Шэн Юэлин схватил И Шацзы за ворот.

— Говори, как нам развеять наваждение неупокоенных?

Тот победно вскинул подбородок:

— Наконец, истинное лицо воспитанника Бай Ю Шэн: грубая сила и отсутствие знаний. Смотри, Чхунде, каков наш герой!

— Как ты меня назвал? — удивилась она.

И Шацзы сам понял, что ляпнул не то. Нахмурившись, он выпутался из хватки и повторил орденское прозвище Мэй.

— Наши сознания начали сливаться. Почему так скоро? — испугался заклинатель. — Нас же всего трое!

“Четверо”, — подумала Янмэй, украдкой оглядываясь вокруг. — “Проклятый Император тоже здесь. Но почему не показывается?”

“А ты хочешь меня увидеть?”

От неожиданности она едва не сиганула со скалы, вовремя пойманная Шэн Юэлином.

Воспользовавшись тем, что оба на миг выпустили его из виду, И Шацзы вскочил на меч и умчался в город.

— Трус, — выплюнул Шэн Юэлин ему в след. — Госпожа, придется последовать за ним. Мой клан никогда прежде не сталкивался с подобными чарами. Только И Шацзы может помочь нам вернуться в материальный мир. Прошу, скорее становитесь на меч!

Та кивнула и позвала Сяосяо, которая продолжала высматривать в реке следы второй половины убитого заклинателя. Однако Шэн Юэлин тронул ее за локоть:

— Янмэй, послушай меня, пожалуйста. Во-первых, Сяосяо замедляет нас. Во-вторых, мы точно не знаем, как близость неупокоенного влияет на нашу духовную силу.

Она мягко отвела его руку.

— Я не брошу ее, Юэлин. Сейчас она всего лишь одинокая маленькая девочка.

Он недовольно качнул головой и заставил меч воспарить невысоко над землей, затем поманил к себе притаившуюся за камнями Сяосяо.

— Красивый Учитель, что вы придумали? — радостно спросила она и взвизгнула, когда Шэн Юэлин поднял ее на руки.

— Держись крепче, я побегу очень быстро. Госпожа Ю, вы полетите рядом.

Мэй вытаращилась на него. Слух ее не обманывал? Он отдал ей свой драгоценный меч? По Бай Ю бродили сплетни, что последний, кто осмелился пальцем тронуть Фэн Хуа, несколько дней провалялся у лекарей.

Она осторожно ступила на узкое лезвие. Прежде Шэн Юэлин затаскивал ее сам и крепко держал, пока она висела на нем, мучаясь от удушья. Так что ей предстоял первый опыт в ясном сознании.

Меч плавно двинулся вперед, словно на магнитной подушке: ни вибрации, ни дрожи, ни покачиваний! Убедившись, что Мэй стоит уверенно, Шэн Юэлин побежал со скоростью, которая определенно превосходила возможности обычного человека.

Ветер свистел у Мэй в ушах, а сердце делало кульбит при малейшем движении Фэн Хуа. Шэн Юэлин скользил вдоль реки, где было не так много густой поросли, а Мэй направил над самой водой.

Некоторое время спустя он вдруг длинным прыжком пересек реку и остановился. Фэн Хуа, сделав плавный разворот, замер рядом.

Мэй сошла на твердую землю, ощущая чистый восторг! Никакие аттракционы в лучших парках не сравнились бы с этим чувством свободы, щедро приправленным страхом. Мэй переступила с ноги на ногу: ее била легкая адреналиновая дрожь.

— В чем дело?

Шэн Юэлин опустил счастливую Сяосяо на траву, затем указал вдаль:

— Императорская карета в сопровождении стражи покидает город.

Мэй, как ни старалась, с такого расстояния разглядела только неясную точку в облаке дорожной пыли.

— Ждите здесь, я проверю, — бросил заклинатель и вскочил на меч.

— Учитель такой..! — пропищала Сяосяо, когда он улетел. — Такой..! — от избытка чувств и недостатка слов она подпрыгнула и захлопала в ладоши. — Сестрица Мэймэй, можно я отправлюсь с вами? Я умею собирать ягоды, варить рис и считать до десяти. А мама – мы же возьмем маму? – готовит лепешки с зеленью и вышивает цветы так, будто они настоящие, честно! Я могу подметать пол и ходить за продуктами. А мама будет заплетать тебе волосы, она знает много красивых причесок. Можно, сестрица Мэймэй?

Сяосяо смотрела на нее, смешно задрав голову и крепко прижимая к груди лазурную кисточку, с которой не расставалась.

— Можно.

