Леви (17:58): Жду внизу.

Мэй заметила уведомление на экране телефона, и сердце сразу же заколотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот начнёт биться о рёбра. Ну всё, момент настал — пора выходить из дома…

Вы (17:59): Спускаюсь

Мэй надела чёрную куртку и, окинув себя пристальным взглядом в зеркале, удовлетворённо кивнула. Новые светлые джинсы, любимый бордовый свитер, тёплые ботинки, попавшиеся под руку шапка и шарф… Выглядела Мэй прилично — не слишком вычурно, но и не безвкусно. На первом свидании всё-таки хотелось выглядеть хорошо, но в то же время нужно было учесть, куда они с Леви идут.

— Спокойно. Без нервов, — сказала Мэй сама себе и, натянуто улыбнувшись отражению, вышла из квартиры.

Вот только, спускаясь по лестнице, она всё равно не могла перестать волноваться. Мэй сама не знала, почему переживала из-за этого свидания с Леви с тех пор, как он пригласил её пару дней назад. Они были знакомы уже полгода и за это время успели немного подружиться — Мэй была одной из немногих, на чьё приветствие по утрам Леви вообще реагировал. Ничего особо не поменялось, разве что теперь они знают, что смотрят друг на друга не просто как на коллег по работе…

Толкнув тяжёлую дверь, Мэй оказалась на улице. В лицо ударил морозный воздух — стояла середина декабря, но было не так холодно, как обычно. Даже снег не шёл, хотя обещали, что за неделю выпадет месячная норма. Неподалёку у чёрного седана стоял Леви и высматривал Мэй. Заметив её, он махнул рукой, привлекая её внимание. Мэй глубоко вдохнула и, сунув сжатые в кулаки руки в карманы, направилась в его сторону.

Чем ближе она подходила, тем сильнее дрожали пальцы. Да что с ней такое? Мэй часто обедала с Леви и несколько раз даже ходила с ним выпить после работы, а теперь стесняется его, будто видит в первый раз…

— Привет, — Мэй улыбнулась, подойдя к Леви.

На нём были тёмные джинсы, зелёный свитер, чёрная куртка и клетчатый шарф. До этого момента в её присутствии он ходил только в рубашках и костюмах, поэтому ей было непривычно видеть его в повседневной одежде. Наверное, он мог сказать то же самое о ней…

— Привет, — Леви кивнул в ответ. — Отлично выглядишь.

— Да? — Мэй усмехнулась, чувствуя, как к щекам прилила кровь. — Спасибо. Ты тоже замечательно выглядишь.

Леви снова кивнул и открыл перед ней дверь машины.

— Прошу.

Мэй склонила голову в благодарном жесте и закусила губу, но тут же расслабилась — нужно помнить о помаде и постараться не съесть её раньше времени.

— Не передумал насчёт катка? — спросила она, когда они оба сели.

К тому моменту волнение отступило, но никуда не делось, лишь отошло на пару шагов назад и стало пристально наблюдать издалека. 

— Нет. А ты? — Леви пристально посмотрел на неё.

— Нет.

— Хорошо. Пристегнись, пожалуйста.

Выполнив просьбу, Мэй снова посмотрела на Леви и столкнулась с его внимательным взглядом. Сердце пропустило несколько ударов — а ведь теперь они могли не скрывать свой интерес друг к другу…

— А ты кататься умеешь? — ляпнула она.

— Умею, — с усмешкой ответил Леви. — Иначе бы не звал на каток.

Наконец они поехали. В салоне было тепло и чисто, поэтому Мэй боялась лишний раз пошевелиться, чтобы ничего не испачкать. Вечером субботы машин оказалось не так много, как ожидалось, но до катка всё равно пришлось ехать полчаса. По дороге они вяло перекидывались простыми фразами, и во время очередной паузы Мэй вдруг поймала себя на мысли, что не только она тонет в неловкости. Всегда серьёзный и по большей части мрачный Леви барабанил пальцами по рулю, задумчиво поджимал губы и, кажется, тоже не знал, как теперь вести себя с Мэй. Странно, но ей было приятно думать, что эта проблема настигла не только её — значит, у них есть шанс преодолеть это.

