- Вольф!

Громкий окрик, и Рихард встрепенулся, но к его сожалению это был Вейнгард, строго смотрящий в его сторону, только что вышедший из штаб-палатки. Поправив фуражку, он ожидающе смотрел на подчиненного, и только сейчас тот заметил, что рядом с командиром стоят великан-иресор и Василиса, при виде которой на душе блондина стало теплее. Скрыв улыбку, он подошел к Мяснику и, подняв правую руку вверх со сжатым кулаком, поприветствовал:

- Слава Герцагерской Империи!

Ответом Вейнгарда была правая согнутая в локте рука со сжатыми в кулак пальцами:

- Вольно! Штурмбаннфюрер Рихард Вольф является одним из результативных командиров танкового батальона моей дивизии, - представил Александер подчиненного, подвернувшегося, к сожалению, под руку именно в тот момент, когда Медведь захотел осмотреть базу, подождав, пока переводчица доложит обо всем Максимову, а тот лишь молча пялился на вытянувшегося в струну Вольфа, - Этот батальон отличается тем, что первым получил в использование новую разработку тяжелых танков, которые Вы могли видеть на тренировке ранее. И сейчас мы являемся первоиспытателями этой техники.

- А что будет, если данная техника не оправдает себя именно в бою? – перевела Василиса после того, как этот вопрос на своем языке задал Медведь, чуть задержав взгляд на Рихарде, посмотрела на Вейнгарда, и она за это мгновение заметила, как приподнялся один уголок губ блондина, чуть при этом не улыбнувшись в ответ, так как все же в глубине души была рада увидеть его, и Вольф видел это.

- Вы же слышали о том, что герцагерская техника является самой лучшей, и это я не только про военную, - еле повернув голову к девушке, Александер отметил про себя небольшие изменения в ее лице, и, сделав небольшую паузу, сделал приглашающий жест следовать за ним, - Раз вопрос зашел именно о танках, то может быть посмотрим их готовность?

Переведя вопрос, Василиса хитро прищурилась, выстрелив взглядом в сторону все еще стоявшего перед ними блондина, а потом что-то быстро проговорила на иресорском, чего не понял Мясник, но очень хорошо разобрал сам Рихард, - и говорила девушка именно о том, чтобы он, как выдающийся солдат и командир дивизии показал свою машину, рассказав о ней, как знающий человек, который видел танк в боевом действии. Мстислав перевел взгляд с дочери на солдата, и было видно, как он колебался, но все же кивнул, так как ее довод был вполне уместен, так как Вейнгард ему не нравился, впрочем, как и все герцагеры, но так можно было ненадолго отвязаться от него. Передав волю отца, Василиса учтиво улыбнулась, что уже не так сильно понравилось Мяснику.

- Интересная просьба, - подняв брови, он окатил холодом глаз подчиненного, будто бы впервые видит его.

- Это не просьба, - кукольный взгляд Василисы стал чуть серьезнее, - Я напомню Вам, господин Вейнгард, что Иресория заинтересована в том, чтобы одержать победу в этой войне. И мы должны быть уверены в наших союзниках, и тем более в их оснащении, а также в том, как солдаты укомплектованы. Если Вы против, то я обязана, как не только переводчик, но еще и представитель своей страны, доложить нашему президенту о том, что Вы отказываетесь сотрудничать с нами и препятствуете осмотру вашего военного оснащения, - ее голос стал более приглушенным, - А это повлечет за собой не очень приятные последствия для Вас, господин Вейнгард.

Такого Мясник не ожидал. Сдержав свое негодование, он все же кивнул, еще раз одарив подчиненного взглядом, но уже пронзительно, за секунду представив, что сделает с ним позже:

- Хорошо, - повернув голову к девушке, впился холодными глазами в нее, но та будто бы не замечала его гнева, - Но в таком случае я спешу откланяться, так как мне нужно будет заняться расстановкой сил на линии фронта в соответствии с новыми данными, - после этого проговорил уже Рихарду, - Отведешь наших гостей к танкам и покажешь им все, а потом проводишь сюда. Выполнять!

Подняв правую руку вверх с кулаком, Вольф ответил, не сводя глаз с командира, чувствуя, как в груди разгорается огонь от радости, что ему хотя бы немного, но можно будет поговорить с Василисой:

- Слушаюсь, господин Вейнгард!

