Строгие серые глаза прожигали насквозь, острыми копьями пронзая сознание. В них нет ни тепла, ни доброты, лишь строгость и величие, которые демонстрировала поза. Прямая спина, гордо вздернутый подбородок, аккуратно сложенные на коленях ладони. Женщина буквально демонстрировала то, насколько уверена в себе и своей непоколебимой силе.

Эльза смотрела на фотографию уже полчаса, чувствуя неприятный трепет внутри. Это был единственный день в году, когда можно было вернуться к маленькой девочке, что смотрела на огромный неизвестный мир большими глазами и верила в лучшее. Верила, что ее любят по-настоящему, а не за послушание. Верила, что мир наполнен яркими красками, а счастье всегда будет идти с тобой рука об руку. Какая наивность, аж тошно.

В голове все те же мысли, что были и год назад. Те же вопросы, ответа на которые так и не найдено, словно прошедших дней и не было. Голова раскалывалась на множество мелких частей, принося лишь новый мучения. Выпитая ранее таблетка не помогала, и тихая ноющая боль выводила из равновесия сильнее.

Когда телефон раздал громкую трель, оповещая владелицу о новом звонке, девушка невольно завыла. Это было то, чего так не хотелось. Она уже знала, кто звонил и зачем, поэтому отвечать не стремилась. Найти ее сейчас было сложно, об этом месте практически никто не знал, а те не многие, кто мог бы рассказать об этом, не стали бы делать это сегодня.

Звонок прекратился, но спустя минуту раздался вновь. Прекрасно зная привычки и характер своей подопечной, Фил звонил таким образом еще минут десять, до тех пор, пока она не отключила телефон и не отправила его в дальний угол. Это было против их правил, которые они обозначили еще в самом начале их сотрудничества, но было плевать. Сегодня хотелось побыть в одиночестве, наслаждаясь собственными тревожными мыслями и болезненными воспоминаниями, что преследовали ее изо дня в день, но не вырывались наружу.

Когда старинные напольные часы побили шесть раз, Эльза вздрогнула. Потерявшись в собственном сознании, девушка не заметила, как время приближалось к тому моменту, когда ей нужно было идти туда, где именно сегодня ей было не место. В любой другой день это было бы приятным способом досадить парню, забывшему свое место в этом мире, но сейчас она и сама была словно котенок, заблудившийся в грязном и холодном городе.

Взяв телефон, что был все так же выключен, Эльза в последний раз взглянула в серые глаза, в надежде увидеть в них то, чего раньше не замечала. Хотя бы призрачный намек на любовь или поддержку. Но глаза, властно покоряющие всех, на кого смотрели, не изменились.

***

— Ты опоздала, — строгий голос Рапунцель прозвучал из спальни, стоило только зайти в квартиру.

Фил сидел на диване в гостиной, спокойно перелистывая страницы какого-то глянцевого журнала, на обложке которого была Урсула, певица «перевернувшая музыкальную индустрию», как гласила надпись. Она считалась главной конкуренткой Эльзы, хотя сама девушка о ней практически не слышала, а про знакомство даже речи не шло. Было бы не удивительно, если бы их первая встреча была похожа на катастрофу, что произошла при первом общении с Фростом.

Мужчина не взглянул на нее, когда она вошла, даже не поднял глаз от страницы. Казалось, что ему было все равно, что она игнорировала его целый день и нарушила договоренности. Однако плотно сжатая челюсть выдавала его раздражение, делая его лицо гораздо грубее, чем обычно.

Говорить ему что-либо смысла не было, как и желания. Оправдываться за свое поведение, объясняя причины своего поступка казалось лишним. Она поступила бы так вновь, даже если бы была возможность вернуться назад и все изменить. К тому же это выглядело бы жалким и унизительным, а быть такой девушка себе не позволяла ни перед кем, кроме Майка, заковавшего ее в оковы.

