После обеда Клайв сделал вид, что вот-вот начнёт засыпать, и убрался в комнату. Ему действительно хотелось спать, но сначала ему нужно было хотя бы немного уложить в голове парочку мыслишек, пока он не отключался прямо на ходу. На лестнице, правда, когда он попытался напрячь мозг на ходу, это чуть не случилось: организм привык, что после повального истощения и плотной еды нужно было отключаться и спать, и наложил вето на произведение дополнительной работы. Тенденция была так себе: иной раз и в таком состоянии понадобится что-нибудь сделать, а нужное время можно было и упустить.

Он успел только стащить ботинки и поправить подушку, когда в дверь тихонько поскреблись; он сразу понял, кого к нему принесло.

– Заходи, – отозвался он, зевая.

– Фатус ушёл к Фриде, – негромко сообщил Уилл, плонто закрывший за собой дверь. – В твоих интересах побыстрее отключиться, потому что потом он зайдёт проверить тебя.

Клайв вяло усмехнулся.

– А ты, значит, тоже пришёл меня проверить?

– Точно, – Уилл уселся на краешек кровати, близко, практически вплотную. Сейчас это почему-то не вызвало у Клайва никаких возражений, хотя он этого обычно не любил, да и вообще хотел побыть один. Но – вот. Надо же... – И как?

– Ничего вроде, – он кашлянул, убирая хрипотцу из голоса. – Отоспаться только осталось, и буду в порядке.

Уилл подсел ещё ближе, внимательно вглядываясь ему в глаза. Клайв хотел было сказать, что тот излишне беспокоился, и что с ним всё будет в порядке, но увидел, что зрачки у Уилла расширены; тот думал о чём-то постороннем. И он просто отвёл взгляд, чтобы в последнем нельзя было прочитать очень не вовремя пришедшую к нему мысль-напоминание о том, что ментальные ресурсы (да и силы в целом) у него сейчас истощены. И Уилл об этом знал. Откровенно свинская мысль, но и Уилл порядочным никогда не был.

– Сфалар на самом деле оставит тебя в покое.

– Ты уверен? – Клайв вернул взгляд обратно, пытаясь понять, правду ли тот говорил, или опять водил его за нос. Касательно таких противников он хотел получать достоверную информацию.

– Я его знаю. Решил, что ты амбициозен, и сам придёшь через годик-другой. Проще, чем пытаться заставить, – Уилл криво усмехнулся. – Наконец-то его кто-то на место поставил. Мне это доставило некоторое удовольствие, честно говоря.

Уилл, потянувшись к его виску, провёл по волосам, приглаживая, и вдруг бросил туда короткий взгляд, чуточку нахмурившись. Взгляд был настолько коротким и острым, что Клайв уже начал что-то подозревать, ещё даже не зная, что.

– Ты чего?

– Ничего, Клайв, – тихо ответил Уилл, выбрав совсем уж мягкий тон, практически граничивший с нежным, и он непроизвольно нахмурился, не понимая, в чём дело. – Тебе хватит этого выходного, или нужно ещё?

– За глаза. Не хочу здесь надолго оставаться.

– Хорошо. Тогда завтра утром отплываем.

Пальцы Уилла скользнули по его волосам дальше, за ухо, потом ниже, почти к шее – и назад, по линии нижней челюсти до подбородка, на который чуточку нажали снизу, приподнимая ему голову. Клайв под взглядом того, прямым, почти интимным, сперва пришёл в замешательство (он и не отрицал того, что у него сейчас мозг плохонько работал), и дошло до него только тогда, когда Уилл характерно чуточку наклонил голову набок. Его собирались поцеловать. Точнее, предлагали: Уилл не придерживал его за затылок, не уложил ладонь на шею, почти властно удерживая, как делали некоторые мужчины, даже за плечо не взял – только предлагал. Совершенно на добровольной основе. Это, надо признать, нравилось ему куда больше.

Он не отстранился, и Уилл, довольно сощурившись, приблизился ещё немного, опустив взгляд; он подумал, что так, пожалуй, можно было бы и попробовать, раз ему предлагали возможность в любой момент остановиться. Может быть...

