Миронова проснулась поздно… Голова и ноги гудели, живот от голода давно бы приклеился к спине, если бы не то чудо, что росло внутри нее. Только ради этого малыша она, кажется, еще была жива. Иначе бы давно умерла от того количества горя и потерь, что случились с ней в последнее время… Так ей казалось…
Завтраком, вернее уже обедом, ей послужили старые сухари, найденные в шкафу и стакан кипятка. Больше в доме не было ничего. Следовало как-то искать еду. Анна решила идти к советским военным в поисках работы. Наверняка ее знания пригодятся. Она была готова на любую должность, начиная с уборщицы и до переводчицы… Миронова перемерила весь свой скудный гардероб. Все три ее летних платья были узки в талии. Но выбора не было. Надев самое темное из них, девушка оглядела себя в зеркало. Синяки под глазами от усталости и недоедания, но довольно таки округлившийся животик. Накинув сверху дядин пиджак и повязав волосы косынкой, девушка отправилась в комендатуру… «Тьфу ты! В горисполком!»
Через час она сидела напротив одного лейтенанта и рассказывала про себя. Она готова помочь всем, чем может, она владеет немецким, английским и русским в совершенстве. Может работать в госпитале санитаркой… В общем, она очень рада приходу своих, ведь они так их ждали, что теперь будет работать на благо родины, не покладая рук. Конечно, все это девушка говорила совершенно искренне. Молодой лейтенант кивал и записывал ее данные. Кто такая, кем работала до оккупации и чем занималась во время нее. Миронова очень скромно поведала, что была в составе местного подполья и принимала участие в некоторых операциях. Лейтенант заинтересованно слушал, кивал и заявил, что обязательно сообщит о ней начальству. Такие ответственные и преданные партии и народу люди им очень нужны…
Анна осталась в коридоре ждать, а лейтенант ушел докладывать о ней. Его долго не было. Вскоре он появился и с улыбкой пригласил девушку к начальству. Миронову принял знакомый уже ей подполковник Трегубов. Он снова уточнил об ее знании немецкого и предложил ей работать у них в штабе переводчицей. В плен попало много немецких солдат. Допросы велись регулярно, а вот с переводчиками была беда. Анна обрадовалась, ведь за эти месяцы оккупации она приобрела очень хорошую практику и могла на немецком свободно говорить на любые темы…
Ее снова попросили подождать в коридоре…
Девушка, погруженная в свои радостные мысли, не обращала внимание на снующих мимо людей. Тут вдруг рядом прозвучал знакомый голос:
-Миронова? Вот это да! Так ты живая?
Анна вздрогнула и подняла глаза. Это была Нежинская.
-Привет, Нина…- выдавила из себя улыбку девушка. Эта женщина напомнила ей о том, что хотелось скорее забыть…
-Привет, дорогуша, - начала Нежинская, но ее в спину толкнул офицер.
-Отставить разговорчики, давай вперед!
Женщина хотела возмутиться, но офицер ей не позволил и стал толкать вперед.
-Нина! - вскочила девушка со стула. - Куда тебя? За что?
Женщина оглянулась, что-то ответила, но Анна не расслышала…
Через пару часов ей уже выдали советские документы, подтверждающие, что она теперь переводчик при штабе со всеми положенными этой должности пайками и вознаграждениями…
-Товарищ, подполковник, - Анна доверительно наклонилась к Трегубову, - я тут встретила одну свою бывшую коллегу по работе. Нина Нежинская… Я так поняла, что ее задержали… Могу я узнать за что?
-Коллегу?
-Да, мы вместе с ней работали в ресторане. Она там пела… Конечно, характер у нее не сахар, но все-таки… Что она могла такого сделать? Я ничего плохого за ней не замечала…
-Хорошо… я узнаю и завтра Вам, что смогу - раскажу, - кивнул Трегубов.
Тут дверь открылась и в кабинет вошел офицер:
-Товарищ подполковник, там одна задержанная… очень стервозная баба, требует начальство. Вы уж поговорите с ней сами…пожалуйста.