Оставив машину на почти полной парковке, Мэй и Леви взяли напрокат коньки и вышли на лёд. К тому моменту уже стемнело, но каток освещался несколькими прожекторами, в свете которых нарезали круги люди. Играла новогодняя музыка — Мэй не смогла сдержать недовольного выдоха, услышав свою самую нелюбимую песню.

— Что, тоже тошнит от ABBA? — Леви остановился рядом с ней.

— «Тоже»? — она вопросительно подняла бровь.

— Радио вообще не могу слушать, только их и крутят, — он фыркнул.

— Ага. И в торговых центрах.

Мэй неуверенно оттолкнулась ногой и поехала вперёд. Леви внимательно наблюдал за ней — наверняка был готов поймать её, если она полетит на лёд вниз головой.

— Секунду… я вроде помню, как ехать, просто несколько лет не ходила на каток…

— Давай помогу.

Леви протянул ей руку — в отличие от неё он уверенно стоял на коньках, будто катался как минимум раз в неделю. Мэй закусила губу, глядя на него, но всё же согласилась на предложение и взяла его под руку.

— Вместе упадём? — она усмехнулась.

— Не упадём.

Леви сказал это так уверенно, что Мэй сразу же поверила ему. Вместе они медленно поехали вперёд, пока она вспоминала, как правильно разгоняться и, самое главное, тормозить. Людей на катке оказалось достаточно, но не так много, чтобы постоянно на кого-то натыкаться и сбиваться с ритма. Вскоре Мэй почувствовала себя увереннее и смогла проехать круг самостоятельно.

— Почему ты предложил каток? — спросила она, когда они с Леви остановились у борта, чтобы немного передохнуть.

— Потому что остальные варианты показались мне неподходящими.

— Все обычно в кино зовут… — пробормотала Мэй и, оттолкнувшись от борта, поехала дальше.

— Хочешь в кино? — Леви нагнал её и поехал рядом.

— Нет. В кино не поговорить.

— Согласен. Поэтому этот вариант я сразу отбросил.

Мэй хотела ещё что-то сказать, но в ту же секунду запнулась лезвием о неровность на льду и чуть не упала — к счастью, Леви успел подхватить её и поставить на ноги.

— Ну куда без этого, — она фыркнула, а затем улыбнулась ему: — Спасибо.

— Сказал же, не упадём.

Следующие полчаса они катались без происшествий, переговариваясь о всякой мелочи. Леви выглядел довольным, и Мэй не могла налюбоваться его раскрасневшимися от холода щеками. В офисе он казался совершенно другим — уставшим, серьёзным, недовольным, — поэтому было здорово снова увидеть его другую сторону. Прежде Мэй видела её всего пару раз, и это всегда происходило вне офиса: в «Маяке» или в «Митрасе», любимом ресторане всего «Парадиза». Броня давала трещину, и Леви становился другим человеком — смешно шутил, улыбался шире обычного, не смотрел на всех исподлобья и говорил больше десяти слов за раз. Мэй так и не поняла, в какой момент перестала относиться к нему как к ворчливому руководителю проекта и увидела в нём мужчину с самой красивой улыбкой на свете.

Вскоре Мэй замёрзла, поэтому предложила пройтись и купить чего-нибудь горячего. Сдав коньки, они побрели по улице в сторону ближайшей кофейни. Ноги гудели и плохо слушались, всю дорогу Мэй грела руки в карманах куртки — они были холодными, несмотря на то, что она всё время каталась в перчатках.

В кофейне Леви заплатил за два чая с облепихой и имбирём, не дав Мэй даже потянуться за деньгами. Она не стала возражать, потому что понимала, что это может перерасти в спор и запросто испортить отличное свидание.

