I

— Грей! А ну иди сюда, скотина, — Нацу догоняет его уже на набережной, занося кулак для удара. Привлекает ненужное внимание прохожих. Грей вовремя уворачивается и пинает его ногой. Нацу с невыносимым воплем пролетает вперед, чертит носом по асфальту кровавый след.

Грей совсем недавно вступил в Хвост Феи, и кажется, остальные его недолюбливают. Особенно, Нацу.

— Чего тебе, головешка? — складывает руки на груди и смотрит исподлобья. Как же он раздражает. Хотя это у них взаимное.

— Ты чего про меня наговорил? — Нацу поднимается, утирает кровь из разбитого носа, и опять пытается напасть, но Грей вовремя замораживает землю под ним и тот поскальзывается, пролетает кубарем вперед. Сшибает людей и небольшую фруктовую палатку.

Быстро подскакивает на ноги, осматривается, показывает Грею кулак и убегает в неизвестном направление, перепрыгивая через разлетевшиеся по дороге фрукты. Пострадавшие смотрят на Грея как на виноватого.

— Малышня, — сопит грузный продавец подбитой палатки. — Надо бы заплатить. Или мне пойти к вашему мастеру?

Идти к Макарову — очень плохая идея. Мастер заплатит, даже извинится, а еще, скорее всего, определит их с Нацу к нему в рабство на недельку. Очень плохая идея.

Подходит к лавочнику, смиренно опускает голову. Грей может компенсировать ущерб, у него есть деньги. Потом еще с головешки стрясет. Но продавец отвешивает ему оплеуху, говорит что-то обидное, во что Грей предпочитает не вслушиваться и только сильнее сжимать кулаки в карманах куртки. Не больно, скорее обидно. Ничего, переживет.

— Эй! — кричит кто-то в стороне. — А ну-ка отойдите от него.

Голос приближается и Грей удивленно поднимает голову, оглядывается. Неужели решили за него заступиться? Это же бред. Магов из гильдии хоть и любят, но не защищают. Это они должны защищать.

Первое, что бросается в глаза: небесно-голубые волосы и суровый взгляд. Только, когда собравшиеся поглазеть люди расступаются, понимает, что защитничек-то совсем немного старше его. Парень подходит ближе, проталкивается между ними, создавая дистанцию и оттесняя продавца назад.

— Это не он вашу палатку снес, он вообще отбивался от нападения.

— Да эти сорванцы постоянно тут носятся! — вдруг начинает оправдываться мужчина перед пацаном очень сильно меньше и младше. Что-то в его выправке и позе заставляет заткнуться.

— А мне вызвать городскую стражу? Вы тут ребенка избили на моих глазах!

— Я не реб… — Парень хватает его за локоть, тянет за собой и Грей замолкает.

— Мы уходим. А за вами, — наводит на осевшего продавца палец, словно берет на прицел смертельного заклинания, — я буду следить. Смотрите у меня!

Скрываются за поворотом и он, наконец, отпускает Грея, который все это время послушно шел следом. Парень выдыхает, устало опускается на лавку с видом на море.

Почему-то только сейчас Грей замечает за его спиной несколько посохов связанных ремнями, которые перетянуты через грудь. Хотя длинную палку с черепом сложно не заметить. Очень сложно не заметить.

— Ты… — Грей щурится, пытается приглядеться, рассматривает его с разных сторон, но в голове оседает вязкий туман. Трясет головой, пытаясь прогнать наваждение.

— Пожалуйста, — кивает парень и поворачивается к нему лицом. Солнце попадает в силки зелено-желтых глаз, высвечивает метку на лице. Ее он тоже не заметил.

— Да, спасибо, — неловко вспоминает Грей. — Но как ты его так?

— Иллюзии, — пожимает плечами он. — Чтобы звучать убедительнее.

— Класс. А ты маг?

Парень вдруг заминается, смотрит на море.

— Я могу колдовать. — Кажется, что обдумывает следующие слова слишком долго. — Но я не маг.

— Это как? — удивляется Грей.

— Расскажу, если подскажешь, где у вас тут найти приличную гостиницу.

Грей в ответ только хмыкает, убирает руки в карманы штанов. Шутит что ли?

— Сейчас время Фантазии.

— Нет, сейчас около пяти вечера.

— Фантазия — это ежегодный фестиваль, который проводится в Магнолии, — цитирует он нравоучения Эльзы на его возмущения, почему улицы заполонили люди. — А сегодня главный праздник и парад, поэтому не думаю, что ты найдешь хоть одно приличное свободное место. Неприличное тоже вряд ли.

— Я не знал, — он оглядывается, словно только замечает ярко украшенные стены домов гирляндами из цветов, флажками, и разными плакатами. — Ладно. Что-нибудь придумаю.

Парень поднимается, протягивает руку. Грей пожимает и обрезается о мягкую улыбку, адресованную именно ему. Давно Грею не улыбались просто так.

— Что придумаешь?

— Ну, — усмехается он. — Вокзал открыт всегда.

Грей определенно попал в ловушку его иллюзий, потому что по-другому он так и не смог объяснить, зачем позвал странного незнакомца переночевать к себе в общежитие. И почему тот согласился. Пока идут к нему домой, парень задает вопросы: спрашивает как зовут, из Хвоста Феи ли он, давно ли тут живет. Сам представляется Джераром.

И вот Джерар сидит в его комнате, и кажется, сам не понимает, как тут оказался. Но совершенно не возражает. Пьет предложенный Греем кофе. Вдруг Грей дергает его за запястье, щурится, пытается вспомнить уроки Ур.

— У тебя мана не циркулирует по телу. Но источник магии есть, — отпускает, в голове не сходятся составные части уравнения. Он заметил это еще, когда тот утаскивал его от продавца. Привык проверять так всех и сначала даже не понял, что именно почувствовал.

Правило Ур звучало четко: у магов мана бежит потоками по всему телу, если нет, это либо мертвый маг, либо кто-то им претворяющийся.

Джерар удивленно поднимает брови — его раскрыли — вздыхает, рассказывает все: и про Эдолас, и про анимы, и про безумного короля — его отца. Следит за почти не меняющимся выражением лица Грея и застывшим на ним неверием.

— То есть ты пришелец? — спрашивает он по завершению рассказа.

— Скорее двойник. В вашем мире где-то есть такой же Джерар.

— И вы прям полностью одинаковые? — удивляется Грей.

— Ну, росли мы в разных условиях, поэтому, наверное, все же нет.

Грей кивает, переводит взгляд в окно, там за стеклами начался праздничный салют. Разукрашивает комнату разноцветными всполохами. У него нет никаких логических причин ему верить, поэтому он говорит:

— Хочешь на фестиваль?

— Я… не знаю.

Грей поднимается из-за стола, протягивает ему руку:

— Пойдем. Я тоже в первый раз на него посмотрю. Только палки свои оставь тут.

Джерар сводит брови к переносице, хочет сказать, что вообще-то это редкие артефакты и без них он полностью уязвим, но решает промолчать.

— Не переживай, если что, я умею колдовать, — самодовольно усмехается Грей, но по выражению лица Джерара понимает, что его это совсем не убедило. И все же отстегивает и бережно пристраивает их в углу. Залпом допивает кофе и догоняет Грея уже в коридоре.

Улицы города заполнили праздничные шествия хвостатых, танцы гостей под оглушающие наигрыши оркестров и передвижные лавки с закусками и сувенирами, которые Грей предпочитает обходить стороной. Замечает как Джерар смотрит на все с искренней улыбкой. Всего от нескольких залпов фейерверка превратился из принца-пришельца с ношей по спасению всего мира на плечах в обычного парнишку на празднике. Грей же наоборот больше напрягается и раздражается от такого количества людей. Хочется сбежать, вернуться домой.

Одни радуются, другие умирают.

Одни живут в целых семьях, а другие не могут достать родителей из-под завалов собственного дома.

Грей не понимает, не знает и не хочет знать, что может так привлекать в обычных огоньках или музыке.

— Тебе не нравится? — замечает его страдальческий вид Джерар. В ответ Грей только качает головой, говорит что-то невнятное, что можно расценить и как «да», и как «нет», и как «да нет, наверное». Если бы он так не радовался, Грей давно бы ушел домой. Но бросать его здесь одного совсем не хочется.

Джерар отстает на несколько шагов, а когда Грей замечает и оборачивается, протягивает ему мороженое.

— Спа… — Грей запинается, неловко берет вафельный рожок, — Спасибо. А ты?

