Кровь так и стучала в висках, а ноздри жадно рвали прохладный ночной воздух, пока Вольф на корточках отползал от окна переводчицы, уже мало улавливая суть разговора девушки и вошедшего к ней мужчины, да и мало это интересовало, да кем был тот неизвестный визитер. Получив имя девушки, а также познав мягкость ее губ, он, окрыленный маленькой победой, крался мимо двух патрульных, чинно шедших по улице. Уловив момент, когда они пройдут, Рихард спрятался за припаркованным автомобилем Инквизиции, а потом осторожно прошел до входа в здание, где юркнул внутрь. Поднимаясь по лестнице, он услышал, как открылась дверь на первом этаже, и, подумав, что это могла быть как раз комната переводчицы, быстро зашагал к себе.

По стелу барабанили капли проливного дождя, стучась и умоляя впустить их, но не получая ответ, медленно стекали, оставляя прозрачный след, будто бы пролитые слезы застывшей серой тучи, склонившейся над полем, окутывая его и базу в том числе. Покачивающиеся от небольшого ветра ветки, сбрасывали капли вниз в все еще зеленую траву, но уже чувствовалось приближение осени, чье дыхание ощущалось самым ранним утром. Это лето выдалось невероятно жарким, захватив и часть осени, несмотря на то, что в Герцагерии по большей части всегда было теплее, и даже зимой в некоторых городах не выпадал снег, лишь дождь, к примеру, в том же Штандхарде, где и сейчас было намного жарче, чем в Людцунде. Несмотря на то, что Штандхард является центром научной деятельности, расположился он на юге страны, ближе к границе с Тафалией, будто бы специально в издевку, так как большая часть тафальцев мало признавала науку, предпочитая больше религию, молясь своему божеству. За окном все еще виднелась зеленая трава, но листья уже начали опадать, оголяя когтистые ветки, а небо все чаще покрывалось тяжелыми тучами.

Тренировки на новых танках все чаще проходили в грязи и под дождем, что по словам иресоров приближало к настоящим условиям предстоящего боя – о чем говорил Вейнгард, выступая на трибуне перед танкистами. Он делал упор на тяжелую технику, так как именно она должна была не только отвлечь на себя большую часть армии нуисов, но и прикрыть солдат пехоты и моторизированных частей. И те, и другие тоже не отлынивали, а также проводили все время на стрельбищах или же в марш-бросках. Время шло, и в конце концов Мясник получил извещение о том, что «Раубтиер» переводят в Иресорию на подкрепление к союзникам и тем частям, которые уже участвовали в боях.

После очередного тяжелого дня, проведенного на полигоне, Вольф, попрощавшись с экипажем и оставив сослуживцев в ангаре, поспешил к тарахтящему на дороге грузовику с тентом, в кузове которого переговаривались солдаты и офицеры, некоторые из которых тянули чуть подмокшие сигареты, сетуя на разыгравшуюся непогоду. Махнув рукой сидящему в кабине водителю, Рихард добежал до кузова и ловко забрался в него, усевшись на свободное место. Поправив фуражку, потянулся за пачкой сигарет, мысленно умоляя ту быть сухой или хотя быть не такой промокшей, чтобы не суметь высушить табак. Но чуда не случилось: сигареты были настолько вымокшие, что в пору их было выбрасывать, чем попытаться что-либо сделать. От безысходности блондин вернул пачку обратно, недовольно фыркнув. Грузовик дернулся и в тон сидящим в нем, как будто и ему эта погода не нравилась, проурчал, проворачивая колесами в грязи. Повернув голову, Вольф смотрел на удаляющиеся ангары танков, скрытые легким туманом дождя, где мимо них по дороге бегали механики, закрываясь от непогоды то зонтиками, то плащами, надетыми на голову, то коробками.

Когда грузовик остановился у штаба, Рихард прямо на ходу выпрыгнул из кузова, благо скорость была очень низкой, что позволяло сделать подобное. Сапоги погрузились в грязь по щиколотку, а брызги попали на штаны. Добежав до крыльца, скрывшись от ливня под козырьком, блондин оглядел себя, выругавшись под нос, стараясь очистить капли, но те только размазывались по ткани.

- Вольф, - окликнул ухмыляющийся Фалленштеллер, появившийся тут же, словно черт из табакерки, - А я думаю, откуда такой сильный запах псины.

- Так сходи помойся, - ухмыльнулся тот, пожимая плечами, - Не вижу проблемы.

Настроение Карла резко изменилось, улыбка спала в его лица, исказившись. Шагнув вперед, он планировал схватить наглеца за воротник, но вдруг скрипнула дверь, заставив его вернуться на то место, где до этого стоял. Мимо двух крестоносцев прошествовал иресор-великан, одевая на голову фуражку и поправляя длинный черный плащ из кожи, делавшим хозяина еще больше. Следом за ним вышла свита, среди которой Рихард увидел и переводчицу, на которой так же был одет плащ. Встретившись взглядом с девушкой, блондин чуть приподнял уголок губ, напоминая о том ночном поцелуе. Лицо той оставалось непоколебимым, но взгляд – Вольф увидел, как ее глаза заискрились озорным огоньком, - который Василиса поспешила отвести. Уже за ней тянулись и остальные иресоры, косясь на двух герцагеров, выпрямившихся по струнке, при виде старших по званию. К крыльцу вскоре подъехал автомобиль премиум класса – это был черный шестиколесный Р-56 производства «Земмербрез», и в отличие от предшествующей модели Р-55 «Прэм», стоял на более широких колесах с тракторным протектором, предназначенным для поездки по проселочным дорогам, но при этом не потеряв своего изящества, присущим всей линейке «Р». Как только иресоры заняли места в машине, та уехала прочь, сопровождаемая охраной. Воспользовавшись моментом, пока Фалленштеллер отвлекся, Рихард прошел в здание и поднялся к себе.

