Фрид сжимает кулаки, скользит взглядом по ее лицу. Прошло два года, а ее улыбка почти не изменилась. Пытается сделать шаг к ней навстречу, но одергивает сам себя. Он облажался целиком и полностью. Он поймет, если она не захочет с ним больше общаться. Переводит взгляд на свое пустое запястье. Закрывает глаза. Главное, что она жива и здорова.

Все началось три года назад.

Постоянно бегающая по лесам и полям с Нацу Лисанна вдруг зачастила заглядывать в библиотеку, где до этого вечными ее гостями были только он и Леви. Медленно ходила между книжных полок, делала вид, что вчитывается в названия на корешках, но больше просто качалась на пятках и незаметно пыталась наблюдать за ним.

Через неделю чтения под аккомпанемент ее громких шагов ему это надоедает. И как только она опять появляется в дверном проеме, резким движением подзывает ее к себе. Лисанна не сопротивляется, подпрыгивая на ходу, подходит к нему и садится на стул напротив.

— Ты чего-то хочешь? — спрашивает он.

— С чего ты взял? — безмятежно улыбается она, ее звонкий голос нарушает плотную пыльную тишину.

— А что ты тут всю неделю делаешь?

— А ты почему целую неделю на задания не ходишь? — она выхватывает у него из рук книгу и быстро пролистывает страницы.

— Может, хватит отвечать вопросом на вопрос?

— Разве? — поднимает на него совершенно невинные глаза.

— Лисанна!

В ответ она заливается громким смехом, Леви бросает на них неодобрительные взгляды с другого конца книжных полок. Фрид только поднимает ладони и взглядом показывает на Лисанну, мол, это все она.

— Хорошо, хорошо, — кивает Лис. — Раскусил. Ты знаешь заклинание «Призрачная нить»?

Фрид приподнимает бровь. Заклинание крайне сложное, но зато позволяет держать связь двум волшебникам на абсолютно любом расстояние.

— Допустим, — подозрительно тянет он. Знать-то знает, но никогда не пользовался.

— Ну, конечно, умник. Я не сомневалась.

— А ты откуда про него знаешь?

Заклинание не то чтобы утерянное или секретное, оно есть в учебнике по практической магии для волшебников, претендующих на звание Мага Четырех Стихий, от 697-го года, но в новой редакции его уже нет, и Фрид считает это большим упущением Совета. Хотя подозревает, что его исключили только потому, что за последние сто лет им пользовались очень немногие маги.

— Подслушала старших. Случайно, — поясняет она. — Макаров говорил с Полюшкой, просил обучить ему кого-нибудь в гильдии.

— И что она ему ответила на это?

— Побила метлой и выгнала, — хихикает Лисанна.

— Так попросила бы ее. Тебя бы она не побила.

Лисанна в ответ вытягивает руку и показывает чернеющий синяк чуть выше локтя.

— Жестоко.

— Мира также сказала, поэтому разбила ей все окна яблоками.

Фриду абсолютно точно не кажется, что если он ей откажет, ему тоже что-нибудь разобьют. И вряд ли обойдутся только стеклами его комнаты.

— Это ради Миры и Эльфи, чтобы мы могли общаться, даже когда далеко друг от друга.

— Не получится, — качает головой он. — Ты способна услышать звон колокола на башне собора Кардия, находясь от него в двух днях пути?

— Конечно, нет! Как будто у тебя получится, — с сомнением смотрит на него.

— При должной концентрации — вполне. Ты не сможешь и их не научишь.

— Давай попробуем! Мы же ничего не потеряем.

Кроме впустую потраченного времени.

Фрид забирает у нее из рук книгу, поднимается на ноги и уходит ставить на место. Он не любит, когда с ним спорят. И если он сказал «нет», это значит «нет».

На выходе из библиотеки слышит голос Леви:

— Я могу тебя научить, Лис, я тоже его знаю.

Вот и прекрасно, — решает он. Ему лишняя морока не нужна.

Лисанна догоняет его уже на улице, встраивается в шаг, смотрит на него, периодически спотыкаясь на каменистой дороге.

— Договорились? — спрашивает он.

— Нет, я хочу с тобой. Ты мне нравишься больше.

Фрид бросает на нее короткий взгляд и спотыкается сам.

— Лис, это надолго, минимум полгода, у нас должна быть связь сильнее, чем у родных, лучших друзей или любимых. Чтобы, когда один начинал предложение, другой его заканчивал, чтобы падать спиной вперед, не боясь, что второй не поймает. И мы с тобой слишком разные для этого.

