Клайв немного остыл, пока ехал, и на место гнева пришло недоумение. И горечь. Он только посчитал, что мог рассчитывать на старого доброго друга – и жизнь почти сразу же снова оставила его одного. Уилл скрывал от него что-то, что было важно для него знать (он-то не имел ни малейшего понятия о том, что ждало его дальше, и его это нервировало), хотя раньше бы не просто поделился по просьбе, а предупредил сам, заранее. И, учитывая сложившуюся ситуацию, выглядело всё это так, словно Уилл хотел за это что-то взамен. И контекст... если бы он не проработал с тем настолько долго, то контекст был бы оскорбительным. Но вместо этого было просто обидно.

Глубоко вздохнув, он выпрямился, расправил плечи и затолкал этот клубок мыслей в один из наиболее дальних углов. Бывало и хуже, и темнее... Да и не время. Сейчас ему следовало взять себя в руки: дома у Клайвена нужно было следить за тем, чтобы вести себя именно как юнец лет двадцати, иначе ненужного интереса к себе он не избежит. Он даже представить себе не мог, какие последствия могли его ждать, если что-нибудь выяснится; он ещё плохо понимал это место, но уже мог предположить, что ничего хорошего.

Он выдал извозчику запрошенную сумму, и, проводив повозку взглядом, немного постоял у ворот, глубоко вдыхая свежий, ароматный ночной воздух: проветривался от запахов таверны и выпитого пива. Потом, немного подмёрзнув – ночью уже начинало изрядно холодать, – зашагал к входу.

Поместье было не слишком большим, скорее, аккуратным; сбоку видно было сад с кустарниками и цветами, с другой стороны – одноэтажные пристройки, часть из которых скрывалась за фасадом основного здания, дальше за которым угадывалось обработанное поле.

Массивная дверь приоткрылась, как только он постучал: его ждали.

– Клайвен, солнышко, что ж ты так поздно? Мы уж ужинать собрались, а тебя всё нет, – заворковала Фрида, впуская его. Она выглядела всё так же слегка болезненно. Возможно, она такой была всегда; возможно, наблюдала за ним из окна, и, решив, что у неспешно, будто бы неохотно подходившего сына что-то случилось, просто заволновалась. Клайв, пытаясь сделать взгляд помягче (и надеясь, что его попытки не безуспешны), покорно позволил чмокнуть себя в щёку.

– Я ещё завтра останусь, выходной всё-таки, – заверил он её, и бросил быстрый взгляд в гостиную, отметив ещё две двери.

– Фрида... – донесся из-за одной из них мягкий зов Фатуса, а затем и он сам появился на пороге. – О! А я думал, тебя сегодня уже не будет. Пойдёмте ужинать.

Клайв подумал было отказаться, но затем передумал. Нагрузки у него было много, так что ресурсами следовало запасаться.

– Вы ждёте ещё кого-то? – поинтересовался он, увидев на изящном обеденном столе четыре набора столовых приборов. И запоздало подумал, что, наверное, следовало бы сказать «мы». Нужно бы ему повнимательнее...

– Вполне возможно, – загадочно ответил Фатус, и Клайв решил, что это, возможно, просто не его дело.

– Нетти? – Фрида приоткрыла другую дверь из столовой. Оттуда на мгновение донесся негромкий шум разговоров, который тут же стих. Столовая для прислуги, проклюнулась болью в висках память Клайвена. Заткнись, парень, вот без этого знания я как раз таки спокойно проживу, недовольно подумал Клайв. – Подавай на стол, пожалуйста. Садились бы и сами ужинать, не нужно было нас ждать.

– Сейчас, госпожа Фрида, – откликнулась женщина; видимо, Нетти.

Клайв немного помедлил, прежде чем выбирать себе место, наблюдая за родителями Клайвена; те сели друг напротив друга, так что ему оставалось сесть напротив свободного набора столовых приборов.

