Поиски нужного вагона и купейной комнаты заняли не так много времени. Ирина шла по тонкому коридору быстрым шагом, иногда оглядываясь, чтобы проверить, следовал ли за ней Вениамин. Друг увязался за девушкой хвостом, а после, пройдя в купе, занес сумки.
— На какой полке, Иришка? — спросил молодой человек, опершись о стену рукой.
Ира села на нижнюю полку и, потянувшись, ответила:
— Да на верхней. Не обращай внимания, сейчас залезу, — воодушевленно махнув ладонью, Стрелкина через несколько секунд оказалась наверху, — А ты в каком вагоне? Не хочешь со мной посидеть, пока соседей нет? — предложила девушка с улыбкой.
Вениамин наблюдал за быстрыми движениями подруги, ее хаотично падающими прядями волос и невольным милым подрагиванием губ. Он посмотрел в небольшое окно, которое выглядывало на другие железнодорожные пути, пытаясь отвлечься от ощущения сдавленности и восхищения в груди.
— Я… — Крысин бросил взгляд на потолок, потом на Ирину, создавая мимолётную интригу, — На нижней полке.
Стрелкина выглянула снова.
— А вагон?
— Этот вагон.
— А номер купе?
Крысин ухмыльнулся.
— Ты как думаешь, Иришка?
Девушка хмыкнула и подперла щеку рукой, размышляя.
—Ты чего скрываешься? Опять что-то хитрое выдумал?
— Не совсем! Ответ близко, — Крысин подмигнул.
— Насколько близко?
— Перед тобой.
— А?
Спустя мгновение на Иру нахлынуло озарение.
— Вместе со мной? — девушка ахнула. — Да ты что, Веня! — Ира заулыбалась. — Только теперь будь осторожнее, а то вдруг посреди ночи с полки свалюсь.
— Я постараюсь поймать тебя.
— Во сне?
— А кто сказал, что я буду спать ночью?
Стрелкина ухмыльнулась.
— Что ты задумал?
Молчание, повисшее в воздухе, стало катализатором к признанию. Пока поезд не тронулся, Вениамин помог застелить койку Иры, подав ей постельное белье. Когда стук колес стал слышен, мужчина ответил:
— Разве неясно, моя дорогая Иришка? — мужчина, оскалившись от мыслей, откинулся на твердую спинку импровизированной кровати. — Слезь-ка, кое-что тебе напомню.
Сириусовна с смешком на губах спустилась вниз. Веня, будто по привычке, поманил подругу к себе пальцем и похлопал по дерматиновому сиденью.
— Ближе, ближе.
Когда Стрелкина оказалась достаточно близко, мужчина наклонился к ее уху и прошептал, взяв за запястье:
— Думаешь, что Веня Метрополитен отказался от своей страсти, когда встал на путь истинный? — рука скользнула чуть выше, обхватывая ткань вискозной белой рубашки, поглаживая. — Нажива для меня — старая зависимость, кража — привычка, а деньги…
Мужчина замолчал, невольно кусая нижнюю губу, не отрывая взгляда от каскада рыжих волос и карих глаз, устремленных на пылкую, но тишайшую исповедь.
— Если ты опять будешь фанатично карманничать, то нас выгонят, как было пятнадцать лет назад! — съязвила Стрелкина. — Помнишь, на электричке тогда ехали? — Стрелкина погладила затылок Крысина, а затем схватила за обожженное ухо, сжимая. Вениамин съежился, вцепившись в плечи девушки, широко ухмыляясь на такой контраст нежности и боли. — Или у крысеныша есть новые планы?
— Ах, Ира! — прошипел Вениамин, смотря ей в глаза, — Ну нельзя так со старшими обращаться, нельзя!
Засмеявшись, Сириусовна отпустила ухо.
— Ага, прям ты такой старый! — с сарказмом протянула она, — Если я еще раз услышу, что честный милиционер обворовывает граждан в прямом смысле, то…
— То что?
— Будешь самолеты у меня на базе мыть!
