Место, в котором они остановились, было тихим и немноголюдным - Велир провел в городе несколько невыносимо долгих дней, и, хотя у него не находилось времени нормально питаться и куда-то ходить, он приметил несколько приятных заведений.

Воздух в помещении пропитался густым теплом и запахом еды, и после уличной прохлады казалось, что здесь душно и нечем дышать.

Они сели в углу возле окна. Константин озирался по сторонам, будто происходящее было ему непривычно, и Велир подумал - может, это нормальное поведение для анимала? Ведь если завести в кафе собаку, она первые несколько минут будет сходить с ума от незнакомого шума и множества запахов?

Или дело не в этом?

Велир не то, что раньше не работал с анималами, он их даже толком не видел - у него имелся опыт общения с монадами и с простыми зверьми-фамильярами, но не более того.

Константин сел напротив - так, что жидкие отсветы солнца попадали ему на половину лица, и глаза блестели особенно ярко - Велир отвел взгляд, заглянул в меню.

К ним неспешно подошла официантка, черный фартук, волосы стянуты в пучок. Велир легко и уверенно проговорил:

-- Чашку куриного супа и "таежный" чай, -- и замолчал, но пауза, неожиданно тягучая в густом теплом воздухе, затянулась.

-- И всё? -- Официантка многозначительно посмотрела на Константина, Велир виновато выдохнул:

-- Нет. Дайте нам пару минут.

Каблуки застучали по кафельной плитке, но молчание между Велиром и Константином продолжалось, липкое и вязкое, как патока.

Первым сдался Велир, запустил руку во вьющиеся, встрепанные ветром волосы.

-- Вы что-нибудь будете? -- Он не стал бить сразу в лоб фразами вроде: "Насколько мне известно, денег вам не полагается".

-- Как ты решишь, -- Константин прищурился и как-то нехорошо, едва заметно поежился. Интересно, что с ними делают, чтобы заставить вести себя определенным, шаблонным образом, удобным человеку? Вряд ли просто дрессируют как собак, давая вкусняшку за корректное поведение. -- Каждому владельцу фамильяра полагается...

-- Я знаю, -- Велир избавил его от необходимости продолжать. -- Вы не первый мой фамильяр, -- это прозвучало неожиданно паршиво.

-- Тогда ты должен знать, что делать. -- Константин едва ощутимо улыбнулся; свет растекался по смугловатой коже, играл в странные игры с тенями на лице.

-- Прекратите, -- неожиданно грубо бросил Велир, толкнул в сторону Константина ламинированный листок с меню. -- Дайте знать, когда определитесь.

Стало тихо и отчего-то неловко. Несмотря на то, что для фамильяра Константин держался невероятно уверенно и даже нагло, сейчас он как-то ссутулился, широкие плечи натянули ткань водолазки. Не привык к такому обращению?

"Шеф, что насчет денег на пропитание фамильяра?" - успел настрочить он в переписке, она ответила быстро, и ее ответу не хватало только улыбающегося смайлика с ладошками:

"Работаю над этим. Но ты бы вообще радовался, что тебе его дали. Не понимаю, где они такого нашли".

Знать бы - последнее в хорошем смысле или скорее плохом?

Надо будет скинуть Василю инвентарный номер Константина, пусть пробьет, что сможет...

-- Я не отказался бы от омлета и сэндвича, -- размышления не заняли у Константина, казалось, и тридцати секунд.

Велир оформил заказ, и только потом подумал вслух:

-- Интересно, а это вообще законно - кормить анималов сэндвичами? Не знаю, может, вам вообще можно только сырое мясо.

-- Тех денег, что тебе выдали, вряд ли хватит даже на обрезки, -- Константин ухмыльнулся, но говорил то ли с тревогой, то ли с грустью.

-- Ну, пока что мне не выдали даже их, так что... -- Велир многозначительно махнул рукой.

