– А мы приветствуем наших телезрителей канала CPG 31 – лучшего музыкального! Следующий клип специально для наших бунтарей: бодритесь, помните о кофе и спешите покорять мир! — ворвался в похмельный сон громкий голос телеведущего и Тацуми застонал, перевернулся на другой бок, и накрылся подушкой.
Заиграла яркая мелодия, а оммёдзи в тот момент проклял таймеры по всему миру. Его воспаленное воображение рисовало как они выходят из строя и взрываются вместе с носителями: смартфонами, плазмами, будильниками.
Кто его поставил? Ну конечно!
Ведь он сам его поставил этот долбаный будильник. Зачем и для чего, уже, конечно же не помнил.
Сил чтобы встать и выключить эту навязчивую, залихватскую песенку о бунтаре, который пришел взорвать весь мир своей харизмой, не было совершено. Тело ломило, как при сильной простуде, во рту пылала жажда, череп готов был разлететься с каждым ударом сердца. Хотелось пить и умереть.
Умереть хотелось сильнее.
А тем временем дело шло к припеву: соло на электрогитаре уступило ритму барабанной установки. Барабанщик играл на славу и от ритмики мелодии мужчине стало совсем нехорошо. Он заметался по кровати, заткнул уши уже двумя подушками и громко стонал. Мышцы по всему телу взорвались болью, ноги свела судорога, а барабаны все наращивали темп.
– Да заткнитесь, суки! – в отчаянии воскликнул Тацуми и скрипнул зубами.
Мгновенно воцарившаяся тишина не так сильно его встревожила как голос который прозвучал следом:
– Господину стоит только приказать.
Знакомый голос заставил мужчину дернуться, Тацуми в беспомощности вцепился в подушки и замер, не желая ни шевелиться, ни даже дышать.
— Нет, не может быть, нет – просипел Тацуми и судорожно выдохнул, в глубине души надеясь что вместе с воздухом тревожность покинет его грудь.
Прошло еще несколько мгновений в абсолютной тишине.
А внутри него вместе с ритмом сердца билась фраза: «Господину стоит только приказать.»
— Господину стоит только приказать, — одними губами повторил он и со вздохом прикрыл глаза.
Они пришли. Оба. Он чувствовал их присутствие так остро и четко, что это ощущение почти напрочь перекрывало его похмельный синдром.
Они явились. Спустя почти что два года явились! Его творения, его защитники, его верные помощники.
Его сикигами.
Создание духов помощников, сикигами, традиционно связывали с образом оммедзи. В народном представлении давно уже образ мужчины в традиционной одежде, повсюду сопровождаемый духами, стал едва ли не визитной карточкой его профессии. Люди, далекие от искусства Инь-Ян ошибочно полагали, что создание таких духов, извечных спутников мага по плечу любому из них.
Однако, на проверку, все было куда сложнее.
Творение всегда трудоемкий процесс, чего бы не касалось. Вот и среди оммедзи не каждому было по плечу создание из ки, жизненной и магической силы которую накапливали и использовали в своей работе маги разумных существ.
Умение создавать было редкостью. Ведь сикигами это не покорные болванчики, которые призваны исполнять любую прихоть своего хозяина. Хотя и были оммедзи, которые создвали таких духов лишь для того чтобы потешить свое самолюбие.
Сикигами это опора оммедзи в их нелегком труде. И иметь под боком существ, не наделенных разумом, не способных самостоятельно накапливать знания чрезвычайно опасно.
Тацуми создал своих помощников на последнем курсе храмовой школы.
— Господину, — снова повторил он, и все еще не жела
Едва он понял что не спрячется, Тацуми сел на кровати, положил руки на колени и резко вскинул голову и замер. Рядом с его широкой кроватью в стиле барокко, стояли двое. Две полупрозрачные фигуры, облаченные в красные хакама и заправленную белую рубаху с широкими закатанными рукавами, с красным узором по вороту.
Одинаковые точёные лица, совместившие в себе искусство кисти Микеланджело и Кунниеси, блестящие насыщенным изумрудом глаза...
Все их различие было в причёске: локоны первого, ярко-фиолетовые, вьющиеся крупными кудрями почти до пола.
Тодо.
У второго короткие, вихрастые пряди, цвета лесного костра, уложенные в продуманной небрежности.
Айдо.
На их лицах застыло благоговение, а в глазах сверкала радость, почтение и почти что безумное счастье, на которое способны только существа иного плана.
Тацуми минуту ошарашенно смотрел на них, со стоном упал на подушки и закрыл руками лицо.
– Твою мать, твою мать, твою мать!
***
Он изгнал их сразу же, после того как ворвался в квартиру. Пронесся мимо своих сикигами бурей Сусанно, влетел в кабинет, и залпом осушил бутылку виски.
– Господин...
– Замолчите, заткнитесь! Слышать ничего не хочу! - прорычал маг, на секунду отрываясь от горлышка. Духи застыли, глядя на своего создателя и господина. Они чувствовали– что то не так. Пошло не так.
