Я услышал странные звуки.

- Все хорошо, - тут же отозвалась та, к кому обращались, махнув рукой блондину, показывая, чтобы он уходил, - Мне показалось, что я услышала мышиный писк, вот и кинула тапком, - и лишь после этого добавила уже шепотом уже сидящему на подоконнике, - Уходи. Скорее!

Но вместо этого, тот перекинул ноги через подоконник и, оказавшись в комнате, рывком схватил девушку одной рукой за талию, прижимая к себе, а второй – придерживая ее голову, запустив пальцы в шелковистые волосы. Впиваясь своими губами в губы переводчицы, не обращая внимания на попытки оттолкнуть его, он проник языком в ее рот, сплетаясь с ее языком, упиваясь мягкостью и сладострастием.

- Василиса? – к голосу прибавился легкий стук в дверь.

Разорвав поцелуй, девушка оглядела блондина безумным от похоти и желания взглядом, прижимаясь к нему, обнимая двумя руками за шею, а потом ответила:

- Мне показалось. Это был сверчок, кажется… Или какое-то насекомое, но я думаю, что убила его.

Снова стук. Переводчица помотала головой, прошептав одними губами: «Уходи!» Наклонив голову, Вольф с невыносимой жадностью слился с ней в поцелуе, сильнее прижимая к себе, но тут же отпустил, рванув к окну. Запрыгнув на подоконник, стараясь не шуметь, слез вниз. И в этот самый момент, дверь в комнате открылась. Кто-то с тяжелой походкой прошелся по полу, спрашивая у хозяйки, почему та не открывала так долго, на что был дан ответ, что девушка не могла найти халат. Шаги остановились у открытого окна, под которым сидел Рихард, прижавшись к стене, вслушиваясь в каждый звук, который вообще мог до него доноситься. Вошедший решил уточнить и про открытое окно, но и на это получил ответ – что ночью в комнате было жарко. Несмотря на то, что они оба говорили только на иресорском, невольный слушатель понимал каждое слово, тихо ухмыляясь тому, что девушка не сдала его. Адреналин от того, что его могли поймать в последний момент, и невыносимое желание обладания этой девчонкой словно разрывали его, превращаясь в оглушающий стук в висках. Сжав кулаки, чтобы не потерять контроль над огнем, который мог вырваться, блондин осторожно прокрался вдоль стены ко входу в здание, стараясь не издавать шума.