-- Извини. -- Сложно было понять, смеется ли Константин или извиняется серьезно.

-- В этом нет вашей вины и взять с вас нечего, так что... ешьте и не выебывайтесь, вот что.

-- Спасибо... Велир. -- Ответ был неожиданно серьезным, Константин заглянул ему прямо в глаза, и от интонации, и от этого взгляда, и от звучания собственного имени, произнесенного этим густым низким голосом, по коже пробежали мурашки.

Еду принесли быстро, от заварника и чашки с супом приятно потянуло горячим паром и чайной горечью. После всех выпитых и выблеванных зелий, после каждого опустошения его чертового раздробленного резерва, после каждой потери сознания - он чувствовал, что поесть будет не так-то просто, но смело взял ложку. Он надеялся справиться хотя бы с половиной чашки, а дальше свое дело сделает кофе и до вечера можно будет протянуть.

Бульон оказался насыщенным и солоноватым, и тепло приятно растекалось по пищеводу и до самого желудка. Сколько заклинаний придумано было экстра-магами, сколько приемов изучено: а лучше чашки горячего супа, восьми часов крепкого сна и хорошего листового чая еще ничего не придумали.

-- Извини, если этот разговор не к столу, -- обратился к нему Константин, -- но мне было бы проще, если бы я знал, с чем мы столкнемся в больнице.

Велир вздохнул, зачерпнул еще несколько ложек бульона, стараясь выловить немного овощей.

-- Как мне это описали... Молодой человек, истыканный разного рода острыми предметами: иглы, ножи, ножницы...

-- Не звучит, как последствия стихийного воздействия...

-- Согласен, больше похоже на неверно наложенную порчу.

Константин нахмурился, будто задумавшись. Велиру стало интересно: как много знаний успели вложить в эту голову? Забыл ли он только свое имя, или всё остальное - тоже?

-- Да нет, -- помотал головой Константин, -- у порчи иной механизм воздействия, даже если она наложена неверно.

-- Я тоже об этом думал, но так ни к чему и не пришел, -- признал Велир.

-- Может ли это быть интра воздействие, ударившее только одного человека?

-- То есть? -- Он поправил очки, пытаясь уловить ход чужой мысли.

-- Не знаю... что-то вроде физической аномалии, изменивший свойства объектов...

-- И притянувшей определенные предметы к человеку? Неплохо. -- Кивнув, Велир вернулся к еде - Константин равнодушно последовал его примеру, но Велир был готов поклясться, что в этих разноцветных блеснула радость оказаться... правым?

Не оправдав ожиданий, Велир превзошел сам себя - смог затолкать в себя почти что целую чашку супа, умудряясь получать при этом удовольствие, и потому, когда он потянулся за заварником и чашками, чтобы разлить чай, настроение у него стало куда более спокойным и благосклонным, а состояние улучшилось.

Велир залюбовался тем, как прозрачная темная жидкость наполняет тонкостенные чашки, как растекаются по поверхности блики от ламп и блеклого солнечного света; Пахло от чая замечательно, травы и вкрапления ягод подобраны грамотно - удивительно было встретить такое в местячковом заведении - и он честно поделился этим наблюдением с Константином, и тот отчего-то смешливо фыркнул.

Велир поднял на него удивлённый взгляд.

— Извини, — Константин улыбнулся, — просто экстрам так нравится делать вид, будто они очень много понимают в травах, зельях и чаях, хотя сами едва отличают белый от зелёного. Ну, по моему опыту.

Заправив за ухо отросшие волосы, Велир чуть качнул головой, прижал горячий край чашки к губам, медленно сделал глоток – да, действительно, не худший сбор на свете, и не худшим образом заварен.

— Уж не знаю, с какими экстра, вы, Константин, общались, но у я всё-таки сертифицированный зельевар с высшим медицинским образованием. В академии у меня был профиль по алхимии и травологии, юношеский разряд по противоядиям и ядам. Так что в чаях и травах я, скорее всего, понимаю побольше вашего.