Поведение девки не только разозлило Мясника, но и опозорило его, ведь она посмела перечить ему, выставив дураком, угрожая международным конфликтом, а даже упоминание об этом разговоре фюреру, могло сильно ударить по репутации Александера. Но все же именно это заинтересовало его в ней – девчонка не побоялась высказать своего мнения, пользуясь тем, что ее отец является генералом иресорской армии. И может быть того и правда захотел Медведь?.. Так или иначе, надо было куда-то вылить свой гнев, и под руку попался именно Вольф, которого выбрали в провожатые, и это, несмотря на то, что не придется идти через всю базу к танкам по морозу.

Развернувшись, Александер кивнул, посмотрев на Максимова, а потом прошел мимо к штабу, где можно было согреться и обсудить с офицерами последние новости. Не обратив никакого внимания на голос Медведя, скорее всего говорившего с дочерью.

- О чем ты говорила с ним? – Мстиславу не понравился тон, с которым Мясник разговаривал с Васей, да и не было понятно, о чем вообще шла речь; он хотел остановить ее, но девушка последовала за герцагером, которого ранее представил Вейнгард, направившегося к машине.

- Господин Вейнгард объяснил, что именно этот солдат сможет показать нам технику и рассказать обо всем, что касается данного вопроса, пожелав нам приятной прогулки, - как ни в чем не бывало ответила Василиса, поправляя ворот шубки.

- Что-то не было заметно по его тону голоса, - язвительно заметил мужчина, краем глаза посмотрев на дочь, идя рядом.

Подойдя к машине, Вольф объяснил водителю, куда нужно будет отвезти иресоров и охрану, а также то, что поедет с ними, передав, что это приказ Вейнгарда, тот даже не стал ничего говорить, лишь молча согласился, открыв пассажирскую дверь перед Максимовым и переводчицей. Пока иресоры усаживались на заднее сиденье, Рихард сел рядом с водителем, только сейчас ощутив приятный аромат духов Василисы, напомнивший ему о той ночи, когда он тайно проникнул в ее комнату.

- Он лишь высказал свою обеспокоенность по поводу того, чтобы мы не задерживались, - продолжила Вася, сев рядом с отцом, мельком встретившись взглядом с Вольфом, чьи глаза мелькнули в зеркале заднего вида, - И я понимаю его: нуиские шпионы и диверсанты могут быть везде.

Вольфу хотелось ответить, что ни одна крыса не сможет подобраться и близко к лагерю, но все же промолчал, переглянувшись с водителем, повернувшим ключ в зажигании. Мотор внедорожника заурчал, и он бойко вывернул в колею, следуя за машиной охраны, поднимая мощными колесами снег. Машину трясло из стороны в сторону, отчего сидящим внутри пришлось держаться за ручки, чтобы ненароком не удариться головой или же плечом. Василиса иногда ловила взгляд Рихарда в отражении зеркала, отчего то быстро отводила глаза в сторону, то – наоборот смотрела на него.

- Обеспокоенность? – удивленно приподняв бровь, Медведь внимательно посмотрел на сидящую рядом, - С какой это стати? Возможно мне стоило оставить тебя в Кольцове у бабушки. Там тоже можно попрактиковаться в герцагерском.

- И с кем же? – начала улавливать суть разговора Вася, - Со школьным учителем начальных классов, который и двух слов не может связать без водки?

- Если будет нужно, я могу найти тебе хорошего преподавателя, - неглубоко вздохнув, Мстислав отвернулся к окну, - Здесь слишком опасно в конце концов.

Девушка перевела взгляд на зеркало, где на нее смотрели глаза Рихарда, слишком пронзительные и внимательные. А ведь он знал иресорский и слышал каждое слово, сказанное тут. Но все же, почему тогда был там у палатки? Ждал ее? Нет, такого не может быть. Они же виделись всего пару раз, да и разговаривали недолго, а тот поцелуй… по сути не было ничего серьезного.

- Тем не менее я против, - ответила девушка, все смотря на отражение Вольфа, - Мы слишком далеко от фронта, и сам знаешь, что тут безопасно также, как и в нашем лагере, который, к слову, находится ближе к линии. И, если ты так боишься из-за того, что их военачальник предупредил, чтобы мы были более бдительны, то это обычная вежливость и тактичность, не более.

Колеса внедорожника остановились, примяв и без того укатанный снег. Открыв дверцу, Рихард выбрался наружу, поежившись. Тут было намного холоднее, чем на самой базе, где тут и там были выстроены ряды палаток и костров, тут же было сплошное поле со спрятанными танками, которые и надо было показать, и другой техникой. Повернувшись на звук захлопывающихся дверей внедорожника, увидел, как из машины сначала вышла Василиса, а уже за ней и сопровождавший ее великан, казалось, которому и мороз нипочём, он будто бы не ощущал холода и ветра, бушевавшего тут, осматриваясь по сторонам. Девушка же придерживала одной рукой ворот шубки, стараясь скрыться от метели, пряча личико от острых снежинок. Как же ему хотелось подойти к ней, прижать к себе, защитить от непогоды, согреть, но тот разговор, который он уловил в салоне, пока они все ехали сюда, точнее та манера, с которой эти двое переговаривались друг с другом, навели на мысль, что не такие уж и рабочие отношения между ними, а более близкие. Это не очень было приятно, все же Василиса нравилась ему, и он планировал, чтобы их знакомство переросло в что-то большее.