— Не люблю холодное, итак постоянно мерзну. Просто обычно все любят… Но если ты тоже не любишь холодное, то я могу…

Грей поднимает руку, прерывает его создав на раскрытой ладони ледяного человечка.

— Угадал, люблю, — смеется он. Джерар переводит на него широко раскрытые глаза:

— Вот почему тот парень поскользнулся, — улыбка становится шире, — лед.

Остаток вечера и всю ночь они тратят, слоняясь бесцельно по улицам, и возвращаются домой только, когда затихает музыка.

Засыпая на полу своей комнаты Грей понимает, что ненависть и раздражение отступили, скрылись где-то глубоко внутри, и на смену им пришла звенящая пустота. На краю сонного сознания слышит вопрос Джерара:

— А в гильдии весело?

— Весело, когда деньги платят. В остальном, сносно, — отвечает он, переворачивается на другой бок и проваливается в сон.

На следующее утро Грей поднимает Джерара со своей кровати, вежливо уступленной гостю, и тащит к мастеру. Джерар только успевает схватить свои посохи, перекинуть через плечо.

— Мы куда?

— В гильдию. Попрошу за тебя у мастера.

— Грей, я не маг, — Джерар пытается остановиться, но Грей сильнее сжимает его руку и почти волоком тащит вперед.

— Ты умеешь колдовать.

— Но я не могу всегда быть здесь, мне надо закрывать анимы.

— Всегда и не надо. — Грей резко останавливается, разворачивает к нему: — Ты же хочешь?

— Д-да, — сразу отвечает он.

Грей кивает, расцепляет пальцы и замедляет шаг.

Макаров сопит на барной стойке, все еще не протрезвевший после вчерашнего. Остальные также парят по залу сонными мухами. Ни Нацу, ни Эльзы нигде не видно, и это хорошо, решает Грей, меньше объяснять придется.

Джерар с плохо скрываемым интересом рассматривает столь привычную обстановку вокруг.

— Мастер! — зовет Грей, но тот не реагирует. — Ма-а-астер!

Макаров вздрагивает, подскакивает на ноги, оглядывается по сторонам и замечает Грея внизу.

— Чего разорался? — приглядывается к нему пристальнее, догадываясь, что по пустякам вряд ли Грей будет его беспокоить. — Что вы опять натворили?

— Надо поговорить. — Макаров переводит взгляд на Джерара за спиной Грея, и тот выпрямляется, смотрит изучающе в ответ.

Наконец, мастер кивает, спускается со стойки, идет к себе в кабинет. Там запрыгивает на стол, усаживает их напротив на диван и пытается сделать серьезный вид, пока выслушивает историю пришельца, но почему-то от Грея. Проваливается в дрему за это время всего два раза.

— Значит, Джерар, — задумчиво чешет подбородок он. — Знаю я, хоть и не лично, одного Джерара, который уже натворил много чего плохого. Поэтому, дружочек, если не хочешь, чтобы тебя однажды поймали и упекли в тюрьму за его проступки, лучше тебе скрыть и лицо, и имя. — Поднимается на ноги, достает что-то из верхнего ящика стола, бросает Грею. — А так, против твоего вступления к нам я не возражаю, особенно, раз сам господин Фулбастер за тебя вступился.

Грей крутит в руках печать с меткой гильдии, обдумывает слова мастера. Какого черта за преступления двойника пострадать может Джерар? Несправедливо.

Это как злая собака где-то в мире, которая очень хочет вгрызться тебе в глотку, — решает он, — она может быть на другом конце материка, а может — у тебя под кроватью, поэтому всегда придется прислушиваться к дыханию за спиной.

Джерар обдумывает слова мастера, кивает:

— Хорошо, в гильдии часто появляться не буду. Неудобств не доставлю. — Что-то в его позе заставляет и Грея выпрямиться, словно и он обещает не доставлять проблем. Хотя в это Макаров бы точно не поверил.

Мастер улыбается, спрыгивает на пол и уходит обратно в зал.

— Куда? — спрашивает Грей.

Джерар слегка улыбается, задирает футболку, показывает на место у сердца на груди и Грей не может сдержать ответную улыбку.

Герб гильдии приобретает черный цвет.

II

Год проходит почти незаметно.

Джерар берет имя «Мистиган» и просит называть его так всегда. Грей почти привыкает, но в мыслях все равно иногда мелькает настоящее имя.

Он учится каждый раз надевать на лицо маску и поселяется в комнате в самом конце коридора, иногда заходит в гости, потому что больше ни с кем в гильдии не общается. И Грею это, безусловно, нравится. Нравится, что он его единственный друг. Хотя это утверждение работает в обе стороны. Потому что и Грей ни с кем другим, кроме как на языке драк, не контактирует.

После подслушанного разговора мастера с Эльзой начинает и ее сторониться совсем. Потому что она знает земного Джерара, потому что она от него пострадала, и как она отреагирует на Мистигана он не знает. Не так хорошо изучил девчонок.

Время от времени они тренируются на заднем дворе общежития глубокой ночью, когда все точно уже или еще спят. Грей учит пользоваться источником, колдовать самые простые небольшие заклинания. Мистиган в ответ учит рукопашному бою. Редко, но случаются моменты, когда он рассказывает что-то про Эдолас, хоть и не любит поднимать эту тему, Грей же не настаивает.

Порой Грей находит записки под дверью своей комнаты «Ушел на задание. До встречи», или «Анима. До встречи». И Грей каждый раз не выкидывает очередное скупое послание, а убирает в ящик стола и тоже старается уйти в это время на задание.

Становится дурной привычкой тащить ему книги по артефакторике, найденные в букинистических магазинах или безделушки с интересным магическим фоном. Он никогда не отдает лично в руки, только подбрасывает под дверь, но Мистиган благодарит открыто при каждой следующей встрече.

Мистиган часто получает ранения на заданиях, а из-за отсутствия магии в теле, раны затягиваются как на обычном человеке, отчего количество шрамов все растет и растет.

Но однажды кровь не останавливается после первой помощи, на которую Грей уже наловчился. Чертова колотая рана на боку после встречи с бандитами продолжает заливать красным все наложенные Греем повязки. Мистиган бледнеет, слабеет и несколько раз отключается у него на руках. Грей паникует и готовится идти за помощью к кому угодно, даже к Эльзе, если они смогут сделать хоть что-нибудь. Но быстро догадывается, кто, действительно, сможет помочь, поэтому тащит его к Полюшке.

Та пытается отогнать их метлой, но Грей грозится оставить его умирать у нее на пороге, а потом привести рыцарей Совета и обвинить ее в убийстве. Женщине ничего не остается, кроме как с тяжелым вздохом помочь занести его в дом и придирчиво осмотреть рану.

— Он не маг, поэтому она не затягивается, — говорит Грей, пытаясь отмыть руки от крови в тазу холодной воды, который поставила перед ним хозяйка дома.

— Я вижу, — отвечает она. — Мне знакомо такое энергетическое строение тела.

— Откуда? — Грей подскакивает к ней.

— Отстань, — отмахивается от него Полюшка, пропитывает каким-то раствором толстый слой ваты и прикладывает на рану. Кровь почти моментально перестает стекать на белую простыню.

— Поделитесь? — нагло улыбается Грей, наблюдая за чудом алхимических дел.

Полюшка все-таки огревает его метлой и выгоняет из дома. После сотого удара в дверь и окно разрешает прийти на следующий день.

Но Мистиган возвращается раньше, чем Грей успевает выйти в коридор общежития после бессонной ночи. Молча обнимает его и уходит, покачиваясь, к себе. И Грей не понимает, чему больше рад: выздоровлению друга, отмененному визиту к Полюшке или неожиданным объятиям.

Через несколько дней к Полюшке все же приходится идти вместе с тортом и благодарностями Мистигана. Кажется, впервые видит ее полуулыбку, когда она забирает коробку.

— Как я могла не помочь своему сородичу.

— Вообще-то вы хотели его бросить, — замечает Грей, — умирать на пороге вашего дома.

— Так вы тоже из Эдоласа? — удивленно спрашивает Мистиган, не обращая внимание на реплику Грея.

— Да, — кивает она и закрывает перед ними дверь, исчерпав по всей видимости лимит слов на месяц.

Переглядываются, усмехаются и возвращаются назад по небольшому пролеску между ее домом и Магнолией.

— Я понял, — говорит Мистиган, — хочу дом.