Константин почему-то промолчал.

***

Больница была совершенно обыкновенной, свежевымытый кафель пах водой и хлоркой, на входе доблестно дежурила не то вахтерша, не то полноценная охранница.

Велир размотал шарф, оставив его лежать на плечах, повернулся к Константину – из-за разницы в росте ему то и дело приходилось приподнимать голову.

— Вы умеете заговаривать людям зубы?

— Нет, увы.

— И техникам управления голосом не обучены? — В народе их ласково называли «сиренка», и, несмотря на шуточное название, интра, осваивающие их полностью, умеют работать со своим голосом так, что хватает одного их слова – и человек вонзает нож себе в живот или начинает биться в истерике.

Василь – живой тому пример, только его ничему не учили, он стихийно разобрался со всем сам.

— Умею только читать, прости.

Чтению интра учили ещё в средней школе, существовало множество самых разных текстов, по-разному влияющих на людей. Читать было куда проще, чем свободно отдавать приказы, но чтение занимало куда больше времени. Самые маленькие тексты требовали хотя бы половину минуты...

— Хорошо, — Велир кивнул, подошёл к женщине на посту – если интра не могли прямо влиять на людей, то экстре, пусть даже первоуровнему, ничего не стоило заморочить голову простому человеку.

Тоже вариант «заговаривания зубов».

Через пару минут они уже шли по холодному долгому коридору, где гулко разносился звук шагов. Менять легенду Велир не стал, придерживался старой про сотрудников института, которым нужно осмотреть такого-то пациента и принять решение о его переводе в их клинику.

Пришлось ещё забраться в белый медицинский халат, иначе в стационар не пускали, и Велир чувствовал иррациональную тоску по прошлому.

Как же ты во все это вляпался, Шторберг? И когда планируешь выбираться?

Планируешь вообще?

Сестринский пост, блуждающий взгляд, вездесущие полумертвые папоротники... Зачем их покупают в госучреждения, если совсем не умеют ухаживать? Одинаковые двери палат.

— Вроде бы это здесь. — Велир наконец остановился, неуверенно положил ладонь на дверную ручку, потянул на себя.

После темноты коридора палата показалась почти что ослепляюще-светлой, хотя тут же солнце закуталось в залежи ватных туч, и помещение заполнилось тенями.

Велир несколько раз моргнул, и только потом смог увидеть: белое постельное бельё, бледное мужское тело, почти что с ним слившееся. И по всей поверхности кожи, по крайней мере, видимой глазу, торчат иглы, булавки с разноцветными головками, швейные ножницы и даже пара кухонных ножей.

Да, это точно не порча, Константин прав. При порче иглы торчат изнутри кожи, не снаружи, и точно не в таких количествах...

— Почти что как ёжик, — чуть слышно сказал Велир, пытаясь понять, что с этим делать.

— Разве не должна идти кровь? — Спросил Константин, осматривая пострадавшего.

— Нет, — Велир покусал нижнюю губу, — пока... предметы находятся в нем – не должна.

— Понял. — Строго и серьёзно ответил Константин. — А почему их ещё не вытащили?

— Рискну предположить, что... — Велир подошёл и нагло попробовал потянуть за одну из булавок в районе запястья – вытащить её было невозможно, она словно торчала из бетона. — Это несколько затруднительно.

И ещё: он заметил на руке свежие порезы. Интересно, это тоже действия взбесившихся ножей?

Константин приблизился так, что Велир мог расслышать его дыхание, тоже потянул за булавку – это не было недоверием, он пытался убедиться, что усиленное физическое воздействие не поможет.

— Это скорее интра проблема, — прокомментировал Велир, следя за руками Константина. — Есть идеи?

— Не уверен, — Константин отстранился, убрал руки в карманы. — Здесь нужно нежненько, а я со своей тройкой... все равно что охотиться на зайцев с гранатометом.