То настроение, с которым Рихард бродил вокруг машины. Не ушло от девушки. Но как только она хотела подойти к нему, чтобы спросить, в чем дело, как к ней приблизился отец, спросивший, где именно та техника, которую им хотят показать. Переведя вопрос, она поинтересовалась, что расстроило блондина, но тот проигнорировал ее, показав идти за ним. Они прошли по узкой тропинке между блиндажами, откуда были слышны негромкие разговоры, к которым никто из шедших не прислушивался. Первым к укрытым лапником и ветками. Покрашенными в белую краску танкам вышел Вольф, предупредивший стоявших там солдат, что ему был дан приказ показать иресорской комиссии технику. Те и спорить не стали, лишь с интересом поглядывали на переводчицу, да с опаской – на великана. Свой танк блондин нашел сразу: тот стоял третьим, - и при виде своей машины, мужчина невольно улыбнулся, начав рассказ и отвечая на сопутствующие вопросы. Ему было даже в какой-то степени приятно, что иресорский офицер начал проявлять интерес, осматривая машину со всех сторон и даже заглянув внутрь, но при этом Вольф старался не смотреть на Василису.

Уже потом, когда они приехали обратно к штабной палатке, девушка попросила у отца разрешения прогуляться, объяснив это тем, что ей хотелось бы немного проветриться, так как у нее разболелась голова. Мстислав хотел и сам прогуляться, ответив дочери, что может составить ей компанию, но та ответила, что ей надо побыть одной, так как она была все еще сердита на него за то, что он хотел отправить ее в Кольцово, но все же истинную причину скрыла, решив, что поговорит с Рихардом, как только наступит более подходящее время. Не смотря на протест, Василиса отмахнулась, что дойдет до выделенной им палатки, напомнив отцу, что она уже давно совершеннолетняя и может сама решать за себя, но стоило Медведю преградить путь, как девушка напомнила о матери, чем еще сильнее вывела его из себя.

За всем этим наблюдали многие, но среди их числа не было Вольфа. Он, как только внедорожник остановился, вылез из него и направился к себе, думая лишь о том, что те узы, которые соединяли Василису и иресорского генерала могли быть супружескими, и, так как эта была первая мысль по этому поводу, Рихард решил для себя, что она является истинной. Он был расстроен и скорее больше огорчен тем, что надеялся не только на встречу с девушкой, но и на близость, которая потянула бы, как ниточка, за собой уже что-то более серьезное, а может быть и создание семьи, конечно, на подобное нужно было бы разрешение рейхсфюрера Ордена Империи, так как Василиса не была герцагеркой, но Вольф бы при желании добился положительного решения. Проходя мимо греющихся сослуживцев у костра, он вдруг вспомнил о закончившихся сигаретах и, вернувшись к огню, попросил угостить его. Один из танкистов охотно кивнул, доставая окоченевшими от мороза пальцами пачку. Это был гауптштурмфюрер Ордена Империи, натянувший шапку практически по самые глаза, старающийся втянуть шею в воротник куртки, чтобы не чувствовать ветер, задувавший под шарф, намотанный так сильно, что его было еле слышно. Закуривая, Рихард кивнул ему, но поднимая глаза, увидел, как в его сторону идет Василиса, чья фигурка сильно выделялась на фоне солдат. При виде девушки в нем снова всколыхнулся вихрь эмоций, начиная от желания обнять ее и согреть, слившись в поцелуе, вновь ощутив мягкость ее губ, до горькой обиды за то, что она не оправдала его надежду, скрыв свое семейное положение.

- Господин Вольф, я бы хотела обсудить один вопрос с Вами, - ее голос, не смотря на фальшиво-формальный тон, чуть дрогнул, стоило ему повернуться к ней, одаривая спокойно-надменным взглядом, заставивший ее на секунду потерять контроль над собой, так как она явно не ожидала такого поведения со стороны блондина.

- Насчет чего? – ровным тоном поинтересовался тот, выпустив струю дыма в сторону, задержавшимся сизым облаком в его лица, отчего Рихард прищурился.

