25 августа 1992 года

Специя

В доме Фортунато всегда было шумно. Когда-то в семье было пятеро детей и у тишины не было ни единого шанса одержать верх. Так осталось и сейчас, хотя дети выросли. Джованна старалась не обращать внимания на галдеж, пока выглядывала в окно: где же носило Франческу? Уговор был таков, что они все вместе, когда она вернется домой, накроют праздничный стол. Время уже пришло, а Франчески всё не было. Джованна, конечно, понимала, что ее младшая сестра никогда не любила семейных сборов. И, конечно, она понимала, что Франческа в ужасе от грядущей свадьбы, а сегодняшний ужин для сестры словно поминки. Даже трудно было бы осудить ее за это. Тогда Джованна смиренно пожала плечами: задержалась, видно, где-то.

— Ремо, помоги мне накрыть на стол. Франческа должна скоро прийти, — скомандовала Джованна сыну, который сидел на диване и о чем-то увлеченно болтал с Лучо, своим ненаглядным, единственным и любимейшим дядей — или, по крайней мере, именно так это выглядело со стороны.

— Блин... — пробурчал Ремо.

— Что «блин»? — приподняв бровь, уточнила Джованна.

— Так Франческа не пришла еще! — Ремо возмущенно взмахнул руками.

— Ну, задержалась. Мы так без ужина останемся! Иди, помоги мне.

С безнадежным видом Ремо вскочил на ноги, скрестил руки на груди, и вся его неказистая тощая фигура подростка сжалась в такой же неказистый прямоугольник.

— Ладно тебе, Джаннина¹, не мучай парня. Я помогу, — промурлыкала Леандра.

Джованна нахмурилась и одним взглядом передала всё свое возмущение от вмешательства в воспитание ее ребенка. Но это не трогало Леандру: она ослепительно улыбалась, и ее улыбку подчеркивала сиреневая помада, а глаза собрались в уголках ранними морщинками, что, впрочем, было не так уж заметно — благодаря ярким лазурным теням. Сестра легким движением поправила растрепавшийся высокий хвост и всё с тем же задором спросила:

— Что ты смотришь на меня так? Говори, что делать! Надо поторапливаться, а то скоро кто-нибудь с голоду умрет.

— Франческа-то задержалась? — за спиной Джованны появился Лучо и, приобняв ту за плечи, ловко обогнул ее, встав между сестрами. — Франческа никогда не задерживается, милая моя Джова́! Сбежала от нас, не иначе! Надоела ты ей.

Он с ухмылкой подмигнул Леандре — она единственная разделяла его веселый нрав и чувство юмора.

Джованна деликатно убрала руку брата со своего плеча. Ее не раздражали прикосновения Лучо — напротив — но с его шуток смешно не было, а обращение «Джова» она терпеть не могла. Будто он не к старшей сестре обращается, а, как выразился бы сам Лучо, «к своему корешу».

— Сбежавшая невеста! — охнула Леандра наперевес со смехом. — Сбежала почти что из-под венца. Кто бы мог подумать! Придется нам ее отыскать. Иначе свадьбе не быть...

Посмеиваясь, Леандра убрала пальцем остатки томатной пасты вокруг рта Лучо. Джованна тоже смотрела на них весь разговор: ярко-красная паста выделялась на бледном пятне от витилиго. В иной ситуации она бы над этим посмеялась… Но сейчас Джованне было не до веселья. Она не находила ничего смешного в этих шутках про свадьбу Франчески и Теобальдо.

— Да, беда-беда! — тяжело вздохнул Лучо, наигранно застонав от бессилия. — Придется подключать карабинеров, а я побегу в Геную ловить ее с поезда. Ну а что мы хотели, синьоры? Будь я девчонкой, я бы ни за что не пошел замуж за человека с такими усами.

— Франческа убежала? У кого усы? — растерянно спросила Рита, которая грела уши с самого начала.

Лучо обернулся на племянницу, схватил ее под подмышки и быстро закружил. Рита испуганно завизжала.

— У тебя усы!