-Товарищ старший лейтенант! Сами, что ли, не можете разобраться? - возмутился Трегубов, махнул Мироновой, отпуская ее и протянул. - Кто такая? Зови!
-Нежинская … Нина… певичка из местного ресторана, - отрапортовал офицер и позвал женщину. Анна замерла у стенки. Нежинская вошла в кабинет, обвела всех глазами, удивилась Мироновой и прошла к столу подполковника.
-Товарищ полковник…- начала она кокетливо, закидывая ногу на ногу.
-Подполковник Трегубов, - поправил ее тот.
-Товарищ подполковник, что же это такое делается? - запричитала Нина. - Мы ведь так ждали вас… еле выжили под этими фрицами, и что же теперь? Меня, бедную, несчастную женщину хотят арестовать за пособничество немцам? Да кто же это такое мог на меня наговорить? Если я работала в ресторане и пела там, то это не значит, что я на фрицев работала! Да! Я пела для них… но что мне оставалось делать? Ведь мне надо было на что-то жить!
Трегубов молча перевел взгляд на старшего лейтенанта. Тот запальчиво возмутился:
-Да она спала с гестаповцем, с начальником полиции Хессом!
-Вы, что же, свечку держали? - обернулась на того Нежинская.
-Да об этом весь город знает… Свидетелей, видевших вас вместе, и не только с ним много… достаточно! - продолжал офицер.
-Они сами ко мне приставали! - начала жаловаться женщина. - Разве же я виновата, что красива… Думаете легко бедной женщине одной без защиты долго держать оборону… Я отказывалась сколько могла, но они … силой…
Нежинская приложила платочек к сухим глазам и всхлипнула.
Миронова в страхе вжалась в стену, следя за этим диалогом, и удивляясь актерским способностям Нины. Она не собиралась поддерживать обвинения против нее, но и оправдывать тоже не хотела.
-Всех, кого силой… работали в борделе… А Вы, фрау Нина, - ядовито выплюнул офицер, - добровольно с ними сотрудничали… Вероятно, еще и стучали на своих же… Чтобы угодить своим любовникам - фрицам!!!
-Неправда! - воскликнула Нежинская, - Анна, скажи им! Разве я на кого-нибудь донесла?
Все взглянули на бледную Миронову.
-Я… ничего… о таком не знаю, - замотала головой девушка, - да, мы вынуждены были работать в ресторане перед немцами, о своей роли там я вам уже рассказала. Про Нину ничего не могу сказать, потому что не видела, чтобы она сотрудничала с фашистами….
-Но с начальником полиции ведь она крутила? - сердито засверкал глазами старший лейтенант, подойдя к девушке.
Миронова опустила глаза:
-Я не стану отвечать на этот вопрос, - промямлила она, - это дело личное…
-Да у нас полгорода с немцами крутило! - закипела Нежинская. - Голод не тетка. Когда жрать приспичит… побежишь хоть к кому… А вы знаете, как они издевались на своих допросах над нами? Анна! Скажи! Не вы, товарищи офицеры, через это прошли, а мы!
Тут Нежинская уже по настоящему всплакнула и промокнула мокрые глаза платком.
-Всех то не ровняй! - схватил ее за локоть старший лейтенант и подтолкнул к двери. - Очень многие не сломались и не продались за кусок хлеба, падая в постель к фашистским гадам…
-Это верно! - кивнул подполковник. - Вот Ваша коллега, гражданка Нежинская, работая с Вами в ресторане, была членом подполья и боролась с фашистами у них под боком…
-Это кто же? - Нина вывернулась из рук офицера и обернулась на подполковника. Тот кивнул на молчащую девушку:
-Вот, товарищ Миронова…
-Ктооо? - удивленно протянула Нежинская и рассхохоталась. - Да Ваша товарищ Миронова еще похлеще меня крутила с немцами… Если я с начальником полиции спала, так она с самим комендантом… А может и с обоими…
-Нина! - возмутилась Анна. - Что ты говоришь?
