Подвал был слишком просторным для обычного. Это Клайв отметил где-то на фоне; пожалуй, это бросилось бы ему в глаза в первую очередь, если бы не стойка с винтовками по правую сторону от входа. Имперскими табельными винтовками. После этого его взгляд сам собой заскользил по стеллажам с лёгкими и прочными кейсами, в которых обычно держали оружие... не похоже, что они могли быть пустыми. Дальше – ящики для хранения патронов. Тут, конечно, ничего определённого пока что сказать нельзя было: их вполне можно было использовать для хранения многих других вещей.

Потом он разглядел у противоположной стены подвала ещё стойку, из тех, на каких держали серверное оборудование. И она была заполнена. Клайв подошел ближе, потому что ещё рассмотрел небольшой стол, на нём – крупный системный блок компьютера, а выше – прикреплённый к стене большой экран. Вот здесь у него снова появилось дурное предчувствие; сейчас оно было странным: он чувствовал, что что-то должно было произойти, и что что-то уже произошло. Кому... кому вообще в обыкновенном подвале могло понадобиться держать оружие, патроны, и слишком мощный для домашнего пользования компьютер с большущим экраном?

Сзади что-то защёлкало, и Клайв резко развернулся. Огонёк свечи погас.

– Эй, – укоризненно, но целиком спокойно одёрнул его Уилл. Он снова зажёг свечу, уже немного легче, чем в прошлый раз, и задумчиво потёр пальцы друг об друга, счищая стёкший на них воск. Что же это было за место?

– А что ты делаешь? – всё так же задумчиво поинтересовался он, слыша, что щёлканье возобновилось.

– Смотрю, – невозмутимо отозвался Уилл. Тон этот Клайва слегка насторожил, и он, отвлёкшись от мыслей и бесцельного скатывания стекавшего воска в шарик, поднял взгляд. Уилл как раз открыл один из кейсов. Ещё один из кейсов, судя по всему. – Вот это ничего себе! И как это понимать? – озадаченно произнёс тот. Клайв, заинтригованный – что-то там сумело удивить Уилла, – подошёл ближе.

В кейсе, предназначенном для хранения пистолетов – имперских табельных пистолетов, – лежал пистолет, сделанный гриссами, лёгкий, невероятно лёгкий для оружия, и слишком для него же изящный.

– Странно, – хмыкнул Уилл, защёлкнув кейс. – Ладно, эти могут подождать. Я бы сначала забрал винтовки.

– М-м, – заторможенно протянул Клайв, размышляя, откуда здесь все это в такой совокупности... и что тут могло находиться ещё. Стоп... – Что? Что ты сказал?

– Винтовки сначала забираем, говорю. О, гляди-ка, и тут гриссовский автомат есть, надо же...

Неприятное предчувствие у Клайва усилилось. Уилл вёл себя так, словно уже не в первый раз находил оружие, и забирал... куда-то. Куда? Для того, чтобы задаться этим вопросом, хватило бы только того факта, что здесь Клайв его больше нигде не видел. Хотя на Атеоте им могли бы и пользоваться для удобства.

– Куда?

– Туда же, куда и всё остальное, – буркнул Уилл.

– И что там с ним делают? Уничтожают?

– Нет, конечно, – Уилл фыркнул. – Это же глупо. Собирают его.

– Для чего?

– А почему нет? Оружие ведь. Кто же откажется иметь преимущество?

– Так... – протянул Клайв. – Значит, ты передаёшь оружие в руки власти, причём довольно сомнительной, и там уже с ним могут сделать всё, что угодно. Я правильно говорю?

– Нет, ты упустил тот пункт, в котором мы получаем за работу деньги, – Уилл приоткрыл один из ящиков для хранения патронов, осторожно заглядывая внутрь.

– Деньги. Ага, – сухо повторил Клайв. Продолжить он не успел, потому что Уилл перебил его (что, надо заметить, случалось редко):

– Для начала выскажи Фатусу.

– Он-то тут причём?

– Да при том, что это с него началось. Папенька твой... в смысле, Клайвена, имел отличнейший нюх на оружие, даже несмотря на то, что зачастую понятия не имел, как оно выглядеть должно. Так что его команда этим и занималась. Я просто принял эстафету, если можно так выразиться.

– Но ты-то офицер! – возмутился Клайв. – Ты же понимаешь...

– Был офицер, – спокойно прервал его Уилл. – А на жизнь зарабатывать надо. Понимаешь, нет?

Клайв покачал головой. У него это просто в голове не укладывалось.

– Ну и чёрт с тобой, – пожавший плечами Уилл несколько раздражённо захлопнул последний проверенный им ящик, после чего заинтересовался стойкой с серверами, и помахал ему ладонью, подзывая, чтобы посветил. – Поживёшь здесь с моё – поймёшь. Кстати, не вздумай что-нибудь вынести себе. Мне, конечно, доверяют, но в любой момент могут и проверить любого из нас.

– С огнестрелом здесь было бы легче, – не выдержал Клайв. – Минимум риска.

– Ага, и минимум смертности. Мы ведь уже обсудили ситуацию с магами, помнишь? Наверху просто срезают всю потенциальную для их положения опасность, – ответил Уилл, вдобавок и на невысказанный вопрос «почему».

– А кто узнает, если пользоваться здесь?

Уилл усмехнулся.

– Ты думаешь, Тогрель здесь просто так? Кроме того... догадывался ли ты, как здесь обходятся без полиции?

Клайв задумался. Мозг соображать не слишком хотел.

– И как же? – вынужденно справился он.

– Тебе понравится, – фыркнул Уилл. – Иридуса в деле видел? Он берёт под контроль. Навязывает свою волю. А есть те, которые читают мысли. Есть – воспоминания. Хорошо хоть, недавние, а не все.

– Да уж, в твоём случае это было бы неприятно, – неприязненно бросил Клайв. Уилл прекрасно знал, как он ценил личное пространство, как своё, так и чужое, и ещё и сказал, что ему понравилась бы идея вторгнуться в наиболее личную для человека область.

– М-м, – неопределённо отозвался Уилл, то ли вспомнив что-то, то ли о чём-то задумавшись. – О! Какой подозрительно одинокий ящичек здесь у нас, – промурлыкал тот. Клайв, взглянувший в ту же сторону, увидел в углу подвала ящик, и в самом деле выглядевший подозрительно. – Интересно, что там.

Клайв неосознанно цапнул Уилла за плащ, придерживая – привычка сработала, – и тут же отпустил, поморщившись.

– Осторожно открывай, – нехотя напомнил он. – Вдруг заминировано.

До Уилла, конечно же, дошло. Но вот с признанием чужой правоты у того было плохо.

– Да ну брось. Лично я бы не стал хранить такое рядом с огнестрелом. Если что – всё ведь на воздух поднимется. Кроме того, вся взрывчатка уже давно устарела и срабатывает плохо, можешь мне поверить, – доверительно сообщил ему Уилл.

Пожав плечами, Клайв отошёл к лестнице, в наименее опасную зону, ясно давая понять, что уговаривать он никого не намерен. Уилл остро на него взглянул, блеснув глазами из сгустившегося полумрака; ему показалось вдруг, что что-то не так, и он внезапно осознал, что «не так» – это то, как он себя повёл. Раньше в таких условиях он бы придержал Уилла повыше локтя (и удержал бы на месте, хоть и с трудом: это он раньше был крепче и сильнее), пытаясь втолковать тому, что он сам, в отличие от кое-кого, не собирается лезть на рожон, как и в случае чего потом что-то объяснять начальству. Иными словами, повёл он себя так, словно ему было плевать, что там с Уиллом случится.