— Или с драконом, — улыбнулся Велир, но Константин его не очень понял; за дверью в этот момент послышались шаги и в без того тесную палату заглянул врач.

Это ведь он ему и позвонил – интересно, как нашёл номер? Скорее всего, через коллег или даже руководство, там тоже работали маги...

Велир поправил очки, повернулся к врачу – поздоровался, послушал, покивал – несколько раз Константин был готов вмешаться в разговор, но Велир лишь едва заметно мотал головой, мол, это ни к чему, я умею общаться с другими врачами.

Просто с врачами.

Он набрал воздуха в лёгкие – прохладного, пропахшего тканью, спиртом, бинтами и немытым телом, и начал рассказывать про электромагнитные колебания и нестабильную обстановку в городе, из-за которой они сюда и приехали – капля магии, руки за спиной, сложенные в простенький жест, то воздействие, которое он оказал ещё при рукопожатии – и вот, серьёзный взрослый человек с высшим образованием, слушает эту чушь и кивает, и продолжает тему, и, наконец, выходит из палаты.

Это были вынужденные меры, и никакой вины Велир за это не чувствовал, но каждый раз неловкость покалыванием расходилась по телу.

Он ещё раз посмотрел на пострадавшего. В голову пришла идея, но с голыми руками её было не осуществить.

— Я не взял с собой артефакты, — выдохнул он оборванно.

Константин не сказал ничего, но неожиданно протянул ладонь, и на ней – все четыре артефакта.

На пару секунд Велир будто забыл, как разговаривать, потом наконец спросил:

— И какого чёрта?

— Подумал, они понадобятся. — Константин пожал плечом, как будто в этом не было ничего такого.

— И что, вас этому учат в фамильярке, брать без спроса чужие вещи?! И вообще, это могли быть достаточно опасные предметы...

— Да ну, видно же, что «лёгкая» мелочёвка. И да, — Константин чуть прищурился, — название отдела говорит само за себя, грань своего и чужого между хозяином и фамильяром настолько размыта, что порой вообще не существенна. Но если тебя это не устраивает – дай знать.

Велир почувствовал, как от смущения и раздражения горят щеки, схватил все четыре артефакта – от них приятно тянуло магией, будто вокруг них волновался жарким маревом воздух – хотя волнение это было очевидно для Велира с его первым уровнем, Константин, скорее всего, действительно даже не чувствовал присутствия таких лёгких для него артефактов.

Но не всегда большое количество магии шло на пользу. Порой один маг первого уровня справлялся с задачей легче и лучше, чем два с тройкой, особенно если ему хватало ума грамотно приложить доступные крохи магии.

Поэтому Велир спросил:

— Сможете зарядить магией знак?

Он сделал бы это сам, но тот тип знака, который он хотел попытаться использовать, лучше воспринимал интра-магию. Константин неуверенно кивнул; Велир достал синий восковой мелок, когда-то принадлежавший детскому набору. Он легко писал на любых поверхностях, в том числе на коже, оставлял жирный яркий след.

Составить и начертить знак не было сложной задачей, но задачу затрудняли все эти иглы и ручки ножей. Пришлось повозиться – к тому же, на половине Велир понял, что знак нужно адаптировать под их задачу, но, наконец, у него получилось – и он коснулся плеча Константина.

С высоты третьего уровня сложно было работать с тонкой "легкой" магией, ничего не стоило переборщить и усугубить ситуацию – но прелесть знака в том, что он не возьмёт лишнего и преобразует магию необходимым образом.

Стоило Константину коснуться знака, просунув ладонь в игольчатый частокол, как тот растекся восковым, почти что чернильным пятном – и больше ничего.

— Что-то изменилось? — Тихо спросил Константин.

Велир был уверен, что да – и потому легко дернул за булавку. Она поддалась, на бледной коже мелким рубином выступила капелька крови.