Фрид — земля и дерево, жесткий металл, твердый в своих решениях и ценящий дисциплину превыше всего. Он скучный для многих. Зануда. И он не собирается пускать кого-то в свое личное пространство.

Лисанна же — ветер меж холмов и ручей в лесу, высокие костры на праздниках. Жизнерадостная и весёлая, с практическими навыками, а не с теоретическими знаниями.

Она не отвечает, ускоряется и уходит вперед. Фрид с облегчением выдыхает, смотрит ей в спину. Но Лисанна резко останавливается, перекатывается с носка на пятку и отклоняется назад, так сильно, что Фрид больше инстинктивно бросается к ней, падает на колени и она приземляется ровно ему в руки. Запрокидывает голову и улыбается, в глазах отражаются облака.

— Падать я не боюсь, а другому научимся.

Был ли у него шанс отказаться?

Фрид приходит домой к Штраусам вечером того же дня, вручает Лисанне высокую стопку его любимых книг. Она недоверчиво на него косится, не понимая, как это поможет, но с тяжелым вздохом все же уносит к себе в комнату. Мира вызывает его на серьезный разговор, поясняет, что знает про задумку Лисанны, но грозится сломать все кости в его теле, если с ней хоть что-нибудь случится.

Фрид в ответ только кивает, как же эти девчонки любят ему надоедать.

Следующим ранним утром он приходит за ней на пробежку. Лисанна, заснувшая недалеко от рассвета, зарывается глубже в подушки и не отвечает. Фрид силой стаскивает ее вместе с одеялом на пол и тащит на улицу. Вместо трех кругов вокруг Магнолии, он пробегает теперь только один.

Через три дня Фрид приходит к ней с новой стопкой и искренне удивляется, почему она еще не дочитала предыдущую.

На закатах они медитируют, сидят рядом, вслушиваются в шум моря и ветра. Лисанна разводит костер, кружится вокруг него, подражая языкам пламени. Фрид наблюдает за ней, скрестив на груди руки, она замечает и подбегает к нему, тянет за длинные рукава на себя. Фрид понимает, что его отказы не имеют никакого для нее значения, когда она щиплет его за нос, выдёргивает несколько волос из его чёлки и убегает, заливаясь смехом. Он с криками возмущения бежит за ней и почти догоняет, пальцами цепляясь за ее воротник. Впереди костер, и когда она решит свернуть влево или вправо, он схватит ее и тоже повыдергивает ей все волосы. Только она не поворачивает, а рывком перепрыгивает через огонь. Поднимается сноп искр и он закашливается от едкого серого дыма. Ее громкий смех звучит в ушах еще долго.

Конечно, она подруга Саламандра, не ей бояться огня. Он корит себя за то, что говорил ей о падениях, но сам не смог прыгнуть за ней в огонь, зная, что коснется земли через несколько секунд.

Через месяц подобных странных тренировок, она сама предлагает ему вместе оттачивать техники рукопашного и мечевого боя. Фрид соглашается и просит принести с собой какое-нибудь колюще-режущее оружие.

Лисанна приходит с кинжалом.

Он с сомнением смотрит на нее и предлагает выбрать что-то существеннее против его шпаги. Приводит несколько аргументов, что короткое лезвие подойдет только для ближнего боя и она его просто не достанет. В ответ Лисанна аргументирует, что его ей подарила Мира.

От Миры можно ожидать любой подвох и он совсем не удивится, если кинжал во время сражения превратится в чудовище и нашинкует его на мелкие кусочки.

Лисанна, оказывается, знает основные техники и вполне неплохо держится.

Такие тренировки и ему, и ей нравятся гораздо больше, поэтому все свободное время они тратят на них, попутно задавая друг другу разные вопросы:

— Любимый цвет? — Фрид ловит удар кинжала лезвием своей шпаги, но Лис бьет свободной рукой его в живот.

— Зеленый.

— Почему? — он отпрыгивает в сторону и переводит дыхание.

— Цвет травы и леса, — Лисанна опять бросается в атаку, но Фрид оказывается быстрее и ставит подсечку. Она с грохотом приземляется на спину.

— А твой?

— Белый. — Подает ей руку и помогает подняться.

— Почему? — Лис потирает ушибленный копчик и смотрит на него.

— Как облака.

Лисанна улыбается и он понимает, что ему плевать на облака.