Девочка запрыгала от радости, и Янмэй погладила ее по макушке, успокаивая. Заходящее солнце окрасило одинаковые облака в пурпур. День догорал, щедро рассыпая по небу тлеющие угли.

“Так беспечно даешь обещания демонам?” — мурлыкнул над ухом Фэй Шань Ди.

“Она не демон”, — ощетинилась Мэй, забыв об осторожности.

“Вопрос времени, когда она придет ко мне, а следом ты и твой отчаянный защитник”.

“Не впутывай сюда Шэн Юэлина!”

“Хочешь, я расскажу тебе его секрет? Он стоит дороже, чем те жалкие письма, которые ты украла”, — бархатный голос переместился, как будто Проклятый Император встал прямо позади нее. — “Дороже, чем жизни всех самонадеянных заклинателей по эту сторону реки”.

— Изыди, — прошептала Мэй себе под нос. — Я расскажу Шэн Юэлину, и он отправит тебя на вечный покой!

“Ты хотела сказать ‘нас’?” — усмехнулся Фэй Шань Ди, и она готова была поклясться, что ощутила его дыхание на своей коже!

Сяосяо встревоженно потянула ее за одежду:

— Мэймэй, с кем ты говоришь? Мне страшно!

Не успела та рта раскрыть, как Сяосяо заголосила при виде возвращавшегося Шэн Юэлина:

— Красивый Учитель, сестрица говорила с кем-то пугающим! Ты нас защитишь?

Он обратил на покрасневшую Янмэй внимательный взор.

— Голоса в голове, — неловко отшутилась она и перешла в атаку: — Ты узнал карету?

— Талантливая наложница в сопровождении отряда Ша Хулуна. Они покидают Сан Ли в большой спешке.

При упоминании Цзетянь внутри у Мэй заворочался колючий ком.

— Из того, что мне удалось услышать в доме мингуаня, — продолжал Юэлин, — я делаю вывод, что Хуа Цзетянь узнала о неких планах Императора и приняла решение уехать без его ведома.

“Интересно, будучи так близко к своей невесте, подошел ли ты к ней или наблюдал скрытно?” — думала Мэй, не в силах отогнать эти странные, разъедающие мысли. — “Сколько вы уже не виделись? Месяц? Нет, ты давно не покидал Бай Ю, а Цзетянь вынуждена оставаться во дворце. Как вы познакомились? Как решились на тайную помолвку?”

— Янмэй?

Она очнулась и поспешно отвела взгляд:

— Солнце садится.

Сяосяо недоуменно крутила головой, зыркая то на него, то на нее:

— Сестрица Мэймэй, Учитель только что рассказал о тайном злом знаке на главной площади Сан Ли, и нам надо скорее туда. Причем тут солнце?

Янмэй потерла лицо, мечтая провалиться сквозь землю.

— Прости, Сяосяо, сестрица очень устала.

— Я тоже устала, — плаксиво пожаловалась девочка, но мигом повеселела, оказавшись на руках Шэн Юэлина. — Красивый Учитель, Мэймэй разрешила мне путешествовать с вами. Можно?

Мэй физически ощутила его недовольство.

— Обсудим это завтра, когда ты отдохнешь, договорились? — сдержанно солгал он.

До площади они добрались с последним лучом, и на ней оказалось не протолкнуться. Каждый житель нес по сияющему фонарику – из ткани, рисовой бумаги, перьев – разных форм и размеров, которые один за другим поднимались в небо. Играла музыка, вопили дети и животные, жители воодушевленно обсуждали праздник и насущные дела.

Шэн Юэлин кратко пояснил, что вокруг по пяти точкам расставлены энергетические печати, созданные для аккумулирования энергии. Ему с заклинателями из Фэн Е Си не удалось найти дополнительные контуры: возможно, они появятся позже, или никто из погибших попросту их не заметил. Тогда в этой жуткой иллюзии они не существовали вовсе.

— Гадкий дядюшка! — воскликнула Сяосяо, указывая на помост в центре площади.

И Шацзы беспокойно озирался, то и дело теребя темно-синюю кисточку с белым нефритовым кольцом, похожую на ту, что носил на эфесе Шэн Юэлин. В очередном приступе паники тот заорал прямо на несчастную кисточку, что-то требуя от нее.

— У него есть привязка к реальности! — внезапно выпалил Шэн Юэлин и принялся протискиваться к помосту, утягивая за собой спутницу. — Его вытащат адепты из Нин Цзин, а у нас нет подобного якоря. И Шацзы!

Заклинатель недовольно развернулся в их сторону.