Но в чем-то иногда этот гаденыш оказывался прав. Вот как сейчас: после полигона и ливня нужно было принять душ и отнести грязную форму в прачечную. К счастью, когда все приготовления были окончены, дождь понемногу начал успокаиваться, что позволило Вольфу добежать до здания прачечной, где как раз располагались и душевые, если идти от приемника грязной одежды прямо по коридору, а вот выдача выстиранной одежды была с другой стороны от входа, если повернуть направо. Идя по коридору, он еле слышно насвистывало себе под нос мелодию, как вдруг услышал за спиной, как его окликнули, что заставило остановится.

- Рихард! Рихард!

Мужчина обернулся и увидел, как к нему быстрым шагом приближается Ядвига, придерживая подмышкой сверток одежды. Девушка широко улыбнулась при виде блондина:

- Привет. Я очень рада тебя видеть.

- Я тоже, - приподняв уголок губ, тот осмотрел стоявшую перед собой, отметив ее ношу, - В душ собралась?

Такой вроде простой вопрос, но все же застал летчицу врасплох. Замявшись, она отступила назад на полшага, опуская голову, смутившись:

- Ну, да.

Метнув взгляд в самое начало коридора, где виднелось окно приемка грязных вещей, Вольф улыбнулся еще шире. Голова дежурного исчезла, вполне возможно, что тот ушел, унося мешки до прачечной, но может быть он отвлекся на что-то еще, к примеру, заполнением документов. Воспользовавшись моментом, блондин сократил расстояние между ним и девушкой, и, чуть подтолкнув ее к стене, прижал к ней. Свободной рукой приподнял подбородок летчицы, придержав его двумя пальцами, осмотрел быстрым, но голодным взглядом сначала губы Ядвиги, поднялся к ее глазам. Дернувшись, та толкнула мужчину, намереваясь выбраться, но тут же получила отказ. Не давая ни малейшего шанса отбиться, Рихард впился в приоткрытые губы летчицы, еще сильнее прижав ее тело своим. Проникнув в рот, его язык умело провел по ее язычку, так старательно предпринимающему попытку выгнать незваного гостя, обвел его, поглаживая кончиком, повторяя еще несколько раз одно и тоже, пока девушка не стала отвечать на поцелуй, полностью расслабившись. И вот тут Вольф отстранился, остановившись лишь на мгновенье у губ Ядвиги, прошептав: «Сладкая. Очень сладкая.» Но, когда летчица потянулась к нему с намерениями продолжить, он отошел, погрозив пальцем, а потом вдруг поманил за собой. Осторожно ступая по полу, блондин прошел в душевую со стороны мужчин, где скрылся за дверью. Ядвига, распаленная таким жадным, наглым поцелуем, все еще стояла на том самом месте, где ее покинул штурмбаннфюрер Ордена Империи, медленно осознавая, что именно произошло, но губы словно огнем пылали, требуя возобновления ласки. Все еще колеблясь, окутанная сомнениями, она приблизилась к двери, за которой скрылся блондин, слыша лишь собственное сердцебиение, которое так сильно звучало, что казалось, заполняло весь коридор. Протянув руку, девушка чуть было не коснулась поверхности двери пальцами, чтобы толкнуть, но замялась, подумав, что это все неправильно, как та резко сама открылась, показывая стоявшего на пороге Вольфа. Схватив летчицу за ворот кителя, рванув на себя:

- Иди сюда, - прижав к себе, Рихард, чтобы у жертвы не было возможности помыслить о побеге, с животной жадностью слился ее губами, до боли впиваясь в них, лишь изредка прерываясь на короткий шепот, пока он снимал с девушки одежду, расстегивая китель и рубашку, пока она отчаянно сопротивлялась, пытаясь убрать его руки от себя, - Ну же, моя девочка, не дергайся, - стянув край рубашки, накрыл ладонью одну грудь в чашечке бюстгальтера, сжав пальцами, а потом рванул е вниз, оголяя набухший сосок, - Какая прелесть, - оторвавшись от губ летчицы, блондин прильнул к ее груди, обведя кончиком языка вокруг розового соска, наслаждаясь сдавленными ахами девушки, а потом обхватил его губами и начал втягивать в себя, заставляя Ядвигу выгнуться, - Вот, вот так, - проведя языком по шее, Рихард прикусил мочку уха летчицы, - Какая же ты сладкая.

Потянув ее на себя, мужчина увлек за собой в самую дальнюю кабинку, закрыв дверцу. Тут же на скамейке лежал сверток его вещей, куда вскоре была кинута свернутая чистая одежда и летчицы. Обняв девушку за талию, Вольф прижал ее к себе, сминая пухлые губы, второй рукой придерживая ее голову. И та уже не сопротивлялась, обнимая танкового офицера за шею, податливо отвечая на его ласки.

- Моя сладкая, - прошептал Рихард, проведя кончиком носа по ее щеке, а потом оставил там короткое прикосновение губ, - Как же я хочу тебя, - развернув Ядвигу спиной к себе, он провел ладонями по ее груди, сжимая ту, - Ты не представляешь, как ты сводишь меня с ума, - его дыхание касалось уха девушки, от чего ту начинало трясти от начавшего наполнять ее тела желания, - С того самого дня, как я увидел тебя, - качнув тазом, он провел пахом по ее ягодицам, показывая, что возбужден, - сжав соски, которые уже очень сильно ныли, блондин наклонил голову и провел языком по шее летчицы, после обхватив мочку уха губами, - Девочка моя, - его руки уже расстегивали ремень на ней, а потом стягивали штаны и трусики; проведя пальцами по половым губкам, мужчина второй рукой ловко расстегнул и свой ремень, с тихим выдохом высвобождая возбужденный орган; оттянув бедра девушки на себя, Вольф ввел член во влагалище под сдавленный стон Ядвиги, приподняв один уголок губ; двигая тазом, сначала медленно, чтобы полностью насладиться своими ощущениями, мужчина носком сапога чуть ударил по щиколоткам летчицы, показывая, чтобы та сильнее раздвинула ноги, - Умница.