Иногда к ним заглядывает Нацу, за которым постоянно увязывается Грей, пытаются практиковать рукопашные техники, но в итоге просто дерутся и убегают дальше.

Бывает, что им в боях на мечах помогает Эльза, ставит в правильные стойки, показывает как лучше держать рукоятку в том или ином случае. Но это случается так редко, что и Фрид, и Лисанна считают ее визиты почти что праздником.

Фрид на тренировках ее только царапает и каждый раз укоризненно смотрит на кинжал, которым она его ни разу не достала.

— Я же говорил, надо брать что-то другое.

— Думаешь? — Лисанна останавливается и переводит взгляд ему за плечо. — Привет, Лексус!

«Слишком очевидный способ отвлечь внимание», — понимает Фрид.

Но Лексус приветствует ее в ответ, останавливается понаблюдать за ними и опирается на невысокий деревянный забор, огораживающий поляну для тренировок.

Фрид все равно не оборачивается, зная ее приемчики.

Лисанна вдруг замахивается и с разворота запускает кинжал в него.

— Не достанешь, — качает головой Фрид и только слегка отклоняется, даже не стараясь отбить.

Глупое растрачивание сил. Лезвие рассекает воздух и со свистом пролетает мимо него. Слишком сильная амплитуда, в конце концов, он не так далеко от нее.

Но тут до Фрида доходит его конечная цель. Резко разворачивается и бросается вперед. Успевает отбить его только локтем ровно перед все еще скучающим Лексусом.

Оружие падает на землю, оставляя глубокий порез на руке. Лексус бы, конечно, тоже его отбил или просто увернулся, но Фрид не думал. Действовал опять инстинктивно и она это знает.

— Зараза, — шипит Фрид, пальцами зажимает кровоточащую рану.

— Вся в сестру, — посмеивается Лексус позади.

Подвохом оказалась сама Лисанна.

И Фрид впервые видит в ней что-то большее, чем просто вечно улыбающуюся девчонку.

Наконец, Фрид показывает руну для связи. Кладет перед ней листок с рисунком и перо с чернилами.

— Проблема в том, что мы должны нарисовать его одновременно. И даже в таком случае, оно может не сработать.

Если мы друг друга не чувствуем, — хочет добавить он, но решает промолчать.

Одновременно наносят руны на запястья.

— Прием, — произносит Фрид беззвучно. Смотрит пристально на нее.

— Я тебя слышу! — также беззвучно отвечает ему Лис. Улыбается и Фрид улыбается ей в ответ. — Так, все просто!

— А если мы будем на расстояние? Когда один только задумается, второй уже должен искать перо.

— Умник, ты можешь порадоваться хотя бы этому?

Спустя полгода результат, конечно, так себе, — думает Фрид, — и радоваться тут нечему.

— Эй, я вообще-то все слышу, — возмущается Лисанна.

Фрид стирает руну и понимает, что пускает ее в свою голову только для того, чтобы она в итоге научилась связываться с сестрой и братом.

Громовержцев он не научит, уже пытался. Да, они друзья, но никогда не подпустят друг друга ближе. Он не знает любимый цвет Лексуса или нелюбимое блюдо Бикслоу. Это не самое важное в дружбе, но нужно для заклинания.

Перед одной из пробежек Лисанна сама заходит за ним, протягивает неизвестную книгу, что-то о разновидностях животных вокруг Магнолии.

— Мне понравилась. Твои я все прочитала, теперь ты читай мои.

И Фрид, кажется, удивлен второй раз в жизни.

Лис первая рассказывает о семье, какими она помнит родителей.

— Мои живы, но с ними нет желания общаться, — Фрид отпивает травяной чай, который заварила Лис.

— Почему? — она сидит за столом напротив, качается на задних ножках.

Мира и Эльфман на задание, поэтому он согласился зайти к ней в гости.

— Они ведут не слишком правильный образ жизни. Часто переступают черту закона. Я такое не одобряю, — рассказывает это кому-то впервые в жизни и не чувствует перед ней дискомфорта или смущения.

Лисанна ничего не говорит, только подходит и обнимает со спины, кладет голову ему на плечо.

В гильдии все чаще и чаще шутят, что Лис променяла Нацу на Фрида. Фрид и Мира в ответ напоминают всем в очень агрессивном формате, что она младше его на три года и в таком возрасте разница очень заметна. Лисанна же шутит, что собирает гарем.

Одновременно выйти на связь на расстояние у них получается почти по истечению года с момента тренировок.