Его интуиция вдруг ни с того ни с сего взвилась, вспыхивая почти что болью в затылке, отчего он, вздрогнув, отшатнулся к спинке кровати, ощущая пульсацию крови в висках, и ошарашенно уставился на Уилла. Последнему он, конечно, доверял, но чутьё его ни разу не подводило.

Тот потрясённо уставился на него в ответ.

– Ты что, ис... – осёкшись, Уилл прикрыл рот ладонью, отведя взгляд (вид у него на несколько мгновений сделался отсутствующим), и осторожно, словно находился рядом то ли с диким зверем, то ли жутко чувствительным прибором, опустил руку. Клайву отчего-то показалось, что в голове у того вертелась одна-единственная мысль. Затем Уилл устало глубоко вдохнул, но, так ничего и не сказав, нервновато поднялся и вышел.

Клайв перевёл дух, только сейчас ощутив бег сердца, хоть знал это по стуку крови в висках. Из-за ошеломления мысли, не желая упорядочивать собственный клубок, уцепились за внешнее, за произнесённое Уиллом. «Из»?.. Нет, мягкий звук. Не «из». Не «ты что, издеваешься?». «Ис».

«Ты что, испугался?»

Он обхватил руками колени, упёршись в одно из них лбом. Конечно. Конечно, чтоб его, испугался. Человеческий-то мозг, способный обрабатывать информацию мгновенно, раньше рассудка выдал предупреждение о том, что что-то неправильно, и этого-то он и испугался. Если расставлять вещи в порядке убывания доверительности, то его чутьё было выше Уилла, однако раз последний делал всё вроде бы хорошо и правильно, то выводы у него напрашивались скверные. Первый: что-то всё-таки не так с Уиллом; второй: что-то не так с его интуицией, никогда не бузившей попусту; третий: что-то не так с ним самим. Второй вариант мог быть исключен. Оставшиеся два могли исключать друг друга. А могли и не исключать.

Он зажмурился, вдруг ощутив себя самым одиноким человеком как минимум в этом доме. Ему и хотелось бы с кем-нибудь поговорить, но он не знал никого, с кем мог бы поделиться, причем не только здесь, но даже по прошлой жизни. Однако обычно одиночество его устраивало; он не мог не то подумать – заподозрить не мог, что от этого самого одиночества можно было устать. Вот и учишься чему-то новому на пятом десятке лет, подумал он угрюмо.

Он долго спал. Может быть, Фатус и заходил, но разбудить это его не смогло. К ужину он проснулся, снова отъелся как следует и, скользнув взглядом по вешалке в гостиной, вернулся в комнату, предварительно попросив разбудить его к девяти.

Плаща Уилла не было.

Вставал он с трудом. Едва заставил себя примерно и без злобы ответить на стук в дверь, заверяя, что уже проснулся; долго выползал из постели, заранее зная, что, выходя из комнаты, обязательно увидит себя в отражении зеркала, чего ему не слишком-то хотелось.

Выглядел он, впрочем, сносно. Припомнив взгляд Уилла, он пригладил волосы на виске, но ничего нового там не увидел; затем взъерошил, присматриваясь, снова пригладил и мрачно подумал, что лучше бы вчера ничего не заметил. У него уже блестели несколько почти белых волосков.

Завтракать пришлось, тоже старательно держа себя в руках. Он рассчитывал, что оправится быстрее, как в тот раз, когда они вскрывали подвал, за ночь, но, видимо, запаса сил у него оказалось меньше, чем тогда. Тем не менее, оставаться ещё на день он всё равно не собирался: ему казалось, что обеспокоенный взгляд Фриды следовал за ним, куда бы он ни пошёл. Не самое приятное ощущение.

Прежде чем уходить, он вспомнил, что не отдал Фатусу часть выручки, и подошёл к тому с мешочком. Вышло немного забавно: ему как раз в этот момент собрались вручить подарок.