И тогда она заплакала. Леандра подскочила к ним и строго потребовала отпустить ребенка. Освобожденная Рита бросилась в объятия матери, и Леандра принялась поглаживать ее по растрепанным светлым волосам.

— Мама, отомсти этому гадкому Лучо!

Хитро улыбаясь, Леандра подмигнула брату и схватила того за нос. Лучо наигранно завопил на весь дом, и Рита подняла глаза, полные восхищения.

— Оторви ему нос! — восторженно закричала она.

Ремо, расставлявший тарелки на столе, не сдержался и хрипло захихикал. Залились смехом и Лучо с Леандрой. Обиженная всеобщим весельем, Рита убежала к своему отцу, Энцо, который смотрел телевизор.

Казалось, на этом празднике жизни Джованна была лишней. Или, по крайней мере, она ощущала себя так. Пока брат с сестрой хохотали и дурачились, словно дети — коими она их иногда и воспринимала — Джованна погрузилась в мысли о Франческе.

Шутки Лучо про побег посеяли в ней зерно сомнения. Неужели Франческе действительно могло прийти в голову что-нибудь настолько безумное? Сбежать от семьи, от ненавистного Теобальдо — могло ли это произойти на самом деле? Джованне в это не верилось. Ей было совершенно очевидно, что Франческа опаздывала со смены в траттории.

Не желая больше слушать дурачества семьи, она оставила их наедине с необходимостью накрыть на стол, а сама вышла на кухню и достала телефон из кармана. На мгновение задумалась: не глупо ли это, звонить Франческе сейчас? В конце концов, прошло не так много времени. Но внутри подмывало хотя бы попробовать позвонить, просто узнать — где она, как она, как скоро придет. Решительно кликнув на контакты, Джованна набрала номер Франчески. Приятный голос тут же оповестил ее, что абонент недоступен.

Такого развития событий Джованна не предполагала. Теперь это и в самом деле выглядело как попытка сбежать со свадьбы и как весь прочий бред, о котором шутили Лучо и Леандра. Но Джованне не верилось, что их благоразумная Франческа действительно могла это сделать.

«Она отключила телефон, — подумала Джованна, — только и всего. Чтобы надоедливая родня не лезла к ней хотя бы до того момента, как она переступит порог дома. Это очень похоже на нее. И то, что она терпеть не может проводить такие вечера с нами». Уверовав в эту мысль, Джованна задумчиво собрала распущенные волосы в хвост — стало как-то душно, жарко — и взглянула на себя в отражение на темном кафеле у плиты. Оттуда на нее глядела зрелая женщина, которую чрезмерно — для ее почти сорока лет — старило напряженное выражение лица. Она ненавязчиво похлопала себя по щекам и пробубнила под нос: «Всё нормально. Иди и накрой на стол».

Когда она вошла в гостиную, стол был почти готов, оставалось только вынести еду. Довольный собой Ремо развалился на диване, и Джованна ласково потрепала его по голове.

Спустя время кто-то позвонил в дверь. Все на долю секунды оторвались от еды, явно раздумывая, кого бы отправить открывать дверь — лазанья была слишком уж хороша. Тогда Леандра выразительно взглянула на мужа, и Энцо, вздохнув, поднялся из-за стола — ему было ближе всех идти к двери.

Джованна узнала голос Теобальдо Аморетти.

— Энцо, рад тебя видеть! А где... — донеслось из прихожей. — Ах, вот и Джованна!

Теобальдо прошел в прихожую, пожал руку Энцо и поцеловал Джованну в щеку, приобняв за плечи. По его широкой улыбке было видно, что он очень рад здесь быть. Энцо кивнул им обоим и поспешил вернуться к лазанье.

— Чудно выглядишь. Извини за опоздание, я не слишком вас отвлек?

— Нет, конечно, ты нас не отвлек, — ответила Джованна, сдержанно улыбаясь Теобальдо.

Младшего из братьев Аморетти она знала давно, но никогда не назвала бы его не то что близким человеком — они даже не приятельствовали. Всё переменилось с тех пор, как Теобальдо стал женихом Франчески. И до сих пор ей трудно было сказать, была ли эта идея с браком нелепой. Иногда она намеренно старалась не думать об этом, и всё, что видела в таком случае — это вежливого, сдержанного мужчину, который хорошо относился к их семье.

