Соулмейты никогда не ассоциировались с чем-то приятным. По крайней мере, в детстве Эндрю считал именно так.

Соулмейты — это люди, которым с огромной вероятностью не будет хорошо вместе. И большинство приемных семей — тому подтверждение.

Многие приемные родители были родственными душами, но это ничего не значило. Потому что все из них друг друга ненавидели и заводили детей только для того, чтобы сохранить брак. А когда это не помогало, виноват оказывался ребенок. Для таких людей крики, ссоры насилие или еще хуже было нормой.

После четвертой семьи Эндрю не верил, что бывает иначе.

Соулмейты — это метки, которые хранили в себе воспоминания. Метки, которые приходилось стыдливо прятать под одеждой, потому что иначе могли начаться вопросы, ответы на которые невозможно было произнести вслух.

Каждая метка — это шрам, несущий в себе отвращение и стыд, это клеймо, бесконечно напоминающее о том, что хотелось бы стереть из памяти.

Кто-то ими хвалился, считая каждую из них достижением. Эндрю не понимал таких. Не понимал, как это могло вызывать что-то кроме страха и тошноты.

Он долгое время прятал каждый цветок, раздирал кожу до кровавых ссадин, надеясь стереть их, боялся смотреть на собственное обнаженное тело.

С возрастом становилось легче, но удушающие воспоминания никуда не исчезали.

Соулмейты — это отчаяние, приводящее к смерти. Собственная мать убедила в этом лучше всех.

В какой-то момент пропитый и угашенный мозг Тильды решил, что поиск своего истинного — отличная цель в жизни. Но вот не задача, ей не везло в этом. Поэтому она подалась в религию. Поэтому, когда Эндрю, уже будучи в осознанном возрасте, со скандалом вылетел из последней приемной семьи и снова оказался в приюте, она неожиданно объявилась и забрала его. Это не было жестом доброй воли. Это была попытка замолить свои грехи, которая успешно провалилась.

День ее смерти Эндрю помнил до мелочей.

Он лежал в темной комнате на жутко неудобном матрасе, слушая пьяные крики с первого этажа. Кровать Аарона стояла у противоположной стены. Он отрубился, влив в себя неприлично большое количество алкоголя. Эндрю не мог оставить его одного, не мог спать, пока в доме было столько людей.

Все стихло резко. Слишком резко. Такая тишина не могла означать что-то хорошее. Эндрю ждал. Ждал до того момента, пока за окном не начало светлеть. А после тихо вышел из комнаты, чтобы не разбудить брата. Он достал нож из нарукавной повязки, пока спускался по лестнице. Все говорило о том, что посторонних в доме не осталось, но на кухне продолжал гореть свет. Там Эндрю и нашел Тильду.

Она лежала на полу среди пустых бутылок, окурков и разбросанного мусора. Поза была неестественная, неудобная, а пустой взгляд терялся где-то на потолке. Эндрю убрал нож, когда подошел ближе. Кожа холодная, ни пульса, ни дыхания. Он пнул ее ногой в бедро и не получил никакой реакции. От осознания внутри ничего не дрогнуло. Это был не первый раз, когда Эндрю так близко видел труп. Она точно была мертва, а едва заметный распустившийся на ее ладони цветок, десятый по счету, только подтверждал это.

Эндрю усмехнулся. Он знал, что этим все и кончится. Он ничего к ней не чувствовал. Тильда гналась за несуществующим счастьем, чтобы по итогу сдохнуть, как последняя никому не нужная тварь. Она была жалкой. И Эндрю считал, что она полностью этого заслужила.

Сзади послышались неуверенные шаги. Аарон, держась за стены, медленно вошел на кухню.

— Эндрю? Что здесь происходит? — Когда он заметил Тильду, его глаза округлились от страха, а лицо начало бледнеть. — Мам?

Ладно, одному человеку все же было не плевать. Бросив последний взгляд на труп, Эндрю посмотрел на брата.

— Она мертва, Аарон, — сухо сказал Эндрю, не пытаясь выбрать более мягкую формулировку. — Получила то, чего так сильно хотела.

— Что?.. — Все, что смог произнести Аарон, прежде чем начал падать.