Ему почудился стук, едва он опустился на стул.

– Как обычно, под вечер, – вздохнул Фатус.

Из двери, в которую заглядывала Фрида, в столовую плавно вплыла с большим подносом женщина неопределённого возраста (ей могло быть от двадцати пяти до сорока) в тёмном длинном платье и громадном для неё чёрном фартуке.

– Господин Эрлас прибыл, – сообщила она, снимая с подноса блюда с едой. Судя по голосу, это и была Нетти.

– Предсказуемо, – ответил Фатус, и обе женщины чему-то улыбнулись. – Зови.

«Самое забавное, что и так может оказаться», – вспомнил Клайв слова Уилла (то бишь, здесь Эрласа) касательно друзей семьи, и с некоторым трудом удержал непроницаемое выражение лица. И это его «ну-ну»... Уилл всё знал уже на тот момент. И, опять-таки, ничего ему не сказал.

В дверь снова постучали, но уже в ту, из которой пришли они, а не Нетти; Клайв взял себе на заметку, что в этом доме было принято стучаться, прежде чем входить.

– Да-да, – привычно откликнулся Фатус.

– Добрый вечер, – Уилл, подойдя, слегка поклонился Фриде, и пожал руку привставшему со стула Фатусу. Клайв отметил и это, и тоже поднялся, когда руку протянули ему, пожал её, отправил ответную улыбку улыбавшемуся Уиллу, соблюдая правила здешнего этикета, однако взгляд отпустил весьма прохладный... и тот занервничал. Со стороны этого, конечно, видно почти не было, но пальцы у Уилла ощутимо дрогнули.

– Будешь ужинать? – поинтересовался отец Клайвена.

– Нет, спасибо, буквально только что отужинал. Но от кружечки вашего чудесного чая не откажусь.

Клайв понял, что ему, вероятно, придется сидеть напротив того. На протяжении всего ужина. Фатус намекающе глянул на дверь, за которой скрылась Нетти, и Уилл, кивнув, к ней и направился.

– Нетти, милая, – позвал он, приоткрыв дверь. – Вы уже сели ужинать... Можно мне чашечку вашего великолепного чая? – он немного подождал. – Благодарю.

Поставив кружку на стол напротив Клайва, Уилл сел, отчего-то ожидающе взглянув на него. Клайв взгляд проигнорировал. Его больше занимал вопрос о том, с какими мыслями в голове тот шёл следом за унёсшейся в поместье повозкой – и о том, что в этой самой голове успело навариться.

– Нашли на этой неделе что-нибудь интересное? – полюбопытствовал Фатус.

Фрида нахмурилась после этого вопроса.

– Почти ничего и не искали, к сожалению, – ответил Уилл. – Ты ведь знаешь, сейчас начинается период гнездования.

– Не рано ли? – Фатус, бросив взгляд на жену, немного нахмурился и сам. Клайв не особенно понял, о чём шла речь, но, похоже, женщине поднятая тема не нравилась.

– Самое время.

Некоторое время они молчали. Потом Фатус обратился уже к Клайву:

– Как успехи?

– Замечательно, – довольно отозвался Клайв. Вероятно, этой интонации от него и ждали.

– Например? – уточнил Фатус. Клайв немного опешил, не особенно готовый вести речь о каких-то подробностях; он уже понял, что не-маги магов не слишком-то понимали.

– У нас... практические занятия.

– Это я знаю. Я именно об этих успехах и спрашивал.

Тон Фатуса был спокойным. Клайв подозревал, что это могло значить всё, что угодно: этот человек умел держать лицо.

– Ну, я мог бы, скажем... – он поводил взглядом по столовой. – Зажечь свечу?

– В самом деле? – заинтересовался Фатус. – Я тоже, скажем, мог бы зажечь свечу.

– Фатус, – укоризненно произнесла Фрида, услышав в голосе того ехидство. Клайв прикинул, что ему сейчас следовало бы повестись на подначку, и отложил вилку с ножом:

– Мне нужна свеча.