-Что? Неужели ошиблась? Ройсс тебя ни с кем не смог делить? - ядивито шипела та. - Лучше расскажи, что он тебе пообещал, чтобы ты под него легла?.. Он ее с собой в Германию хотел увезти, товарищ подполковник! Шубы ей тут дарил, на машинах возил… Да она как сыр в масле каталась под его крылышком… Тоже мне партизанка подпольщица!
-Нина! За что? Что я тебе такого сделала, что ты так на меня? - Анна не в силах сдержать слезы, закрыла лицо руками. В ушах зашумело, ноги подкосились… Она медленно стала сползать по стене… Чьи то руки ее подхватили и перенесли на стул. Ко рту подставили стакан с водой. Девушка кое как сделала пару глотков и открыла глаза. Вокруг стояли мужчины и Нина заглядывала через плечо одного из них.
-Да, такая правда никому не понравится, - изрекла она.
Миронова бледная сидела, опустив голову. Да, если смотреть со стороны, наверняка, так все и выглядело. Она не могла упрекнуть во лжи Нежинскую. Только все равно ее слова были ложью, потому что причины подтолкнувшие Анну на шаг к немцам были совершенно иными, нежели страх или голод. Но Нине этого было не понять.
-Моим заданием было войти в доверие к немцам, - наконец, хриплым голосом заговорила Миронова, - его мне дал Каблук, руководитель нашей подпольной ячейки…
-Каблук? А ты, значит, была подошвой? - съерничала Нина.
Старший лейтенант толкнул ее на стул напротив девушки и велел замолчать.
-Иван Евгеньевич всем дал задание: следить, наблюдать, подслушивать разговоры. Я знала немецкий и мне проще всех было войти в круг офицеров…
-Да уж… Ты в него прекрасно вошла, - не унималась Нежинская, - так вошла, что в постель к коменданту легла…
Трегубов тут же пригрозил ее выгнать, а Миронова зло сверкнула глазами:
-Не было у нас с ним ничего! Поняла?
-А это от кого? От святого духа? - Нина наклонилась вперед и приоткрыла полу пиджака. - Месяца четыре? Ну точно! Как раз после его Дня рождения и понесла…
Нежинская довольная собой расхохоталась.
Старший лейтенант по приказу начальника схватил ее под руку и потащил к двери. Женщина обернулась и выкрикнула:
-Если меня собираетесь судить за то, что спала с полицаем, то что будет ей, носящей ребенка от коменданта - фрица?
Дверь за ними захлопнулась. Анна опустила глаза и прикрыла лицо рукой. Это было ужасно. Все, что и, главное, как преподнесла Нежинская было чудовищно… Но выглядело очень правдоподобно…
После небольшой паузы подполковник Трегубов спросил:
-Это правда?
-Что?.. Нет…
-Так значит, кое-что правда…- усмехнулся подполковник.
-То, что я общалась с комендантами - да, - Анна продолжала говорить не поднимая глаз. - Но у меня ничего с ними не было…
-Вы молодая симпатичная женщина, - сухо изрек Трегубов, - поэтому позволю себе усомниться в этих словах.
Анна вскинула гневно сверкающие глаза.
-Я не стану копаться в Ваших личных делах, - вздохнул подполковник. - Это меня не касается. Больше всего меня волнуют люди, работавшие на немцев….
-Я не предатель! - вскочила Миронова.
-Сядьте, - велел офицер, - успокойтесь и постарайтесь вспомнить всех, кто был в вашем подполье. Всех, кто может подтвердить, что Вы были его участником… Вот Вам бумага… пишите…
Девушка взяла ручку и замерла над чистым листом. Кажется, он так и останется пустым. Все, кто о ней знал - погибли…
-Ребенок то от кого? - вдруг тихо поинтересовался подполковник. Анна подняла на него печальные глаза, - от немца?