Каиса приходит в себя с чудовищной головной болью. Объективно говоря, хочется умереть. Конечно, это желание преследовало ее периодами особенно остро, заставляя пусть и недолго, но жалеть о том, что она не выбрала варианты под номером два и три. Не отходить и умереть как героиня, а также просто выйти в окно. Сейчас в роли мотиватора выступали сушняк и головная боль.

Она поморщилась и приподнялась на локтях, пытаясь сориентироваться в комнате, которую не узнавала. Дети передвинули вещи?

На бок упала чья-то рука, Каиса взвизгнула, подпрыгнула и резко вывернулась, оказавшись на нападавшем сверху, приставив к горлу лезвие.

- Обычно, я предпочитаю, чтобы "доброе утро, мой принц" мне говорили совершенно по-другому, но позу вы почти угадали.- девушка взвизгнула снова, на этот раз смущенно, убирая кинжал обратно. Воспоминания о вчерашнем вечере хлынули в голову, заставив ее покраснеть. Фривольная шутка же, сжать свободный кулак и глубоко вздохнуть.- Не бойтесь, леди, я не приемлю насилия в постели.

- Вы редкий мужчина с такими предпочтениями. Хотя, не удивительно, зачем брать силой то, что вам могут дать почти на каждом углу, а если и не на углу, то в почти каждом доме так точно.- Сараби закатила глаза и слезла, опускаясь на кровать.- Вы обещали, что отпустите меня, чтобы я успела на работу. Обещания такого толка не ваш конек?

- Боюсь, ваши планы, моя леди, изменились.

- Не ваша, не леди и не изменились. Эта работа - мой источник заработка, который кормит моих детей.

- Не думали же вы, что я оставлю моих племянников так? Думаю, я смогу убедить людей в том, что вы были нужнее мне, чем им в данный момент.- Каиса закрыла рот и потерла ноющие виски,- Голова? Дать вам воды?

- Если не затруднит. И раз уж я, видимо, никуда не тороплюсь... Нам нужно обсудить то, что мы собирались вчера.

- Не думал, что вас можно свалить одним бокалом.

- Я молода, да и привычки нет.- она пожала плечами, принимая воду, жадно глотая. Стало чуть легче.- И не горю желанием приобретать. Вернемся к делу.- Каиса поставила стакан на тумбу и села поудобнее, подбирая под себя ноги.- Я... Мне хотелось бы знать, что принцесса Элия вам сказала. Если это возможно.

- Ты не знаешь содержания писем, которые носила с собой несколько лет?

- Читать чужие письма это... интимнее, чем лезть в чужую постель. Это ваше, личное. Только между принцессой Элией и вами. Вы ее брат, а она ваша сестра. Я там лишняя.

- Да... Лишняя... Однако, моя сестра проявляла к тебе необычайное доверие. И не могу сказать, что зря. Вы... сделали все, чтобы ее дети были в безопасности. Даже если это означает, что они никогда не узнают, что вы не их мать.

- Таргариены нынче не в фаворе. И даже то, что они наполовину Мартелл их не спасет.- Каиса сжимает кулаки и хмурится. Поддерживать открытый взгляд тяжело, да и бессмысленно.- Баратеон не успокоится, если узнает о них.

- Ты в этом уверена?

- Этот человек начал восстание, потому что Рейгар украл женщину, которую он хотел. Не столько из-за Старков, сколько из-за себя, но и это подливало масло в огонь. Он затаил злобу и жаждет увидеть трупы всех Таргариенов, которых только сможет отыскать.- ухмылка ее стала ядовитой,- Хотя, я бы посоветовала ему начать с самого себя, его бабушка была из них, так что нет лучше примера, чем собственный. Но это шутки на злобу дня. Дети болтливы. И знание, кто они есть на самом деле, может оказаться роковым. Поэтому я так настойчива в том, чтобы называть их моими.

- Услышь кто...

- Проблем не оберемся.

- Не боитесь?

- Чего? Общественного осуждения за внебрачную связь? Я нынче не Ланнистер, я Хилл. И живу в Дорне, воспитывая Сэндов. Почему, по-вашему, именно их?

- Потому что в них видна Элия.

- И потому что у дорнийцев специфическая репутация.- кивает Каиса.- В том числе и у вас...- она вздыхает. Три года долгий срок для раздумий, за них она перебрала тысячи вариантов развития событий, но не смогла остановиться ни на одном. Слишком много переменных. Проще было разобраться на месте... И Каиса предпочла ждать, не6 делая резких движений ни в одну сторону. Облегчение с горечью, злость с надеждой. У детей будет лучшая жизнь, чем Каиса могла дать в одиночку. Осталось только добиться того, чтобы Сараби в ней участвовала. Крепко вцепиться в эту лучшую жизнь.- Учитывая, что вас привели мои дети, вы проявили интерес к ним.

- Думаешь использовать это, чтобы обернуть все, как признание их моими. Умно, мне нравится этот план.- Оберин улыбается, довольно кивая.- А говорила, что не умеешь строить планы.

- Я достаточно честна с собой и самокритична, чтобы знать свои недостатки. Ум - не моя сильная сторона. Я многого не знаю, не учитываю и просто блуждаю в темноте, натыкаясь на стены. Мне больше везет, чем мои планы работают в первозданном виде.

- Отложим это. Я предлагаю тебе такой вариант. Я признаю этих детей как своих. Это разумно и выгодно всем. Но ты... Ты не просто красивая ваза, чтобы пронести тебя по дворец и поставить. Нет. Ты человек. И более того, ты Каиса Ланнистер, хоть и зовешься Сараби Хилл. Но вместе с тем, ты женщина. Красивая, молодая женщина. Которая родила все двух детей сразу, и, о чудо, мальчика. Мне никогда раньше не рожали сына.- девушка дергается, глаза расширяются. Она облизнула губы и сжала кулаки.

- Что мне надо делать и на каких условиях?

- Я не возьму силой или против твоей воли. Меня это не интересует. Скажи мне только одно... Ты невинна?- Каиса кивнула. Оберин поморщился, но потом кивнул.- Ясно. Знаешь, когда-нибудь я спрошу тебя, как ты сумела.

- Я могу ответить сейчас. Это не сложно, остаться невинной, как Дева, если ты не невинна как Воин. Редкий мужчина умеет понимать слово нет, особенно на трактах. Но и редкий мужчина выживает, после удара кинжалом.- она пожала плечами.- Нет желающих, нет развития событий. Мне не нужен был еще груз сверх имеющегося. А лунный чай не слишком распространенная вещь. Закончим с моей невинностью, вернемся к сути. Условия.

- Ничего сверхъестественного. Представлю тебя, как мою любовницу, обстоятельства способствуют. Ты ни в чем не будешь нуждаться, если того захочешь.- и ей не придется работать. Никогда больше. Никогда! Никакой больше вышивки до рези в глазах и тошноты, дрожащих рук и отваливающейся спины! Никакой работы за гроши!- Будешь продолжать служить моей сестре, воспитывая ее детей, жить во дворце, достатке и прочем.- он неопределенно махнул рукой.- Но, есть нюанс.

- Роль любовницы. Меня устраивает. Полностью.

- Неужели?- Оберин задрал бровь и наклонился к ней, проводя рукой по щеке, убирая прядь золотых волос за ухо.- Разве пристало благородной леди прыгать в постель к мужчине?- насмешливые нотки в голосе заставили Каису закатить глаза. Нашел, чем пугать.

- Это разумно. Да и, честно сказать, вы в моем вкусе.- она, будто осмелев, сама подалась вперед и положила руку ему на бедро. Через одеяло и штаны кожа не ощущалась, но ладонь все равно немного жгло и покалывало. Куда она лезет? Видимо форточку лучшей жизни. А кто ее осудит, пусть идет лесом. В ее обуви ее дорогой. А потом уже, все это пройдя, что-то предъявляя. Как там говорилось? Легко быть святым, сидя в храме, а попробуй быть святым, сидя на базаре?- Вы красивы, обаятельны, умны, а самое главное... Для вас эти дети так же дороги, как и для меня. И мы оба знаем, что сделаем для них все. Расшибемся в лепешку и выйдем против армии. Если сделать все для их будущего включает в себя такие приятные вещи, как вы... Я только за.

- Однако, есть маленькое но...- Оберин посуровел.- С моей любовницей, Элларией, придется уживаться самой. Я объясню ей ситуацию, но...

- Это ее территория. Она главная и я не претендую. Но, как понимаю, это мое дело ей это показать и объяснить.

- Все верно. Значит ты согласна?

- Да.- безопасность, обеспеченность и никакой работы... Боги, да! Ей это подходит!!!

***

Нала вздрогнула, когда дверь распахнулась, прижимая арбалет к себе ближе. Но на пороге вопреки страхам появилась ее мать. Ее живая, здоровая и странно счастливая мама. Нала взвизгнула, отбросила оружие и кинулась к ней.

Симба поднял голову с подушки, сонно моргнул, но спустя короткий вздох кинулся с кровати к маме, сцепляясь ей в бок. Они обнимают ее, тыкаясь в нее носами, улавливая незнакомый ранее запах. Он как специи на базаре, чуть-чуть как горькие апельсины, как нагретая на солнце кожа. Нала чувствует злое ощущение внутри, заставляющее зарычать.