- Этот вопрос стоит обсудить без посторонних, - Василиса сделала акцент на последнем слове, давая понять, что это важно.

Прицокнув языком, блондин с неохотой развернулся и побрел подальше от костра, слыша, как переводчица идет рядом. Снег под ее сапожками хрустел не так громко, как под его ботинками, да и шажки были частыми, от чего он сделал вывод, что девушке приходилось догонять его. Обхватив сигарету губами, Вольф засунул обе руки в карманы, глядя вперед перед собой:

- Я слушаю. Ты хотела поговорить.

- Рихард, я не понимаю, что происходит, - начала Вася, заглядывая собеседнику в лицо, пытаясь распознать эмоции, - То я вижу, как ты караулишь штаб, то вдруг твое настроение резко меняется и ты просто уходишь.

- А что я должен ответить на это? – мужчина сделал затяжку, не вынимая сигареты, чуть хмыкнув от претензий девушки к себе.

И вдруг она положила ладонь на его руку, останавливая и заставляя повернуться к себе. Мороз украсил ее щеки краской, придав еще более кукольный вид, вместе с пышными манящими губами и большими глазами, теперь мерцавшими не хуже звезд. Рассматривая ее, Вольф взял сигарету двумя пальцами, убирая ее ото рта, после чего провел кончиком языка по губам, ощутив привкус табака.

- Что ты хочешь услышать от меня? – вновь заговорил он, придавая своему голосу ледяное спокойствие.

Осторожно убрав руку, Василиса вдруг ощутила, что ту словно холодом опалило, исходившим от мужчины, и вот тут ей стало по-настоящему неприятно. Отступив назад на полшага, она оглядела стоявшего перед собой, все еще не понимая такой перемены в поведении: и, если бы у него была другая, то он вел бы себя иначе. Может быть.

- Я просто хочу понять, что с тобой? – все же выговорила Вася, но вдруг резко замолчала, услышав шаги направлявшихся сюда людей, но так как стояла спиной, не смогла увидеть их.

- Со мной все хорошо, - коротко ответил Рихард, переведя взгляд на двигавшихся в их сторону нескольких солдат, быстро бросив, - Это все? Тогда я пошел, - и, не давая собеседнице опомниться, развернулся, двинувшись дальше, продолжая курить, уже мало чувствуя мороз.

Но не успел он и пары шагов сделать, как услышал позади снова легкие частые шажки, догонявшие его, и вскоре девушка снова шла рядом. Поднеся почти истлевшую сигарету к губам, обхватил ее губами, втягивая в себя горячий дым, выдыхая его через ноздри, прищурив глаза. Почему-то он не мог понять, отчего же Василиса идет за ним, если у нее есть муж, да и тот не следит за ней. Быть может в семье не так что-то?.. Но напомнив себе мысленно, что это не его проблемы, как бы Вася не была красива и желанна, зашагал быстрее, погрузив руки в карманы. Проходя мимо гревшихся у костра солдат, уловил то, как те провожают взглядами, протягивая руки к огню, скорее всего мысленно проклиная холод Иресории. А ведь он сам не знал, что такое «иресорский мороз», пока не попал сюда, но и, оказавшись в этой стране, не испугался – холод лишь укрепил его интерес к этой девушке, такой же непокорной и красивой, как и сама природа, что окружала их.

- Нет, это не то, что я хочу услышать, - ее грозный голос послышался вновь, что заставило его все-таки остановиться, - Рихард, объясни, что случилось такого за то время, пока мы ехали в машине, что ты вдруг поменял ко мне отношение?

- А что ты хочешь, чтобы я ответил? - в какой-то момент все это начинало надоедать, да и посторонние взгляды все чаще и чаще ловили их силуэты на фоне палаток и проходящих мимо солдат; Вольф выдохнул, а потом сжег окурок, - Что, как последний придурок, искал тебя, когда мы приехали сюда, в надежде увидеть и поговорить? А потом выясняется, что ты умолчала о том, что замужем… Нет, мне такое не нравится.

- Замужем? – переспросила Василиса, оторопев от непонимания всего того, что наговорил ей блондин, - Почему ты так решил? У меня нет мужа и быть не может, пока я этого не захочу. Кто сказал тебе такое? – скрестив руки на груди, внимательно следила за каждым движением собеседника.

- А как же тот здоровяк, который от тебя не отходит? – парировал Рихард, уже мечтая поскорее вернуться в палатку, где будет тепло и можно будет согреться, - Ты с ним и у нас на базе была и сейчас…

Василиса свела брови вместе, внимательно слушая говорившего, улавливая суть, но, поняв то, что Вольф имел в виду, то недоразумение насчет ее отца, заставило девушку улыбнуться, чуть помотав головой. Выдохнув белый пар изо рта, она словно ощутила некое облегчение – а ведь и правда, то, как отреагировал Рихард, ее взволновало, всколыхнув нотки в душе, которые сейчас звонко зазвенели.

