Медленно, но верно приближался Новый год, хотя праздничного настроения совершенно не чувствовалось. Да и натянутая атмосфера в доме совершенно не способствовала и так угрюмому положению дел. А ведь так хотелось хотя бы толики праздника, почувствовать тот уют домашнего очага, как это было много лет назад.

Алан прекрасно понимал, что продолжать в том же духе просто невозможно. Они не могут больше избегать друг друга, это слишком тяжело и совершенно неправильно. Да, он ошибся и в итоге заварил такую кашу, что и расхлебать-то не в состоянии. Но совершенно не дело закрывать глаза на проблему и прятаться от парня за семью стенами и маской безразличия. Пора с этим кончать. Только подумать одно, а сделать — совсем другое. И поэтому Алан, сидя как всегда у камина, сжимая в ладонях уже давно остывший чай, тайком поглядывал на Китана, увлечённо уткнувшегося в свой альбом. Сосредоточенное и хмурое личико паренька отнюдь не внушало уверенность за его душевное состояние. Что там творится в этой голове, можно только гадать. И что же делать, чтобы вновь вернуть улыбку и блеск в глаза, отвлечь страдальца от его тяжелых мыслей?

— А давай ёлку поставим, — вдруг идея пришла сама собой, Алан даже не успел понять, как озвучил её.

— А? Ёлку? — парень оторвал глаза от альбома и удивлённо уставился на мужчину.

— Ну, это… — почесав затылок, пробубнил Алан — Новый год всё-таки, а я тут ёлку недалеко видел, такую маленькую и миленькую.

— Было бы здорово, — бледные губы тронула счастливая улыбка, и сдаётся, она отнюдь не от потрясающей идеи новогоднего атрибута, а от того, что именно сам Алан затронул эту тему.

— Нарядим чем-нибудь. Там у деда в подвале были какие-то игрушки и украшения, старьё конечно, но зато как кстати.

— Алан… — чуть запинаясь и уже неподдельно радостно сверкая глазёнками, добавил Китан, — спасибо… я даже не ожидал… — мужчина чуть было не растаял от того, как прозвучал голос мальчишки, проникая глубоко за возведённые в рассудке стены, а от осознания этого даже мурашки расползались по спине, направляя эмоции в сторону страха.

— Да ладно, я сам который год мечтал об этом. Вот только не для кого было, так что завтра утром за ней и сгоняю, — Алан изо всех сил старался не поддаваться эмоциям.

— А можно мне с тобой? — всё так же восторженно спросил Китан, — не могу больше дома сидеть.

— А дойдёшь-то по снегу? Хоть и недалеко.

— Конечно, мне как раз побольше надо двигаться… — протараторил паренёк, чуть ли не подпрыгивая на месте, будто пытаясь ухватиться за тонкую ниточку, вдруг возникшую между ними.

— Ладно, вроде снег неглубокий, доковыляешь как-нибудь, — хмыкнул Алан и поднялся с пола, обрывая ту самую только что протянутую нить, будто боясь, что она превратится в верёвку и опутает горло. А ведь он прекрасно осознавал, что опять совершил глупость, сам пошёл навстречу мальчишке, а увидев реакцию, вновь сунул голову в песок. Как трусливый кот, он сбежал к себе на второй этаж, пытаясь унять ненормально бьющееся сердце, взбудораженное чужой счастливой улыбкой.

Утром, кое-как очухавшись от тревожного сна, Алан выполз из своего укрытия, в котором как бы ни пытался, так и не смог найти покоя. Поганое чувство неправильности его действий так и не отпускало. Только как понять, какое именно неверно, или всё, что бы он ни делал, это ошибка? Плюнув наконец-то на это и позволив себе плыть по течению событий, мужчина наконец набрался смелости для предстоящего дня. В любом случае, он уже не может ничего изменить в правильную сторону ни для кого из них. Так что, глубоко вдохнув, Алан спустился на первый этаж, уже открыв рот, чтоб пожелать доброго утра.