Кто-то посмел тронуть ее маму.

Но она не грустная. Не напуганная. Не злая. Она... странно счастливая. И это напрягает девочку сильнее, чем она могла представить до этого. Мама не бывала такой. Она не радовалась без них. Она не улыбалась так, что казалось, что ее лицо треснет напополам, у ее глаз не появлялись эти мелкие бороздочки. Она ничего из этого не делала без них.

А теперь она пришла домой и улыбается. Улыбается и обнимает их, такая странно и пугающе счастливая, будто с неба упала звезда, которая исполнила все мамины желания.

Что это за желания, о которых Нала не знала?!

- Мама, что происходит?- серьезно спрашивает девочка, чуть отстраняясь от матери и смотря ей в глаза. Та на мгновение замирает, а потом смурнеет и тяжело вздыхает, неловко отводя взгляд.- Мама?

- Понимаешь, милая...- мама еще сильнее хмурится, а потом потирает затылок, пытаясь подобрать слова. Мама редко так делает, практически никогда. У нее всегда есть нужные слова. Всегда. Почему у мамы нет слов на этот раз?! Тяжелый и будто вымученный вздох не дает ответов, только больше приводит в ужас.- Скажем так... Я встретила вашего папу.

- Что?!!

***

Худшего объяснения просто и представить нельзя, но выбора-то особенно нет. Тем более, что это вписывалось в легенду, которую Сараби рассказывала своим детям. Оберин Мартелл был, пожалуй, самым вероятным дорнийцем, который мог стать отцом детей за много миль от дома. Конечно, ее детям было плевать на достоверность с высокой колокольни, но вот окружающие бы это проглотили охотно.

Нала смотрит на нее широко раскрытыми светлыми глазами, в которых плескается море эмоций. Симба просто обнимал, не особо понимаю всю суть происходящего. Для него - его мать просто снова с ним, а больше мальчику ничего и не надо. Ох уж эта святая детская простота. Каиса наклоняется ниже и целует детей в лбы, успокаиваясь от их присутствия.

- Какой папа? У нас есть папа?- Симба поднимает на нее любопытные глаза и наклоняет голову набок.

- Конечно есть. У каждого человека есть папа и мама, чтобы они родились. И ты сам привел его на наш порог вчера.

- Странный дядька - наш отец?!- Симба отпрянул от нее, а потом помотал головой.- Так вот почему он хотел с тобой встретиться... А почему вы тогда с ним дрались?

- Потому что я его не сразу узнала. А когда узнала... Мы расстались не на лучшей ноте, поэтому воссоединение было... бурным.

- Мне убить его? Если он тебя обидел, я могу его убить?- от прямоты вопроса хочется истерически ржать. Оберин, стоящий за дверью, это и делает, не стесняясь. Наверное, не воспринимает всерьез. Зря.

- Он меня пока что не обидел. И нет, убивать его нельзя, потому что убивать родственников - это плохо, мы говорили об этом, Симба.

- Но, если он тебя обидит, можно будет?

- Если он меня обидит, я сама его убью, не надо марать свои ручки ради того, что мама может сделать сама, милый.

- Почему ты вернулась только под утро?- Нала скрестила руки на груди, серьезная, явно пытающаяся повторить тяжелый взгляд Каисы.

- Потому что я уснула рядом с ним.

- Он мог тебя убить. И еще что-нибудь. Ты сама рассказывала.- девочка хмурилась все сильнее, скаля зубы. Маленький дракончик, не умеющий дышать огнем, но не менее яростный.

- Он бы этого не сделал.

- Почему?!

- Потому что я ему важна.- правильнее было бы употребить слово "полезна", а если совсем на чистоту, то "безвредна". Что она может сделать против принца Дорна? Она может его убить, но тогда безопасность ее детей окажется под угрозой. А так... Зачем ей это делать, если он может предоставить ей все, что она пожелает в рамках разумного. Пока дети в безопасности, Владислав Тыкающий остается в ножнах, а не в чьей-то печени.- И, милая, мы переедем в куда лучшее место.

- Но мне нравится здесь! Я не хочу снова переезжать! Ты говорила, что мы больше не уедем!

- Мы не покидаем Дорн, Солнышко. Мы просто меняем одни стены на другие.

- Хрен редьки не слаще.- сварливо, почти в точности копируя Каису, ответила Нала. Сараби ухмыльнулась и покачала головой.- Куда он нас переведет? В какую-то каменную коробку чуть больше этой комнаты?

- Ох, милая... Солнечное Копье не сравнится с этой... коробкой.- на детском лице проступило чистое изумление, а потом детский восторг. Но потом, так же стремительно, все это испарилось.

- Если мы будем в замке, значит мы не сможем играть с нашими друзьями.

- Пожалуй что так.- Не стала лукавить Сараби, кратко выругавшись про себя. Она не совсем одобряла то, что ее дети носились со своей компанией по улицам Теневого Города нарушая, - а тут и ежику в Винтерфелле было понятно, что, нарушая, - установленные ею правила. Сколько бы она ни говорила, детская жажда приключений и ощущение безнаказанности всегда гнали их туда. Возможно, ей не хватало жесткости для этого. Для воспитания детей. Но к ним не хотелось применять жесткость. Просто... Возможно Каиса таяла, как лед на солнце, когда была рядом с ними. Что она могла с собой поделать.

- Это не справедливо! Почему?! Мы только нашли друзей! Нас весело! Нигде раньше у меня не было друзей, кроме брата, а сейчас и они исчезнут?!

- Ты заведешь новых.

- Новых?! Мне не нужны новые, мне нужны эти!!!- Нала оттолкнула ее, кидаясь вглубь комнаты и ныряя под кровать. Симба, до которого тоже, пусть и спустя время, дошло, что происходит, начал шмыгать носом, грозясь зарыдать в полную громкость.

Детям плевать на безопасность. Им плевать на роскошь, красивую одежду и море вкусных и редких блюд, изготовленных лучшими поварами мира. Дай им друзей, и они будут с восторгом грызть кислые дички, лазая по самым злачным местам, рискуя умереть, просто потому что в компании все кажется веселее и проще. Каиса не может сказать, что она была такой же в своем детстве, но обычные дети так делают.

Обычные дети заводят друзей на каждом углу, весело носятся по улицам, сбивая прохожих, лезут, куда нельзя и можно... А не укачивают своих младших братьев, потому что больше некому, не рассказывают им сказки, которые придумывают-вспоминают на ходу, не пытаются подбирать слова, чтобы казаться незаметными и не особо значимыми. Нормальные дети не пытаются помогать своих старшим братьям, читая им то, что они сами не могут из-за дислексии, чтобы по их златокудрой голове не прилетело от мейнстера.

Сараби не была нормальным ребенком. А ее дети были. И она об этом забыла.

- В Солнечном Копье есть другие дети, с которыми вам будет так же интересно играть.- Оберин выходит в дверной проем, входит в комнату и становится у девушки за плечом.- А если вы не найдете компанию в замке, то сможете отыскать ее в Водных Садах.

Из-под кровати доносится слезливое фырканье, Симба заходится плачем. Сараби прикрывает глаза. Она это уже проходила. Она пережила все истерики тогда еще Рейнис со стойкостью каменного колосса ради этих детей. Даже если ей временами хотелось откатиться назад во времени и все-таки спрыгнуть с башни, просто потому что это было бы проще... Но когда это Ланнистеры выбирали тот вариант, что был проще?

Если бы они выбирали что попроще, то давно бы вымерли как Великий Дом.

А раз проще нельзя... Наверное придется зайти с козырей и доказать, что наглость - это второе счастье. Первое, когда за наглость не бьют.

- Милая. Во дворце мы сможем завести кошку.- плач плавно стихает. Симба настороженно замирает, хлюпая носом, а под кроватью раздается шуршание, после чего оттуда появляется слегка пыльная, но щурящаяся с интересом дочь. За плечом раздается вежливое покашливание, но Сараби только внутренне хохочет. Это торги, дорогой принц, ведь заставляя что-то отдать, нам приходится что-то и давать.

- Кошку?- Нала постукивает пальцами по полу, а потом расчетливо фыркает.- На уликах Теневого Города у меня десятки друзей. Одна кошка - мало.- вежливое покашливание перерастает в сдавленный смех.- Я хочу много кошек.

- Может сначала начнем с одной? Вдруг тебе понравятся новые друзья?- Оберин наклоняется вперед, почти касаясь подбородком макушки Сараби. Чертова разница в росте. Чертовы короткие ножки Каисы.

- Трое.- девочка вылезает из-под кровати наполовину.

- Две.

- По рукам. Кошку и кота.- а это, если прикидывать среднюю численность котят... Принца Дорна только что изящно обул шестилетний ребенок, выторговав себе целый прайд кошачьих за довольно короткие сроки. Не обязательно заводить сорок котов, достаточно не топить котят.

