Закрывая глаза, Маражай видит некое подобие сна.

У него не было чувства принадлежности к окружающему пространству корыта Вольного Торговца, которое люди осмеливались называть кораблём, поэтому Тёмный старался представлять всё отчётливо.

В своих мечтах он по-прежнему управляет и отдаёт приказы воинам кабала. Они уничтожают людские города в очередном рейде на забытой мёртвым Богом планете, чтобы набрать новых рабов — берут, кого хотят, без жалости, без меры.

Маражай оглядывает опоясанный огнём город. Ему всегда было интересно встретить достойного себе соперника в мире низших созданий или просто узнать из любопытства, кто же из рода людского осмелится оставить на нём хоть одну царапину.

Но богатые города Человечества только сдавались на милость жестоким нелюдям. Воины кабала Опустошительной Бури вкушали сладости и лёгких побед: многие правители целых систем трусливо платили огромную подать жизнями, только чтобы отсрочить неизбежный конец.

Тёмный продолжал вглядываться в огонь, пытаясь рассмотреть там объятый пламенем силуэт, когда из задумчивости его вывел одиночный выстрел. Если бы не мгновенная реакция, то выстрел пришёлся бы ему прямо в голову. Он провёл рукой по своему чёрному, измазанному сажей лицу. Жестокая, торжествующая улыбка застыла на лице Маражая, которая появлялась на его губах, когда в душе пробуждался дикий восторг и нервное возбуждение.

Стрелявшая в него женщина отходит назад, смещается куда-то вбок, оставляя после себя только пыль. Маражай бросается за ней с жадностью и пылом, как зверь, прокладывая себе путь сквозь огонь. Ветер хлестал его по лицу, а ещё живая женщина плясала в его зачарованных изумрудных глазах.

Он влюбился в погоню. Чем дольше длилось отчаянное бегство, тем быстрее рёв Маражая превращался в смех. Только неприступная стена остановила их — то, что должно было послужить защитой и опорой Человечеству, отдало ему на растерзание последнего сопротивляющегося защитника.

Маражай развернул неудачливую женщину к себе лицом, бетонная стена ударила ей в лопатки. Он увидел её лицо, и его разум охватило ошеломление. В один миг светлое лицо Сестры изменило всё вокруг.

Маражай яростно распахнул глаза, разрывая на куски эту мечту. Всё должно было быть подвластно ему, отданное на развлечение. Он сотворил мечту, вызвал её к жизни из форм беспорядочной мысли! А теперь образ Дочери Императора преследовал и его самого.

Боковым зрением Тёмный увидел, как она смотрит на него. Две пары глаз встречаются. И на мгновение разница между ними, различия во внешности и несходство взглядов стёрлись — в торжестве Тёмного и смятении Сестры промелькнуло узнавание…

Они боролись с любопытством, но предпочли сделать вид, что не замечают друг друга.