— Утки-мандаринки явились! Хорошо смотритесь, — ядовито выплюнул он. — Демон, проклятый и неупокоенный – отличная получится семейка в царстве мертвых!

— Сколько повторять: я не демон! — заорала Мэй.

Шэн Юэлин не стал церемониться и, передав ей Сяосяо, одним махом взлетел на помост.

— Расскажи, как нам вернуться, или я…

И Шацзы рассмеялся, поднимая руки в примирительном жесте.

— Не сомневаюсь, ты способен на немыслимые поступки, Юэлин! Только из Сна Неупокоенного выбраться может лишь заклинатель, не запятнанный разрушительной энергией Инь. А ты, — он пренебрежительно ткнул его пальцем в грудь, — сам все понимаешь. О твоей Шэн-гуй и говорить нечего! Вся Империя будет мне благодарна, ведь я избавил… — он захлебнулся на полуслове: из его груди вылетел кончик меча.

Шэн Юэлин отступил, как и изумленные люди внизу.

Стражник выдернул меч, затем пнул захрипевшего И Шацзы – тот повалился вперед, в последний момент пойманный Шэн Юэлином.

— Дорогу Императору! — провозгласил стражник.

Тело И Шацзы окутал хрупкий, едва заметный свет. Кисточка вспыхнула и исчезла вместе с хозяином.

Шэн Юэлин скатился с помоста, увернувшись от пинка стражника, схватил Мэй за руку и потащил прочь сквозь взволнованную толпу.

— Улетаем: на границах сон становится нестабильным, мы можем попробовать прорваться.

Мэй согласно кивнула и внезапно остановилась. В пестрой толпе, среди десятков лиц лишь одно выделялось, как драгоценный камень среди серой породы. Мужчина спокойно взирал на всеобщее смятение, будто разглядывал стаю муравьев, в чей муравейник проник жук. Его красота притягивала, заставляла рассматривать и изучать гипнотически-текучий облик. Впечатление портила только корка льда, застывшая в глазах. Длинные волосы – алые как закат! – небрежно рассыпались по плечам, чувствительные к малейшему дуновению.

Шэн Юэлин проследил за Мэй, но ничего не увидел.

— Снова та женщина в красном? — она не ответила. — Янмэй, скорее!

“Зачем торопиться?” — зазвучал среди ее мыслей чарующий голос. — “Пропустите зрелище. Разве не за ним вы здесь?”

Фэй Шань Ди небрежно указал за ее спину, и Мэй послушно развернулась.

К Императору подвели связаннного человека, и люди ахнули: его кожа оказалась почти черной.

— Чужестранец! — прошептала Мэй.

— Демон! — выкрикнул кто-то, и толпа немедленно подхватила.

Сяосяо прижалась к ней, в испуге бормоча что-то.

— Вы послужите своему народу, — объявил Император и подал знак.

Мужчина закричал, и Мэй пробрало ужасом до самых костей.

— Помогите! — звал он на английском. — Умоляю, помогите!

От звука незнакомых слов толпа рассверипела еще сильнее.

— Не смотри, — Шэн Юэлин развернул ее к себе, но она словно завороженная продолжала выворачивать шею.

Воин в маске разрезал мужчине предплечья от запястий до локтей, затем воткнул кинжал в живот и вспорол брюхо. Когда поток крови спал, Император приблизился и резким движением вскрыл несчастному горло.

Тотчас в небо взмыли пять лучей света, и площадь накрыла сияющая сеть.

“Чтобы пленить меня таким образом, нужно не только жертвоприношение, но и правильный сосуд”.

Мэй уткнулась Шэн Юэлину в грудь, чувствуя, как за спиной смыкаются кольцом его руки.

“Полуночная печать не терпит боли”, — вкрадчиво продолжал Фэй Шань Ди. — “Даже утопи он в крови весь мир, она не подчинится. А я ведь оставил послание. Интересно, в чьих оно теперь руках?”

Сеть обрушилась людям на головы и распалась сотней светлячков. В полной тишине они взлетали к небу вместе с оставшимися фонариками. Затем легкий ветерок качнул листья, полы одежд, цепочки на заколках, крепчая с каждым мгновением, пока не превратился в настоящий ураган. Люди метались по площади, но их неизменно сносило к центру, где ветер закручивался чернеющей спиралью, их поднимало в воздух, и они исчезали в смерче.

Шэн Юэлин твердо стоял на ногах, а Мэй ощутимо сносило. Но труднее всего ей было удерживать плачущую Сяосяо, которую затягивало со страшной силой. Мэй хваталась за ее тонкие ручки, пока ее саму пытался удержать Юэлин.

