После тяжёлой недели всё, чего хотела Мэй, — провести спокойный вечер в компании любимого человека. Леви разделял её желание, поэтому в пятницу после работы они с Мэй вернулись домой и поужинали купленной лапшой, а затем вынесли два стула на балкон и сели насладиться приятным летним вечером. Как всегда, на улице пахло чем-то сладким, иногда в лицо дул тёплый ветерок. Пока Мэй и Леви пили чай, говоря о всякой ерунде, солнце уже успело сесть, и на потемневшем небе показались тусклые звёзды, которых было бы больше, если бы не яркие рекламные вывески и фонари.

— Я хотел поговорить, — начал Леви, когда повисшая тишина затянулась.

— О чём? — Мэй оглянулась на него.

Обычно такие слова не предвещали ничего хорошего, но на этот раз они не вызвали у неё никаких подозрений — слишком уж хороший был вечер.

— О должности заместителя, — недовольно ответил он. — Нужно решить этот вопрос, иначе Эрвин от меня не отстанет.

— А я всё искала повод спросить, кто твои кандида…

— Ты и Жан, — Леви перебил её.

Мэй бросило в жар. Несколько мгновений она вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, шутит он или нет, но даже в полутьме было видно, что Леви говорит серьёзно. Мэй, конечно, думала, что один из кандидатов — это Жан, но чтобы она сама была вторым…

— Ты знаешь работу всего отдела, — продолжил Леви. — Кто что делает и кто на что способен. Много работаешь. Ответственная. Я могу тебе доверять. Жан умный парень. Хочет занимать руководящую должность и не скрывает этого. Тоже неплохо разбирается в работе отдела. Исполнительный, но не заискивает и знает себе цену.

— И… что ты решил? — Мэй внимательно посмотрела на него.

Леви потёр переносицу, а затем покачал в руке чашку с уже давно остывшим чаем. Почти за год в должности начальника отдела он должен был привыкнуть, что ему нужно постоянно принимать быстрые и верные решения, но некоторые вопросы требовали куда больше времени и не могли решиться по щелчку или просьбе Эрвина.

— Жана придётся многому учить, потому что у него есть тенденция халявить и недооценивать масштабы задачи, — продолжил Леви.

— Так это поправимо, — Мэй пожала плечами.

— А ты… Во-первых, все решат, что я продвигаю свою девушку. Во-вторых, с нашим количеством работы ты сойдёшь с ума от переживаний. Причём второе беспокоит меня куда больше первого.

Леви всегда было плевать, что о нём думают и говорят посторонние люди, он просто молча делал то, что нужно — для него куда важнее было мнение ближайшего круга. Наверное, если бы Мэй не была одним из кандидатов, Леви бы уже давно принял решение. Подумав об этом, она грустно усмехнулась.

— Ты и без этого нервничаешь, — Леви отпил чай и поморщился, а затем отставил чашку в сторону. — А так начнёшь ещё больше.

Всё в её жизни упиралось именно в это — в тревогу. Мэй могла распереживаться из-за ерунды и начать беспокоиться обо всём на свете. Конечно, в ответственные моменты она брала себя в руки, отбрасывала прочь все чувства и действовала чётко и спокойно, но после ей приходилось расплачиваться за эту собранность. В прошлом декабре Мэй так сильно выложилась на работе при подготовке годового отчёта, что пролежала с температурой все праздники. Ей до сих пор было неловко из-за того, что Леви, с которым они тогда ещё не жили вместе, приезжал каждый день с едой и ухаживал за Мэй вместо того, чтобы отдыхать. Зато теперь она точно знала, что всегда может рассчитывать на него. 

— Тут сложно поспорить, — бросила она.

— Ты заслуживаешь эту должность. Не из-за наших отношений, а по факту работы. Но сейчас тебе это навредит. Поэтому…

— Жан лучше.

Мэй заставила себя перебить Леви и сказать эти слова. Она понимала, что он прав и Жан больше подходит на должность заместителя начальника отдела, но…

— Так что не сомневайся и выбирай его.

…чёрт, как же сильно ей хотелось доказать себе, что она может чего-то добиться без посторонней помощи; убедить себя, что она на что-то годится; увидеть, что она может быть первой хоть в чём-то.

