Существо, захватившее адепта, кинулось на Мэй. Как бы она не металась по небольшому домику, оно безошибочно разворачивало в ее сторону отвратительные отростки, и даже меч Шэн Юэлина не стал ему серьезной помехой.
Улучив момент, заклинатель приблизился к твари со спины, но гибкий хитиновый хвост едва не проткнул его насквозь, превратив плечо в кровавое месиво. Взамен Шэн Юэлин лишил его руки по локоть. Однако, существо все равно двигалось неуловимо быстро. Его не беспокоили раны: на их месте появлялись новые хитиновые наросты. Тварь словно крепла от каждого увечья и совсем не чувствовала боли.
Загнав Мэй в угол, она без промедления потянулась к ней сломанными пальцами, и в тот же миг мощная духовная сила швырнула их обоих в стену. От удара у Мэй все померкло перед глазами. Кровь гремела в ушах, заглушая все звуки, кроме бешеного стука собственного сердца.
Первой ее мыслью стало то, что Шэн Юэлин, наконец, атаковал монстра своей магией, но энергия, что обливала ее могильным холодом, отличалась от той, что задела ее на лестнице.
Слепо ощупывая пол под собой, Мэй зарылась пальцами в землю и щепки, которые вонзились под ногти. Она взвизгнула от боли и услышала только вибрацию своего голоса, но не сам звук. Внезапно в ее солнечное сплетение вонзилось нечто острое и извивающееся немыслимым образом. Оно шарило внутри, разрывало внутренности и задевало нервы, по которым разлетались безумные вспышки боли. В тот момент Мэй мечтала умереть, лишь бы прекратилась пытка.
Раздался пробирающий до костей хруст, и Мэй прозрела. Мир безжалостно обрушился на нее вместе с проливным дождем. Скосив глаза, она увидела отрубленную голову поглощенного монстром ученика, изо рта которого тянулся увенчанный черным жалом окровавленный отросток.
Рядом валялся меч с испачканной лазурной кисточкой. Дождь звенел на лезвии и смывал кровь с выбитых на нем иероглифов.
"Фэн Хуа"¹, — узнала Мэй. — "Меч Шэн Юэлина".
¹(风花 feng hua, ветер и цветы; часть фразы 风花雪月 – романтические обьекты)
Кто-то громко орал на китайском. Среди потока брани промелькнуло ее имя.
Над ней, укрыв от дождя порванным рукавом, склонился Чжу Лин, красный и тяжело дышащий после схватки.
— Шэн Юэлин, — выдохнула Мэй, с трудом удерживая фокус на вытянувшемся от изумления лице заклинателя.
Чжу Лин бросил короткий взгляд в сторону и тихо произнес:
— Дагэ² в порядке. Не двигайся.
²(大哥 da ge, старший брат, не всегда по крови, но по духу; вежливое обращение к мужчине)
Он добавил что-то еще, только знаний Мэй не хватило, чтобы его понять.
— Мне уже не больно, — отозвалась она, чем заставила Чжу Лина помрачнеть сильнее.
— Глава Шэн! — с поклоном позвал он, и брань прекратилась. — Ю Янмэй нужен господин Ван.
Небо вспыхнуло ветвистой молнией.
— Отойди прочь, — приказал Шэн Цзиншэнь. Его щеку пересекал неглубокий порез. — Я замкну контур.
Чжу Лин беспрекословно повиновался, однако, краткое промедление не прошло для Главы незамеченным.
Мэй тронула рану на груди самыми кончиками пальцев. Ее ханьфу оказалось разорвано, а на месте, куда вонзилось жало, отчетливо ощущался небольшой прокол. Она должна была уже захлебываться кровью, но почему-то не чувствовала даже боли, только противное покалывающее онемение.
— Она способна двигаться! — воскликнул один из из учителей.
Мэй заставила себя не думать о монстре. Вместо этого она прищурилась на странное небо – слишком странное даже для летающих на мечах монахов. Оно трескалось, будто яичная скорлупа, отливая лазурью на месте расколов.
— Барьер над горой вот-вот исчезнет! — закричал кто-то. — Отправьте старших учеников на защиту хранилища!
— Благословение Тянь Гуана убережет его, — произнес Шэн Цзиншэнь и вновь обратил взор на Янмэй, которая, наконец, смогла сесть. — Немедленно заприте чужестранку под пиком Самоцветов в духовном круге.
Двое заклинателей шагнули к ней, чтобы исполнить приказ, но Шэн Юэлин преградил им дорогу. Он был мертвенно-бледен, дождь смывал с его губ и подбородка кровь, которой казалось слишком много. Шэн Юэлин едва стоял на ногах, однако, заклинатели тут же отступили, почтительно склонив головы.