– Ну хорошо, хорошо, – согласился Фатус. – Вон тот подсвечник на столике в твоем распоряжении. А мы посмотрим, как у тебя получится.

Клайв не усмехнулся, решив, что для двадцати лет это было бы уже слишком, и просто молча поднялся за примеченным им маленьким подсвечником с одной свечой. Вернувшись за стол, он поставил его от себя подальше, чтобы сразу всем было видно (собственно, чтобы больше не повторять), и сосредоточился. Фитиль, возможно, был немного посложнее сухой травинки...

– Клайвен? – беспокойно позвала Фрида, видя, что ничего не происходило.

Не слушая её, Клайв протянул к свече пальцы и отчего-то вдруг вспомнил задор, прозвучавший в голосе Корсана, когда тот велел: «жги». Он даже не замечал до этого момента, что и в нём тихонько горел тот же задор всякий раз, когда он собирался это делать.

Фитилёк сжался, сгибаясь, и воспламенился. Мать Клайвена ахнула. Вот теперь-то Клайв, глядя на их потрясённые лица, освещённые отсветом пляшущего огонька, позволил себе улыбнуться.

– Потрясающе, – похвалил его Фатус. В голосе того прозвучало, кроме одобрения, что-то ещё, но Клайв не смог понять, что. Что-то довольно тёплое, в любом случае. – А что с магией Воздуха?

Клайв поколебался. Вот это уже было сложнее, показать было не на чем, а ему, к тому же, и так хватало напряжения, связанного с наблюдением за родителями Клайвена и оценкой ситуации. И отвлекали короткие изучающие взгляды Уилла, которые его слегка раздражали. Уилл, чёрт бы того драл, просто сидел, ничем не помогая, хотя наверняка догадывался, что он в любой момент мог попасть в щекотливую ситуацию, сделав или сказав что-нибудь неправильно.

– Я бы предпочёл не делать того, в чём ещё не слишком уверен, – выбрал он ответ, получив на это пристальный и очень внимательный взгляд. Может, это была не слишком ожидаемая реакция, но тут уж его личное удобство перевешивало.

– Мудро, – оценил Фатус. Они с Уиллом вдруг переглянулись. – Растёшь.

Не зная, что на это ответить, Клайв просто кивнул.

– Ну, я вас покину, – прошелестела вдруг Фрида в образовавшейся тишине.

– А как же чай?

– Пейте без меня, – милостиво разрешила она и чмокнула Клайва в щёку, прежде чем уйти. Взгляд Уилла в этот момент приобрёл какое-то странное выражение, показавшееся Клайву не слишком приятным.

Нетти принесла им чай. Тот и в самом деле оказался хорош, получше того, которым их поили в Академии.

– Наверное, пора рассказать ему, – задумчиво проронил Уилл.

– Не рано ли?

– Он делает успехи, ты только что сам видел. И обучение закончит, скорее всего, раньше. А ты знаешь, что у нас всегда не хватает людей.

– И как это связано? Когда закончит, тогда и узнает.

Они говорили о Клайвене так, словно его здесь не было. Клайв упёрся в Фатуса взглядом, намекая, что он всё ещё был тут, и приличия ради можно было бы и поподробнее осветить обсуждаемую тему. Тот несколько раздражённо укорил Уилла:

– Ты завёл этот разговор при нём.

– Фатус... – тот повертел в пальцах кружку. – Ты ведь знаешь, что там часто погибают. Я не хочу, чтобы твой сын попал в недостаточно подготовленную экспедицию. Или к недостаточно... адекватному командиру. Я бы лучше взял его к себе.

Клайв продолжил слушать, не влезая, хотя прямо сейчас был против этой затеи. Это кончится тем, что Уилл снова возьмёт его к себе под крыло, и снова не из-за того, что у него были какие-то задатки. И о чём именно шла речь? О тех экспедициях, вскользь и неохотно упомянутых Гвеналем? На Атеот?