Но не судьба.

Придётся снова запастись терпением и продолжать работать, пока что-нибудь не получится — иначе у неё в жизни не происходило.

— Мэй.

Тёплая ладонь легла ей на плечо и сжала его. Она подняла голову и встретилась взглядом с Леви. Он сразу почувствовал её настроение, а вот Мэй так и не могла догадаться, о чём он думал. Даже здесь она проигрывала…

Возьми себя в руки.

— Всё в порядке, — совершенно спокойно ответила Мэй, хотя внутри неё поднялась буря. — Правда. Это будет разумнее. Жан обрадуется, — она постаралась улыбнуться. — Он давно мечтает об этом.

Вздохнув, Леви убрал руку и откинулся на спинку стула — кажется, продолжать разговор он не собирался. Снова повисла тишина. Мэй посмотрела на самую яркую звезду на небе, которая вот-вот должна была скрыться за домом напротив. В детстве Мэй жила с родителями в пригороде. По ночам они иногда вытаскивали папин телескоп и любовались небом — уже тогда Мэй заметила эту звезду. Теперь, почти пятнадцать лет спустя, всё успело поменяться: и она, и родители, и их дом, и отношения, и люди вокруг. Лишь небо и звезда оставались такими же и всё так же наблюдали за Мэй и её жизнью. Хоть какой-то кусочек стабильности в этом безумном мире…

Мэй одолели смешанные чувства, с которыми она ничего не могла сделать, вдобавок ей стало стыдно, что своей неоднозначной реакцией она испортила вечер.

— Пойду лягу.

Леви кивнул, даже не посмотрев на неё. Мэй почувствовала укол разочарования, но вместо возмущений молча забрала свою чашку и побрела на кухню. Там она убрала остатки лапши в холодильник и составила оставшуюся после ужина посуду в посудомойку. В какой-то момент Леви принёс с балкона стулья и протянул Мэй свою чашку — выглядел он уставшим и задумчивым. Под его пристальным взглядом Мэй поставила её в посудомойку на последнее свободное место и вздохнула — неловкость по-прежнему висела в воздухе. Хотелось что-нибудь сделать, но раз Мэй сказала, что всё в порядке, нужно придерживаться этой линии до конца.

Поджав губы, Мэй обернулась к Леви, чтобы пожелать ему спокойной ночи, но не успела — он подхватил её на руки и замер посреди кухни.

— Ты чего?! — от неожиданности Мэй повысила голос. 

— Ты — зараза, знаешь об этом?

Леви хмурился и говорил недовольным тоном, но его выдавал насмешливый взгляд и поджатые губы, которые грозились в любую секунду сложиться в улыбку. Он лишь делал вид, что злится.

— Знаю, — она вздохнула.

— Но я всё равно люблю тебя, — сказал Леви уже мягче.

Мэй закусила губу и уткнулась щекой ему в плечо. Он редко говорил это, потому что предпочитал показывать свои чувства действиями, но каждый раз слова попадали прямо в сердце.

— И я тебя, — пробормотала Мэй.

— Я ещё ничего не говорил Эрвину. Так что, если ты хочешь и готова…

— Хочу, но не готова, — перебила его Мэй. — Ты прав, я сойду с ума от переживаний, так что пусть Жан работает. А я потрачу нервы на то, что важно… того, кто важен.

Мэй погладила Леви по щеке, а затем потянулась, чтобы поцеловать — он не сопротивлялся. Медленный, тягучий поцелуй, сердце пропустило несколько ударов и пальцы задрожали — от висевшей в воздухе неловкости не осталось и следа. Мэй расслабилась, а от тепла и прикосновений Леви на неё накатила сонливость. Не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, но она заставила себя отстраниться и пробормотать:

— Пошли спать.

— Пошли, — хрипло ответил Леви.

— Может, поставишь меня?..

Он не ответил и понёс её в спальню.

— Ага, и после этого заразой называют меня, — проворчала Мэй.

Может быть, у неё не ладилось с карьерой, зато у неё был Леви — вот уж с ним Мэй и правда повезло.