— Мэймэй! — отчаянно завизжала девочка. — Спаси!

— Отпусти! — рявкнул Шэн Юэлин. — Я не вытащу вас двоих, она все равно уже часть этого.

Мэй упрямо держала изо всех сил, пока ее собственные ноги не оторвались от земли.

— Малия! — отчаянно закричал заклинатель.

Крошечная влажная ладошка выскользнула из ее руки, и Сяосяо влетела в черноту.

Мэй и Юэлин повалились на землю – их окутала звенящая тишина.

Очень скоро Янмэй осознала, что тишина не абсолютна: ее нарушал шорох травы, свист настырной птички и отдаленное кваканье.

Она приоткрыла глаза и тут же сощурилась: бледное солнце подбиралось к зениту.

— Госпожа?

Мэй повернулась к нему, подмечая разбитый висок. Шэн Юэлин сел, дезориентированно разглядывая дорогу – тот же самый тракт, что привел их в воскресший Сан Ли, но заметно поросший бурьяном и размытый ливнями.

Вместо ответа Мэй уставилась на небо. Облака немного рассеялись, пропуская свет, но продолжали угрожающе клубится, столь непохожие друг на друга.

Видно, Шэн Юэлин подумал о том же самом.

— Мы выбрались.

Она отстраненно кивнула.

— Госпожа…

— Нам надо двигаться дальше, — она вскочила и принялась рыться в рюкзаке. — Сейчас найду пластырь, надо заклеить твою голову.

— Янмэй.

Она обернулась и наткнулась на протянутую ладонь. Не понимая, что с ней делать, она нарочито небрежно пожала ее и вернулась к поискам. Шэн Юэлин странно посмотрел на свою руку и занялся мечом. Лазурная кисточка с серебряным шариком печально качнулась.

— Так нельзя! — Мэй опустила рюкзак и зажмурилась. — Мы можем хоть что-то сделать для Сяосяо? Освободить ее душу, отправить в круг перерождения?

— У меня не хватит сил, — после паузы признался Шэн Юэлин. — Не в таком состоянии. Ты умрешь раньше, чем я доведу ритуал до середины.

— Тогда на обратном пути?

По его молчанию стало ясно: никто не станет тратить время на монстров. Проще изгнать уже сформировавшегося демона, чем пытаться упокоить его с миром.

— Я призову сильнейших заклинателей из Бай Ю.

Мэй кивнула. Иллюзия надежды лучше, чем ничего.

— Император убил того человека собственными руками, — сказала она, когда они двинулись на восток. — Во сне заклинатели из Фэн Е Си сказали, что его похитили утром того же дня, а потом явился туман.

— Определенно, жители окрестных земель исчезли после ритуала, — согласился Шэн Юэлин. — Возможно, происшествие в Шуй Лю Мин носит тот же характер. Неизвестно лишь, какую цель преследует Император.

— Цзетянь была с ним. Она не знает?

— Если у нее были догадки, она ни с кем не поделилась ими.

Самым разумным было рассказать Шэн Юэлину о Проклятом Императоре, ведь демон выразился предельно ясно: ужасный ритуал совершался для его подчинения и манипуляций с Печатью. Однако, Мэй не могла выдавить ни слова.

Она то и дело косилась на точеный профиль заклинателя с криво наклееным от виска до уха пластырем, но каждый раз кусала себя за язык.

— В документах, которые я отдала, было что-то важное?

— Листы оказались пусты.

Первой Мэй пришла мысль о смазавшихся из-за воды чернилах, второй – о том, что иллюзорный сон никак не мог передать того, чего не знал сам.

Она достала бумаги, едва не засветив письмо Цзетянь, и отдала ему.

Шэн Юэлин бегло пробежался по ним, глубоко вздохнул, явно сдерживая брань, и вернул с заверением изучить внимательнее во время привала.

Тракт пустовал. Поле по левую руку от них тоскливо шуршало, словно нечто брело за одинокими путниками на границе сна и реальности. Мэй мрачно пинала мелкие камешки, думая о Сяосяо, которая никому не желала зла. Маленькая девочка в большом мире, не дождавшаяся ни отца, ни матери.

У них осталось немного воды и еды из припасов Цзинлуна, которые даже при экономии значительно истощились к закату. Им удалось добраться до каменного плато, на котором стоял старый полуразвалившийся храм. Изучив его со всех сторон, Шэн Юэлин пришел к выводу, что лучшего места для ночлега не найти. 