Пройдя молча в спальню, Эльза столкнулась со строгими зелеными глазами своего стилиста. Больше, чем неухоженный внешний вид, она не любила именно опоздания, о чем не уставала напоминать. Руки, сложенные на груди, выдавали недовольство, а слегка покачивающаяся нога демонстрировала возмущение.

— Давно ждешь? — голос звучал глухо и неестественно сухо, выдавая безразличие. Хотелось просто выпить бутылку вина, а лучше две, и забыться во сне, лишь бы перестать чувствовать груз прошлого.

— За время ожидания я выпила три чашки чая, — констатировала Рапунцель, колко глядя на девушку.

Эльза ничего не ответила, пожав плечами. Это не было извинением или оправданием, просто она не знала, что сказать. Да и нужно ли это было? Пунцель не любила ложь и лицемерие, а на искреннее извинения не хватало воодушевления.

Сев на стул, который находился перед зеркалом, девушка прикрыла глаза, отдавая себя и свое лицо во власть Рапунцель, которая, несмотря на собственное недовольство, никогда не позволит себе испортить внешний вид своей клиентки. Эльза это прекрасно понимала, поэтому не беспокоилась, что, открыв глаза, увидит клоунский грим.

Легкие прикосновения кисточек вызывали умиротворение, однако мысли, крутящиеся целый день, не отступали, давя на болевую точку. Душа, находящаяся в смятении от одолевающих чувств, металась от желания сбежать из страны туда, где ее никто не найдет и не знает, к желанию напиться до беспамятства, отключившись на кровати. Сердце, давно превратившееся в труху, практически перестало биться, словно осознавая, что девушка поступает неправильно, сидя в этом кресле и собираясь на вечеринку.

— В следующий раз ждать меня будешь ты, — произнесла Рапунцель, когда уже наносила помаду на губы. — Возможно, тогда до тебя наконец-то дойдет, что так поступать нельзя, даже несмотря на твой талант и влияние.

Эльза просто моргнула в ответ. Говорить не хотелось. Да и возможности сказать хоть слово или как-либо кивнуть не было. Любое неловкое движение и помада тут же оказалась бы на щеке, и тогда бы Рапунцель точно совершила убийство. И даже когда стилист отошла посмотреть на результат своей работы, девушка продолжала молчать, мысленно слушая строгий голос, преследующий ее последние шесть лет.

«Сплошное разочарование. Не смей меня позорить, Элизабет».

Вздрогнув, Эльза распахнула глаза, встретившись с удивленным взглядом изумрудных глаз. Покачав головой из стороны в сторону, прося тем самым не беспокоиться, она встала со своего места и повернулась к зеркалу. На лице был аккуратный макияж, волосы уложены в легкие волны. Рапунцель не стала придумывать что-нибудь изощренное, предпочтя сегодня классический образ. В конце концов, сегодня должно было произойти первое неофициальное подтверждение дурацкой истории любви между Эльзой и Фростом, а парень предпочитал естественность.

— Знаешь Зи, если бы я тебя не любила, то давно бы уволилась, — сказала Рапунцель, протягивая одежду девушке в руки и сталкиваясь с прищуренными глазами, полными недоверия.

***

Казалось, лифт поднимается бесконечно. За все то время с тех пор, как Эльза вернулась из своего подполья, Фил не произнес ни слова, что было на него не похоже. Ему всегда было что сказать, и такое принципиальное молчание и даже некое игнорирование говорило гораздо больше, если бы он просто высказал ей все, что думает. Рапунцель, которая выступала как сдерживающий механизм против вспыльчивости и некой экспрессивности певицы, пыталась заполнить гнетущее молчание своей болтовней ни о чем, но напряжение, царившее в воздухе, молниями рассекало пространство между ними.

