— Обычно этот тракт более оживлен в преддверии праздника урожая, — нарушил молчание Шэн Юэлин. — Нам повезло.
За многие часы в пути они повстречали всего лишь пару крестьянских повозок, одну крытую карету с занавешанными окнами и несколько пеших путников, которые с любопытством рассматривали заклинательские одежды Шэн Юэлина.
В доме Су Мина Янмэй выдали господский костюм нейтральных темных оттенков взамен испорченного, так что теперь она напоминала себе коварную злодейку из дорамы.
— Как проходит праздник урожая? — ухватилась она за возможность разговорить спутника.
— Госпоже предоставится возможность увидеть его.
— Достопочтенный, мне кое-что непонятно в ситуации сестер Ми…
— Я отправлю в орден весть, как только мы прибудем. Госпоже незачем беспокоиться.
Намек был прозрачнее горного хрусталя, и Янмэй разочарованно отвернулась от Шэн Юэлина, обращая все внимание на окружающие холмы, сплошь пересеченные рисовыми террасами. Большая часть урожая оказалась уже убрана, и залитые закатным солнцем террасы казались покрыты лентами золотого бархата.
— Скажите хотя бы название города, и где мы проведем ночь? — спросила она через некоторое время.
— Город Шанхэ, — нехотя ответил он. — На будущее, госпожа: фраза “провести ночь” с большой вероятностью будет истолкована вашим собеседником в неверном ключе. Мы остановимся на ночлег в гостинице “Пурпурный лотос”, там вам будет удобно.
Мэй поерзала в седле, больше от усталости, чем неловкости. После многолетней работы с не особенно умными людьми смутить ее двусмысленными фразами было не так-то просто.
Дорога, по которой они ехали, слилась с более широкой, и Мэй вскоре оглохла от окружающего шума. Желающие попасть в город выстраивались в бесконечную волнующуюся, гудящую очередь из пеших, крестьян с ревущим скотом, с небольшими двухколесными повозками. Люди передвигались в одиночку, группами, семьями. Многие вместо лошадей использовали ослов. Свободно проносились только кареты и всадники в черном облачении.
Янмэй вспомнила наряд Чжу Лина и поинтересовалась, не императорская ли армия направляется в Шанхэ?
— Это не армия, а гонцы и особая служба, — немногословно пояснил Шэн Юэлин.
— Мы тоже подождем в очереди?
Тот качнул головой и снова взял ее лошадь подузцы.
— Заклинатели редко ездят верхом, обычно мы используем духовные мечи и преодолеваем городскую стену по воздуху. У ворот стоят сымэнь, прошу госпожу сохранять молчание и смотреть вниз.
— Кто? — не поняла она.
— “Сымэнь”: воины, пропускной отдел.
Они вырвались из общего потока и быстрой рысью поехали к городу.
В спины им неслись возмущенные возгласы, изредка проклятья. Кареты, не сбавляя скорости, едва не задевали Шэн Юэлина, который держался ближе к центру дороги, прикрывая спутницу.
Каменные стены выглядели мощными и непреступными даже для Мэй, выросшей на фэнтези и исторических драмах. Железные створки ворот высотой в два человеческих роста пока оставались распахнутыми, но к ним уже направлялись солдаты. Вскоре из закроют до рассвета.
Ожидая, пока досмотрят карету, проскочившую прямо перед ними, Мэй разглядывала золотую табличку над воротами с двумя иероглифами “гора” и “река”.
“Шанхэ, горы и реки – разве не идиома?” — припомнил она. — “Означает родную землю”.
Шэн Юэлин нетерпеливо подозвал ее.
— Ученик ордена Бай Ю Шэн, — сообщил он стражникам, вооруженным длинными мечами и копьями. — Под моей ответственностью.
— Простите, господин заклинатель, — виновато поклонился один из них, — вынуждены просить именной жетон вашего ученика тоже, иначе мы не сможем выдать пропуск. Распоряжение мингуаня.