Но как выяснилось, Китан проснулся гораздо раньше, и, судя по пустым большим вёдрам, уже успел сбегать за водой и плескался в ванне. Странно, обычно мужчина просыпался раньше паренька, или Чарли будил его ни свет ни заря, просясь на улицу. А тут на тебе, хоть и хреново, но дрых так, что не заметил, как весь дом уже проснулся. Недоумённо потирая висок, Алан вдруг наткнулся взглядом на стопку альбомов на диване мальчишки, неумело запрятанных под подушку. Вот чёртово любопытство. Руки сами потянулись с к ним. Ведь с тех первых эскизов Китан больше не показывал, что так старательно малевал целыми днями и вечерами. Чувствуя себя последним вором и подонком, покусившимся на чужую святыню, Алан всё же распахнул один из них и просто поразился, насколько талантлив мальчик. Как зачарованный, он разглядывал чёрно-белые портреты неизвестных людей. Девушка с длинными волосами и строгим холодным взглядом, очень похожа на Китана чертами лица, возможно, сестра. Мужчина со злой ухмылкой и ножом в руке, заставляет аж вздрогнуть от жестокости во взгляде. И до глубины души пробирает силуэт напуганной женщины. Алан нервно вздыхал, перелистывая страницу за страницей, стараясь не думать о людях, изображённых на бумаге. Но на очередном листе сердце просто пустилось вскачь. Он увидел себя, настолько реалистичного и чувственного, улыбающегося так открыто и непринуждённо, что мужчина просто не мог поверить в то, что действительно способен на такое открытое выражение эмоций. Последующие портреты были так же его и только его. Даже вчера Китан рисовал его, сидящего на полу у камина с кружкой в руках, печально смотрящего в огонь. Насколько же глубоко этот рисунок был пропитан эмоциями, что это читались в каждом штрихе. К горлу вновь подкатил тяжёлый комок горечи. Чувства паренька никуда не делись, и, судя по всему, он отказываться от них и не собирался. С одной стороны, наперерез страху, тёплые нотки где-то шевельнулись глубоко в груди, а вот с другой, это означало, что Алан живёт с часовой бомбой, которая может взорваться в любой момент. И выбор невелик, либо подорваться на ней окончательно вместе с парнем, либо спрятаться и зализывать раны от осколков.

Пару часов спустя

— Ты как? — взволнованно окликнул Алан парня, медленно плетущегося за ним, пробираясь через неглубокий, но рыхлый снег.

— Да нормально, — пыхтя, отозвался он, стирая со лба влагу и поправляя сбившуюся от этого шапку. Легкий морозец и отсутствие ветра с ясным солнышком делали прогулку по лесу немного проще, чем предполагал мужчина, но всё же было волнительно за самочувствие спутника.

— Увы, лыж нет, сломал последнюю пару в прошлом году, — вздохнул мужчина, притормаживая и позволяя себя догнать.

— Всё отлично, — как ни в чём ни бывало, но немного запыхавшись, — Зато задницу размял наконец-то.

— Это ты прав, — усмехается мужчина, направляясь к маленькой полянке среди леса, с молодой порослью различных деревьев и, конечно же, ёлок, — Ну, мы пришли. Выбирай, какая нравится больше.

Чарли первый вбежал на поляну, навострив уши. Он засовывал нос в снег и оглядывался по сторонам. Алан лишь усмехнулся, что друг всегда начеку, хотя и причин для беспокойства сейчас нет. Недолго мучаясь выбором, они сошлись на маленькой пышной ели, уступающей ростиком едва ли самому Китану. Но она была идеальна, и Алан принялся откапывать ствол от снега, чтобы было легче рубить, радуясь в душе, что додумался прихватить с собой детские санки, иначе эту красотку отволочь так просто не выйдет. Как бы парень не пытался проявить своё участие и помочь Алану, но тот его отогнал подальше, уверяя, что прекрасно справится сам. Бедняге только и оставалось стоять в стороне, сунув руки в карманы, и наблюдать за стараниями странного мужика, чьё поведение никак не укладывалось в сознании.