Пока заклинатель рыскал снаружи в поисках источника воды, Мэй расчистила самый сухой участок от мусора: веток, засохших листьев, старого тряпья и обломков черепицы, – затем перебрала целые вещи. 

У храма имелась пристройка, в которой, судя по всему, когда-то жил монах, но ее крыша почти полностью провалилась, а стены покосились. Чутко следя за полуживыми перекрытиями, Мэй перетащила оттуда две скамьи и немного утвари, которую не мешало бы прокипятить.

С ритуальным покрывалом в руках она подошла к сдвинутым вместе скамьям, но в последний момент не решилась стелись его и просто положила на край. 

Сквозь щели в рассохшихся досках гулял крепчавший ветер. Мэй украдкой молилась, чтобы не было дождя, иначе их с Шэн Юэлином ждала бы незабываемая ночь.

Чтобы занять себя, она начала перебирать вещи в рюкзаке. Тот успел просохнуть прошлой ночью в деревне, что нельзя было с уверенностью сказать о его содержимом. На самом деле, Мэй тогда слишком устала, чтобы досконально проверять потайные карманы – на ощупь те казались лишь чуть влажными. 

“Телефон в чехле, провода в пакете, остальное не должно было… Черт!” — она сунула руку поглубже и вытащила белую рубашку, испачканную чернилами, словно трупными пятнами. 

Злосчастный брусок вывалился из ткани на пол с глухим стуком. Мэй подняла его и со злостью швырнула в противоположную стену. На ее коже остались едкие, резко пахнущие следы. 

Она вытерла ладонь об испорченную рубашку и в бессилии закрыла лицо чистой рукой. 

Время шло. В сгущавшихся сумерках Мэй уже едва могла разглядеть очертания грубо вытесанной из камня статуи местного божества, с молчаливым укором взиравшую на незваную гостью с алтаря. 

Мэй вновь запаковала свои вещи, помедлив с рубашкой. По хорошему, ту оставалось только пустить на тряпки или выкинуть, но Мэй не могла себя заставить. 

“Все уйдет – не останется ни одной вещи”, — отстраненно размышляла она. — “Сначала исчезнет изношенная одежда, затем обувь. Потом неосторожно сломанная техника. И в конце истрепавшийся паспорт. Однажды я проснусь и решу, что моя настоящая жизнь мне лишь приснилась, а на самом деле я лишь блаженная странница с запада”.

Нечто гулко стукнулось о крышу. Мэй решила, что это сильный ветер швырнул сорванную с дерева ветку или плод. Только вместо того, чтобы скатиться по покатой черепице, “плод” переместился немного выше, постукивая с тем самым звуком, с каким палают на керамику костяные бусины.

Мэй бессознательно притянула к себе рюкзак. 

Этот звук она запомнила на всю жизнь – когда сотни хитиновых лап неумолимо несли к ней Пожирателя солнца! 

Стук, за ним скрежет – и черепичная пластинка соскользнула вниз, разбившись о камни. Чудовище ловко передивигалось по крыше, уверенно приближаясь к углу, в который забилась Мэй.

“Шэн Юэлин, где же ты?” — мысленно взмолилась она. — “Если это очередная твоя поимка на живца, клянусь, ты не доживешь до рассвета!”

В том месте, где черепица совсем сгнила и провалилась, была небольшая дыра, над которой и замер монстр. Сквозь гул ветра и собственное оглушительное сердцебиение Мэй услышала пробравшее до костей утробное ворчание.

Безоружная, почти в полной темноте она аккуратно стянула со скамьи ритуальное покрывало и накрылась им почти с головой. Демон оставил дыру без внимания и спрыгнул вниз со стороны боковой – слава Богу целой! – стены. Мэй могла только догадываться о его перемещении по стуку когтей, которые становились все отчетливкй. Она вцепилась зубами в лямку рюкзака и зажмурилась.

Шумный рык раздался совсем рядом с ее головой и… воцарилась тишина. 

Мэй изо всех сил напрягала слух, но храм погрузился в безмятежную тишину, не считая ветра, который тоже постепенно успокаивался.

Бурю уносило прочь.

— Шэн Юэлин, — позвала Мэй шепотом. 

Дверь в храм с шорохом приоткрылась. Сердце Мэй пропустило удар. Затем скакнуло в горло. Шэн Юэлин бесшумно ступил на скрипучие половицы. Его ищущий взгляд уперся в Мэй, и заклинатель немедленно бросился к ней.

— Ты не ранена?

Она с трудом разомкнула пересохшие губы:

— Ты видел то… того…

— Он ушел. Позволь помочь.