“Кого?” — едва не спросила Янмэй, затем прикинула, что речь шла о градоначальнике.
— Эти земли принадлежат ордену Бай Ю Шэн, — угрожающе заметил Шэн Юэлин. — Я племянник Главы Шэн Цзиншэня, по его особому распоряжению направляюсь на восток. Вы смеете задерживать меня?
Сбоку раздались выразительные хлопки. Мужчина в темно-синем одеянии с вышитыми по подолу и рукавам белыми цаплями вышел им навстречу в сопровождении воина в черном.
— Слышали? Прибыл сам Шэн Юэлин! — издевательски протянул он, движением головы откидывая с лица вьющуюся прядь. — Всем немедленно пасть на колени перед его невероятным величием и уткнуться лбами в землю.
Шэн Юэлин не удостоил его и взглядом.
— Пропустить! — неожиданно рявкнул незнакомец. — Бай Ю Шэн ведь закон не писан.
— На какое имя выдать пропуск? — осмелился спросить стражник.
— “Шэн-гуй” подойдет в самый раз!
— Ты! — Шэн Юэлин развернулся к нему всем корпусом, а Мэй снова почувствовала удавку на своей шее.
Мужчина с ухмылкой развел руками, якобы: ничего уж не поделать. Удавка затянулась туже – и исчезла. Заклинатель выхватил бумажку у стражника, не заботясь о еще не высохших чернилах и, хлестнув лошадь, сорвался с места.
Янмэй ошарашенно проводила его взглядом, затем посмотрела на незнакомца в синем.
— Придурок! — выплюнула она и послала свою лошадь быстрым шагом.
Ее опять обозвали демоном, точнее такую игру слов стоило трактовать как “злая демоническая собачонка Шэна”. Как ни крути – приятного мало.
Она всерьез опасалась, что потеряет Юэлина в такой толпе: довольно широкие улицы кишели людьми, повозками так, что яблоку негде упасть – и это человеческое море беспрестанно колыхалось, перемешивалось, врезалось в Янмэй, мешая продвигаться вперед.
В какой-то момент – наступивший слишком быстро – она запаниковала. К тому же, с ее седла чудесным образом исчез один из мешочков с едой и вином.
Не успела Янмэй пожелать вору всего наилучшего, как уши резанул вопль. Толпа разошлась, открывая взгляду скорчившегося на земле мужчину, одетого в неприметную серую робу. Со страшным воем тот прижимал к груди обрубок руки. Рядом на земле валялся тот самый мешок, которого не досчиталась Янмэй.
Опасаясь, что пока она будет пробираться через плотный круг любопытных и со своим скудным словарным запасом доказывать, что краденое принадлежало ей, уведут еще и ее лошадь, Мэй присмотрелась издалека и заметила рядом с мешком отрубленную человеческую кисть.
“Теперь мне точно здесь делать нечего!” — решила она и спешно потянула поводья.
Со стороны, куда она как раз собиралась ехать, на мече летел заклинатель в синем.
— Госпожа!
“Это точно не мне!” — Мэй поправила на лице платок и ощутимо пихнула дошадь в бока.
— Госпожа, куда же вы?
Люди в ужасе разбежались, когда, спускаясь, тот мужчина едва не не наступил им на головы.
— Неужели вы не заберете то, что у вас похители?
Судя по его искренне-удивленному тону, он, действительно, не понимал, почему она продолжала молча сидеть в седле, а не возносила ему хвалу.
“Плохая идея!” — мысленно завопила Янмэй, спешиваясь.
Заклинатель с чарующей улыбкой стоял прямо перед ней, чуть склонив голову на бок. Серебряные цепочки с синими камнями на его заколке спутались, волосы небрежно выбились из прически.
Подоспевшая стража сунула Мэй мешок, затем куда-то быстро увела стонущего вора.
Отчаявшись дождаться благодарности, заклинатель поинтересовался:
— К какому ордену принадлежит госпожа?
Памятуя о встрече такого же в синем и Шэн Юэлина, она негромко произнесла:
— У госпожи нет ордена.