Поднявшись на последний этаж, компания очутилась в грохоте неизвестной песни, которая сейчас была очень популярна. Однако Эльза скривилась, услышав слишком много визгливых интонаций в исполнении, и уже хотела было уйти, как увидела Майка, что пристально за ней наблюдал. Казалось, мужчина чувствовал, что она намеревалась сделать, и был готов пресечь любую ее попытку неповиновения.

Натянув на лицо улыбку, больше похожую на оскал, девушка прошла вглубь помещения, не обращая ни малейшего внимания на окружающих. Небрежно кинув коробку с подарком, который ей принес Фил, она направилась к столу, где уже приметила бокалы с шампанским. Это был не тот напиток, который она хотела бы выпить сегодня, но особого выбора не было.

Пузырьки в бокале быстро поднимались верх, когда Эльза посмотрела внутрь. Гул незнакомых голосов смешался с музыкой, не позволяя выделить хоть кого-то знакомого. Это бесило и выводило из себя. С трудом сдерживая эмоции, что черными щупальцами захватывали разум, девушка поставила бокал на ближайшую ровную поверхность и направилась в поисках выхода на балкон.

Прохладный зимний воздух коснулся ее плеч сразу же, как только Эльза вышла из помещения, заставляя сжаться от неожиданности. Но возвращаться внутрь не хотелось. Она была лишней на этом празднике жизни и прекрасно это понимала. Да и ее мысли были совершенно о другом, и если бы кто-то мог их прочитать, то вряд ли улыбнулся бы.

Ночной город сверкал тысячами разноцветных огней, что ослепляли горожан. Нью-Йорк никогда не спал, это знали абсолютно все, кто хоть раз приезжал в этот город. Утром люди спешили на работу, часами находясь в бесконечных пробках, а вечерами все любители развлечься шли в клубы, которых было больше сотни, если не тысячи. И если днем улицы были освещены рекламой, то по ночам горели яркие неоновые вывески, зазывающие посетить заведение.

Подойдя к перилам, девушка оперлась на них и напряжение в теле, что было с тех самых пор, как она покинула свою квартиру, немного спало. Подняв голову, Эльза увидела пустое небо грязно-синего цвета. Звезды, что находились далеко, не светили жителям, да и им это было не нужно. Зачем их далекие сверкающие искры, от которых нет тепла, когда можно встретить знаменитость просто идя по улице и попросить о фотографии или автографе, что будет пылиться в тумбочке возле кровати.

Девушка покачала головой, пытаясь выкинуть ненужные мысли из головы. Ей необходимо настроиться на представление, которое от них ожидают. Но что-то внутри мешало, словно шестеренки заржавели и уже не могут крутиться так же, как и раньше. И даже улыбка на лице, что была отработана за долгие годы выступлений, выглядела печальной.

Опустив голову и зажмурив глаза, Эльза глубоко вдохнула воздух. Несмотря на прохладный ветер, холода не чувствовала. Возможно, через несколько дней ее беспечность даст о себе знать, и она свалиться с температурой, отменив все запланированные мероприятия, но почему-то на это было плевать. Конечно, потом Фил ее отчитает за беспечное поведение, если начнет с ней разговаривать, но это будет потом. Сейчас просто хотелось ощутить покой, что был потерян в пути.

Ее плеч коснулась тяжелая ткань, из-за чего девушка резко подняла голову и посмотрела на человека, осмелившегося ее вырвать из странствий в собственном подсознании. Фрост стоял рядом с ней, поджав губы, словно старался сдержать и не сказать то, о чем думал.

— Ты что-то хотел или просто решил проявить заботу? — голос Эльзы, несмотря на вопрос, наполненный желчью, был холоден. Гораздо холоднее того ветра, что окутывал пару.

— Не за что, — ответил парень, облокотившись на перила.

— Я не просила об этом. А за чужую инициативность, о которой я не просила, благодарить не собираюсь.

— Поражаюсь, как сильно твой образ на экране и сцене отличается от тебя настоящей, — ухмылка и какое-то злорадное чувство собственной правоты отразилось на его лице.