Но вдруг раздался тихий хлопок двери, что означало лишь то, что в душевую кто-то пришел. Услышав его, Ядвига выпрямила спину, намереваясь прервать танкиста, но тот быстро зажал той рот, погрозив указательным пальцем, делая сильный толчок, отчего девушка изогнулась, предпринимая еще попытку к побегу. Прижав ее к стене, блондин и не думал прекращать; его движения ускорились, а член входил в нее все глубже и сильнее, усиливая трение.

- Ш-ш, - прошептал Рихард, все держа рот Ядвиги, - Моя сладкая, я не люблю, когда меня прерывают на самом интересном месте, - он сделал еще один сильный толчок, заставляя ее изогнуться, положив свою голову ему на плечо, - И тебе придется смириться с этим, хочешь того или нет.

Послышались шаги, а потом звук включенного душа. Сознавая, что незваный посетитель душевой приступил к задуманному, блондин ускорил движения, чувствуя, как все внутри летчицы сжимается от напряжения. Не отпуская ее, он провел средним пальцем между половых губ, надавливая на клитор, ощущая, как тот распух от возбуждения. Почувствовав это, Ядвига дернулась, но танкист сильнее прижал ее голову к себе, с упоением прошептав:

- Если ты закричишь, то тебя услышат. Придут сюда. Увидят то, чем мы занимаемся, и скорее всего захотят присоединиться, - удержав ее снова, почуяв страх, граничащий с желанием, усмехнулся, не переставая ласкать пальцами, тут же шепча уже у самого уха, касаясь его губами, - Но я сейчас не готов делиться ни с кем. Моя сладкая девочка, сейчас ты принадлежишь мне.

Прикусив мочку уха, он сжал пальцами клитор, и в этот же момент сделал мощный толчок тазом, отчего член внутри девушка вошел максимально. Выгнув спину, летчица сдавленно замычала, зажмурив глаза, впиваясь ногтями в руку мужчины, сотрясаясь от оргазма. Не давая ей ни секунды продохнуть, Вольф тут же быстрее начал двигать тазом, делая такие же сильные толчки, а потом рывком вытащил член, кусая плечо Ядвиги, сотрясаясь от спазма внизу живота, пока вязкая сперма капала на пол. Быстро придя в себя, блондин отошел от летчицы, расстегивая пуговицы на кителе, встав к той спиной.

- Тебе лучше уйти, - тихим голосом сказал он, мельком глянув в сторону девушки, - Пока там еще моются.

- Но, - сначала не поняла та, но все же быстро начала одеваться.

- Или можешь остаться для продолжения, - его губы исказила ухмылка. – И не только со мной,- снимая китель и отшвыривая его на скамью, принялся за рубашку.

Эти слова в душе летчицы отозвались неприятным покалыванием на кончиках пальцев. Подтянув штаны, мигом застегнула ремень, чувствуя горечь во рту, теперь полностью сменившую то приятное забытие, которое она получила благодаря ласкам Рихарда. Наспех управившись с рубашкой, летчица схватила свои вещи, бросая на полуголого мужчину взгляд, все так и стоявшего к ней спиной, а потом выбралась из кабинки, начав красться к выходу, уже уловив, что Вольф включил душ. Ядвига успела добраться до двери, что никто не заметил ее, и, проскользнув в коридор, направилась в сторону женской душевой, погруженная в смешанные ощущения, где сладость от ласк мужчины, наслаждения оргазма и приятное тянущее чувство внизу живота сменялись горечью от того, что Вольф только использовал ее, удовлетворив свою похоть, оказавшись не тем человеком, которым она себе представляла, а также разочарованием в нем.

Больше нападений на базу не было, и по началу взявшаяся за это дело Имперская инквизиция, любившая свою работу, не хуже местного дворника, орудовавшего метлой направо и налево после пары рюмочек, забрала пленных, один из которых начал гнить, и уехала обратно в город. Уже и так было понятно, что никаких подробностей допроса от них никто, кроме фюрера, не дождется, и то не ясно, будет ли он правдивым или нет, или же все вывернется наизнанку, как будет удобно Инквизиции. Но все же эта ситуация заинтересовала не только их, но и рейхсфюрера Ордена Империи, ответившего Вейнгарду, что нужно будет сделать запрос в Дольхимпериал и Тайную службу, чем он займется лично, а также быть более внимательными к странным случаям, о которых можно будет узнать у населения. Александеру были не понятны интересы главы Ордена Империи в данном вопросе, но спорить или же высказывать свое мнение не стал, согласившись. Его на самом деле больше всего заботило то, что его дивизию отправляют в другую страну на войну, тем более на новой, не обкатанной в бою технике, которая могла себя показать, как и с лучшей, так и с худшей стороны.

Сев на мягкое сиденье автомобиля, Василиса поправила волосы, чуть тронутые дождем. Она любила подобную погоду, наблюдая, как капли стекают по стеклу, рисуя причудливые прозрачные дорожки; но больше всего ей нравилась снежная зима, когда пушистые огромные снежинки падают на землю, накрывая ту большим белым покрывалом. Еще это время года полюбилось из-за Ночи Света – когда год заканчивается и наступает новый, и многие верили в то, что, если загадать желание в эту ночь, то оно обязательно сбудется. И все же девушке повезло то, что зима в ее краях была более длинная и снежная, когда можно было не только поиграть в снежки, но и покататься на коньках по льду, а еще по склонам – на санках.

- Тебе надо быть более осторожной, - вдруг послышался голос отца, севшего рядом на сиденье, захлопнувшего дверцу машины, а потом махнувшего рукой водителю, давая сигнал, чтобы тот начал движение.

- В чем? – уточнила Василиса, повернув голову к сидящему рядом, вопросительно изогнув бровь.

- К тому, что вокруг тебя вертятся эти герцагеры, - проворчал мужчина, отвернувшись к окну, смерив взглядом стоявших на крыльце.

- Подумаешь, - отозвалась девушка, переведя взгляд на офицеров, но задержавшись на блондине, успев даже разглядеть его более детально, - У меня нет интереса к ним, лишь к культуре и языку. Не более.

Сидящий рядом нахмурил брови, повернув к ней правую часть лица, которая была парализована, лишь в глазах было нескрываемое недовольство:

- А как же то, что я слышал вчера из твоей комнаты? И не отрицай того, что ничего не было!

