— Я бы победил Драгнила, — бахвалится какой-то блондин в таверне, и Уртир пренебрежительно фыркает. Сейчас бы спорить о том, победил бы он, пропавшего четыре года как, человека.

— Придурок, — Уртир закатывает глаза. Мелоди опаздывает. Неприятно. Приходится цедить дрянной травяной настой, слишком горячий, чтобы выпить залпом. Капюшон плаща так и норовит соскользнуть на плечи. Она, конечно, немного изменила внешность магией, но накидка и чары для отвода глаза дают дополнительный уровень спокойствия.

— Ты обо мне? — парень отзывается сразу, безошибочно ловя направленный на него взгляд, даже не смотря на магию. С другого конца таверны. Занятно. Настолько острый слух был у пресловутого Драгнила, Редфокса и Марвел из Хвоста Феи.

— О тебе, — Уртир меняет позу, закидывая ногу на ногу, и смотрит как-то провокационно. Хорошее развлечение будет, раз уж он одним своим присутствием и яркой аурой разбил чары в прах. Хорошо хоть личина держится — каштановые локоны скользнули на плечи. — У Драгнила была дурная сила и удача всего мира, это все знают. Ты бы не выстоял, — елейно улыбается она, изучая взглядом подошедшего парня. Крепко сложенный, светловолосый, смазливый. Хорош собой. Тонкая ухмылка сама по себе появляется на губах, когда капюшон все-таки спадает, открывая ее лицо с нежным загаром.

— Кто ты такая, чтобы судить? Я убийца драконов из Саблезубого Тигра, сильнейшей гильдии Фиора, — как просто вывести этого парнишку на эмоции. Он в мгновение ока оказался рядом, яростно всматривается в ее лицо, но держит расстояние. Какой вежливый. Пожалуй, позволь он себе распускать руки, хватая ее за конечности, ушел бы с обморожением.

— Ты даже меня не победишь, сильнейший, — отвечает Уртир, закидывая голову назад в смехе, и заметив розовую макушку Мелоди, встаёт. — Но можешь тешить свое эго сколько угодно, — она подходит к нему близко-близко, кладет руку на часто вздымающуюся грудь и шепчет эти слова на ухо. Парень сглатывает, когда дыхание едва опаляет теплом кожу, молчит. Сброд в таверне с интересом следит за ситуацией.

— Эй, давай сразимся и проверим, — кричит он вдогонку. Уртир только машет на прощание рукой, успев дойти до выхода, пока парнишка глупо хлопал глазами и натужно краснел.

— Может в другой раз, милый, нет времени на твои игры, — отвечает она напоследок и скрывается в вечернем сумраке. Два шага, взять Мелоди под руку и переместиться как можно дальше, пока ее не решили найти по запаху.

Джерар слыша эту историю неодобрительно качает головой, но ничего осуждающего не говорит. Только просит быть аккуратнее.

— Он разбил чары? — уточняет позже тот, накладывая дополнительную защиту по периметру лагеря. Уртир с Мелоди отдают это занятие ему на откуп с долей облегчения, те конструкции, что он иногда строит при помощи магии письмен, порой противоречат здравому смыслу. Но работают.

— Детей драконов не так просто обмануть тем, чего хватает простым людям, — пожимает плечами Уртир и пялится на огонь, жадно лижущий подкинутое толстое полено. Живое тепло приятно греет в промозглый вечер, сытно пахнет густая мясная похлёбка в котелке. — Не думала, что есть ещё такие люди.

— Он в мамином вкусе, — хихикает Мелоди в кулак. — Она возможно, как увидела его, вообще не думала.

— Он даже совершеннолетия не достиг, — качает головой Уртир и щипает дочь за плечо. Нечего говорить глупости. — Но ты права в одном — он очень миленький.

— О, то есть будет он постарше ты бы ввязалась в эту авантюру окончательно? — спрашивает Джерар, усаживается, наконец, рядом и тянет руки вперёд — согреться. Уртир фыркает и встаёт, отходит к сумке с припасами и достаёт из нее специи.

Не ввязалась бы, на ее руках слишком много грехов, слишком много крови. Она ещё не успела отдать долги, а потому не имеет права на личное счастье. И не имеет права портить ещё чью-то жизнь.