“У самурая нет цели”.
— Как же так? — изумился незнакомец. — Я чувствую в вас сильную духовную энергию! Вы странствующая заклинательница?
“Скорее, странствующая демоница”.
Янмэй потупилась, изгоняя истерические мысли.
— Я благодарна господину за помощь, теперь прошу меня извинить. Меня ждут дела.
— Госпожа выглядит неместной. Позвольте проводить вас! — продолжал настаивать заклинатель.
Мэй скрипнула зубами. К чему подобный интерес? Она же не похожа на прекрасную деву в беде! Даже одета на мужской манер.
Ее поразила догадка: он увидел ее духовную энергию и принял за демона!
— Господин, я в Шанхэ проездом, мой спутник где-то поблизости.
— Кто ваш спутник?
Она чуть не откусила себе язык, затем обреченно пробубнила:
— Шэн Юэлин из Бай Ю.
Внешне его улыбка не изменилась, только взгляд стал стальным и цепким.
— Полагаю, вы остановились в “Снежной лилии?”
— В “Пурпурном лотосе”.
— Вот как? — он казался удивленным. — Тогда я непременно обязан проводить вас, госпожа. — Прежде, чем она успела отказаться, он негромко добавил: — В городе повсюду ловушки для духов. Вам не следует пренебрегать моей помощью, если не хотите оказаться в тюрьме.
— Я не демон! — выпалила она прежде, чем успела подумать.
Заклинатель коснулся серебряного амулета на поясе и взмыл в воздух так быстро, что Мэй не смогла уследить за ним взглядом.
— Ученик!
Этому голосу она обрадовалась, как горячему ужину, и едва не кинулась обнимать подъехавшего Шэн Юэлина. Тот, очевидно, ждал возмущений, а, нарвавшись на откровенную радость, слегка опешил.
— Приношу извинения, что заставил вас ждать…
— Ничего страшного! — перебила она и вывалила на него все, что случилось за эти несчастные четверть часа.
По мере ее рассказа Шэн Юэлин хмурился все сильнее, а когда она упомянула о ловушках, стиснул поводья до побелевших костяшек.
За разговором они добрались до гостиницы – огороженного стенами вычурного комплекса из двухэтажных домов, уютных садов и внутреннего двора.
Над входом видела похожая позолоченная табличка с гравировкой распустившегося лотоса.
Один слуга немедленно увел лошадей, а второй, в дорогом костюме, провел посетителей внутрь.
Гостиница выглядела достойно даже по меркам Янмэй: точно составила бы конкуренцию подобным в Шанхае и Пекине. Выдержанный древнекитайский стиль придавал ей особый шарм, а негромкие разговоры благородно одетых посетителей означали, что позволить себе комнату в этом заведении могли далеко не все.
Неброско одетых Шэн Юэлина и Янмэй встретили не менее радушно, чем знатных особ. Заклинатели часто предпочитали роскошный отдых после утомительных ночных охот на нечисть, особенно, такие богатые ордена как Бай Ю Шэн и Нин Цзин Юн, с представителями которого они и столкнулись у ворот.
— Почему нам не остановиться в ордене? — тихо поинтересовалась Янмэй, рассматривая отделанный красным деревом зал.
— Этот город почти на нашей границе. Демонстрация силы может быть неправильно воспринята, поэтому в Шанхэ нет резиденции Бай Ю. Хотя негласной считается “Снежная лилия”, однако, сейчас я бы не хотел там появляться.
Они поднялись на второй этаж и прошли в довольно уютное, тихое аскетичное помещение.
— Достопочтенный, — с подозрением окликнула Янмэй, — где дверь во вторую комнату?
— Ее нет, — отозвался тот, раскладывая на столе принадлежности для письма. — Было бы более подозрительно, если бы я снял две комнаты. Ученикам такой чести не оказывают. К тому же, им положено предаваться медитациям всю ночь, так что это разумная экономия.
— Ученики, похоже, у вас бесправные рабы.