- Это не мой муж, - призналась Вася, смотря в глаза блондину, давая понять, что в ее словах нет ни капли лжи, - Это мой отец. Максимов Мстислав Владимирович по прозвищу «Медведь» - это мой отец. Не веришь? – спросила она, улыбаясь уголками губ, заметив недоумение на лице мужчины, - Смотри, - с этими словами, вытащила из кармана шубки паспорт и протянула его, - Ты посмотри, - а пока тот раскрывал дрожащими пальцами документ то ли от мороза, то ли от волнения, Василиса добавила, - Мое полное имя Максимова Василиса Мстиславовна.

Наблюдая за ним, девушка была даже удивлена своим внутренним эмоциям, которые сейчас всколыхнулись. Ей даже показалось это странным, но все же приятным. Ощутив, как с плеч сваливается огромный груз напряжения, Вася засунула руки в карманы, чувствуя, как те начали замерзать. Все же справившись с паспортом, Рихард осмотрел сначала фотографию, потом пробежался взглядом по имени и фамилии, сумев все-таки прочитать их, а потом вопросительно посмотрел на девушку, и только после этого увидел в документе, что она не замужем. Подавшись вперед, блондин вдруг прижал Василису к себе, заключив ту в свои объятия.

- Я так понимаю, это означает радость, - рассмеялась она, выдыхая пар изо рта.

- Почему ты раньше ничего не говорила? – недовольно пробубнил Вольф, отстранив Василису от себя, но все еще приобнимая ее, смотря с полной серьезностью в глаза.

- А что, если не хотела? – парировала без особой злобы или раздражения та, - Как ты себе представляешь то, что тогда залез в окно дочери иресорского генерала, а потом еще распускал руки? Понимаешь, что было бы, если об этом кто-нибудь узнает?

- Распускал руки?! – с усмешкой блондин поднял удивленно брови, явно передразнивая собеседницу, - Но ты тогда была не против…

Губы тронула легкая улыбка, и Вася не стала противится. Подавшись вперед, она оставила быстрый поцелуй на губах мужчины, поддавшись порыву радости от встречи с ним и еще тому, что они смогли разобраться в этой ситуации. Не успев насладится поцелуем, Рихард сильнее прижал девушку к себе, намереваясь продлить радость от встречи, как вдруг откуда-то со стороны послышался громкий, неприятный гогот – слишком резкий и грубый. Отвлекшись, пара увидела шедшую в их сторону компанию, состоящую из одного человека и двух нуисов, один из которых как раз и смеялся. В этом не было ничего необычного – среди жителей Нуисии были те, кто решил примкнуть к армии Иресории и встали на защиту своей родины от тирании нынешнего правительства, в основном это были нуисы, что жили в пограничных городах, которые часто попадали под обстрел.

- Сука! – следом по округе прокатился чуть грубоватый, звонкий голос на иресорском, - Да чтоб меня, блядь! Это что за вашу мать магия архимагов?!

И именно это заставило Рихарда повернуться, ощутив какое-то неприятное чувство. Его взору предстал высокий нуис с короткой шерстью светло-коричневого оттенка, и стоило тому подойти чуть ближе, как тут же в глаза бросились свежие нити глубоких шрамов на правой стороне его крысиной морды. Черные глазки так и сверкали неподдельным азартом, пока в них отражался блондин.

- Эй, парни, - слегка ударив стоявшего рядом по плечу, привлекая к себе внимание, нуис усмехнулся, второй рукой указывая на Вольфа, - Смотрите шутку: этот вот смог отрастить себе глаз и руку. И да я серьезно! Всего неделю назад видел этого сучьего потроха в куче дерьма, когда их в плен уводили, а теперь, глянь-ка, целехонький, да еще и с бабой.

Все еще не отпуская Василису, Рихард молча выслушал крысо-подобного, а потом шагнул вперед, прикрывая собой девушку, чувствуя, что от подошедших может исходить опасность, не взирая на то, что они все-таки стояли на небольшом расстоянии:

- Тебе чего надо? Забыл, куда идти нужно? – тут на его грудь легла ладонь девушки, останавливая, но блондин лишь улыбнулся, не отводя взгляда от нуиса.

- Ты ток посмотри, - оскалился крысо-подобный, нависая над танкистом, показывая острые, как бритва зубы, - Еще и говорящий! – и будто бы это была какая-то штука его друзья засмеялись.