Фрид на задание в горах Хакобе и рисует руну, ничего не ожидая. Он давно перестал надеяться на результат и стал просто наслаждаться общением с ней, подмечая как она изменилась: стала дисциплинированнее и жестче, гораздо настойчивее в спорах. Он, оказывается, изменился тоже: смеется теперь громче, порой просыпает утренние пробежки, а иногда просто дремлет под деревом, пока Лис бегает вокруг него кругами. В бою он чувствует ее лучше, чем Бикслоу и Эву вместе взятых, и не боится оставаться открытым для противника там, где стоит она. Знает, что всегда прикроет. Также, как и он ее.

Несколько раз Мира даже отпускает его с ней на задания вдвоем.

— Прием, — мысленно говорит про себя.

— Да ладно? Получилось! — тут же отвечает Лисанна. — Обалдеть…

Слышит ее голос и боль в ранах успокаивается.

— Как дела, умник?

Она говорит и говорит целую ночь, а на утро он с трудом бредет по заснеженным склонам и только пожимает плечами на вопросительные взгляды громовержцев.

Проклятый день ее смерти физической болью отдает во всем теле. Тонкие лезвия впиваются в кожу на запястье, что-то тяжелое бьет по голове так, что у него темнеет в глазах. Он задирает рукав, но не видит причину боли.

Фрид настолько далеко от Магнолии, что дорога занимает целых пять дней. Громовержцы остаются довыполнять задание, а он прыгает в первый совсем неподходящий поезд и мчится домой, попутно рисуя и рисуя руны на запястье. Отвечает ему только тишина.

Пытается связаться с Уорреном, но и тот почему-то молчит. Пишет каждый день письма Мире и Эльфману, Макарову и Нацу, но все они остаются без ответа.

Он пытается не представлять худшего.

Но возвращается он только к чертовой могиле за чертовой церковью.

Никого уже нет, все отплакали и разошлись по своим живым делам.

Опускается на колени перед надгробием, бьется лбом о сырую землю и не может больше ничего, кроме как беззвучно плакать, не нарушая гулкой тишины, что внутри, что снаружи.

Она всегда без страха падала спиной вперед ему в руки и в этот раз он ее не поймал. Не почувствовал угрозы. Не предотвратил ее вероятность.

Больше он не может спать. Только сидит в своей комнате и смотрит то в стену, то в потолок. Он не может больше ничего. Он ничего не хочет.

Периодически к нему в дверь стучатся Бикслоу и Лексус, а в окно Эва. Он не слышит, что они говорят, а если и слышит, то не видит смысла им отвечать.

Фрид рисует руну на запястье, сам не понимая зачем. Он знает, что связи больше нет, но не видеть ее больше нескольких дней настолько непривычно, что пальцы автоматически выводят узор.

Молчит, молчит, молчит.

Но потом все-же как и всегда беззвучно произносит:

— Прием.

Закрывает глаза, ватная тишина забивает уши. Накрывает ладонью запястье, хочет стереть ее уже навсегда. Слишком больно.

— Надо же. Забыл меня, умник? — и голос такой как всегда. Живой и насмешливый.

Это галлюцинация, — решает он, — это просто галлюцинация, вызванная отсутствием сна.

— Пожалуйста, — говорит Фрид и не понимает, вслух или про себя. Какая теперь разница. — Даже, если ты просто мираж, пожалуйста, не уходи.

— Не уйду, — ее голос дрожит, словно живой.

Фрид опускается на пол, приподнимает веки и скопившееся под ними слезы текут по щекам. Он улыбается и так четко видит ее улыбку.

Впервые за все последнее время он может уснуть.

Еще несколько дней он считает, что спятил, потом еще несколько дней, что провел линию в загробный мир, хоть Лисанна и убеждает его в обратном. Но не зря же связь называется призрачной.

Она просит поверить, что жива и находится в каком-то другом мире, называет его Эдоласом. Благодарит за постоянные тренировки, местные жители умеют не только царапать, как он. Они не поддаются.

Когда она находит Хвост Феи и встречает местных Штраусов, Фрид все же немного успокаивается, решает выйти из комнаты, чтобы точно убедиться, что не сошел с ума.

Первой на глаза попадается вся в черном Мира, она подбегает к нему, пальцами хватает за руку, в тысячу раз мягче, чем раньше.

— Ваша связь… — говорит она и заглядывает ему в глаза. — Не работает?

— Нет, — отвечает он и задерживает дыхание.

Мира опускает голову, разжимает пальцы.

— Мне жаль, — говорит он.