- Ты в чем-то пытаешься уличить меня? – Василиса невинно захлопала ресницами, тут же надув губы, - Вот никогда бы не подумала, что родной отец… Да вот так! – демонстративно обидевшись на слова мужчины, она скрестила руки на груди, отвернувшись к окну со своей стороны, да и тем более, что автомобиль уже давно поехал и смотреть было уже не на что, - Ты даже не представляешь, как сильно обидел меня, назвав меня – свою дочь – сравнив с… подобными женщинами, услугами которых часто пользуются…

Но тут же ее оборвал сидящий рядом, заскрежетав зубами, уже пожалевшего о том, что вообще начал этот разговор, уставший выслушивать упреки дочери:

- Хватит! – а может ему и правда показалось в тот момент, что он слышал какие-то голоса.

Девушка чуть повернула голову, подернув подбородок вверх, одарив своим капризным и строгим взглядом, а потом отвернулась, показывая всем своим видом, что это еще больше оскорбило ее, что выводило из себя еще сильнее. Мстислав не хотел ни коим образом оскорбить свою дочь – все же он беспокоился за нее, желая уберечь, но, стоило ей начать протестовать, она напоминала ему ее мать – с таким же сложным и порой даже невыносимым характером, а также талантом к додумыванию, чего он сам никогда не мог понять. Наслаждаясь наступившей тишиной, прерываемой лишь урчанием мотора, да шипением рации, Максимов задумчиво уставился в окно, погрузившись в свои размышления.

Путешествие в далекую Иресорию прошло более чем благоприятно, но больше всего Вейнгарда беспокоило то, как пройдет переброска техники, так как по данным Тайной службы нуисы как-то узнали о подкреплении иресорской армии, и могли как-то помешать. Но, не смотря на все опасения, все к счастью обошлось. Отдав указания о том, что следует делать своим подчиненным, сам командир дивизии должен был прибыть позже, так как его задерживали некоторые дела в городе.

До самого отбытия Рихард не виделся с Ядвигой – девушка избегала его, стараясь даже на глаза не показываться. Но, к слову, самому Вольфу было не до летчицы: он был занят сборами и тренировками, как обычными, так и на развитие своей магической силы. Но то и дело в голове всплывали воспоминания о той девушке – иресорке, которая смогла зацепить своим непокорным характером и большими лазурными глазами, и как бы он ни старался не думать о ней, даже забывался в алкоголе, проводя время с женщинами, ее образ то и дело всплывал в воспоминаниях. И возможная встреча с переводчицей была один из поводов думать, что Иресория не такая уж и плохая страна, тем более, что сам он, конечно же, знал этот язык.

- Тут вполне не так уж и плохо, - спускаясь по трапу, Вольф огляделся, держа в одной руке сумку, второй – придерживал фуражку, что норовила сорваться и-за сильного порывистого ветра, бушевавшего на взлетно-посадочной полосе, куда только что приземлился их самолет.

- Неплохо – это, когда тебя встречают с угощениями красивые девушки, - пробубнил в ответ шедший позади мехвод, который весь полет проспал, а теперь часто зевал, прикрывая рот кулаком, только и успевая ловить козырек своего головного убора.

- А чем тебя не устраивает конвой? – ехидно поинтересовался Рихард, сверкая глазами, - Вон, глянь, - кивнул на одного из иресорских солдат, стоявших на аэродроме у трапа, - Кажется, тот с краю улыбнулся тебе, - загоготал, когда товарищ не сильно ударил его в плечо.

- Да пошел ты на хер, Тигра, - в унисон ему засмеялся товарищ.

- А ну заткнулись! – прогремел резкий голос шедшего впереди старшего офицера, который как раз должен был спуститься с трапа первым, и как только он сделал это, то проследовал за проводником-иресором, как понял Вольф, сказавшим, что он их переводчик и проводит до вокзала, откуда они должны будут отправится до места назначения.

Всю дорогу до базирования Рихард пытался узнать у переводчиков-иресоров о той девушке, что приезжала с офицером, описывая ее внешность, отвечая, что знает только ее имя, но очень хотел бы найти ее, но те лишь только плечами пожимали, понятия не имея, о ком говорит герцагер. И даже, оказавшись на месте дислокации их дивизии, куда уже привезли технику, блондин никак не мог успокоиться с поисками, надеясь, что сможет найти хотя бы маленькую зацепку. Это заметили и товарищи, решив помочь в поисках, но пока все было тщетно.

Выйдя из палатки, стоявшей в середине лагеря, Вольф обернулся, придержав полог для шедшего позади друга, выносящего свернутое грязное постельное белье, чтобы отнести в стирку. Вместе с ними из жилища наружу вылетела и часть тепла от стоявшей посередине палатки печки, которую растапливал мехвод.

- Сука, Тигра, - послышался его недовольный окрик, - Закрой! И так холодно, а ты еще тепло выпускаешь, - и тут же под ноги командира танка полетела небольшая щепка, остановленная примятым подошвами сапог снегом.

Посмотрев на нее, Вольф хмыкнул, а потом наклонился и, сгребя пальцами снег, кинул тут же в сидящего у печки водителя, попав ему в спину, начавшего так громко материться, что стоявшие рядом другие солдаты стали обращать на них внимание.

Зима в Иресории была более сурова, чем в Герцагерии, и ее не так себе представлял Рихард, идя по хрустящему под ногами снегу, слыша, как тот скрепит. Засунув руки в карманы укороченного военного бушлата черного цвета, он невольно вспомнил о приятных зимних праздниках на юге Арцурии, когда был там. Какое это было время! Он до сих пор помнил вкус круасанов и кофе, которые ел в кафе, украшенным гирляндами к Ночи Света. А сейчас ему приходится пробираться по узкой тропинке между установленными тут и там палатками в поле Иресории, где снега больше, чем он видел ранее, содрогаясь от лютого холода, от которого мало спасала теплая одежда, привезенная с собой. Наступление шло, но крайне медленно. Иресорская армия с помощью Герцагерии отвоевывала ранее захваченные города, освобождая их от нуисов. Иресория никак не желала скидывать бомбы, так как могли пострадать и мирные. И вот тут Вольф был полностью согласен: не смотря на всю нелюбовь к «крысам» - а никак иначе и не назовешь нуисов, он все же понимал, что не все из них желали этой войны.