В конце концов, кошки были не только очаровательными и пушистыми домашними мурлыками, но и ценным ресурсом. Может они были величавыми засранцами, но никто лучше кошек не ловил грызунов, птиц и рептилий. Конечно, были собаки, специально выведенные для этого, но у Каисы к собакам было настороженное отношения. И они были шумными, неудержимыми и требовали массы хлопот для дрессировки.

Личное мнение Каисы было в том, что собака должна была работать. Охранять дом своего господина, участвовать в охоте или что-то еще. А кошка может прийти и согнать своего хозяина с кровати, потому что она на ней разлеглась.

Не говоря уже о том, что кошку нельзя была натравить на кого-то. Или, по крайней мере, это было необычайно сложно сделать.

Отвлекаясь от нехороших мыслей, Каиса потерла ноющий висок.

- Раз мы договорились, то нам стоит собраться.

***

Доран сжал ноющий висок, предчувствую сильную головную боль в добавок к уже привычной, но не менее злой боли в суставах. Оберин опять создавал проблемы. Только-только все начало налаживаться в жизни его младшего и единственного брата, как он снова рухнул туда, откуда Эллария его вытащила. Разве что ни единого серьезного поединка он не устроил. Хоть какая-то радость.

Но она не могла затмить тревожное поведение. Оберин забросил все. Он мало обращал внимания и на беременную Элларию, становившуюся не из-за тяжести своего срока, но открытого пренебрежения, все более и более болезненной и раздражительной, и на своих дочерей и племянников, выдавая дежурные приветствия и натянутые улыбки, но не более. И его краткое, но целительное присутствии в солярии Дорара свелось к нулю. Брат пропадал в борделях день и ночь, обшаривал улицы Теневого Города в неизвестном маниакальном порыве, исследовал библиотеку и зачитывал книги с историями древних семей до дыр.

А прошлым вечером он растворился бесследно, не вернувшись в Солнечное Копье ночевать, чего не делал уже много месяцев, из-за чего Эллария устроила настоящую истерику в объятьях растерянного от такого поведения женщины своего брата Дорана. Эллария не была истеричной, не была плаксивой, но ее положение требовало внимания и ухода со стороны Оберина, которых тот, по какой-то неведомой причине, не проявлял в должной мере. И это заставляло задуматься.

Что было страннее, так это то, что никто из людей Дорана и даже самого Оберина не мог сказать, что или кто заставил его так себя вести. Брат не говорил никому ни слова, и единственная вещь, за которую можно было зацепиться, это вопрос, который он задавал проституткам.

"Что за дети делают ставки на крышах борделей?"

Видимо те, которым нечем себя занять днем. А значит за этими детьми некому следить. Если за детьми некому следить, это значит, либо у них нет родителей, либо те работают за гроши с рассвета до заката, не имея возможности следить за своими детьми все время мира.

Доран получил описание детей, часто промышляющих прогулками по крышам от уличной стражи, с парочкой очень интересных слухов. Воистину, детская фантазия безгранична и чудна, а подгоняемая страхами родителей, щедро вливаемых чадам в уши, так и вовсе, цветет буйным цветом, распускаясь ярче и краше роз в Хайгардене. Доран искренне посмеялся над самыми забористыми страшилками, а потом начал приглядываться внимательнее. Все эти байки имели один и тот же источник.

Двойняшки Сэнды у матери Хилл, пуганной женщины, не выходившей из помещения без платка, закрывавшего все, кроме глаз, работавшей помощницей ученицы вышивальщицы, проживавших в Теневом Городе не более трех-четырех месяцев. С работы о ней отзывались хорошо, но сетовали на слабое здоровье, соседи не могли припомнить ни одного инцидента, сказавшего бы о ее буйности, зато щедро делились со стражей подозрениями в том, что какое-то темное прошлое у пришлой девушки было. В основном подозрение в том, что бедняжку выгнали из дома после того, как кто-то, явно дорниец, ее соблазнил. Могла когда-то жить в богатом доме, поскольку была образована и умела читать, чему учила своих детей.

Проверка на шпионаж показала полный ноль. Девушка не то, что не писала никому, даже особо ни с кем не контактировала больше необходимого минимума, сосредоточенная на работе и своих детях.

А большего добиваться не было смысла. Чем могла зацепить Оберина женщина, которая шарахается от собственной тени? Которую он, к тому же, ни разу не встречал лично. Отцом этих детей Оберин быть не мог, поскольку не был в Вестеросе в тот временной период, когда этих детей зачали, интереса к детям, за который Доран лично бы убил брата, чтобы избавить свой дом от позора, слава Богам, тоже не имел. Да и к тому же, один из детей был мальчиком. Сколько бы Оберин не кидал свое семя, ни разу оно не прорастало бастардом мужского пола.

А значит никакого логического объяснения, почему Оберин пропадал не было.

Он просто пропадал.

В солярий заглянул стражник, комично вскинувший брови в шоке, беззвучно открывая рот, будто пытаясь сообразить, как сообщить о том, что его принесло. Неловкое молчание нарушил виновник зарождающейся головной боли, оттесняя мужчину в сторону. Оберин прошел внутрь, странно взбудораженный, широко и шало улыбающийся, от чего по спине у Дорана выступил холодный пот. Ничего хорошего это не сулило.

- Дорогой брат, не уделишь мне минутку? Только между нами?- правящий принц Дорна прикрыл глаза, а потом махнул рукой, отсылая стражу. Оберин довольно кивнул, а потом выглянул из комнаты, подманивая кого-то рукой.- Я должен извиниться за свое отсутствие в последние недели, но у меня есть для тебя веская причина такого поведения.

- Неужели?- Доран прищурился, наклоняясь вперед, всматриваясь в глаза брата. В черноте плясали черти, вылезшие прямиком из Седьмого Пекла.

- Да, определенно.- ухмылка Оберина стала кривой.- Позволь мне представить тебе моих детей, Нала и Симба Сэнд, и их мать, Сараби Хилл.- Доран подавился воздухом. Это не может быть правдой. Не может. Он проверил. Оберина не было в Вестеросе, когда должны были быть зачаты эти дети, он никогда не встречал ни одной Сараби Хилл. Сараби вообще не было именем характерным для Западным Земель. Но в тот момент, когда Доран собрался высказать брату все это, в помещение вошли трое. И он не смог найти слов. И даже сил на нормальное дыхание.

Этого не могло быть... Но это было правдой.

Двое детей действительно походили на двойняшек, но они не были даже погодками. С дорнийского лица девочки, копии Элии в этом возрасте, на него смотрели глаза Таргариенов. Мальчик нес черты Дорна, но Рейгар... Он проступал в его вытянутых чертах лица. Волосы у обоих были крашеными, коричнево-серого цвета, похожего на воду в мутной луже. Дети держались за руки, напряженные, словно ожидающие вердикта, иногда косящиеся в сторону женщины.

Не женщины. Девушки.

Желтый платок спущен с головы на худые плечи, обнажая хмурое девичье лицо с почти бесцветными бровями и едва-едва зеленоватыми глазами. Ее золотистые волосы заплетены не по моде, а так, чтобы не падать на глаза или шею, среди бледного золота мелькает прядь седины. Ей восемнадцать, она уже седая.

Доран помнил ее маленькой девочкой семи лет, привезенной в Дорн, чтобы представить ее семье будущего мужа. И пока их родители обговаривали условия помолвки, эта маленькая девочка читала книги, пытаясь укрыться от жары и солнца. Она выросла, но мало изменилась.

Каиса Ланнистер под личиной Сараби Хилл стояла в его солярии рядом с Оберином, представившего ее как мать своих детей. Мать двух племянников Оберина. Двух из четырех детей Таргариенов, которые были претендентами на трон. Детей, тела которых, как думали все, были похоронены в семейном склепе. Детей, которых Узурпатор назвал драконьим потомством, думая, что они мертвы. И девушка, фрейлина их матери, теперь их мать, так же мертвая для всего мира и особенно своей семьи.

- Смотрю, наконец-то твое семя дало один саженец мужского пола. Значит ли это, что ты прекратишь доводить наше казначейство до слез своими посевами?- это было единственным, что смог выдавить из себя Доран, занятый в своей голове пересчетом своих планов.

- Именно так, брат. Ты рад моему сюрпризу?- Придется переигрывать партию заново. Дорн может больше не поддерживать брата и сестру Рейгара в Эссосе, когда в самом его сердце теперь находились дети, которые имели больше прав на трон.

Доран сделал вдох и выдох. Если это, конечно, действительно они. Первоначальный шок и восторг прошли, и холодный разум вернулся. Одной внешности мало. Нужны доказательства. Если Оберин убежден, значит они есть. Доран просто тоже хочет их получить.

- Очень. Надеюсь, леди Сараби согласится поговорить без присутствия детей?

- Просто Сараби, милорд...- кротко ответила девушка, склоняя голову.- Я не леди. И... за детьми присмотрят?- в поднятых на него глаза легкая паника и вместе с тем холодная решимость и угроза. Опасно для нее, но в то же время ожидаемо.

- Конечно, леди.- бледные глаза потемнели, на точеных скулах появились желваки. Она тихо выдыхает, прикрывая глаза, а потом опускается вниз, к детям, кладя ладони на их плечи. Металлические браслеты звенят, складки ткани расходятся, обнажая бледную голень. Ее одежда проста и мешковата, удерживаемая широким кожаным поясом на талии.