Они ведь хотели отправиться с господином, Айдо знал, что надо быть с ним, несмотря на то, что Тодо благоразумно напоминал о приказании ждать его дома.
Допив бутылку, Тацуми яростно метнул ее в стену, и заметался по кабинету, открывая магические замки бесконечных секретеров: в воздухе то и дело вспыхивали голубым и зелёным знаки, сами собой выдвигались ящички, содержимое летело на пол.
Артефакты, ритуальные клинки из освященных, грубо обтесанных камней, связки обсидиановых бус, пучки трав, драгоценности-накопители. Веером разлетелись карты Таро и оракулы – подарок одной из известных токийских гадалок своему, более сильному коллеге.
Тацуми не замечал, как топчет редкие свитки, срывал флаги Лунгта, "Конь ветра". Своими руками, разрывал на двое священные ткани пяти цветов, символизирующих разные стихии: красный (огонь), белый (ветер), синий (небо), жёлтый (земля) и зелёный (вода).
Пинал многочисленные сокровища, почти реликвии, судорожно копаясь в ящиках.
Сикигами молчали, не двигались. Айдо лишь позволил себе скосить глаза на господина: он выхватил из кипы бумаг пару листов, и что-то судорожно писал, прижав их к стене. После этого господин поднес палец ко рту, резко рванул зубами кожу, и приложил к каждому листу кровавый отпечаток.
– Это вам, вы свободны. Слушайте последний приказ – возвращайтесь в храм Рюрико-ин, явитесь настоятелю Ицуми. Вот рекомендательные письма. Он поможет определить вашу дальнейшую судьбу.
– Господин, мы... – поспешил ответить Айдо за себя и своего собрата.
– Вон, - тихо, и не глядя на них прошипел оммёдзи.
– Господин... – жалобно, хором воскликнули сикигами.
– Пошли вон!- заорал тот, срывая с груди яркую подвеску в виде выпуклого зеркала.
***
И вот теперь, спустя полутора лет они снова здесь: смотрят на него с детской наивностью, счастьем и преданностью. Поймав его взгляд они синхронно преклонили правые колена, вытянули руки вперёд, скрепив ладони, одну поверх другой и склонили головы.
– Сикигами Айдо готов служить.
– Сикигами Тодо готов служить.
У Тацуми сжалось сердце: как, что, почему? Что они здесь делают? Он приложил руку к груди и тут его взгляд упал на татуировки, нанесённые ему в храме.
В прежние времена активной работы магической работы они буквально пылали ярким светом, не видимые обычному глазу, но считываемые другими магами и существами тонкого плана.
Конечно же, только их наличие на теле; сами символы были недоступны для понимания большинству его коллег, но было очевидно- перед ним не просто профессионал, но Мастер.
Чувствовали, и спешили убраться с дороги...
Тацуми видел, как тускло мерцали восходящие спирали, сплетающиеся с сутрами, как переливалась вода в фоновом узоре; прежде мертвые, черные, которые многочисленные случайные любовницы, (с которыми так и не доходило до пикантного. Тацуми каждый раз предпочитал усыплять, понимая, что такой род отношений все же не для него, как не пытался), принимали за эксцентричные рисунки.
– Сикигами Айдо смеет сказать, что сила возвращается к господину.
– Сикигами Тодо, осмелится сказать и дополнить сикигами Айдо, что это и послужило нам сигналом.
Находясь в полном ахуе, мужчина на автомате сполз с широкой кровати, натянул свои помятые брюки, и не застегивая ремень, принялся хлопать по карманам.
Айдо встал и протянул своему господину чистую, блестящую пепельницу, с лежащей сверху нераспакованной пачкой сигарет. Тодо протянул зажигалку.
–Да, да, - растерянно кивнул Тэцуми , сел обратно, поставил пепельницу на простынь.
Дымок Marlboro поплыл по комнате. Царило молчание, нарушаемое лишь весёлым треском иллюзорного пламени.
Мужчина изучал комнату, лепнину по углам, изящные завитушки обоев, шикарную люстру из богемского стекла, журнальный столик, плиты потолка. Сикигами застыли слева от него в почтительном молчании: лучи солнца проходили через их фигуры, подчеркивая их сверхъестественное происхождение.
– Что же произошло ... Что же... Ведь все было хорошо, ничего не предвещало. - он тоскливым взглядом окинул своих сикигами
- Я посмотрел эту ублюдскую передачу, потом была встреча с Игото, такси в Ёсивара...
– Мы были уже здесь, когда господин вернулся. Его принес мужчина в форме таксиста и красивая, молодая женщина в голубом платье в горошек, - кивнул Айдо.
– Эта женщина показалась нам странной, слишком мягкой внешне и не сочетающейся с ее... – Тодо на миг задумался.
Точно! Женщина! Там была какая-то женщина!!
Конечно, речь не о молоденькой проституке: давя окурок он вспоминал, как у выхода его окликнула незнакомка, а потом...