Получив напитки, Мэй и Леви вышли на улицу. Пока они были в кофейне, пошёл снег — кажется, прогноз синоптиков начал сбываться, пусть и с небольшим опозданием. Крупные хлопья снега медленно кружились в воздухе в свете фонарей, пахло выпечкой из ближайшей пекарни.

— Ты до дома-то доедешь? — спросила Мэй.

— Доеду, не переживай.

От неловкости, в которой они тонули пару часов назад, не осталось и следа, а следом за ней ушло и волнение. Расслабившись, Мэй посмотрела на Леви иначе — как именно, она ещё не поняла, но их отношения в любом случае станут другими. Они по-прежнему останутся коллегами, но к этому прибавится нечто большее.

— Мэй.

От его тона у неё по спине побежали мурашки и дрогнули пальцы — таким она раньше не слышала Леви.

— Да?

Он остановился посреди дороги, Мэй замерла рядом с ним и поймала его взгляд — внимательный и задумчивый. Она пыталась понять, чего он хочет, а он будто думал о чём-то — на мгновение у него между бровей появилась морщина. Кивнув самому себе, Леви осторожно, будто пытаясь понять реакцию, взял Мэй за руку. Его ладонь была такой тёплой, что у неё по спине пошли мурашки. К лицу прилила кровь, на мгновение перехватило дыхание — почему такой простой жест вызвал у неё столько эмоций?

— Тебе всё понравилось?

— Да. Всё было прекрасно. Спасибо, — Мэй почувствовала, как бешено колотится сердце — из-за этого ей с трудом удавалось сохранять хоть какую-то твёрдость в голосе. — А тебе?

Он кивнул. Мэй не смогла сдержать довольную улыбку — всё-таки ей не показалось, что Леви выглядит довольнее обычного. Было приятно стать причиной его приподнятого настроения. Мэй заглянула ему в глаза и вдруг поймала себя на мысли, что у неё нет ни малейшего желания отводить взгляд.

А затем Леви задал вопрос, который она хотела услышать больше всего на свете:

— Хотела бы повторить?

Ей не нужно было думать, чтобы ответить.

— Конечно, — Мэй осторожно сжала ладонь Леви в ответ. — Можно даже ещё раз на каток сходить. Благодаря тебе я в первый раз в жизни ничего себе не отбила.

Леви усмехнулся — на мгновение ей показалось, что облегчённо — и ответил:

— Одно и то же скучно. Можем в кино сходить, раз уж все ходят.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и Мэй всё никак не могла отвести взгляд от его красивого лица. Всё казалось ей красивым, даже тёмные круги под глазами, которые никуда не исчезли, несмотря на выходной. В голове что-то щёлкнуло, и внутри появилось странное чувство, которого там раньше не было. Поддавшись ему, Мэй потянулась к Леви и поцеловала его в щёку. В то краткое мгновение весь окружающий мир перестал существовать, мысли затихли, а громче всех заговорили чувства — те самые, которые уже много лет были спрятаны под слоем страха и недоверия. 

Мэй отстранилась и не без удовольствия заметила на лице Леви удивление.

— Договорились, — тихо сказала она, хотя внутри неё бушевала буря.

Услышав её ответ, Леви улыбнулся — не уголками губ, не с усмешкой, а широко и искренне.

И правда мужчина с самой красивой улыбкой на свете.

Мэй никогда прежде не видела его настолько счастливым. В голове пронеслась мысль, что мало кто видел его таким, но Мэй не стала за неё цепляться. Вместо этого она начала тихо смеяться, сама толком не понимая причину. Наверное, Мэй просто была счастлива снова почувствовать то, от чего давно отказалась — что ей кто-то нужен и она тоже кому-то нужна.

Леви покачал головой — без какого-либо намёка на недовольство — и сказал:

— Пойдём, а то замёрзнешь.

По-прежнему держась за руки, они пошли дальше по улице в противоположную от парковки сторону. Зима ещё никогда не казалась Мэй такой прекрасной.