Погрузившись один в мысли, другой в работу, никто из них не обратил внимания на нервные метания Чарли по поляне и встревоженное глухое поскуливание: пёс что-то искал в небольших сугробах, зарываясь в них чуть ли не по уши. Но из-за громких ударов топора и лая пса никто не слышал и не уловил предчувствие опасности, которая тянула свои гнилые костлявые ручонки из-под толщи снега, разбуженная незваными шумными гостями. Аромат свежей плоти так близок, так заманчив, и самое главное, так сейчас беззащитен. Китан даже пискнуть не успел, как в штанину под снегом впились трухлявые руки и потянули на землю. Какая-то доля секунды, и парень оказался в сугробе, отбиваясь ногами от зубов, норовящих вгрызться в тело. Чарли моментально почувствовал опасность и с лаем кинулся на помощь мелкому члену стаи. Всё произошло настолько быстро, что приобрело вид обрывочных кадров, в которых Китан в панике отползает от резко снесённой топором головы и брызг чёрной жижи, выдёргивая штанины из лап зомби. Тяжело дыша, он пытался очухаться и осознать, что же всё-таки произошло. К счастью, реакции Алана можно только позавидовать, ему вообще понадобилось не больше секунды, чтоб обработать информацию. Инстинкт выживания и страх за парня заставили действовать точно и моментально, сшибая прогнившую голову, словно бейсбольный мяч.

— Эй… — он упал на колени рядом, пытаясь вытянуть парня из оцепенения и осматривая ноги на предмет укусов и царапин, но, к счастью, плотные джинсы и высокие сапоги уберегли от самого паршивого исхода этой встречи, — малыш, всё хорошо… ран нет, посмотри на меня, — уже обхватывая чужое лицо в ладони и заставляя проясниться мутный напуганный взгляд.

— Алан… — очухиваясь и скидывая с себя оцепенение, парень схватился за куртку своего спасителя замёрзшими пальцами, утыкаясь носом в его грудь и тяжело дыша, — Прости… Я не смог сам…

— Успокойся, просто было неожиданно, — поддавшись эмоциям, Алан обнял парня за плечи, крепче прижимая к себе и глядя, как вокруг них вьётся Чарли, нервно виляя хвостом и порываясь вылизать лицо хозяина, — Это я виноват, бдительность потерял, а ведь Чарли показывал, что что-то тут не так. Спасибо, дружок, — он протянул свободную руку и потрепал пса по пушистой шее, — Всё, вставай, — добавил Алан уже твёрдым голосом, отстранив от себя парня, — Нечего нюни распускать, всё обошлось, подумаешь, зомби какой-то, — и выдёрнул его с заснеженной земли, помогая удержаться на ватных ногах, — Всё, домой, сейчас только ель перевяжу, и валим, мало ли что тут ещё притаилось, — он обвел взглядом поляну, но вроде Чарли больше волнения не выказывал. Китан лишь кивнул, виновато отводя глаза. Ему было безумно стыдно, что так легко, как какой-то ребёнок, он поддался панике и едва не угодил под зубы мертвеца. А ведь были ситуации намного страшнее и с гораздо худшим исходом. Вот что сейчас заставило его так сильно перепугаться? Не от хорошей ли жизни он так размяк и стал слабаком. "Дурак. Почувствовал сильное плечо рядом и расслабился, как девица какая. Дурак, дурак, дурак…" — корил он себя, молча пробираясь за Аланом по следам санок, даже не замечая, как оказался дома, уже сидящим на диване, тупо уставившись в пол. Так и сидел в прострации, пока Алан не сунул ему горячую кружку с чаем в руку.

— Выпей, там немного валерьяны, полегче станет. Ты случаем не замёрз? — без задней мысли Алан ухватил ледяную ладонь парня, отчего тот дернулся, чуть не расплескав чай и взволнованно глянув на мужчину, отнял руку, чуть ли не впиваясь всеми пальцами в кружку.