Лисанна, как и все галлюцинации, просит никому о ней не рассказывать. Она боится, что никогда не выберется из этого мира, и хочет, чтобы остальные ее отпустили, а не жили в попытках разбить стеклянную стену между ними.

Фриду все равно, призрак ли она его воспаленного сознания или по-настоящему живая, он обещает, что вытащит ее оттуда, либо окончательно сойдет с ума.

Он начинает с изучения библиотек всего Фиора, читает даже детские сказки. Но не находит и малейшего упоминания чего-то похожего.

Он обращается к Хибики из Синего Пегаса и вместе они изучают уже его архив.

Только нигде нет абсолютно ничего.

Вся официальная информация стерта, скрыта или же просто никому еще неизвестна.

В пустую потрачен целый год.

Лисанна отговаривает от этих бессмысленных попыток, говорит, что ей и там неплохо. Но Фриду без нее плохо. И он будет пытаться, пока не помрет.

Узнает, что у Макарова есть секретная комната в гильдии, куда он не пускает вообще никого и соглашается на бунт вместе с Лексусом только для того, чтобы туда попасть. Чертит цепочки темных писаний, открывающих к ней доступ, пока Макаров в плену на верхних этажах.

То, что он там видит совсем не портал или хотя бы книга с секретной информацией, поэтому предпочитает забыть.

Единственная зацепка появляется, когда Лексус перед тем, как покинуть Магнолию, говорит, что у Мистгана такая же внешность, как у богоизбранного члена Совета Зигрейна.

И Фриду ничего не остается, как спросить лично.

Выследить его не составляет труда, поймать в цепочку начертанных рун, всего с одним условием — не выпускать никого, кто родился не в Земном Краю — чуть сложнее. Но неуловимый Мистган все же попадается.

— Ты же знаешь про Эдолас? — спрашивает он и замечает удивление в его глазах. Видимо подумал, что Фрид собирается мстить за Лексуса.

Мистган только садится на землю и скрещивает ноги.

— Расскажи мне хоть что-то, пожалуйста. Как туда попасть?

Мистган издевается: делает вид, что спит, склонив голову к груди.

— Черт, да как ты не понимаешь! Лисанна там! Она не умерла. Ее можно спасти.

Мистган поднимает голову, встречается с ним взглядом и наконец говорит:

— Лисанна? Сестра Мираджейн? — слышит глухой смешок. — Помощь нужна не ей, а всей Магнолии.

Его тело медленно превращается в туман и исчезает. Фрид больше не может его найти.

Лисанна была права, он бьется в стеклянную стену, но видит только свое отражение.

— Прости, Лис, я не знаю, что делать, — говорит Фрид и обессиленно падает на кровать. Про последние слова Мистгана решает не упоминать. Потеряна последняя зацепка, два года пустых поисков.

— Ничего страшного, — отвечает она, кажется, уже смерившаяся со своей участью.

— Я буду пробовать найти его еще. В конце концов, он не спросил, что такое Эдолас. Может быть, он все-таки про него что-нибудь знает.

— Пробуй, — вздыхает Лисанна. — Меня ты все равно не слушаешься. Кстати. Новости для Земного Края.

— Что там у вас случилось?

— Ты начал встречаться с… — Лисанна заходится хохотом. — С Лексусом.

Фрид смеется в ответ:

— Ну, рад за себя.

На следующий день Фрид просыпается от знакомой боли. Скатывается с кровати, запястье продолжает болеть от фантомных лезвий.

Что-то случилось.

Бежит в гильдию, даже не переодевшись. Вокруг здания толпа, многие удивленно оглядываются по сторонам, команда Нацу что-то оживленно обсуждает.

За ними видит ее. И ему кажется, что он все еще спит.

Она обнимает Нацу, а потом тоже замечает его.

Пытается сделать шаг к ней навстречу, но одергивает сам себя. Он облажался целиком и полностью. Он поймет, если она не захочет с ним больше общаться, если это, правда, она, а не его воспаленное сознание. Переводит взгляд на свое пустое запястье. Закрывает глаза. Главное, что она жива и здорова.

Но она бросается к нему навстречу и он заключает ее в кольцо объятий, все еще не понимая, сошел ли он с ума окончательно или все же стоит верить в чудо. Она руками обвивает его шею, прижимается щекой к его щеке и Фрид не знает, кто из них плачет.

— Спасибо, — шепчет она, отвечая на всю его внутреннюю борьбу. — Без тебя я бы сошла там с ума.