— Глава, духовный круг находится в источнике энергии Ян, — быстро заговорил он. — Ю Янмэй может потерять Золотое ядро.
Золотое ядро?
Шэн Цзиншэнь развернулся к нему. На мгновение показалось, что он ударит племянника.
— Ты смеешь перечить мне после того, что случилось? Пожиратель солнца убил наставника Мин Фу и восемнадцать учеников, еще троих превратил в марионеток! И все, чтобы добраться до нее, — его палец уперся в Мэй. С минуту царило молчание, нарушаемое лишь раскатами грома и шумом дождя. — Следовало поступить с ней так, как орден Му Цзин У с незваным чужаком.
Шэн Юэлин стиснул кулаки – меч рядом с Янмэй шевельнулся сам собой – и метнул короткий взгляд на виновато кривящегося Чжу Лина.
— Ученик разделяет скорбь Главы, — произнес он, склонившись перед дядей в глубоком поклоне, но упрямо продолжил: — однако, по-прежнему просит о снисхождении.
Во все стороны разлетелись сухие шепотки – безупречный Шэн Юэлин открыто заступался за демоническое отродье без веской причины!
Глава Шэн заложил руки за спину. Его лицо избороздили глубокие морщины, в раз состарившие его на четверть века.
— Девушку доставьте в Пурпурный³ павильон Тянь Гуана и перекройте ее духовные силы, пусть лекарь Ван осмотрит ее раны, — распорядился он, глядя прямо на племянника. — Разошлите весть о нападении в дружественные ордена и в Запретный город, затем восстановите барьеры вокруг гор и проверьте ближайшие поселения. Демон мог быть не один. Шэн Юэлин, следуй за мной.
³(пурпурный/фиолетовый в китайской системе цветов означает благородство и восхождение к бессмертию)
Под градом пристальных взглядов Шэн Юэлин поднял свой меч и, не протерев его от воды и крови, вложил в ножны. При этом он всячески избегал Мэй. Она же смотрела только на него. Иначе, куда еще? Прочие заклинатели явно предпочли бы последовать примеру ордена Му Цзин, небо шло трещинами, а отрубленная голова ученика – совсем еще мальчишки – слепо таращилась на нее с посмертным укором, будто Мэй отняла у нее нечто важное и отказалась возвращать.
Напряженный и прямой, как струна гуциня, Шэн Юэлин все же покинул ее, повинуясь дяде.
Рядом с Мэй остановилась пара высоких сапог. Чжу Лин жестом велел ей подниматься. Она осторожно встала на четвереньки и на миг посреди сырой земли и железа уловила тонкий цветочно-мускусный запах, который исчез также внезапно, как появился.
— Скорее, — поторопил Чжу Лин.
— Я не хочу умирать.
Заклинатель ничего не ответил, только особым образом сложил пальцы и коснулся ее груди. На Мэй словно обрушились все девять небес⁴ разом: накатила невероятная свинцовая усталость, а свежую рану прострелило болью. Чжу Лин аккуратно поддержал Мэй под локоть в первые секунды, затем отпустил и отступил на шаг.
⁴(в китайской мифологии и космогонии существует девять небесных сфер, расположенных друг над другом)
Еще двое старщих учеников встали по обе стороны от них, положив ладони на рукояти мечей.
— Разве барьер на пике Самоцветов пропустит меня? — спросила Мэй.
— Твоя энергия Инь заперта, — просто ответил Чжу Лин и первым двинулся прочь.
“Так просто?” — подумала она, борясь с головокружением и тошнотой. — “Если запечатать энергию, кто угодно способен пройти сквозь их магические щиты?”
Хорошо, что конвоиры не подгоняли и не пихали ее, иначе она бы растянулась прямо на чудовищно-длинной лестнице. Время от времени ей чудился тот самый запах, сразу уносимый ветром.
В особые дни, отведенные для посещений, жители близлежащих городов и деревень приходили к пику Самоцветов на поклон к Тянь Гуану, божеству-покровителю девяти небесных сфер, на заре времен создавшему философию Бин Фа, Путь Меча и Путь Листа, которым следовал орден Бай Ю Шэн. Едва услышав о концепции Бин Фа, Янмэй сразу узнала в нем знаменитый трактат "Искусство войны" и испытала по этому поводу смешанные чувства, ведь это ничуть не приблизило ее к ответу на вопрос, где и когда она оказалась.