— Забавно видеть, как человек, который не знает даже мою фамилию или дату рождения, считает, что знает меня настоящую.

— Необязательно знать такие мелкие детали, чтобы увидеть истинную натуру человека.

Эльза усмехнулась. Фрост был так уверен в своих словах, что это немного забавляло, но при этом, несмотря на неприязнь, что он вызывал, ей стало его жалко. Его уверенность и нежелание знать истину могли принести ему проблемы и заставить потеряться на пути к цели, если она у него, конечно, была.

— Один совет Фрост. Считай, что это мой подарок тебе на день рождения, — девушка посмотрела в его голубые глаза, в которых плескалось сомнение. Однако парень молчал, ожидая продолжения. — Ты можешь сложить пазл, и, возможно, детали будут идеально подходить друг к другу. Только это не означает, что ты смог собрать его правильно. Иногда пара незначительных на первый взгляд деталей могут полностью изменить картину целиком.

— Странно слышать подобное от тебя.

— Считай, что на меня снизошло озарение, что прикоснулось к тебе своим светом.

Джек с прищуром посмотрел на нее, но ничего не сказал. Девушке казалось, что внутри него что-то боролось, только понять, что именно, не удавалось. Сняв со своих плеч пиджак, она, не произнося не слова, протянула его парню. Удивленно подняв бровь, он словно спрашивал у нее «Что это значит?», на что получил ответ.

— Пора выходить на сцену и начать наше шоу.

***

За время отсутствия Эльзы в комнате ничего не изменилось. Все так же грохотала музыка, все так же было много незнакомых людей, что извивались в танце, пытаясь привлечь к себе как можно больше внимания. Запах алкоголя, различных женских духов и пота смешались в воздухе и вызывали тошноту. Собственно, как и вся эта вакханалия, которую кто-то посмел назвать вечеринкой. В одном из углов уже зажималась какая-то парочка, готовая в любую секунду перейти к соитию. Казалось, что в этой сумасшедшей атмосфере никто не обратит внимания на двух людей, что открыто высказала однажды неприязнь в отношении друг друга, а теперь готовы быть склеены суперклеем.

Девушка покачала головой. Это было бредом, и на него она подписалась, причем в прямом смысле этого слова. Контракт был подписан, даже если он и не удовлетворял ее полностью. Безусловно, он был выгоден, но продержаться год в фальшивых отношениях с парнем, что с трудом тебя переносит — та еще задачка. А уж про совместную работу даже говорить не стоило.

— Рад, что ты все же пришла, — вкрадчивый шепот проник в ее мысли, а дыхание, словно огнем, обожгло ухо.

Эльза вздрогнула от неожиданности. Она знала, что Майк здесь, но надеялась, что он будет рядом со своей ненаглядной дамой. Повернувшись лицом к продюсеру, девушка отметила, что Моники рядом не было, как и в начале вечера, когда она только пришла. Возможно, она была на танцполе весь вечер, поэтому Майк сейчас с издевательской ухмылкой смотрел на свою любимую куклу, что лишь крайне редко выказывала открытое неподчинение.

— Ты прекрасно знаешь, что я здесь не по своей воле, — так же тихо прозвучал ее ответ. Не хватало еще, чтобы их разговор услышали посторонние, скандал был бы неминуем. Особенно учитывая предстоящий продолжительный спектакль двух артистов.

— Зи, ты прекрасно знаешь, что я не был бы слишком строг к тебе, если ты предпочла остаться сегодня дома.

Сердце с бешенной скоростью стучало в груди, пытаясь вырваться из клетки ребер. Ложь, произнесенная с легкостью и некой небрежностью, липкой патокой стекала вниз, оставляя неприятные ощущения после себя. Руки против воли с силой сжали низ платья, впиваясь ногтями в ладони через тонкую ткань. Тело, превратившееся в натянутую струну, казалось, может разбиться от напряжения, появившегося внутри.