- Будьте послушны. И не угрожайте никому кинжалом. Понятно?

- Да, мама.- девочка, - Рейнис или, как ее теперь зовут, Нала, - кивнула, а потом перевела взгляд на Дорана. Угроза в детских глазах заставляет почти рассмеяться. Она похожа на Оберина, так что может сойти за его дочь. Но это и Элия, выглядывающая из глубины светлых глаз. Опекающая, заботливая. Та, которая жила в окружении скорпионов и змей, и которую ни разу не ужалили. Дочь Солнца и Дракона, воспитанная маленькой Львицей. Доран смотрит на Каису, мягко улыбающуюся детям и думает о том, что, возможно, если весь Вестерос и не заблуждается, называя ее старшую сестру земным воплощением Девы, то воплощение Матери находится в его солярии. Говорили, что вторая дочь Ланнистеров копия своей матери, и правящий принц Дорна мог подтвердить. Он помнил леди Джоанну, как помнил своих мать и сестру. Мальчик, Эйгон, просто кивнул, улыбаясь и не совсем понимая, что происходит. И эта улыбка, действительно, была улыбкой его матери.

Этого было почти достаточно, чтобы его убедить. Почти.

Детей вывели из комнаты и отправили играть в детскую, оставляя двух братьев и девушку одних. И с уходом Рейнис и Эйгона, в комнате повисло неловкое, напряженное молчание. Бывшая фрейлина сгорбилась, на пару мгновений спрятав лицо в ладони. Спустя несколько судорожных вдохов она выпрямилась, а потом полезла в складки одежды, извлекая запечатанные конверты.

- У тебя были еще?- удивленно и с обвинением спросил Оберин, на что та только пожала плечами.

- Принцесса Элия сказала передавать письма лично в руки.- грубовато ответила Каиса, отходя от Оберина к Дорану, протягивая невскрытые письма. На них личная печать Элии, не сломанная, не надорванная или отклеенная.- Не бойтесь. Не читала. Не имею привычки читать чужие письма. Это личное.

- И что же заставило тебя покинуть мою сестру?

- Приказ. Ее приказ. Будь я способна вытащить всех, я бы это сделала.- ее руки начали дрожать, а потом она снова полезла под одежду, доставая еще одно.- Это письмо я могу дать только почитать. Не отдать. Я... могу сесть?

- Присаживайтесь, леди Каиса.- не отрицая теперь своего статуса, она тяжело опускается на предложенное место.- Расскажите все, что произошло. Лучше с подробностями.

- С чего начать?

- С начала.

- Ну... Это случилось вскоре после того, как Рейгар потерпел поражение у Трезубца...

***

Эллария была в бешенстве. Нет, она знала о натуре Оберина. Она понимала ее и принимала, на этом все и строилось между ними. Но у всего был предел. И она свой нашла. Одно дело простой ни к чему не обязывающий секс, и совершенно другое, вторая любовница, которая явно собиралась остаться рядом. Рядом с Оберином, двором, детьми и самой Элларией.

Возмущал даже не сам факт наличия, а то, что Эллария все узнала в последний момент. Уже постфактум, когда эта девушка уже оказалась в Солнечном Копье со своими детьми. Дети были очаровательными, хотя поразительно, что один из них был мальчиком, похожие на Оберина, хотя и бледные. А вот их мать... Под массой негодования и неприязни Элларии проскакивали такие эмоции как сочувствие и местами даже очарование.

Молодая, даже слишком, может быть на несколько лет старше первой дочери Оберина, с золотистыми волосами с крохотным вкраплением седины, светлыми зеленоватыми глазами и тонкими чертами. Вежливая, тихая, с бледной кожей, страдающей от солнца и спокойным голосом. Будь Эллария не так зла, она, возможно, оценила бы выбор Оберина.

Но она была зла. Ему словно было мало приволочь девицу в Солнечное Копье. Он представил ее своему старшему брату и, как казалось, получил полное его одобрение. Эллария добилась этого одобрения сама, своим трудом, а не просто за факт наличия сына. Но и это было не концом унижения, которое Оберин будто бы пытался заставить ее пережить. Сараби Хилл была представлена его дочерям, которые будто приклеились к ней, ластясь под руки, вызывая в Элларии гнев и боль. К ней это пришло не сразу. Далеко не. А этой малолетке все доставалось с легкостью и простотой.

Этого хватило бы с головой, чтобы Эллария варилась в ненависти к ним обоим внутри себя, тихо, но яростно. И все же принц Дорна любил размах.

И Сараби представили ей лично. После Дорана. После детей. После прислуги, Седьмое Пекло!!! Представили и поселили рядом, бросая на произвол судьбы их взаимодействие. Оберина будто бы не интересовало, как они собираются уживаться и собираются ли вообще. Он просто коротко обронил, чтобы Эллария попробовала быть с ней помягче.

Помягче... Помягче!!!

Но больше этого бесила только вина в глазах девушки. Она чувствовала себя виноватой лично перед ней и словно искренне пыталась поладить. И в то же время, с этой виной, было полное наслаждение тем, что ей давал Оберин. Их комнаты были рядом и Эллария, черт ее побери, слышала все. И когда она говорила все, она имела в виду ВСЕ.

Ей просто хотелось выплеснуть копившиеся внутри гнев и разочарование. И отомстить. И насладиться этой местью сполна.

Песня про дорнийскую жену работала, на самом деле, не только с женами.

И Эллария начинает воплощать свою месть в жизнь. Работать с ядами, будучи беременной, надо крайне аккуратно, но у нее есть опыт и понимание краев своей безопасности. И чужой. Ее месть не должна зацепить никого кроме, а у девчонки Хилл была дурная привычка делиться едой с детьми. И даже не то что делиться, а кормить сначала их, а потом себя. Неудивительно, что девчонка была такой худой.

Где-то в глубине души Элларии было ее жалко. Они, наверное, могли бы поладить. Но история не знает сослагательного наклонения. Сараби Хилл послужит ее мести Оберину и поможет выплеснуть ярость. Некоторые границы нельзя переступать, даже если вы принц.

Она выбрала чай. Не вино, маленькая штучка его не любила и пила крайне неохотно, а сама Эллария воздерживалась из-за ребенка. Маленькое и милое чаепитие между двумя женщинами одного мужчины. Попытка примирения ради блага их детей и любимого. Внутри Эллария скрежетала зубами, а снаружи мило улыбалась расцветающей в радости девушке.

Сараби была... мила. И она явно была такой же дочерью лорда от внебрачной связи, как и сама Эллария. И, что удивительно, она не вела себя как бастард с севера. Скорее как бастард Дорна, воспитывавшийся если не вместе с законнорожденными, то по их подобию.

- Если честно,- милая и глупая девочка сидела на кресле, держа в своих маленьких ладонях с длинными пальцами, исколотыми от работы вышивальщицы, чашку с чаем и своей смерть.- мне жаль, что все так получилось. Я не хотела... Не хотела влезать грязными сапогами в чужую постель.

Эллария едва удержала свое лицо, в мыслях досадуя. И почему Оберин решил так распорядиться всем этим?! Сделай он это по-человечески, ничего бы не было. А так...

- Это... странное ощущение, оказываться на таком месте.- продолжила Сараби.- Не думала, что принц Оберин на такое способен.

- Да... Я тоже.- скрипнула зубами Эллария, не скрывая своей злости.- Некрасиво с его стороны бросать нас в это.

- Меня просто удивляет, что он позволил себе поступить так, зная, что случилось с его сестрой.- милое выражение на лице девушки сменилось хмуростью и отвращением. Неожиданные эмоции в сторону благодетеля.- Принц Рейгар пренебрег принцессой Элией, сестрой принца Оберина, ради дочери лорда Винтерфелла, но у него хотя бы хватило не то совести, не то понимания, что ему оторвут член, чтобы не тащить ее в Красный Замок. Но принц Оберин приводит меня сюда, когда вы ждете его ребенка. Это... Как бы я не была признательна, но это мерзко.- каждое слово отзывалось в Элларии торжеством и подбадривающим криком. Она ее понимала! Она разделяла ее ярость!

Они были едины в свой злости на Оберина. Но отступать было уже поздно, даже несмотря на то, что Сараби начала Элларии нравиться. И тем более... Если Сараби сравнила себя с Лианной Старк, значит признавала, что той стоило умереть ради принцессы Элии.

- Мне жаль, что все так сложилось между нами.- ответила Эллария, наблюдая за тем, как она подносит чашку ближе ко рту. Еще немного...- Насколько я поняла, ты не ожидала, что Оберин уделит тебе внимание.

- Зачем ему?- Сараби фыркнула и закатила глаза, относя чашку подальше.- В моих планах не было являться к нему на порог и что-то просить. Мне важно благо моих детей.

- Не свое собственное?