Мужчина удивленно похлопал глазами и почесал подбородок.
— А за это будут платить? — Крысин наклонил голову, щурясь.
— Я специально скажу, что ты приедешь на исправительные работы как самый заядлый вор в Москве! Мне поверят!
— Зато я буду чаще видеть тебя, моя ты ненаглядная, — Веня подмигнул.
— Выдра недоделанная!
— О, какой славный комплимент, — слова Стрелкиной почему-то сильнее раззадорили мужчину. Он знал о многозначности, скрытой в грубом жаргоне.
— Выдра!
— Все, Ир, хватит, — засмеявшись, Вениамин махнул рукой. — Я скоро превращусь в животное.
— Крыса!
— Я не крыса! — резко для себя возразил мужчина.
— А твоя фамилия…
— Что моя фамилия?
— Крысиная, — с легким смешком подчеркнула Сириусовна, наблюдая, как игривый блеск в глазах друга стал более заметным.
— Ира — Ира. Крысиная, а люблю свое дело, как собака палку. И не только стезю, — губы мужчины растянулись в тонкую хитрую полоску, когда он коснулся ладонью рыжих волос, — И деньги люблю огненные и… карие.
— Карие?
— Забудь, оговорился.
Вениамин отодвинулся от девушки, скрывая покрасневшие щеки. Он не знал, выпалил эти слова намеренно или случайно. Вдруг в купе заглянула проводница, предлагая чай. Крысин бросил взгляд на Иру.
— Чай будешь?
Стрелкина кивнула.
— Хорошо, Ириш. Два чая, пожалуйста.
— С Вас десять копеек.
Оплатив, Вениамин вышел из комнаты, прикрыв дверь. Идя по тонкому и вытянутому коридору купейного вагона, он изредка заглядывал за тканевые шторки, скрывающие простор пейзажа. Леса сменялись степями, иногда золотистыми или пустыми полянами, посередине которых росли одинокие деревья, которые стали негласными хранителями бескрайних земель и уголков огромной страны. Где-то виднелись очертания деревень.
Мужчина прошел мимо вагонов, бросая незаметные взгляды на открытые двери: пассажиры сидели небольшими компаниями. Это могли быть друзья, семьи или малознакомые люди, кому пришлось стать соседями на несколько часов или на всю ночь. Тихий стук колес успокаивал Крысина.
Вениамин остановился у одной из дверей, краем глаза наблюдая, прижавшись к тонкой стене. По ту сторону сидела молодая семья и какой-то мужчина. Тот что-то увлеченно рассказывал молодоженам, намеренно забалтывая и выводя на откровения. В руке тот держал карты, предлагая сыграть. Вениамин хищно улыбнулся. План, который он раскрыл Ире, был вуалью, которая мягким рукавом накрывала и прятала истинные намерения.
«Птичка пытается распахнуть для себя очередную клетку. Ты такой же, как и я…»
Он сделал несколько шагов от того купе, идя в конец вагона.
«Только я более честный. Но может ли вор быть честен? Хотя бы перед своим отражением?»
Мысли, поглощавшие голову, напоминали о приказе, который Вениамин должен был исполнить. Поимка воров — вот на что был готов Крысин, чтобы в юные года не попасть под стражу. Тогда он поклялся самому начальнику милиции Москвы, который уже почти десяток лет лежит в земле. Этот долг висел тяжелым камнем на груди: слепое искупление за попытки выжить в детстве.
Вениамин постоял минуты три, смотря в окно. Глянул на часы — вроде время. Пришел обратно к нужному купе, прижался к стене, вслушиваясь: ставка в пятьдесят рублей! Дрожь пробежала по телу мужчины от такого числа. Прошло несколько минут — шестьдесят, шестьдесят пять! Вениамин схватил себя за лицо, сжимая его с тихим вздохом. Стук колес пытался успокоить раззадоренный разум. Когда через какое-то время вор вышел из купе, Крысин проводил его взглядом, а затем медленно последовал за ним. Пара, кажется, не подозревала, кто был их соседом.