Вообще, свою неприкосновенность он после недавних выходок того ценил больше чужой, а если в ящике действительно что-то рванёт – его ведь тоже заденет; надо же было головой думать...

Пока он всё это обмозговывал, Уилл, вытащив из ножен меч, осторожно поддел им крышку, слегка развернул клинок, внимательно вглядываясь в щель и, наконец, откинул крышку совсем, с интересом заглядывая внутрь.

– Ух ты-ы, – шёпотом протянул тот. – Вот это да... И эта штучка всё время буквально была у нас под носом!

Клайв, заинтересовавшись, подошёл поближе, тоже заглядывая в ящик... и пришёл в ужас. Чему тот вообще рад?!

– Кто бы мог подумать, – задумчиво добавил Уилл.

Взгляд Клайва застыл на этой вещи, словно приклеенный. Это было оружие, которое в Империи практически безуспешно пытались получить – точнее, несколько экземпляров у них было, но все они были целиком разряжены, а от этого толку никакого не было, потому что так изучить принцип их работы не получалось, – и которое более чем успешно уничтожалось. То самое «положь да вынь».

– Я бы его в руки брать не рискнул, так что лучше бы его вместе с ящиком и вынести. Пожалуй, придётся запаять его легонечко, чтобы никто не попытался влезть из интереса... И чтобы потом распаять обратно можно было. Сможешь так?

В ещё больший ужас Клайва привело осознание того, что Уилл собирался вытащить это наружу. И, судя по всему, ещё и увезти на Аскаот... Выйдя наконец из оцепенения, он сграбастал Уилла за плащ и немного развернул к себе, собираясь кое-что прояснить.

– Куда вынести?

Уилл указал большим пальцем себе за спину, куда-то предположительно в сторону лестницы, и Клайв, окончательно убедившись, встряхнул того:

– С ума сошёл?

– С чего бы? – взгляд Уилла сделался недоуменным. – Ты представляешь хоть, сколько за него можно отгрести?

– Чего отгрести? – неверяще переспросил Клайв.

– Денег, конечно, – Уилл взял его за запястье, пытаясь заставить его отпустить плащ. – Ты что это...

Клайв, не сразу найдясь от возмущения с ответом, снова встряхнул того, пытаясь донести хоть что-то.

– Какие деньги, Уилл?! – зашипел он. – Ты ведь прекрасно знаешь, насколько эта штука опасна! И по закону...

– По какому закону? – бесстрастно перебил его Уилл. – Видел здесь какой-нибудь касательно этого?

Пользуясь тем, что Клайв от изумления замер, Уилл отцепил-таки его от своего плаща.

– Вот и я не видел. И мне, честно говоря, плевать, что там с этим будут дальше делать, это уже не наше дело.

Клайв едва ему не врезал. Он сдержался только потому, что почувствовал, как температура вокруг начала понижаться, а его самого бросило в жар. В прошлый раз это ни к чему хорошему не привело.

– Плевать, значит, – вполголоса произнёс он. Уилл немного склонил голову набок с ожидающим видом. Будто бы сейчас его выслушает, и всё равно сделает по-своему. Злость в нём начала закипать снова, и он уже целенаправленно попытался задеть того, чтобы хоть как-то дать ей выход. – Что, Уилли, ты забыл не только ценность жизни, но и честь?

– Честь я оставил здесь давным-давно, мой наивный друг, – прошипел Уилл. – Это ты здесь начал в благоприятных условиях, а мне пришлось пробиваться самому.

– О? Так значит, в прошлый раз, когда было наоборот, всё было неплохо, да? – Клайв яростно блеснул глазами. – Хватает наглости жаловаться?

Уилл отшатнулся так, словно Клайв съездил ему по лицу.

– Забыл? – поинтересовался Клайв. А потом хмыкнул. – Любит он. Себя ты любишь, говнюк.

– Замолчи, – едва слышно ответил Уилл. – Я же...

– И кто из нас наивный?! – теперь зашипел Клайв, запоздало поняв, что ещё царапнуло его слух. – Я? Я-то, в отличие от некоторых, понимаю, что в какой-то момент оно может против нас обернуться!

Уилл не ответил, хотя приподнял бровь так, словно у того уже что-то вертелось на языке. Но промолчал. Почему он молчит, задался вопросом Клайв. Всегда же на всё имел ответ...

– А откуда ты знаешь, сколько за это... – Клайв осёкся, увидев, как Уилл дёрнулся, на этот раз не успев совладать с собой. – Ты уже! Ты... – он закашлялся, случайно вдохнув вездесущий пепел, уже успевший проникнуть и сюда, и зло отмахнулся от Уилла, попытавшегося хлопнуть его по спине.

Откашлявшись, он разочарованно покачал головой после схлынувшего порыва злости. Он всё ещё не мог поверить.

– Ну ты и...

Он опять покачал головой, поджав губы; у него даже не нашлось подходящего слова. У Уилла во взгляде вдруг появился испуг и почти что ужас, и Клайв осознал, что у него на лице сейчас выражение крайнего отвращения. Он и сам неожиданно для себя испугался: того, что Уилл в этот момент увидел всё, что он о нём сейчас думал, и того, что он чётко понимал, что ему-то как раз таки бояться-то и нечего – он уже влился в здешний порядок вещей, мог и в другую команду спокойно влиться. Зажмурившись, он потёр лоб, пытаясь избавиться от этого противоречия. Ему остро захотелось деться куда-нибудь отсюда, потому что, видел Творец, именно в этот момент ему показалось, что Уилл надоел ему до невозможного, до тошноты, и...

Ему внезапно перестало хватать воздуха. Ну почему именно сейчас, с бессильной досадой подумал он, опёршись о стену подвала аккурат над ящиком; он так бы и осел на пол (а то и на ящик), если бы Уилл его не подхватил. Даже этот жест поддержки, совершенно безобидный, вызвал у него сейчас отвращение, которое, наверное, вызвало бы и любое другое прикосновение того, и он, кое-как удержавшись на ногах, упёрся в того локтем и предплечьем, почти инстинктивно пытаясь хотя бы отвернуться, раз отодвинуться не мог. В глазах у него потемнело так, что он почти ничего не видел. Он моргнул, пытаясь вернуть себе и нормальное зрение, но тьма никуда не делась. Вместо этого она на миг охватила собой всё его поле зрения, и он снова моргнул, вместе с этим резко обретя способность дышать. Следом он обнаружил, что упирался плечом в придерживавшего Уилла, хотя только что пытался того оттолкнуть. И что он больше ничего не держал: свечу у него отобрали. Глубоко вдохнув, он отшатнулся, наконец-то сумев отодвинуться.

Уилл отчего-то выглядел ещё более испуганным, чем до этого. И очень обеспокоенным. Его это даже слегка удивило.

– Я что, отключился? – хрипловато поинтересовался он, сопоставив факты.