— Присаживайся, — Джованна указала рукой на свободный стул. — Что будешь пить?

— О, налей мне то же, что и себе, не беспокойся, — Теобальдо аккуратно повесил пиджак на спинку стула, вежливо улыбнувшись сидевшему рядом Ремо. Сама галантность, не иначе.

Едва Джованна вернулась к столу с бокалом вина для гостя, Теобальдо принялся нахваливать:

— Какие аппетитные брускетты! Я обожаю говядину. Всё выглядит так вкусно! А какая шикарная сервировка стола!

— С сервировкой Ремо постарался, — ответила Джованна и присела за стол.

— Да-а? Молодец, юноша! Мало того, что хорошо учишься, еще и талантов не занимать!

Ремо отвел взгляд и пробормотал что-то.

Когда Джованна уже пригубила вино, Теобальдо наклонился к ее уху и прошептал:

— Джованна, я, боюсь, не совсем понимаю... Франческа уже ушла? Я не вижу ее тарелки здесь.

Так же тихо она проговорила:

— Нет, она еще не пришла... — чувствуя укол беспокойства, Джованна негромко прочистила горло, в которое накатил ком. — Задержалась что-то.

Теобальдо удивленно приподнял брови и выпучил глаза.

— Не очень похоже на нее. Я заезжал в «дель Маре» около десяти. У Франчески был почти конец смены, но она была сама не своя, очень рассеянная, почти меня не слушала. Может, синьор Медичи ее задержал?..

— Ох... — неопределенно произнесла Джованна.

Неприятно заелозили мысли о том, что нужно было обеспокоиться раньше. Еще в тот момент, когда она позвонила Франческе, а та не ответила. Но Джованне всей душой не хотелось верить в то, что беспокойство Теобальдо — как и ее собственное, впрочем — стоило хоть капли внимания. В конце концов, — напомнила себе Джованна, — с некоторых пор она подвержена дурной привычке видеть всё лишь в плохом свете. И здесь не стоило поддаваться эмоциям.

— Знаешь, она не слишком любит наши семейные ужины. Но что-то нет ни ее, ни Карлотты с Микеле. Неужто правда он задержал?..

Джованна закусила губу и отвела взгляд от Теобальдо, но тут же бросила:

— Позвоню им, узнаю, в чем дело.

И быстрым шагом отправилась на кухню, на ходу доставая телефон. Версия о том, что сварливый Микеле задержал Франческу на смене, виделась Джованне реалистичной. За ним станется — зацепиться за что-нибудь, за малейшую ошибку, да заставлять бедную Франческу исправлять ее. При всем уважении Джованны к супругу сестры, ей всегда казалось, что Микеле бывает чересчур уперт в вещах, касающихся траттории.

Первым делом Джованна снова набрала Франческу. Но результат был прежний: «Абонент временно недоступен». Похолодевшими пальцами Джованна набрала номер Карлотты.

— Алло? — Джованна почувствовала некоторое облегчение, когда хотя бы Карлотта подняла трубку. — Лотти, где же вы? — придав своему голосу как можно более расслабленный тон, сказала Джованна. — Ни Франчески, ни вас. Вы-то, ясное дело, сидите и пьете вино вдвоем, вы уже так не раз делали. Чего же вы хотя бы Франческу не отпустили домой?

— Ее отпустили, — непонимающим тоном ответила Карлотта, явно смущенная. Первую часть вопроса она как обычно проигнорировала. — Франческа закончила около одиннадцати, ушла, сказала, что хочет прогуляться. А что случилось?

— Как «около одиннадцати»? — пробормотала Джованна, почувствовав, как подкосились ноги, а внутри всё сжалось. — Карлотта, ты уверена?

Мотнув головой, Джованна провела ладонью по лбу, смахнула волосы, лезущие в лицо.

— Извини. Глупость сказала. Тут нечего выдумывать. Ладно, — отрывисто говорила Джованна, — куда Франческа ушла «прогуляться»? Она тебе сказала?

Карлотта тяжело вздохнула.