— Хорошо. — Кивнул Велир. — Спасибо. Давай оставим это врачам.

«Мне не хватит сил залечить такие раны» – не стал он договаривать, только подумал про себя.

Уже на улице, где окна длинных стен панельных домов то и дело подмигивали солнечным светом, а ветер тягал туда-сюда мелкий мусор и сухую листву, Константин спросил:

— Как думаешь, что произошло? Ну, после... возвратной волны?

Велир снова закрыл шею мягким коконом шарфа, но куртку застегивать не стал:

— Рискну предположить, что он лежал или даже спал на спине, когда все случилось. Волна ударила по нему и его дому интра-магией, так, что он действительно притянул к себе каждый острый предмет, что был с ним рядом.

— Многовато острых предметов для обычного человека...

— Скорее всего, кто-то что-то шил и оставил иглы в доступе. — Велир достал телефон, открыл список адресов, которые нужно проверить – с каждым днём он только увеличивался, и непонятно было, за что хвататься и как набраться на это сил.

Он рассказал об этом Константину, пока они шли к следующему пострадавшему – и Константин нахмурился, замолчал на несколько долгих минут, а потом выдал:

— Ты же понимаешь, что это бесполезно?

Велир раздраженно вздохнул:

— У вас есть другие предложения? Я пытался найти источник проблемы, и это не закончилось ничем хорошим, так что я просто жду, когда сюда пришлют нормальных сотрудников и делаю то, что в моих силах!

Он всплеснул руками; мелкий листик, подхваченный ветром, застрял во вьющихся волосах. Константин, мало отреагировав на раздражение Велира, подошёл ближе, улыбнулся, выудил листик из волос.

— Ты пытался один, а не со мной. Давай попробуем вместе? В конце концов, накрывает всё чаще, и, если так продолжится ещё несколько дней, у города появятся все шансы стать закрытым.

Велир чувствовал тепло чужой руки кожей лица, и чье-то присутствие так близко в личном пространстве ощущалось непривычно.

Он пытался найти аргументы для возражения, но они рассыпались, стоило ему зацепиться за какую-то мысль.

— Ладно. Давайте. Отсюда можно дойти пешком.

***

На пустыре было так же безжизненно и одиноко, как в тот вечер, когда Велира сюда вывел город.

Сейчас на пожухлой траве расплескалось блеклое солнце, где-то вдали кричали вороны – в свете дня они больше навевали мысли об одиночестве, а не о чем-то зловещем.

Константин покрутил головой, кажется, принюхался – едва заметно дернулись крылья носа, и сразу же сказал:

— Тут должен быть дом.

— Почему? — Велир больше смотрел за Константином, за его тёмным силуэтом в пальто и брюках, выделяющимся на фоне блеклых стен панельных домов и пепельно-бежевого неба.

— Типовая застройка. Смотри, здесь по сторонам, — он показал рукой, — два одинаковых панельных дома, а здесь – нет.

В тот вечер, укрытый скользкой мутной пеленой дождя с всплесками фонарного света, Велир этого даже не заметил.

— Смотри, — Константин прошёл вперёд, трава сминалась под его ботинками, — вот здесь когда-то стояли качели.

Велир подошёл ближе, и да, действительно – среди травы торчало четыре железных пенька, и несложно было достроить картинку – вот тянется металлическая опора, вот на перекладине висят, например, цепи... Он почти что услышал печальный скрип.

И ему почти что захотелось стать подростком – одиноким, длинноногим, в рваных джинсах и куртке старшего брата, слишком большой, не по размеру, в кедах не по погоде лёгких – сидеть здесь, смотреть, как сухая трава идёт волнами, будто желто-серое море, неспешно покачиваться, слушать тихий скрип, вдыхать горький дым с далёкого частного сектора, смотреть на рыжеватое закатное небо... Можно вместе с Константином. Подойти, сунуть руку в карман пальто, выкурить на двоих эту чёртову сигарету.

