Кана в этой жизни отлично умеет делать всего две вещи: гадать на картах и убегать от проблем, которые же сама нашла на свою голову. Поэтому в ситуации, где она оказалась в одной постели с Леоном Бастией, она просыпается раньше него и садится на первый же поезд. Глупые разговоры и неловкое утро потом, конечно, забудутся, но сейчас ей просто хочется смотреть на проплывающий мимо пейзаж, слушать шум поезда и приходить в себя.

Они встретились у входа единственной гостиницы в этом несчастном городе. Молча дошли до стойки регистрации, синхронным образом достали документы и замерли, едва раздражённо глядя друг на друга. Леон Бастия, видно, только с дороги — идеально чистый. А у Каны застрявшая в волосах листва и осевшая на одежде дорожная пыль.

— Ох, простите, господа волшебники, у нас остался только один номер, — говорит девушка за стойкой регистрации, глядя на два одновременно протянутых удостоверения. Кана поворачивает голову в его сторону, смотрит внимательно и хмыкает.

— Заселите нас вместе в таком случае, — кидает она. Ей неохота спорить или думать, где переночевать. Не после задания, которое далось ей тяжелее, чем обычно. Казалось бы, что может быть сложного в том, чтобы передать посылку чокнутой старушенции, ушедшей жить в лес. Ничего, верно? Ничего, когда погода хорошая и не льёт как из ведра. Но ей не могло так повезти. Но получить подпись о выполнении задания от любящей дочери этой сумасшедшей, и из-за возникших сложностей большая сумма за выполнение задания, чем предполагалось вначале, было приятным. Может, не так уж и не везет.

— Знала, что дождь будет и всё равно пришла, — старуха смотрит на неё белыми, подслеповатыми глазами, и усмехается, впуская ее на порог. — Посылку от дочки можешь оставить в углу. Лохань с водой у печки, вымойся и потом чаю попьём.

— Что вам заменяет глаза? — спрашивает Кана, доставая пространственную карту, в которую убрала коробку. Видящих она узнает сходу. Не обязательно, чтобы они были незрячими, это почему-то чувствуется.

— Боги подарили мне знание, от глаз я отказалась сама, — старуха закрывает за ней дверь и Кана думает про себя, что она бы хотела знать поменьше. И видеть, наверное, тоже. Но отказаться от зрения, как она? — А тебе, детка, стоит с большей благодарностью принимать свой дар. В конце концов, тебе дана сила видеть предначертанное. Такими подарками не разбрасываются.

— Хорош подарок.

— Каков есть.

— Что? — Бастия непонимающе хлопнул глазами.

— Если комната не двухместная, кто-то из нас будет спать на полу. Это возможно? — Кана обращается к девушке за стойкой.

— Нет необходимости в таких жертвах, комната рассчитана на двоих, однако я должна предупредить, что кровать одна, такие комнаты обычно занимают женатые пары, — объясняет девушка. — Если вы оба согласны мне понадобится несколько минут на ваше оформление.

— Да, конечно, — Кана кладет своё удостоверение перед девушкой, Леон повторяет жест.

— Хорошо, — работница кивает и берётся за перо. — Вот ключи от вашего номера. Второй этаж, крайняя комната справа. Оплата…

— Девушка пускай идёт, я оплачу, — Леон выразительно смотрит на Альберону, с намёком, чтобы та скрылась. Кана насмешливо хмыкает (она бы и напополам могла заплатить, но раз братец Грея решил поиграть в благородство, то мешать она не будет), забирает ключи и своё удостоверение, и поднимается наверх. Прихрамывает. Она не очень удачно потянула лодыжку, поскользнувшись на влажной лесной почве.

Леон, закончив с оплатой, находит Кану в ванной комнате, с настежь распахнутой дверью, сидящей в одежде на бортике ванны и поливающей ноги ледяной водой.

— Тебе помочь? — спрашивает он, прислонившись плечом о дверной косяк. Кана оглядывается на него и пожимает плечами. — Вылезай. Холод я тебе обеспечу.

— Понеси меня, — Кана выключает воду, и поворачивается немного боком. — Не смотри на меня так, я дошла до сюда на честном слове.

Леон закатывает глаза, но подходит и подхватывает ее на руки. Девушка оказывается легче, чем кажется, на спине легко прощупываются кости. Хоть пересчитывай.