– Мы вчера утром собирались что-нибудь тебе присмотреть, – заговорил тот, мягко улыбнувшись. – Но, видишь ли, если можно ещё знать, что нравится ребёнку, то действительно угодить уже взрослому ребёнку – не слишком тривиальная задача. Так что мы вчера так и не определились. Я решил остановиться на универсальном варианте, но это всё равно подарок от нас обоих.

Клайв, почти не слушая, покивал, рассматривая врученное ему. Фатус действительно выбрал универсальный, и, что важно, нужный и полезный подарок. И ввиду этого очень приятный. От себя тот загодя заказал у отца Эдера такой же длинный нож, какой висел у него справа – форма та же, длина, ширина клинка; но вот внешний вид... даже учитывая, что он не был ярым любителем холодного оружия, конкретно это вызвало у него восхищение. От Фриды же Фатус, решив долго не мудрствовать, выдал ему прилагавшиеся к ножу ножны и такую же совокупность ремешков, каковая на нём держала всё оружие, включая даже новые ножны для всех его регулярных трёх ножей. И всё это из хорошей, крепкой кожи, да ещё и в чёрном цвете – красота... У Клайва не нашлось слов, и он просто крепко обнял Фатуса, довольного тем, что хлопотал не зря.

Потом он ушёл. У него уже не было времени перестёгивать ремни с ножнами, но с новыми он так и не заставил себя расстаться, поэтому подарок он прихватил с собой, и так и шёл до таверны, наплевав на то, что пытливый взгляд мог угадать, что лежало в его мягкой сумке сверху.

Он успел. Оставалось ещё пять минут до крайнего срока, но Уилла не было. Зато был слегка осунувшийся Адорус, в этот раз уже собиравшийся с ними.

Уилл появился минута в минуту. Привычно махнул рукой хозяину, приветствуя, и остановился около их стола. Молча. И молчал до тех пор, пока наиболее понятливые не начали подниматься, а затем, дождавшись, когда шевелиться начнут все, развернулся и вышел, так ничего и не сказав. Клайв проводил того взглядом, догадываясь, что настроение у Уилла крайне паршивое.

– Так, я не понял, а что было-то? – очень тихо поинтересовался Адорус. Кто-то отозвался, что, дескать, вроде бы ничего и не было.

– Лучше бы вам, ребята, умолкнуть и поторапливаться, что бы это ни было, – посоветовал Вайрис.

Вайрис оказался прав: Уилл, едва поднявшись на борт, свистнул Бэксу, выражая готовность отчаливать, и скрылся из виду. Капитан, конечно, дождался, пока они поднимутся на корабль, но сам факт того, что Уилл дал отмашку сразу, а не после того как погрузятся все, уже говорил о многом; Клайв по лицам команды и экипажа понял, что до такого раньше не подходило, и только-только улучшившееся поутру настроение у него подпортилось: Уилл мог быть не в духе и не из-за него, конечно, но по двум наиболее близким известным ему событиям...

Хоть Уилл и ушёл в свою каюту, остальные собрались в кубрике, стараясь не высовываться лишний раз. Клайв, раздумывая, стоило ли ему самому сейчас соваться в ту же каюту, в коридоре наткнулся на стоявшего возле двери в кубрик Дортуса.

– А ты что тут?

– На стрём поставили, – мрачно отозвался Дортус, уже наверняка наслушавшийся всякого о характере командира. Изнутри Клайву послышался голос Адоруса.

– А что там... – Клайв затих, уже слушая сам, потому что Адорус пророкотал уже вполне отчётливо:

– Я спрашиваю: что вы уже успели натворить?!

Заинтересовавшись, Клайв прислонил сумку к стенке и подошёл поближе.

– Да ничего не творили! – Вайрис тоже повысил голос. – Не ори, слышно же.

Затем они снова перешли на более тихую речь, и Клайв перестал различать слова. Он ещё немного постоял, прислушиваясь, а потом отошёл, раздумывая, появляться ли вообще около Уилла, или подождать, пока тот не остынет хотя бы немного. Им не мешало бы, пожалуй, друг с другом объясниться, раз такие дела...

Дверь сзади открылась.