Ткнув указательным пальцем в нос нуиса, отчего тому было не очень приятно, Вольф злорадно усмехнулся:

- Я вот все думал тебя послать, да вот смотрю, что ты как раз оттуда.

- А вот хамить мне очень плохая примета, - отстранившись, крысо-подобный подвигал носом из стороны в сторону, смотря на него, все еще ощущая неприятное чувство.

- Я даже не начинал хамить, просто подобные тебе по-другому не понимают, - отмахнулся Рихард, чуть дернув плечом, а, потом повернувшись к Василисе, взял ее за руку, намереваясь уйти, но тут же заметил боковым зрением, как один из дружков того, с кем он говорил, дернулся вперед, отчего тут же повернул голову.

Но к его удивлению того остановил нуис, все еще стоявший рядом, смотря с высоты своего роста на танкиста:

- Не здесь. Хочешь, чтобы нас за этого мудака параши заставили чистить?

- Ну собственно, там тебе и место, - хохотнул Вольф, за что тут же получил тычок в плечо.

- Слышь, пиздомазливый ублюдок, я смотрю, ты себе на жопу решил приключений найти, - рявкнул второй нуис с серой шерстью, покрытую черными от сажи пятнами.

- Но к сожалению, нашел трех уебков, - не смотря на попытки девушки увести его, танкист все же отвечал на выпады со стороны крысо-подобных, и в какой-то момент ей даже удалось дернуть его за руку, привлекая внимание.

- Пошли. Немедленно! – проговорила Василиса, быстро оглядевшись, понимая, что на них уже косятся.

В это же время тот с коричневой шерстью нуис лишь злобно сверкал глазами, провожая парочку взглядом, а потом махнул идти за собой, уже представляя, как подловит этого герцагера, но не сейчас, а чуть позже.

Остановившись у палатки, куда привела его Василиса, стояло по меньшей мере с десяток солдат Иресории, охранявших территорию, и при виде герцагера, провожавшую дочь их командира, несколько из них напряглись, положив руки на рукояти автоматов, другие же – о чем-то быстро перешептались, поглядывая на пришедших, скорее всего предполагая, что тут мог забыть солдат Герцагерии. Рихарду не нравилось такое внимание к себе, да и то, что они не смогут побыть наедине с девушкой, огорчало, но еще он понимал, что большим подозрением будет, если кто-то увидит их истинные отношения, поэтому он коротко кивнул, поймав взгляд приведшей это сюда особе:

- Госпожа Максимова.

- Благодарю за то, что проводили меня, - ответив на герцагерском, Вася знала, что стоявшие тут, могли обо всем рассказать отцу, поэтому не стала испытывать судьбу, - Это было весьма кстати.

- К Вашим услугам, - чуть склонив голову, Вольф еле заметно приподнял уголок губ.

- До свидания, - попрощавшись, Василиса вошла в палатку, все еще пребывая в том самом странном смешанном чувстве радости и смятении от их встречи.

Думала ли она, что он будет ждать ее вообще, да и когда узнает, кто ее отец, как отреагирует. Но еще что беспокоило ее так это, появляющаяся привязанность к этому человеку; с его появлением в ней затеплилось чувство теплоты и нежности, стоило ему поцеловать ее; а ведь благодаря ему в ее душе всколыхнулись звенящие нотки, которых никогда раньше не было. Или все же непокорному герцагеру удалось растопить ее сердечко?

- А ну пошел! – в спину уткнулось дуло автомата, - Живее, убогий! – огромный нуис в военной форме еще раз с силой ткнул шедшего впереди него человека, лишенного одной руки, с бинтами, закрывавшими правую часть лица, - Я тебе сейчас ноги переломаю, будешь одной культей грести. Живее, я сказал!

Замахнувшись оружием, нуис ударил однорукого, и от такого сильного удара тот, как тряпичная кукла, рухнул на землю. Сил подняться уже не было, и упавший лишь уткнулся в грязь, перемешанную со снегом, в колее, оставленном после того, как ранее тут проехала колонна танков и машин, тяжело дыша. Стоявший над ним солдат сначала негромко хмыкнул, а потом кривовато улыбнулся, показывая желтые острые зубы, одарив калеку ударом сапога в бок, переворачивая его. Другие пленные, что шли рядом с несчастным, столпились в стороне, окруженные вооруженной охраной. К ухмылявшемуся нуису неторопливо приблизился еще один, но, как можно было понять по знакам отличия, он был старше по званию:

- Отстань от него. Если Доктор узнает, что ты испортил материал, то он будет крайне недоволен, - из-под шлема торчала длинная крысиная морда с некогда белым мехом, но теперь ставшим серым от грязи.

