В темное небо взмыл столб воды – гуль вырвался на поверхность и метнулся вперед со скоростью, за которой едва успевал человеческий глаз. Меч Шэн Юэлина распорол воздух, и на Мэй накатила тошнотворная волна затхлого перегноя.
Перед ней мелькнули красно-черные одежды: Шэн Юэлин едва отбил новую атаку с другого борта. Мэй была уверена, что он попал оба раза, но тварь только ушла на глубину, чтобы в следующую секунду врезаться в дно плота.
Мэй потеряла равновесие и рухнула на бок, едва не убившись собственным веслом. От нового удара плот высоко подпрыгнул, и они с заклинателем чуть не улетели в помутневшую вонючую воду.
Гнилая пасть высунулась прямо перед Янмэй, и та с силой ткнула черенком прямо в нее. Челюсти немедленно сомкнулись, перерубая толстый бамбук, как соломинку. Гуль с досадой прыснул ей в лицо гнилой водой и скрылся прежде, чем его достал Фэн Хуа.
Шэн Юэлин за шиворот уволок Янмэй в центр плота, свободной рукой перерубая темные отростки, похожие на извивающиеся канаты, лет пятьдесят пролежавшие в воде.
Один из них упал на колени Янмэй, и та опрометчиво схватилась за него рукой, чтобы швырнуть прочь. Тут же мерзкий склизкий отросток обвился вокруг ее запястья, а кожу под ним начало нестерпимо печь!
На ее визг Шэн Юэлин развернулся прямо с нанизанным на меч гулем и сбросил мертвую тварь с лезвия – та грузно шлепнулась на плот и съехала в бурлящую реку, оставляя за собой черную слизь. Заклинатель выругался и рывком отодрал от Янмэй отросток.
Миг промедления едва не стоил ему жизни: сразу два гуля накинулись на него с спины, целясь в голову, но Шэн Юэлин отшвырнул их волной энергии. Почуяв духовную силу, твари кинулись в атаку с удвоенный рвением.
Фэн Хуа взмыл в воздух, удерживая бьющихся в ярости монстров на расстоянии. Бросив на спутницу виноватый взгляд, Шэн Юэлин создал над головой золотую печать, на которую тут же обрушился мохнатый паук размером с ребенка. Еще несколько, как капли черной туши, стекали к ним по серебрящейся паутине.
Мэй отчаянно пихнула прорвавшегося гуля веслом: древко с хрустом вошло в его выпученную глазницу и застряло. Монстр издал противный шипящий звук, а его отростки-щупальца обвились вокруг ее ноги.
“Господи”, — успела подумать Янмэй, прежде чем ее опрокинули в реку.
Темная холодная вода сомкнулась над ней, залила глаза и раскрытый в крике рот, из которого все равно не донеслось бы ни звука – золотая печать все еще сияла над поверхностью, ее блики загадочно пробивались сквозь муть и взбаламученную глину. Гуль устремился на глубину, утягивая добычу за собой.
Еще двое подплыли сбоку, вцепляясь в Мэй сгнившими руками.
“Фэй Шань Ди!” — в ужасе заорала она, из последних сил молотя руками и ногами.
“Освободи меня!” — откликнулся демон в ее мыслях. — “Ослабь…”
Янмэй озарил ослепительный свет, и гули бросились врассыпную. Нырнувший Шэн Юэлин обхватил ее за талию и с усилием загреб свободной рукой. Вода будто бы стала вязкой, как кисель – или Мэй так чудилось?
Ее голова встретилась с деревом и, кажется, раскололась. Золотая печать продолжала сиять в густеющем черном тумане, сквозь который проступало солнце.
Мэй села и отодвинула рукой шелковистые колосья. Ее обдал прохладный ветер, освежающей волной прокатившийся по прогретому за день полю. Колосок оказался непривычной формы – не пшеничный, и Мэй узнала в нем дозревающий рис. Горизонт тонул в зыбком мерцающем мареве.
Рядом раздалось мяуканье – одинокий белый кот опасливо наблюдал за ней сквозь густую поросль. Приблизившись, он боднул лбом бок Мэй и тихо заурчал.
“Маогуй?” — подумала та и удивилась странному слову, всплывшему в памяти.
Внезапно Мэй согнулась пополам от острой боли в груди. Не успела она перевести дух, как новый удар опрокинул ее на спину.