- Это приятный бонус.- улыбка ломкая, как сахарное стекло.- Я не думала, что доживу до своего возраста, не говоря уже о чем-то старшем... Всегда приятно мечтать о том, что твоя смерть будет в постели, глубоко за рубежом в семьдесят лет, в окружении детей, внуков и правнуков. Но последние годы я со смехом думала о том, что выйти в окно это самое простое и легкое, что я могла бы сделать. А я никогда не любила поступать просто. Это не весело. Гораздо веселее жить назло окружающим и раздражать их одним лишь фактом, что я все еще дышу.- она рассмеялась, а потом передернула худыми плечами.

- Многие бы выбрали отомстить.

- Месть... Мстить могут те, кто умеет создавать планы.- горько рассмеялась девушка.- А я слишком глупа для такого. И потом... Разве месть может питать долго? Что остается после нее? Одно пепелище. Нет, конечно, даже из пепла могут вырасти розы, но сколько лет спустя? Месть - путь для тех, у кого есть ум для планов и нет жажды жить, нет умения мечтать. А я мечтаю. О спокойной обеспеченной жизни, в тепле, уюте и сытости. Чтобы мои дети ни в чем не нуждались и были счастливы. Тем более... Люди, которым бы я хотела мстить, умерли. Без моего участия, присутствия и даже ведома.- на губах появился вкус горечи. Эллария сглотнула, начиная сомневаться. Может быть... Она могла бы отомстить и по-другому.- Так что нет. Я выбираю жить дальше. Ради детей.

- Ради детей... Хорошо сказано.

- Спасибо. Я жива ради них.- незаконнорожденных детей, позора по мнению всех, кто жил севернее Дорна. Где бы была эта девушка без своих детей? И где она будет из-за них.

Эллария почувствовала себя плохо. Желудок взбунтовался и дочь, скорее всего она, Оберина ударила ее по нему с чудовищной силой, пытаясь видимо спасти мать своих сводных брата и сестры.

- Ты в порядке?!- Сараби отставила чашку и кинулась к Элларии, помогая ей выпрямиться и опуская свою маленькую и прохладную руку на выпирающий живот.

- Ребенок толкнулся.

- Скорее лягнул, как взбунтовавшаяся лошадь.- под мягкими поглаживаниями дочь внутри расслабилась, лишь единожды пнув новую женщину своего отца.- Вот же бунтарка. Как копье кинула.

- Ты думаешь, это девочка?

- Мой сын, как чертополох на розовой клумбе своего отца.- усмехнулась Сараби. В ее ухмылке было одновременно что-то нежное, злое и дикое.- Исключение, нежели правило. Хочешь лечь?

- Нет, думаю, ты ее успокоила.

- Надеюсь на это. Если ты чувствуешь себя нехорошо, я могу позвать мейнстера. Твое здоровье дорого.

- Не думаю, что моему здоровью сильно повредит чаепитие. Малышка просто лягнулась.- Вмешательство Семерых, не меньше. Она должна была вылить чай. Вылить чай и обратить свой гнев на что-то другое. На кого угодно, кроме.

Дверь открылась, прерывая поток мыслей в голове Элларии. Оберин стоял на пороге, слегка взмыленный, с потемневшими до непроглядной черноты глазами. Сараби кивнула ему, отходя в сторону своего кресла, снова опускаясь в него и беря в руки пирожное.

- Эллария, могу я поговорить с тобой. Наедине.

- Я тогда пой...- Сараби попыталась встать, но принц жестом указал ей вернуться на место.

- Нет, мы выйдем на секунду, а ты, моя леди, будь здесь.

- Я не леди. И не больше мгновения назад твоя дочь очень сильно ударила свою мать изнутри. Вся в отца, метающего копья в цель. Ей лучше сидеть.

- Я обучался в Цитадели, моя леди,- он произнес это с ухмылкой, заставив девушку сжать челюсти до хруста.- так что не стоит беспокоиться, что я не смогу оказать помощь. И прогулки полезны.

- Как скажете, мой принц.- в голосе девушки прорезалась сварливость. Эллария чувствовала себя завороженной этими гранями.

Оберин помог ей подняться и вывел из комнаты, оставляя недовольную Сараби в комнате с чаем. Отравленным чаем, Седьмое Пекло.

- Что ты задумала, душа моя?- мягкий и мурлыкающий голос Оберина превратился в змеиное шипение. Красная Гадюка подняла голову.

- Я задумала?- гнев Элларии напомнил о своем существовании и стал рваться на волю.- Лучше скажи, чем именно ты думал, когда притащил ее сюда и бросил в яму со змеями?! Ты хоть осознаешь, мой принц, что ты сделал?!

- Что я сделал? Может быть, ты будешь подробнее?

- Сначала ты пропадаешь дни на пролет в борделях, игнорируешь всех: своего брата, дочерей, племянников, меня наконец! Потом ты и вовсе не возвращаешься ко мне по ночам! И вот ты притаскиваешь ее, будто так и надо, словно она всегда здесь была! Эта девочка едва старше твоих первых детей! Но не в этом все дело!!! Ты сделал это, не считаясь ни с чьим мнением кроме собственного! Ни с мнением брата, ни с мнением детей, ни с моим и даже с ее!

- Смотрю вы прониклись к друг другу пониманием...- с удовлетворением и облегчением выдохнул Оберин, будто пропуская мимо ушей все сказанное вместе с этим.

- Да! Пониманием, что ты ведешь себя как Рейгар, которого так ненавидишь!

Удар пришелся ему ниже пояса. Оберин замер, не дыша, а потом, саданул кулаком стену, срываясь в угрожающее шипение. Но только Эллария его не боялась. За него сколь угодно, а его самого никогда.

- Ты привел меня в свой дом, к своей семье. Представил меня им, но заставил добиваться принятия самостоятельно. Ты предупредил их обо мне, как и меня о них, дал нам всем выбор и время. Но сейчас ты просто выкинул нам эту бедняжку на головы и сказал жить с этим. Она не щенок, которого можно просто подарить в коробке. Она живой человек, как и мы все. И я тоже живая. Мне нужно внимание Оберин, мне нужны слова! Мне нужно знать, куда ты исчезаешь, мне нужно быть готовой к тому, что здесь живет еще одна твоя женщина. Женщина, которая подарила тебе сына. Ты не дал никому выбора, ты поставил перед фактом. И ты думал, что это проглотят?! Ради чего ты ее сюда приволок?

- Ты не понимаешь...

- Так объясни!!! Словами! Открыто и явно! Не таясь и не закатывая глаза! Не оставляя додумывать за тебя! Одно дело трахаться на стороне, но другое дело тащить это в дом, в семью! Ты ее спросил, хочет она этого или нет? Она ценит безопасность и обеспеченность, которые ты дал ее детям, но все что имеет она это для нее лишь бонусы. Она чувствует себя Лианной Старк, знает, что лезет в чужую постель грязными сапогами. И извиняется за это. Она извиняется, но не ты!!!

- Все сложнее, чем кажется, Эллария! И это не легко принять и объяснить!

- А ты пытался?! Или ты считаешь, что все должны это просто принять и ничего не собираются делать?! Я в ярости, Оберин! И я жажду крови!!!- она ударила его в грудь, тяжело дыша. Крови... Невинной крови... О, Семеро, что она творит?!!- О, нет...

- Что ты сделала, Эллария?!

- Чай...- она испуганно ахнула.- Ты отвлек меня! Ты должен забрать у нее чай, пока не поздно! Седьмое Пекло!- она развернулась и кинулась к комнате, поддерживая живот. Оберин подхватил ее, принимая часть веса на себя, такой же испуганный, только что осознавший, что происходит.

Они врываются в комнату, застав Сараби за наполнением кружки из чайничка. Тот прозрачен, и видно, что он пуст уже на половину. Это не просто смертельная доза, это то количество яда, которое должно было свалить слона.

Они застывают, не в силах пошевелиться, когда девушка делает длинный глоток и прикусывает пирожным, с неподдельным наслаждением поедая сладкое. Живая. Не корчащаяся в агонии. Даже не хмурящаяся. Складки между ее бровей разгладились, а на лице появилась искренняя улыбка.

Еще один длинный глоток и мурлыканье. Эллария и Оберин переглянулись, таращась друг на друга как совы. Эллария была опытной отравительницей, она умела делать свою работу качественно и без сбоев.

- Сараби, как ты себя чувствуешь?- хрипло поинтересовался Оберин, осторожно подходя ближе.

- Замечательно,- она закатила глаза.- спасибо, что спросили. Вы закончили друг на друга орать?- очаровательность испаряется. На ее месте остается злая настороженность. Но она направлена на на Элларию, а на Оберина. И это поражает. Это... трогает. Сараби встает, не пошатываясь, словно яда в чайнике не было никогда, отставляет кружку и делает широкие шаги по направлению к ним. Ее тонкая юбка из шелка оплетает худые белые ноги с острыми коленками. Светлые зеленые глаза холодны, на лице застыла безжалостность.- Не думала, что вы из тех людей, кто повторяет то, за что ненавидит других.

- Моя леди...