— Нет, сказала только, что уйдет прогуляться. Леле², ты знаешь, куда Франческа пошла?

После недолгой паузы в трубке раздался голос Микеле.

— Привет, — сухо поздоровался он. — Что случилось?

— Микеле! — еще более встревоженно обратилась к нему Джованна. — Франческа не пришла домой и на телефон не отвечает. Лотти говорит, что вы отпустили ее еще в одиннадцать. Она должна была еще час назад вернуться домой. Время позднее, я переживаю… Может, она сказала тебе, куда забрела? Ну вот куда, куда занесло ее?.. — с негодованием пробормотала Джованна.

— Хм… — напряженно протянул он. — Да нет, я не помню. Она просто пошла домой.

— Что-то не так, Микеле, — Джованна уже не сдерживала дрожь в голосе, — я очень переживаю, что с ней что-то случилось. Прошу, пройдите ее маршрутом до нас. Вам ведь недалеко совсем. Может, у нее телефон сел, а сама сидит там где-нибудь в парке и за часами не следит... Лишь бы к нам не идти. Я скоро с ума сойду, клянусь, Микеле. Найдете ее, отправьте домой — такое ей устрою за эту выходку…

— Ладно, — выдержав паузу, ответил он. — Сходим вместе с Карлоттой, посмотрим. Всё равно уже пора к вам. До встречи.

***

Чета Медичи, подгоняемая беспокойством за Франческу, вскоре вышла из траттории. Где-то неподалеку, тут и там вокруг их ресторанчика, было слышно, что уличная жизнь к ночи не прекращалась. Микеле недовольно фыркал и всё бубнил под нос, что из-за Франчески весь вечер идет не так.

— Как Франческа там ходит, а? — буркнул он. — Карлотта, — уже настойчивее, — в какую сторону она обычно идет? Я помню, что у нее весьма... нестандартный путь домой. За угол она уходит, или куда? Я к тому говорю, что нам бы пойти ее дорогой.

— Вроде туда, — Карлотта ткнула пальцем в сторону улицы, ведущей подальше от шумных забегаловок, ресторанов и проезжей части. Мягко взяв Микеле под руку, она направилась в ту сторону, игнорируя его ворчание на Франческу и остальную ее семью.

На конце тесного переулка она заметила перевернутый мусорный бак. Карлотта нахмурилась.

— Ты посмотри, какую грязь навели... Теперь столько мусора... — растеряно прошептала она, вглядываясь в содержимое бака на обычно чистой брусчатке.

— Вот же сволочи! — выругался Микеле. — Везде эта шпана шороху наводит, после себя одну грязь оставляет. В прошлом месяце у магазина Андреа одни такие «порезвились», — Микеле остановился посреди переулка, поглядел на Карлотту и стал ей рассказывать дальше: — помнишь же его? Он торгует телевизорами. На входе у него стоял куст в горшке, забыл я, как называется, да и не в нем суть. Так вот, пришли какие-то идиоты, горшок разбили, землю кругом раскидали, а куст утащили. На кой, спрашивается, им это было надо? Лишь бы мусор развести. Идиоты.

Карлотта что-то промычала в ответ, присев на корточки над мусорной кучей. Ей показалось, что она заметила кое-что... Нужно было проверить. Карлотта напрочь проигнорировала возмущенный возглас Микеле «Ты чего творишь?!» и аккуратно подлезла сквозь смятые банки из-под газировки и картонные пакеты к летней шляпке, которая была явно слишком новой, чтобы ее выбрасывать.

Отряхнув находку от мелкого мусора, Карлотта снова встала в полный рост. Направила на свет. Покрутила в руках. Потерла поля шляпки между пальцев.

— Твоя увлеченность шляпами меня начинает пугать, Карлотта, — недовольно буркнул Микеле, оглядываясь по сторонам.

— Это шляпа Франчески, — коротко ответила она дрожащим голосом, почти шепотом. — Я ей дарила, я знаю.

Микеле молча подошел ближе, выхватил шляпу из рук супруги и присмотрелся к ней.

— Она и вчера в ней пришла, — с этими словами он всучил Карлотте шляпу обратно.