Шэн Юэлин выпрямился.
— Госпоже ничего неизвестно о положении раба в Империи Хань.
Сердце Мэй пропустило удар, затем вновь забилось ровно. Каждый раз, когда она слышала название государства, в котором оказалась, ее охватывало волнение. Впервые, когда она узнала его от одной из учениц, потребовала немедленно написать, из-за чего ее подняли насмех, потом, конечно, выполнили просьбу, но все равно долго обсуждали за спиной.
Хань – одна из древних и могущественных династий ее мира, оказалась лишь созвучием. Иероглиф выглядел совершенно иначе.
— Мне необходимо отправить письмо о случившемся в деревне Су, так что я вынужден вас покинуть. Вы можете спуститься в общий зал на ужин или заказать еду в комнату. Прогуляйтесь в саду, только не покидайте двора! Если вы попадете в ловушку для духов, мне придется потратить очень много времени, чтобы вернуть вам свободу.
Мэй удрученно кивнула. Дверь открылась, впуская полоску света из коридора, затем закрылась. Комнату стремительно поглощали сумерки.
Умнее было бы поесть вдали от чужих глаз, но Янмэй терзало любопытство. И что могло произойти в таком помпезном и защищенном месте?
Она высунулась наружу, оценила свое полное одиночество, затем спустилась вниз, к управляющему за длинной стойкой. Позади него находился стеллаж с аккуратными рядами свитков, которые то и дело забирали другие работники.
— Господин заклинатель желает поужинать? — предположил мужчина, видя заминку гостя.
— Именно, — с облегчением кивнула Янмэй. — Есть у вас место, где я мог бы чувствовать себя…
Она забыла слово “уединенно” и все его синонимы, в который раз давая себе мысленную оплеуху. Чудо, что Шэн Юэлин при встрече не посчитал ее умственно отсталой!
К счастью, управляющий понял ее без слов. Слуга проводил ее обратно на второй этаж, только через другую лестницу, и вывел в просторный зал, наполовину заполненный посетителями. Каждый столик оказался прикрыт ширмой из бамбука и разрисованной нежным растительным узором рисовой бумаги. Так что виднелись только силуэты.
— Желаете выйти на террасу? — спросил слуга. — Сейчас сумерки, однако, вот-вот зажгут фонари, и город преобразится!
— Там не слишком холодно? — забеспокоилась Янмэй.
Заклинатели не боялись капризов погоды из-за мощной духовной энергии, однако, ей такой фокус был не под силу.
Слуга заверил, что дорогой гость почувствует себя комфортно, и с поклоном проводил ее к низкому столу за занавесью.
Мэй понравилось расположение: с одной стороны ее скрывала живая изгородь из дикого винограда с яркими красно-малиновыми листьями и матовыми синими ягодами. С другой с шорохом опустилась полупрозрачная ткань, на ощупь напоминавшая шелк.
Слуга зажег лампу и удалился, обещая вскоре принести лучшие закуски.
Устроившись на скамейке, Мэй глянула вниз, через парапет, и обнаружила тихий внутренний сад с беседками и каменными дорожками. Здесь ее, действительно, никто не заметит.
Вид на Шанхэ открывался воистину завораживающий: “Пурпурный лотос” находился на небольшом возвышении, так что город оказался словно на ладони. Неподалеку возвышалась пагода с покатой крышей, улицы озарялись красно-золотым светом, вдалеке взлетел и растаял фейерверк, и над этим великолепием висела крупная желтая луна.
Вернулись слуги с множеством разнообразных блюд: рисом, рыбой, мясом, овощами, похожими треугольниками, которые заготавливали в доме Су. Мэй попробовала всего по кусочку и с удовльствием принялась за наименее острое. Специй не пожалели, а рыба оказалась нежнейшей, в меру приправленной перцем.
— Госпожа!
Она поперхнулась и немедленно закрыла лицо рукавом.