— А я двухколесный монокат, — скептично отвечает Грей, наблюдая как солнечные лучи путаются в листве над ними. Не так давно прошёл дождь и в воздухе пахнет землёй и сырой корой деревьев. Почему-то запах ощущается знакомо.

— Хорошо, но тебе нельзя на нем ездить до восемнадцати.

— Я думал, мы говорим о мечтах?

— Нет, я, правда, хочу дом, не купить, так хоть снять. У меня инструменты уже не умещаются никуда, скоро спать в коридоре придется. — Грей смотрит на него с сомнением. Он заходил к нему в комнату буквально вчера и не видел там никакого беспорядка. Каждая вещь педантично лежала на своём месте.

— Одному все равно тяжело будет за аренду платить.

— Поэтому давай со мной.

— Давай, — сразу соглашается Грей.

— Я думал, придется поуговаривать, — усмехается Мистиган, а потом доходит, что уговаривать Грея свалить подальше от людей смысла нет.

Небольшой домик на границе Магнолии и ничейного заросшего поля находится, на удивление, быстро. Хозяйка дома попадает под обаяние и иллюзии Мистигана, но все равно смотрит на двух юнцов с подозрением. Деньги же решают все оставшиеся вопросы.

Жилых комнат оказывается всего две: гостиная с диваном у окна и круглым обеденным столом посередине, спальня с кроватью и высоким древним шкафом до потолка.

— Забирай спальню, — предлагает Грей, — там места для твоего барахла побольше.

Мистиган с сомнением смотрит на него, но Грей показательно запрыгивает на пыльный диван, растягивается во весь рост, пресекая остальные возражения. Мистиган же в ответ решает платить аренду чуть больше.

Только поселившись вместе Грей совсем не учел одну свою проблему — его мучают кошмары. Каждую ночь он попадает в лапы Делиоры, каждую ночь он видит смерть и кричит от бессилия. А потом просыпается. Со стыдом вытирает слезы и с еще большим стыдом желает, чтобы хоть кто-нибудь оказался рядом. Он уже не ребенок, он сам готовит, сам платит за аренду и не выполняет ни чьи указания. Ему не нужны мамы и папы, няньки, названные братья. Он привык засыпать и просыпаться в одиночестве, готовить себе еду и жить, в целом. Оказалось, одному совсем неплохо. Почти всегда.

Кроме таких моментов.

Мистиган открывает дверь своей комнаты, сонно протирает глаза и кидает в Грея подушку. Попадает ровно в лоб. Грей скалит зубы, сжимает кулаки. Наверное, если драться в моменты, когда хочется объятий, болеть будет меньше. Но Мистиган только молча забирается к нему, взбивает свою подушку и повернувшись спиной, закрывает глаза.

— Эй! — Грей пихает его голой ступней, пытается скинуть. — Ты чего это? Иди к себе.

В ответ слышит только его мирное сопение.

Грей оказывается зажат между ним и спинкой дивана, и совершенно не понимает как в такой тесноте засыпает через несколько минут созерцания белого потолка.

Это повторяется из раза в раз. Если Мистиган дома, он приходит к нему после каждого плохого сна, словно чувствует подобные ночи. Подкладывает руку под свою подушку, укутывается в его одеяло — ледяному волшебнику не замерзнуть — отворачивается и засыпает.

Грей прижимается к нему спиной, потому что слишком мало места, а не потому что так кажется защищеннее, и наблюдает за огнями города через открытое окно, пока не заснет.

Места на диване с каждым годом становится все меньше и он не хочет это менять.

III

— Ну, что сказал Макаров? — Мистиган спрыгивает с любимого яблоневого дерева как только Грей заходит во двор, захлопывая за собой калитку. Без «Привет», «Как дела, Грей?», «Прекрасно сегодня выглядишь», ладно, последнее можно опустить, но первые фразы столь непривычно не слышать от него, что Грей почему-то слишком раздражается, наигранно тяжело вздыхает и качает головой:

— Выдвинул других.

Мистиган опускает голову, машет ладонью куда-то в сторону здания гильдии и уходит в дом. Отросшие волосы спадают на глаза и Грей невольно представляет его с забранной в хвостик челкой, как у Миры.

Грей наблюдает эту драму который год подряд и каждый раз все сильнее удивляется его реакции. Мистиган всегда знал, что мастер ему не доверяет. Уважает — возможно, признает наращенную за годы в Земном крае силу. Но позволить нелюдимому пришельцу сдавать экзамен на S-класс и защищать честь гильдии, если у того вдруг случайно получится? Макаров не настолько глуп.

Мистигану уже исполнилось восемнадцать и он считает, что в этот год был последний шанс сдать этот не настолько важный — по мнению Грея — экзамен. У Грея есть свои маркеры силы, которые все еще гуляют по земле.

А у Мистигана нет.

И то ли ему хочется потешить королевское эго, а оно у него выше пиков Кардия, в этом Грей уверен точно, то ли лично для себя, но вбитая в голову идея не отпускает его уже четвертый год. За все это время Макаров выдвинул его только однажды, когда точно был уверен, что Мистиган не решится. В тот раз победила Эльза.

Грей опять тяжело вздыхает, уже по настоящему, заходит за ним в дом. Проходит через кухню, где Мистиган по всей видимости опять пытался готовить. Ни грязной посуды, ни, собственно, еды нет, но запах гари плотно въелся в воздух. Открывает без стука дверь его комнаты, упирается в дверной косяк и наблюдает как он пытается всем видом показать, что увлеченно читает.

— Я пошутил, — ухмыляется Грей и ловит на себе удивленный взгляд. — В этом году участвовать могут все желающие. Абсолютно. Сдает дед что-то.

Мистиган даже не ругается, издает невнятный победный крик, откидывает книгу и улыбается так радостно, что Грею кажется, что это он получил надежду на исполнение своих желаний.

— Ты же участвуешь? — Мистиган начинает шарить по своему снаряжению, прикидывать, что может понадобиться. Конечно, без него бы Грей не поехал, навалять Нацу он может и в Магнолии, но все же уверенно кивает:

— Так и быть, помогу тебе.

— Так себе вышла помощь, — заключает Грей, когда за ними двумя медленно закрывается проход в пещеру. Загораются фиолетовые огоньки, подсвечивая влажный свод, и запускается обратный отсчет.

— Так вот почему всем разрешили, — догадывается Мистиган, опускает маску. — Экзаменаторов в этом году не будет.

Других выходов не видно.

— Победителем очевидно, станет тот, кто разнесет всех остальных, — Грей выдыхает, представляя сколько еще соперников нужно будет вынести Мистигану, поднимает руки. — Я сдаюсь.

Лакримы мигают, но продолжают светиться, а время идти. Смотрит в глаза Мистигана, тот благодарно кивает. Оба понимают, что нужно сражаться. Или хотя бы сделать вид.

Грей не встает в по-настоящему боевую стойку, только делает вид, запускает несколько ледяных шипов в противника. А тот резко оказывается позади него, ставит подножку и Грей наигранно громко падает на землю.

— Ты мог бы меня победить, — Мистиган садится на корточки рядом с ним. — Знаешь, все мои приемы.

Он улыбается и сегодня слишком разговорчив, замечает Грей, приподнимаясь на локтях. Сиреневый свет оттеняет синие пряди, превращает в цвет неба, который возможен только после недавнего захода солнца.

— Удиви меня, — ухмыляется, переводит взгляд на уходящее время. — Давай уже.

Мистиган достает один из посохов, направляет на него. Грей на мгновение прикрывает глаза, откидывает голову, но вместо боли заклинания чувствует чужие пальцы на шее. Лишь слегка оглаживают под линией скул, сразу перемещаются на затылок, тянут вперед. Грей не успевает посмотреть, что происходит за преградой век, сначала кажется — припечатал ударом, колючим и резким.Что-то стукнулось о зубы, задев острой вспышкой верхнюю губу, но проходит почти сразу, и он чувствует чужие губы на своих.

Первый безумный порыв прошел и остаются лишь мягкие, осторожные касания. Грей замирает, пытается обдумать происходящее, но сознание затягивает туманом, отключая мысли, и только за рёбрами что-то обрывается.

Мистиган сделал, а потом подумал. И Грей знает, если откроет глаза, это закончится и все изменится. Поэтому не шевелится, лишь слегка приоткрывает рот. Мистиган не встретив сопротивления углубляет поцелуй, на языке ощущается привкус крови из разбитой губы, пальцами проводит по щекам. Раньше незнакомые движения ощущаются родными.