Эндрю поймал его и держал, пока тот плакал и отчаянно хватался за чужую футболку.

Тогда Эндрю убедился в нескольких вещах.

Он сделает все, чтобы защитить брата, даже если ему придется лгать.

Он сделает все, чтобы не пойти по стопам матери, чтобы не стать ей, чтобы не умереть на грязном полу от людей, которых ты едва знаешь.

Она была дурой, которая верила в невозможное. Он, хоть и мог совершить подобную глупость, сделает все, чтобы не повторить ее судьбу.

Посреди захламленной кухни, прижимая к себе дрожащего Аарона, Эндрю окончательно решил, что не будет искать своего соулмейта. Ради своего же блага. Чтобы даже мысленно не сравнивать себя с матерью.

Тогда Эндрю и правда был радикален насчет родственных душ. С годами его мнение изменилось и отношение стало намного мягче. Во многом повлияли его новые знакомые.

Сначала Эрик, в котором Ники души не чаял, потом лисы, на которых лишний раз смотреть было тошно, настолько сладкими они были, потом у Аарона появилась Кейтлин, которая малу по малу смогла получить уважение Эндрю и помогла ему наладить связь с братом.

А теперь еще и это.

Нил, который пошатнул внутри Эндрю что-то настолько сильно, что он вернулся к мыслям, о которых не вспоминал годами.

Он осознал, что одна попытка у него все же была.

Он думал об этом весь последующий день.

Он снова и снова вспоминал слова Ники, прокручивал в голове собственные ощущения, сравнивал, сопоставлял, а потом одергивал себя, заставляя прекратить.

Это неправильно. Все, что связано с Нилом, было неправильным. И Эндрю это прекрасно понимал. Вот только сопротивляться накатывающим на него изменениям не мог. Или просто не хотел.

Как бы то ни было, со вчерашнего вечера Нил молчал. После их почти недельно игнора это не должно было казаться странным. Но Эндрю считал, что что-то было не так.

Возможно, Нил жалел о том, что произошло.

Возможно, Эндрю слишком много думал.

Громкий вопрос Ники заставил поморщиться и отвлечься от изучения бумажного стаканчика.

— Кстати говоря, Мэтт, а почему ты не привел с собой того милого мальчика?

У лисов появилась привычка иногда оккупировать пекарню после закрытия. И сегодняшний вечер был одним из таких.

Мэтт, Дэн и Элисон с Ники на буксире, завалились внутрь, когда Эндрю с Рене почти закончили уборку. Слово за слово и вот они уже второй час сидели вместе, пили кофе и уничтожали остатки выпечки.

— Ты про Нила? — Мэтт отряхнул руки от сахарной пудры, а Эндрю прислушался, не выдавая свою заинтересованность. — Он на больничном. Пришел сегодня с утра чуть живой, я его развернул и отправил домой лечиться.

Эндрю даже смог представать эту картину в своей голове. Как Нил сопротивлялся, говоря, что с ним все нормально.

В груди что-то неприятно кольнуло. В памяти всплыли покрасневшие щеки и дрожащие плечи. Эндрю отмахнулся от этих мыслей. Нил был сам виноват в том, что он не думает о последствиях.

Но если бы Эндрю от него не бегал, этого бы не случилось.

Что-то похожее на чувство вины начало грызть изнутри.

— Как жаль. — Ники грустно надул губы. — Я надеялся еще с ним увидеться перед отъездом.

Эндрю незаметно достал телефон.

Вы, 19:32

Ты живой?

Мэтт сказал что ты приперся больной на работу

Ромашка, 19:37

Да

Я в порчдке

Ты написал потому что бесплкоишься?

:)

Вы, 19:38

Хотел узнать правда ли ты настолько глуп

— Ты не рассказал, что вы с Нилом друзья. — Сев в пол-оборота, Ники уставился прямо на Эндрю.

Кажется, он упустил часть разговора, потому что все внимание было приковано к нему.

— Мы не друзья. — Спокойно ответил Эндрю и заблокировал телефон.

Ники неуверенно промычал.

— Когда мы встретились в торговом центре, он спрашивал про тебя. Я думал вы общаетесь. — Ники нахмурился и легко ткнул Эндрю в плечо. — Я вообще-то уже хотел возмутиться, что ты не познакомил нас раньше.