– На несколько секунд, – ответил побледневший Уилл, взгляд которого забегал по помещению, очень коротко касаясь его лица, но он даже так рассмотрел у того в глазах лихорадочное волнение, которое, похоже, не особенно хотели выказывать. В общем-то, понятно, чего затревожился: он раньше никогда не терял сознания от приступа, хоть иногда ему и казалось, что он вот-вот отключится. Наверное, докумекал, что сам же до этого и довёл. – Клайв, ладно... Хочешь, мы его так и оставим?

Клайв безмолвно уставился в ответ, не поверив своим собственным ушам.

– Хочешь, просто вплавь крышку, чтобы вообще нельзя было открыть, – прошептал Уилл, уступив ещё больше. У Клайва появилось после этого ощущение, что он спал, и ему это только снилось. – Ну его к чёрту...

Недоуменно моргнув, Клайв решил проверить, а не сон ли это, в самом-то деле. Способ-то был...

– А остальное оружие?

Уилл прикусил губу, и через несколько секунд напряжённой внутренней борьбы с самим собой покачал головой. Значит, всё-таки не сон. Естественно, он не мог потребовать у Уилла прекратить вывозить отсюда оружие, потому что, по словам того, именно за этим их сюда и отправляли. У Уилла вполне могут появиться проблемы, если тот перестанет.

Клайв устало потёр лоб. Ну, спасибо и на том, наверное...

– Клайв?

Отмахнувшись, Клайв закрыл ящик и присел рядом, пытаясь понять, хватит ли его сейчас на что-нибудь, и не спровоцирует ли он случайно срабатывание оружия. Конечно, оно не было настолько капризным, но прошло уже много времени, и он не знал, как именно оно могло себя повести. Ему было немного жутко – ящик-то этому не помеха, если оно просто детонирует – но интуиция его вроде бы молчала. Собравшись с духом, он решил, что сначала попытается вплавить крышку в борта на одном из углов.

Угол немного вмялся, сплавляясь с краем крышки в единое целое. Вслед за этим ничего не последовало, и Клайв осторожно проделал то же самое со вторым углом, с облегчением выдохнув, когда ничего не произошло.

Поднявшись, он покачнулся: то ли слишком магии на сегодня, то ли магия истощала тот же резерв, что и эмоциональное напряжение. Уилл тут же подхватил его под локоть, и в нём мгновенно вспыхнуло то же отвращение, что и несколькими минутами ранее. Разогнувшись, он почти неосознанно коротко размахнулся. Уилл отшатнулся, но из-за неожиданности успел лишь чуточку выйти из-под удара, и Клайв смазал, только немного того зацепив; по инерции его руку занесло дальше, и от столкновения наручи на нём капельку развернуло вместе с рукавом. Зашипевший Уилл, зажав ладонью лоб, отступил.

– Какого... Какого? – теперь без слов, кажется, остался Уилл. Убрав ладонь, тот непроизвольно глянул на неё, и Клайв увидел, что умудрился оставить у того над бровью внушительную царапину. И ведь захотел бы – не вышло. Он просто врезать собирался.

Уилл поднял на него взгляд, и он почти равнодушно подумал о том, что вот этого ему, наверное, не простят. Нет, они дрались пару раз, и до этого доходило, но по лицу никто не отхватывал. Тем не менее, Уилл неверяще на него смотрел, и он почти что получил от этого моральное удовольствие: он сам несколько минут назад испытывал то же неверие. Уилл открыл рот... но закрыл, всё ещё не находя слов. Затем вытер стёкшую на бровь крупную каплю крови, и, отдав ему свечу, отступил на шаг, чуточку отвернувшись. Может, тому и было что сказать, просто решено было отмолчаться; оба варианта были для Клайва в новинку.

– Ладно, здесь мы закончили, – отсутствующим тоном заключил Уилл, кажется, не сумев ужиться с произошедшим и оставив это на потом. Со столь же отсутствующим видом тот подошёл к стойке с винтовками и, прежде чем забрать их, проверил магазины и предохранители; забрал пару коробок с патронами из одного из ящиков для хранения и, сначала подхватив патроны, выбрался наружу, а потом спустился за оружием, из принципа не став просить Клайва о помощи. Клайв из принципа же не стал тому помогать.

Когда они вернулись к остальной части команды, возле одного из домов, выглядевшего наиболее целым, горел костёр, вокруг которого собралась часть отряда. Кто-то дежурил, кто-то, уже привычный ночевать под открытым небом, спал, улёгшись на борт поставленных на бок саней и свернувшись калачиком, чтобы поместиться под плащ. Остальные, судя по всему, устроились в доме, около которого развели костёр.

– О, – изрёк Адорус, увидав лицо Уилла. – Это откуда?

– Случайно приложился, – угрожающе зарычал Уилл, и те, кто его слышал, притихли, даже члены отряда Тогреля.

Клайв тяжело уселся на крыльцо дома, не желая сейчас быть частью какой-либо компании. Ступенька под ним глухо скрипнула. Уилл, уже успевший сгрузить принесённые оружие и патроны возле одной из телег и теперь прижимавший ко лбу обрывок бинта, коротко, устало глянул на него и отвёл взгляд. Наверное, я всё же перегнул где-то палку, подумал он, отметив, что держался Уилл немного скованно, словно бы тому тоже было тяжело. Потом задвинул эту мысль подальше (слегка возмутившись самому себе: Уилл, в конце концов, сам напросился; прекрасно ведь знал, что он бы этого не одобрил) и накренился вбок, пытаясь нащупать плечом перила. Последние оказались выломаны, так что опереться, к его сожалению, было не на что. Впрочем, его устраивало и так.

Рядом с ним кто-то уселся, и устраивать его всё моментально перестало. Он не стал даже смотреть, кто это, и, опёршись об колено локтем, подпёр ладонью голову, чуточку отвернувшись от подсевшего к нему человека в надежде, что с ним, по крайней мере, не будут разговаривать.

Его тронули за плечо.

– А где вы были? – вопросила его Эрив.

Не сработало. Какое ей вообще дело? Мало того, кто ей разрешил его трогать?

– Там, – мрачно ответил Клайв, пытаясь не раздражаться. Уилл, о чём-то негромко беседовавший с Адорусом, бросил в их сторону неприязненный взгляд. Клайв понятия не имел о том, кому из них он сейчас был адресован.

– Почему ты устроился именно к нему? – спросила вдруг Эрив, даже не догадываясь, что у того, кого она упомянула, превосходный слух.

К её несчастью, Уилл услышал; Клайв по почти незаметной заминке в движениях того понял, что услышал. Вместо того чтобы поинтересоваться, какое ей, собственно, до этого дело, Клайв упёр в неё пристальный взгляд, прекрасно зная, что она его не выдержит. И она не выдержала; хватило её на несколько секунд, а затем она, опустив глаза, нервно отвернулась. И испуганно вздрогнула. Наверное, поймала взгляд Уилла, только что повернувшего голову в её сторону с таким видом, словно знал, о чём девчонка думала.

У Клайва возникло острое, почти навязчивое желание как-нибудь надолго избавиться от её общества. И не только в свою пользу: это он терпел, а вот когда она начнёт серьёзно надоедать Уиллу, тот вполне может сорвать на ней злость, причём выбрав способ поизощрённее; пусть только под руку попадётся.

– Послушай, не спрашивай у меня ничего, – вполголоса посоветовал он. – Не провоцируй его. Я не по своей воле к нему попал.