— Мне достаточно вашей компании, — отвечает она, чтобы заполнить затянувшуюся паузу. Случайный взгляд на небо позволяет заметить падающую звезду и загадать желание, глупо надеясь, что сможет отмолить себе лучшую участь на суде у Анкселама.

***

Череда случайных встреч после этого наступает так часто, что Уртир начинает задумываться, что он специально ее выискивал. Она толком его не запомнила в первую встречу, но он ее явно узнавал, несмотря на то, что каждый раз на ней была новая внешность — разведкой она обычно занимается сама, другим так и не далась магия перевоплощения. Уртир кажется невероятно глупым тот факт, что Джерар может самостоятельно вызвать разлом бездны, но не в силах изменить внешность. Потому Джерар и Мелоди всегда далеко в моменты пересечений, а она успевала исчезнуть до того, как парень успеет обратить внимание на запах. Она пробовала применять духи, использовала на теле пахучие травы, по типу мяты или чабреца, перестраховываясь, но стоило ей оказаться недалеко — парень начинал озираться по сторонам и успевал выхватить ее взглядом из толпы, ничего не успевая сказать или сделать. Уртир в такие моменты перемещается, сдерживая довольную усмешку. Это всё напоминает игру, а она всегда любила игры, и в этих догонялках она пока выигрывает.

— Ты! Давай сразимся! — он быстро бежит к ней с другого конца улицы, оставляя своих спутников за спиной — брюнета и двух странного вида котов. Мелоди вопросительно смотрит на парня, посмевшего позвать приемную мать таким пренебрежительным окриком, а переведя взгляд на нее видит только почти карикатурно страдальческое выражение лица. Мама ничего не рассказывала насчёт столкновений с этим блондинчиком.

— Зереф и демоны, у них это в характере у всех заложено или что? — бормочет Уртир, устало потирая переносицу. Кажется, не сталкиваясь с ним в последнее время, она непозволительно потеряла бдительность, проигрывать в собственно придуманной игре неприятно. Люди кидают на них торопливые взгляды, не решаясь остановиться и посмотреть, что будет. — Иди доставай кого-то другого.

— Нет! Я, наконец, нашёл тебя! Давай спарринг! Если ты победишь, то… — парень начинает воодушевленно говорить, явно собирается залиться долгим монологом, Уртир глядит на него с изрядной долей раздражения. Не уж-то от этого шумного полудурка она столько пряталась?

— Не разбрасывайся обещаниями, которые не сможешь выполнить, — вмешивается Мелоди, пока парнишка не успел наобещать лишнего. Она маму искренне любит, но чувство юмора у нее своеобразное, иногда граничащее с жестокостью.

— Ладно, только не плачь потом, — отвечает Уртир, и Мелоди глупо хлопает глазами. В смысле согласилась? Неужели он настолько в ее вкусе? — Отправляй друзей отдыхать, я буду ждать тебя у северных ворот города.

Стинг резво кивает, несётся обратно к брюнету в плаще и неясной породы котам, что-то рассказывая и активно жестикулируя руками. Уртир закатывает глаза, берет Мелоди под руку и перемещает ту к Джерару, а сама неспешно идёт к месту встречи. Ей советуют не делать глупость, но у Уртир руки чешутся выбить из него дурь.

— Ты долго, — бурчит парень, когда она лениво кивает в знак приветствия, дойдя до него.

— Это встреча нужна была тебе, — пожимает она плечами и даже не смотрит в его сторону. Парень возмущённо сопит, но не пререкается, вообще ничего не говорит, накидывая на себя маску равнодушия, только и позволяет себе, что бросать мимолётные, почти случайные взгляды.

Уходят они настолько далеко от города, насколько возможно, разрушать ничего не хочется. Перепахать взрывами уже убранное от урожая поле это одно, а разрушить парочку улиц совершенно другое. Она бы все вернула на место, конечно, но сколько волшебников осталось в этом мире, повелевающих временем?

— Ещё долго? — спрашивает парень, не выдержав.

— Нет, — Уртир качает головой и намеренно долгим тягучим движением стягивает плащ с плеч, аккуратно складывает его и кладёт на землю. Потом неспешно собирает волосы в хвост, поправляет белую ленту.