Фатус некоторое время молчал.

– Идея... неплохая, – наконец произнёс он. – Но, тем не менее, зачем сейчас?

– Можно подготовить его за это время. Как морально, так и физически. Очень многим этого не хватает. Судя по некоторым, они толком не понимают, на что идут. И неудивительно – не говорят ведь.

Ненадолго отодвинув эмоции в сторону, Клайв взглянул на ситуацию с сугубо рациональной точки зрения. Где-то там, куда ему предстояло отправиться (судя по разговору, в принудительном порядке), похоже, довольно опасно, так что на данный момент сведения ему не помешали бы. А вот когда подойдёт время, у него, быть может, получится на что-то повлиять.

– Ладно, – Фатус вздохнул. – Но вы оба об этом не распространяетесь.

– Разумеется.

Уболтал-таки, подумал Клайв, допивая чай.

– И с чего мы начнём? Надо бы, наверное, по порядку... – задумчиво начал Фатус. – Для начала, я тебе, пожалуй, объясню, что вот этот прохвост тут делает на самом деле.

Он поймал укоризненный взгляд Уилла, и Клайв с удивлением увидел на его лице ухмылку.

– Да, да, в городе его уважают, но я-то знаю, что он тот ещё лис, – отмахнулся Фатус от этого взгляда, ставшего уже обвиняющим. – Так вот, Клайвен, когда-то, ещё до твоего рождения, я тоже плавал в эти экспедиции, потому что там можно было хорошо заработать. В конечном итоге, я отложил деньги, на которые можно было построить хоть ещё одно поместье, после чего на радостях женился.

Эта информация Клайву была ни к чему, но он не стал перебивать.

– На некоторое время я отошёл от этого всего, а после того, как ты немного подрос, снова вернулся к этой работе. Платили-то всё ещё хорошо. Вот тогда я Эрласа и встретил. Он уже пару лет, насколько я помню, этим занимался, – Фатус бросил взгляд на Уилла, и тот кивнул, подтверждая. – Я увидел, что он неплохо справляется, и предложил ему – я на тот момент возглавлял одну из команд – перейти ко мне. Если задуматься, просто чудо, что он согласился, даже не торгуясь.

Во взгляде Уилла снова появилась укоризна. Клайв, в принципе, понимал, почему Уилл сразу же согласился с тем работать: Фатус был довольно похож на него самого; если не характером, то внешне уж точно. Вполне возможно, что Уилл скучал.

– Мы с ним долго работали, почти семь лет. Потом я окончательно отошёл от дел. Фрида надавила, – Фатус беззлобно усмехнулся. – Эрлас же возглавил мою команду после меня. Но мы всё ещё общаемся, как ты можешь видеть.

Клайв терпеливо ждал, когда же разговор, наконец, перейдёт к сути, но тут Фатус и вовсе замолчал, кажется, не зная, как именно переходить к интересовавшей его теме.

– После Великого Краха... – начал он издалека. – Атеот оказался сильно повреждён. Аскаот тоже, но не так сильно, да и очухались мы тут быстро. А вот тот континент первые несколько лет издалека казался дымящейся кучей... чего-то.

Так и не найдя нужного слова, он немого помолчал, отпивая из кружки.

– Когда тут всё пришло в нормальное состояние, отсюда начали потихоньку плавать на Атеот – разузнать, что да как, и снова наладить сообщние, если там кто-то остался. Первые экспедиции возвратились ни с чем, не обнаружив никого на побережье. Следом дворец отправил учёных для каких-то там исследований... и вот эти корабли уже не вернулись.

Фатус снова замолчал.

– Фауна на Атеоте оказалась вдруг настолько агрессивной, что экспедиции пришлось снаряжать приличной охраной, – заговорил Уилл, и Клайв вынужденно перевёл взгляд на него. – И приходится до сих пор, так как эта самая фауна плодится очень быстро. Да к тому же, весьма ревностно охраняет занятую территорию.