Честно говоря, вот так он не хотел её предупреждать. Это могло быть похоже на намёк, что у них какие-то отношения, не относившиеся к работе и даже дружбе, чего он афишировать уж точно не собирался. Но по-другому вряд ли бы дошло. Если бы она не была такой глупой (или упёртой), то больше бы и близко к нему не подходила после вчерашнего их разговора.

Теперь он прочёл у неё на лице досаду. А ещё – злость, но это уже было написано куда мельче... её Эрив попыталась скрыть. Получается, не зря он ощущал, что что-то в ней не так. Ну, в любом случае, дошло – и хорошо.

– Возле тебя же вертится тот маг, – добавил он, намекая на то, что ей было с кем отношения заводить, раз так уж хотелось. Эрив пренебрежительно фыркнула, ясно давая знать, что она о том думала, но больше ничего не произнесла.

Отцепив флягу с пояса, Клайв задумчиво ею покачал. Потом, вспомнив, что воды уже наверняка набрали, с удовольствием допил остатки из фляги и поднялся, чтобы снова её наполнить. Канистру с водой он нашёл около саней, рядом с пайком; возле других, заполнившихся добычей, Уилл с Тогрелем о чём-то тихо, но весьма напряжённо спорили, но он не обратил на них ни малейшего внимания.

– Вот он свидетель, шестьдесят пять, не меньше, хотя я уже начинаю жалеть о том, что не настоял на семидесяти.

Оба командира ожидающе уставились на Клайва. А чего ждать-то? Он разногласия командования разрешать не нанимался, между прочим.

Клайв был слишком уставшим, чтобы держать себя в руках. Кроме этого, он был зол, а злого Клайва раздражало всё подряд, вследствие чего он начинал закипать, если его не оставляли в покое на некоторое время. Взбешённый же Клайв и вовсе был существом асоциальным.

– Договорились – держите слово! – зарычал он. – И нечего на меня косить. Сами столковаться не можете?

На их лицах отразилось удивление. Впрочем, краткосрочное; следом Тогрель побагровел, а Уилл, переведя на того взгляд, усмехнулся.

– Ну, в самом деле, – спокойно произнёс он, тут же подстроившись под ситуацию. – Кем мы будем, если нарушим условия сделки?

Тогрель поводил взглядом между ними, видимо, ощутив, что его выставили крайним, и Клайв, не дослушивая, чем дело кончится, ушёл к влажновато потрескивавшего костра, чтобы погреться.

Некоторое время он бессмысленно наблюдал за вспыхивавшими над пламенем светлыми искорками, успокаивая себя. Огонь влиял на него положительно в этом плане, отвлекая от любого состояния и приносивших дискомфорт мыслей, и превращая шум последних в приемлемую в такое время пустоту, не слишком спешившую чем-либо заполняться.

Затем он, пристроив предплечье на колено, опустил на него лоб, решив прекращать мучить глаза, и мысли потихоньку начали вплывать обратно. Одна из них была о том, что он заметил заминку в движениях Уилла только потому, что наблюдал за тем. Он... беспокоился. Вполне объяснимо, учитывая, что он тому лицо подпортил (чуть позже наверняка и синяк под царапиной образуется), но, тем не менее, как-то... неправильно. Хотя если Уилл уже отвёз такую штуку во дворец, то заслуживал он гораздо худшего; если бы офицер имперской армии вместо того чтобы доставить это оружие в штаб или, если нет такой возможности, попросту уничтожить на месте, продал бы его – смертная казнь, без разбирательств. Даже в нынешней ситуации, при отсутствии законов и наказания, это всё равно был вопрос морали.

Кто-то к нему приблизился, и он приподнял голову; Уилл, подошедший совсем близко, внимательно взглянул на него, и, тяжело наклонившись, словно очень устал, сел, в процессе шепнув, чтобы больше никто не слышал:

– Думал, тебе снова нехорошо.

Клайв некоторое время раздумывал, не ответить ли ему честно: ему не нехорошо, а противно, до тошноты; однако он промолчал. Тем более что разговаривать с Уиллом не хотелось. Как можно было так поступить? Было бы хотя бы немного понятно, если бы тот сделал это по незнанию, но все офицеры, хоть раз вылетавшие за пределы атмосферы, были ознакомлены с тем, что это делает, потому что столкнуться с этим можно было в любой момент: так как столкнуться с гриссами можно было в любом уголке обозримой Вселенной (что часто и происходило), всегда существовал небольшой шанс на то, что на любом из встреченных кораблей этих разбойников было это оружие. Выстрел из него, сталкиваясь с объектом, порождал локальное возмущение пространства, затем его искривление (или и вовсе порыв – по этому поводу ещё шли споры), и объект начинал перемещаться в иную плоскость измерений. С иными физическими законами. Для живых существ это было фатально. И очень, очень страшно. Очевидцы, которым не посчастливилось увидеть подобное, но которые были достаточно везучи, чтобы вернуться живыми с задания, неизменно с трудом такое вспоминали. Зрелища-то хватало, а некоторые успевали услышать крики.

Запретив себе об этом думать, Клайв прикрыл глаза. Его клонило в сон, но он ещё разок вошёл в состояние медитации, пока его наконец-то никто не трогал, и, чувствуя, что ему это сейчас было буквально нужно, взялся восстанавливать силы.

Затем он чем-то, чем творил магию, прочувствовал, что сырьё для неё, энергия пребывала в насыщенной ею в окружающей среде; сила буквально была разлита в воздухе – нужно было только знать, как взять. И он взял. Не слишком много, пока что опасаясь перенапрячь что-нибудь внутри, отвечавшее за этот процесс, но всё же взял, восстановив немного резервы. Если ему завтра не вылезет боком какое-нибудь побочное явление – надо пользоваться и дальше.

Лениво зевнув, он попросил Адоруса разбудить его на вторую смену дежурства, и, пристроившись поближе к костру, плотно завернулся в плащ и почти мгновенно уснул, едва начав отогреваться.

Когда он проснулся, ему было почему-то тепло. Даже, пожалуй, слишком. А ещё было слишком светло. Он, с некоторым трудом приподнявшись на локте, оглянулся, с недоумением проводив взглядом соскользнувший с плеча краешек плаща, хотя он определенно был закутан в свой собственный. Чужой, сонно заключил он, выпутываясь из обоих, чтобы сесть, и снова запахнулся, ощутив весьма холодный воздух снаружи. Всё тело немного затекло.

– Я же просил меня разбудить! – упрекнул он сидевшего с задумчивым видом Вайриса. Тот пожал плечами.

– Ну, мы пробовали, – негромко отозвался Джадус. – Но ты сказал...

– Неважно, – Вайрис потёр висок, подавив усмешку. – В целом, ты не очень хотел подниматься.

– Я узнал два новых слова, – поведал маг.

– Твой командир посоветовал оставить тебя в покое во имя собственной самооценки, что бы это ни значило, – сообщил ему какой-то совсем молоденький паренёк из отряда Тогреля. Ему, кажется, не было даже двадцати.

Вайрис хмыкнул.

– Ты чуть не влез в костёр ночью, – уведомил он Клайва вдобавок. Последний ощутил желание завернуться в плащ и больше не выползать из него на белый свет. Учудил же... и ведь ничего из этого не помнил.

Интересно, чей плащ на нём был. Вряд ли Уилла. Тот, обиженный, вряд ли снизошёл бы, даже если бы он, потянувшись к теплу, сунулся-таки в костёр. С другой стороны, тот вчера подошёл к нему, беспокоясь, что было для Уилла нехарактерно.