От размышлений о правильности всего происходящего и пребывания в приятных воспоминаниях Вольфа выдернул сильный удар в плечо, словно в него только что врезалась железная балка. Ошарашенный таким, он обернулся, но тут же был повален на землю. Шапка сползла на глаза, не давая увидеть того, кто посмел напасть, но вместе с этим защитила от неприятного холодного снега, острыми каплями упавшего на кожу. Чья-то рука удерживала ворот бушлата, не давая подняться, придавливая к низу, и откуда-то сверху раздался знакомый голос, теперь украшенный частым придыханием из-за мороза:

- Ты гнида белобрысая! Я знал, что такую тварь, как ты нельзя было подпускать и близко… Думал, что сможешь скрыться после того, что натворил, мразь?!

Рихарда сильно тряхнуло, стукнув головой о промерзшую землю. Откуда-то уже было слышно и другие голоса, но они были какими-то далекими, будто бы говорившие находились на приличном расстоянии от происходящего. Жадно вдохнув обжигающе-ледяной воздух с примесью костра через ноздри, блондин рывком схватил руку, что все еще удерживала его, воспламенив шерстяную перчатку. И стоило нападающему отшатнуться, отпуская свою добычу, как Вольф смахнул с себя шапку, одновременно поднимаясь, впившись по животному яростным взглядом в стоявшего напротив, что стягивал с себя перчатки. Он сразу же узнал его. Томас Фромм – командир «крыла», где была Ядвига, - отвечающий тем же взглядом, с брезгливостью кинул перчатки на землю. Двое других летчиков стояли неподалеку, поглядывая в их сторону, преграждая путь товарищу со свертком в руках.

- Не могу сказать, что рад Вас видеть, господин Фромм, - натянув оскал, блондин чуть развел руки в стороны, - Тем более при таком… приветствии.

- Оставь свои выкрутасы для кого-нибудь другого, - погрозил пальцем тот, не меняя тона, - И можешь сказать «спасибо», что я не обратился в военную прокуратуру за то, что ты сделал с Ядвигой.

Улыбка в миг исчезла с лица Вольфа. Прищурив глаза, холодно бросил, чуть подернув бровью:

- Это серьезное обвинение, господин Фромм, и я советую Вам подумать прежде, чем Вы скажете последующие слова. И хочу напомнить о том, что госпожа…

- Ядвига Штернманн, - сквозь зубы поправил его летчик, все же сдерживаясь.

Рихард вновь улыбнулся, растянув уголки губ в стороны, а потом наклонился и поднял свою шапку, отряхивая ее от снега. Сделав несколько шагов по направлению к Фромму, заговорил более тихо, очищая головной убор от прилипших комочков снега, смотря за своим действием и лишь изредка поглядывая на стоявшего рядом:

- Да, Ядвига… Я помню. А еще помню, что она совершеннолетняя, и у нас все было обоюдно, то есть никто не принуждал ее действовать против собственной воли. Вы у нее спрашивали это? Нет? А надо было, прежде, чем обвинять меня, господин Фромм. А то, что я не оправдал ее надежд, ну уж простите, такая я мразь, - голубые глаза так и блестели азартом, - Никто не обещал вести Ядвигу под венец и долгую семейную жизнь в дальнейшие годы с кучей детишек и собачкой у камина. Ну или кошкой. Кого она там больше предпочитает?.. Неважно, - чуть мотнув головой, подернул бровью, а потом глянул на своего товарища, кивнув, давая знак следовать дальше, - Всего хорошего.

Это была не та встреча, которую хотел бы Вольф, и тем более она была неожиданной, но тогда получается, если тут командир «крыла», то и Ядвига скорее всего тоже тут, а это было нежелательно, так как видеться с ней не было желания. Там на базе она была ему еще как-то интересна, но тут… Все же сейчас его мыслями была занята Василиса – переводчица-иресорка, сводящая с ума одними только глазами, забыть которую он так и не смог. Развернувшись, Рихард зашагал по снегу, натянув на голову шапку, слыша, как товарищ семенил рядом, пыхтя от своей ноши. Засунув руки в карманы бушлата, блондин сжал кулаки, чувствуя, как ладони потеплели. Надо было немедленно успокоиться, в противном случае придется что-то сжечь или кого-то. Но еще смущало то, что были и свидетели этого неприятного разговора, а это точно дойдет и до Вейнгарда.

- И что это было? – аккуратно поинтересовался догнавший, чуть посматривая на хмурое лицо блондина.

- Да хрен знает, - тот сплюнул на землю и, порывшись в карманах, выудил пачку сигарет, думая над всей ситуацией, чуть помолчав, после того, как закурил, ответил с неохотой, - Влюбилась в меня одна.

- Ничего нового, - хохотнул шедший рядом, но тут же оборвал себя, делая вид, что кашляет, встретившись со взглядом Вольфа.

- Лучше заткнись и иди, - пробубнил себе под нос блондин, делая долгую затяжку, уже глядя себе под ноги, начав погружаться в свои мысли настолько сильно, что перестал воспринимать холод, который ощущался раньше.

- И ты думаешь, что вот это так просто? – улыбнулся Рихард, сидя за столом, выдыхая сизую струю дыма изо рта, переводя взгляд со стола, где лежали карты, на сидящего напротив, ухмылявшегося не хуже командира, - Эх, учить вас всему надо! – с этими словами блондин стряхнул пепел в пепельницу и, обхватив губами сигарету, разложил по одной карте, что до этого держал в руке, перед товарищами под одобрительные крики, - Как тебе такое? Папочку еще никто не смог обыграть.

- Как ты это делаешь, сукин сын? – собирая карты в колоду, проигравший обиженно фыркнул, но тут же улыбнулся, начав тасовать.