Клайв почувствовал, что тот недоговаривал. Причем до такой степени, что почти лгал. Но, к его удивлению, Фатус посмотрел на того с благодарностью, отчего впору было задаться вопросом том, для кого эта ложь была предназначена на самом деле. Да что ты будешь делать, с бессильной злостью подумал Клайв, всё ещё ничего не понимая. Наверное, что-то в его выражении лица всё-таки отразилось, потому что Уилл, едва заметно дрогнув, опустил взгляд в кружку, уходя от его собственного.

– И как долго вы туда добираетесь? – поинтересовался Клайв.

– Обычно – дня за три.

Три дня. Три дня туда, три дня – обратно. Слишком много. И ему придется выбрасывать почти неделю из жизни только на дорогу?

– Я устал за сегодня, – сказал он ровно, переводя взгляд на Фатуса. Услышанное его разозлило, и ему стало совсем тошно изображать из себя Клайвена, как и терпеть присутствие Уилла. – Кроме того, уже достаточно поздно. С вашего позволения, я бы пошёл спать.

– Ну что ж, иди, – согласился тот. Клайв сделал вид, что не заметил мельком показавшегося беспокойства в чужом взгляде.

Выйдя в гостиную, из неё он вышел в общий коридор, без особого труда нашёл лестницу на второй этаж, поднялся, здраво предположив, что все спальные комнаты не находились на первом этаже (если судить по уже виденным им зданиям), и тут остановился, осматривая оба конца коридора: он-то понятия не имел, где тут у Клайвена была комната. Может, попробовать обратиться к оставшейся памяти того...

Его потянуло налево, прямо как в собственную квартиру, и он без особых раздумий прошагал в конец коридора, к одной из угловых комнат, окинул взглядом дверь... и без колебаний вошёл, даже не стучась: само его местоположение в пространстве вызвало у него странное чувство полуузнавания; дежавю.

Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и, прикрыв глаза, медленно вздохнул, пытаясь успокоить бессильно кипевшую в нём злость, от которой ему уже сделалось жарко. После этого он первым делом нащупал подсвечник у двери, собираясь зажечь свет: темнота сейчас только подзуживала ярость, заставляя ту искать выход, так что он методично зажёг магией все три свечи, выпуская в это занятие пар (а вот не умел бы – пришлось бы идти просить у кого-нибудь огоньку), и, немного подустав, уже спокойнее обвёл взглядом комнату. Последняя показалась ему не то чтобы знакомой, но вроде как... родственной. Просто, удобно, почти без изысков; вещи, скорее всего, придётся перекладывать и тут, но мебель стояла как надо. Ну что ж, вот у него здесь хоть какой-то свой уголок появился...

Заинтересовавшись кое-чем, он подошёл поближе к кровати: на стене над её спинкой на деревянных крючочках висел нож... если здесь это не называлось как-то иначе. Армейские боевые ножи, к которым он был привычен, имели полуторную заточку, а этот был симметричным и обоюдоострым, да ещё непривычно узким, словно ровненький длинный клык или плоское жало. Снова обратившись к памяти Клайвена, уже очень редко беспокоившей его произвольно, он отыскал словцо «кинжал» и, задумчиво хмыкнув, потянулся пощупать. Вес сразу подсказал ему, что оружие настоящее, не бутафория, о чём говорили и характерные царапины и щербинки на том. Ещё видно было, что о клинке и лезвии в своё время много заботились и часто затачивали, содержа оружие в должном состоянии.

Вешать кинжал обратно он не стал, вместо этого положив его на прикроватный столик: ему хотелось подержать первое найденное им оружие около себя, пусть и ненадолго. Может быть, так ему будет поспокойнее спать на новом месте.