Теребя полы шляпы, Карлотта наблюдала, как муж исследует переулок. Микеле вышел на пересечение улиц и присел на колено, что-то рассматривая, даже снял очки. Только подойдя поближе Карлотта заметила капли крови. Они мелкой россыпью покрывали серую брусчатку.

— Может, это не ее?.. Вот, может, это те хулиганы… Подрались…

— Сейчас не время шутить.

— Я не шучу, — пробормотала Карлотта.

Они бессмысленно огляделись еще раз, прежде чем снова хоть кто-то решился заговорить.

— Плохо дело, Карлотта.

Карлотта задумчиво переводила взгляд то на шляпу, то на капли крови. Иногда отводила взгляд совсем в сторону, вглубь переулка, будто пытаясь там кого-то найти.

— Что тут случилось?.. И что нам сейчас делать? Что с Франческой? — тревожно проговорила она.

— Не паникуй, — Микеле подошел к ней, приобнял за плечо и крепко прижал ее. — Звоним Джованне и идем к ним. Сейчас же.

Они спешно покинули переулок, подгоняемые Микеле. Выглядевший еще более хмурым, чем прежде, он не вселял в Карлотту надежду на хороший исход событий.

***

Разрывая салфетку на маленькие кусочки, Джованна всё время поглядывала на панорамные окна и никак не могла сосредоточиться на разговоре за столом. Она никому так и не сказала, что Франческа, возможно, пропала, без шуток и смеха, а в самом деле. Лишь предупредила, что Карлотта и Микеле вот-вот прибудут. Тревожные мысли терзали разум, она знала, что происходит что-то плохое, и не представляла иного сценария. На душе было так погано, что видеть членов семьи навеселе было не просто тяжело, а скорее уже невозможно. Ей хотелось прогнать гостей, отправить Ремо и Лучо по комнатам, а самой ждать, ждать и ждать Карлотту и Микеле, гнать по кругу мысли в полном одиночестве. Но такой привилегии у нее не было.

Когда раздался звонок, Джованна подорвалась со стула слишком быстро, так, что задела стол, и все бокалы на нем затряслись. Пробубнив что-то вроде «Извините, они приехали», она пулей отправилась встречать Медичи.

Увиденных на пороге Карлотту и Микеле она узнала будто бы не сразу. Их лица словно состарились, хотя не так уж давно она видела их обоих, да и рано им было стареть. Поздоровавшись с ними хриплым голосом, Джованна пригласила гостей внутрь. Микеле тут же мягко взял ее за плечо и негромко произнес:

— Нам бы лучше уйти в комнату.

Втроем они вышли из прихожей, прошли мимо гостиной, где приехавшие поздоровались с остальными, и заторопились дальше, вглубь дома.

Вскочивший со стула Лучо хотел было пойти за ними, но Джованна столь настойчиво попросила его подождать, что ему не оставалось ничего иного. Лицо же синьора Теобальдо с каждым мгновением выглядело всё тяжелее. Он не задавал лишних вопросов, а Леандра всячески пыталась его развлечь, но это уже не срабатывало.

Джованна привела Медичи в свою комнату. Там было отчего-то прохладно, а из-за отсутствия света — неуютно. Заметив напряженные и бегающие по комнате глаза сестры, Джованна включила бра и в ожидании уставилась на приехавших. Микеле глубоко вздохнул и присел на кресло в углу — разговор будет явно долгий.

— Не знаю, Джованна, ситуация... дерьмо, — выдавил он. Эмоциональные диалоги не были его сильной стороной. — Франческу мы не нашли. В переулке рядом с тратторией лежало это.

Он достал из пакета шляпу и протянул Джованне.

— Это ее?

Джованна аккуратно, будто боясь испачкать или испортить, взяла шляпу за края полей, повертела в руках, присмотрелась к миниатюрному банту у основания.

— Да, это шляпка Франчески. Она последние дни часто ее носила. Где, говоришь, вы ее нашли? В переулке рядом с тратторией?.. Так и почему она тогда?..