– Ты не видел... А, вот он. Клайвен, иди сюда.

Что-то в интонации Вайриса подсказывало Клайву, что он совсем не хочет, чтобы Клайв подходил.

– Пожалуйста, – ещё более неохотно добавил Вайрис, и Клайв окончательно убедился, что тому это совсем не нужно. Странно...

Он подошёл, и Вайрис впустил его в кубрик, тут же закрывая за ним дверь, после чего отошёл влево и прислонился к столбику двухъярусной кровати, угрюмо сложив руки на груди. Там же сидели Барфус с Реллусом, и ещё два бойца, с которыми они попали в передрягу около разбитого грузового корабля; на шкафу около них (и как забрался?..), что было весьма занимательно, сидел Бэкс. Пара человек из экипажа сидели в дальнем углу, так, словно не желали иметь к происходящему никакого дела. Остальная часть Уилловой команды сидела справа. Все словно бы разделились на два лагеря (и двоих воздержавшихся).

– И что? – коротко поинтересовался Клайв.

– Знаете, – угрюмо проронил Вайрис, не сводя взгляда с Ноделя, сидевшего справа, да так незаметно, что взгляд Клайва не сразу того вычленил. – Если что, я вас предупреждал.

Адорус, почти так же прислонившийся к столбику кровати, немного прогнувшемся под его весом, на несколько мгновений задержал на Вайрисе тяжёлый взгляд, и перевёл его на Клайва.

– Ты, случайно, не в курсе, что это с Эрласом происходит? – поинтересовался тот.

– Нет.

– В самом деле?

Клайву ситуация не нравилась уже; у него появилось ощущение, будто его пытались в чём-то обвинить.

– «В самом деле»? – переспросил он. – А что, у меня может быть какой-то повод что-то скрывать?

– Да, если это личное, – достаточно спокойно ответил Адорус. Странно, что того выдвинули вести переговоры, а позвать Клайвена заставили Вайриса, хотя последний был явно против того, что затевалось, что бы это ни было (либо тому просто надоело спорить). Учитывая, что на стороне были ещё и Барфус и Бэкс – наиболее мудрые среди собравшихся, – идея у кого-то была и в самом деле не слишком разумная.

– А с чего мне знать его личное?

– Ну, вы чаще находитесь вместе, так ч...

– И с чего бы я стал о личном трепать всем вокруг? – Клайв уже откровенно перешёл в наступление, надеясь отбить желание чего-то от него добиваться или хотя бы просто сбить собеседника с толку. Адорус замолчал, внимательно глядя на него. Здоровяк был совсем не глуп, так что Клайв пока что не представлял, чего ждать дальше.

– Хорошо, давай-ка заново. У Эрласа что-то случилось, верно? – начал тот издалека. Клайв пожал плечами. – Случилось, потому что на ровном месте так не бывает. Не важно, что. Мы не об этом.

– А о чём же тогда?

– О том, что делать.

– А-а-а! – наигранно обрадовался Клайв, поняв, наконец, что к чему. – И я, наверное, играю какую-то роль в вашем плане действий, да?

– В общем... да, – Адорус немного наклонил голову. – Видишь ли, есть одна проблема... когда Эрлас в очень паршивом настроении, он неудачно попавшегося под руку человека может выпереть из команды. Совсем. А большинству из нас эта работа нужна именно из-за заработка. У других гораздо меньше платят.

– И причём тут я?

– Тебя он выставить не может. Кроме того, ты уже пару раз с ним не соглашался, и тебе ничего за это вроде как не было, так что...

– Так что? – протянул Клайв, уже начиная злиться.

– Не мог бы ты с ним поговорить? – наконец изложили ему суть просьбы.

– О чём?

– Успокой его как-нибудь, не знаю. Вы ведь много общаетесь. Если у него что-то случилось, ты мог бы его...

Адорус, у которого чутьё наверняка тоже было неплохо развито, замолчал, глядя на выражение лица Клайва, чуточку приподнявшего голову и прищурившегося.