Она скрючилась на боку и принялась выкашливать воду. Вкус был настолько отвратительным, что ее скрутило тошнотворным спазмом.
— Дай что-ли демонице воды, — донеслось сверху.
Она разлепила глаза и едва увернулась от деревянной фляжки, чуть не прилетевшей в лицо.
Раздался хруст, затем вопль боли.
— Скажи спасибо, что зубы целы!
Тем, кто угрожал, оказался бледный до синевы Шэн Юэлин. С него ручьями стекала вода. Пострадавшим был кто-то воющий, со смутно знакомой завивающейся челочкой. Мэй потребовалось время, чтобы узнать этого человека: И Шацзы, вопящий о том, что “не-переводимая-игра-слов-Шэн” сломал ему нос.
Третий человек, взиравший на них с непрекрытым удовлетворением, перевел на Мэй раскосый взгляд и лукаво подмигнул:
— С возвращением, госпожа! Насыщенная битва, не правда ли?
— Юн Цзинлун! — хотела сказать она, но получилось только выкашлять еще воды.
Шэн Юэлин придержал ее под спину, второй рукой крепко стискивая ножны с Фэн Хуа.
Они находились на вершине одного из берегов, почти на голых камнях. Внизу, над рекой, кипела битва – многочисленные адепты ордена Нин Цзин Юн расправлялись с гулями и пауками. Еще несколько отрядов зачищали окрестности и деревеньку неподалеку.
— Мы оказались в этих краях, потому что получили сигнал о помощи от человека по имени Ша, — объяснил Цзинлун. — По его словам, в русле реки завелась сильная нечисть. Большую часть его отряда уничтожили плотоядные паучихи. Когда мы прибыли, едва унесли ноги: демоницы опутали паутиной десятки ли, а на месте одного из сел к западу соорудили крупное гнездо.
“Ша Хулун, Главнокомандующий императорской армией, предупредил их?” — Мэй поймала удивленный взгляд своего спутника.
— Активность пауков вызывает сильное беспокойство. Также меня интересует, почему гули завелись в проточной воде, если их гнезда выживают только в стоячей? — спросил Юэлин.
— Мы отправили разведчиков. Перестаньте уже, И! — потерял терпение бывший Великий Полководец. — Даже госпожа сносит тяготы достойнее вас.
И Шацзы мигом прекратил вой и уязвленно зыркнул на Мэй, которой стало не по себе. Не хватало ей врагов среди заклинателей! Она покрутила головой в поисках рюкзака и облегченно выдохнула, обнаружив его неподалеку. Во время нападения он оставался на плоту, поэтому уцелел.
Вскоре из деревни вернулись заклинатели – Мэй загодя прикрыла лицо – и сообщили, что несколько домов пригодны для ночлега. Цзинлун любезно пригласил их с Юэлином переночевать под защитой его прославленного меча и также разделить скромный ужин. На этих словах И Шацзы перекосило, и Мэй понадеялась, что его не допустят до готовки, иначе он точно плюнет им в тарелки.
Кроме того, Мэй беспокоил тот факт, что И Шацзы видел ее лицо, но она, краем глаза следившая за реакцией раздосадованного Шэн Юэлина, решила, что пока осведомленность того ушлого человека – наименьшая их проблема.
Пока они с Цзинлуном в сопровождении пары адептов пробирались по высокой сухой траве к деревне, И Шацзы, щедро обсыпав Шэн Юэлина колкостями, гордо умчался на мече.
Заклинатель сквозь зубы обозвал его поганой собакой.
Юн Цзинлун спрятал улыбку в кулаке:
— Не обращайте внимания на слова И, господин Шэн. Никто не посмеет сомневаться в ваших заклинательских способностях. За прошедшие годы мир видел много битв, из которых вы вышли героем.
Ученики Нин Цзин переглянулись, но высказываться не посмели.
Некошенная трава порой скрывала Мэй с головой, тонкие острые травинки цеплялись за мокрую одежду и норовили залезть в глаза. В очередной раз помедлив, чтобы перешагнуть обломанную ветку и раздвинуть поросль, она внезапно поняла, что больше не слышит спутников. Скольно ни озиралась, Мэй не могла найти мужчин, только шелестящее разнотравье.
Она набрала в грудь воздуха, чтобы позвать их, как вдруг прямо перед ней возник Шэн Юэлин.