Он немного посидел на краешке кровати, пытаясь что-нибудь осмыслить (а у него за сегодняшний вечер появилось много информации для обдумывания), но спутавшиеся мысли свернулись в тяжёлый клубок, из которого не торчало ни одного хвостика, чтобы с чего-то начать, и он просто взялся раздеваться, собираясь лечь спать. Утро-то, говорят, мудренее... Машинально потерев шею, он столь же машинально поскрёб кожу немного ниже и, обнаружив, что в этом не было никакой необходимости, направился к зеркалу, понукаемый странной нуждой удостовериться.

На месте временами зудевшего белёсого морщинистого рубца повыше лопатки, напоминавшего след от укуса, была, естественно, гладкая чистая кожа. Клайв даже не понял, что он при виде этого ощутил. Его посетила настолько сложная смесь чувств, в которой он не сумел сходу разобраться, что он даже и пытаться не стал. Нет – и нет; и слава Творцу. А вот мозг проветрить однозначно стоило, так что он открыл окно, чтобы немного подышать свежим воздухом. Оказалось, что у него тут был балкон, дверца на который скрывалась за шторой, и он зацепился взглядом за резные перила, чтобы не смотреть на чистое звёздное небо. А потом, непроизвольно снова взглянув на плечо, словно бы мог заглянуть за него ещё раз безо всякого зеркала, запоздало одёрнул сам себя, и вдруг рассмотрел в ясном лунном свете две мелкие родинки на плече, привычные ему по его родному телу. Его пробрал мороз от этого. К слову о том же узоре радужек...

Да ну, к чёрту, подумал он, наполовину задёрнув окно шторой, и, улёгшись в постель и закутавшись в одеяло, просто велел себе спать. Сработало.

Проснулся он от ощущения чьего-то присутствия. Он оглядел комнату, не совсем понимая, в чём дело: кроме него здесь никого не было.

На балкон вдруг что-то приземлилось. Или кто-то. Он на всякий случай положил ладонь на рукоять кинжала, раздумывая о том, не притвориться ли ему спящим, и немного расслабился: в открытом окне появился Уилл, приветственно помахавший ему. Он жестом показал тому убираться, не имея никакого желания разговаривать. Уилл отрицательно покачал головой и тихонько открыл окно шире, чтобы проскользнуть внутрь.

– Ты ведь меня потом выпустишь? – тот указал взглядом на дверь, ведшую в коридор.

– Нет, – прошипел Клайв, приподнявшись на локте. – Будешь сигать в кусты.

– Ты всё ещё злишься?

Лучше бы Уилл не спрашивал. Клайв снова зашипел; он бы повысил тон, но он не хотел, чтобы его кто-нибудь услышал.

– Я хочу летать, Уилл, и я рассчитывал на то, что когда смогу освободиться, буду пытаться что-нибудь сделать, пусть даже это займёт десятки лет. А ты на что меня подписал?!

Приблизившись, Уилл сел на край кровати. Для чего он пришёл, немного запоздало задался вопросом Клайв. Ночью. Уилл бывал бесцеремонным – прямо сейчас тот нарушал его личное пространство, – но мог ли тот позволить себе придти для того, чтобы чего-нибудь от него добиться?

Клайв сел, скрестив ноги, и упреждающе упёр в Уилла взгляд.

– Ещё что-нибудь? Если нет, то будь добр, проваливай.

– Я хотел немного поговорить.

Теперь Уилл старательно избегал его взгляда, что раздражало, пожалуй, ещё сильнее, чем настойчивый поиск зрительного контакта за ужином.

– Я не слишком хочу с тобой разговаривать.

– Я обещал тебе рассказать про аудиенцию у Императора, – бессовестно забросил крючочек Уилл.

– Мне это не интересно, – Клайв не повёлся, ответив нарочито равнодушно, хотя на самом деле ему было жутко интересно. До вчерашнего дня, собственно.

– Нет? – переспросил Уилл изумлённо.

