Рождественский бал остался позади. Музыка умолкла, в коридорах Хогвартса воцарилась ночная тишина. Только отблески снежных сугробов за витражными окнами слабо освещали готические арки, а ледяной ветер, налетавший порывами, едва не гасил факелы, стоило кому-то приоткрыть массивную дверь.

Профессор Том Реддл, слегка опьянённый вином, медленно шагал по одному из пустых коридоров необъятного замка. Бледный свет луны подчёркивал резкие черты его лица. Взгляд был задумчив, в его голове снова и снова звучал её смех — лёгкий, звенящий, как капли воды, падающие в глубокий колодец.

Нагайна.

Он танцевал с ней на балу – с красавицей в платье цвета звёздного неба, утончённой, похожей на изысканную статуэтку, ожившую лишь для того, чтобы затмить остальных. И хотя многие дамы пытались привлечь его внимание, Реддл ловил себя на том, что взгляд его снова и снова возвращался к ней.

И она проявила инициативу сейчас, сделав первый шаг.

Когда Нагайна пришла на должность преподавателя трансфигурации в прошлом году, Реддл не придал этому событию особого значения. До тех пор, пока ему случайно не стало известно от кого-то из не в меру любопытных студентов, что её анимагическая форма – змея. А Том особенно трепетно относился к змеям, являясь наследником Слизерина, знающим парселтанг. Но Том не пытался специально привлечь внимание Нагайны, – им двигала врождённая гордость и предвзятость к любым привязанностям.

Но всё изменилось буквально два часа назад, после их разговора и танца.Тома не покидало чувство, что между ними произошло нечто, требующее дальнейшего развития. Иначе его не покинет чувство незавершённости, а педантичный до мозга костей Том терпеть этого не мог.

Добравшись до башни преподавателей, он повернул направо, остановившись перед её дверью. В глубине души его мучило непривычное чувство сомнения. Что, если она сочтёт его визит излишним? Поздним? Но Том был не из тех, кто сдаётся. Он постучал — один раз и достаточно уверенно, чтобы она поняла, кто за дверью.

Через несколько мгновений раздался её мелодичный голос: — Войдите.

Том открыл дверь. Нагайна сидела в кресле у камина, в котором тихо потрескивали угли. Она была уже не в своём роскошном платье, но даже простая домашняя шёлковая мантия из мягкой изумрудной ткани делала её не менее величественной. Волосы её были распущены, плавно спадая на плечи. Она повернулась, и в её глазах мелькнуло лёгкое удивление.

— Профессор Реддл, — проговорила она, чуть приподняв бровь. — Такой поздний визит... Должна ли я удивляться?

На самом деле, Нагайна не надеялась, что он придёт. Но Том правильно истолковал её последние слова, которые она произнесла, прежде чем покинуть празднество.

— Только если вы ещё не привыкли к моей непростительной привычке нарушать предсказуемость, — ответил он, чуть склонив голову, и закрыл за собой дверь, войдя в комнату.

Нагайна усмехнулась, но её взгляд смягчился. Она указала на кресло у камина.

— Если уж вы здесь, присаживайтесь. Впрочем, должна признать: я не ожидала, что вы поймёте мой намёк и посетите мою скромную обитель.

— Скромной я бы её не назвал, — Том прошёл к креслу, но не сел. Вместо этого он облокотился о спинку кресла, в котором сидела Нагайна, и слегка наклонился к ней. — Вы сделали этот вечер незабываемым. И я не говорю о вашем умении танцевать.

Она ответила ему испытующим взглядом. Её глаза казались двумя глубокими омутами, в которых можно было утонуть, если не быть осторожным.

— А о чём же вы говорите, Том? — впервые, кажется, она произнесла его имя так мягко, без официоза.

Он на мгновение задержал взгляд на её лице и, сложив руки за спиной, тихо сказал: — О вашем умении быть настолько… настоящей. Это редкость. Вы удивляете меня.

Нагайна чуть прищурилась, словно оценивая искренность его слов, но вместо ответа лишь усмехнулась.