Взяв в руки стаканчик с кофе, Эндрю пожал плечами.

Он и правда не считал Нила другом. Но и в категорию просто знакомых он уже не подходил. Потому что знакомые не занимают все твои мысли, а с друзьями ты не целуешься на переднем сидении своей машины.

Нил был чем-то иным, и Эндрю еще предстояло с этим разобраться.

Наверное, им все-таки стоило бы все обсудить.

Предостерегая новую волну вопросов, Эндрю перевел взгляд на Рене. Она поняла его без слов.

— Ники, ты говорил, что Эрику дали повышение?

Всего секунда и Ники уже увлеченно рассказывал что-то про своего мужа.

Эндрю выдохнул, когда все отвернулись от него, и снова потянулся к телефону.

Ромашка, 19:41

Это просто простуда

С небольшой темперптурой

Мэтт наверняка все преувеличил

Вы, 19:43

Я думаю наоборот

Эндрю казалось, что, даже если бы Нил был при смерти, он бы не сказал об этом.

Возможно, прямо сейчас ему было очень плохо.

Возможно, Эндрю хотел бы проверить, что это не так.

Но только для того, чтобы успокоить ноющее чувство в груди, твердящее, что состояние Нила в какой-то степени и его вина.

Вы, 19:44

Тебе нужно что-нибудь?

Ромашка, 19:46

Нет?

Через день со мной все будет хорошо

Вы, 19:47

Ясно

Эндрю ему абсолютно и точно не верил.

В конце концов их мини посиделка наконец закончилась, и все начали расходиться. Ники прощался со всеми так, будто бы уезжал навсегда, а не на пару месяцев. А всю дорогу до дома он хныкал и говорил, что уже безумно скучает по лисам. Эндрю не смог не закатить глаза от его драматизма.

Когда машина остановилась у подъезда, Ники распахнул дверь и вышел на улицу. Эндрю не последовал за ним. Глушить двигатель он тоже пока не собирался.

— Ты чего? — Ники остановился.

Эндрю не мог все так оставить. Он должен был убедится, что с Нилом все действительно нормально. Он просто приедет, посмотрит и уедет. И все.

Дурацкое чувство в груди.

— У меня дела.

Ники подозрительно сощурил глаза.

— Надолго?

В теории — нет. На практике же может произойти все что угодно.

— Я точно вернусь к тому моменту, когда нам надо будет выезжать в аэропорт.

— Опять твои секреты. — Ники вздохнул. — Постарайся не задерживаться.

— Ага. — Эндрю кивнул, после чего дверь захлопнулась.

Пальцы стучали по рулю, пока в голове крутились варианты, как лучше поступить. В конечном итоге, проиграв борьбу с самим собой, Эндрю поехал сначала в магазин и аптеку, а только после к дому Нила.

Но тут он столкнулся с еще одной проблемой. Он был без понятия, где именно жил Нил.

Писать было слишком долго, поэтому Эндрю достал телефон и нажал кнопку вызова.

Ответили через несколько гудков.

— Алло? — В трубке послышался низкий хриплый голос, за которым последовал приступ тяжелого кашля.

Звучало очень нездорово.

— Какой у тебя номер квартиры? — Сразу перешел к делу Эндрю.

— Что? — На фоне что-то зашуршало, будто бы Нил отодвинул телефон от уха, чтобы убедиться в том, кто ему звонил. — Эндрю?

— Рад, что ты все еще помнишь мое имя. — Он заметил, как в одном из окон загорелся свет. — На улице чертовски холодно, так что будь добр ответить на вопрос.

— Но. — Снова шуршание. — Я же сказал, что мне ничего не надо.

В том же окне дернулась штора и показался силуэт.

— Номер квартиры, Нил, — надавил Эндрю, так как начинал терять терпение.

Получив наконец ответ, он быстро сбросил вызов, не дав Нилу сказать что-нибудь еще, и зашел в подъезд. Найти нужную квартиру не составило труда.

Едва Эндрю подошел к двери, как она распахнулась, и перед ним предстал бледный и помятый Нил в огромном протертом свитере. Он явно был удивлен его появлением.