- Нахер ему сдался этот убогий?! – тот, кто был первым, со злой усмешкой бросил взгляд на пытавшегося встать человека.

- Не нам решать, - отрезал второй, повернув голову к калеке, барахтавшегося в грязи, как извивающийся червь, силы которого иссякали, а потом повернулся к собрату, - Веди его к остальным.

Тот с не особым желанием приблизился к пленному и с легкостью поднял его, держа за шиворот одной рукой. Встряхнув раз, чтобы инвалид посмотрел на него, фыркнул ругательство себе под нос, после чего с презрением оглядел серое лицо перед собой с бледно-голубым глазом, выглядывающим из-под грязных бинтов, больше напоминающих старые тряпки, частично упавшими на нос с горбинкой, да скрывавшие под собой некогда светлые волосы, сейчас уже тронутые то ли все той же грязью, то ли сединой. Приблизив морду к калеке, нуис прищурил черные глазки, прошипев:

- Как же тебе повезло, убогий, - тут же швырнул его в сторону солдат, окружавших других пленных, а, когда те поймали его и толкнули к остальным, скомандовал. – Грузите этот сброд скорее. Отправляемся, - махнул в сторону стоявших недалеко грузовиков.

- К северу отсюда, - офицер Иресории провел пальцем по карте, указывая направление, - Был замечен конвой машин. В основном грузовые.

Вейнгард вдумчиво осматривал карту, слушая переводчика, прикидывая расстояние до возможной цели. Вполне вероятно, это была обычная переброска подкрепления или поставка провизии с боеприпасами, - эта мысль так и крутилась в голове. Краем глаза глянув на склонившегося над столом Медведя, Александер пытался понять, о чем тот думает, - все же в нем он видел больше соперника, чем союзника, но не мог понять, почему.

Что-то сказав, Мстислав указал на карту, а потом с кривой полуулыбкой повернул голову к Вейнгарду, словно ожидая его ответа. Подсуетившись, переводчик протараторил, стараясь повторить движения иресора:

- Господин Максимов предлагает разместить засаду. Вот тут и тут будут два штурмовых отряда, по его словам, им будет удобнее напасть с двух сторон на конвой, - с одной стороны там лесистая местность, - указательный палец уткнулся в тонкую голубую линию, - А вот тут проходит река. Если судить по карте, то им придется проехать по мосту, который можно будет заминировать, чтобы остановить конвой. И как раз одна группа сможет атаковать со стороны лесополосы, а другая – со стороны берега.

- Интересно, - пробормотал Александер, проследив за движениями переводчика.

Будто бы почувствовав его сомнения, Медведь скрестил руки на груди, еле заметно приподняв один уголок губ, правда было не понятно, все же была это полуухмылка или все же он улыбался, но из-за паралича это выглядело иначе. В наступившей короткой тишине раздался его голос, а потом – и переводчика:

- Господин Максимов предлагает отправить в засаду только иресорских солдат, если…

- Если что? – пропитанные холодом глаза впились в переводчика, словно клещи.

Зрачки его глаз сузились, а в груди уже разгорался огонь, и Александер уже чувствовал, как подушечки пальцев потеплели. Нет, дыхание ровнее! Это всего лишь иресорская уловка, чтобы вывести его из себя. Вейнгард выпрямился, подавляя в себе желание отправить этого придурка-переводчика вместе с иресорским генералом в самый центр проклятого Мортуса. Скрестив руки на груди, одев маску спокойствия, отчеканил:

- Я не могу позволить того, чтобы солдаты союзной нам страны шли на такие риски, тем более, что теперь это и наша война, - дав время перевести, он чуть приподнял уголок губ, пристально смотря в глаза Медведя, угадывая, о чем тот может подумать.

Лай собак разносился по округе тяжелым долгим эхом. Псы рвали землю когтями, стремясь сорваться с поводков. Им вторили голоса солдат, кричавших на семенивших мимо пленных, старающихся смотреть только себе под ноги, вздрагивая при каждом крике, тычке или же ударе в спину. Их тощие фигуры, словно тени среди бела дня, обмотанные в тряпье, проходили мимо нуиских солдат к грузовикам.