– Нет.

– Нет, – уточнил Уилл с полувопросительной интонацией. Клайв не ответил. – Почему ты злишься? Я всего лишь...

– Почему? Да потому что ты одной фразой взял и... – ему не хватило ни слов, ни воздуха от возмущения. Уилл ещё спрашивал! – А я даже не знаю, правду ли ты сказал.

Повисло молчание. Клайву показалось, что Уилл перестал дышать на какое-то время.

– Это... очень... нехорошо с твоей стороны, – наконец ответил тот, тщательно подбирая слова. Клайв тоже почувствовал это самое нехорошо, но упрямо нахмурился:

– Как будто ты никого не обманывал.

Снова тишина. Между прочим, у него действительно напрашивался вопрос о том, не солгал ли ему Уилл. Однако тому не было смысла его обманывать... наверное. Тот всё же мог. То, что Уилл не спешил отказываться от своих слов, тоже ни о чём не говорило: Клайв знал, что тот в собственных интересах способен был признаться, что солгал, иногда даже если на самом деле не лгал. Таков был Уилл. В нём можно было запутаться. И многие действительно путались, причём сами, с рвением, и даже зная, как отвратительно с моральной точки зрения тот мог себя повести.

А Клайв не желал ни быть обманутым, ни чтобы с ним плохо обошлись. Не перевешивали даже остатки доверия к Уиллу, даже если бы он доверял тому, как прежде, – а это было много, – потому что он не хотел, чтобы с ним плохо обошлись снова. Смог бы я, если бы не это, задался он вопросом, глядя на побледневшего Уилла. Он прежде не видел, чтобы тот бледнел при разговоре, что бы ни услышал.

Нет, не смог бы.

– Ты не сказал того, что мне нужно было знать.

– Клайв...

– Заткнись, Уилл. Ты прекрасно знаешь, что мне нужно быть там, наверху. А здесь... Я собирался найти способ, но для этого нужно время. Много времени. И что ты сделал, Уилл? Экспедиции? Три дня туда, три обратно? Сколько у меня останется? – Клайв почти до боли в пальцах сжал одеяло, пытаясь сдержаться и не повышать голос, чтобы его не услышали во всем поместье.

– Ты всё равно там будешь, – негромко произнёс Уилл, подняв, наконец, на него взгляд. – Это закон. Можно быть наёмником, можно не быть, но если ты маг – ты обязан быть там, если речь не идёт об особых способностях. Уж лучше ты будешь там рядом со мной.

Это вызвало у Клайва недоумение. Обязан? Он не заподозрил, что Уилл сейчас солгал, но о законе нужно бы у кого-нибудь уточнить. Странный, мягко говоря, закон.

– Кроме того, – продолжил Уилл. – Магам положен отдых. Каждые два месяца можно взять неделю на отдохнуть. И всё это хорошо оплачивается, можешь мне поверить. На эти деньги можно спокойно заниматься всем тем, что ты хочешь. В перерывах, конечно.

Перспектива снова оказаться в космосе начинала медленно таять. Сколько же ему понадобится лет в таком темпе?.. Ему отчаянно, почти до зуда внутри, снова захотелось в полёт, и Клайву удалось подавить это чувство лишь потому, что он был зол.

– Какой-нибудь другой выход есть?

– На первый взгляд – нет. Но если ты что-нибудь придумаешь – я последую за тобой. Как в старые добрые времена.

– Не очень тебя понял, – Клайв нахмурился. – Когда это...

– Да всегда, – усмехнулся Уилл. – Честно говоря, мне было вполне комфортно гонять новобранцев, стоя на земле, но тебя тянуло в космос.

Клайв вспомнил, что тот действительно получил повышение вскорости после того, как он сам окончил новобранческий курс и выбился в офицеры. Ещё он с удивлением рассмотрел во взгляде Уилла грусть.

– Ну и мог бы гонять их себе и дальше, – проворчал он, расценив её по-своему.