— Так терпимо? — спрашивает Леон, прижимая обе ладони к ушибленной лодыжке. Кана кивает, поджимая губы. Она-то думала, что он наколдует ей немного льда, который она завернула бы в ненужную футболку и держала своими ручками на нужном месте. Ей не хочется признавать даже перед самой собой, что ей неловко. Она не любит чужих людей и близкий физический контакт с ними, хорошая драка и выполнение заданий — естественное исключение. Но от холода, который окутал его ладони, боль отступает. Поэтому сидит она так, как он ее положил, и не дергается. — Чего молчишь?

— Терпимо, — отвечает Кана и рассматривает невольного соседа по комнате. Они когда-то виделись у них в гильдии, но личного знакомства не свели, поэтому Кана его внешность отметила тогда лишь краем глаза — узнать, в случае чего. Прийти на помощь или просто поболтать в поезде, если вдруг в одну сторону. Сейчас есть время рассмотреть ближе.

Кожа у него смуглее, чем у неё, волосы у него белые, глаза черные. И выходит он каким-то кофе с молоком с такой расцветкой. Он скинул и плащ, и тунику, и остался в одной майке, которая подчеркнула хорошо развитое телосложение. Скорее всего он тоже использует как магию, так и физическую силу в сражениях.

Красивый всё-таки, зараза. Возможно в некоторых моментах красивее, чем Грей. (Кана в жизни не признается, что ей просто нравятся парни с светлыми волосами. Она с ужасом вспоминает детскую влюбленность в Лексуса и недельное увлечение Эльфманом. Макао выбивается из цветовой палитры. А Леон в неё прекрасно вписывается. И если он ещё раз погладит косточки на лодыжках, то и о нём ей будет неловко вспоминать).

— Хватит, — говорит она и опускает ноги на пол. Леон медленно убирает руки и поднимает на неё глаза.

— У тебя есть подходящая мазь? Тебе стоит воспользоваться ею и наложить фиксирующую повязку. Я помогу. — он не предлагает. Просто ставит перед фактом.

— Всё есть, — кивает Кана. — Буду благодарна за помощь. Но в таком случае, в душ я иду первая, — Кана аккуратно наступает на больную ногу, берёт с собой маленькую дорожную сумку (остальное в картах) и скрывается в ванной. Через пол часа девушка выходит в шортах и футболке, как будто с мужского плеча, с влажными волосами и красной распаренной кожей.

— Садись, — он кивает на кровать. Кана даёт ему мазь, повязку, и садится, поджимает ноги в коленях, как сидела до этого. Ждёт. Леон фиксирует её травмированную лодыжку со сноровкой опытного целителя. А потом его руки светятся мягким голубым светом. — Это целительная магия. Я, конечно, не так хорош, как ваша Небесная Дева, но большую часть проблем убрать в состоянии. До утра всё пройдёт.

— Спасибо, — Кана смущенно поджимает губы. Она удивлена и поражена жестом. — Не стоило.

— Я ничего такого не имел ввиду. — пожимает Леон плечами, берёт вещи и уходит из комнаты. Под шум воды Кана достаёт гадальную колоду карт и мешает в руках. Вопросов у неё нет, но карты в руках дают чувство спокойствия и убирают шум в голове. Хм, а может.?

— На что гадаешь? — возвращение Леона она пропускает, слишком сильно ушла в себя и услышала хлопок двери.

— На возвращение Гилдартса, я слышала Мастер собирается провести экзамен, как только тот вернётся, — Кана выкладывает первую карту рубашкой вверх.

— И часто верно предсказывала? — девушка оскорбительно фыркает на вопрос, вытаскивает вторую карту.

— Всегда, — отвечает она, доставая третью, переворачивает все изображением вверх. Меньше месяца и он будет в Гильдии. Значит стоит начать тщательней готовиться к экзамену и попробовать узнать, что придумает Мастер на этот раз.

— Погадаешь мне? — Леон садится рядом, заглядывает через плечо. Кана медленно выдыхает. Выпить бы, да только пить она себе позволяет только в гильдии.

— Если попросишь погадать на ваши отношения с Джувией, то мне и без карт не составит труда сказать, что вместе вы не будете. — Кана собирает карты.

— Ауч, — Леон кладёт голову ей на плечо. Да, теперь она верит, что они с Греем росли вместе. У него тоже была такая противная привычка раньше, но кулаки у прекрасной половины гильдии крепкие. У всех без исключения.