Юэлин потянул ее за локти, и только сейчас Мэй осознала, насколько занемело ее тело. Она со стоном распрямилась и потерла сведенные руки и ноги.

— Пойдем со мной, — внезапно позвал Юэлин, — я покажу тебе кое-что. 

Она нехотя поплелась наружу, уже за порогом задумавшись о том, не оборотень ли перед ней. Однако прежде, чем она успела задать контрольный вопрос, заклинатель указал на вершину небольшого облысевшего холма неподалеку. На фоне последних капель сизой вечерней синевы выделялся изломанный силуэт неизвестного существа с крупной головой на подвижной вытянутой шее и загнутым скорпионьим хвостом. 

— Далаогуй, демон погоды, — негромко пояснил Шэн Юэлин, провожая существо задумчивым взглядом. — Скорее всего год назад сбежавший из владений ордена Фэн Е Си. 

— Он не нападет на нас? — нервно спросила Мэй.

Ее спутник покачал головой.

— Далаогуи не нападают без причины, только защищая территорию или почуяв духовную энергию Ян в Золотых ядрах. В тебе преобладает Инь, так что он, как и Нюйлан Джиджу, попросту примет тебя за свою. Далаогуи битают высоко в горах и редко спускаются в долины. Для простых людей они – почти миф. 

— К храму приходил именно он? 

— Я обнаружил его след за четыре ли, когда возвращался от источника. Он мечется, не в силах найти место для укрытия – слишком полòг здешний рельеф. — Шэн Юэлин вдруг вздохнул и с досадой цокнул: — Надо было раньше его засечь! Тучи вели себя слишком странно.

Мэй тронула его за плечо: скорее, чтобы ощутить чужое тепло, чем ради поддержки. От нее не ускользнула крошечная оговорка Юэлина: пусть энергия Мэй схожа с демонической, что насчет его собственной?

— В горах Бай Ю тоже обитает Далаогуй? — поинтересовалась она. — Или вам просто не повезло с погодой?

Шэн Юэлин, наконец, оторвал взгляд от растаявшей в темноте фигуры демона и улыбнулся Мэй:

— Всему виной изменившийся фэншуй. Когда моему предку пришлось создать хранилище опасных артефактов, природные энергетические потоки искривились. Зато можно часто наслаждаться звоном серебряных и медных колокольчиков под сильным ливнем. Ступай в храм. Я принесу нам воды и сухих веток для костра.

— А если он вернется?

Шэн Юэлин аккуратно убрал ее руку со своего плеча.

— Не беспокойся, тогда ты умрешь быстро.

У нее вырвался сдавленный смешок. По-русски отправив заклинателя к черту, она скрылась за хлипкой дверью, но, стоило ему уйти достаточно далеко, снова вышла в стылую, почти непроглядную ночь с покрывалом на плечах. 

Без влияния Далаогуя тучи немного рассеялись, и сквозь них проблескивали яркие звезды. Мэй очень давно не видела таких ярких звезд. Прогресс забрал их красоту почти без остатка. 

Пусть ее пугал каждый шорох, она до головокружения вдыхала кристально-чистый воздух. Последние дни в путешествии почти свели Мэй с ума! Она мечтала о тишине, горячей еде и спокойном сне, в то же время признавая манящую прелесть их с Юэлином опасного приключения.

“Избегание, принятие или адреналиновая зависимость?” — анализировала она, готовая при малейшем намеке на опасность спрятаться за приоткрытой дверью храма,

Заклинатель вернулся быстро: с четырьмя флягами воды на поясе и охапкой дров за спиной. Мэй украдкой понадеялась, что он рубил их не своим чудесным мечом.

Она заранее подготовила большую полукруглую глубокую сковороду из тяжелого черного металла, в которой, скорее всего, готовили рис и лапшу на большую группу людей. В нее Шэн Юэлин замысловато сложил дрова, щепки и тонкие пласты коры. 

Мэй ожидала, что он разожжет огонь духовной силой, но тот внезапно достал из кармана два камня, которые принялся упорно обстукивать, пока не высек искры.

Живое пламя разогнало жуткий мрак. Пока варилась рисовая каша – от которой Мэй уже начало мутить, – они молча грелись, размышляя каждый о своем.

Каша уныло булькала, абсолютно безвкусная, пресная и клейкая без специй и закусок. Мэй впихнула в себя всю миску и мрачно подумала, что такими темпами у нее скоро случится несварение. А спасительные таблетки от желудка закончились в первые же недели в Бай Ю. 