- У меня дар, - вытерев нос кулаком, Вольф приподнял один уголок губ, наблюдая, как по рюмкам разливается алкоголь; взяв одну, тут же осушил ее, со стуком поставив на стол, - Сука! Я скоро здесь с ума сойду от холода…

- Скорее от того, что не к кому яйца подкатить, - раздавая карты, товарищ рассмеялся после выпитой им порции, остальные тоже поддержали шутку.

Взглянув на говорившего исподлобья, сверкая голубыми глазами, блондин налил себе еще и тостовав опрокинул и эту, поморщившись от приятной горечи в горле, которая волной распространилась на все тело. Чуть мотнув головой, вспомнил о Ядвиге, дружки которой сегодня не только напомнили о девчонке, но и решили опозорить его перед всеми. Поставив локти на стол, он сжег недокуренную сигарету, а потом оглядел столешницу, словно перестав замечать веселые голоса друзей, карты и выпивку, чувствуя, как алкоголь разжег в нем не только воспоминания, но и медленно вскипающее раздражение по поводу случившегося. Заметив такую быструю смену настроения у командира, товарищи уставились на него, ожидая, что тот сам скажет что-то. И в этот момент, когда один из них уже звал погрузившегося в размышления блондина, тот сам поймал направленный на него взгляд, прохрипев:

- Может быть наведаемся в гости к знакомым, так сказать, поприветствовать их и устроить им более любезный прием?

- Тигра, ты о чем? – мехвод отложил карты в сторону, которые уже успел взять, теперь рассеянно мотнув головой, давая понять, что не может понять суть того, что говорит командир.

Не поворачивая головы, Вольф посмотрел на сидящего по левую руку – того, с кем ранее днем относил белье в стирку, тот сразу же понял, на что намекает блондин, отстраняясь, начав отнекиваться. Остальные же лишь молча наблюдали за этой картиной.

- Блядь, Тигра, ты это серьезно?! – сидящий хотел встать, но Рихард остановил его, сначала громко стукнув по столу, от чего звякнула, подпрыгнув, посуда, - Это полный бред…

- Полный бред? – рявкнул тот, а потом наклонился вперед, опираясь ладонями о стол, смотря немигающим взглядом на лицо товарища, - Тебя не смутило то, что сегодня они устроили? Нет? А мне вот было не очень. Знаешь, почему?.. Потому что сейчас половина нашего взвода уже обсуждает, как какая-то девка пожаловалась своему командиру и тот решил поиграть в героя.

- Ну может надо немного научиться держать своего дружка в штанах? – решил шуткой развеять разговор другой сидящий за столом, при этом буквально выдавливая из себя улыбку, но тут же замолчал, получив недобрый взгляд командира.

- Мы немного повеселимся, не более, - Вольф поднялся из-за стола, но видя, что его подчиненные сомневаются, усмехнулся, - Да пожалуйста, можете оставаться, заставлять никого не буду. Но напомню один факт, - тут блондин сделал паузу, осматривая подвыпившую компанию, а, когда те замолкли и были во внимании, продолжил, - Многие девушки выбирают именно пилотов, считая их более привлекательными и смелыми.

- По больному же бьешь, - подал голос мехвод.

- Парни, вы серьезно? – поднявшись со своего места тот, кто был левее от командира, скрестил руки на груди, - Это же детский сад – идти к летчикам и устраивать там… что-то.

- Можешь оставаться тут, - на распев ответил Вольф, хватая со стола бутыль и делая несколько глотков, чувствуя, как жидкость наполняет его опьяняющей храбростью и уверенностью, а потом передал ее следующему.

- Да мы только поздороваться, - послышалось еще.

- Ненадолго же.

Жадно вдохнув морозный воздух ночи, Вольф выглянул из-за угла грузовика с тентом, за которым они с товарищами прятались. Все еще полупьяный взгляд пробежался по ходившем туда-сюда солдатом, патрулировавшим эту часть лагеря, где как раз и были размещены прибывшие летчики, а уже за их палатками виднелась и сделанная сегодня днем взлетно-посадочная полоса, а также стоявшие там самолеты, от сюда казавшиеся черными бесформенными силуэтами. Подождав, пока патрульный отойдет на приличное расстояние, он махнул следовавшим за ним товарищам, двинувшись вперед, тут же скрывшись за стоявшей рядом палаткой. Стараясь не задеть веревки, удерживающие стенки палаток, все пятеро танкистов нашли нужную, определив ее по висевшему наверху флагу «крыла», которую видел у Ядвиги. Присев возле нее, Рихард приложил указательный палец к губам, махнув второй рукой, чтобы вся банда собралась вокруг него, а когда друзья окружили его, зашептал:

- Тише. Они сейчас должны быть здесь. Мы сейчас…

Но не успел он договорить, как яркий луч фонаря осветил его лицо, заставив закрыть глаза ладонью. Сидящие рядом чуть дернулись, будто бы постаравшись спрятаться за главаря, так же прикрываясь от света. Вольф на миг представил, что по ту сторону сейчас на него смотрит тот самый летчик, и эта мимолетная мысль начала погружать его в пучину отчаяния, как вдруг следом за фонарем раздался голос патрулирующего солдата, но только второго, как потом можно было понять:

- Эй! Что вы тут делаете? – секунда молчания и вновь негромкие резкие фразы, - Всем подняться и поднять руки вверх. Немедленно! – выставив перед собой стандартный для патрулирования автомат, солдат махнул им, чтобы прятавшиеся за палаткой вышли на свет.

Рихард и товарищи переглянулись, но все же подчинились, выполняя приказ. Осматривая вышедших, патрульный с досадой отметил про себя, что перед ним офицеры, а не нарушители, но решил уточнить, сменив тон на более уважительный:

- Я бы хотел узнать причину вашего нахождения тут…

Это не ушло от Вольфа, стоявшего как раз напротив говорившего, и, уловив изменения в поведении, он вдруг выпрямился, опустив одну руку, а второй – прикрыл глаза от света:

- Опусти фонарь, - твердость в его голосе не давала и повода усомниться в чем-либо, - Перед тобой штурмбаннфюрер Ордена Империи, а не какой-то шутце Дольхимпериал. Я и мой экипаж возвращался к себе, и мы решили сократить тут, когда запнулись о натянутые веревки палаток.