— Ты новое лицо выгуливать пришла или что? — парень скрещивает руки на груди, но не может оторвать взгляда от белой кожи.

— А может и так? — Уртир смеётся и отходит немного в сторону, не говоря, что сейчас ходит с настоящей внешностью. — Нападай, — лукаво улыбается она и склоняет голову влево. Парень несётся на неё без магии, с кулаками и торжествующим взглядом, рассчитывая на быструю победу. Девушка внимательно следит за всеми его конечностями, уклоняется, отскакивает в стороны, исчезает в сантиметре от попадания. Магию она применяет первая, у него под ногами появляются ледяные розы с кучей мелких шипов, на которые он падает, глупым образом неудачно поскользнувшись. Не смертельно, но определенно неприятно. Он не успевает сделать абсолютным образом ничего, когда оказывается закован с ног до головы острой ледышкой, упирающейся в горло прямо под челюстью.

— Сдаёшься? — спрашивает Уртир, подходя прямо к нему, не опасаясь, что он сможет развеять заклинание и как-то ее ранить. Созидательная магия (Уртир хмыкает, вспоминая как мама всегда называла её магией свободы) с лёгкостью оборачивается тюрьмой. Парень раздражённо выдыхает, сильнее запрокидывая голову назад.

— Сдаюсь, — соглашается он. Лёд распадается холодной крошкой по земле, мгновенно тая. Одежда пачкается в образовавшейся грязи. Парень падает на спину и смотрит в холодное голубое небо. Как? Что вообще, черт возьми, произошло? Он даже понять не успел стиль ее боя. Как простая создательница льда могла его победить?

— Я говорила не плакать, Стинг Эвклив, — говорит девушка, распуская волосы и надевая обратно плащ.

— Ты же не знала, кто я. И я не плачу!

— Ты почти прямым текстом себя назвал. Ладно. До встречи, милый. У меня дела, — Уртир машет ему рукой, как в прошлый раз, и исчезает, оставляя Стинга наедине с мыслями и чувством дежавю.

***

Очередная встреча проходит всего через три месяца, когда их гильдию заносит в город недалеко от Саблезубовского Эдельвейса. Уртир отдыхает в зимнем парке, полностью покрытого снегом, ждёт пока Мелоди нагуляется по городу, а Джерар вытащит себя из очередной букинистической лавки. Мальчишка подсаживается к ней, протягивает ещё тёплую булочку с шоколадом, и Уртир не знает, как среагировать. Ей что, пять?

— Тебе чего?

— Хочу сразиться.

— А выпечкой задобрить решил? — Уртир насмешничает, но принимает десерт из чужих рук. Быстрая проверка — лишних добавок нет.

— Да, — признаётся парень и садится рядом. Кажется, на нее у него очень яркая реакция: зрачки расширены, дышит часто, как будто принюхивается, и старается быть близко, почти на грани приличий. — Роуг сказал, что я слишком наглый и к девушкам нельзя с пустыми руками.

— А что я получу взамен, котенок? — Уртир добавляет больше сладости в голос, внимательно следит за реакцией, и пытается не засмеяться, глядя на пустое от возмущения лицо. — Твой друг дал хороший совет, но выпечки будет маловато.

— Котенок? — цепляется Стинг за слово.

— Ну ты же хвастался, что состоишь в Саблезубом Тигре. Но по силе, боюсь, никак не дорос. Так что я получу взамен?

— А что ты хочешь?

— Чтобы больше не искал меня, — Уртир почти мурчит. — Раздражает безумно.

Стинг молчит.

— Лучше бы переспать предложила, — отвечает он.

— Был бы ты постарше, могли бы и переспать, — Уртир доедает сладость и слизывает остатки с губ. И смеётся, так внимательно он следит за каждым ее движением.

— Но, может, если ты продержишься против меня дольше, чем в прошлый раз, то можешь позвать меня на свидание.