— Нет, не замёрз, — тихо, почти шёпотом, — спасибо, Алан.

Этот жест напряг Алана, но мужчина понимал причину такой реакции, ибо сам почувствовал что-то похожее на разряд тока от прикосновения, от чего пульс подскочил как после стометровки. По этой же причине, доматываться к парню больше не стал, давая тому время очухаться и успокоиться, и главное, уравновесить собственные эмоции. Как бы Алан ни старался скрывать это даже от себя, но перенервничал он сегодня сильно, пришлось признать даже факт, что на самом деле перепугался не меньше мальчишки, поняв в один миг, что может потерять то последнее, чем так щедро наградила судьба.

За последующие пару дней произошедшее понемногу забылось и улеглось в сознании обоих, позволяя взглянуть на ситуацию иначе. А вместе с этим потихонечку возвращалась тёплая атмосфера в дом. Страх потерять друг друга в итоге сделал своё дело, вновь сблизив два одиночества и преобразовав их отчуждённость в совершенно новые чувства.

Алан перестал избегать парня, а тот, в свою очередь, больше не отводил виновато глаза, всеми силами стараясь поддержать тот тёплый огонёк, который снова разгорелся в их душах, при этом старательно скрывая свои чувства. Мужчина даже успел понадеяться, что Китан остыл в отношении него и успокоился, вот только сам о себе такого он сказать не мог. Выдержка просто трещала по швам. Всё больше и больше хотелось плюнуть на все моральные устои и послать к хренам все доводы разума. Так порывало просто взять и прижать парня к себе, не отпускать и оберегать от всего на свете.

Отчаянно давя в себе эти «ненормальные» желания, Алан едва успевал сосредоточится на том, чтобы не выдать себя с потрохами. Даже сейчас, вешая на ёлку старые побитые украшения, не мог оторвать взгляд от оголившегося участка шеи паренька, который открылся в вороте старого растянутого свитера. Как же хотелось прижаться губами к бьющейся под кожей жилке, почувствовать чужое тепло, согреться самому… Он едва успел подобрать текущую слюну, прежде чем парень отвлёкся от перебирания более-менее целых стеклянных шаров в коробке и протянул очередное украшение ему в руки. Пришлось пару раз тряхнуть головой, чтобы отогнать наваждение куда подальше и даже сбежать в ванную комнату успокоиться, удерживая руки подальше от того, что ниже пупка. «Черт. А стоит ли бороться с собой? Какой в этом смысл? Дальше будет только хуже. Так, Алан, не смей».

Только от Китана не укрылось это странное поведение самого странного мужика на свете. Он давно начал замечать на себе не в меру задумчивые и тоскливые взгляды. Такими глазами не смотрят на чужих людей и даже на друзей. То, что в Алане что-то изменилось, было ясно как день. Вот только что? Хороший вопрос.

Весь новогодний вечер Алан что-то кашеварил на кухне, напевая себе под нос очередной мотив из любимых песен. Китану он помогать не позволил, велел сидеть под ёлкой у камина и наслаждаться вечером. Потом куда-то исчез минут на двадцать, возвращаясь уже с полной бутылкой чайного цвета жидкости под мышкой и двумя бокалами в одной руке и тарелкой вяленого мяса в другой. Чарли же перепала варёная оленья нога, которую он охотно утащил к себе в угол и активно увлёкся её сгрызанием.

— Виски, — хмыкнул Алан, усаживаясь рядом у камина и поставив тарелку и бутылку чуть поодаль от них, — Будешь? Новый Год как-никак… — заговорщически щурясь, он наполнил бокалы и протянул Китану один из них.