– Ну, наверное, это неудивительно, учитывая, что ты вчера был немного... не в духе, – тон у Джадуса был осторожным. Клайв ужаснулся, решив, что он вытворил вчера что-то ещё.

– М-м? – он вложил в этот неопределённый звук некоторую долю рассеянности, надеясь, что всё не слишком скверно.

– Он о том, что ты на Эрласа и Тогреля наорал, – Вайрис вплотную отодвинулся к саням, по-видимому, планируя устроиться у борта и наконец-то прикорнуть после предрассветного дежурства.

– Ну а чего они? Взрослые же люди, – проворчал Клайв с облегчением. На этом, значит, всё, больше он ничего не сделал.

Из дома, в котором часть отряда оставалась на ночлег, вышел Уилл, перекинулся парой слов с сидевшим на крыльце бойцом, и, поймав взгляд Клайва, непроизвольно пригладил волосы. А затем, сообразив, что делал, слегка неловко опустил руку. Да что ты будешь делать, с внезапно вспыхнувшей неприязнью подумал Клайв: только что поссорились, а у этого всё то же самое в голове.

Не особенно желая зрительного контакта, он потянулся к мешку с пайком, собираясь позавтракать; Уилл, тоже не глядя на него, со вздохом приземлился почти напротив, держа между ними кострище: держал дистанцию. Плаща на том не было. Уилл мог, конечно, и где-то в другом месте оставить, в чём он был уверен куда больше..

Сзади послышался звук откручиваемой крышечки канистры, и Клайв машинально оглянулся, интересуясь тем, кто у него за спиной; Тогрель, наклонивший над фляжкой канистру, с неприязнью глянул на него, едва не пролив воду мимо.

– Много себе позволяешь, – процедил тот.

– Не желаю слышать этого от человека, не способного сдержать слово, – спокойно откликнулся он, сообразивший, что кое-кто вчера, завидев оружие, попытался изменить условия сделки, и Тогрель побагровел, плеснув-таки мимо горлышка фляги; Клайв отвернулся, не желая портить себе завтрак, и случайно зацепился взглядом за лицо Уилла, пристально глядевшего на его плащ.

Вообще, он-то точно знал, как вчера к тому приложился. След должен был остаться внушительнее. Ну, допустим, даже если за ночь отёк уже сошёл (хоть последний у нормального человека только бы сформировался), то должен был ещё оставаться синяк. А вместо него едва было видно желтоватое пятнышко, зачастую после исчезновения синяков и появлявшееся. Царапина же покрылась бурой однотонной корочкой со слегка розоватым следом на примыкавшей к ней коже, словно воспаление было подавлено в самом зародыше – а оно точно возникло бы, учитывая окружавшую их среду и то, что рану ничем не продезинфицировали и не прикрыли.

Его от увиденного посетило довольно неприятное чувство. Уилл снова вытянул один из выигрышных билетов в генетической лотерее... а что досталось ему? Магия, из-за которой он даже толком свободен быть не мог? Как будто мало было того, что он жутковато выглядел, так он теперь ещё и в самом деле считался опасным.

У него окончательно испортилось настроение. А ведь день только начался...

После того как он, дозавтракав, без особого удовольствия потянулся, сбрасывая с себя чужой плащ, Уилл поднялся и приблизился, молча протягивая руку. Клайв, у которого уже не осталось никаких сомнений (он успел уловить коротко промелькнувший во взгляде Уилла интерес), протянул тому плащ обратно. Странно... Либо Уилл что-то проверял, либо это было действительно странно. Кивнув, Уилл забрал его, застегнул на себе и уселся возле борта саней, как и Вайрис, чтобы поспать; они с Клайвом оба умели и иногда так и оставались дремать прямо в креслах пилотов.

Непрошеное воспоминание его опечалило. Он всё ещё хотел обратно, отчего старался ничего не вспоминать. Интересно, какие ещё разочарования готовил ему этот день?

Однако остаток дня прошёл спокойно и тихо. Они нагрузили сани и почти до вечера оставались в старом порту, более внимательно осматривая здания и подготавливая к следующей вылазке все, что нужно было забрать, чтобы можно было без потерь времени просто вынести уже готовые к транспортировке вещи, для удобства укладываемые в найденные здесь же деревянные ящики.

Потом, часа за три до того, как должно было начать смеркаться, Уилл, не пересекавшийся с Клайвом ни взглядом, ни путями передвижения, скомандовал выдвигаться. Они совершенно беспрепятственно добрались до странно оплавленных валунов, около которых в прошлый раз останавливались на короткий привал, успев при этом до наступления темноты даже при том, что не слишком торопились тащить гружёные сани: теперь уровень земли в направлении их движения поднимался. И устроились на ночлег, не слишком уставшие; наиболее бодрых Уилл определил в первую смену дежурства, чтобы досидели до конца смены, не уснув. Судя по выражению лица Тогреля, тот признал, хоть и с неохотой, что поучиться было чему.

Ночь тоже прошла спокойно, хотя Клайв, дежуривший в первую смену, несколько раз видел что-то, шаставшее вдалеке. Разглядеть он толком ничего не смог, но даже видимый силуэт ему не понравился; наверное, это и был один из ночных хищников. Во вторую смену тоже вроде бы ничего не случилось, хотя в этом Клайв был не слишком уверен: он спал так крепко, что, наверное, и не проснулся бы, что бы там ни происходило.

А вот на оставшейся части пути за них взялись собаки, неизвестно откуда взявшиеся в таких количествах. Однако они казались то ли слабыми, словно питаться им было совсем нечем, то ли старыми, доживавшими отпущенный им жизненный срок. Впрочем, до порта все добрались благополучно, не считая парочки покусанных бойцов Тогреля.

До конца недели они, как Уилл и рассчитывал делать, проверяли подвалы, находившиеся поблизости, без лишней спешки вывозя оттуда всё, что вообще могло быть вытащено наружу. Сам Уилл вёл себя с Клайвом подчёркнуто вежливо, как делал всегда, когда осознавал, что сам оплошал, пытаясь то ли загладить вину, то ли, наоборот, действовать ему на нервы: его это обычно начинало раздражать после пары дней. Но сейчас ему было плевать. Он морально устал. Очень. И поэтому находился в состоянии, в котором его почти ничего не волновало, попросту отключившись от размышлений, забот и каких-либо переживаний. С магией у него при этом проблем не возникало: для колдовства магу следовало быть сосредоточенным, чтобы не терять концентрацию (и желательно спокойным), а он, ни на что не реагировавший и ушедший в работу, был крайне флегматичным и хладнокровным. В команде, отмечая его бесстрастный, отстранённый вид, осторожно интересовались, всё ли с ним в порядке, и он столь же отстранённо, но вежливо давал положительный ответ. Разумеется, с ним было всё в порядке – он хорошо и с аппетитом ел, много спал, восстанавливая слегка пошатнувшееся душевное равновесие, и вообще ни о чём не тревожился; это было именно что в порядке. В последний раз такое с ним было лет девять назад. На работе его тогда почти что принудительно отправили в отпуск на неделю, и по её истечении он был уже в нормальном состоянии.

Так что эта экспедиция, кроме первого дня (и ночи), мало чем ему запомнилась. Он только слабо удивился тому, что она уже закончилась, когда начал собирать вещи, чтобы перенести их на корабль.