Парень кивает. Уртир качает головой, отправляет сообщение Мелоди и Джерару и со спокойной душой идёт рядом в направлении полей. Разговаривать с ним легко, он здорово шутит, и когда не строит из себя не весть что представляет вполне приличную компанию. Может, она давно не чувствовала себя желанной, но ей даже хочется поддаться. Выбирать платье, сидеть в ресторане, наслаждаться вниманием к себе. Она по глазам видит, что ему не интересно ее тело. Очень свежо.

И оттого сильнее ее удивление, когда их бой сводится в ничью. Он нависает над ней, приковав к земле каким-то уплотненным светом, оставляющим ожоги, следит, чтобы тела соприкасались, и она не могла переместиться без него, а у него в руки впиваются мелкие ледяные розы.

— Ничья? — спрашивает он с довольной ухмылкой, когда Уртир морщится от боли рассеивая и своё и чужое заклинание, в точности копируя её тон.

— Ничья, — соглашается девушка и брезгливо оглядывает испачкавшуюся одежду.

— Тогда я буду ждать вас на площади в восемь вечера, Уртир Милкович, — ставит Стинг её перед фактом, поднимаясь на ноги и подавая ей руку. Уртир руки не принимает — встаёт самостоятельно, кивает, и уходит перемещением. Кажется, ей надо готовиться. Потому что этот парнишка времени даром не терял.

***

Стинг Эвклиф продолжает находить их, невероятно хитрым образом умудряясь вычислить следующую цель Греха Ведьмы, и выбирая продолжительные задания в тех же краях. Мелоди смеётся, что он по уши очарован. Джерар ничего не говорит, но Уртир уверена, что он придерживается того же мнения.

— Хватит, — просит она, когда Стинг в очередной раз появляется недалеко от места их привала, тревожа сигнальный контур. Джерар на пятый такой раз берёт слепок его ауры и вносит в защиту, Стинг появляется рядом с ними беспрепятственно, постоянно принося что-то нужное для их путешествий. Долгохранящиеся продукты, специи, сладости, лекарства. Красивые безделушки для них с Мелоди и книжки для Джерара. — Ты пытаешься нас подкупить?

— У меня неплохо получается, согласись? — отвечает Стинг вопросом на вопрос, очаровательно улыбаясь и нагло укладывая голову к Уртир на колени. Мелоди возмущенно щипается, когда Уртир первое время из раза в раз сталкивает его на землю.

— Ты ему очевидно нравишься, — пытается достучаться до неё Мелоди. — Дай ему шанс.

— И неосторожно сломать чужое сердце? Нет уж, лучше так, — Уртир привычно отмахивается, они с Джераром раздумывают над уничтожением мелкой тёмной гильдии, распространяющей наркотики. Надо найти и склад, где хранится эта дрянь. Но как? Ответ на вопрос приходит через два дня и с радостью ввязывается в дело.

— Даже мне его уже жалко, — смеётся Джерар, когда Уртир находит букетик полевых цветов рядом с собой, после ухода Стинга.

Уртир отмахивается, игнорирует, прикидывается до невозможности глупой, откровенно боится делать большие шаги навстречу, позволяя себе лишь изредка отвечать на чужую нежность и внимание равнозначным образом. Ей попросту страшно от того, что Стинг отпечатывается у нее на сердце, как солнечный свет отпечатывается загаром на теле. Из-за этой причины она никогда не находится напрямую в Столице во время Великих Магических Игр, оставляя разведку в городе Джерару и Мелоди, остаётся за городской чертой, готовая в любую минуту прийти на помощь. Смотреть на Эвклифа в компании с Роугом Чени на каждой лакриме города удовольствие мазохисткое.

— Ты будешь жалеть, — говорит Мелоди Джерару, после восстания Хвостатых из мертвых и открытия им всем второго источника. — Клянусь, она не поверила в твой бред про невесту.

Джерар не отвечает, а Уртир долго думает над словами дочери, следя за танцующим пламенем костра. Уртир была слишком маленькой, чтобы помнить рассуждения матери о любви. Знает только, что та до смерти хранила верность отцу. И никогда об этом не жалела. Будет ли жалеть она о том, что отказывается от любви? Наверное будет.