— О, кого я вижу! — проскрипел шулер, обернувшись, — Венька Метрополитен!
Мужчина вздрогнул, услышав свою забытую временем кличку. В карих глазах блеснуло что-то несчитываемое.
— У тебя хорошая память, специалист.
— Ты даже моего прозвища не запомнил? Вот это товарищество, — жалостливо протянул вор.
— Товарищ? Ты мне никакой не товарищ! — цокнул Вениамин. — Мы тогда были щеглами.
— А жаль, Венька. Могли вы вместе промышлять.
— Ну уж нет.
— А ты че, теперь беленький стал? — предъявил подозрительный мужчина.
— М?
В сторону Крысина прилетел кулак — мужчина успел увернуться, не отрывая взгляда от преступника.
— Крыса ментовская, да? — рявкнул шулер. Вениамин захватил запястье мужчины и тут же отпустил его.
— Я теперь самозанятый, — хмыкнул «Венька», гордо поднимая голову.
Веня медленным шагом прошел в свое купе, проводив взглядом вора. Тот же пошел в сторону туалета. До остановки в Мичуринском оставалось меньше пяти минут. Пройдя в купе, Крысин сел на свое место. Ира, читавшая книгу на верхней полке, улыбнулась, заметив вернувшегося друга.
— Чего так долго, Веня? Твой чай скоро остынет! — летчица жестом указала на чай в железном подстаканнике, стоявшем на маленьком столике. — Попей.
— Да, Ириш, сейчас. Дай дух переведу.
Из-за последнего предложения Стрелкина тут же оторвалась от книги.
— Что такое?
— Важное дело, милая моя.
— А?
Вениамин, промолчав, отпил чай из кружки. В голове вспоминался план, который диктовало начальство несколько дней назад.
Через несколько минут поезд остановился. На пути стали выходить люди: кто-то покурить, кто-то размять ноги после долгого сидения. Вениамин вышел из своего купе. План захвата должен был быть исполнен с минуты на минуту.
Крысин снова вернулся к нужной двери, выжидая. Когда она открылась, то Вениамин ухмылкой встал к стене, делая вид, что пропускает вора. Тот сделал несколько шагов, собираясь покинуть небольшую комнатку.
— Опять ты! — недовольно прорычал мужик, — Ты че меня преследуешь?
— Знаю, чем ты занимаешься, товарищ.
— Тебе-то ли какое дело, белый?
— Ах так…
Крысин хотел выплеснуть колкое слово, но не успел — шулер накинулся на него. Вениамин, будто предугадав, смог увернуться от нескольких ударов. На последний не смог — прилетело прямо в нос. Ударившись об стену, Вениамин тихо зашипел, а затем улыбнулся, корча губы от ноющей боли. В голове что-то клокотало.
— Это покушение на должностное лицо. Неповиновение.
Мужчина рывком вытащил ремень, который прятал в одном из больших вшитых карманов. Хлесткий звук заполнил коридор — кожаный пояс, схваченный двумя руками прижался к коже, сжимаясь на шее преступника. Когда из соседнего горла послышались недоуменные хрипы, Вениамин толкнул вора ногой, припечатывая того к ковру. Отпустил ремень — мужчина заорал:
— Крыса! Тварь продажная! Тварь!
Крысин, слыша только клокочущий азарт в сердце и ощущая безумие в груди, закинул руки вора за спину и обездвижил их ремнем. Оседлав шулера, Вениамин провел рукой по его бедрам, нащупав карман, достал оттуда платок и запихнул тому в рот. Лишний шум не нужен — вдруг сбегутся любопытные.
— Ты всегда носил его в правом кармане. Не изменяешь традициям, картежник, — с издевкой прошипел мужчина.
Преступник что-то гневно промычал, пока Вениамин затягивал ремень на руках сильнее: от такого могут остаться синяки и кровоподтеки.
Крысин ловким движением обчистил внутренний карман пиджака шулера, доставая полученные восемьдесят рублей. Неплохо ободрал! Удар в затылок — цель обезврежена на несколько часов. Недовольство и агрессия сменились пьяным забвением.