– Его – что? – медленно произнёс Клайв. – Я всё правильно понял? Ты не просто просишь меня за кого-то вступиться, а ещё и заранее пойти и, рискуя нарваться, подлизаться, чтобы кого-то не выперли? Самим не хватает смелости с ним поговорить – так вы нашли, на кого это свалить? Мало того, имеете наглость обращаться ко мне с подобным уже во второй раз, при этом ни «спасибо тебе», ни «пожалуйста».

Клайв вдохнул и снова заговорил, почти рыча и постепенно наращивая громкость. Ему показалось, что за дверью Дортус что-то пискнул, но он уже не стал обращать на это внимания. Раз начал, нужно уже и заканчивать.

– Я, между прочим, сюда нанимался работать, а не кого-то утешать. Работать! Да за кого вы меня держите?! – рявкнул он в конце концов, испытывая желание стукнуть по чему-нибудь кулаком для подкрепления. Так как стучать не было по чему, он непроизвольно воспользовался эквивалентом; тепло моментально устремилось прочь от него, отчего в кубрике вмиг стало холоднее. Обведя взглядом всех, сидевших справа, он, резко развернувшись, вышел.

После неплохо освещённого кубрика в коридоре было темновато, и он, никого не увидев около двери, остановился, прислушиваясь.

– Со всем уважением, – процедил Вайрис в полнейшей тишине. – Говнюки. А теперь он пойдёт к Эрласу. Он, конечно, ничего не скажет, но двое человек в подобном настроении лучше друг другу не сделают.

Мимо Клайва вдруг торопливо прошмыгнул Дортус, со рвением, словно бы того только что отпустили. Повернув голову, Клайв рассмотрел Уилла, блеснувшего в полутьме глазами.

Внутри как будто стало ещё более тихо, чем было, хотя это не казалось возможным. Дортус ничего не сказал. Но, видимо, показал.

– Говорил, что будет хуже, – снова процедил Вайрис. – Уроды.

Снова тишина. Затем на пол что-то мягко упало; видимо, Бэкс спрыгнул со шкафа. Уилл, бесшумно шагнув к Клайву, взял его за запястье и потянул за собой, в сторону каюты. Не став упираться, он только качнулся за оставленной у стены сумкой, и Уилл, коротко оглянувшись, снова потянул его, как только он подцепил пальцами ремешок.

Дверь кубрика скрипнула, когда их дверь уже тихонько прикрылась.

– Второй раз? – коротко поинтересовался Уилл, почти беззвучно закрыв дверь плотнее.

– М-м?.. Да. Уже просили с тобой помириться однажды, – честно ответил Клайв, не зная, в каком точно настроении тот сейчас был, и пока что оставил сумку у кровати.

Уилл хмыкнул. Затем подошёл поближе, внимательно глядя на него.

– Не злись на них слишком, – вдруг сказал тот, продолжая внимательно смотреть. Клайв непроизвольно нахмурился, прекрасно зная, что ему сейчас будут заговаривать зубы: он знал этот взгляд и эту интонацию. – Часть из них действительно кормят семью, часть... как Вайрис и сказал, осталось только добавить, что они ещё и меркантильны, а ещё часть... кто сидел около него?

– Барфус...

– Неудивительно, – прокомментировал Уилл.

– ...Бэкс...

– О? Он разве не остался просто в стороне?

– Нет, – Клайв прочистил горло, ощутив, что опять начал похрипывать. – Реллус.

– Ну, этот просто осторожничает после того, как я ему выговорил. Ещё?

– И ещё двое... – Клайв замялся, поняв, что до сих пор не удосужился узнать имён остальных. – Ну, те двое, с которыми мы уходили от разбитого корабля тогда.

– О-о? Значит, у этих всё-таки есть какая-то честь.

Клайв немного укоризненно на него взглянул (уж кому бы говорить). И неожиданно ощутил, что на обоих запястьях что-то немного потяжелело: за них взялся отвлёкший-таки его Уилл. А затем тот коротко, сухо поцеловал его, тут же отстранившись.

– Ничего? – вопросил Уилл в ответ на его удивлённый взгляд.