Некоторое время он размышлял о том, куда сейчас девать пожитки, после чего оставил их в одном из общих шкафов в кубрике на самой нижней полке, а затем отправился на камбуз, где сейчас почти никого не было. И теперь сидел за одним из столов, неспешно потягивая что-то, отдалённо похожее на яблочное вино (кок, внимательно на него взглянув, выдал ему это вместо чая без лишних расспросов), и почти ни о чём не думал. Да и не о чем было. То, что надо было, он уже обдумал, и больше думать об этом не хотел.

Дверь открылась, но он не обратил внимания. Вряд ли он кого-то интересовал.

Однако пришедшие уселись за один стол к нему, хотя второй не был занят. Учитывая это, ему пришлось оторвать взгляд от кружки. Рассевшаяся возле него компания выглядела немного неуверенно и одновременно решительно, словно бы намерения у них какие-то были, но они не знали, как к нему подступиться, и ему это не очень понравилось: в последнее время, когда он садился за стол в одиночестве, в большинстве случаев кто-нибудь, подсевший к нему, портил ему настроение.

– Эй, Клайвен, ну... ты чего? – чуть нескладно спросил Джадус, которого, кажется, выдвинули на роль переговорщика.

– Вы с командиром, что ли, поссорились? – решил поддержать его Вайрис, и Нодель подхватил:

– Точно, вы, это, вежливые такие друг с другом вдруг сделались, будто...

– Расшаркиваетесь, словно без посторонних уже в глотку бы друг другу вцепились, – влез Реллус.

Клайв обвёл их взглядом. У Реллуса был такой вид, словно бы пришёл тот только за компанию и только после уговоров, но это был лишь вид. А вот мрачный, нервничавший всё больше с каждым днём Адорус, похоже, действительно был здесь только из-за остальных. Барфуса с ними не было; возможно, старый мудрый маг полагал, что не стоило соваться в отношения между командиром и его помощником. Может быть, даже догадывался, что там не всё так просто.

– Ты ведь не собираешься от нас уйти?

Кажется, это и был вопрос, волновавший их на самом деле. Клайв вопросительно приподнял бровь.

– Уйти? – уточнил он, словно рассматривал эту мысль впервые, но на это, кажется, никто не повёлся.

– Ну, знаешь... – Джадус немного замялся. – Выглядишь ты очень независимым. Как будто спокойно мог бы уйти от Эрласа, даже зная, что ему платят больше всего. Иногда даже кажется, что ты мог бы и сам себе собственную команду сколотить, как опыта поднаберёшься.

Остальные, включая Адоруса, закивали.

– А с чего вы взяли, что я собирался? – задал Клайв вполне логичный вопрос и увидел, как все чуточку, кто больше, кто меньше, помрачнели.

– Эрлас вне твоего присутствия злющий, что змея, – доверительно сообщил Нодель, чуть понизив голос. – Кусает – только тронь.

Вот это его удивило. Уилл вроде уже и перестал излишне вежливо с ним разговаривать, почти перейдя на их обычное общение.

– А я вообще просто мимо проходил, – угрюмо буркнул Вайрис. – Впервые вижу его таким... раздосадованным, что ли.

– Вот! – Реллус щёлкнул пальцами. – Я всё никак не мог слово подобрать. Вот поведение ваше как-то на эту мысль наталкивает, понимаешь ли.

– И?

– Ну, и... не уходи? – нерешительно предложил Джадус.

– Почему? – вопросил Клайв, не слишком понимая ни то, почему об этом беспокоились, ни то, почему они считали, что могли повлиять на его решение. Теоретически, если он захочет уйти – его никакие увещевания не остановят.

– Мы к тебе привыкли, – Вайрис пожал плечами, так, словно бы это было очевидно.

– Как вы могли ко мне привыкнуть за две недели?

Вопрос, заданный Клайвом, был не менее очевидным, но остальные растерялись.

– Как-то... так? – несколько озадаченно изрёк Джадус. Вайрис снова пожал плечами:

– Ты появился, и прямо вписался так, словно всегда тут и был.

– Ага, прямо как кактус на подоконнике, – съязвил Реллус. – Вроде ничего такого, а без него уже чего-то не хватает.

– Молчи, колючка, – тихо и почти нежно предупредил того Нодель, подпустив при этом в голос столько яда, сколько хватило бы, чтобы коня с ног свалить. Реллус бы ответил что-нибудь, но под взглядом Вайриса, пытавшегося им передать, что сейчас не время для их перепалок, смолчал.

– Тебя не хватало для полноты картины, – Адорус всё же решил внести и свой вклад в разговор. – С тех пор, как Фатус ушёл, я впервые ощущаю, что мы в полноценном составе.

– То есть, я – замена Фатусу, – подвёл итог Клайв.

– Нет. Фатус был командиром и бойцом, ты – нет. Но даже если бы ты не был магом, боец из тебя всё равно неплохой.

– Ну, спасибо и на этом.

Повисла тишина.

– Так ты... всё же собираешься?.. – осторожно вопросил Нодель.

– Нет, – Клайв не удержался и добавил: – Пока что.

Снова тишина и переглядывания.

– А «пока» связано с тем, что вы поссорились? – решился Джадус прояснить, несмотря на предостережительные взгляды остальных.

– Возможно, – пространно ответил Клайв, давая понять, что связано, но что уточнять он не собирался. После этого от него отстали, напоследок ещё раз попросив не уходить и как-то помириться с командиром.

Клайв, если честно, не слишком понимал, почему вдруг они взялись об этом беспокоиться. Да, он присутствовал в их обществе, слушал их, сам болтал с ними иногда, когда было настроение; однако же каким-то особенно дружеским чувствам возникнуть было неоткуда. А вот поди ж ты, появились. Или, быть может, пока они с Уиллом не ссорились, последний пребывал в лучшем расположении духа, чем до его появления в команде, и ребятки, уловив разницу, пытались извлечь выгоду для себя? Но он не ощутил от них ни лжи, ни фальши, так вряд ли... Вообще, раньше он на работе дружеских отношений не заводил, если ему прямо-таки не набивались в друзья (и таких он старался держать подальше, пока не узнавал, что конкретно от него нужно было), и сейчас понятия не имел, что ему с этой компанией делать. Может быть, они и в самом деле просто хорошо к нему относились.

Уилл, собравшийся с ним поговорить, долго его искал. Он, курсируя между верхней палубой и камбузом, каждый раз без особых усилий с тем разминался, а так как на камбузе он просто так бывал нечасто, Уилл там попросту не проверял. Кроме того, Клайв подозревал, что все, у кого тот интересовался его текущим местоположением, исправно отмечали, что видели его где-нибудь совершенно в другой части корабля – то ли давали ему время обдумать недавний разговор, то ли, оценив его изобретательность по части уклонения от встреч, решили немного поводить командира за нос.

Поэтому когда Уилл его всё-таки нашёл (он уже был немного сонным, и ему начало надоедать отслеживать чужие перемещения; да и камбуз, в который можно было ускользнуть, уже закрыли), тот был уже порядком взбешён, хотя ему как раз таки старался этого не показывать. Что-то, впрочем, проскальзывало.

– Ну, будет тебе уже, – проворчал Уилл, привалившись к борту рядом.