Сверкая холодными голубыми глазами в плохо освещенном помещении, Эльза, стараясь не демонстрировать истинные чувства, с вызовом смотрела в пугающие темные глаза своего демона. Огонь, полыхающий внутри них, вызывал мурашки, сжигая чувство заживо, оставляя после себя лишь пепел.

— Где же твоя принцесса? — с трудом ухмыльнувшись, поинтересовалась девушка, не отводя глаз, продолжая негласную битву льда и пламени, длившуюся не один год.

— К сожалению, дома. Поездка в Аспен не прошла бесследно, как и ее упорное желание съехать с горы на лыжах.

— Порадуй меня. Скажи, что она свернула себе шею и больше я ее никогда не увижу.

Мужское лицо исказила гримаса отвращения от услышанного. Как бы Моника себя не вела, она его чем-то привлекала, и любое проявление неуважения к ей вызывали в нем ярость, что обычно выплескивалась на собеседника. Исключением была лишь Эльза, в отношении которой Майк старался держать себя в руках.

— Зи, пожалуйста, не говори так, — несмотря на полуулыбку на его лице, девушку обдало ледяным штормом.

Слегка пожав плечами, она отвернулась от него. Что на это можно ответить, она не знала. Особенно учитывая тот факт, что об их взаимоотношениях он был прекрасно осведомлен. Собственно, если бы Моника сейчас стояла напротив, то яд, которым она окатила девушку, захлестнул бы и окружающих людей.

Взгляд зацепился за копну белоснежных волос, что в свете множества разных огней переливалась разными цветами. Парень с нежной улыбкой наблюдал за рыжеволосой девушкой, что о чем-то ему рассказывала, активно при этом жестикулировала. И это было слишком сладко и вызывало отвращение. Однако что-то внутри не позволяло ей отвернуться.

— Не хочу уходить! — между бровями пролегла едва заметная морщинка, а уголки губ опустились вниз.

Девушка, сложив руки на груди, щенячьим взглядом смотрела на парня. Уйти от него сейчас было для нее похоже на наказание. Мать в очередной раз заставит отрабатывать этюд, ноты которого были словно вытатуированы в ее памяти, и выкажет свое недовольство касательно столь позднего возвращения. Папа же, несмотря на всю свою любовь к дочери, не станет ее защищать. Главная в этом доме — Кэтрин, и ее мнение важнее всего.

— Маленькая, ты же знаешь, что я то же не хочу с тобой прощаться, — нежные объятия, обволакивающие со всех сторон, согревали не только тело, но и душу.

— Тогда давай я позвоню маме и скажу, что мне нужно еще немного позаниматься в библиотеке, — надежда, блеснувшая в ее глазах, отразилась в теплом омуте глаз цвета горячего шоколада.

Прижав ее голову к своей груди, парень с жадностью вдохнул запах ее волос. Эльза же, закусив губу и с трудом сдерживая слезы в глазах, чувствовала биение его сердца своей щекой. Оставить его сейчас значила оставить здесь, в его доме, часть себя. А выдержать гнев матери, будучи неполной, она была не в состоянии.

— Прости, мой нежный цветок, но ты же знаешь, как будет лучше для тебя.

— Мне хорошо с тобой!

Отстранившись, парень вновь взглянул в ее глаза и, взяв ее лицо в ладони, пылко прижался губами к губам. И Эльза ответила ему тем же. Стоило ей только чуть приоткрыть рот, как его язык тут же скользнул внутрь, подчиняя себе. Она не сопротивлялась, следуя за ним, не задавая вопросов даже самой себе. Уверенность, что он никогда не сделает ей больно, была слишком сильна.

— Ревнуешь? — голос Майка ворвался в воспоминания, вырывая в темную реальность.

— Что? — Эльза, вырванная из своего прошлого, посмотрела на мужчину, внимательно наблюдавшего за ней.