Язык заплетался, слова трудно было произнести. Джованна нервно сглотнула. Ей хотелось услышать сейчас от Микеле что-то обнадеживающее. Но Микеле еще сильнее помрачнел и потер лицо руками, будто снимая напряжение.

— Ясно, — Микеле коротко ответил, проигнорировав все вопросы.

— Там была кровь, — вдруг произнесла Карлотта.

Джованна вздрогнула, будто ее окатили ледяной водой. Дурное предчувствие не обмануло.

— Микеле, это правда?

— Мне нужно поговорить с синьором Фортунато. Он у себя?

— Что? — глухо переспросила Джованна, ожидавшая от Микеле совсем другого. — Да, конечно, он у себя. Но, погоди, Микеле...

Джованна взглянула на него, совсем хмурого, и на Карлотту, уже не находившей себе места и смотревшей в одну точку. Внутри поднималась тянущая боль, иррационально захотелось вдруг заплакать, но, не дав эмоциям взять верх, Джованна продолжила:

— Пожалуйста, скажи мне, в чем дело? Франческу похитили? Кто-то украл ее? Но кто? Убийца? Ее похитили, чтобы убить? Микеле, сколько было крови?

С каждым словом речь Джованны ускорялась, в ней проскакивали истеричные нотки. Ей не хотелось наседать, но ответы нужны были здесь и сейчас.

Микеле молча посмотрел прямо в глаза Джованне сквозь линзы темных очков.

— В переулке крови было немного, кто-то опрокинул баки с мусором, там Карлотта нашла шляпу. Я не знаю, что с ней сделали. Ты ведь не дура, сама видишь, похоже на похищение. Не паникуй. Нужно срочно поговорить с вашим отцом.

Его слова выбили землю из-под ног. Джованна испытала весь спектр эмоций, от истерики до отчаяния, и не находила нужных слов.

Их прервал резкий скрип двери. В комнату ворвались Леандра и Лучо, на лицах которых читались обеспокоенность и тревога. Карлотта даже слегка подпрыгнула от неожиданности, после чего еще сильнее забилась в угол комнаты.

— Подслушиваете? — Микеле скорчил недовольное лицо.

— Не-е, — Лучо подскочил к ним с Джованной. — Так чего там? Где Франческа? Что случилось? Почему ушли?

Джованна бросила беспомощный взгляд на Микеле. У нее в голове всё смешалось, сердце в груди сжалось, дыхание перехватило. То, о чем говорил Микеле, звучало как бред, вызванный горячкой. Примерно так Джованна себя и ощущала, не более и не менее — и хотелось накричать на кого-нибудь, заставить прекратить шуметь и беспорядочно разговаривать. Но кричать было нельзя, как и просить замолчать, и нужно было брать происходящее в свои руки — Микеле явно не собирался объяснять всё каждому члену семьи Фортунато.

— Лучо, — как можно более сдержанно начала Джованна, — послушай. Послушайте вы оба, — обратилась она и к Леандре, — сейчас не до глупых шуток. С Франческой беда. Она правда пропала.

Уловив усиливающееся беспокойство в лицах брата и сестры, Джованна пресекла любые попытки навести суету:

— Микеле нужно к отцу. Сейчас же. Мы уходим.

— Я с вами, — бросил Лучо.

— Нет, — Джованна преградила выход собою и махнула Микеле рукой. — Останься здесь.

— Я иду с вами, — настойчиво повторил Лучо. — Идем уже.

— Лучо! — голос Джованны слегка сорвался, как это бывало нередко в моменты споров с младшим братом.

Мимо нее протиснулся Микеле и рявкнул:

— Идемте уже. Плевать, сколько вас и кто идет. Лучо, заткнись и иди за мной молча. Джованна...

Он слегка кивнул ей и махнул головой в сторону, приглашая выйти. Джованна расценила подобный жест за сочувствие, если Микеле таковым обладал. Опустив голову и не смотря на брата, она вышла из комнаты и, не оглядываясь, направилась к кабинету отца. Позади послышался обеспокоенный голос Леандры, заговорившей что-то Карлотте. Это уже не имело значения для Джованны. Она лишь ждала, что отец сможет разобраться с происходящим наилучшим образом.