— Ты отстала. Что-то случилось?
Она облизала пересохшие губы, всматриваясь в его черты. В памяти всплыл лесной оборотень, подкарауливший ее в пустовавшем ордене.
— Заколка, — тихо произнесла Мэй, — откуда у тебя?
Шэн Юэлин свел брови в недоумении, затем незаметно кивнул и аккуратно обхватил ее запястье, скрытое рукавом.
— Из императорского сада. Не бойся, здесь нет нечисти.
Мэй послушно пошла за ним и всего через пару шагов встретилась с остальными.
Их путь окончился в заброшенной деревне на пару дюжин домов. Неподалеку находилась серная шахта, и раньше местные работали на ней, поставляя серу в город.
— Судя по запустению, люди покинули это место больше года назад, — им навстречу вышел один из адептов. — Господин Юн, мы подготовили для вас двор с целыми стенами. В них всего одна брешь, ее почти заложили.
Юн Цзинлун немедленно отбросил привычную веселость.
— Кто напал на жителей? Нашли следы или трупы?
— Мы подозреваем внезапное появление Далаогуя, — ответил адепт. — Во всей деревне всего две заклинательские печати, разомкнутые. И это, — он протянул ему медную пластину с гравировкой кленового листа.
Мэй тоже присмотрелась к ней и с тревогой повернулась к Шэн Юэлину.
— Символ Фэн Е Си!
— Они пытались помочь, — кивнут тот и обратился к Цзинлуну. — Господин Юн, выше по течению, в лесу у гор мы наткнулись на опустевший орден. Судя по записям, они встретили демона погоды, но тот убежал на восток. Глава призывал ордена, однако никто из них не получил вести.
От Мэй не ускользнуло, как тактично Шэн Юэлин избежал упоминания о своем ордене.
— Вздор! — фыркнул один из адептов в синем. — Далаогуй древний демон, а не какая-то девятихвостая лисица. Он крайне редко покидает свои угодья.
Цзинлун на столь бесцеремонную речь неодобрительно свел брови.
— Не стоит делать поспешных выводов. Далаогуя могло что-то привлечь.
“Или напугать”, — подумала Янмэй.
— При всем уважении, дорогой соученик! — сначала послышался голос, затем его обладатель выплыл на мече из-за ближайшего поворота в немногочисленном сопровождении. — Вы больше разбираетесь в копьях и луках, чем в нежити. Путь воина слишком отличается от пути заклинателя. Не беспокойтесь, однажды, уверен, вы наверстаете! — И Шацзы сошел на землю с высоко поднятой головой. — Очевидно, местные не поделили заработок и поубивали друг друга. Надо обыскать окрестности на наличие могил.
— Но вы видели пауков и гулей! — не выдержала Янмэй.
— Они пришли позже, — отрезал Шацзы. — Подобные мысли чересчур сложны для госпожи, ей стоит отдохнуть и заняться привычным ей делом – созерцанием природы.
Мэй опешила от подобного оскорбления, но прежде, чем придумала достойный ответ, оказалась бесцеремонно задвинула за спину Шэн Юэлина, который невинно спросил:
— Почему бы тебе не заняться привычным делом? Ах, да! В округе нет синих теремов.
Янмэй впервые видела, как на лбу человека от ярости вздуваются вены – И Шацзы схватился за меч.
— Ты! Бесстыдник! Тебе ли говорить о домах удовольствия? Ходят слухи, во всей провинции Бай Ю Шэн не найдется проститутки, которую ты не посетил!
Над дорогой повисло молчание. Шэн Юэлин заложил руки за спину. Его пальцы сжались с такой силой, что побелели, словно снег.
— Меньше верьте слухам, господин И. Люди любят судачить, особенно о трусах, побоявшихся отправиться на гору Хуаншань вместе с товарищами. Не всему же надо верить.
— Довольно! — пламенный взгляд Цзинлуна опалил обоих. На широкой улице внезапно стало очень тесно. — Я не потерплю ссор в своих рядах. Вэнь Су! — сопровождавший их ученик поклонился, — отведи наших гостей в комнаты. И Шацзы, следи за словами, обращенными к моим гостям.
Того словно хлестнули наотмашь: его щеки пошли красными пятнами, губы дрогнули в оскале.