— Я спросил тебя, не ревнуешь ли ты его?

— Ревность — удел неуверенных в себе людей, — презрительно фыркнула девушка, сморщив нос. Сама мысль о том, чтобы ревновать Фроста звучала комично.

Майк ухмыльнулся ответу, но ничего не сказал. Ему и не требовалось это делать, чтобы донести до нее свои мысли. Это молчание было гораздо красноречивее слов, которые мог он мог бы произнести. И она их прекрасно слышала.

Взгляд, полный презрения и отвращения, которым она окинула его, вызвал у него смех. Заливистый и искренний, вызвавший в другой ситуации ответную улыбку, но не сейчас. Горечь и неосознанная обида от понимания, что в какой-то степени он был прав, разрывало и без того искалеченное сердце.

Стараясь вернуть себе на лицо доброжелательную улыбку, девушка продефилировала вперед с гордо поднятой головой, как когда-то давно ее учила мать. Безусловно, этим она привлекала внимание окружающих, но именно это от нее и требовалось. В конце концов, вся ее жизнь последние шесть лет была нацелена на это.

Подойдя к Фросту, девушка, не прекращая улыбаться, коснулась его плеча, от чего он вздрогнул. Несмотря на взгляды, что в данный момент были обращены на нее, парень, казалось, даже не заметил ее присутствие, чем привел в смятение. Неужели Эмили, что сейчас удивленно наблюдала за ними, была столь важна для него, что он никого, кроме нее, не видит?

— Эльза? — голос был испуганным, словно маленького мальчика застали за просмотром эротических журналов его родители. Оправдаться в таком случае, как правило, практически невозможно, поэтому приходиться сталкиваться с неминуемыми последствиями собственных решений.

— Мы можем поговорить? — голосом, не терпящим каких-либо возражений, поинтересовалась Эльза.

Джек кивнул, бросив виноватый взгляд на свою собеседницу и взяв за руку блондинку, направился в сторону балкона. Стоило им только оказаться на открытом воздухе, парень тут же снял с себя пиджак и накинул на плечи спутницы, которая в ответ лишь изогнула бровь, однако снимать его не стала.

Подойдя к перилам, где их никто не мог подслушать, Фрост повернулся к ней лицом, ожидая слов. Отвернувшись от его пристального взгляда, девушка подбирала правильные слова, чтобы не выйти за рамки дозволенного. Еще одной ссоры на мероприятии с ним она не выдержит.

— Слушай, ты можешь прекратить вести себя так… так…

— Как? — ухмылка на его лице вызвала приступ раздражения.

Почему ей пришлось работать с таким самодовольным засранцем? Она до сих пор не понимала, за что ей досталось столько наказаний на такой короткий срок? Если только в прошлой жизни по ее приказу не казнили тысячи людей, то судьба, которая вела ее вперед, просто не смогла ее полюбить. И это ей казалось вполне естественным.

— Открыто, — выпалила она чуть громче, выказывая свое возмущение.

— Мы просто разговаривали, — произнес Джек, подходя ближе. — Не думаю, что на это кто-то обратил внимание.

— Я это заметила, и Майк то же. Не думаю, что он в восторге от увиденного, даже если ничего не скажет. Поверь, он не позволит своим игрушкам действовать по другим правилам.

— Прекрати делать из мухи слона, — Фрост подошел так близко, что аромат его тела, смешанный с цитрусовыми нотами духов, проник в ее пространство, заполняя его.

— Ты идиот? — у девушки вырвался смешок. Как он может быть таким самоуверенным, находясь на краю пропасти?

— Послушай…

— Нет, это ты меня послушай, — пальцы Эльзы коснулись его губ, заставляя его замолчать. — Если тебе нравиться эта девушка, то какого черта ты решил устраивать этот цирк? Почему согласился быть со мной? Ты понимаешь, насколько это отвратительно?