- Я не леди.- зло отвечает она.- Хотите называть меня леди? Открывайте всю подноготную. Сами. Без меня. А я пойду к своим детям. Я сделала все возможное, чтобы мы с Элларией могли сосуществовать, но нет надежды на то, что стоит на гниющем фундаменте. Развлекайтесь. Милая Эллария,- она аккуратно взяла ее за руки.- Будьте осторожны, вы носите его ребенка, прошу не перенапрягайтесь. Прошу меня простить, я вас покину.- и она ушла, звеня металлическими браслетами. Не золотыми, но скоро они у нее будут.

Оставшиеся в комнате Оберин и Эллария молча проводили ее взглядами, а потом скрестили их на чайнике.

- Там точно... яд?- он берет стеклянный чайник в ладони и осторожно смотрит на просвет. Среди безобидного сбора мелькают яркие лепестки, разбухшие от воды.

- Да.- глухо сказала Эллария.- Я брала у проверенного поставщика.

- Концентрация?

- Хватило бы, чтобы убить лошадь.

- Про это мы поговорим позже...

- Если бы ты не отвлек меня, я успела бы забрать у нее чай и заставить слуг принести новый. Если бы ты не вывел меня из себя своими выходками и недомолвками, я бы и не пыталась ее отравить, Оберин.

- Я...- он ставит чайник и прикрывает глаза рукой, делая глубокий и тяжелый вздох.- Я не хотел, чтобы кто-то из вас оказался в такой ситуации... Но я так же не сделал ничего, чтобы это предотвратить. Признаю. Это просто сложнее, чем можно описать словами с первого раза.

- Ты мог бы попытаться.- Эллария подошла и положила руку ему на плечо.- Я люблю тебя, Оберин, злюсь на тебя и беспокоюсь за тебя. Ты легко и безрассудно поддаешься собственным порывам и порокам, заложник собственных эмоций. Я полюбила тебя за это, даже если именно твоя порывистость заставляет меня желать оторвать тебе голову. Но помни о том, что и ты полюбил меня не за кроткость и покорность. И даже эту девочку ты привел не из-за ее невинности или милого лица. Ты кровожаден и окружаешь себя себе подобными, забывая, что они так же поддаются порывам, как и ты.

- Хочешь сказать, что я погублю себя сам?- у него горькая ухмылка, почти болезненная, впивающаяся в ребра и царапающая за ними. Эллария покачала головой.

- Даже если и так, то точно не сейчас. И не потом, если научишься полагаться на кого-то в этом вопросе.

- Предлагаешь себя, душа моя? Ты столь же гневлива, как и я.

- Да... Но, стоит отметить, что, Таргариены в чем-то могли быть и правы...- она подходит ближе и проводит пальцем у него по груди.- У дракона три головы.

- У дракона три головы...- задумчиво тянет Оберин, а потом усмехается.- Только при третьей голове про это ни слова.

- Почему же?

- Ты все поймешь, когда я тебе расскажу. Но, если кратно, она ненавидит Таргариенов.- Оберин вздыхает и переводит взгляд на чайник. Эллария смотрит туда же и вздыхает.

Как Сараби пережила яд? Почему она ненавидит Таргариенов? Откуда у нее такие воспитание и нрав?

Сложные вопросы. Стоит начать с того, что проще.

- Неужели просроченный?

- Надо проверить. А потом задать вопрос. Или несколько.

***

Сараби чувствовала себя неуютно.

На самом деле, "неуютно" не передавало ее состояния. Но до состояния "я в дерьме" тоже не дотягивало, и на том, спасибо. Пока что из всех существенных проблем была только жена Дорана - Мелларио. Да и то, не проблема. Так, легкий допрос с пристрастием на истинно аристократический манер. Будь Каиса менее подготовлена, кололась бы как семечки подсолнуха, а так суровый жизненный опыт, начавшийся еще в далеком детстве с глубокоуважаемой родни, позволял юлить и уворачиваться от раскрытия. Мелларио - Мартелл по браку, а по сути своей она дворянка из Волантиса. И если память девичья не врала, в определенный момент они с мужем разошлись, даже можно сказать, расплылись на два разных континента. И Доран оставил детей у себя. За что на него несколько обиделись. Обиженная женщина - опасная женщина. А обиженная женщина с властью и при деньгах... Пиши пропало, сушите весла и тапочки.

Так что Каиса стоически изображала клиническую дуру, много болтая попусту и выбалтывая в уши собранные за три года ничего не значащие для ее личности сплетни. Но сплетни такими темпами рисковали подойти к концу, так что необходимо было напридумывать новых.

После Мелларио шли дети. Хотя, Семеро подери, самая старшая дочь Оберина - Обара - была немногим, может год или два, старше Тириона. Но тому же Квентину было четыре, а Сарелле шесть с небольшим, что делало их идеальными напарниками для игр Налы и Симбы. Сердце Сараби пело от того, что ее дети поладили со своими кузенами. Хотя эти кузены и думали, что они дети Оберина.

И, вопреки страхам и опасениям, дочери Оберина ее приняли. Может от того, что ее дракончики радостно растрепали про какие-то ее подвиги, про заточку в почку или про то, как она однажды выбила человеку зубы ногой с разворота. Случайно вышло, она не планировала. А может принятие исходило от того, что Каиса не претендовала на роль матери и достаточно честно сообщила, что да, она любовница их отца и его же содержанка. Честность может подкупать. Или не создавать лишних проблем в будущем. Меньше солжешь - меньше оправдываться.

Да и не особо она хотела набиваться в матери, особенно самым старшим. Извините, она им всем в сестры годилась, никак не в матери. Так что выбор позиции был удачным. Она и так седая, а если ее почти пятнадцатилетняя девушка начнет мамой звать, то все, пиши пропало.

Доран с его расспросами даже близко не стоял с энтузиазмом своих жены, детей и племянников, так что отвечать на них было почти отдыхом.

А вот Оберин с Элларией действовали на нервы. Ходили по пятам и смотрели. Иногда протягивали напитки и еду, заставляя съесть при них, а потом ответить, как она себя чувствует. От этого хотелось крутить пальцем у виска, но она держалась. Ну, пытаются они ее откормить и витаминами напичкать, плохо что ли?

Сараби еще во времена, когда отзывалась на леди Каиса Ланнистер, не славилась особой пышностью фигуры. Серсея колко бросала, что она тощая как палка, а уж если боком встанет, за мечом Джейме спрячется. Каиса же советовала ей не завидовать, но и сама вздыхала из-за тощих ног, небольшого роста и ручек-веточек. Хотелось мягкости и роста, чтобы не дышать мужчинам в подмышку. Но, генетика, бессердечная ж сука, показала ей фигу и ничего из того, что восхищало девочку в тете Дженне, ей не передалось. "Зато, - говорила тетя, - у тебя лицо твоей матери, вылитая Джоанна, девочка моя".

"Ты в Берины метишь? И сдохнешь ты тоже как он!"*

Тьфу! Что не так с ее памятью?!

Так вот, откармливаться Каиса была не против, но следовавшие за едой вопросы ее смущали. Аллергию что ли искали? Так спросили бы. У нее их не было отродясь. Кроме плохого зрения проблем со здоровьем не было никаких и никогда. Зараза к заразе не липнет, как иногда шутил Джейме. Правда только тогда, когда родни рядом не было, потому что отец его за такие шутки однажды выпорол. Приятно, конечно, но шутки Каису не задевали, а Джейме потом долго и совершенно по-детски дулся. Как будто это она была виновата в том, что он никогда не оглядывался по сторонам, прежде чем что-то ляпнуть.

В остальном были только досадные мелочи вроде слезающей кожи из-за неудачного попадания лицом под прямые солнечные лучи и стеснения из-за платьев, которые ей дарил Оберин, явно по рекомендациям Элларии. Тонкие непрозрачные и полупрозрачные ткани в платьях достаточно открытых фасонах приятно холодили кожу, но все еще оставались слишком открытыми для ее воспитания. При детях или посторонних она носила самое закрытое, что могла найти, при Оберине могла хоть развалиться голой посреди кровати, а если было слишком жарко, то и вовсе на полу.

Во-первых, что он там не видел. Во-вторых, если она собиралась быть содержанкой, надо было соответствовать. Либо это, либо работа. Работать она не хотела, так что боролась со стеснением. В конце концов, не в Винтерфелле оказалась, можно и распуститься, как цветок, поддавшись погоде и влиянию. Пока она жила в Теневом Городе она мечтала снять с себя кожу, так что воротить лицо от возможности носить одежду, которая не вариться вместе с ней, а холодит.

Вклиниваясь в мысли, Оберин подошел ближе и поцеловал ее в шею, проводя пальцами по спине сверху вниз. Подошел осмотрительно так, чтобы она увидела его заранее, прекрасно зная, насколько плохо Сараби реагировала на подкрадывание к себе. И откровенно беспокоился о своей безопасности. Второй раз от мог от Владика и не увернуться.

- Что ты опять мне принес, мой принц?- притворно томно спросила Сараби, кося на него глаза.- Если ты пытаешься понять, на что у меня есть реакция, мог просто спросить. Если пытаешься откормить, будь добр делать это за столом.

Оберин хохотнул, прижимая ее к себе ближе.

- Милая, как насчет присоединиться ко мне с Элларией?