— Буду, — не сомневаясь, парень принял бокал, — Правда, я пил такое очень-очень давно…

— Ну, не мудрено. Это, конечно, не первоклассный бурбон, но вполне хорош для такого вечера, — улыбнулся Алан и протянуд бокал для тоста, — Давай выпьем за нас и за всё хорошее, что было и есть в наших жизнях, — слегка стукнул краешком о чужой бокал и залпом осушил до дна. Китан, не отрывая глаз от мужчины, последовал его примеру и проглотил огненную жидкость, морщась и кривясь – какая всё-таки это гадость. Алан громко рассмеялся, наблюдая такую реакцию и, опираясь на руки, чуть откинулся назад. Алкоголь слишком быстро ударил по мозгу и по всем нервным окончаниям. Чувства так и просились наружу.

— Знаешь, я счастлив, — всё же поддавшись моменту, вдруг прошептал Алан, не отворачивая голову от камина, — я мечтал вот так с кем-нибудь провести новогоднюю ночь.

Эти вроде бы тёплые слова так больно резанули чужую душу.

— И тебе даже всё равно с кем? — спросил Китан с долей вызова в голосе и нескрываемой обидой, отчего Алан даже вздрогнул, переводя взгляд на парня, натыкаясь на отблески огня в чужих глазах.

— Не всё равно с кем, — вздохнул он, — Я безумно счастлив, что судьба подарила мне тебя. Именно ТЕБЯ, — специально выделяя последнее слово, Алан отвернулся к камину, не в силах смотреть правде в глаза, и вновь пытаясь взять эмоции под контроль, — В тебе я обрёл друга и родного человека… — и эти слова стали последней каплей.

Китан, зло сжав челюсть, недолго думая что творит, просто сорвался с места и набросился на Алана, повалив спиной на старую шкуру. От неожиданности тот уронил бокал и ошарашенно смотрел в такое сейчас близкое, полное отчаяния лицо.

— Я не хочу быть просто другом, — прошипел Китан сквозь зубы, стискивая в кулаках свитер на груди мужчины.

— А кем ты хочешь быть? — беря себя в руки, холодным и строгим голосом произнес Алан, пытаясь совладать с собой. Бомба всё-таки взорвалась.

— Не знаю, — брови парня болезненно сошлись на переносице, — Но никак не другом…

— Ты хоть понимаешь, что тебя ждёт? Что нас ждёт?

— Понимаю… Но, Алан… Я же вижу, как ты на меня смотришь, ты же чёрт возьми, тоже чувствуешь это, — почти всхлипывая и ещё сильнее сжимая ткань в кулаках, напирал Китан, видя как мужчина прячет глаза, — Пусть это и проклятый синдром… — чуть ли не со слезами продолжил он, — Но зачем же отказываться от единственного, ради чего стоит жить, — парень уткнулся носом в толстую ткань чужого свитера, пытаясь сдержать слёзы.

И на этих словах Алан сдался, понимая, что нет больше сил бегать от себя и друг от друга. Рано или поздно он всё равно не выдержит. Носить в себе эти новые «неправильные» чувства нет больше сил. Так пусть это будет сейчас, пока у них есть немного времени. Даже если обратной дороги больше не будет и это наверняка доломает их и без того разбитые жизни.

— Ох… Мы оба пожалеем об этом, — вздохнул мужчина, опуская ладонь на черноволосую макушку, уткнувшуюся в его грудь. Ласково запустил пальцы в мягкие прядки, заставляя паренька вздрогнуть всем телом и поднять голову.

— Пускай, — Китан шмыгнул носом и попытался рукавом стереть влагу с глаз, но Алан его опередил, прижимая ладонь к полыхающей румянцем щеке, ласково стирая большим пальцем бегущую слезинку. Китан замер в чужих руках, боясь даже шелохнуться и разорвать зрительный контакт.

— Глупенький маленький мальчик, что же ты делаешь… — прошептал Алан и послал в далекие края очередные попытки разума взять над ним верх.

Все ещё ведомый желанием отпугнуть от себя, он резко подался вперёд, приникая к этим закусанным и таким желанным губам, увлекая в жёсткий и грубый поцелуй, жадный, словно последний. Хватая чужое дыхание как воздух, не обращая внимания на неуклюжие попытки совладать с этим звериным напором, ударяясь о чужие зубы и царапая кожу колючей щетиной, он обхватывал тонкую шею и с силой вжимал в себя податливое тело.