– Э... ничего, – неуверенно ответил он, не совсем понимая, о чём именно его спрашивали. Уилл наклонил голову, почти коснувшись лбом его плеча, но он мельком успел рассмотреть в выражении лица того облегчение. Это значило...

Едва он подумал, что это можно было и повторить – интуиция тут же предостерегающе сдавила ему затылок; он невольно вздрогнул, и его запястья тут же отпустили. Значит, не одноразовая ложная тревога, подумал он, в замешательстве глядя на спокойное, чуточку довольное выражение лица Уилла. Затем он снова вспомнил то, за чем сюда изначально направлялся (точнее, пока выбирал безопасный момент для этого), и у него буквально вырвалось торопливое:

– Уилл? Прости, Уилл. Я, может, и не был бы против, но я не могу. Прости.

Тот слегка склонил голову набок, приподняв брови. Клайв мысленно выругался: «может». Не успел язык придержать. Ох, сейчас он выслушает за это «может»...

– Всё хорошо, Клайв. Время. Немного времени, – мягко улыбнулся ему Уилл. Он едва не поперхнулся: это уж точно было не то, чего он ожидал.

– Куда уж ещё? – он потёр лоб. – Понимаешь, это...

– Ну уже «может, не был бы против», а не «совершенно точно не хочу», – с непрошибаемой логикой выдал Уилл. Клайв забыл, как сформулировать то, что он собирался сказать, потому что застрял на мысли, предполагавшей, что его интуиция со временем, может быть, действительно успокоится. Может, просто последствия травмы... – Кстати, я хотел тебе кое-что отдать.

Тот сунулся в шкафчик и присел, вытаскивая что-то с нижней полки, и Клайв ожидающе опёрся на спинку кровати. Кое-что могло быть всем, чем угодно. Ну, из того, что могло поместиться на полке.

Ему протянули мягкий мешочек. Достаточно большой. Он осторожно взял; на ощупь внутри тоже угадывалось что-то мягкое.

– Ты... снова одежда? – догадливо поинтересовался он.

– Снова почти. В смысле, почти угадал.

Несколько мгновений Клайв смотрел на Уилла, пытаясь понять, не почудилось ли ему что-то игривое в выражении лица того, а затем вытащил из мешочка содержимое, и впрямь мягкое. И чёрное.

– И... что это? – он приподнял бровь.

– Совсем одичал, что ли? – оскалился Уилл и, отобрав у него подарок, одним движением закинул ему за шею. И, взявшись за обрамлённые кисточками бахромы концы, поинтересовался, игриво склонив голову набок: – Обычно заматываешь или завязываешь?

Вот тут Клайв наконец сообразил, что это. Немудрено, конечно, не опознать шарф в совершенно чёрном свёртке. Он отобрал у Уилла концы шарфа, немного смутившись собственной недогадливости – вещь-то обычнейшая, с другой стороны; спасибо, что тормозом не нарекли.

– Вообще, полагалось бы завтра отдать, но тебе нужнее сейчас.

– И зачем мне... – Клайв опять хрипло кашлянул.

– Вот зачем, – Уилл дёрнул бровью. – Уже несколько дней кашляешь. Более того, я эту твою хрипловатость слышать больше не могу.

Клайв почувствовал, что у него кровь прилила к кончикам ушей. Интонация Уилла ясно давала понять, что именно имелось в виду в последней фразе.

– Хочешь торчать на ветру – пожалуйста, завернись и торчи себе в своё удовольствие, – добавил тот, заводя за Клайва руки, чтобы опереться о спинку кровати. Последний невольно попытался отодвинуться. – Но не простывай. С начала весны воздух более влажный.

– Кхм... спасибо, – осторожно отозвался Клайв, ощущая, что Уилл ждал чего-то ещё и отставать не собирался. Он так же осторожно протянул руку, поправил вечно выбивавшуюся из общей картины прядку волос у того, и Уилл чуточку наклонил голову, уже достаточно прозрачно намекая на то, чего хотел. Прядка сползла обратно. Оставив её в покое, Клайв придержал чёлку, частично закрывавшую тёмный рубец от царапины, и поцеловал Уилла над бровью. Затем ещё раз, следуя по немного неровной отметине. Уилл вздохнул, и Клайв, поёжившись, пожалел, что всё-таки не позволил тому завязать шарф. Пришлось пытаться угомонить поднявшуюся волну мурашек. С чего бы, кстати?..