— Мы просто друзья, — сказал парень, глядя ей в глаза.

— Друзья?! — крикнула девушка, забыв о сдержанности.

То, с какой легкостью Джек бросил эти слова, взбесили ее до той степени, что она сдалась в плен собственных эмоций, забыв о главном указании матери, которому старалась следовать всю жизнь. Огненной лавой чувство злости и ярости разливалось по телу, сжигая все барьеры, выстраиваемые долгие годы жизни. А воспитание, привитое в детстве, отошло в сторону, слыша наглость во фразе самовлюбленного нарцисса, что не видел дольше собственного носа.

— Послушай меня, Фрост. Мне плевать, какую игру ты затеял, но поверь, тот взгляд, которым ты смотрел на нее, говорил о других чувствах. Я это знаю. Ты это знаешь. И, уверена на все сто процентов, что ей то же прекрасно известно о твоих чувствах. Так что прекрати вести себя как мудак и прими собственные чувства, пока не стало слишком поздно.

— Эльза…

— Нет, Фрост. Просто нет. Я не хочу участвовать в игре, где кто-то будет разбит на мелкие кусочки. Это слишком мерзко, даже для меня.

Резко отвернувшись, девушка направилась прочь. Сейчас хотелось лишь одного — уйти как можно дальше отсюда. Уехать в какой-нибудь другой город, отключив телефон, чтобы освободить беспокойную душу от тревог и боли, которая лавиной погрузила ее в бесконечные мысли и воспоминания о прошлом, которое она хотела забыть и оставить позади.

Холодные пальцы обхватили ее запястье и повернули обратно. Оказавшись прижатой к парню, который смотрел на нее холодными голубыми озерами, она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, готовой подчиняться и идти за сильным мужчиной. Моргнув несколько раз, чтобы выкинуть это наваждение, Эльза попыталась вырваться. Но чем сильнее он старалась, тем сильнее он вжимал ее в себя.

— Успокойся, — тихий вкрадчивый голос Джека вызвал мурашки и трепет, как в далеком прошлом. Только тогда его вызывал другой мужчина, которого больше не было в ее жизни.

— Не смей говорить, что мне делать, — ответила девушка, пуская в ответ ледяные стрелы своими глазами.

Она несколько раз попыталась ударить его в грудь, а когда поняла, что это не работает, начала бить его по спине. И чем дольше била, тем сильнее старалась это сделать. Парень же продолжал ее удерживать в своих объятиях, словно ее попытки были бесполезны, чем бесил ее лишь больше. Однако через какое-то время он, устав от этого, немного отстранил ее от себя.

Почувствовав внутри ликование, девушка воодушевилась, но уже в следующую секунду почувствовала его горячие губы. Настойчивый, даже грубый поцелуй, которым он впивался в нее, вызвали отвращение. Оцепенение, захватившее тело и разум, не позволяло оттолкнуть его. Лишь напомнило, как ее целовали когда-то давно, когда она была другой.

Не прошло и пяти секунд, как Фрост отстранился. И в тот же миг раздался звук звонкой пощечины. На его щеке остался алый след после удара девичей ладони, что на первый взгляд казалась слишком хрупкой. Взгляд, полный ярости и глубоко спрятанной боли, заставил парня отвернуться. Воспользовавшись этим, девушка, не говоря ни слова, оставила его стоять в одиночестве.

Внутри все так же играла музыка, но теперь Эльза ее практически не слышала. Сейчас ей было необходимо уйти отсюда, и неважно как сильно Майк будет зол на нее. С этим она разберется позже, даже наказание не вызывало обычного ужаса.

Уже когда девушка зашла в лифт, чтобы выйти на шумную улицу, где большинство не обратит на нее никакого внимания, она увидела Джека. Растерянный взгляд, словно он не понимал то, что произошло минуту назад, спрашивал, может ли он поговорить с ней. И закрывшиеся дверцы лифта были ее ответом.