Плевать на всё, важно только то, что здесь и сейчас. Алан полностью отдался желанию обладать другим человеком, тем самым, что сейчас дрожал в его руках. Был лишь этот дикий голод, и не только его. Китан так же растворялся в эмоциях, даже не пытаясь хоть как-то контролировать происходящее. Тонкие пальцы уже давно пробрались под свитер и впились ногтями в кожу, а возбуждение достигло критической точки, заставляя забыть обо всём на свете и вжаться бёдрами в сильное тело под собой.

Первым всё же очнулся Алан, с ужасом поймав себя на последнем скрипе сорванных тормозов. Если сейчас не остановиться, то дело закончится плачевно в первую очередь для парня. А тот вряд ли сейчас способен соображать. Всё должно быть не так, не на полу и на старой шкуре, без нужных средств и подготовки, на голых эмоциях и зверином желании. Алану пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы всё же разорвать этот безумный поцелуй.

— Кит, стой… — отрываясь и чуть отстраняя парня от себя, выдохнул он, — Угомонись.

— Ммм… — лишь протестующие промычал тот, когда Алан прижал его голову к своей груди и стиснул поясницу, заставляя полностью распластаться на себе.

— Хватит, — тяжело дыша прошептал Алан во взлохмаченную макушку, — Нам надо остановиться, иначе я не сдержусь… Не надо спешить.

— Алан, ты же меня оттолкнёшь, опять... — парень попытался поднять голову, но тот не дал.

— Не оттолкну, — прерывисто вздохнул Алан, — Не смогу. Слышишь, как колотится? — и Китан сильней прижался ухом к широкой груди, слушая бешеный стук под тканью, — Это из-за тебя так, и без тебя оно замрёт, — от этих слов Китан дёрнулся, отрывая от груди щеку, на которой уже отпечатался узор вязаного свитера.

— Ну ты чего? — удивлённо моргнул мужчина.

— Не говори так, — парень нахмурился и потянулся к губам Алана, но тот увернуся и одним движением поменял их местами, укладывая его на лопатки и накрывая всем своим телом.

— Ты опять торопишься, — он навис над дезориентированным Китаном, не успевшим понять резкую смену позиций, — Нам нужно кое-что прояснить, прежде чем мы сделаем следующий шаг, — и, читая непонимание в разноцветных глазах, уточнил, — Кит, ты же понимаешь, что будешь в итоге подо мной? А учитывая твой опыт в прошлом, сможешь ли ты пойти на это? — в глазах парня мелькнул страх – до него наконец-то дошло, какие последствия у всего происходящего. — Вот видишь, ты ведь даже не подумал об этом, — Алан понимающе качнул головой. — Слушай, я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Будешь сам готов, значит пойдём до конца, если нет – остановимся на том, что есть. Просто верь мне, раз уж всё это устроил, — улыбаясь, Алан мягко поцеловал парня в висок.

— Я верю, — прошептал Китан, обхватывая шею Алана и потянувшись за поцелуем.

На этот раз Алан не отстранился, а поймал губы в ответ, увлекая парня в нежный чувственный танец, успокаивающий и пропитанный заботой. Только сейчас, не будучи ведомым оголённой страстью, он осознал, что его мальчик совсем не умеет целоваться. Он совершенно не знает, как отвечать на касания и действовать самому. Алана неприятно кольнула мысль, что это был первый поцелуй Китана. Тот самый первый, украденный им, мужиком из дремучего леса, старше парня больше чем на десять лет.

Боже… Как же обидно за него, за потерянную юность, когда нужно было наслаждаться всеми красками жизни, а не выживать в этом погибающем мире, где единственный, кому можно подарить свою любовь, это незнакомец, случайно спасший твою шкуру. Но увы, всё так, как оно есть, и Алан старался сейчас подарить всю нежность, на которую только был способен, извиниться за свое несдержанное и агрессивное поведение, заставить Китана почувствовать новый вкус к жизни и поверить не только в себя.