Янмэй запоздало прикинула, что Великий Полководец зря навлекал на себя гнев И Шацзы – тот мог быть сколь угодно злопамятным и неприятным, однако, он имел связи и силу рода, а также статус в ордене Нин Цзин, который Цзинлуну предстояло возглавить после смерти отца.
“Не случилось бы с ним внезапной смерти от попавшей не в то горло рыбьей косточки”, — забеспокоилась Мэй, провожая взглядом широкую спину воина.
Шэн Юэлин немедленно обратил внимание на повышенный интерес спутницы:
— Орден Нин славится благородством и мощью, его павильоны стоят среди озер, укрытых лотосами. Когда мысли и ветра обретут покой, госпожа по своему желанию сможет насладиться их красотой.
От подобной лирики, высказанной на одном дыхании, Мэй потеряла дар речи. Не дожидаясь ее ответа, Шэн Юэлин сорвался с места, так что провожатым пришлось догонять его.
Ужин тянулся в гнетущем молчании хотя бы потому, что Мэй проводила его в одиночестве в скудно обставленной деревенской комнате. Из хорошего в ней оказалась грубо сколоченная бамбуковая кровать и окно в заросший бурьяном сад. Снаружи время от времени прохаживались адепты в синем: караульные, младшие ученики на побегушках, мастера, спешащие с докладом.
Не так давно явился отправленный на зачистку отряд. Пауков удалось лишь отогнать, их гнезда прятались слишком глубоко в лесах. А с гулями двадцать с лишним опытных воинов расправились без серьезных потерь. Ниже по течению они нашли скрытую дамбу, усыпанную человеческими костями. Именно она препятствовала течению, создавая столь любимые демонами условия. Однако, кто построил ее – демон или человек – определить не смогли. За какой срок погибло столько людей, тоже оставалось загадкой.
Мэй без энтузиазма жевала пресную рисовую кашу, снова изучая краденые документы. Один из них, с картой, она вертела особенно долго. Обычно ей доставляло удовольствие возиться с ними, только сейчас ей вместо точных спутниковых снимков приходилось довольствоваться собственной памятью и предположениями. А подписи местной каллиграфией у любого китаиста вызвали бы сердечный приступ.
Со вздохом Мэй убрала бумаги обратно – и очень вовремя!
В ее окно ловко просочилась гибкая тень.
— Надеюсь, не помешаю госпоже? — Цзинлун хитро улыбался во все зубы, словно проник в покои императорской наложницы, не меньше. — Я принес вам небольшое угощение.
Он без стеснения пересек комнату и уселся на край кровати – Мэй немедленно подобрала вытянутые ноги, – затем передал ей сверток, в котором оказалось два сладких рисовых шарика.
— У Вэнь Су, моего личного ученика, талант! — самозабвенно принялся рассказывать Цзинлун. — Он способен приготовить достойную похлебку из ослиной кожи и горсти шишек. В военном лагере его бы почитали наравне с генералом.
Мэй надкусила один из шариков, понадеявшись, что в этот раз обошлось без ослиной кожи, и сдержанно похвалила.
Цзинлун удовлетворенно кивнул.
— Господин Юн…
— Я просил вас обращаться ко мне по имени, — веско напомнил он. — Не в моих правилах вмешиваться в чужие дела, госпожа Ю, однако, я заметил, что Шэн Юэлин намеренно избегает хороших дорог. Не знаю причины, по которой он отказывается от меча, однако в повозке вам было бы намного комфортнее!
Мэй целиком засунула новый рисовый шарик в рот – чтобы предупредить едва не прорвавшийся поток жалоб. Внимательный взор Цзинлуна заметил в ней перемену – воин сразу посерьезнел:
— Госпожа, если вы в опасности, прошу вас немедленно открыться мне. В моей власти обеспечить вам достойную защиту.
“Даже от Императора?” — горько подумала Мэй, а вслух произнесла:
— Я ценю каждое ваше слово, Цзинлун. Однако таков наш путь. — Подумав, она добавила: — Когда мысли и ветра обретут покой, я буду рада навестить вас в ордене Нин Цзин. Говорят, его озера полны прекрасных лотосов.
Воин просиял, и мрачная комната словно озарилась теплым светом.
— Мне не довелось еще увидеть их цветение в родных краях. Буду рад разделить эту красоту с госпожой Ю.
Она смущенно потупилась, не сумев сдержать улыбки, и впервые заметила его необычное одеяние.