— Простите мне мое любопытство, — назойливый заклинатель в синем соскочил с парящего меча прямо на скамейку, затем бесцеремонно уселся за стол. — Я просто никогда не видел подобных вам, лишь собирал слухи.
Мэй укоряюще посмотрела на него поверх рукава.
— Я считаю, — продолжил он, — что вам не пристало носить эту грубую рабочую одежду! Если позволите сделать вам подарок…
— Представьтесь для начала, — оборвала она словесный поток.
Заклинатель скинул с плеча растрепанные волосы. Цепочки на его заколке уже висели ровно.
— Мое имя Юн Цзинлун из Нин Цзин Юн. Раньше мы были кланом, однако, теперь можем считаться полноценным орденом. Надеюсь, госпожа слышала о нас!
— Не довелось, — пробормотала она и со вздохом опустила руку.
Юн Цзинлун приобрел растерянно-восхищенный вид, разглядывая ее черты.
— Это правда, — пробормотал он абсолютно счастливо. — Вы на нас совсем не похожи! На демонов тоже.
Сделав это великое открытие, Цзинлун схватился за палочки.
— Благодарю, — буркнула Мэй, пододвигая к себе поближе говядину. — Не припомню, чтобы приглашала вас к ужину.
— Все за мой счет! — заявил он и отправил в рот крупный кусок тофу.
“Вот и доедай эту гадость!” — подумала Мэй, параллельно прикидывая, как потактиченее разузнать причину недавней сцены у ворот.
— Господин Юн…
— Прошу госпожу звать меня Цзинлун, — немедленно отозвался он. — Как я могу обращаться к госпоже?
— Ю Янмэй.
— Это ваше настоящее имя?
Мэй со стуком опустила палочки на стол. Мужчина – она не могла понять, сколько ему лет, – виновато качнул головой, и синие камни на его заколке громко застучали.
— Простите мою непочтительность, госпожа Ю! Я много лет не был в обществе благородных людей и подрастерял манеры.
— Где же вы странствовали? — спросила она, чтобы перевести тему.
Цзинлун налил в пиалу чай, поморщился и кликнул ожидавшего в отдалении слугу.
— Рисового вина принеси! Это печальная история, госпожа Ю. Отец не любит, когда я ее вспоминаю.
— Кто ваш отец?
Задавая вопрос, она догадывалась, что услышит.
— Глава Юн. Ему лучше не знать о том, куда вы направляетесь с Шэн Юэлином.
— Почему ваш орден его ненавидит? — не выдержала Янмэй.
Заклинатель дождался, когда ему принесут небольшой кувшин, выплеснул чай за парапет – Янмэй удостоверилась, что не на чьи-нибудь головы – и разлил вино по пиалам, одну из который поставил перед ней.
— Из-за бойни в Горниле Хуаншань. Там сгинули два моих брата и еще восемь лучших учеников Нин Цзин. Как и в других орденах, потеря невосполнимая. Бай Ю же не лишился никого: Шэн Юэлин взошел на гору один и спустился с нее почти невредимым. С тех пор ходят нехорошие слухи. — Янмэй молча ждала продолжения, из вежливости пробуя сладкое вино. — После захвата Полуночной печати Бай Ю воспользовался слабостью других: укрепил силы, расширил территории, заполучил в свое владение мощные артефакты. Многие были рады услышать о недавних нападениях.
— Погибли люди, а вы радуетесь?
— Мне, госпожа Ю, хватает политики на севере, — Цзинлун опрокинул в себя еще пиалу вина. — Я десятилетия провел на границе и повидал столько смертей, что не снилось самому Фэй Шань Ди.
— Вы воин, — поняла Янмэй. — После гибели братьев вы…
— Вынужден был вернуться, — подтвердил он ее догадку. — Отец слаб. Болезнь вскоре разъест его изнутри. Простите этого солдата! Подобные разговоры не следует вести за трапезой с прекрасной госпожой.
Она рассеянно махнула рукой. Послушать других, Бай Ю Шэн – настоящие злодеи! Мэй ощутила необходимость распросить вторую сторону, которая постоянно увиливала от обещанного разговора.