Он словно тосковал по возможности, потерянной очень много лет назад. По времени, когда было невыносимо паршиво – но воды времени сгладили все острые углы, и остались только звуки, запахи и отголоски желаний, которым так и не суждено было сбыться.

— Константин, — хрипло позвал Велир; у него неожиданно разболелась голова. — Я... уже несколько дней, после того, как я нашёл это место, меня мучает один и тот же кошмар.

Константин, до того рыскавший по пустырю, подобно ищейке,, подошёл ближе, посмотрел Велиру в глаза.

Холод талого льда и шероховатость кирпичной крошки...

Велир не выдержал, отвернулся, впился зубами в без того кровящие губы.

Рассказал, как есть. Про бесконечные лестничные пролеты, про лязг и скрежет, про присутствие чего-то невыносимо огромного и дышащего, про кровавый мох и наросты на стенах – и тут же спешно, чуть сбивчиво, съедая часть слов, начал оправдываться:

— Ну, то есть, я знаю, что это ещё ни о чем не говорит и что маги моего уровня порой сверхчувствительны ко всякой ерунде, выдумываем и трактуем много лишнего, но...

Тяжёлая рука Константина легла ему на плечо, и он, растерявшись, замолчал.

— Велир, — в отличие от него, Константин говорил медленно, отчетливо и осознанно. — Я заведомо верю тебе и каждому твоему слову. Не нужно оправданий.

И эти слова, хотя вряд ли были на то рассчитаны, попали куда-то вглубь; Велиру показалось, что в сердце у него оказалась длинная узкая деревянная щепа, и теперь будет нарывать. С одной стороны - наконец-то хоть кто-то воспринимает его всерьез и кому-то можно будет довериться, и осознание тянулось вдоль выпирающего позвоночника муршками, с другой - это ведь ответственность...

Велир неохотно кивнул, сделал шаг назад, чудом не рухнув в траву.

-- И что теперь?

-- Он здесь, -- Константин многозначительно посмотрел на пустырь. -- Я могу достать его, если ты хочешь.

На мгновение Велиру захотелось развернуться, сбежать так быстро, чтобы ветер тянул шарф в противоположную сторону и волосы лезли в глаза - но он мысленно остановил себя, подумав вот о чём: рано или поздно с этим кошмаром нужно было заканчивать.

За эти несколько дней он перестал быть похож на самого себя, еще больше, чем обычно, смахивал на облезлую дворовую кошку, уже неспособную есть и спать. Если он нарвался на артефакт или аномалию - стоит хотя бы на них взглянуть.

Он набрал в легкие прохладного горьковатого воздуха.

-- Если вам это не навредит.

Константин улыбнулся и, как любой маг высокого уровня, начал плести заклинание не кончиками пальцев и даже не кистями, а, казалось, всеми обеими руками - до самых лопаток. Вокруг задрожало - растеклось магическое марево, гул ударил по ушам - и из под земли постепенно выросла огромная бетонная коробка.

Когда-то она действительно была такой же, как и те двое по ее бокам, но сейчас стены покрылись наростами странного ржавого мха, многие окна заросли и на их месте остались шрамы кирпичей или более светлого бетона - где-то торчали металлические опоры.

Константин чуть пошатнулся - Велир было кинулся к нему, но тот лишь мотнул головой, выровнялся, отдышался.

Многоэтажная конструкция нависла над ними, закрыв небо и солнце, и растаяло то мнимое меланхоличное спокойствие - на фоне дома они были двумя крохотными пятнами, светлым и темным.

-- Идём? -- Константин чуть наклонил голову вниз, вновь заглянул ему в глаза и улыбнулся - и Велир не смог бы отказаться.

Ржавая дверь легко открылась, и тут же отрезала от них воздух и последний источник освещения.

Глаза привыкали к темноте...