- Предъявите, пожалуйста документы, - солдат все еще пытался противостоять, а, когда стоявший напротив протянул ему удостоверение, прочитал, освещая фонарем, - Штурмбаннфюрер Ордена Империи Рихард Вольф… Так ваше расположение находится не здесь.

- Нам запрещены перемещения по базе? – наигранно-удивленно переспросил блондин, забирая документ, встретившись со взглядом патрульного, - Мы лишь решили немного прогуляться и заплутали в темноте, а тут еще и запнулись о веревку.

- Скоро объявят отбой, господин Вольф, - несмотря на то, что поведение танкиста было резким, задерживать его и сопровождающих не было причины, - Поторопитесь.

- Мы поторопимся, - на этот раз на лице Рихарда не было ни единой эмоции, будто бы маска, освещенная косым светом от фонаря, с застывшими волчьими глазами, смотрящие на военного из патруля, явно младше его по званию, да и по возрасту, - Всего хорошего.

Настроение резко упало у всех танкистов, возвращавшихся к своей палатке, но двигавшихся уже по главной дороге, чтобы вновь не нарваться на военную полицию. Азарт медленно растворялся алкоголем в крови, оставаясь лишь напоминанием привкуса на языке; но зато теперь Рихард осознал, что у них появилось время, чтобы продумать все подлости для летчиков, чем он поспешил поделиться с товарищами, поднимая им настроение, напомнив о том, что патрульный не сообщил о том, что они попались.

Сидящие за столом танкисты обсуждали вчерашний неудачный поход, громко смеясь, не уточняя только, куда именно они направлялись, как в столовой появились летчики. Один из приятелей, заметив их, толкнул Рихарда локтем, указывая кивком на появившихся. Тот расплылся в широкой улыбке, пробежавшись взглядом по шедшему впереди Фромму, по следовавшим другим пилотам, найдя и Ядвигу, которую в душе, почему-то, начал обвинять в том, что ее командир напал на него прилюдно. А ведь девка могла и правда обо всем рассказать, и вполне все приукрасить, добавив что-то еще более интересное. Не убирая улыбки, блондин чуть свел брови, наклонив голову, кивая товарищу, впившись взглядом в летчицу. По началу та шла к раздаче и не видела танкистов, но, взяв поднос с завтраком, и обернувшись увидела знакомого, тут же отвлекшегося на приятеля, что-то рассказывавшего, улыбаясь. В это время Фромм был занят тарелками, которые расставлял на поднос, а другие пилоты уже ушли к своим местам, и это позволило девушке быстро подойти к столу, за которым сидел Вольф.

- Рихард? – ее тонкий голосок прервал рассказ танкиста, Ядвига смутилась тому, что теперь все мужчины с удивлением смотрят на нее, и, чтобы не выдать своего волнения, сильнее сжала поднос пальцами.

Тот медленно, с наигранной неохотой повернул голову, тут же пройдясь взглядом по ее фигуре, чуть подняв одну бровь. Сидящие за столом остальные лишь молча наблюдали за ней, именно за ней, заставляя чувствовать себя еще больше неуверенно. Молчание затянулось и, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, летчица улыбнулась, быстро опустив глаза к тарелке:

- Мы вот только прибыли…

- Я знаю, - перебил ее Вольф, тут же возвращаясь к своему завтраку, собираясь его продолжить.

То, с каким пренебрежением отнесся к их встрече Рихард, сильно задело Ядвигу, но она все-таки решилась на еще одну попытку вызвать блондина на разговор, так как ей было необходимо переговорить с ним наедине, где она смогла бы признаться в своих чувствах:

- Я очень рада видеть тебя, - губы девушки снова растянулись в милой улыбке.

Рихард ожидал, что эта фраза или подобная ей промелькнет, и может быть он даже ждал этого момента. Закрыв на секунду глаза, Вольф со вздохом вновь повернулся к стоявшей рядом, теперь уже показывая тому, что не рад ей и тому, что она отвлекает его, проронив:

- Это все? – чуть поднял брови, а потом после короткой паузы повернул голову к товарищу, до этого что-то рассказывавшему, давая понять летчице, что разговор с ней окончен и он не намерен его продолжать.

Сердце в груди Ядвиги казалось на миг остановилось, а, когда снова забилось, начало отдавать болью, волнами расходившейся по всему телу. В висках неприятно застучало в такт сердечному ритму, и девушка, сделав выдох, задержала дыхание, но через пару секунд снова задышала, чувствуя горечь во рту. Теперь же она не замечала взглядов танкистов, направленных на нее, смотря лишь на спину блондина, демонстративно отвернувшегося от нее, сгорая от обиды и желая лишь провалиться сквозь землю. Но тут Рихард поднялся, беря поднос с недоеденной кашей, придерживая кружку второй рукой, встретившись с девушкой взглядом лишь на миг, тут же обходя ее и направляясь в сторону раздачи, куда нужно отдать грязную посуду, не проронив ни слова. Его товарищи последовали его примеру: кто-то из них не обратил на летчицу и внимания, а кто-то одарил жалостливым взглядом, от чего на ее душе стало еще более гадливо. Поставив грязный поднос с тарелкой на столик, Вольф улыбнулся одним уголком губ наблюдавшему за ним Фромму, который попал на то, когда Ядвига уже молча стояла у их стола, а потом прошел мимо него, по пути забрав с вешалки свою верхнюю одежду.

Внедорожная машина, покрытая специальной камуфляжной белой краской, остановилась. Выйдя из нее, Медведь осмотрелся, отмечая, что герцагерская армия не стала размещать свои войска близко к фронту, как сделал он сам, а дальше планируемого. А установленные артиллерийские пушки, которые они ранее проезжали, пусть хоть и попадали по указанным целям, но могли бы размещаться ближе к границе боевых действий. Почему-то все ведение стратегии боя герцагеров не нравилось ему, - хоть ты тресни, не нравилось! Следом за ним из внедорожника вылез и Вейнгард, одетый в черную зимнюю куртку с погонами и фуражку, его начищенные зимние сапоги так и сверкали на солнце, что еще сильнее цепляло Максимова, так как по его мнению любой командир не должен сильно выделяться на фоне солдат, а тем более во время боевых действий. Почувствовав холод, Мясник невольно поежился, натягивая перчатки, непривыкший к таким температурам.