- В чем присоединиться?- настороженно уточнила она. По мнению местных Каиса была зажатой ханжой в плане сексуальной жизни, и она была согласна. Ей всего восемнадцать лет, она выросла в Западных Землях, а потом провела сначала три года фрейлиной при принцессе Элии, и после еще три года в бегах. Не до того было. А уже в Дорне... Нырять в "пучину разврата", как сказал бы отец, она не планировала. Просто не ее.

- Мы собирались взять детей и выбраться в пустыню, посмотреть на звезды. И немного поговорить вдали от свидетелей.

Каиса вздрогнула. Выбраться куда-то... Фу, какая гадость!

Путешествовать на большие расстояния Каиса не любила всегда. Хотя бы потому, что даже минимальные средневековые блага цивилизации в дороге отсутствовали. Ездить верхом получалось, но после нескольких часов в седле тело отказывалось нормально функционировать и дико болело, а в паланкине или закрытом экипаже ее просто-напросто чудовищно укачивало. От путешествий пешком Сараби зареклась до конца своих дней. Ей хватило за глаза и за уши, так что она отказывалась даже слышать об этом. На телеге же ей ехать было просто не по статусу.

Так что Каиса бы с большим удовольствием отказалась и осталась в Солнечном Копье и носа наружу не показывала. Но... Отправить детей без присмотра не пойми куда? Да ни в жизнь!

- Насколько далеко от города и на чем?

- Верхом. И не так уж и далеко, не волнуйся.- он еще раз поцеловал ее, на этот раз в губы. Сараби закатила глаза, но на поцелуй ответила. Когда они разорвали поцелуй, над ухом раздалось хриплое и ехидное.- Не закатывай на меня глаза, моя леди.

- Можете считать, мой принц, что это от восторга из-за вашего языка в моем рту.

- Ты такая язва.

- Тебе это и нравится.- фыркнула Каиса, сладко улыбаясь. И ей тоже это нравилось. Во время их переброса колкостями, в груди просыпалось приятное греющее чувство.

- Не могу отрицать правду. Ты прекрасна.

- Льстишь.

- Только если немного. Чуть больше веры в себя, моя леди. Еще пара лет, немного раскрепощения, и ты будешь разбивать чужие сердца так же легко, как твоя дочь чистит апельсины.

- Что мне дело до чужих сердец? Если кто-то планирует рыдать из-за моей недоступности, пусть делают это подальше от полей. Орошение соленой водой не то, что нужно посевам.- Оберин рассмеялся, запрокидывая голову.

- Ты прекрасна, и я не устану это повторять! Ладно, моя леди, я пойду организовывать нам уединение, а ты собери детей.

- Всех?

- О, да, думаю я смогу уговорить Дорана отпустить Арианну и Квентина с нами.

- А твои старшие? Им будет интересно?

- Не беспокойся, они найдут чем себя занять. А если нет, то мы просто займем их тем, что скинем младших им на головы, пока разговариваем.

- Не слишком ли?

- Нет.- Оберин улыбнулся.- Не переживай по поводу их недовольства. Им это в радость.

- Если ты так говоришь...- Каиса вспомнила себя в этом, не так давно прошедшем, возрасте и пожала плечами. Она тоже с радостью возилась с детьми, но нельзя же всех мерить по собственному лекалу.- Хорошо. Пойду, найду детей и сообщу веселые новости. Надеюсь, Элларии можно такое?

- Твоя забота греет нам всем сердца, Сараби. Не волнуйся, ее срок позволяет такие небольшие путешествия. Все будет в порядке.

- Поверю тебе на слово, мой принц.

***

По ночам в пустыне холодно. Каиса это прекрасно знала, имея опыт путешествия по пескам Дорна пешком до Теневого Города. Она прошла весь Дорн своими ногами. Ничего романтичного, просто песок, песок и снова песок. Где-то вместо него были голые горы, где-то плодородные почвы, вспаханные и засаженные, где-то пышные фруктовые сады. Местами встречались оазисы.

Кутаясь в ажурную шаль Сараби обвела глазами чуть расползшуюся около костра компанию. Дети разделились по возрасту. Обара, Нимерия, Тиена и Арианна чуть подальше, обсуждая что-то свое, наверное, кинжалы или что-то еще, а Сарелла, Нала, Симба и Квентин на безопасном расстоянии от пламени, на пледе, играли своими игрушками. Большая часть из них принадлежала Квентину, но и у остальных они были. Оберин лично одарил "своих двойняшек" игрушками всех форм и размеров. Дети, правда, на игрушки смотрели несколько косо. Выбрали несколько, а остальные попросили передать их друзьям из Теневого Города. Сараби даже прослезилась от этого, а Оберин, улыбнувшись, согласился это сделать.

Гораздо больше Нала оценила кота и кошку, которых Оберин ей принес. Хотя, правильнее их было назвать двумя котятами. Когда-то таким же котенком маленькой Рейнис преподнесли Балериона. Эти два котенка не напоминали маленькую черную тучку. Кот был песочным, с коричневыми полосками, а кошечка белой. Оба короткошерстные, с умильными мордочками и умными глазами. Зелено-желтыми и голубыми.

Нала была ими полностью очарована и поглощена. Прошло не так много времени, а она уже делала успехи в том, чтобы избаловать этих пушистых до безобразия.

Симбе Оберин подарил вроде бы мало, но необычайно много в перспективе. Пока что это был просто уголь, но позже принц обещал оплатить уроки у живописца и краски. Талант надо развивать, так он сказал. Каиса знает, что он одобряет попытки Симбы рисовать и будет одобрять вообще все, что не является музыкой. Таргариен с арфой слишком болезненное воспоминание. Может быть Нала, но позже, когда рана на душе чуть затянется, будет обучена игре, как когда-то Каиса.

У леди Каисы Ланнистер не было особого таланта к музицированию. Она играла и пела не душевно, а вымученно, слишком сосредоточенная на том, чтобы пытаться попадать в ноты, чем вкладывать душу. Когда она пела от души, ее голос падал вниз или слишком сильно взлетал вверх. Играть получалось чуть лучше, но тоже заученно и плоско. Она была второй дочерью и не особо старалась. Когда она была фрейлиной, у нее было много задач, не включающих в себя бреньканье на струнах и попытки петь. Да и смысл, если всегда был принц Рейгар, которого никто не мог переплюнуть.

Кто-то осторожно потряс ее за плечо, Сараби повернула голову и наткнулась на Элларию.

- Мы звали тебя несколько минут подряд, но ты не реагировала. Это нормально?

- А? А, да, такое бывает.- Каиса усмехнулась.- Мне говорили, что я часто ухожу в себя. Я всегда была тихим ребенком себе на уме.

- Но, видимо, в тихом омуте черти все-таки водятся.- Эллария переводит взгляд на играющих детей. Все очень мирно. Сарелла, Нала и Симба мило играют с Квентином, переставляя на пледе деревянные фигурки. Дети весело хлопочут, явно придумав увлекательный сюжет.

- Или топятся.- чуть угрюмо соглашается Каиса. Эллария на это лишь звонко рассмеялась, устраиваясь поудобнее, поддерживая своей выдающийся живот ладонью.

- У тебя потрясающий юмор.

- Мне говорили, что я могу рассмешить только покойников.

- Дураки тебе это говорили.- фыркнула Эллария.- Или те северные придурки, которые считают, что женщины не могут шутить.

- Да нет, просто мой юмор настолько преступен, что может принять черное.- шутка грубовата, но она заставляет женщину смеяться.

- Ты слишком строга к себе, Сараби.

- Чем строже к себе я, тем меньше ранит строгость от других.- улыбка выходит грустная.- Не будет судьи строже. Это и хорошо, и плохо.

- А если судья необъективен?

- А в мире есть объективные вещи? Правда у каждого своя, а общая правда, складывается из множества правд. Но и она ложь для кого-то.- Эллария задумчиво кивнула.- Я не люблю ложь, но ведь можно и правду сказать так, что она будет сбивать с толку вернее любой лжи.

- Хм, считается ли сказанная правда, воспринятая превратно, ложью?

- Интересный вопрос. У меня нет на него ответов. Я просто стараюсь не врать. Не люблю это. Ведь можно не лгать лично и нагло. Просто не отрицать неправду.

- Дорогие мои женщины, куда вас там понесло?- Оберин сел между ними, кидая быстрый взгляд на детей. Между Сареллой и Квентином начинала разгораться мелкая детская ссора. Не поделили, кто будет рыцарем. Нала и Симба просто пожимали плечами и отстранялись от спора. Ее умнички.

- Да так. Никуда.- Сараби пожала плечами, поправляя шаль.

На небе сверкали звезды. Алмазная россыпь по темно-сине-фиолетово-черному покрывалу. У принцессы Элии было такое платье. Расшитое мелким сверкающим бисером, такое темное, что кожа казалась светлее на несколько тонов. Каисе нравилось то платье. Она иногда проводила пальцами по расшитым рукавам и лифу, восхищаясь.

Наверняка оно тоже сгорело. Точно сгорело. В ярко-зеленом неестественном пламени. Как и все остальные платья. И их хозяйка.

- Звезды красивые.- выдыхает Эллария, запрокидывая голову к небу.