— Привет. — Прохрипел Нил и закашлялся.

— Привет. — Эндрю окинул его взглядом. — Отлично выглядишь.

— Сочту за комплимент. — Шмыгнув носом, Нил махнул рукой. — Так зачем ты пришел?

— Решил проследить, чтобы ты здесь не откинулся. — Честно ответил Эндрю, указав на пакеты в своей руке. — Может, все-таки впустишь меня?

Слабо улыбнувшись, Нил шире открыл дверь.

— У меня не прибрано. Я не ждал гостей.

— Как хорошо, что мне все равно. — Эндрю прошел внутрь.

В квартире было пустовато. В основном тут было все самое необходимое из мебели и не встречалось никакого декора. Видимо, кто-то не особо запаривался с тем, чтобы хоть как-то украсить свое жилище.

Скинув куртку и обувь, Эндрю прошел на кухню. Пара стульев, стол, маленький холодильник и скудный кухонный гарнитур. Довольно уныло.

Пока Нил прислонился к одной из стен, Эндрю принялся выкладывать содержимое пакетов на стол.

— Тебе не обязательно было приезжать.

— Я знаю.

— Я мог бы справиться и сам.

— Не сомневаюсь.

— Эндрю.

Он оторвался от пакетов и посмотрел на Нила. Выглядел он ужасно. Болезненный румянец на щеках, покрасневшие глаза и еле заметная дрожь, которую он пытался скрыть.

— Ты ел что-нибудь?

— Да, — Нил ответил не задумываясь.

Эндрю вопросительно приподнял бровь.

— Я задал неправильный вопрос. Когда ты последний раз ел?

Нил открыл рот чтобы ответить, а после закрыл его, отведя глаза в сторону.

— Я так и думал. — Эндрю начал шарить по шкафчикам в поисках чего-то, в чем можно было бы разогреть купленный в магазине суп.

— Я в порядке. Со мной не надо возиться как с ребенком. — Нил начинал злиться, но из-за болезни его сложно было воспринимать всерьез.

Найдя кастрюлю, Эндрю перелил в нее суп и поставил его на плиту, а после начал раскладывать купленные продукты. В холодильнике ожидаемо было пусто.

— Ты принимал что-нибудь из лекарств?

Нил неловко повел плечами.

— Я не успел зайти в аптеку.

Эндрю уставился на него.

— Да брось, это не обязательно. Со мной случались вещи и похуже. Так что все нормально.

Эндрю продолжал молча смотреть. Стушевавшись, Нил поджал губы.

Боже, какой же он упрямый идиот.

Подойдя к столу, Эндрю взял оттуда яблоко и, недолго думая, бросил его в сторону Нила со словами «лови».

Тот, конечно же, не поймал. Яблоко, ударившись о его живот, упало на пол и укатилось. Нил проследил за его движение, глупо хлопая глазами.

Что и требовалось доказать.

— Я просто был не готов. — Оправдался он, наклоняясь за яблоком.

Но, подняв его, Нил потерял равновесие, из-за чего Эндрю пришлось придержать его за локоть, не дав упасть.

— Иногда я не понимаю, как ты дожил до своих лет. — Он усадил Нила на один из стульев и всучил ему градусник. — Просто померяй температуру и постарайся не убиться при этом.

Недовольно поворчав, Нил сделал то, что ему сказали.

Повисло молчание, но оно не было неловким. В воздухе явно чувствовалась недосказанность. Эндрю ее игнорировал, а Нилу было не до этого. Сейчас были дела поважнее, чем определение статуса их отношений.

Эндрю стоял за плитой, пока Нил катал яблоко по столу, периодически заходясь в приступе кашля.

— И все же. — Эндрю переливал суп в тарелку, когда Нил заговорил. — Почему ты приехал?

Хотел бы он сам знать ответ на этот вопрос.

Потому что отчасти был причиной болезни Нила?

Потому что беспокоился?

Потому что просто хотел его увидеть?

Потому что очень много думал о вчерашнем?

Что бы это ни было, правильного названия у этого не было.

— Если ты думаешь, что я здесь из-за чувства вины, то я тебя разочарую. — Поставив тарелку на стол, Эндрю придвинул ее к Нилу и забрал у него градусник.