- Господин Вейнгард, - послышался приятный уху женский голос и, когда он обернулся, то увидел, как дверцу машины закрывает Василиса, дочь Медведя и по совместительству его переводчик, - Климат в нашей стране очень суров, особенно зимой, - девушка была не только красива, но и умна, имеющая множество талантов.

- Я был на севере Сканецурии однажды, - поправив ворот куртки, Александер перевел взгляд от переводчицы на подошедшего Максимова, и обратно, - Температура ночью там опускалась до минус сорока, поэтому этот мороз меня совершенно не пугает.

- Наши ночи более холодные, - ответ не заставил себя ждать.

- И как же вы согреваетесь в такую погоду? – Мясник знал, что ее отец не знает герцагерского, поэтому решился задать такой откровенный вопрос, впившись взглядом в личико девушки, чьи щеки уже тронул мороз, заставив их покраснеть, отчего она стала выглядеть еще более привлекательнее.

Почувствовав что-то, а может поняв все по выражению лица дочери, Мстислав прервал начинавшуюся беседу, ткнув пальцем в большую палатку, из которой высовывалась труба печки, давая понять, что им нужно туда. Чуть приподняв один уголок губ, Александер развернулся и направился вперед, где его уже встречали солдаты, охранявшие палатку, приветствуя старшего офицера. Следом за ним вошли и Максимов с Василисой. Тут было тепло, что позволило им снять верхнюю одежду, которую взяли стоявшие тут охранники. Приблизившись к центральному столу, где лежала огромная карта боевых действий с отмеченными там линиями и короткими надписями рядом с точками, указывавшими о том, что тут возможны базирования врага, Мясник осмотрел ее.

- Господин Вейнгард, - к нему с левой стороны подошел один из офицеров, начавший доклад, - На северо-западе у нас вполне хорошая обстановка близ города Суслиновск, который наши войска заняли позавчера, и сейчас там идет оборона. Обстрел ведется со стороны холмистых гор вот тут, - он провел пальцем от черной точки с надписью «Суслиновск» правее.

- Что местное население? – сухо поинтересовался Александер, услышав, как переводчица обо всем докладывает Медведю.

- Они оказали нам помощь в поимке нескольких вражеских диверсантов, как доложила разведгруппа, - протараторил офицер, выпрямившись.

- То есть проявили к нам содействие, - подытожил Вейнгард, блуждая взглядом по карте, - Это хорошо. А вот тут что? – показал на красную линию южнее той точки.

- Тут у нас есть проблемы, - признался офицер после молчания, - Там расположен лесной массив и вести туда технику проблематично, а крысы знают те места.

- Понятно, - прошипел сквозь зубы Мясник, не переставая блуждать взглядом по карте, оценивая ситуацию, - Вот тут нужно сделать перегруппировку и перебросить часть войск сюда, и тогда мы сможем отрезать путь крысам к этой точке, - палец Александера бродил по карте, вырисовывая пути, - А вот тут в этом случае у нас будет возможность встретиться с армией Иресории, что будет огромным плюсом. И сделать это нужно в ближайшие два дня.

Но тут к столу наклонился Максимов, осматривая карту, и судя по всему Василиса переводила буквально весь разговор. Он провел пальцем по линии фронта со стороны своих войск, а потом показал, как его солдаты могут пройти, оттеснив врага, двигаясь по направлению к герцагерам. Это удовлетворило Мясника, и он кивнул.

Засунув руки в карманы бушлата, Рихард остановился, ища пачку сигарет, но от той и след простыл. Припомнив, что скорее всего оставил ее в палатке сегодня утром, выдохнул, подняв голову вверх, а потом огляделся в поисках курящего. Такой нашелся практически сразу – проходящий мимо солдат, выдохнул сигаретный дым, окутав блондина, и догнав его, Рихард попросил угостить его сигаретой. Получив желаемое, Вольф поблагодарил и закурил, но стоило ему отвернуться от уходящего солдата, как на глаза тут же бросился знакомый силуэт, мелькнувший среди палаток.

- Сука, - процедил, сплюнув на землю, узнав летчицу.

Теперь она покоя не даст. А девчонка судя по всему следила за ним, раз быстро спряталась, заметив, как он обернулся. Облизав губы, тут же затянулся, впившись взглядом в то место, где до этого была Ядвига, словно выжидая, что она вот-вот выглянет, а потом вдруг резко развернулся и быстрым шагом направился прочь, надеясь оторваться от слежки. Он понимал, что девочка влюбилась в него, но ничего не мог с этим сделать, так как сам не испытывал к ней ничего, девушка была для него всего лишь очередной, с кем он провел время, и, несмотря на то, что мысли о семье часто возникали в сознании, Рихард не представлял именно Ядвигу рядом с собой. И решающим стало еще и то, что она начала доставлять ему проблемы. Позади уже была столовая, и вот впереди показался главпункт. И вот тут Вольф затормозил, увидев стоявшую у палатки машину с символикой Иресорской армии на борту, тут же осознав, что возможно Василиса тут, что приободрило его. Докурив сигарету, по привычке сжег ее, уже забыв о существовании летчицы, да и о том, что она следила за ним. Да и следила ли вообще?..

Не решившись в открытую спрашивать у водителя про приехавших сюда, блондин решил подождать, надеясь, что скоро эта тайна будет раскрыта. Но к его разочарованию время тянулось, как мед из банки, когда пытаешься достать его оттуда ложкой. В какой-то момент было желание уйти и поспрашивать у сослуживцев, но почему-то Рихард боялся, что девушка была тут, и он не увидит ее, поэтому мысленно уговаривал себя постоять тут еще немного.