— Разве вы носите черное?
Юн Цзинлун развел руками, демонстрируя золотую вышивку на рукавах и вороте.
— Более привычное облачение для бывалого воина. Все же моя душа не витает в облаках, а твердо стоит на земле.
Их прервал стук в дверь и негромкий оклик Шэн Юэлина. Мэй вскочила, сама не зная, почему. За это краткое мгновение Цзинлун уже успел скользнуть под кровать, словно его и не было.
— В чем дело? — крикнула Мэй и поморщилась от собственного сорвавшегося голоса.
Дверь приоткрылась, и заклинатель бесшумно скользнул в комнату. На нем оказалось нелепо-короткое синее одеяние ордена Нин Цзин с вышитыми по подолу цаплями. Мэй так устала, что не стала даже шутить на эту тему.
— Хотел узнать о самочувствии госпожи, — произнес он внезапно отрешенным голосом. — Не хочется ли ей…
— Хочется! — Мэй резко выдохнула, жалея, что не может прямо сейчас заткнуть себя очередным куском риса с бобами. — Ей хочется нормально спать, регулярно есть – желательно не рис – и не опасаться за свою жизнь каждые пять минут. Достопочтенный еще помнит, что значат пять минут?
Между ними повисло молчание. Шэн Юэлин бестолку дернул короткий рукав, не скрывавший запястья с белым кожаным ремешком.
— До утра вы можете быть спокойны. Орден Нин Цзин Юн позаботится о вашей безопасности.
Он покинул ее, словно тень, не оставив ни следа, ни звука.
Мэй села на кровать, забыв о том, что под ней находился крупный мужчина, но тот уже высунулся с другой стороны.
— Шэн Юэлин прав, госпожа: сегодня ваш сон будет крепок.
Цзинлун с поклоном пожелал ей спокойной ночи и ушел также, как появился – через окно, в которое Мэй продолжала пялиться, пока не заболели глаза. Ей все чудилась связь между встречей Великого Полководца с Главнокомандующим императорской армии и сменой синего одеяния на черное. Могла ли она придумать то, чего нет?
Мэй свернула платок, в котором Юн принес сладости, и осознала, что все это время держала его в руках – синий с белоснежной вышивкой! Платок, который не мог не заметить Шэн Юэлин!
Она рухнула на кровать и с головой укрылась тонким одеялом, пахнувшим сеном. Хоть сто платков – они не должны беспокоить ни ее, ни ледяного принца.
Она же всего лишь…
…гостья?
***
Мэй проснулась от давящего чувства тревоги. В комнате стояла почти кромешная тьма – ночь была в самом разгаре.
Не до конца сбросив остатки сна, Мэй заторможенно обернулась к окну и моментально проснулась. Окна не было! Точнее, его закрывало нечто большое и движущееся.
Тишину пронзил переливчатый смех. Вспыхнул пучок пламени – и свет послушно размыл темноту вокруг изящной женской фигуры. Пестрые ленты воспарили и опали на алое платье. Демоница усмехнулась, одной рукой удерживая огонь, а второй гигантского конвульсивно бьющегося паука.
— Твой облик довольно мил, — нежно произнесла демоница, и Мэй тут же узнала голос: она слышала его во снах!
Женщина сжала пальцы и расплющила паука словно гигантскими тисками. Его внутренности брызнули на пол, стены и одеяло заоравшей Янмэй.
Снаружи оглушительно грохнул фейерверк, топот ног сменился ударом, и дверь в комнату сорвалась с петель.
Демоница не думала бежать, напротив, заулыбалась ворвавшимся заклинателям еще шире.
— Госпожа, что за шум? — настороженно спросил один из них. — На вас напали?
Мэй переводила обезумевший взгляд с вооруженных мужчин на веселящуюся демоницу и обратно. Теперь ей стало по-настоящему страшно.
— Янмэй!
— Госпожа Ю!
Возгласы прозвучали почти одновременно: со стороны двери и окна.
Лишь на миг Мэй зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, демоница сидела прямо перед ней на ее кровати. Мелькнула вспышка – Фэн Хуа жалобно зазвенел, вонзившись в противополодную стену. Демон тут же исчез, а Шэн Юэлин подлетел к остолбеневшей Мэй и стащил ее с постели, с головой заворачивая в одеяло.
