Чаще всего люди проходили мимо: к Майе заглядывали те, кого она, заметив, притянула сама. Только этот юноша подошел к ней первым, с непоколебимой решимостью проталкиваясь через посетителей ярмарки. Так странно. Почти неправильно.

      — Здравствуйте. Вы можете мне помочь? — спросил он так радостно, будто ни в чем и не нуждался.

      — Проходи, поговорим, — Майя была заинтригована.

      Когда они зашли в шатер, Майе на мгновение почудилось, что Амир рядом: она обернулась в поиске его видимой или невидимой фигуры. Нет, они здесь вдвоем. Кажется, она слишком часто думает об Амире.

      Юноша сел за стол напротив Майи. Золотые кудри и веснушки делали его почти подростком. В вежливой улыбке читались облегчение и волнение. Зачем ему помощь? Майя знала наверняка, что его привела не потерянность в жизни, не несчастная любовь и не ссора с родителями. Что-то другое.

      Он заговорил:

      — По ночам я сгораю заживо. Меня привязывают к стулу, и я горю, пока от меня ничего не останется, — он продолжал улыбаться, словно не воспринимая своих слов.

      — Кошмары... Я посмотрю, — нахмурилась она.

      — Знаете, мне показалось, что я видел вас где-то…

      «Во сне», — про себя закончила Майя, взяв юношу за руку.

      В его сознании все было… нормально. Майя легко отбросила воспоминания из школы, встречи с друзьями и свидания: жизнь юноши была хорошей, даже счастливой. Сны нельзя назвать кошмарными — может, немного абсурдными, но не ужасающими. Дело точно не в них.

      Что-то было в отдаленном углу памяти: воспоминания, горящие, как величайший из пожаров. Майя шла на отблески красного света — первый раз в мыслях человека было что-то настолько завораживающее.

      Темнота. Беспомощность, пронзающая все тело: ни пошевелиться, ни вздохнуть полной грудью. Тихие шаги вокруг.

      В нос ударяет резкий запах керосина.

      Чиркает немилосердная спичка. На мгновение окружение проясняется — он внутри какого-то сарая. Он отворачивается: в окно, никем не замеченная, подсматривает девушка, оцепеневшая от страха. Он вглядывается в отблеск ее глаз. Он не надеется на помощь. Но не откажется от надежды.

      Раньше он думал о смерти как о чем-то далеком и маловероятном. Кто угодно, но уж точно не он, да?

      Запах жженой плоти отвратителен. Он никогда не ходил смотреть на костры.

      Так не должно быть. Он не должен умирать. Он еще ничего не успел, не прожил, не прочувствовал, не сказал, не сделал, не увидел, не…

      «Прощай, Давид», — низкий бархатный голос со стороны.

      Майю выбросило из воспоминаний, резко, словно волной на берег. Она попыталась отдышаться, не подавая вида. Ей повезло, что она не увидела самого главного. Не нужно. Достаточно.

      — Кто-нибудь еще в твоей семье страдал от кошмаров? — наконец спросила она.

      — Отец говорил, что дедушка часто на них жаловался.

      «И прабабушка…» — подумала Майя.

      — Эти сны не относятся к твоей жизни. Можно сказать, ты смотришь фильм ужасов. От этого можно избавиться, но мне нужно время. Приходи сюда через неделю. И кстати, — последняя деталь: убедиться в своей правоте. — Тебя зовут Денис, верно?

      — Да, — кивнул он, не удивившись.

      «Да, ты не похож на Давида. Разве только улыбкой…», — Майя отстраненно наблюдала за тем, как юноша, напоследок сердечно поблагодарив ее, стремительно вышел из шатра.

      «И изумрудными глазами. Они всегда мне нравились».