Его холодные губы, кожа и руки даже в жаре острова распаляют лед в груди Грея, превращают в обжигающий внутренности пар. Пальцы медленно перемещаются к вискам и Грей знает, что будет дальше.

Мистиган отстраняется, но Грей по инерции большого взрыва тянется вперед за ним.

— Спокойной ночи, — шепчет Мистиган ему в губы. — Я обещал себе, что сделаю это после победы.

Мистиган получает заслуженное звание, скрывается с заинтересованных взглядов в своей каюте на корабле. Точнее, это Грей знает, где он. Для остальных он просто загадочно исчез. За время обратного пути они не пересекаются ни разу. Согильдийцы удивляются как именно он попал с Мистиганом в одну ловушку и почему проиграл. Грей в ответ только пожимает плечами, отвечает:

— Сильный, зараза.

Вернувшись домой находит записку на столе «На задание. До встречи». Ну, конечно. Получил возможность брать новый ранг заказов, не терпится исполнить видимо. От всей этой ситуации Грей раздражается все больше.

Надо было не тупить, — решает он, — хватать и целовать до потери пульса, чтобы больше никуда не сваливал.

Грей все это время смотрел на него с восхищением, каждый год все больше поражаясь силе и выдержке, легкости, с которой он делает любое дело, за которое возьмется, кроме готовки, естественно. Но восхищался он больше далеким кумиром, не живым человеком. А вот рядом он вызывал совсем иное чувство, неуловимое, необъяснимое. Легкие прикосновения, неловкие движения, надолго задержанные взгляды, дыхание на коже, пока он спит. Все то, что Грей откладывал в самый дальний ящик для размышлений и осмыслений, и то, что, наконец, высыпалось и завалило его с головой.

Во дворе слышится шум и Грей решив опять отложить разгребание и классифицирование обрушившихся на него вопросов, выглядывает в окно.

Мистиган сидит на двухколесном монокате, скрестив руки на груди, поднимает голову, но смотрит не в глаза, а куда-то рядом. На нем обычная кофта с откинутым на плечи капюшоном.

Джерар Фернандес, та самая злая собака, нынче в Совете, а не розыске, поэтому Мистиган смог немного расслабиться.

— С днем рождения, — говорит он.

Точно. Опять забыл.

Мистиган единственный, кто помнит и поздравляет каждый год.

— Спасибо, — настороженно отвечает Грей. — Это что?

— Подарок. Тебе.

Грей перешагивает подоконник, спрыгивает на траву.

— Ты серьезно? — пытается не улыбаться как последний идиот.

— Ты же говорил, что хочешь.

— Пять лет назад.

— Что ты его не хочешь в эти пять лет ты не говорил.

— А как ты его сюда довез? — вдруг спрашивает он. В силу специфики подобного транспорта, управлять им Мистиган не может.

— Ой, — машет рукой на него Мистиган, поднимается с сидения, отходит в сторону. — Не порть мою таинственность.

— Спасибо, — еще раз говорит Грей. Делает шаг к нему навстречу, Мистиган также шагает назад.

— Ты серьезно? — Грей делает еще шаг вперед. — Шугаться меня теперь будешь?

— Нет, — нервно смеется он. — С чего бы?

Грей щурится, смотрит на него, пытается поймать взгляд глаза в глаза, но Мистиган смотрит под ноги.

— Прокатимся? — предлагает Грей, запрыгивает на сидение моноката, оборачивается к нему. — Ну?

Мистиган отцепляет посохи, закидывает в открытое окно. Накидывает на голову капюшон. Садится позади него, стараясь ничем не задевать, цепляется пальцами за сидение под собой. Грей ухмыляется, затягивает манжет на запястье, кладет руки на руль и подает сильный магический поток.

Монокат резко дергается с места, Мистиган пытаясь удержаться, хватается за него. Грей усмехается еще раз, выезжает на проселочную песчаную дорогу, ускоряется. Мистиган сильнее цепляется за его талию. Свежий ветер бьёт в лицо и не хочется ни о чем думать.

Проносятся вдоль засаженных полей, съезжают на луг. Грей чувствует, что запас маны заканчивается, поэтому останавливается, падает в высокую зеленую траву, раскидывает руки.

Мистиган опускается рядом, смотрит на проплывающие редкие облака, а Грей следит за ним, за легкими потоками воздуха, путающимися в волосах таким же цветом как и небо, за бледными руками на согнутых коленях. Пытается выглядеть расслабленно, но Грей слишком хорошо его знает и напряжение выдает каждая мышца под кожей. Молчат какое-то время.

— Еще раз спасибо, — говорит Грей.

— По поводу того, что произошло на острове. Я не должен был, — Мистиган замолкает, теряется, не знает как продолжить.

Грей поднимается на локтях, смотрит на него, наконец, ловит взгляд зеленых глаз, отливающих на солнце желтым. И чувствует как тонет в чертовом болоте, скованный золотыми цепями. Задыхается, ловит последний вдох свежего воздуха.

— Это не закончится хорошо, Грей, — продолжает он обреченно, в голосе слышится такое отчаяние, что в груди начинает нестерпимо ныть.

— Мне все равно, — Грей поднимается, упирается коленями в землю.

Мистиган слабо улыбается, качает головой, приподнимает руку, касается его щеки, лишь слегка оглаживает холодными пальцами.

— Больше всего на этой проклятой земле я хочу тебя. Всего. Полностью завладеть твоим вниманием. Быть постоянно в твоих мыслях, как и ты в моих. Знать, что это навсегда. Но однажды будет очень больно, Грей.

— Ты уже, — Уже давно, уже очень очень давно.

Грей наклоняется вперед, ловит губами его дыхание. Ощущает запах талой воды из растаявших ледников, запах пряного черного перца. Целует мягко, лишь обозначает прикосновение.

И Мистиган теряет остатки контроля. Тянет его на себя, пальцами цепляясь за рубашку, и Грей неловко опускается к нему на ноги.

Смотрит на него прямо, Мистиган же ведет носом по шее, опускается к ключицам, целует ямку между ними. Всегда так близко, но не дотронуться. Теперь же почти плевать на все, что будет происходить вокруг. И случись хоть конец света, Мистиган не будет его останавливать.

Руками гладит спину под тканью рубашки. Чувствует его сбившийся выдох на коже.

— Джерар, — зовет Грей. Он давно привык даже думать о нем, как о «Мистигане», но сейчас только его настоящее имя звучит правильно.

— Грей, я… — говорить сложнее, чем целовать, поэтому Мистиган наклоняется вперед, заваливает его спиной на траву, сам оказывается сверху.

Выставляет руки по бокам. Хочется то ли напугать, то ли распалить, чтобы в голове не осталось ни одной мысли. То ли обжечь, то ли обжечься о него самому. Проводит ладонью по груди, расстегивает рубашку. Прикасается губами к коже на животе, чувствует как Грей вздрагивает. Поднимается дорожкой поцелуев выше, по солнечному сплетение к сердцу. Утыкается лбом в ложбинку между плечом и шеей, обнимает, опускается на траву рядом.

— Можешь не говорить, — Грей гладит его по волосам. — Мне тоже страшно.

— Мне не страшно. Я в ужасе, — сдавленно отвечает Мистиган.

— Так про мои поцелуи еще никто не отзывался.

— Ты ни с кем и не целовался.

— Вот откуда ты знаешь?

Мистиган поднимает голову, смотрит на него сверху вниз, усмехается одной стороной губ.

— Догадываюсь.

— А ты?

Смеется:

— И я, Грей.

Мистиган пропадает на несколько месяцев, появляется только, чтобы эпично взять новое задание, усыпив всех в гильдии. На Грея давно не действуют его приемы — привык на постоянных тренировках. Поэтому выходит с ним во двор, перекидывается дежурными фразами, рассказывает последние новости, про вступившую новенькую, про случайно образовавшуюся команду с Нацу и Эльзой. Мистиган знает всех согильдийцев по именам, хоть никогда с ними даже не разговаривал, сообщает, что открывается много новых аним, и ему это очень не нравится. Грей в ответ хочет предложить помощь, но знает, что тот не согласится, поэтому лишь желает удачи.

И Мистиган уходит, оставив после себя вечерний туман ползти по улицам города.

Грей сам не понимает как все же оказывается на пороге собственного дома после живого возвращения с острова Галуна. Он, действительно, был готов умереть, готов победить свой главный маркер силы. Он не герой, но спасти жизни оказалось необходимо.