— Она его не любит, она им одержима, — Кана пожимает плечами. — Ты не сможешь ее завоевать. Так что мой тебе совет — просто найди себе девушку.

— А если я предложу тебе ею стать? — Леон садится рядом, проникновенно заглядывая в глаза.

— Попытка флирта засчитана, но кончай валять дурака, — Кана перекатывается на левую сторону кровати и лезет под одеяло. — Доброй ночи.

— А себе часто гадаешь? — кровать продавливается с правой стороны. Леон выключил свет в комнате и лег рядом.

— Предсказатель не может предвидеть собственное будущее. Это правило. Скажем так, ограничение магии. И я бы не хотела знать свою судьбу.

— Почему?

Кана не отвечает, поворачивается к Леону спиной, и уставшая мгновенно засыпает. Ей приходилось делить и кровати, и спальники с кем-то другим, выполнение заданий не всегда проходит гладко, условия не всегда есть. Но как правило, то были товарищи из гильдии.

Леон рядом ощущается неправильно. И правильно одновременно. Но Кана по привычке отмахивается от чувств.

А утром, по привычке проснувшись едва ли не на рассвете, пришлось унимать бешено бьющееся сердце. Она не обнимается с людьми. Она не любит, когда кто-то лезет в её личное пространство. И ей жутко хочется оторвать Леону Бастии голову за то, что она оказалась в положении плюшевой игрушки.

***

— Да ты издеваешься, — шипит Кана себе под нос, когда открывает дверь нужного купе и видит там Бастию. Вместе с розоволосой мадам, сидящей рядом с ним с самым томным видом. Ситуация «Грей и Дождия» в другой расцветке. Как же бесит.

— Кана! Рад тебя видеть, — Леон встаёт к ней на встречу и обнимает. Кана замирает, ловит ревнивый взгляд девушки и хочет умереть. Или убить. Она отвратительно спала, а неясные картинки и смутные знаки о чём-то страшном в каждом дуновении ветра порядком раздражают. — А ты меня видно не очень.

— Бастия, то что нам разок пришлось переночевать вместе не делает нас друзьями. — Кана дергает плечом, когда парень выпускает её из объятий.

— У вас в гильдии все девушки такие жестокие? Сначала Дождия с отказами, теперь ты, — парень театрально кладёт руку на грудь и принимает поникший вид.

— А зачем тебе мы? Похоже, что ты прислушался к моему совету и нашёл девушку, — Кана кивает в сторону. — Кана Альберона, Хвост Феи.

— Шерри Бленди, Чешуя Змеи Девы. Мы с Леоном не встречаемся, просто напарники, — девушка улыбается, но Кана где угодно узнает горечь сожаления, залегшую в складку губ. Джувия иногда улыбается так же.

— Как скажешь, — Кана усаживается на сидение напротив них двоих и демонстративно достаёт книгу. Она не слишком любит любовные романы, но для того, чтобы скоротать время в дороге пойдёт, особенно когда не хочется общаться с невольными спутниками.

— Куда едешь? — Леон садится обратно рядом с напарницей и пристально смотрит на Альберону.

— В Маргарет. Персональное задание на гадания, — отвечает Кана рассеянно. На какой странице она остановилась? Вроде недалеко от начала ушла.

— Тебе есть где остановится? — спрашивает Шерри, склонив голову набок.

— Найду гостиницу. — отзывается она, и решает, что начнёт читать сначала.

— Не выйдет, завтра начинается Цветочный фестиваль, — отвечает Шерри. — На него начинают стекаться еще за неделю, так что найти место в гостинице очень сомнительно в такое время. Скорее всего тебя на него и пригласили. Тебе не говорили о жилье?

— Святая Фейри, — Кана смотрит в потолок. И не выпить же до конца задания. Тьфу. — Надо было слушать Мастера, когда он рассказывал.

***

— Блеск, — Кана смотрит на девушку, которая должна была отвечать за ее размещение во время праздника. — То есть вы серьезно забыли про то, что приглашенного волшебника необходимо где-то поселить на время трёхдневного праздника?

— Простите, госпожа волшебница, — девушка бледнеет, сжимает в руках какие-то бумаги и не может выдавить ничего больше. Леон смотрит на это с веселой ухмылкой, прислонившись к стене рядом с дверью. — Мы упустили этот момент. Я… Мы попробуем сделать все возможное, чтобы исправить это недоразумение до конца дня.