Тот показывал 38,9 °C.

Избегая осуждающего взгляда, Нил взял ложку и начал ковыряться в супе. Он был похож на обиженного ребенка.

После еды Эндрю чуть ли не силой пришлось запихивать в Нила лекарства и отправлять его в кровать. Когда он все-таки сдался, выпил все, что ему сказали, и ушел в спальню, Эндрю остался прибираться на кухне.

Теперь идея приехать сюда уже не казалась такой глупой. По крайней мере, Эндрю знал, что Нил был жив и не находился на грани смерти.

В спальне было темно, когда Эндрю туда зашел. Мельком оглядев комнату, он заметил, что она была такой же пустой, как и остальная квартира. Все только самое необходимое.

Эндрю понял, что Нил был здесь только по шевелящемуся комку одеял на кровати.

— Уже уходишь? — Он побито смотрел своими слезящимися глазами, сильнее кутаясь в одеяло. Видимо, его бил озноб.

По-хорошему, Эндрю стоило уйти прямо сейчас, чтобы хоть немного поспать перед тем, как везти Ники на утренний рейс. Но противоречивое чувство говорило, что он может ненадолго остаться.

Совсем на чуть-чуть.

— Еще нет.

Эндрю подошел ближе и сел на пол у изножья кровати, проигнорировав стул. Он уперся локтем в матрас подпирая ладонью голову.

Нил улыбнулся.

— У тебя разве нет дел поважнее, чем возиться со мной?

— Есть. Но думаю, мой кузен сможет себя чем-нибудь занять без моей помощи.

При упоминании Ники Нил поморщился. Эндрю зацепился за это.

— Вижу, тебе понравилось знакомство с ним.

— Это было ужасно. Мэтт вытащил меня погулять, когда мы натолкнулись на твоих братьев. — Нил прочистил горло и продолжил. — Не знал, что люди умеют разговаривать с такой скоростью и задавать так много вопросов.

Эндрю развеселила такая реакция.

— Он сказал, что ты спрашивал про меня.

Нил отвел глаза в сторону и начал перебирать пальцами одеяло.

— Мне потребовалось время, чтобы, — он замолчал, пытаясь подобрать слова. Его голос звучал уже чуть лучше, чем некоторое время назад, — чтобы найти в себе силы поговорить с тобой. Но ты меня заблокировал, а потом и вовсе начал избегать. — Последнее предложение было произнесено шепотом. — Я чувствовал себя виноватым, поэтому просто хотел узнать, все ли с тобой в порядке.

Нил беспокоился о нем, пока Эндрю пытался выбросить его из головы. Звучало так себе, если честно. Это молчание тяжело далось обоим.

От этого Эндрю стало не по себе.

Он конечно хотел поговорить с Нилом, но не сейчас. Не пока он в таком состоянии.

— Ты мог бы спросить у Рене.

Нил издал неопределенный звук.

— Ты правда думаешь, что она бы сказала?

Эндрю покачал головой.

— Нет, не сказала бы. — Она бы молчала, даже если Эндрю и рассказал бы ей про ситуацию с Нилом.

Тот помахал рукой в подтверждении своих слов.

Больше говорить было не о чем. Все пространство комнаты слабо заполнял свет уличных фонарей. Было очень тихо. Эндрю чувствовал, как устал за день, и был бы не прочь сейчас поспать.

Нила перестало трясти. Он кидал редкие взгляды на Эндрю и продолжал бороться со сном.

— Спи уже. Твоему организму нужен отдых.

Нил помотал головой насколько позволяло его лежачее положение.

— Не хочу.

Эндрю протер слипающиеся глаза и сменил позу. Теперь он сидел перед кроватью, положив голову на согнутые руки и не сводил глаз с Нила.

— Почему ты такой упрямый?

Он знал, что ему не ответят. Нил продолжал лениво рассматривать лицо Эндрю.

Его тихий сиплый голос звучал очень близко.

— Я не привык к тому, чтобы обо мне заботились.

Эндрю ничего не говорил, ожидая продолжения.

— Моя мама никогда не была нежной. Она заботилась не столько обо мне, сколько о нашем выживании. — Нил зашевелился, немного меняя свое положение, чтобы лучше видеть Эндрю. — Последние несколько лет я жил один и вообще забыл, что кому-то может быть до меня дело.