– Не мог, – процедил Уилл, поднявшись. – Я возвращаюсь к себе.

– Ты разве не поговорить собирался? – Клайв почти тут же сообразил, что попался-таки на одну из уилловых мелких уловок, и нахмурился.

– В основном, я приходил, чтобы объясниться. А ещё хотел на тебя взглянуть тет-а-тет.

В первые несколько секунд Клайв колебался между пожеланием свалить к чёртовой матери, раз взглянул, и вопросом о том, как долго ему ещё собирались выдавать информацию мелкими кусочками. К этому присовокупилось возмущение по поводу интонации последней фразы, которая проскользнула в тоне Уилла; он, к тому же, не понял, намеренно это было сделано или нет, чуть не запутавшись. Затем он вспомнил, что почти все, кто имел дело с Уиллом в этом плане, путались.

– Вот это у тебя не прокатит, – медленно произнёс он. – Я тебя знаю.

– Я сказал правду. Я рассказал бы тебе ещё, но ты... я устал. Я вымотался за сегодня, Клайв. Думаешь, легко?

Уилл в какой-то момент приобрёл несколько жалкий вид, что Клайва удивило: Уилл и жалкий вид были несовместимыми вещами; что бы ни происходило, тот до этого не опускался. И сейчас Клайв видел его таким впервые, отчего снова не знал, что сказать. Поэтому он вместо ответа решил закрыть тему, выждав несколько секунд, и спросить ещё кое о чём, что его беспокоило. Ему всё равно задолжали много ответов.

– Расскажи мне, что там с фауной.

– Почему ты ведёшь себя со мной как с чужим? – вдруг спросил Уилл, снова пропустив злость в голос. Ага, отметил Клайв. Вот почему на самом деле тот устал... впрочем, ничего нового. – Я даже не могу понять, о чём ты думаешь.

– Потому что в какой-то мере так и есть. Я не знаю, что о тебе теперь думать, – Клайв решил не опускаться до увиливания от ответа.

– Теперь? Какая разница? Ничего же не изменилось.

У Клайва возникло желание запустить в Уилла чем-нибудь, и он снова стиснул край одеяла, терпеливо пережидая, пока оно не пройдёт. Уилл, как обычно, чужую точку зрения игнорировал. Апеллировать к чему-либо, что могло бы заставить того посмотреть на ситуацию под другим углом, было бесполезно.

– Это для тебя ничего не поменялось. Фауна, Уилл, – напомнил ему Клайв.

– Но... – глаза Уилла лихорадочно блеснули в слабом освещении. Тот приобрёл такой вид, словно столкнулся с неким внутренним конфликтом – либо же в нём столкнулись какие-то противоположные чувства и желания. Затем Уилл чуть ли не со скрипом взял себя в руки. – Фауна агрессивна. Настолько, что там некоторые дни буквально похожи на войну. Плодятся они быстро, и так же быстро распространяются по территории, потому что своей не хватает.

– Кто «они»? Название-то есть?

– Сразу для всего многообразия? Фауна, что ещё скажешь. Многие только отдалённо похожи на что-то привычное, и они, откровенно говоря, жуткие. Ты поймёшь, когда увидишь. А теперь я ухожу. Я действительно устал.

Бросив взгляд на дверь, Уилл всё же выбрался через окно. Клайв услышал, как скрипнули перила на балконе, и засомневался: неужто и впрямь в кусты?.. Но затем что-то тихо заскрипело сверху, и он понял, что Уилл исхитрился забраться наверх. В принципе, при неплохой физической подготовке...

«Некоторые дни буквально похожи на войну», – ещё раз прокрутил он у себя в мыслях слова Уилла. Представить это получалось плохо. Разве что фауна и впрямь была очень агрессивной, но разве это не значило, что животные сами же регулировали бы популяцию, нападая друг на друга? Что-то здесь не складывалось...