Этой ночью она твердо решила вытрясти из Шэн Юэлина правду с подробностями, даже если ей придется применять запрещенные приемы.
Она покосилась на кувшин с вином, прикидывая объем и крепость.
“Меньше пятнадцати градусов, миллилитров двести пятьдесят. На его телосложение понадобится пять-семь штук”.
Оставался вопрос, как влить их в заклинателся?
— Позвольте дать вам эту вещь, — Цзинлун опустил на стол бледно-зеленую нефритовую пластину размером с половину пластиковой карты. — С ней вы всегда сможете найти помощь в ордене Нин Цзин Юн.
С одной стороны на пластине оказалась почти незаметная тончайшая гравировка дракона, с другой плывущие облака.
— Иероглифы в моем имени “золотой дракон”, — пояснил заклинатель, — в моем ордене – “безмятежные облака”. Госпоже понятно, о чем я говорю?
Она кивнула. Внимание к деталям одновременно тронуло и насторожило.
— Все считают меня демоном. Почему же вы даете мне такую ценность?
— Ваша Инь преобладает над Ян, но не больше, чем у обычного человека, свернувшего с благородного пути. На границе я видел разное: безумцев, поглощенных ненавистью, чудовищ в людском обличье, демонов-оборотней, больных духом и телом. Я, как никто, умею отличать зло от попавшего в беду добра. — Выждав, когда она проникнется его речью, Цзинлун безмятежно добавил: — А еще я подлил вам зелье. Будь вы демоном – ваши внутренности уже вытекли бы наружу.
Мэй едва не выронила чашку.
— Вы…
Он расхохотался.
— Это шутка, госпожа! Примите мои извинения, не удержался от соблазна! Теперь мне пора. Ужин был превосходный! Буду счастлив видеть вас в моем ордене, — он заговорчески подмигнул ей и перемахнул через парапет.
Миг – и его силуэт пересек потемневшие небеса.
Янмэй подавила желание швырнуть пустой кувшин ему вдогонку. Шутка! У нее чуть инфаркт не случился!
Она упала обратно на скамью и принялась мрачно подъедать остатки. Цзинлун оказался невероятно прожорлив! Дотянулся даже до мяса на другом конце стола!
Луна по-прежнему безмятежно висела над городом.
Раздумывая, стоит ли заказать чего-то еще, Мэй лениво осматривала окрестности. Внезапно ее глаз зацепился за странную фигуру на крыше пагоды. Поначалу она приняла ее за скульптуру, но та выглядела слишком странно.
Ветер растревожил многочисленные ленты в прическе, заставляя их извиваться змеями.
Изнутри Янмэй поднялась волна удушающей тоски вперемешку с гневом, она вскочила, хватаясь за рукоять меча…
…и без сил повалилась на парапет.
“У меня нет меча”, — твердила она себе, упираясь лбом в полированное дерево.
Правая ладонь по-прежнему ощущала фантомную тяжесть шершавой рукояти, выкованной специально…
Мэй хлопнула по дереву, избавляясь от пугающего чувства.
Что с ней происходило: воспоминания о прошлой жизни? Или именно ее избрал Фэй Шань Ди для перерождения?
— Нет, — простонала она, вслушиваясь в собственную родную речь, — бред! Я просто устала и слишком много времени провожу среди волшебных монахов.
В небе совсем близко взорвались сразу три фейерверка, окатив крышу искрами.
Мэй не сразу осознала, что вокруг поднялось непонятное волнение. Только когда на террасу выбежал слуга с криком “демон в гостинице!”, она поняла, что дело плохо. Ловушки спровоцировала ее энергия или той загадочной женщины?
“Если сюда явятся заклинатели, они в первую очередь примутся за меня”, — испугалась она и стиснула с кулаке нефритовую пластину.
Все же удачное вышло знакомство с Юн Цзинлуном! В крайнем случае, Мэй воспользуется его предложением.