Рюкзак глянцево поблескивал неподалеку, ненавязчиво напоминая о своем содержимом. Как Мэй ни отнекивалась, тянуть не имело смысла. Вытащив краденые документы, она показала их Юэлину:

— Почему ты не спрашиваешь о них?

Помедлив, заклинатель взял бумаги. 

— Сомневаюсь, что хочу платить головой за содержимое.

— Зачем головой?

Шэн Юэлин не удостоил ее ответом, и Мэй недовольно ткнула его в предплечье. Точнее, хотела ткнуть: заклинатель без труда увернулся и с невозмутимым видом развернул первую карту.

Спустя всего минуту – Мэй успела осмотреть только одну сторону пострадавшей рубашки – Юэлин испустил мученический вздох и смял тонкую бумагу в кулаке.

— В Фэн Е Си, — прошептал он. — Если бы ты показала мне ее в Фэн Е Си! Мы бы не попали в Сон и не потеряли бы два дня!

Мэй стыдливо поморщилась. Откуда она знала, что в случайно захваченных в пылу драки документах будет важная информация? 

— Там написано о демонах?

— Нет. Отмечены запретные территории. Значит, Император следит за окрестностями Сан Ли. Ближайшие тракты стерегут сымэни.

“Кто?” — сначала не поняла Мэй, потом вспомнила: — “А, досмотрщики!”

— Выходит, нам все равно пришлось бы сплавляться по реке? — вбросила она как бы невзначай.

— Я бы замаскировал нас, и мы бы сейчас были в предместьях Лун Ин. А не в двух днях от него.

— Хорошо, — начала раздражаться Мэй. — Мы бы сэкономили время, но не узнали бы о причинах ограждения этих земель. Или великому господину заклинателю не с руки мараться о столь незначительные мелочи? Кстати! — выпалила она, когда тот возмущенно раскрыл рот. — Как это ваши хваленые разведчики проморгали гигантскую “зону отчуждения” почти в центре Империи?

— Зону чего?.. 

— Ты прекрасно меня понял. Разве Чжу Лин не шпионит для тебя в рядах Императорских воинов? 

Она попала в яблочко: ему нечего было ответить на ее справедливое заявление. Шэн Юэлин со злостью скомкал карту и швырнул в огонь. Костер в сковороде плюнул искрами и жадно принялся за бумагу.

Второй лист ожидала та же участь.

— Сметы для поставок продовольствия, — нехотя пояснил заклинатель.

А последний документ он изучал намного дольше, то и дело напряженно хмурясь. 

— Ты читала его?

— Руки не дошли, — отмахнулась Мэй, не терявшая надежду с рубашкой. — Там нечто важное?

Юэлин хмыкнул. Вновь повисла неловкая пауза.

— Здесь содержится посление Императора к Главнокомандующему Ша с требованием обеспечить всяческое содействие Великому Полководцу. Интересно, кому?

— Цзинлуну? — не поверила Мэй. 

Глаза Шэн Юэлина зловеще блеснули.

— Во-первых, господину Юн Цзинлуну! Во-вторых, Император не снизошел до уточнения, однако, на ближайшую тысячу ли наследник Юн единственный обладатель данного титула.

— Это может быть что угодно, — в смятении пробормотала Мэй. — Без императорского дозволения он бы не смог покинуть службу, значит речь может идти о делах ордена Нин Цзин. 

Обычно мягкая улыбка Шэн Юэлина на этот раз отдавала тревожной хищностью.

— Госпожа так защищает его. Отчего же? 

— Помимо слежки за нами у него может быть сотня других забот! Я лишь стараюсь мыслить шире. В чем-то подозреваете меня, достопочтенный? 

Он загадочно дернул бровью и внезапно указал на скомканную рубашку у нее на коленях:

— По прибытии в Бай Ю отдайте ее слугам. Они выведут пятна.

— Сомневаюсь, — процедила Мэй. — Ткань невероятно капризная, ей подходит только углеводородная чистка.

— Какая?

— Углеводородная, — не снизошла Мэй.

Шэн Юэлин отвернулся.

— Чтоб тебя демоны забрали, — мстительно пробурчала она его затылку.

“Это несложно устроить”.

Она вскрикнула от неожиданности и немедленно напоролась на встревоженный взгляд спутника, затем отвернулась, вознамерившись до конца жизни игнорировать обоих.

Сказав, что пойдет мыть посуду, Шэн Юэлин подхватил еще горячий котелок и вышел в ночь, забыв при этом их с Мэй миски, поэтому разбираться с ними пришлось ей. Истратив на мытье половину фляги воды, она поставила остатки кипятиться. Костер постепенно догорал, и Мэй не пришло в голову ничего лучше, чем пустить на дрова доски из пристройки. 