- Звезды далекие и мертвые.- роняет Каиса.- Даже падающие. Особенно падающие.

- Вспоминаешь Меча Зари, Эртура Дейна?

- Сир Эртур был... достойным человеком. Как и сир Ливен. Но служили они мягко скажем неподходящим людям. Они давали обеты, которые душили их хуже гарроты. Королевская гвардия не место для честных и искренних людей.- Каиса чертыхнулась про себя. Вот же ж... Теперь от вопросов не отвертеться. Точно не отвертеться, ведь откуда-то она должна была их знать. Откуда может знать двух Белых Плащей бастард из Западных Земель?

- Но теперь все они мертвы.- мрачно согласился Оберин.- Десница Узурпатора... Этот старый орел привез кости дяди, чтобы умилостивить Дорн. Кости Элии и детей удалось забрать сразу, а вот его...

- Мне жаль.

- Ты не виновата ни в чем из этого.- отрезал Оберин.- Мало что можно было сделать.

- Так...- Эллария перевела взгляд на них.- Я не понимаю.- ее темные брови сошлись на переносице.- Что все это значит.

- Душа моя, об этом чуть позже. Сейчас другие вопросы.- принц тронул Каису за руку.- Скажи мне, Сараби, когда вы с Элларией пили чай в тот раз, ты ничего странного не почувствовала?

- Нет. А должна была?- Сараби постаралась припомнить вкус. Ну, чуть горьковатый пряный чай. Горький, наверное, потому что крепко заварен.

- Сараби... В чайнике был яд.- девушка моргнула на это откровение. Раз, второй.

Ну... Ожидаемо. Она же в Дорне в конце-то концов.

Ну серьезно, а чего еще она ждала? Тут даже дремучему ежику из-за стены было бы понятно, что травануть ее попытаются с гарантией. Но... Но почему не сработало?

Каиса нахмурилась и постучала кончиками пальцев по щеке. Если рассуждать логически, если там был яд, то она должна была это почувствовать. Хоть как-то. Если не в моменте, то после. Хоть какой-то эффект должен был быть. Любой. От головной боли до расстройства желудка, судорог в ногах, потери зрения и прочего дерьма, вплоть до летального исхода.

А тут ничего.

Совсем ничего.

- А там точно был яд? Потому что я ничего не заметила.

- Был. Я его туда лично налила.- призналась Эллария, чуть краснея и отводя глаза. Каиса просто пожала плечами. Она ее даже понимала. Только сама она предпочитала закалывать. Осечек меньше. Один - ноль, в пользу кинжала.- Доза была хорошая, умереть ты должна была быстро.

- Просрочен? Надеюсь, ты сменила поставщика?- Каиса потерла подбородок. Это бы объяснило. Хотя, сомнительное утверждение, что просроченный яд менее опасен. Но, тут смотря какой. Если химическое соединение устойчивое, то срок годности у отравляющего вещества внушает, но вот органика... Спорно, спорно.

- Не просрочен.- Эллария вздохнула.- И ты не злишься, не боишься, не...

- Это было ожидаемо. Я в Дорне. Хотя нет, прозвучало как-то неправильно...- Сараби постучала пальцем по губам.- Я в высшем обществе, вот как. Я пришла на твое место не звано, не гадано. Было бы странно, если бы меня не попытались убрать. К тому же ты была зла. Травить Оберина ты бы не стала, ты его любишь, а вот меня запросто, потому что я неизвестная переменная на тот момент времени.- она пожала плечами.- Я пыталась пырнуть Оберина, а дети угрожали ему арбалетом, так что... Я не в обиде. Это было логично. Вернемся к яду.

- Ты странно спокойно это восприняла...

- Что толку от моей истерики? Слезы тут не сыграют никакой роли. Мне стоит порадоваться, что ты не решила меня заколоть.

- Грязно.

- Зато проверено и надежно. В печень и провернуть. Или сразу в горло. И дело сделано. Хотя да, от ковра бы потом пришлось избавиться. С него пятно не выведешь. А он, собака, дорогой.- Каиса тяжело вздохнула, а потом снова вернулась к сути.- К яду. В смысле "не просрочен"? Подделка?

- Тоже нет. Самый настоящий действенный яд. Заключенный, которому этот чай предложили, умер, как и должно было.

- Надеюсь, он был приговорен к смерти.

- Естественно.

- Отлично.- но потом она снова нахмурилась.- И что это значит?!

- Мы тоже не знали. Поэтому мы попробовали снова. С меньшей дозой и не летальным ядом. Потом снова. И снова. И, догадайся, какая была реакция?

- Полное ничего.- мрачно протянула Каиса.

- Вот именно!

- Значит не витамины. И не откармливание...- фыркнула Каиса.- И уж точно не аллергия.

- Я знал, что у тебя ее нет.- Оберин пожал плечами.- Я знал это с твоей поездки в Дорн, когда тебе было семь.

- Ты знаешь ее с семи лет?- тут же перевела тему Эллария, щуря глаза.- Оберин... Что происходит?- она посмотрела на Каису и сжала челюсть.- Сараби Хилл не твое имя...

- Мое, последние три года.- призналась девушка.- До этого меня звали по-другому.

- Знаешь Оберина с семи лет.

- С пяти.

- Еще лучше, с пяти.- Эллария щелкнула зубами, потерла живот и продолжила, выводя пальцами на песке невнятные полосы.- Ты его знаешь, он тебя знает. Три года назад тебе было пятнадцать лет. Ты не кажешься настолько безрассудной, чтобы завести ребенка от, пусть даже и знакомого человека в этом возрасте живя вне Дорна, будучи не замужем. Ты знала двух членов Королевской Гвардии достаточно, чтобы считать их достойными людьми. Ты знаешь о подноготной высшего общества. Ненавидишь Таргариенов.

- Не всех.- поправила Каиса. Ее дети были Таргариенами по праву рождения, королева Рейла была чудесной, но очень несчастной женщиной, а Джон Сноу вообще был несчастен с самого начала. Визерис и Дейнерис были ей несколько побоку. Она не была близка с первым, потому что мальчонка даже в таком возрасте был достаточно заносчив и груб, а у Каисы были дела поважнее, чем с ним дружбу пытаться водить. А Дейнерис... Она родилась позже, чем Каиса могла ее узнать. И слава Семерым.

Дейнерис Каиса помнила только по прошлой жизни и минимальному знанию канона Игры Престолов. Какой вырастет в этом мире Мать Драконов, Бурерожденная, Первая своего имени и так далее, и тому подобное, она не знала и знать не хотела. Не ее дело. Ей и Рейнис с Эйгоном за глаза хватало. Всех не спасти. Всех не исправить. Каиса всегда хотела мирной жизни, а не бурного участия в драках за железную табуретку с пиками.

Она и так существенно вмешалась. Пока что с нее благотворительности хватит. Сами выгребут, а если нет... Ну что ж, знатная жертва Утонувшему Богу. И всем прочим тоже.

- Не перебивай!- цыкнула на нее Эллария.- Сараби Хилл твое имя только три года, значит до этого ты носила другое. У тебя воспитание не характерное для бастардов, рожденных севернее Дорна. Золотистые волосы и зеленоватые глаза...- Эллария резко повернула голову в сторону детей и округлила глаза.- Эти дети...

Но продолжать рассуждения было бессмысленно.

Мелкая детская ссора, пока они разговаривали, переросла в баталию с перетягиванием игрушечного конька. Девочки тянули его в одну сторону, мальчики в другую. Серебряная игрушка выскользнула из потных детских ладошек и, перелетев через их головы, прилетела прямо в центр костра. Квентин зарыдал, его плач тут же подхватили Сарелла и Симба. Нала резко поднялась с места и кинулась к огню.

Каиса ахнула и попыталась встать, но ноги от долгого сидения на одном месте затекли, так что она рухнула на песок, головой вниз, проехавшись по песку. Нос, лоб, щеки и ладони обожгло. Стесала в кровь.

Приподнявшись на локтях, Каиса застала картину, заставившую всех присутствующих, если не завизжать, то ахнуть.

Нала закатала рукава и залезла руками в костер, не обращая внимание на вьющееся вокруг пламя, схватила раскалившуюся игрушку и вылезла. Краска на нескольких прядях, выбившихся из прически и угодивших в огонь, обуглилась и ссыпалась вниз, обнажая белоснежные волосы под ней. Ткань платья местами горела, игрушка в руках была чуть закопченная.

- Нала!!! Выкини, быстро!!!- крикнула Каиса, не узнавая своего голоса. Девочка быстро сделала как сказали, роняя конька. Песок зашипел. Маленькая Таргариен быстро осмотрела присутствующих с ошарашенными и напуганными лицами, потом саму себя и быстро похлопала по горящим местам, сбивая пламя.

Эллария в шоке поглаживала живот, Оберин просто, широко раскрыв глаза, молчал. Даже самые младшие перестали плакать, просто тихо и удивленно шмыгая носом.

- Ой.- только и сказала Нала, пряча руки за спину и пытаясь сгладить все неловкой улыбкой.

- Да, доченька...- прохрипела Каиса, поднимаясь с песка.- Ой.