Неожиданно невидимая рука сжала ее горло с такой силой, будто хотела оторвать голову. Мэй мешком свалилась под стол, царапая невидимую удавку, на деле же раздирая ногтями шею.
“Шэн Юэлин!” — мысленно завопила она.
“Он далеко”.
Она замотала головой и забилась на полу, не замечая, как ранит себя о ножки стола и скамьи.
“Я могу облегчить боль прямо сейчас. Только отпусти контроль”.
Янмэй не слышала и не видела ничего, кроме пунцовой темноты и ослепительных вспышек.
“Ты умрешь! Перестань сопротив…”
Удавка разорвалась. Янмэй перевернулась на живот, и ее тут же вырвало. Кто-то потянул ее наверх, на лицо вылилась ледяная вода.
Ее понесли куда-то, перекинув через плечо. Кровь снова прилила к голове, и Мэй ощутила, как уплывает сознание. Коридоры замелькали слишком быстро.
Стук, рывок, и ее опустили на ровную поверхность. Она зашарила вокруг руками: пальцам стало холодно, один болел все сильнее. Мэй будто долго и с чувством избивали палками.
Рукав ханьфу пополз вверх – кто-то взял ее кисть в свою. Боль вдруг стала такой, будто ей сломали руку.
— Обыкновенный ушиб.
— Ш-шэн…
— Я здесь, — теперь боль пронзила ее ногу. — Госпожа, я приношу свои…
— Зас-сунь свои из-звинения… знаешь… куда? — выдавила Янмэй на чистейшем китайском. — Я н-ничего не в-вижу!
— В комнате темно. Подождите.
Вспыхнул огонек на фитиле тонкой свечки, превратил лицо Шэн Юэлина в посмертную маску.
— Сработали ловушки. Мне пришлось воспользоваться мечом, чтобы добраться до гостиницы как можно быстрее.
— Фейерверки?
Он кивнул. За дверью раздались голоса, и кто-то спросил, не нужна ли им помощь, а получив отрицательный ответ, ушел.
— Вы что-то делали? Вызывали духовную силу?
Она привстала, осторожно осматривая себя: на руках и ногах наливались чернотой синяки. Чудо, что она ничего не сломала! Шея садница и кровоточила – от ее собственных ногтей.
— Помните, я говорила о женщине на выезде из деревни Су? — он кивнул. — Она была здесь, на крыше пагоды. Прямо перед фейерверками.
К ним снова постучались.
— Господин Шэн, прибыли заклинатели из ордена Нин Цзин Юн. Они просят встречи.
— Я присоединюсь к ним позже! — выждав немного, он продолжил. — Значит, она следит за нами. Я не могу сейчас раскинуть сеть или выяснить, к какому виду нечисти она принадлежит.
— Как далеко нам до Лунного храма?
— Еще дней семь, — выдохнул Шэн Юэлин. — С кем госпожа выпивала?
Она скривилась, садясь на постели.
— Господина не касается.
— Не касалось бы, будь вы обычным заклинателем, у которого в Шанхэ есть связи.
От объяснений ее избавил новый настойчивый стук.
— Шэн Юэлин! — закричали снаружи подозрительно знакомо. — Открывай немедленно, или мы сломаем дверь!
— Прошу вас, уважаемые, не нужно! — приглушенно взмолился управляющий.
— И Шацзы, — процедил Юэлин и кинулся к двери, распахивая ее так, чтобы она хорошенько врезала настырному заклинателю по лицу.
Тот со стоном схватился за нос и свалился на руки завопившим собратьям. Проводивший его недовольным взглядом Юн Цзинлун, как гора, загородил собой проход и встал прямо напротив Шэн Юэлина.
— Всего на пару слов, господин Шэн, — громыхнул он.
Янмэй совсем не узнавала в этом угрюмом опасном человеке своего недавнего сотрапезника. Подобрав ноги, она из темноты наблюдала за тем, как свет обтекает монолитную фигуру Цзинлуна.
— Вам известно, почему сработали ловушки? — спросил он.