Вениамин схватил преступника, поднимая с пола. Усадив мужчину на койку, «самозанятый» глубоко вздохнул. Вдруг дверь открыли два молодых человека — проводники, вероятно, студенты на практике. Наверное, услышали крик. Они обомлели: перед ними сидел мужчина с разбитым носом, держа другой рукой вора со связанными руками.
— Не боитесь так, товарищи, — кашлянул Вениамин, протягивая красное удостоверение и переводя дыхание. — Старший лейтенант милиции, Крысин Вениамин Александрович. Исполняю служебные обязанности. Сегодня не в парадном, — он прочистил горло, закрывая книжку, — Сколько будет стоять поезд? — спросил мужчина серьезным тоном, несмотря на свой потрепанный и диковатый вид.
— Минут двадцать, — ответил второй проводник дрожащим голосом.
— Позаботьтесь о сохранении этого гражданина. Вас, кажется, не уведомили.
Студенты в испуге уставились на Вениамина. Он посмотрел на пойманного мужчину, который был без сознания.
— Посидите с ним. Я отлучусь на минутку, руки умою, — Крысин потер нос кулаком, чувствуя горячую кровь, стекавшую по пальцам. Красные следы невольно падали на футболку, запятнав.
— Вот же черт, — ругнулся Вениамин.
— У нас есть средства первой помощи, товарищ офицер, — пробубнил белокурый юноша.
— Не надо, спасибо. Само пройдет. Просто проследите, чтобы он не убежал. Он и не убежит. За ним должны прийти хорошие люди. Узнаете их, — на последних словах карие глаза Крысина потемнели сильнее.
Отставив вора проводникам, мужчина добежал до туалета. Вениамин открыл кран, стал смывать кровь с заросшего щетиной подбородка и приводить себя в сознание.
— Упертый какой, — Вениамин взглянул на свое отражение, закинув голову назад. — И как же бьет сильно, — он потер лоб, плеская на лицо холодную воду.
Блаженно вздохнув, Крысин вскоре снова вернулся в купе, где уже стояло несколько офицеров милиции, назначенных для захвата и задержания преступника. Мужчина втиснулся между дверями, ухмыляясь.
— Товарищи, — протянул Вениамин, показывая удостоверение, — преступник на время обезврежен. Был пойман при побеге. Очнется скоро. Ваша цель — аккуратно доставить его в место назначения, не подняв шума. Если начальству будет надо — отправят в Москву для дальнейшего следствия.
Милиционеры переглянулись. По плану они тоже должны были участвовать в его поимке, но Вениамин опередил коллег.
— Поняли? Или Вам не так говорили?
— Так точно! — гаркнул один из офицеров перед тем, как шулера наконец вынесли из вагона. Крысин помог вынести его вещи, не обращая внимание на продолжавшееся кровотечение.
Отправление поезда задержали почти на полчаса. Толпа не понимала, что произошло. Когда все узнали, что был пойман очередной вор, реакции разделились: кто-то пугался, кто-то облегченно выдыхал, зная, что остальной путь будет без происшествий. В последние минуты перед отправкой Вениамин наконец вернулся в вагон, прикрывая ладонью лицо. Шаги мужчины был более ленивыми, широкими: кружилась голова. До этого он успел отдать все деньги супружеской паре — они горячо поблагодарили Вениамина, пока тот еле держался на ногах. Несмотря на свою любовь и зависимость, Крысин не смог взять с украденной суммы хотя бы копейки.
— Ира, достань мою сумку. Там должна быть вата, — сказал мужчина тихим голосом, сев на нижнюю полку.
Стрелкина, лежавшая на койке напротив, тут же оторвала взгляд от книги.
— Что случилось, Веня? — Ира спросила, обеспокоенно разглядывая лицо друга. Резкий уход Вениамина заставил летчицу волноваться. — Убери руку, — попросила она почти опекающим, приказным тоном, пока доставала багаж, — Какой карман?