Только его разочарованное лицо застыло перед глазами.

Открывает дверь, заходит в коридор. Помолившись уже всем богам, чтобы он ничего не узнал. Слышится звук льющейся воды из ванной. Значит, дома.

Застывает в комнате, одергивает футболку, чтобы не было видно перемотанных ран и синяков.

Мистиган выходит из душа, с замотанным на бедрах полотенцем. На удивление, спокойный.

— Привет, — говорит он, останавливается напротив него, скользит взглядом по лицу.

— Привет, — отвечает Грей и пытается улыбнуться, следит за срывающимися каплями с сырых волос. Странно, ходить без одежды больше прерогатива Грея, за ним же такого не замечалось.

Мистиган вглядывается в глаза, делает шаг к нему, Грей шагает назад.

— Серьезно? — Дергает бровью. Нет. Ни черта он не спокоен. Скорее хорошо сдерживает раздражение. Делает еще шаг и Грей упирается бедром в стол.

Мистиган приближается почти вплотную, задирает футболку, продолжает смотреть в глаза, рукой проводит по бинтам, надавливает. Грей от боли только прикрывает глаза.

Мистиган опирается рукой о стол, второй сжимает его челюсть, заставляет посмотреть в глаза. Дикая топь опять утягивает Грея в свое глубокое дно.

Все он знает. Неизвестно откуда, но точно знает.

— Я должен был.

Опять поднимает бровь.

— Умереть? — спрашивает он спокойно. — В чем проблема?

— Спасти. Как будто ты бы так не поступил.

Мистиган молчит, опускает взгляд на шею.

— И ты бы поступил так же. — Упирается Грей. Он уверен, слишком хорошо его знает.

— Еще раз попробуешь так сделать, я сам тебя убью, — и целует.

Резко. Сильно. Пальцами сжимает подбородок до боли в скулах. Второй рукой прижимает за талию к себе. Ближе и ближе.

«Лучше спаси, — думает Грей. — Вытащи из омута».

Отвечает на поцелуй, конечно, отвечает. Чувствует, как дрожат его губы и руки, чувствует, как сбивается дыхание.

Мистиган приподнимает его за бедра, усаживает на стол, снимает с него футболку. Целует каждый синяк на теле. Обнимает.

— Ты представить себе не можешь, как я волновался, понимая, что ничего не могу сделать, — тихо говорит он, прижимаясь лбом к его лбу.

Грей целует его в губы, щеки, скулы, растворяясь в пряном запахе тела полностью.

Мистиган пальцами находит пряжку ремня, вопросительно смотрит на него, словно Грей может отказаться, словно это Грей не позволял большего все это время. Грей спрыгивает на пол, легким движением снимает полотенце, утягивает на диван. Мистиган в ответ помогает освободиться от штанов. Целует под голую коленку и Грей невольно судорожно выдыхает. Скользит по напряженным мышцам живота отчего-то горячими пальцами, опускает под резинку трусов. Следит за раскрасневшимся лицом, чтобы на нем не проступили ни боль, ни сомнения.

И остается только — желание залезть под кожу, в душу, остаться навсегда рядом. Остаются только — движения, мягкие, осторожные. Остаются — захлестывающие чувства и тела, отзывающиеся на них. Легкая дрожь, сбившееся горячее дыхание на шее и плохо сдерживаемый стон.

Мистиган опускается ему на грудь и Грей зажимает его в кольцо объятий, целует в макушку.

— Не могу без тебя, не буду, — тихо произносит Грей.

Комната погружается в темноту под сбившийся стук сердца.

IV

Мистиган никогда не помогает в открытую, но помогает всегда. Теми путями и методами, о которых другие не задумываются. Защищает тех, кто его даже не знает.

Идиотская привычка, считает Грей. Особенно, когда приходится идти вместе с ним на восстановление здания гильдии которую ночь подряд, хотя его никто не просит и не заставляет, в битве с фантомами Мистиган сделал достаточно. Заслужил благодарность мастера. Но он маг S-класса Хвоста Феи, и пытается оправдать каждое из этих званий.

Мира ждет их в недостроенных стенах, показывает ему фронт доступной работы, который оставила специально для навыков безумного артефактора: вшить защитные руны в рисунок потолочных балок, тонкую вязь текстовых заклинаний в рамы окон, поставить специальные световые лакримы. Когда Мистиган только беззвучно кивает на весь ее список, она слегка улыбается, бросает на Грея многозначительный взгляд и уходит домой отдыхать. Мира знает о нем только самые базовые вещи, так как ведет за мастера регистрационные книги, знает, что у него и Грея один домашний адрес, но никогда не спросит почему и никогда никому не расскажет. За что Грей ей крайне благодарен.

Мистиган снимает верхнюю одежду и маску, остается в майке, приступает к назначенной работе, а Грей пристраивается в одном из углов будущего холла, пытается не задремать. Свет не зажигают, зрение у Мистигана как у черной кошки.

— Кажется, девушка из Фантом Лорда, с которой ты сражался, в тебя влюблена, — говорит Мистиган, вырезая сложный рисунок на дереве, которое позже превратится в основание крыши.

— С чего ты взял? — Грей приоткрывает глаза, наблюдает как лунный свет обрисовывает острые контуры на лице и волосы, спадающие на глаза. Смотрит на открытые руки, испещренные шрамами, он видит их так часто, что пора бы перестать удивляться, но это давно превратилось в игру: выбирать один и вспоминать, когда тот появился. Битвы с монстрами, бандитами, людьми остались на запястьях, локтях, плечах. Битвы с попытками готовить на пальцах. По несколько на каждом, даже на мизинцах.

Если быть абсолютно честным, никто не заслуживает такого изучения, как он. Нет никого настолько же интересного.

— Она следит за тобой, — Мистиган поднимает голову, рукой зачасывает челку назад.

Грей пытается сдержать проступающее на лице удивление. В этом его небрежном «она» и «девушка из Фантом Лорда» замечается что-то большее, чем случайно позабытое имя. Грей подходит к нему, упирается ладонями в деревяшку на его коленях и сразу цепляет несколько заноз, но не подает вида, улыбается.

— Ревнуешь?

Приподнятая бровь красноречивее любых слов: «Я знаю, что ты смотришь только на меня». Полнолуние отражается в зрачках и за один такой миг тишины и покоя Грей отдал бы все.

Мистиган усмехается:

— Нет, но ситуация не очень здоровая. Особенно, если она решит заявиться домой.

Улыбка сползает с лица, как всегда, он подумал наперед, кивает.

— Попробую с ней пересечься и поговорить.

Пересечься удалось, с поговорить возникли сложности.

Злая собака, притворяющаяся, что никак в тебе не заинтересована, все-таки сомкнула зубы на твоей шее и шее твоих друзей за компанию.

Грей знал, что когда-нибудь он появится, по-другому было бы слишком просто.

Сквозь водную сферу Джувии, с которой так и не удалось объясниться, наблюдает за битвой Нацу и Эльзы на самом верху башни. Понимает, что должен помочь. Неизвестно как, он израсходовал почти все силы в недавней битве и будет только мешаться, но должен. Просит выпустить его из сферы, Джувия и остальные пытаются пойти с ним, но Грей только отмахивается. Они тоже выдохлись.

Бежит по бесконечным чертовым ступеням и холодный морской ветер пробирается под кожу.

Хочется, наконец, убедиться лично, что проклятый Джерар Фернандес, его полный двойник, не заслуживает права свободно ходить по Земному краю. Грей впервые увидел его на обложках журналов, когда тот вступил в Совет несколько лет назад, и на них он, действительно, ничем от Мистигана не отличался.

Однажды они даже сыграли с Полюшкой в игру: кто найдет больше отличий. Джерар жилистее и худее, сплошное переплетение туго стянутых мышц, у него нет шрамов, хотя это до сих пор значится под вопросом, так как на всех фотографиях он был в закрытой одежде, но Полюшка осталась в этом убеждена. У него мертвый взгляд и едкая улыбка.

Уровень магической энергии близок к нулю. Сердце бьет в ребра, дыхание сбивается. Ноги сводит судорогой, когда он достигает верха.

Первым в глаза бросается оттенок небесно-голубых волос, подсвеченный ледяным светом кристаллов вокруг. Земной Джерар стоит к нему спиной, создает заклинание в сторону Нацу, которого закрывает Эльза. Грей подрывается с места, но не успевает его остановить, черная сфера, поглощающая свет и тени, летит в них.