– Сам решу, будет мне или не будет, – флегматично отозвался он. Уилл несколько секунд молчал, скорее всего, придерживая себя, чтобы не выпалить что-нибудь обидное. Потом продолжил, словно ничего и не слышал:

– Поругались и хватит.

Клайв с любопытством покосился на того.

– И вообще, где ты, чёрт возьми, был всё это время? – с искренним интересом добавил Уилл.

– Не скажу.

На это Уилл тоже смолчал, проявляя нехарактерное для себя терпение.

– Что, хочется спать в тёплой каюте? – поинтересовался Клайв, продолжая за тем наблюдать.

– Хочется, – через несколько мгновений почти спокойно согласился Уилл, старательно держа себя в руках. Клайву вдруг понравилось. В кои-то веки не он терпеливо выслушивал Уилла; пускай прочувствует хоть немного, как оно.

– Ладно.

К концу плавания Клайву стало неспокойно. Смутное, неясное беспокойство охватило его с того момента, как стали видны шпили дворца и Академии; хоть он и определил причины, вызвавшие это чувство (раз – придётся снова видеться с родителями Клайвена, два – в порту он снова-таки столкнётся с тем самым паукообразным), оно никуда не исчезло, словно его ожидало что-то ещё.

Причалили они ещё до заката. Клайв с борта оценивающе присмотрелся к берегу, высматривая фигуру с закрытым тканью лицом и в плотном жилете с высоким воротником, какие обычно носили куффы, но никого, подходящего под описание, не увидел. Может, сейчас другая смена работала?..

Вместо того куффа груз описывали двое мужчин, один постарше, второй – помладше, оба, кажется, только недавно начали этим заниматься. Клайв отметил, что Уилл не спросил ничего про куффа; то ли и в самом деле существовала очерёдность смен, то ли здесь было не принято чем-то подобным интересоваться. Но несмотря на целых две возможных причины, у Клайва это отчего-то зацепилось в мыслях.

– А где куфф, который тут раньше был? – всё-таки спросил он.

– А его тут больше нет, – пространно отозвался старший мужчина, не отрываясь от записей. Клайв ощутил странную смесь облегчения и беспокойства.

– Уехал? – на всякий случай уточнил он.

– Нет, его вообще больше нет, – объяснил более молодой. – Поговаривают, его прирезали. Причем очень метко проткнули его ядовитую железу, так что теперь нельзя даже определить, чем и что за металл...

Старший, отвлёкшийся от записной книжки, некоторое время смотрел на коллегу, а затем, видя, что тот проигнорировал упреждающий взгляд, тихонько шикнул, намекая прикрыть рот.

– Как странно, – отметил Уилл. – Кому бы это понадобилось?

– Точно, – рот у младшего не закрывался вовремя. – Он всегда вежливый такой был...

– А дети у него были? – продолжал интересоваться Уилл.

– Да мы как-то и не в курсе... – задумчиво произнёс старший. Кажется, он и сам сейчас задался этим вопросом.

– Ты когда-нибудь вообще видел их детей?

Старший уже собрался было снова шикнуть, но задумался и сам; получалось, их и в самом деле никто не видел. Значит, куффы старались прятать своих детей. Почему? Были ли их дети больше похожи на пауков, нежели на людей?.. В этот момент Клайву подумалось, что лучше уж визуальное сходство, чем то, которое проявлялось у взрослых куффов.

Затем старший, бросив на младшего недовольный взгляд (по которому Клайв понял, что кое-кого чересчур болтливого ждал выговор), замял эту тему, и молчал до тех пор, пока не закончил со всем сложенным в телегу грузом.

– А ты бы мог такое проделать? – с живым интересом спросил Клайв у Уилла, когда они прошли через ворота, сопровождая телегу. Их прошлый разговор по поводу этого куффа вертелся у него в голове, не прекращая. Это значило, что он что-то заметил или понял, но сознательно не отметил. Учитывая, что в этом мог быть замешан Уилл, его это беспокоило.

– Я же говорил тебе, что не знаю, какая у них там анатомия, – отозвался тот.

Клайв отвёл взгляд, рассматривая прохожих, чтобы Уилл не увидел его выражение. Тот чуточку – самую чуточку – переборщил с невинностью во взгляде. Но этого хватило с лихвой.

– Ну что, пойдём, выпьем потом? – почти предвкушающе предложил Уилл, без зазрения совести меняя тему.

– Нет. Не сегодня.

Клайв не хотел того видеть. А выпивать совместно тем более не хотел. Он сам, в теории, мог бы так поступить, учитывая, что тот куфф собирался с ним сделать (более того, уже поступил, учитывая, что куфф мог умереть от ожогов или инфекции), но Уилл, не являясь ни жертвой, ни представителем закона, не имел на это никакого права. Вот только того так на этом и не поймали. Могло ли это иметь связь с тем, что Уилл работал здесь? Он уже заметил, что все, кто был связан с Атеотом, имели некоторые привилегии.

– Клайв? Он тебе что, кто-то? Забей.

Вот он, Уилл. Во всей красе. Несовместимый с вопросами морали. Именно поэтому Клайв собирался вернуться в поместье и не видеться с тем вплоть до начала следующей экспедиции. Ему нужно было время, чтобы уложить всё в голове, потому что это было уже слишком, даже для Уилла. Либо у того были ещё какие-то личные счёты с куффом. С точки зрения Клайва, это должны были быть очень серьёзные счёты.

– Клайв.

– Я тебя услышал, – ровно ответил он. Он уже знал, что остановится на последней мысли, потому что так было проще, и он, к своему стыду, осознавал это. Чего он не понимал, так это того, почему ему нужно было как-то оправдать Уилла со своей стороны, хотя даже самому Уиллу оправдываться перед собой явно не нужно было. Он-то подобных сомнений был лишен.

Ещё он знал, что сейчас не сможет сесть с тем за один стол, потому что сейчас даже мысль об этом вызывала у него отторжение, и что потом, когда у него уляжется произошедшее, он будет сидеть с Уиллом за одним столом, потому что Уилл – его друг. Это ощущалось настолько неправильно, что он начинал чувствовать себя так, словно сам поступил нехорошо; его не в первый раз посещало такое чувство, но теперь – теперь было уже слишком. Теперь он даже не смог заглушить голос совести до момента, когда будет время всё обдумать, и ему пришлось вернуться к восприятию окружающего мира с ощущением несоответствия и вызванной им лёгкой тошноты. Зато вовремя: сопровождаемая ими телега с грузом почти достигла дворца.

Дальше, как и в прошлый раз, Уилл оставил их всех ждать снаружи. Теперь Клайва вообще ничего не отвлекало, и его мыслительный процесс снова завладел его вниманием, хотя ему сейчас больше всего бы хотелось вовсе ни о чём не думать.

У него вдруг чётко оформилась мысль о том, что их с Уиллом отношения в целом были ошибкой, а затем мысли последовали потоком; лавина, вызванная осознанием мелкого факта.

Уилл, вероятно, ошибся в тот момент, когда на заинтересованный, обещающий взгляд того Клайв ответил вежливой, холодной улыбкой, не улыбнувшись при этом глазами, а он – когда позволил тому завязать с ним дружеские отношения. А ведь он и впрямь поверил, что в нём увидели потенциал. Всего лишь потому, что Уилл обманул его, попросту выждав пару недель, прежде чем подойти к нему с целиком дружественным видом без ничего лишнего, словно интерес другого толка уже утерял. Неужели он был настолько глупым и слепым... Впрочем, тогда он читал людей разве что приблизительно, а Уилл уже тогда умел держать лицо, особенно когда была необходимость.