И поэтому Уртир впервые находит его сама, появляется в его комнате в гостинице накануне последнего дня игр, в странном смятении чувств от того, что не знает как сделать в личных отношениях первый шаг на встречу. Не знает, так что сидит в пустом обезличенном гостиничном номере занимая руки магией созидания, создавая цветы и меняя им форму, стараясь не замечать, что воссоздаёт в ледяной миниатюре каждый подаренный им букет.

— Пришла пожелать удачи, — говорит она Стингу, когда тот заходит и застывает на пороге. Уртир кивает в сторону открытой двери, закидывает ногу на ногу, оголяя кожу в разрезе и позволяет себе тихо рассмеяться, когда Стинг потеряно для надёжности запирает дверь изнутри. В груди узлом крутит волнение, но Уртир никак его не выдаёт.

— Ты бы ради такого не пришла, — качает он головой и подходит ближе. Уртир сидит на кровати так, словно находится у себя дома.

— А ты плохого обо мне мнения, — отвечает она, нахмурившись. Комментарий её задел. — У меня дурное предчувствие на счёт сегодняшнего дня. Если вдруг придётся умереть, то хочется знать, что увидела тебя напоследок.

— Я надеюсь, ты не собираешься умирать, — произносит Стинг севшим голосом и садится рядом с ней. Перед глазами возникает страшная сцена: Уртир использовавшая зачем-то Последние Века, с иссохшей, почти старческой кожей, потухшим взглядом, тяжёлым хриплым дыханием с одинокой слезой на щеке и последней, почти утешающей, улыбкой на губах. Когда он думает об этом, становится тяжело, Уртир каким-то невообразимым образом стала так дорога его сердцу, что он не готов думать о том, что она может умереть. Люди смертны, самое страшное, что они порой внезапно смертны. Когда Уртир позволяет себе пересесть к нему на колени и положить голову ему на плечо, дышать становится легче. Стинг обнимает ее в ответ, зарывается во вкусно пахнущие дикими травами волосы и слушает биение ее сердца. Все в порядке. Она живая, она рядом, проявляет минутную слабость, доверяя ему.

— Если это поможет спасти других, то я готова к смерти, — отвечает Уртир. Стинг не видит, как она прикрыла глаза. — Если я смою этим свои грехи…

— То Мелоди будет страдать, — прерывает ее Стинг, и отстраняет девушку от себя. Уртир поднимает на него взгляд. — Джерар будет в ужасе от твоей смерти. А я сойду с ума и буду заниматься черной магией, пытаясь воскресить тебя.

— Не говори глупости, — Уртир ударяет его в плечо. — Ты преувеличиваешь мою роль в ваших жизнях.

Стинг смотрит на нее в ответ, прямо и открыто, и Уртир впервые в жизни ощущает себя полной дурой.

— Пообещай, пожалуйста, не использовать ничего самоубийственного. Никаких Последних Веков, никакого Ледяного Гроба, — Стинг медленно берёт ее за руку, переплетает пальцы. — Можешь не верить, что ты дорога мне. Но с Мелоди и Джераром ты связана куда крепче, чем со мной.

— Ладно, — Уртир кивает.

— Не так, — Стинг качает головой. — Проговори это в слух.

— Я обещаю не использовать ничего, что приведет к моей смерти, — повторяет Уртир и встаёт на ноги. Стинг остаётся сидеть, следя за каждым ее движением. — Доволен?

— Да, — кивает тот и встаёт вслед. — Раз у тебя дурное предчувствие, то и тебе удачи.

Раздается стук в дверь и Уртир перемещается обратно к Мелоди. День будет долгим.

Когда врата открываются и появляются драконы, Уртир приходит в панику. Не о нападении давно вымерших ящериц она думала, когда пыталась предугать, что плохое случится. Раненный Нацу лежит в обломках, пачкая все вокруг кровью. Мелоди суетится с аптечкой, подлатывая того на скорую руку.

— В двух словах, что творится, и кто этот парень, — требует Уртир рассказа. И Нацу рассказывает. У Уртир встают дыбом волосы от историй про прыжки во времени. Она успела отказаться от идеи возвращения в прошлое, как бы не хотелось сложить свою жизнь по-другому, Мастер Аид доходчиво объяснил почему это опасно и чем грозит. Да и ступать на поле игры бога Хроноса идея из паршивых, боги не любят, когда лезут в их дела.