— Возможно, ваша цель – женщина в красном. Ее наряд и прическа украшены лентами, — отчеканил Шэн Юэлин.
— Наша цель, — задумчиво протянул воин, — а ваша? Восточное побережье?
— Доброй ночи, Великий Полководец.
Шэн Юэлин ударил его в грудь духовной силой – Янмэй снова обрушилась на подушки – и захлопнул дверь, навешивая на нее печать.
— Я тебя ненавижу, котенок, — простонала она, ворочаясь на покрывале.
Заклинатель, услышав знакомое слово, немного приблизился:
— Если госпожа говорит обо мне, то попрошу ее выражаться на понятном языке.
— Пошел ты.
— Госпожа!
— Вы не можете так со мной поступать! Мне больно.
— У меня нет выбора, — начал закипать Шэн Юэлин.
— Сейчас был.
Они отвернулись друг от друга.
— Я принес госпоже кое-что, — он прошел к столу и выложил на него несколько тонких тетрадей.
Янмэй сползла с кровати и с деланным равнодушием уселась напротив. У нее тоже не было выбора. Этот человек запросто мог превратить ее жизнь в агонию, но щадил в меру возможностей.
Во рту все еще стоял мерзкий привкус. От мысли о еде замутило.
Шэн Юэлин приобрел для нее детскую книгу для чтения и чистую тетрадь. Капнув в чернильницу воды, он взял тонкими пальцами прямоугольный брусок твердой туши и принялся неспешно растирать его о мокрое дно.
Движения его были плавными и медитативными. Наблюдая за ними, Мэй постепенно успокаивалась.
— Господин Шэн, того заклинателя зовут…
— Юн Цзинлун, один из четырех Великих Полководцев Императора. Ему пришлось оставить пост, чтобы…
— Того мерзкого с челочкой, которому вы врезали.
Он на секунду замер, и на его губах промелькнула довольная улыбка.
— И Шацзы. Личный ученик Главы Нин Цзин Юн. Считалось, что после смерти наследников, именно он возглавит орден.
— Наверное, он сильно бесится, — хихикнула Мэй.
— Что значит “бесится”?
Она постучала пальцами по губам, подбирая эквивалент:
— Чувствует гнев, досаду, раздражение по поводу прибытия Цзинлуна.
— Не следует называть людей коротким именем без их согласия, — строго произнес Шэн Юэлин.
Она чуть было не ляпнула, что тот любитель вина и тофу как раз дал ей согласие, но вовремя промолчала, вместо этого кокетливо заглянула мужчине в глаза:
— Я правильно поняла, что имя Шацзы созвучно со словом “дурак”?
На этот раз улыбка Шэн Юэлина стала более явной.
— Верно. Он сильно… “бесится”. Родители назвали его в честь Тянь Гуана: “Пурпурный драгоценный покров”, только не подумали о схожести.
— Почему бы не сменить его?
— Его отец довольно влиятелен и честолюбив: никогда не признает своей ошибки. Он поклялся, если сын сменит имя, то его тут же изгонят из рода.
Шэн Юэлин пододвинул к ней чернильницу, и в этот момент Мэй схватила его за прикрытое тканью запястье. Ледяной принц дернулся, капля чернил выплеснулась, оставляя кляксу на белой коже. Шэн Юэлин неотрывно следил, как она стекает по его ладони.
— Почему он ненавидит вас так открыто? — быстро проговорила Мэй. — Почему другие ордена обвиняют вас в связи с демонами?
Шэн Юэлин поднял на нее острый, как бритва, взгляд.
— Это не ваше дело.
— Ошибаетесь, достопочтенный. С тех пор, как я попала в ваш мир, это стало моим делом. Глава сказал: вы не видите общей картины. Может, именно человек со стороны поможет правильно расставить фишки на доске? — не давая ему возразить, она быстро продолжила: — Я могу многое не знать об Империи Хань, но я занималась историей, философией, литературой и дипломатией много лет. Вы хотели обучить меня. Самое время начать!