Немного отстранившийся Уилл бросил быстрый взгляд на его висок, словно переживал.

– Кстати, что тебе там Фатус подарил?

Клайв решил, что удовлетворит чужое любопытство, а заодно и подгонит ремешки по себе, чтобы сменить прежние.

Фатус, конечно, выбрал отличную, красивую вещь, но те ремни, что застёгивались на бедре, теперь выглядели совершенно иначе, хотя, казалось бы, сменился только цвет. Взгляд Уилла, в любом случае, в конечном итоге непроизвольно оказывался там.

О том, что, как и когда делать с кораблём, они договорились сразу, составив простой и чёткий план. Теперь Клайв, частично разобравший новую книгу на листы, занял почти весь свободный пол в каюте, чтобы зарисовать все топливные баки и резервуары «стрижа» и отметить расположение датчиков; позже ему ещё нужно было сделать список расшифровки этих подписей, чтобы Уилл мог там ориентироваться. Последний же вынужденно занимал кровать, чтобы не мешать ему, и почти всё время прописывал код автопилота, периодически вкладывая между страниц дополнительные листы и кропотливо всё это нумеруя, порой столь сосредоточенно, что начинал ворчать себе под нос. А порой, раздражённо цыкая, сминал листы, выбрасывал, и тогда Клайв на всякий случай вёл себя потише, чтобы ничем не сбить того с мысли.

Ещё он старался ходить на камбуз отдельно от экспедиционной команды, потому что принципиально не садился за один стол с некоторыми людьми.

– Прекрати, – негромко сказал ему на второй день сидевший напротив Вайрис, с которым он был не против сосуществовать рядом, и он отправил вопросительный взгляд в ответ. – Расколешь команду. Мы хорошо справляемся за счёт того, что работаем сообща.

– Что-то она до этого момента ещё не раскололась, – буркнул Клайв. – Хотя меня в ней не было.

– У Эрласа не было таких скачков настроения, – заметил Вайрис вполголоса, бросив взгляд на второй стол, где располагалась другая компания, занятая своим разговором и вроде бы к ним не прислушивавшаяся. – Кроме того, ты к нам как-то так вклинился в структуру... м-м... старшинства, сразу заняв достаточно весомую позицию, хотя даже в других командах ещё не работал. Ты у нас теперь важный персонаж.

– Я понимаю, но что же мне, молчать в тряпочку? – резонно вопросил Клайв. Вайрис вздохнул.

– Нет, конечно. Но, знаешь, между нами... – он немного помедлил и бросил взгляд на шарф Клайва. – Эрлас-то успокоился.

– И что? – Клайв ответил спокойно, но сердечко у него ёкнуло, что он счёл немного странным. Что-то у него организм в последнее время необычно себя вёл... – К чему это ты ведёшь?

Вайрис немного смутился, но не ответил, поднимая взгляд выше: рядом кто-то появился.

– Могу я?.. – осторожно поинтересовался приблизившийся к ним Нодель. Вайрис молча повёл ладонью: места, мол, свободные есть, вперёд. Маг сел в торце стола, чтобы видеть их обоих, и, прежде чем приниматься за еду, немного помялся, печально вздохнув. – Извините.

Клайв отправил тому долгий, пристальный взгляд, но всё же не стал, как в последнее время делал, подниматься из-за стола, просто продолжив есть.