— А все это время где вы предлагаете мне быть? — Кане хочется ругаться и не следить за языком, разум говорит оставаться вежливой.

— Так, милая, хватит пугать работницу, она сейчас упадет в обморок, — вмешивается Леон, когда видит, какой бледной выглядит девушка. Кана Альберона кидает на него раздражённый взгляд. — Останешься у меня.

— Просите, госпожа волшебница, — повторяет девушка, ещё чуть-чуть и заплачет.

— Как же бесит, — Кана цокает языком и закатывает глаза. — Ладно. В таком случае с девяти до десяти вечера у меня перерыв.

— Но условия контракта…

— Условия контракта так же предусматривали для меня жильё и отсутствие нервотрёпки. Если что-то не нравится ищите другого предсказателя, а метку в личном деле я как-нибудь перетерплю, — отзывается Кана, разворачиваясь.

— Хорошо, — бессильно соглашается работница городской администрации.

— Ну веди, — Кана игнорирует галантно поданный Леоном локоть и выходит из кабинета первой. Но жест красивый. Ей нравится.

***

Квартиру Леона Бастии она рассматривает с искренним, не слишком показываемым любопытством. Минимализм интерьера граничил почти с аскетичностью. Ничего лишнего, все строго функционально и находится по своим местам.

— У Грея так же? — спрашивает Леон, разуваясь первым и скидывая плащ на вешалку.

— Так же пусто, да, но Дождия активно пытается это исправить, — Кана неловко смеётся с собственной шутки и скидывает тапочки. Ноги утопают в ковре.

— Я буду спать на полу ночью, — сообщает Леон, пытаясь соскользнуть с темы.

— У тебя кровать односпальная?

— Нет.

— Тогда зачем?

— Ну, в прошлый раз ты была очень недовольна оказаться в качестве объекта объятий. А я во сне обнимаю все живое рядом. Грей ненавидел спать со мной.

— Как мило, — Кана усмехается. — Настаивать не буду. У тебя есть что-то сладкое?

— Нет, — Леон качает головой. — Шерри и Шеррия обычно приносят с собой, когда заглядывают в гости.

— Потом надо будет купить. Иначе я чокнусь.

— Это потому что ты на заданиях не пьешь, да? — Леон склоняет голову на бок, смотря на нее с любопытством. Кана собирает волосы в хвост.

— На драку нарываешься.

***

— Я украду вас, госпожа предсказательница, на ваш законный перерыв. — Леон заходит в предоставленный ей шатер без очереди, она только закончила с очередной парой, желающей проверить свою совместимость и будущее. Пьяный Леон. Это не к добру.

— Я свой законный перерыв планировала проваляться на многочисленных подушках, сгинь. — Кана сидит за низким столом и барабанит пальцами. В мягком свете свечей ее кожа кажется золотистой.

— Неа, ты и так два дня провела его таким образом, — Леон оказывается рядом неожиданно быстро для своего состояния и подхватывает на руки. — Господа, госпожа предсказательница вернётся через час. — говорит он, выйдя из шатра, и Кане хочется провалиться сквозь землю. Очередная сплетня о Хвосте Фей разлетится со скоростью пожара, шепот проходит по толпе. — Хоть в последний день погуляем.

— Тогда я, пожалуй, погуляю своими ногами, — отвечает Кана и спрыгивает на землю, Леон подхватывает за плечо, чуть покачнувшуюся на каблуках.

У нее всего один час, поэтому далеко они не отходят. Кана выбирает у первого же прилавка шпажки с мясом, жаренные булочки с шоколадной начинкой и холодный чай с мелкими цветами. Леон не позволяет ей платить, послушно отсчитывая драгоценные, когда продавцы называют цену.

— Хороший у вас парень, — говорит женщина, нарезающая фрукты рядом.

— Прекрасный. — Кана смеётся, отвечая. Леон улыбается краешком губ. Румянец на его щеках Кана скидывает на алкоголь.

— Хочешь, я выиграю для тебя приз? — предлагает Леон, когда они проходят мимо палатки с тиром. Кана без особого интереса смотрит на игрушки и прикидывает, сколько времени осталось до возвращения на рабочее место.