А Китан и так уже давно верил. Улетая сейчас куда-то далеко за пределы своего сознания, он неосознанно жался к горячему телу, словно боясь, что оно вскоре исчезнет из объятий, впитывал в себя каждое прикосновение и требовал большего.

Даже Алан понял, что одними поцелуями они точно не обойдутся. Страсть улеглась, но никуда не делась: слишком велико было желание чувствовать другого человека ещё ближе. Подчиняясь своим инстинктам, он потянулся стаскивать с парня так мешающую сейчас майку, но Китан сразу дернулся и, отпустив чужую шею, схватился за края, не позволяя её стянуть.

— Что такое? — чуть отстранился Алан, опираясь на руки и недоумённо всматриваясь в раскрасневшееся смущённое лицо.

— Не надо… — Китан опустил глаза, — Я не хочу, чтобы ты их видел…

— Малыш, — улыбнулся Алан, понимая, что происходит, и легонько помог стиснутым пальцам отпустить ткань, — Не бойся, я их все видел.

Он отвел дрожащие руки в стороны и пропустил ладонь под ткань, касаясь разгорячённой кожи. — Теперь я хочу их почувствовать, — с этими словами он опустился вниз, не давая парню время на раздумья, задрал майку до груди и припал губами к широкой белой полоске под рёбрами, целуя и как бы пробуя на вкус. Китан дрожал всем телом, словно испуганный кролик, затаив дыхание. Не зная, куда деть руки, он схватился за сильные плечи. Всё хорошо, — прошептал Алан, потираясь носом о бледную кожу и аккуратно проскальзывая ладонью между зажатых коленей, чуть разводя их в стороны и устраиваясь поудобнее, — Расслабься, — и вновь тронул губами очередной рубец, тянущийся к ложбинке пупка, срывая с губ судорожный стон.

— Я буду целовать каждый твой шрам, каждую родинку, — продолжал мужчина, покрывая поцелуями впалый живот, лишь на мгновение останавливаясь, чтобы прошептать нежные словечки.

Он поражался своей смелости: для него самого всё это было в новинку, как и поцеловать первый раз в жизни другого мужчину. И почему-то его совсем не удивило, насколько приятно было это делать. Вкус чужой кожи и запах костра настолько будоражили сознание, что сомневаться совершенно не приходилось. Он очень хотел помочь Китану расслабиться и наслаждаться каждым прикосновением.

Алан огладил ладонями подвздошные косточки, постепенно перебираясь на бёдра, пока ещё обходя топорщившееся под тканью спортивных штанов возбуждение, лишь иногда, как бы случайно, задевая, чтобы сорвать с закушенных губ очередной стон.

— Алан… — сдавленно и жалобно выдохнул Китан, пытаясь приподняться на локтях. Но мужчина не дал ему это сделать, припечатывая к полу и вновь впиваясь в губы настойчивым поцелуем. Он уже понял, что нужно делать дальше — иначе доведёт парня до обморока — и нырнул ладонью под резинку штанов и белья, не давая никому из них ни мгновения на посторонние мысли.

Да, странно, очень непривычно ощущать в руке то же самое, что скрыто теснотой собственных брюк, но чертовски приятно. Чужое наслаждение приносит моральное удовлетворение, эйфорию и счастье. Не прерывая горячего поцелуя, Алан дёрнул пуговицу на поясе, безумно радуясь, что давно не носит ремня. Он освободил себя из тесного плена и ловил звёзды в глазах от соприкосновения с чужой плотью. Китан прогнулся под ним, выстанывая в губы его имя и наконец разводя широко колени, позволяя более тесный контакт тел. Несколько ритмичных движений, и под громкие рваные стоны единый экстаз настиг переплетённые души и тела. Слишком остра, слишком желанна для обоих была сейчас эта спасительная разрядка, сбрасывающая последние оковы и позволяющая дышать полной грудью.

