Над ней сомкнулась ледяная вода. Это все, что она поняла, кроме факта собственной смерти. Пока Мэри лежала на дне в мутной темноте, ее внутренности еще парили между небом и землей вольными птицами.

Незнакомые люди вытащили ее на берег, неразборчиво перекрикиваясь на китайском. Мэри не могла разглядеть их лиц или чего бы то ни было еще, кроме смазанных движущихся огней. Это были фонари.

Один старик – с него ручьями стекала вода – коснулся ее плеча и задал вопрос.

Она слышала знакомые звуки, но не могла воспринять их, как поврежденный лингвистический аппарат, путающий кодировки.

— Помогите, — взмолилась Мэри сначала на своем языке и лишь затем повторила на китайском: — пожалуйста, помогите!

У реки покачивались плоскодонные сампаны – крошечные лодчонки с бамбуковыми крышами. Издалека доносился шум водопада, и стремительное течение несло мимо мелкие листочки и веточки.

По обе стороны на деревянных настилах теснились старинные домики с изогнутыми крышами и слабо подсвеченными окнами.

Кто-то указал в небо. Все вокруг засуетились – придерживали плетеные корзины, одергивали воодушевившихся детей, снимали бамбуковые шляпы, запрыгивали обратно в лодки. Мэри смотрела на город и его жителей, словно сошедших с постамента в историческом музее, и тихо плакала, прижимая к себе рюкзак.

Послышался стук дубленых подошв и звон металла. Пятеро мужчин в длинных зеленых одеяниях обступили ее полукругом. Один из них держал простой фонарь из молочной рисовой бумаги.

Они тоже заговорили – быстро, но вместе с тем размеренно. Их длинные черные волосы были забраны лентами и тускло блестящими в полумраке заколками из белого металла. Тот же металл украшал их пояса и рукояти узких мечей.

Решив нечто в споре, мужчины обратились к одному из них, и тот без промедления достал из-за пазухи расписанный иероглифами прямоугольный кусочек тонкой бумаги, затем вытянул руку в сторону притихшей Мэри. Направленный на нее торец тут же почернел и свернулся.

— Демон, — неожиданно четко произнес мужчина и повторил отдельную графему: — Мэй.

"Мэй" — слово эхом прокатилось по ее сознанию и вознеслось до самых Небесных врат, на вершину горы Тяньмэнь.

— Мэй, — произнесла она, притянув на себя пристальное внимание мужчин. — Ее звали Мэй, как в "демонах и монстрах".

Они снова обменялись взглядами, и тот, что держал бумагу, заговорил с ней, однако, она никак не могла воспринять его диалект. Наверное, слишком сильно ударилась головой или сошла с ума от бесконечной работы.

Существовал и третий – самый вероятный – вариант.

— Я умерла?

Мужчина убрал обожженную бумагу и покачал головой.

— Идем, — медленно произнес он, выверяя каждый звук. — Мы поможем.

***

Некоторое время Мэри жила в бамбуковом домике, соединенном с остальным павильоном каменными дорожками и деревянными мостками, переброшенными через многочисленные горные речки и ручейки. Орден Бай Ю¹ подчинял себе сразу три горы, которые называли Тремя нефритами.

¹(白玉 bai yu "белый нефрит")

Все они имели в своем названии иероглиф, созвучный со словом "Ю", "нефрит". На пологой, наполовину лысой горе, Ю И² или "пике Глубинного смысла", располагался учебный комплекс с тренировочными площадками. Вторую по высоте занимала резиденция Главы, Шэн Цзиншэня, там же была библиотека и чудесные сады-лабиринты с прудами и резными беседками. Она величаво именовалась "Льен Инь Ю"³ – "пик Затяжного дождя" – который ученики между собой называли просто Льен Ю⁴ за то количество часов, что они проводили за переписыванием древних рукописей и бесчисленных правил ордена.

²(寓意 yuyi)

³(连阴雨 lian yin yu)

⁴(炼狱 lian yu "чистилище")

Третью гору венчал богатый храм, посвященный местному божеству, Тянь Гуану. Порой вечерами Мэри замечала там блуждающие огни, принадлежавшие стражам и верующим. Цзин Ю⁵ – "пик Прекрасных самоцветов" – стал местом для нее запретным из-за невидимых барьеров, возведенных вокруг святого места основателем ордена сотни лет назад. Все потому, что в самом его названии содержался глубинный смысл "Прекрасной добродетели"⁶. Куда уж Мэри было пятнать его ступени своей порочной демонической душой!

⁵(瑾瑜 jin yu)

⁶(瑜 yu обозначает также "добродедель")

Поначалу ее поселили на второй горе неподалеку от павильона Главы, Нефритового дворца, где стояла самая сильная защита от нечисти. При первой встрече Главу привели в ужас крашеные рыжие волосы, синие блестящие ногти и странная одежда, какой побрезговали бы даже крестьяне. Мэри же пребывала в ужасе постоянно.

По прошествии нескольких недель ей дозволили – насильно заставили – переехать к ученикам, на пик Глубинного слысла. Ее не учили красиво держать кисть или веер, играть на флейте или гуцине. Ей дали в руки метлу, тряпку и велели отмыть кухню начисто, а после приниматься за чистку лестниц. Тогда она придумала для этого места собственное название, созвучное с нефритом: Цзянь Ю⁷. Тюрьма.

⁷(监狱 jian yu)

Более двадцати лет учебы, стопки дипломов и сертификатов, гигабайты научных работ – все в миг утратило смысл. Мэри уже лучше понимала местных, ей же совершенно не хватало слов, чтобы ясно выражать мысли. Для них она стала упавшим с неба демоном – пришельцем, если угодно, – никому не нужным. Ей пришлось отрабатывать хлеб и жесткую лежанку на задворках, где царили сырость и холод. Избалованное медициной и обогревателями здоровье все чаще давало о себе знать, так что она за рекордный срок ополовинила запас лекарств.

У нее остался кожаный рюкзак, немного косметики в непромокаемой косметичке, расческа, загран паспорт, который пристально изучили Учителя и Глава, а также ручка с блокнотом, зарядка и телефон, почти не пострадавший в воде из-за чехла. Нехитрый замочек на собачке помог спрятать в недрах сумки дорогие украшения и нефритовый браслет. Единственное, что она носила постоянно – наручные часы на маятнике, они никого не возмущали, хотя, вызывали любопытство.

Официально ее перестали считать угрозой, хотя надзор не убрали и дали новое имя: Ю Янмэй. Она знатно с него похихикала – это нервное – и попросила выдать поэта. Ее почему-то не послушали.

"Скрытое дождем пламя"⁸. Достойное супергеройское имя.

⁸(雨 yu "дождь", 焰 yan "пламя", 昧 mei "скрывать")

А проклятый дождь лил, не переставая.

После первого шока все мысли Мэри крутились вокруг двух вещей: как бы фатально не оскорбить местных, и кто ее убил. Он знал место, время в чужой стране за сотни километров от дома. Он знал, что она не умрет после падения, знал, куда она попадет и к кому. Знал, что ее оставят в живых.

Значит, он должен был знать, как ей вернуться обратно.

Очевидно, она стала пешкой в чьей-то игре задолго до поездки в Китай. Вопрос: как давно? и в какой роли?