Повсюду люди молились местным божествам, прося у них щедрые урожаи, деньги, богатый улов, здоровых детей, снова деньги, спокойного путешествия, избавления от болезней, еще раз деньги, и над всеми царил Тянь Гуан. Мэй не решилась спрашивать, существует ли он на самом деле по двум причинам: глупо было расспрашивать об этом верующих и из-за демонов.
Холод полз по венам Мэй, пробираясь от кончиков пальцев к внутренностям. Из обрывков подслушанных разговоров и кратких бесед с учениками – тем было любопытно повозиться с великовозрастной дурочкой-чужестранкой – она знала о способностях Золотого ядра – сосредоточении духовной энергии заклинателя. Оно было способно исцелять смертельные раны, неделями поддерживать тело без пищи и сна, кратно усиливало физическую силу. Потеря Золотого ядра для заклинателя считалась участью хуже смерти, потому что несчастный был обречен на бесконечные физические и духовные мучения. Зачастую заклинатели, утратившие его, предпочитали смерть.
Мэй не представляла, что подобное когда-либо коснется лично ее, потому что она была обычным человеком, не посвящавшим половину жизни духовному совершенствованию. Пока Шэн Юэлин во всеуслышание не заявил о наличии у нее того самого Золотого ядра.
“Хотя, если подумать”, — она позволила себе мысленную усмешку, — “без волшебных сил в моей профессии долго не продержаться: не представляю, каково учителям в школах, когда даже в вышках нам порой приходится изгонять бесов из особо ретивых”.
На пути их маленькой процессии попадались испуганные адепты, с которыми Чжу Лин обменивался взглядами и кивками, игнорируя многочисленные вопросы. На одной из площадок он вдруг свернул в сторону на неприметную тропку среди буйного кустарника и мгновенно растворился в сгущающихся сумерках. Пробравшись за ним следом, Мэй увидела нестройный каскад выщербленных временем полукруглых камней, терявшихся в лесу. Чем дальше она шла, тем яснее понимала, что дорога заворачивается спиралью вокруг пика Цзин Ю.
Гроза набирала силу. К тому времени, как они достигли открытой площадки, небо окончательно почернело, будто Тянь Гуан накрыл его рукавом своего темно-фиолетового шелкового одеяния. Ветер крепчал, порываясь сбросить людей в пропасть, и Мэй что есть сил прижималась к скале. Провожатые пока храбрились, но стоило двум ослепительным молниям распороть тучи, наперебой попросили Чжу Лина вернуться.
Он приблищился к самому краю, глядя на еще светлый горизонт. Деревья, реки, поселения – с такой высоты все казалось чудовищно-крошечным.
Мэй зажмурилась. Дальше им придется нести ее на руках, потому что она не сделает больше ни шага. Ей хватило одного свободного падения с небес. Второе она не переживет.
— Глава велел отвести Ю Янмэй в Пурпурный павильон, — отрезал Чжу Лин, перекрикивая ветер. — Туда есть только два пути.
— Почему тогда мы не идем по второму? — огрызнулась Мэй и прикусила яхык, потому что Чжу Лин немедленно навис над ней.
— Потому что второй путь ты не выдержишь. Издревна он носит имя "Лестница в Небеса" и пропускает только чистых духом и сердцем.
— А моему сердцу далеко до чистоты, — прошипела по-русски Мэй и сцепила зубы.
— За мной, — процедил Чжу Лин и бесцеремонно потащил ее дальше.
Белоснежная молния впилась в вершину пика Затяжного дождя и растворилась среди громового эха. Поначалу ничего не происходило, затем над горой поднялась ниточка дыма.
— Дворец Главы! — воскликнул один из учеников.
Чжу Лин прищурился на него, став похожим на недовольного всклокоченного лиса.
— Мин Си, отправляйся обратно, помоги потушить пожар. Мы здесь закончим.
После приступа сомнения, прерванного уверенным кивком Чжу Лина, Мин Си со всех ног бросился бежать. В такую бурю он не рискнул вставать на меч.
Второй ученик нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Мэй разделяла его чувства: ей тоже хотелось поскорее убраться с опасной тропы. Она никак не ожидала, что Чжу Лин толкнет ее в спину, а сам с обнаженным мечом бросится на ученика.
Тот явно уступал ему в скорости и в силе, потому спустя всего три удара, Чжу Лин вонзил свой меч ему в грудь, будто наколол бабочку на булавку. Ученик изумленно вскрикнул и нелепо взмахнул руками, как если бы собирался взлететь. Его тело завалилось назад и, легко соскользнув с клинка, рухнуло в пропасть.
Мэй захлебнулась воплем и дождем, а встретив взгляд Чжу Лина, так и застыла на земле с раскрытым ртом, глядя, как он неумолимо приближается к ней.