— Ты в порядке? — хриплым голосом спросил Алан, чуть пристав.

— Угу… — прозвучал такой же хрип в ответ, и разноцветные глаза просто светились счастьем, — Я очень рад, что ты смог принять меня.

— Китан… — попытался сказать Алан, но не успел, вовлеченный в новый страстный поцелуй, буквально через мгновение обрывая его, чувствуя вновь захлёстывающее возбуждение. Пришлось нехотя встать с парня, под разочарованный вздох, — Хватит на сегодня, а то дров наломаем, — и, поправив на себе брюки, помог тому подняться с пола.

— Эм, — заливаясь краской, Китан топтался на месте, не зная, что делать со спущенными на бёдрах штанами и перепачканным животом. Их общее преступление оставило улики только на нём.

— Пойдём, счастье ты моё, — засмеялся мужчина и увлек за собой в ванную, где помог привести себя в порядок.

Алан успокаивал взбудораженного Чарли, который был обеспокоен странным поведением этих двуногих и их валянием по полу. Но, к счастью, оленья нога удержала того на своём месте и не дала помешать в самый ответственный момент. А Китан сидел на своём жёстком диване, не зная, что сейчас делать. То ли расправлять простыни, ложиться спать на своём месте, то ли ждать от Алана ещё каких-то действий. Но совсем наглеть не хотелось, и парень решил всё же расстелить свою постель.

— Ты что это делаешь? — удивился мужчина, убирая с пола разлитый алкоголь и так и не тронутое мясо — есть сейчас вряд ли кому-то хотелось.

— Ложусь спать, наверное, — пожал плечами парень.

— Собираешься лечь тут?

— А есть предложения получше? — неловко усмехнулся Китан.

— Ну, если ты не хочешь разделить со мной одну кровать, то, видимо, вариантов нет, — Алан протянул ладонь, которую Китан с готовностью принял и пошел за мужчиной на второй этаж, где собственно, ещё ни разу не был. Это место было для него неким табу, и не потому, что ему могли запретить сюда заходить, просто он уважал хозяина дома и ценил его личное пространство.

И вот теперь, делая шаг в эту комнату, он с интересом рассматривал убранство в скудном свете керосиновой лампы.

Угловатый бревенчатый потолок под крышей, небольшое окно с видом на озеро — правда, сейчас за ним была лишь непроглядная темень новогодней ночи. Широкая деревянная кровать с ворохом подушек и большой платяной шкаф у стены, и так же, как на первом этаже, по углам навалена огромная гора коробок неизвестно с чем.

— Ну, давай попробуем просто спать, — подтолкнув Кита к кровати, Алан поставил лампу на маленькую тумбочку.

— Ты точно хочешь, чтобы я спал с тобой? — почему-то вновь смущаясь, уточнил Китан.

— Не был бы уверен, ничего бы сегодня не было, — усмехнулся Алан, стягивая с себя свитер, но оставляя майку, не рискуя сейчас лишний раз смущать парня. Он чуть приглушил свет и отвернулся к окну, ожидая, когда парень разденется и скользнёт под одеяло. Жаль, что мальчишка так стесняется своего тела. Да, шрамы, да и хрен бы с ними. Они не портят общей картины: он прекрасен, так чист и невинен. Алан поклялся себе, что непременно докажет это упрямцу и научит любить себя и своё тело.

— Не думай сейчас ни о чём, — ласково прошептал он в ухо Китану, укладываясь рядом и притягивая того к себе — а то скромняжка улёгся на краю кровати, словно нежеланный гость, — Поговорим завтра, сейчас просто отдыхай.

— Спасибо, Алан, — так же тихо шепнул Китан, устраивая голову на крепком плече.

— Спокойной ночи, малыш.

Идиллию нарушил лишь Чарли, запрыгнув на кровать и шумно бухнувшись в ногах своих людей. Вот и вся стая наконец-то в сборе, обрела единение и покой в эту холодную зимнюю ночь.