— Не думала, что вас можно удивить.

— Я тоже так думал, — признался он, едва заметно улыбнувшись. Он поражался собственным откровениям, сваливая вину на захмелевший разум.

Нагайна повернулась к камину и, немного задумавшись, подбросила полено в огонь. Оно затрещало, и искры взлетели вверх. Женщина проговорила, не оборачиваясь:

— Люди слишком часто скрывают себя за масками. И вы, Том, не исключение. Иногда мне кажется, что даже в зеркале вы видите не самого себя, а тот образ, который хотите показать миру.

Том наклонился ещё ближе к ней, не сводя с неё глаз. Он понял, что его резко бросило в жар. Но точно не от алкоголя и не от близости горящего камина.

— Возможно, вы правы. Но, кажется, вы видите сквозь эти маски, Нагайна.

Она внимательно посмотрела в его глаза Их взгляды встретились, и в этот момент весь мир вокруг словно перестал существовать. Только он и она. На мгновение Том замер, словно давая ей возможность отступить. Но Нагайна не отступила. И тогда он поднял руку, осторожно коснулся её лица, обводя пальцами линию скулы.

— Вы слишком опасны, чтобы я мог доверять вам, — прошептал он едва слышно.

— А вы слишком горды, чтобы позволить себе это сделать, — парировала она без какого либо укора и насмешки.

И тогда Том услышал из её уст знакомые, по-змеиному шипящие звуки. Парселтанг… Лёд, сковывающий его сердце, растаял окончательно.

— Вы такая удивительная женщина… Нагайна, — произнёс Том, беря её ладонь в свою руку и припадая к ней губами.

– Мистер Реддл… Вы поняли, что я сказала? – сильно удивлённо поинтересовалась Нагайна.

– Да, мисс… Видите ли, я змееуст по материнской линии, – улыбнувшись, охотно поведал ей Том. – А о вашей трансфигурационной форме я наслышан… Видимо, ваши превращения в змею не прошли для вас бесследно.

– Кажется, вы перестали быть “Томом-загадкой”, – весело пошутила Нагайна. – Да, вы правы. Но оставим эти маленькие тайны между нами. Иначе сочтут за опасных для общества тёмных волшебников… – сказала она смешливым тоном. Её эта ситуация явно забавляла.

Том кивнул, улыбаясь вместе с ней. Сейчас он удивлялся сам себе. Реддл заметил её раньше, но не сделал шаг к близости первым — ведь Нагайна привлекла его ещё в тот самый первый день, когда её представили в преподавательском коллективе.

Всему виной его чёртова гордость, но эта женщина точно заслуживала внимания.

Том никогда не был им обделён в силу своей харизмы и привлекательности, но никого прежде не удостаивал своим расположением. Нагайна же затмила их всех. Своей решительностью. Своей красотой. Своей мудростью. Умением превращаться в змею и разговаривать на парселтанге, в конце концов.

Потомственный змееуст мог только мечтать о такой потенциальной спутнице жизни.

Никто из тех, кто пытался добиться внимания Тома Марволо Реддла, не обладал таким полноценным набором уникальных качеств, которые приходились ему по душе, и все они считали его чёрствым.

Но с Нагайной всё иначе.

И тогда он склонился к ней, впервые за долгие годы позволив себе забыть обо всём — о своих амбициях, о строгом контроле над эмоциями. Их губы встретились. Нагайна не оттолкнула его — напротив, ответила на поцелуй с такой страстью, словно дала согласие на…зарождающиеся отношения. Вообще-то, она первая затеяла всё это и не ожидала, что их личная встреча, полная откровений, станет такой плодотворной.

Когда Том отстранился, в его глазах не было сомнений. Нет, это не было влиянием воздействия алкоголя. К нему пришло осознание сразу после того, как она заговорила на змеином языке. Нагайна должна быть только его женщиной и ничей больше.

— Я не позволю вам исчезнуть из моей жизни, Нагайна.