— Ну, пробуй, — соглашается Кана, прикинув, что есть ещё полчаса. Хозяйка тира спрашивает Леона о владении магией, выбирает оружие, объясняет, что вначале произойдёт небольшой отток маны на формирование пуль.

— Держите ноги на ширине плеч для устойчивости, — объясняет помощник с зелёными волосами, цветом почти как у Биски. — Правой рукой обхватываете приклад, левой переднюю рукоятку. И стреляйте прицелившись.

— Если выбьете все десять банок можете выбрать любую понравившуюся игрушку для своей дамы, — добавляет хозяйка, улыбаясь. Кана весело на это фыркает.

— Понял, спасибо. — Леон берёт ружье так, как показали. Первые две пули пролетают мимо, остальные попадают в цель.

— Сожалею, — улыбается хозяйка.

— Знаете, дайте-ка я попробую. — Леон платит за нее, взглядом показывая даже не доставать кошелек. Кана берет ружье в руки, за то короткое время, что извлекается мана на формирование пуль, привыкает к весу в руках. Стреляет на выдохе, как учила Биска. Леон, кажется, забывает дышать, глядя на сосредоточившуюся девушку.

— А ты хороша, — хвалит владелица тира, когда все мишени оказываются продырявленный на сквозь. — Доводилось стрелять до этого?

— Да, доводилось, — отстранено отвечает Кана. — Я же могу выбрать что угодно, верно? Тогда вон того дракона, пожалуйста.

— Для такой талантливой девушки все что угодно, — смеётся хозяйка, доставая с полки огромную розовую плюшевую игрушку с крыльями.

— Неожиданный выбор. — Бастия удивляется, как будто отмирает, заторможено хлопая в ладоши. — Молодец.

— Это не мне. Это тебе. Подарок, — Кана хитро улыбается, смотря на растерянного Бастию. — Примешь, и я разрешу спать в кровати сегодня.

— Гхм. — Леон смущённо принимает игрушку. — Тебе не пора обратно?

— Ох, твою мать, — Кана исчезает настолько быстро, что кажется телепортируется. Оставляя его одного. С привлекающим всеобщее внимание розовым драконом в руках.

***

— Я купил кое-что, — говорит Леон, достаёт из кармана подвеску с граненным фиолетовым камнем. — Твои глаза напомнило.

Кана смотрит на подарок и не решается взять его в руки. До отъезда поезда десять минут и ей, наверное, стоит поторопиться и пройти в свое купе и занять место.

Леон берёт ее ладонь, раскрывает, кладёт в неё украшение, закрывает. Убирает руки. Пристально смотрит в глаза.

— Можешь не носить, но прими, пожалуйста, — просит Леон.

— Ладно, — Кана кивает и поджимает пересохшие враз губы. Поезд предупреждающе гудит. — До скорой встречи, — говорит она, позволяя обнять себя на прощание, первой отводит взгляд, не реагирует на целомудренный поцелуй в щёку. Плечи в местах прикосновения горят, сердце суматошно бьётся, как после бега, а щеки, наверное, совсем красные.

Знаки вокруг истерично лезут в глаза, явно давая понять, что встреча будет не скорой. Что встреча будет после чего-то страшного. Голова начинает кружиться.

— Слава Фейри. — Кана садится в свое купе, почти сбежав, радуется, что ей везёт ехать одной, открывает бутылку с ромом. Отпивает прямо с горла, осушая почти до половины. В голове снова становится тише.

***

И встреча действительно оказывается не скорой. Все страшные символы, что постоянно находились на краю сознания, сложились в одну картинку, когда на остров напали сначала Орасион Сейс, а затем и Акнология. Была ли надежда выжить? Был ли знак для этого?

Кана судорожно сжимала в кармане подаренный кулон, в последний момент надела на шею, прежде чем они взялись за руки. Смерть была близка. Дышала в лицо. Читалась в безумных взмахах черных крыльев.

Открыть глаза через семь лет в будущем оказалось неожиданностью. Узнать о положении гильдии, новых правилах, новых гильдиях и не потеряться в обилии информации, в своих и чужих эмоциях, было тяжело. Наказ мастера усиленно всем тренироваться перед Великими Магическими Играми и предложение Миры потренироваться с ними было очень кстати. Горы недалеко от Магнолии были выбраны совместным усилиями.