Ноги еле передвигались, утопая в снегу, обутые в ботинки не по сезону. Придерживая оставшейся рукой рваное одеяло, чтобы его не сорвал ветер, дувший справа со стороны берега, однорукий еле приподнял голову, чтобы посмотреть, куда именно их ведут; как вдруг, не удержавшись ослабшее тело подкосилось, чуть не упав в грязный снег. Он был точно упал, если бы не шедший рядом нуис – среди тех несчастных, которые вереницей шли к машинам с тентами, куда их запихивали, чтобы куда-то увести, были и крысоподобные. Придержав калеку, нуис с короткой белой, даже скорее седой шерстью, местами поредевшей от возраста, со страхом огляделся, прищурив глаза за стеклами круглых очков. Получить тычок в спину или же удар ногой было болезненно, но еще хуже, когда в горло вцепятся собачьи зубы, поэтому седой нуис сильнее прижал калеку к себе, чтобы тому было хоть немного, но легче идти.

- Бросьте его, Петр Сергеевич, - прошептал еще один пленный-крысоподобный с немного бурой шерстью, - Еще заметят…

- Федор, - упрекнул тот, - Как Вам не стыдно? Я знал Вашего отца, еще когда он ходил ко мне в класс, преподавал ему иресорский с малых азов. В наше время мы глубоко ценили взаимопомощь и важность чужой жизни.

- И вот к чему все это привело, - огрызнулся второй, но, несмотря на то, что ему хотелось высказаться, все же замолчал, не желая навлечь на себя беду.

- Дайте, милок, я погляжу на Вас, - полушепотом попросил Перт Сергеевич, обернувшись к сидящему рядом калеке, пока они тряслись в кузове грузовика в окружении других пленных под тусклым светом фонаря, висевшего под потолком с краю.

Однорукий с опаской разглядывал остальных, словно ребенок, потерявший родителей. Повязка на глазу почти развязалась, пропитавшись грязью, что могло послужить заражению крови. Увидев, как к нему тянут руки, он вдруг дернулся, что разозлило сидящего рядом с ним Федора, тут же толкнувшего его в бок локтем.

- Что Вы с ним нянчитесь?! – возмутился он, чем обрек на себя многочисленные взгляды, - Контуженный…

- Молчите лучше. Человеку помощь нужна, а вы себя так ведете, - не обращая внимания на слабые возражения однорукого, Петру Сергеевичу все же удалось снять с него бинты, чтобы осмотреть возможную рану, коей не оказалось вовсе, а на него смотрел белесый глаз, - Все не так плохо, как я думал… Как же Вас звать-то?

Близилась ночь, а колонна машин все продолжала путь, проезжая по узкой дороге вдоль берега большой реки, не замерзающей даже в такой лютый мороз. Задувавший под полотно тента ветер приносил с собой холод, заставляющий пленных жаться друг к другу, чтобы хоть немного согреться. Сидящие в кузове не знали, куда и где именно едут, боясь даже представить, что именно им приготовили. Они боялись даже разговаривать, тихо перешептываясь, зная, что их слышат солдаты. Укутавшись в одеяло, калека не спал, – это было роскошью для него, как и для других несчастных; поглядывая уцелевшим глазом на других, он увидел маленького мальчика лет десяти, жавшегося к матери с опухшими заплаканными глазами. Молодого крысиноподобного, смотрящего перед собой, державшего за руку то ли свою жену, то ли подругу, положившую голову на его плечо. Старик с большой бородой, торчавшей во все стороны, что-то шептавший себе под нос. Сидящая рядом с ним девушка в грязном платке, трясущаяся от холода.

- Как же зовут вас? – повторил свой вопрос Петр Сергеевич, привлекая к себе внимание.

- Да бросьте это дело! – фыркнул Федор, поежившись, когда ветер в очередной раз приподнял край тента, - Глухой он.

- Не глухой, - отозвалась женщина с мальчиком, поджав тонкие губы, - Слышит он все.

- Может немой? – аккуратно предложила девушка в платке, а потом покачала головой, с жалостью смотря на однорукого.

Рихард закурил. Встав за палаткой, чтобы ветер задувал на него не так сильно, взглядом нашел красную мерцавшую точку. Что это за звезда он не знал, но почему-то она так сильно сверкала, что выделялась на черном фоне неба среди других звезд, попадавших в его поле-зрения. Не сводя с этой точки взгляда, мужчина задумался о том, что находится в другой стране, а смог бы увидеть, будь дома. За этой мыслью потянулись тяжелые воспоминания о матери и отце, о их родном доме, о детстве, когда он, будучи еще маленьким, даже не мог представить себе, что столкнется с подобным в будущем. А еще страх того, что будет, если он не вернется обратно, - кто же тогда позаботиться о его родных?

Дым обжег горло, от чего Вольф поморщился, чуть кашлянув. Нет, надо гнать от себя эти мысли как можно быстрее! Сжав окурок в кулак, он с легкостью сжег его, развеяв пепел по ветру, гнавшему легкие колючие снежинки.