— Ты видел ее? — прошептала она из кокона, позволяя тащить себя непонятно, куда.
— Нет, — коротко ответил Шэн Юэлин. — Понял по твоему взгляду.
— Рассредоточиться! — тем временем командовал Цзинлун. — Прочесать деревню и окрестности. Узнаю, кто пропустил эту тварь, шкуру сдеру.
Шэн Юэлин перекинул охнувшую Мэй через плечо и бодро зашагал куда-то. Долго болтаться вниз головой ей не пришлось – заклинатель бережно опустил ее на кровать.
— Моя комната, — кратко пояснил он, когда Мэй выпуталась, и помог ей вытереть лицо от остатков резко пахнущей крови. — Что произошло?
Запинаясь и путаясь в мыслях, она рассказала ему о ночном визитере.
— Женщина в красном, — повторил Шэн Юэлин и обернулся на скрип двери.
Цзинлун быстро вошел, не позволяя любопытным заглянуть внутрь.
— Твой меч, — он перебросил ему Фэн Хуа. — Джиджу убил демон, который вас преследует? Мои люди клянутся, что ничего не заметили, однако повсюду витает аромат гибискуса.
— Она была там, — уверенно заявил Шэн Юэлин. — Мэй не могла сама справиться с пауком.
— Мы мало знаем о чужестранцах, — справедливо заметил Цзинлун.
От его тона Мэй покрылась мурашками. Ее посетила запоздалая мысль, что Юн мог вовсе не быть тем, кем она успела нафантазировать. Кто действительно защищал ее все это время – стоял сейчас между ней и Великим императорским Полководцем.
— Ответ прост: демон невидим или находится на границе мира духов. Мэй очевидно связана с ним, или он избрал ее по какой-то причине.
— Но Призрачный город запечатан, — пробормотал Цзинлун и повысил голос: — Ты из-за демоницы стремишься в Лунный храм до полнолуния?
Шэн Юэлин неосознанно коснулся груди, а осознав это, отдернул руку.
— Хватит с меня смертей, Юн.
— А если ты ведешь в священный Лунный храм нечто гораздо более ужасное, чем Полуночная печать?
— Фэй Шань Ди?
Повисло молчание. Мэй сидела неподвижно, боясь лишний раз вздохнуть. Ее тоже не раз посещали подобные мысли: вдруг она – бомба замедленного действия? Вдруг женщина в красном – плод ее воображения?
— Ни ты, — твердо произнес Шэн Юэлин, — ни императорское войско не последуете за мной. Ты знаешь, что творится к северу от реки?
Цзинлун качнул головой и привалился спиной к стене. Мэй выдохнула: ее казнь откладывается.
— Ничего необычного, насколько мне известно.
— А что творится здесь? Ты же не веришь идиоту Шацзы? Он предпочтет засунуть голову в отхожее место, чем признать масштабы ошибки, которую орден допустил под его негласным руководством.
— Шацзы трус, — поморщился воин.
— Эти земли во власти Чжу Фу Ли, — напомнил Шэн Юэлин. — А всего несколько лет назад принадлежали твоему отцу. Советую побеседовать с ним о городе Сан Ли и ордене Фэн Е Си, пока он еще в состоянии связно мыслить.
Его слова очень не понравились Цзинлуну.
— На что ты намекаешь, Шэн?
— На то, что мы не видим доску Вэйцзы целиком, лишь отдельные камни.
“Камни!” — Мэй вспомнила о черном и белом камешках, которые они нашли в заброшенном ордене. Они бы стали доказательством того, что демоница в красном не привиделась ей!
Из-за двери окликнули: заклинатели нашли следы пауков. В лесу за полем, по их предположениям, находилось гнездо.
Наследник Нин Цзин сухо попрощался и ушел.
— Я хочу осмотреть комнату, — шепнула Мэй.
Шэн Юэлин по-своему истолковал ее неуверенный тон:
— Господин Юн не держит на вас зла. Он всегда серьезен, когда речь идет о его подчиненных. Зачем вам в комнату? Оттуда еще не убрали останки монстра.
Она поделилась своими подозрениями, и заклинатель немедленно удалился. В ожидании Мэй прилегла на кровать, вслушиваясь в суету снаружи.
Она успела задремать, когда Шэн Юэлин вернулся с ее рюкзаком.
— Ты была права, — на его ладони лежали два черных отполированных камня.