— Ты же такое не носишь, — замечает Мира подвеску, когда они доходят до места тренировок. Разбить лагерь, установить защиту от животных, приготовить еды и немного отдохнуть после долгой пешей дороги заняло времени почти до вечера: в горах темнеет рано.

Эльфман краем уха слушает их разговор, разводя костер — не для тепла, для уюта. Лисанна заинтересовано дёргает кошачьими ушами (постоянно расходовать магию помогает увеличить объем очага).

— Это подарок, — Кана неопределенно пожимает плечами.

— От Гилдартса? — спрашивает Лисанна.

— Нет, — Кана качает головой, думая стоит ли говорить, кто на самом деле подарил. — Это подарил брат Грея. Леон.

— Из Чешуи Змеи Девы? — Эльфман разжег мелкие ветки и теперь подкидывает несколько веток потолще. Кана в ответ кивает.

— И ты приняла? Ты с пятнадцати только алкоголь и деньги принимаешь. — Мира скептически хмыкает под смех Лисанны. Эльфман усаживается недалеко от костра, скрестив ноги в лодыжках, слушает их молча с умиротворенной улыбкой.

— Так получилось? — Кана всматривается в пока редкую россыпь звезд на небе. — Он мне выбора-то особо не оставил.

— Но носишь ты его по доброй воле, — замечает Эльфман. — Будете чай?

— Пожалуй, да, — соглашается за всех Лисанна. — Я сейчас достану трав. Что-нибудь успокаивающее на ночь надо собрать.

— Он тебе нравится? — Мира следит за ней внимательно, боясь упустить из виду хоть что-то в ее реакции. Кана редко говорит о своих чувствах, неважно насколько она пьяна.

Эльфман ставит на огонь воду. Лисанна выходит из палатки с горстью сухих цветов.

— Для него уже семь лет прошло с нашей последней встречи. Так что это не имеет значения, — Кана сжимает в ладони камень. Ей все это время отчаянно хочется его снять, выкинуть куда-то в сторону, но рука не поднимается. В привычку входит поправлять его, когда тот перекручивается во сне за спину, и держаться за него в моменты наплыва видений. И становится легко-легко. — Знать бы ещё что за камешек?

— Это аметист. Дарит ясность ума и покой, — говорит Эльфман, накрывая небольшой котелок с высыпанными в кипяток травами крышкой и снимая его с огня. — За пределами Фиора, не помню в какой стране точно, его используют для признания в любви.

— И это после того как вы три дня жили вместе, — Мира хитро улыбается на это невинное замечание Лисанны, Кана нервно дергает уголками губ. Зачем она тогда об этом вообще рассказала? — Может всё не так плохо и он ждал твоего возвращения?

— Эльфман, а когда чай будет готов? — Кана пытается перевести тему, пока две сестрицы Штраус не настроились сводить их в будущем.

— Пусть хотя бы двадцать минут настоится и выпьем, — понимающе говорит Эльфман и помогает найти новую тему для разговора. — Надо составить план тренировок, как считаете?

Звёзд становится больше.

***

Кана не хотела ехать на Магические Игры. Честно. Обе команды были определены, и ей, пожалуй, хотелось бы поехать на задание. Или два. Прозябать в столице и тратить на это свои деньги было жаль, но приказы Мастера не обсуждаются.

Она вместе со всеми стоит на балконе, смотрит на выход команд. Бастия участвует или нет?

Участвует. Он в их пятерке выходит первый, как будто и не изменившийся со временем. Разве что немного поменял стиль, окончательно возмужал. Ей жаль, что она не слышит их разговора с Греем, должно быть, нечто занятное, судя по реакции Люси.

Леон смотрит наверх, Кана случайно пересекается с ним взглядом и задерживает дыхание. Она замечает, как он переводит свой взгляд ниже, на аметист, который она так и не сняла, раздражается его слишком довольной улыбке.

— Все хорошо? — Лисанна замечает ее состояние и подходит ближе.

— Все отлично. Я, пожалуй, с теле-лакрим в баре посмотрю. — Кана разворачивается, чужой взгляд жжет спину между лопатками. Что за чертовщина с ней творится? Она отказывается думать об этом, будучи трезвой.

К третьему бару настроение у нее становится совсем благостное, даже не смотря на проигрыш Люси той рыжей девке из Хвоста Ворона. Она уверена, что и другие заметили, что с резким исчезновением магии было что-то не так. Они разберутся.