Может злой собаке, правда, все равно на тебя? Она загрызет твоих друзей.

Симон закрывает их собой.

А Грей сбивает Джерара с ног и они кубарем летят на пол. Грей сгруппировавшись в полете примораживает его к полу, возвав к оставшимся силам. Джерар, не ожидавший нападения со спины, удивленно смотрит на него, скрипит зубами. В воздухе пахнет гарью — верный признак сражений Нацу. Грей сосредотачивается, держит лед, чтобы ни одно заклинание изнутри его не разбило.

«Не смотри, — думает Грей. — Не смотри. Это не он».

В руке появляется осторо заточенный ледяной меч. Один удар и все будет кончено. До слуха доносится крик Эльзы над телом Симона.

Грей замахивается. Пытается не вслушиваться в гулко стучащий вместе с кровью в ушах собственный отговаривающий голос. Когда-то он был готов убить себя, значит, сможет и кого-то еще.

Если Джерара не будет, Мистиган сможет жить открыто, займет единственное свободное место под солнцем. И больше никогда не придётся оглядываться за спину.

В последний миг все же скользит взглядом по его лицу.

Полюшка заметила правильно, глаза у него, действительно, неживые. Цвет не топи и не болота, цвет грязной стоячей воды, которая заливается в уши и горло, отравляет изнутри. Он смотрит спокойно, хотя тоже обессилен последним мощным заклинанием и скован ледяной ловушкой, приподнимает бровь так знакомо, что Грей невольно делает судорожный вдох.

Теряет контроль всего на секунду, но того хватает. Джерар взрывом разрушает лед, бьет ступней по лодыжке и Грей пытается устоять. Чьи-то пальцы не дают упасть, хватают за горло. Сжимают и перед глазами плывут круги. Меч выпадает из рук, разбивается в крошку. Джерар тоже не колдует, маниакально наблюдает как Грей пытается освободиться, цепляется пальцами за гладкие руки без единого шрама, смотрит ему в глаза и не видит ничего, что может остановить от предначертанного много лет назад чертовым законом равновесия. Когда он еще не знал Грея, а Грей уже понимал, что Джерар однажды убьет именно его, потому что Мистиган слишком часто спасал.

И во взгляде Джерара только ненависть, ненависть, ненависть.

— Грей, Грей, Грей, — качает головой он. — Что же ты замешкался?

Голос у него точь в точь, только слова кардинально отличаются.

— А ты… — сипит Грей, — чего тогда ждешь?

Джерар моргает, большим пальцем проводит под скулой, надавливает и сознание теряет контакт с реальностью на несколько секунд.

И все же, Грей готов поклясться, что именно в этот момент он совсем немного ослабляет хват, настолько, чтобы воздух поступил в легкие, разогнал темноту и Грей собрал остатки сил на последний удар.

Несколько ледяных шипов отбрасывают Джерара в сторону, пригвождают к стене напротив. Грей падает на колени, пытается отдышаться.

Жизнь за жизнь?

С неба срываются желтые огни и летят в него. Джерар тоже восстановил энергию, только его атака оказалась гораздо сильнее Грея.

Или показалось?

Вспышки пробивают тело, опаляют огнем совершенно другой, непривычной температуры, нежели магия Нацу. Бросает последний взгляд на убывающую луну. Боль пробирается в тело, отключает сознание. И Эльза опять будет вынуждена плакать, теперь еще из-за него.

Злая собака все же оказалась за твоей спиной.

Приходит в себя Грей на своем диване, рассматривает потолок. Чувствует подживающие раны на всем теле, бьет холодная дрожь.

Не убил, каким-то гребанным образом он его не убил. Вырывается смешок.

— Господин Грей, вы пришли в себя? — голос Джувии никак не ладится с домашней обстановкой.

Грей поворачивает голову на звук, видит ее и Мистигана без маски за столом напротив.

— Джувия привезла тебя домой, — поясняет его замешательство Мистиган. Выглядит он расслаблено, по домашнему, с плохо скрываемым смущением.

Грей кивает и отворчаивается к стене, накрывается одеялом. Он не настроен на разговоры и благодарности.

— Я пойду, господин Мистиган, — говорит Джувия несвойственным ей спокойным тоном. — Благодарю за чай. И… что все объяснили.

Заварить чай для Мистигана тоже дело непростое, особенно, с его способностью заставить подгореть даже воду. Поэтому в искренности благодарности Джувии Грей сомневается.

Как только за ней закрывается дверь, Мистиган подходит к нему, садится рядом. Грей убирает подушку и кладет голову ему на колени. Чувствует как пальцы ложатся на волосы.

Те же самые пальцы, что оставили синяки на шее.

Когда-нибудь он сойдет от этого с ума.

— Он умер? — спрашивает Грей и чувствует как озноб проходит.

— Тело не нашли, но вряд ли он смог выжить, — наверное, Джувия ему все рассказала.

Попробуй другой Грей из другого мира, но все еще Грей, убить Мистигана, почувствовал бы он тоже самое? Странную разрывающую сознание вину?

«Опять ему придется усиленно скрываться, — думает Грей. — Теперь, когда на всех вывесках «Особо опасен» будет одно на двоих лицо».

— Переживал? — спрашивает Грей.

— Как думаешь? — голос у него ровный, только пальцы в волосах подрагивают.

— Откуда ты знаешь, когда нужно переживать?

Мистиган молчит, что-то обдумывает, но все же усмехается, словно смутившись собственным мыслям.

— Только обещай не ругаться, это было сделано в защитных целях.

Грей кивает и Мистиган опускает руку ему на грудь, достает из-под футболки крест на цепочке. Его подарок на день рождение несколько лет назад. Тогда Грей посчитал кулон просто украшением, забыв, что Мистиган никогда не делает ничего просто так.

Оказалось, больше. Оказалось, вместе с ним подарил свою заботу, беспокойство и защиту.

— Серьезно? — пытается усмехнуться Грей, но голос дрожит. — Но как?

Мистиган замечает, отрывается от созерцания пустоты, переводит взгляд на него.

— Я вмонтировал туда несколько интересных артефактов. Один, чтобы, мне поступал сигнал, когда ты будешь сильно ранен или на грани смерти, — крутит обычное металлическое кольцо на пальце, которое он тоже носит не снимая несколько лет подряд. — Также благодаря проекционной лакриме, могу вывести на очень короткий промежуток времени изображение тебя и того, что происходит вокруг. И местоположение считывает.

— С ума сойти, — произносит Грей. — Знаю тебя столько лет, но все еще не перестаю удивляться.

Грей поднимает руку, проводит пальцами ему по щеке. И не хочется ни о чем думать, не хочется ничего объяснять, потому что он итак все понимает. Хочется вдохнуть поглубже родной запах влажной коры и можжевельника, оказаться где-то в туманных горах, покрытых льдом.

Мистиган прикрывает глаза, выдыхает, ловит его пальцы своими, переплетает, подносит к губам и целует запястье.

— В последнее время ты слишком часто находишься где-то очень далеко на грани смерти. И никакого смысла в этом нет, — сжимает крест в кулаке, — потому что я не могу тебе помочь.

До Грея вдруг доходит простая и пугающая мысль: насколько, наверное, тяжело вновь получить от него сигнал, вывести проекцию и увидеть свое же лицо.

— Все со мной будет в порядке, я живучий, — говорит Грей и улыбается.

— Полюшке будешь сам это говорить в следующий раз, когда опять придется идти к ней за мазью, — скептично отвечает Мистиган.

Бикслоу победно ставит ногу на распластавшегося по земле Грея, смеется:

— Через столько слоев одежды удары почти не чувствуются. Тебе бы тоже…

Грей бросает взгляд в небо. Замечает зависшие магические печати над ним знакомого желтого и фиолетового цвета. Несколько посохов уже воткнуты в землю вокруг Бикслоу. Только почему-то Мистиган их не активирует, спрыгивает с крыши, оказывается напротив. Удар, за ним еще один. Бикслоу оглядывается, пытается призвать марионеток, но все они остаются уничтоженными валяться на асфальте.

Грей приподнимается, отползает к стене, чтобы не мешаться.

— Без магии, так без магии, — говорит Мистиган, уворачивается от выброшенного кулака Бикслоу, бьет в ответ.

Бикслоу безумно смеется. Только он, воспитанный ровно как и Грей уличными драками, никогда не победит принца, которого тренировали королевские воины. Принца, принесшего в жертву развлечения, ради способности защитить тех, кто дорог.