Он горько усмехнулся, думая о чем-то своем, а потом опять заговорил:

— Странно думать, что у меня появились друзья.

Эндрю вопросительно выгнул бровь.

— Думаешь, мне не все равно на тебя?

Нил криво улыбнулся.

— А ты ко всем знакомым приезжаешь с продуктами и лекарствами посреди ночи и сидишь с ними, ожидая пока они уснут?

Только к тебе.

— Нет.

Послышался смешок.

— Ну вот видишь.

Эндрю не нашел, что ответить. Нил снова зашевелился, и на этот раз из-под одеяла показалась его рука, которую он протянул в сторону Эндрю. Он просто положил ее сверху на одеяло между ними, ничего не сказав.

Эндрю посмотрел на Нила, пытаясь понять, о чем тот думал. Но в его темно-синих глазах он увидел только отражение фонарей, бесконечную усталость и что-то теплое, плещущееся глубоко на дне.

Он неуверенно протянул к Нилу свою руку. Не встретив сопротивления, Эндрю переплел их пальцы, на что получил одобрительный хмык.

На лице Нила снова появилась мягкая улыбка.

— Не думай, что это делает тебя особенным. — Эндрю слегка дернул своей рукой, на что Нил сильнее сжал их пальцы.

— И в мыслях не было. — В его слабом шепоте проскользнули нотки веселья.

— Как же я тебя ненавижу.

Нил промычал.

— Последнее время твои слова не соответствуют твоим действия. — Слабость все-таки взяла вверх, и он закрыл глаза.

Эндрю молча наблюдал за тем, как дыхание Нила постепенно выравнивалось. Он наконец заснул. Эндрю не спешил убирать свою руку. Он мягко водил большим пальцем по чужой горячей коже, запоминая каждый порез и шрам.

Именно этой рукой Нил накрыл его губы, когда они поцеловались.

По телу разлилось приятное чувство спокойствия.

Эндрю думал о том, что Нил все еще огромная проблема, с которой он не мог справиться, когда его глаза тоже закрылись.

***

В комнате было темно, когда Эндрю проснулся. Он выпрямился, чувствуя, как затекли его шея и плечи. Их с Нилом руки все еще были соединены. Стараясь его не разбудить, Эндрю осторожно поднялся, игнорируя боль в ногах. Судя по времени на телефоне, он просидел так около двух часов.

Нил тяжело дышал, но продолжал спать. По прилипшим ко лбу прядям можно было понять, что температура начала спадать.

Эндрю не за чем больше было тут оставаться, поэтому он направился к двери.

Когда он почти дошел до порога комнаты, тихий голос за спиной заставил его обернуться.

— Эндрю? — Нил чуть приподнялся на кровати, сонно моргая. — Ты уже уходишь?

— Да, мне пора.

Он все-таки его разбудил.

— Ты еще вернешься?

Этот вопрос застал врасплох. Нил выглядел потерянным, словно не до конца понимал, где он находится и что происходит.

Эндрю на секунду даже растерялся.

Неужели Нил не хотел, чтобы он уходил?

По спине пробежали мурашки, а пальцы дрогнули.

Но Эндрю не мог остаться. Не сейчас.

— Я могу заехать рано утром, перед работой. — Вырвалось быстрее, чем он успел до конца обдумать свое предложение.

— Хорошо. — Нил улыбнулся, довольный ответом, и лег обратно, кажется, сразу же проваливаясь в сон.

Он был болен и, скорей всего, просто бредил. На утро он даже не вспомнит об этом разговоре. Но это не значило, что Эндрю не сдержит свои слова. Даже если он поспит едва ли больше пары часов.

Приезжать сюда было огромной ошибкой.

Эндрю просто хотел справиться с внутренним беспокойством. Но он точно не думал, что это обернется желанием вернуться сюда вновь.

Еще вчера он был уверен, что никогда больше не заговорит с этим человеком. Сегодня он сидел у его кровати и не хотел оставлять его одного.

Захлопывая за собой дверь, Эндрю проклинал тот день, когда познакомился с Нилом Джостеном.