О том, что жечь бамбук плохая идея, она поняла, как только горло схватило от едкого дыма. Плюясь и проклиная весь белый свет, Мэй вытащила из сковороды тлеющие головешки и вышвырнула на улицу. 

Вернувшийся Шэн Юэлин выразительно промолчал на ее недальновидность и внезапно предложил:

— Я могу научить тебя зажигать огонь посредством духовной силы.

Мэй немедленно обернулась.

— Магия?

— Это не магия, — он сел на пол напротив нее. — Энергия твоего Золотого ядра. 

Обиды не были немедленно прощены, но отложены в дальний угол, за нежно расписанную киноварью шелковую ширму.

Шэн Юэлин начал с утомительных медитаций. Он объяснял, как движется по телу жизненная сила, концентрируясь в важных точках, как обнаружить и почувствовать Золотое ядро, чтобы использовать его энергию. 

Мэй искренне хотела ему поверить и почувствовать ту самую магию, только… Серьезно, магия? Шэн Юэлин мог сколько угодно летать на мече и рисовать в воздухе невероятной красоты золотые символы, а она… Еще раз: серьезно? 

— Уже глубокая ночь, — сказал заклинатель. — Нам необходимо выспаться. Продолжим в другой раз.

— Не думаю, что получится, — нарочито небрежно откликнулась Мэй. — Я не ощущаю ничего, кроме тепла.

Она перебралась на скамейки, и Юэлин подал ей покрывало.

— У младших учеников уходит от года до трех лет, чтобы добиться первой искры. Госпожа считает себя равной небожителям?

— Раскусил, котенок.

С души словно камень свалился. Разумеется, ей хотелось научиться, пусть верилось слабо. Время от времени Мэй в голову закрадывались мысли, что однажды она сможет стать такой же крутой заклинательницей, как Сян Жилан, и быть рядом с Шэн Юэлином не из-за статуса “полезной чужестранки”, а по праву.

Он погасил огонь и лег на ворох соломы возле скамеек.

— И Шацзы расскажет всем, что мы мертвы? — негромко спросила Мэй.

Заклинатель из Нин Цзин беспокоил ее. Сколько он успел понять и что предпримет? И Шацзы походил на человека с крайне сомнительной моралью.

В тишине было слышно, как шуршат снаружи мелкие зверьки, вроде полевок, и стрекочут цикады. Одинокий комар залетел внутрь, противно позвенел и испепелился прицельно пущенным талисманом.

— Расскажет. И обязательно выставит себя героем. Чем больше народу поверит в его фантазии, тем лучше для нас – призракам легче смешаться с тенями.

Мэй рада была бы провалиться в сон после пережитого, только перед глазами вновь всплыли картины из Сна Неупокоенного и искаженное страхом лицо малышки Сяосяо.

Ее мучили вопросы: неужели нельзя было сделать для нее хоть что-то? Отделить от кошмара, спрятать в артефакт? Заклинатель уже четко выразился на этот счет, и Мэй не стала без толку капать ему на мозги.

— Во время обеда он упомянул парную медитацию, — со стороны Юэлина раздался свистящий вздох. — Это то, о чем я подумала?

— И Шацзы идиот, — Шэн Юэлин отвернулся на другой бок, но долго не протянул и снова лег на спину. — Парная медитация или двойное совершенствование – специфическая практика, при которой два заклинателя обмениваются энергией во время… очень тесной близости. Мы в Бай Ю не практикуем подобного! Это требует подготовки и доверия, которое достигается разве что между супругами.

— Почему тогда супруги не занимаются такой медитацией?

— В процессе необходимо сосредоточиться на духовной энергии, а не… удовольствии.

— То есть, приятное с полезным никак не совместить?

Шэн Юэлин сердито засопел, нехотя отвечая:

— В старых текстах есть записи о подобном. Но это высший уровень совместимости духовных энергий, когда они становятся единым целым и сами перетекают из сосуда в сосуд.

— Понятно. — Она немного помолчала. — А утки-мандаринки…

— Янмэй, ради всех Небес! Пожалуйста, спи.

Она послушно опустила веки, улыбаясь украдкой. Тревоги отступали: вытаскивали острые когти из ее сердца, затихали и разбредались по скрытым закоулкам разума.

Последнее, что не давало ей покоя – вскользь брошенный намек Фэй Шань Ди о высокой ценности украденных у Ша Хулуна документов, хотя Шэн Юэлин ничего особенного в них не обнаружил. Или просто не сказал ей?