Еще несколько прямых ударов и Бикслоу падает на землю. Мистиган активирует магические печати.

— Где Лексус? — спрашивает он.

— Так я тебе и сказа-а… — незаконченное слово перерастает в крик от начавшейся иллюзии.

Мистиган достает бутылек из сумки, вливает ему в горло.

— Где Лексус? — медленнее спрашивает он, рассеивая печати. Посохи возвращаются за плечо. Бикслоу перестает орать, обессиленно растягивается по земле.

— В соборе.

— Стоило догадаться, — еще несколько жестов руками и Бикслоу отключается.

Письмена Фрида наверняка передали наблюдателям, что Мистиган в городе.

Оборачивается на Грея, подходит, присаживается на корточки рядом.

— К Полюшке за лекарствами пойдешь сам, родной, — слегка раздраженно замечает он. Протягивает потерянную в битве куртку.

Лексус просчитался, не знал, что Мистиган всегда в это время года возвращается в Магнолию, где бы он не находился.

— Ты на праздник? — Грей держась за стену поднимается на ноги, надевает куртку.

— Приехал на фестиваль, а застал цирк, — фыркает он, — Надо поговорить по душам с Лексусом. А ты найди Макса, он в отключке где-то на пересечении улиц Святой Мавис и Кардии.

Грей ловит его за руку, сжимает, безмолвно просит быть осторожнее. Мистиган улыбается через маску и растворяется туманом.

— Мило смотритесь, — комментирует Мистиган из темноты импровизированного склада, созданного специально для фестиваля.

Грей спрыгивает с подвижной платформы, на которой они вместе с Джувией двигались в стройном ряду парада хвостатых, смотрит на него, ухмыляется. В этом году его всё-таки уговорили поучаствовать. Джувия, как и остальные, сошла раньше, перед этим все же первой решившись на разговор. Оказалось, все понимает, счастья не желает, но рада, что у него все хорошо. Хоть и не с ней.

— Ты же так и не собрался поучаствовать, о великий и загадочный Мистиган, — Грей переодевается в обычную одежду из костюма короля. Ледяной замок на платформе подтаивает и под ногами образуется лужа.

— Может, я хотел посмотреть на тебя в этом костюме, — наклоняется к нему Мистиган, дразняще улыбается.

Грей приглядывается к нему, щурится.

— Чары работают? — спрашивает он.

Специально на этот день Мистиган каждый год накладывает тяжелые и многослойные заклинания на свою внешность. Для их создания требуется целая неделя подготовки и продержатся они всего лишь несколько часов. Казалось бы, глупая трата сил, но один единственный день в году ему хочется провести где-то рядом со своей гильдией не сторонним наблюдателем, а полноценным участником.

На Грея они не действуют, слишком хорошо он знает каждую деталь его внешности.

— Да, хоть их создание и попытался перебить Лексус.

Грей хватает его под руку, ведет на улицу.

Это стало традицией сразу после первой встречи — проводить каждую фантазию вместе. Оказалось, что с ним этот праздник не так уж и плох.

Мистиган, скрытый другой внешностью, словно получает небольшую порцию свободы: смех становится громче, взгляд яснее, как когда-то давно.

Если сталкиваются с кем-то из согильдийцев, Грей только отмахивается на их подозрительные взгляды и обещает все рассказать потом, но никогда не рассказывает.

Замечают, кажется, давно позабывшего их лавочника, все также продающего фрукты. Мистиган дергает плечом, привлекая внимание Грея, указывает на него пальцем, повышает голос и говорит:

— Я все еще за тобой слежу.

Продавец замирает на секунду с пакетом яблок в руках, а потом выпрямляется, смотрит куда-то в небеса и начинает произносить короткую молитву.

Мистиган смеется.

На соседней улице играет небольшая музыкальная группа из трех человек. Девушка поет веселую песню и несколько гитаристов ей подыгрывают легким мотивом. На площадке перед ними танцуют люди, создавая вихрь пестрых тканей.

Мистиган тащит Грея в самый центр толпы, пытается завлечь в слишком безумную для него пляску.

— Ты же знаешь, — вздыхает Грей, — я не люблю.

— Но танцуешь лучше всех, — Мистиган хватает его за руку, увлекает в дикое головокружительное верчение.

И Грей сдается. Погружается в ритмы музыки и смеха.

И танцует только с ним.

В один момент сталкиваются друг с другом, пытаются устоять на ногах. И Мистиган вдруг замирает, бросает быстрый, слишком быстрый взгляд в небо, а потом притягивает его к себе, обнимает и кажется, что мир вращается вокруг них.

Nihil ^{лат. Ничто/Ноль}

Мистиган опускается на землю, наблюдает за пустым темным горизонтом. Пространство вокруг пузырится остатками магии. Грей садится рядом, прислоняется спиной к его спине.

Анима над Магнолией появилась так внезапно, что Мистиган только и успел, что вбежать в здание гильдии, ухватить Грея и закрыться куполом от поглощения в тот самый момент, когда все вокруг начало исчезать. Когда-то этот момент должен был наступить.

Серые тучи висят почти над самой головой. Тишина вокруг выдает тревожный стук сердца. Эдолас ближе, чем кажется, и скоро все решится.

— На следующей неделе надо бы сходить к Полюшке, помочь с садом, — говорит Мистиган.

Грей закрывает глаза, пытается уловить смысл его слов. Если он так говорит, то верит… Что все закончится хорошо, верно? Что они вернуться домой и дом их тоже вернется на свое законное место?

После исчезновения Магнолии они первой встретили Люси, спасенную часами, объяснили происходящее, отправили в Эдолас.

— И доехать до того мыса, про который рассказывал Макао, помнишь? Даже Люси там уже побывала, — отвечает ему Грей.

Нашли Нацу и Венди с котами, еще раз повторили все им.

— А ты Грей из Эдоласа? — спрашивает Нацу, подозрительно глядя на него.

— Нет, дурья ты башка. Не узнал меня? — раздражается Грей. Хотя Нацу понять можно: он не убийца драконов и не заклинатель духов, которые могли бы его спасти от участи быть поглощенным анимой.

Венди дергает Нацу за руку, пытается удержать от потасовки, переводит странный взгляд с Мистигана на Грея. Точнее, на Мистигана она смотрит восхищенно. А на Грея… разочаровано? После битвы с Орасион Сейс отношения у них сложились напряженные.

Грей, предчувствуя худшее, оставил Нацу сражаться с мелкими врагами и успел к Венди, как раз когда ту заставляли воскресить Джерара.

Грею тогда отговорить бы ее, он же знал, кто на самом деле ее спас. Но промолчал. И когда Венди бросила на него вопросительный взгляд, он кивнул.

Это как член семьи, — договорился сам с собой после Грей, — их принимают и защищают, даже, если они творят абсолютное зло. Мистиган для Грея стал семьей, а Джерар Мистигану что-то вроде брата близнеца.

Джерар с Греем сыграли в странную игру, вместе приняв ее условия: попробуй убить, но не убивай. Не делай последнего удара.

И вот Грей вновь не смог занести над ним меч.

Только Венди, кажется, все поняла и до конца его безмолвное согласие не простила. Хоть Джерар вроде как и заделался в хорошие парни.

Нацу оборачивается к Венди, успокаивающе кладет ладонь на плечо. Принюхивается.

— Так вот, почему от тебя всегда так знакомо пахло, Мистиган.

Он улыбается, не спрашивает пойдет ли Грей с ними, и оставляет надежду, что они справятся.

— И надо сходить к хозяйке, выкупить, наконец, дом, — говорит Мистиган.

— Разобрать хлам на чердаке.

— Пригласить ребят на ужин.

— Выпить в гильдии вместе с тобой и остальными.

— Сходить на совместное задание.

Грей опять закрывает глаза, представляя, что Мистигану теперь можно будет хотя бы в гильдии появляться открыто. Все равно узнали.

Они закрыли оставшиеся анимы и вернулись на пустырь, вместо Магнолии. По словам Мистигана, аниму над ним закрывать только изнутри. Для этого требуется подождать, пока она откроется вновь и поглотит их.

Только никуда не девшаяся тревога, поселилась в груди, и ноет с каждой секундой все больше.

Мистиган слишком напряжен и молчалив.

— Ты что-то задумал, — говорит Грей спокойно. — Что ты хочешь делать в Эдоласе?