— Эх, а я хотела посмотреть на Леона! Почему они поставили Джуру в первый день? — жалуются девицы за соседним столиком, и Кана хмыкает, без зазрения совести подслушивая чужой трёп. Какая, однако, Бастия известная персона. Бой начинается красиво. Кто-то вместо Мистгана использует ту же магию печатей, Джура достойно отвечает, используя магию земли.

Да твою мать. Что это за балаган вместо боёв их гильдии? Что за смех? Что за катания по полу? Бармен молча выдает ей новую бутылку, Кана кидает оплату на стойку и ловит сочувствующий взгляд.

Альберона спешит выйти из бара, не ожидая объявления о победе Джуры.

Шататься в одиночестве по столичным улицам, наверное, не лучшая затея, после того, как Венди попала в госпиталь даже не дойдя до первого этапа, а на матче Люси приключилась такая хрень, но идти в гостиницу не хочется. Так что Кана шагает, отсчитывая шаги, избегает столкновений, заходит в магазины и мелкие лавки и совершенно не считает время.

— Чего тебе? — спрашивает она у Леона, даже не оборачиваясь. Просто знает, что он сейчас в пяти шагах у нее за спиной. Увидел ее где-то недалеко, попрощался с товарищами и рванул к ней. Она видела краем глаза.

— Ты носишь мой подарок. — Леон подходит ближе. Семь лет назад они были почти одного роста, когда она была на каблуках, они даже стояли вровень. Сейчас он выше.

— И? — Кана продолжает идти. Сердце начинает биться чаще, когда Леон за два широких шага становится рядом.

— Значит я что-то для тебя значу. — Голос Леона звучит весело. Смотреть ему в лицо Кана не хочет. Для него, может, и прошло семь лет, для неё прошло всего несколько месяцев, и это звучит насмешкой.

— Только не говори мне, что ты за семь лет так и не нашёл себе девушку. — Кана смотрит на бутылку в руке, отпивает и поворачивается к нему с деланной пьяной улыбкой. — Что, правда? Какая жалость.

— Язва. — Леон смеётся и подхватывает ее на руки. Прохожие косо на них смотрят, когда Кана от неожиданности вскрикивает и пытается вырваться, не расплескав виски. — Я провожу тебя до вашей гостиницы.

— Я могу дойти пешком. И одна, — отвечает она, закатывая глаза. Леон держит ее крепче, чем когда позволил себе такое в прошлый раз. — Тут недалеко, я могу справиться сама.

— После Игр я приглашу тебя на свидание. И ты согласишься, потому что вон там, у входа в вашу гостиницу, стоят Мираджейн с сестрой и очень заинтересованно на нас смотрят, — как будто невпопад говорит Леон. Кана обреченно смотрит в обозначенном кивком направлении и прячет лицо в ладони. — Я не предлагаю тебе здесь и сразу начать встречаться, просто прошу шанса. Мы с тобой неплохо уживаемся, милая.

— Спусти меня на землю, иначе ни о каком свидании не будет идти и речи. — Леон опускает ее на ноги бережно. Кана пытается в два долгих выдоха справиться с собственными эмоциями. — Мы поговорим об этом после Игр. Если выживем, — добавляет она шёпотом. Такие же тяжёлые знаки, как и перед экзаменом, начинают бросаться в глаза.

— Всё будет хорошо. — Леон берёт ее за руку. Мира издалека смотрит восторженным взглядом, теребит Лисанну за плечо.

— Я тебя ненавижу теперь, — отвечает Кана, предчувствуя количество вопросов. И шуток. И планов. Она не знает, чего боится больше: неясных страшных событий в будущем, или излишне инициативных подруг. Оставшиеся метры до гостиницы она отсчитывает, не пытаясь вырвать руку.

— Пока-пока, Бастия. — Кана выразительным взглядом просит парня уйти побыстрее. Мира укоризненно на нее смотрит.

— Хотя бы обними его на прощание, — хихикает Лисанна.

— До скорой встречи, Кана, — шепчет Леон, когда Кана сама его обнимает и оставляет смазанный поцелуй на щеке. Она уверена, что оставшиеся дни до конца Игр они не увидятся. А дальше время покажет.

Леон уходит неторопливым шагом. Кана под ворох вопросов спешит в свой номер. Надо раскинуть карты.