— Левый верхний, у полотенца, — ответил Крысин, откидывая голову. — Там у меня аптечка небольшая.
Мужчина убрал руку: на ладони были дорожки свежей крови. Ира замерла, пряча невольный вскрик. Может, надо было все-таки принять помощь проводников, а не надеяться на чудо?
— Ты где успел, крысеныш?.. — в голосе звучал страх и замешательство.
Достав из аптечки вату, Ира начала скручивать ее: курсы по первой помощи не оставили память летчицы. Она старалась помочь другу, несмотря на дрожавшие руки и бегавшие из стороны в сторону глаза от давящего на ее волнения.
— Ты меня доведешь! Доведешь! — причитала Ира, схватив мужчину за подбородок, останавливая кровотечение. Вениамин хотел возразить, что-то хрипя с улыбкой на губах.
— Иришка, я же говорил, что у меня миссия, — Крысин пытался успокоить подругу, несмотря на головную боль и недомогание.
— И из-за тебя такого задержали поезд? — губы Сириусовной дрожали.
Мужчина тихо засмеялся, не отрывая взгляда от Ирины. Он не мог не обратить внимания на ее грубоватые, но нежные руки, которые были так близко к его губам. Эти прикосновения как-то странно влияли на разум Крысина, отчего он закрыл глаза.
— Не из-за меня, а из-за шулера, — Вениамин невольно прильнул к ладони девушки, словно ластящийся кот. Он слабо сжал запястье Стрелкиной, затем прошептал, боясь, что кто-то услышит, — Он промышлял делом не один год, а поймать смогли только сейчас. — потом он сказал еще тише. — И я — участник этого плана.
— Я тебя когда-нибудь правда на базу отправляю! Не жалеешь себя совсем, Веня! — продолжала бурчать девушка, не отрывая рук от мужского лица. Крысин смущенно улыбнулся.
— Зато считай, что на одного преступника меньше.
— А один все также мечется меж двух огней!
— Зато какими, Иришка, зато какими, — он триумфально улыбнулся, будто и забыв о своей боли. — Какой же я феномен! — горделиво пролепетав, Вениамин прижался к груди Ирины, обнимая девушку руками.
Остальные несколько часов они провели за спокойными разговорами, наверстывая упущенное за несколько лет отчаянной разлуки. Ира делилась своими успехами и планами, восторгаясь возможным будущим, а Вениамин внимательно слушал ее, иногда вставляя несколько слов о себе. Также Стрелкина поделилась целью поездки, чем приятно удивила Крысина.
— Я был бы героем Лермонтова, хотя и не люблю его… Мне Пушкин больше по душе, знаешь ли? — мужчина, видимо забывшись, перевел тему, положив голову на колени подруги, — Ты для меня как для него Татьяна Ларина.
— А почему ты тогда не… Как его там, — Стрелкина призадумалась, вспоминая фамилию, — Онегин?
— Онегин? Дак он пуст. А Александр Сергеевич любил свой «милый идеал», Ириш. И я тоже, — подметил Крысин, подмигнув.
Стрелкина хихикнула на такой комплимент, пряча взгляд куда-то в стену, скрывая порозовевшие щеки и тусклом свете.
— Ладно, Вень, хватит тебе. Давай спи, а я читать буду.
— Опять? Я как не приду — читаешь. Не узнаю былую Иришку. Отчего за ум взялась? — Крысин улыбнулся.
— Потому что Москва, Вень.
— Потому что прошла отбор, да?
— Да, мы же говорили об этом недавно. Я должна предстать в лучшем свете, чтобы точно меня взяли испытателем!
Вениамин, сев на свое место, с странной гордостью в сердце слушал очередные рассказы Иры. В ее компании, как и раньше, он забывал о всевозможных проблемах, о досконально расписанной жизни и прошлом своей семьи, которое иногда настигало в моменты одиноких раздумий в маленькой квартире.
Оставшаяся ночь и вправду прошла без происшествий. Рано утром их встретил Казанский вокзал, а столица приняла долгожданный гостей.