Он молчит так долго, что Грей уже не надеется на ответ. Песок под ногами, кажется, забился в вены и артерии, скребется под кожей.

— Повернуть процесс обратно, — наконец, признается Мистиган. — Избавить Эдолас от магии полностью.

— Ты не планируешь возвращаться, — понимает Грей, смотрит на свои дрожащие руки. — И не планировал никогда.

— Грей, — зовет Мистиган и оборачивается к нему. — Грей, пожалуйста, ты не представляешь, сколько вариантов я перебрал, другого выхода просто нет.

— Тогда я останусь с тобой там, — он тоже давно это решил.

Вскакивает на ноги, готовый ко всему, ко всем сражениям и битвам. Сжимает кулаки.

Какая к чертовой матери разница где. Главное, что с ним, главное, что вместе.

Мистиган медленно поднимается, смотрит на него и Грей впервые за очень долгое время не понимает, что значит его взгляд. Мистиган поднимает руку, проводит пальцами по щеке.

Что-то не так, шепчет песок в венах, что-то не так.

— Пожалуйста, — гордый гордый Грей вдруг опускается до мольбы. — Я хочу быть с тобой. Неважно где.

Небо разрождается стеной дождя в один миг.

Мистиган закрывает глаза, наклоняется, целует, чтобы ничего не говорить, чтобы не объясняться и не прощаться. Грей больше всего на свете хочет ответить, но все же разрывает поцелуй и видит как он плачет.

Мистиган никогда не плакал.

Никогда.

Грей прижимается губами к влажным щекам и прикрытым глазам. Мистиган сгребает его в объятия, утыкается носом в шею.

Анима над ними начинает открываться вновь. Потоки магии устремляются вверх.

Мистиган отпускает его, слегка улыбается, сжимает в ладони крест у него на шее.

— На удачу, — говорит он и проворачивает кольцо на пальце. — Я надеюсь, связь не разорвется.

Грей медленно качает головой. Оглушает понимание. Отходит на шаг назад. Мистиган делает шаг к нему. Болото в его глазах выходит из берегов и топит весь мир.

Хочется сказать миллион слов, привести десятки аргументов. В конечном счете, просто упасть на колени и умолять.

— Нет, — только говорит Грей. — Остановись.

Без него перестанет вращаться земля.

Мистиган делает несколько жестов руками, Грей моргает, и больше не может открыть глаза. Сознание отключается.

Он предупреждал. Предупреждал с самого начала.

Глупый, наивный Грей не поверил, решил обмануть судьбу.

Сквозь темноту доносится чей-то бесцветный голос, удается разобрать последние слова: «Пусть не вижу тебя, пусть ты далеко, я всегда с тобой».

Предатель. Гребаный предатель.

Он и не собирался с ним оставаться.

Ни-ко-гда.

Дождь заливает глаза, заставляет проснуться. Рядом доносятся голоса Нацу, и кажется Лисанны, над головой летают иксиды.

Грей поднимается. Внутри, на удивление, не болит.

Пусто.

Ужасающе пусто.

Нацу замечает, что он пришел в себя, подходит, протягивает конверт.

— Тебе. Передал.

Грей не берет, разворачивается и уходит домой. По предыдущим запискам от него можно предположить, что там написано. «В Эдоласе. До встречи».

Хотя нет.

Уже не «до встречи», уже «прощай навсегда».

Он не хочет знать, что произошло в Эдоласе, не хочет знать, почему воскресла Лисанна. Ничего больше не хочет. Оставалась последняя надежда, что он вернется с остальными. Но раз передал, значит, не вернется.

Значит, предал.

Внутри все в миг заледенело, и даже руки больше не дрожат.

Заходит в дом. Опускается на слишком свободный диван. Закрывает глаза.

Ни мыслей, ни желаний, ни слез больше не осталось. Вырвали изнутри, а дыру заразили выжигающим остатки ядом.

Из прострации вырывает настойчивый стук в дверь. Грей не открывает. Смотрит в белый потолок. Но стучать продолжают и это действует на нервы.

Поднимается, распахивает дверь и Эльза успевает отскочить в сторону, чтобы не задел.

Ее только здесь не хватало. За ней замечает Нацу и Люси.

Закатывает глаза, натягивает единственную возможную улыбку-оскал.

— Ты… как? — спрашивает Скарлет.

— Все прекрасно. Я бы хотел побыть один, — он берется за ручку двери, но Нацу выставляет вперед ногу, не дает закрыть.

— Грей, прошла неделя, — говорит Люси и волнение в ее голосе заставляет убрать с лица улыбку. — Мы переживаем.

Грей выдыхает, опускает плечи.

— Делайте, что хотите.

Проходит обратно в комнату, садится на диван и по бокам сразу же образуются Нацу и Эльза. Люси садится на стул рядом.

Эльза обнимает его за плечи, укладывает голову к себе на грудь. Он не знает, сколько они сидят в тишине, пока Нацу не говорит:

— А я вот всегда знал, что ты тот еще… — не договаривает, Люси бьет его ногой в колено. Смотрит с ужасом. Нацу затыкается ненадолго, но через какое-то время продолжает:

— Не хотите открыть с Эльзой клуб, страдающих по Джерарам? — в этот раз получает подзатыльник уже от Эльзы.

— Что? — удивляется он, потирая ушибленное место. — Вы, главное, из-за оставшегося не подеритесь.

Грей поднимает руку, замораживает его голову. Нацу скачет по комнате, пытается разморозить лед, но Грей вливает всю магическую силу, чтобы его уплотнить. И держит, держит, держит, чтобы тот заткнулся.

Девочки ничего не говорят, сидят в тишине, молча сопереживая ему, пока Нацу бьется головой о все твердые поверхности. И этого было бы достаточно, если бы не отравивший все в груди яд. Ничего не может с собой сделать. Усмехается и говорит:

— Спрашивайте, что хотите, и уходите.

— Мы не за этим сюда пришли, — говорит Люси.

— Тогда уходите.

— Нет, — отрезает Эльза. — Ты ел?

Грей в ответ только качает головой. Он даже не заметил, как прошла неделя.

— Мы тут принесли от Миры, — Люси достает из сумки несколько герметично закрытых коробок, открывает и выставляет на стол. — Поешь, пожалуйста.

— Если поем, уйдете?

— На какое-то время, — кивает Эльза.

— Кроме Нацу, — замечает Люси. — Он уже задыхается.

Грей пересаживается за стол, убирает лед с его головы. Нацу хватает ртом воздух, бросается на него с кулаками. Но Эльза останавливает одним взглядом.

Грей не чувствует вкуса, но продолжает есть. И они, наконец, собираются уходить.

— Завтра собрание в гильдии. Мастер хочет что-то сообщить, — говорит Люси. — Тебе нужно там быть.

Грей бросает взгляд на яблоню за окном, усмехается.

Он даже знает, что.

Вечером, сам не понимая зачем, идет к Полюшке. В дом не заходит, берет инструменты в сарае, садится пропалывать грядку.

Полюшка замечает его почти сразу через окно, выходит, смотрит подозрительно. Грей редко к ней заходит, ещё реже сам берется помогать.

— Что? — оборачивается к ней. — Садовник ваш больше не придёт.

— Ты мне сейчас все нужные растения вырвешь, — подходит к нему, упирает руки в бока. — Пойдем-ка, дружок, в дом.

Грей качает головой, но Полюшка рывком поднимает его на ноги, тащит за собой. На кухне у неё, как и обычно, пахнет сушеными травами. Она наливает чай, протягивает ему.

— Лучше от бессонницы что-нибудь дайте, а, — Грей смотрит на чашку. В горле стоит ком и не хочется абсолютно ничего.

— Дам, — кивает она, смотрит изучающе. — Эдолас забрал?

Усмехается одной стороной губ. Эдолас не забирал, Эдолас позвал, а он пошёл, бросил всё. Всех.

— Он принц, Грей, — спокойно говорит она, переводит взгляд в окно. — Иногда должности стоят превыше всего и всех.

Принц. Герой. Выбрал спасти свой чертов мир.

И стоя в кругу друзей под ударом Акнологии, сжимает в руке крест. Как же Грею хочется, чтобы связь не оказалась разорванной пространством и сигнал дошел. Чтобы он там в своей новой жизни воочию увидел его смерть.

Как же Грею хочется, чтобы он там тоже остался в полном одиночестве.

Закрывает глаза и знает, что в этот раз его уже не спасут.

Продолжение следует…