Неделя на Атеоте тянулась невыносимо долго. Несмотря довольно приятное волнение, Клайва донимали мысли о том, что ничего в конечном итоге не выйдет, и из-за этого в него почти каждый вечер впивалась тоска по космосу. Хорошо, хоть никто этого не видел помимо Уилла... он, впрочем, предпочёл бы, чтобы и тот ничего не замечал, потому что во взгляде того он всё отчётливее видел бессильное сочувствие и, что хуже, тщательно скрываемую капельку жалости, которую он бы видеть не хотел. К концу недели он и вовсе начал выматываться, потому что всё, что нужно было записать, он уже записал, всё, что нужно было вспомнить – вспомнил, а другие занятия не приносили ему облегчения, потому что уже не отвлекали в достаточной мере.

Однако конец недели неизбежно наступил, и тогда они, отправив всю остальную команду обратно (Уилл попросил Эдера отчитаться за него), остались на Атеоте. И, собравши вещи, кое-какой запас еды и воды (Уилл, опять же, весьма предусмотрительно привёз с собой большие крепкие сумки с двумя лямками, которые можно было надевать как рюкзак) они отправились прочь от порта, к кораблю.

Можно было бы ожидать, что, двигаясь почти налегке, они доберутся куда быстрее, но им дважды пришлось затаиваться по пути, чтобы не нарваться на стаю собак, с которой они не справились бы без значительных ранений, и обходить их, теряя время. Добрались они, впрочем, на этот же день, через два часа после того как стемнело. Клайв, всё ожидавший встречи с ночными хищниками, с облегчением выдохнул, оказавшись внутри корабля, за дверью, и щёлкнул выключателем.

И испытал мало с чем сравнимое удовольствие, когда включился свет. Всё продолжало работать. Покосившийся на него Уилл что-то произнёс чуточку нараспев.

– Что? – переспросил Клайв; он расслышал, но не понял. Это был, кажется, родной язык Уилла, которого он не знал, – а словари были на одном из чипов – и единственное слово, которое он всё-таки понял – «свет».

– «Ещё горит свет, ещё жива мечта», – задумчиво перевёл Уилл. А затем поморщился. – Как коряво звучит-то в переводе...

– И что это?

– Да была такая песня, – Уилл бросил на него долгий взгляд. – Прямо... да-а... Ладно, не важно, – тот хлопнул его по плечу. – Проверить корабль, поужинать и спать.

– Ишь, раскомандовался...

– Я озвучил план действий, – выкрутился Уилл, коротко окинув взглядом его ноги. – Давай, пойдём, вдвоём быстрее будет.

Проверив корабль (за время их отсутствия сюда, к счастью, никто не пробрался), они с удовольствием поужинали, разогрев еду на электрической плитке, которая сначала слегка заартачилась, но после прогрева более-менее прилично заработала.

– Как будто домой попал, – мурлыкнул Уилл, усевшись с тарелкой на койку в спальном отсеке. Клайв только вздохнул. Уилл бесцеремонно взял одну из тарелок, хранившихся на корабле, без обиняков протерев её полотенцем, и, судя по всему, собирался спать на одной из коек, что было вполне логично. И ему это подспудно касалось немного неправильным из-за здешнего запрета на использование имперских вещей, которому и сам Уилл следовал... – Что опять задумался? Доедай и спать ложись.

– Уилл?

– Ну что?

– Меня кое-что... по поводу здешней политики, – проронил он; Уилл лишь терпеливо вздохнул, упёршись взглядом в его колено. – У нас ведь не так много природных ресурсов, насколько я знаю, и их становится меньше. Довольно скоро используемые сейчас закончатся, и что тогда они будут делать, если технического прогресса нет?

– Перейдут на что-нибудь другое, – Уилл пожал плечами. – Я почти уверен, что у них уже готовы какие-нибудь идеи касательно добычи угля и некоторых минералов. Не просто так они к себе толковых магов стаскивают.

Тот немного помолчал, а затем вопросил:

– Послушай, для чего ты обо всём этом думаешь? Какой смысл быть в этом заинтересованным, если изменить всё равно ничего нельзя?

– Чтобы о космосе не думать, – буркнул Клайв. На самом деле, это едва ли была половина объяснения. Он и сам бы не смог сказать, с какой стати его волновали столь глобальные вещи.

– Не хочешь думать – спи, – назидательно посоветовал Уилл.

Немногим позже Клайв последовал совету.