Тот, кстати, подрастерял это умение в последнее время. То ли расслабился, то ли уже просто устал; но, как следствие, Клайв теперь мог прочесть что-нибудь даже тогда, когда Уилл этого не желал. Или же тот на самом деле хотел, чтобы он пришёл в замешательство, рассмотрев что-нибудь из того, что предположительно видеть не должен был? Знать бы, что у того в голове нынче творится, было бы куда легче...

Уилл вернулся, и он, едва обратив внимание на ухмылку того, на оживление остальной команды, принял предназначенный ему мешочек с монетами, мимолётно отметив, что там – на глазок – вдвое больше, чем в прошлый раз. Деньги перекочевали в кошелёк, вес которого теперь показался ему странным до неудобства. Последнее, на что он отвлёкся – на назначение следующего сбора: послезавтра, утро. Затем он проворчал что-то на прощание, и ноги сами понесли его знакомой ему дорогой: сначала к центральной площади, а от неё – в поместье.

...Конечно, он догадывался, что ошибался, и что не следовало бы заводить с этим человеком дружбу. Но ещё он изначально, глядя, как Уилл общался с другими офицерами и новобранцами, догадывался, что это – та ещё змея, которую не стоило злить ещё одним отказом, и что покровительство вышестоящего офицера, тем более дружественное, могло в какой-то момент оказаться не только очень выгодным, но и крайне нужным. Да и знать вещи, которые новобранцу знать не положено, и которым Уилл взялся его учить, оказалось весьма полезно. Подумать только, он тогда решил, что дружбу завёл всё же, скорее, выгодно, чем нет...

– Подожди-ка меня здесь, я быстро, на минутку-две, – услышал он рядом голос Уилла, и, глянув в сторону того, успел увидеть, как Уилл быстрым шагом направился к таверне.

Проводив того взглядом, Клайв продолжил идти, не слишком-то об услышанном раздумывая. Уилл отвлёк его, и цепочка его размышлений распалась, разрозненные мысли разбежались, словно рыбки в пруду, поднимавшие донный ил юрким мельтешением, и в образовавшемся хаосе из обрывков он не нашёл ни единого хвостика мыслей, по которому можно было это всё распутать или привести в относительный порядок, отчего голова теперь ощущалась пустой, но не лёгкой, а тяжёлой, что было много хуже.

Он вдруг ощутил, что тяжесть кошелька ему неприятна. Причём неприятна до дурноты. Он не хотел иметь ничего общего с этими деньгами. Нет, он понимал, что не мог ничего изменить и никак не мог помешать Уиллу привезти сюда предыдущее оружие гриссов по той причине, что его попросту здесь не было на тот момент, но... Но, но, но, подумал он, зацепившись за это слово, и не глядя нащупал кошель; отсчитал половину от выданной ему суммы, и зажал монетки в кулаке. Полегчавший кошелёк после этого перестал вызывать у него неприязнь.

– Эй, просил же подождать! – его поймали за руку повыше локтя. – Ты меня вообще слышал?

– Дай руку, – велел Клайв. Уилл доверчиво развернул открытую ладонь кверху, и он ссыпал на неё деньги, а затем, не дожидаясь реакции, развернулся и зашагал дальше, больше не отвлекаясь от раздумий. Он почти подошёл к тому, чтобы сделать какой-то вывод, и подсознательно ощущал, что вывод этот хоть и неприятный, но важный.

– Это что... – озадаченно произнёс Уилл, и немногим позже, видимо, подсчитав и сделав какие-то выводы, повысил голос: – Ну-ка стой!

Клайв проигнорировал. Уже начинало смеркаться, и они успели уйти с центральной и прилегавших к ней улиц на окраины города, на которых сейчас почти никого не было, так что они, что его в некоторой мере радовало, не особенно привлекали внимание.

Догнав его, Уилл сцапал его за краешек плаща; пришлось замедлиться – застёжка надавила на ключицы и поползла выше, к шее.

– Ты чего выделываться взялся?

– Это твои деньги, а не мои, – ровно ответил он, выдернув из чужой хватки плащ.

– Баран упёртый, – процедил Уилл сзади, и он, резко затормозив, так же резко повернулся. Выражение лица он проконтролировать не успел, и Уилл, только столкнувшись с ним взглядом, отступил на шаг. Клайв ещё несколько мгновений смотрел, и, решив, что этого достаточно, и что Уилл уже и так уловил невысказанное им, говорить уже ничего и не стал. Затем, отвернувшись, поправил плащ и зашагал дальше, позволяя ногам нести его по знакомой дороге до поместья.

Последние произнесённые слова выбили его из ошеломления, и он, вернувшись к обычной холодной трезвости рассудка, с коей он смахнул всё касательно их с Уиллом взаимоотношений с полок, чтобы разложить туда заново, но уже без устаревших и лишних вещей, только захламлявших пространство и мешавших расставить всё на действительно правильные места. Почему он не сделал этого раньше?.. Привязанность вкупе с привычкой, да... эти вещи на всех оказывали поглощающее влияние, словно шоры, вынуждавшие продолжать всё по накатанному пути.

Ошибки, ошибки... В большей мере ошибся, пожалуй, он сам, потому что он некоторые вещи терпел, некоторые прощал – то есть, делал то, что обычно делали все разумные люди, состоявшие в любого рода отношениях. В разумных пределах, конечно. Но было у него сейчас ощущение, что не всё из этого укладывалось в разумные пределы. Конечно, в самом начале Уилл был выше как по статусу, так и по материальному положению, поэтому он мог спустить тому с рук вещи, которые спускать не следовало. Хоть то же игнорирование чужой точки зрения. Но какого чёрта он продолжал, когда они уравнялись?.. Н-да, он всё же оказался глупее, чем полагал. Если бы Уилл со своей стороны делал хоть что-нибудь помимо нахождения компромисса в моменты, когда конфликт между ними совсем заострялся, то сейчас он бы об этом и вовсе не размышлял. Подумать только, совсем недавно он решил, что пока Уилл вёл себя корректно, то всё нормально... Да ни черта же это не нормально, подумал он.

Когда они добрались до поместья, было уже темно. Уилл всю оставшуюся часть пути молчал, что Клайва вполне устраивало; он даже успел забыть в какой-то момент о том, что рядом с ним ещё кто-то находился.

На этот раз его встретили уже поспокойнее. Тем не менее, Клайв не ощущал в себе достаточно сил, чтобы ещё и на протяжении длительного времени прикидываться Клайвеном, так что он уклонился от семейного ужина под предлогом плохого самочувствия, и убрался в свою комнату, где тяжело уселся на кровать. Ему казалось, что ему ещё было о чём поразмышлять, но мысли, осаждавшие его до этого, куда-то залегли и больше не показывались, что вызвало у него некоторую досаду: вот, наконец-то ничего не мешает, а толку от этого-то и никакого.

Он долго сидел, уперев лоб в основания ладоней и ни о чём не думая. В конце концов, он решил оставить всё случившееся позади, как и обычно, просто цельным блоком, свершившимся фактом; но это решение, в отличие от всех прошлых того же толка, далось ему с большим трудом. Он чувствовал, что предел его терпения где-то совсем рядом.