— Убийство этого Роуга не отменит того, что драконы уже в нашем времени, — Уртир щелкает пальцами и смотрит в небо. Огромные крылатые ящерицы заставляют нервно дергать плечами. А Стинг явно пойдет оправдывать свое звание убийцы драконов, и попытку убить брата он бы явно ей не простил. — Они не могли появиться из воздуха, а, значит, должны были откуда-то прийти. Есть вероятность, что если сломать портал, то и драконы, и будущая версия Роуга исчезнет.

— Ты справишься с этим? — спрашивает Нацу, и Уртир рушит магией времени ближайший кусочек стены. — Точно, ты же только на живых не можешь влиять. Тогда тебе к королевскому дворцу. Там огромные ворота, напитанные магией, не пропустишь.

— А ты пока наваляй придурку из будущего, — ухмыляется Уртир. — Мелоди, будь в безопасности.

— Только не делай глупостей, мам, — говорит девушка и зябко пожимает плечами.

— Не буду, — Уртир целует дочь в лоб и спешит к центру столицы. Ей же не обязательно выходить к людям.

Бежать приходится долго, уворачиваясь от случайных камней, и избегая мелких драконов. Уртир старается не вслушиваться в взрывы, чужие крики, стоны боли. Последние Века не отмотают время к моменту до открытия врат, а значит жертва будет бессмысленной. И она обещала. Поэтому Уртир продолжает бежать, бежать, бежать. Мышцы начинают гудеть и дыхание сбиваться. Но прыгать перемещением в пространстве нельзя, тратить магическую энергию не стоит. Когда она падает недалеко от Врат, где-то в тени, она так и остаётся. Упирается обеими руками в землю, сосредотачиваясь на Вратах, фонящих магией времени так, что хочется морщить нос — с количеством энергии перестарались, магия Врат сопротивляется, неохотно позволяя повернуть их время к будущему состоянию руин. Отваливается первая золотая деталь с солнца на двери и дальше становится легче. Уртир не думает о суетящихся там людях, надеется, что у тех хватит ума убежать и не попасть под рассыпающийся на мелкие детали механизм. Уртир не слышит криков, радуется выбранной позе, потому что обязательно бы свалилась с ног в любом другом случае. К моменту как последние детали теряют связь между собой превращаясь в гору никому ненужного мусора из носа начинает капать кровь, заливая рот и одежду.

Уртир с трудом усаживает себя у стены, давая время прийти в себя. Колдует вокруг носа немного льда и наклоняет голову вперёд. Рев мелких неразумных драконов исчезает, один за другим исчезают и сливавшиеся в одну тревожную мелодию голоса семи настоящих драконов, всюду слышатся вдохи облегчения. Значит, она все сделала правильно, значит, смогла спасти.

Уртир даёт себе пять минут на передышку, стирает локтем кровь с лица и опускает руки на землю. На этот раз ей надо вернуть город к прошлому. Восстановить небольшую деревеньку на острове Галуна было легко, восстановить разгромленную столицу в таком состоянии — сложно. Возможно ей придется отлеживаться после этого какое-то время, не пользуясь магией в полную силу, но она же не использовала ничего самоубийственного, правда? Значит, она сдержала обещание и Мелоди, и Стингу. Никаких глупостей.

К моменту как город оказывается полностью восстановлен, она сидит, прижимаясь спиной к холодной уже полностью восстановленной стене и не замечает тока времени. Как сквозь густую пелену слышатся чьи-то шаги и слова, среди которых она может разобрать только собственное имя.

— Уртир Милкович, ты дура, — кажется, это Стинг её нашёл. — Я же просил не использовать ничего самоубийственного, — бормочет он, аккуратно поднимая её на руки. — Отнесу тебя к твоей семье, они волнуются.

— Ты тоже волнуешься. И я не использовала, — тихо оправдывается Уртир, приходя в себя от прикосновений и не находя в себе силы игнорировать правду дольше. Стинг просто целует её в висок и на сердце становится невообразимо тепло. Словно её лично согрело летнее солнце. Возможно она, и правда, дура, что не верила столько времени в его чувства. — Как думаешь, я искупила хотя бы часть своих грехов?

— Ты искупила все свои грехи.