— Зачем ты пришёл?

Голос Ардженты звучал так тихо, словно он доносился с другого берега реки.

— Твари посмели посягнуть на мои угодья! — высокомерно ответил Маражай. — Как смело с их стороны думать, что я щедро разбрасываюсь такими дарами. За эту глупость им придётся расплачиваться.

Тёмный солгал, и теперь они оба это знали. Он был известен своей безжалостностью, лишён милосердия и уважения к кому бы то ни было, кроме себе подобных…

Всё же, это явно не случайность, что он оказался здесь, когда волны пожирателей превращали цветущие долины в безжизненную пустошь, а сам мир заполнил рёв живых машин уничтожения и крик небесных роев.

Пожиратели рыскали среди исчезающих с лица планеты широких площадей и великолепных храмов, которые простирались по континенту, теперь поглощаемые разложением и гибелью.

Мрачнее становился день. Небесный рой отбрасывал багровые тени, создавая страшные образы — тела людей и тёмных нелюдей — то озаряемые мстительным огнём, то укрытые тенью скорби.

Запах крови разносил по ветру воспоминания о беспокойных снах, жестокой резне и погребальных слезах Иши по бесславной смерти своих сынов и дочерей.

«Зачем?»

Арджента припала к земле, обхватив благоговейною рукой голову Маражая. Она посмотрела ему в бледное лицо, обрамлённое вороным облаком волос, на безобразие с пустыми глазницами — окровавленными клювами летучие твари выклевали Тёмному глаза.

— Эзирраеш, ответь мне…

Сестра зовёт его, а в ответ слышалось лишь, как капала кровь. Капли медленно падали с головы Тёмного одна за другой, и кровь на земле становилась чёрной.

Ардженте кажется, что в молчании она слышит падение целого мира.

Сперва это далёкое ощущение, но глухой стук рухнувших надежд просочился тусклым закатом. За ним по сводам потолка расползлись стаи потрошителей. Защитные стены храма медленно раскалывались, сгибаясь под натиском штурма.

Одной рукой Сестра обняла голову Тёмного, закрывая его по мере сил от хищных взглядов, другой равнодушно схватилась за холодный торс меча с цепными зубьями.

В первые секунды Арджента испытала ужас, когда под сверкнувшей косой огромной твари стены раскололись надвое. Но меч зазвучал, командуя Сестре: «Нельзя сдаваться»!

Девушка закрыла глаза.

Свою безмолвную молитву к Нему она обратила инструментом, использовала её как ткань, чтобы замотать кровоточащие раны, как кровь врагов, которой закалила меч.

И Арджента громко засмеялась:

— Ну что вы, идите сюда! Я вас всех перебью!

У Дочери Императора оставалась лишь одна задача — сражаться до самого конца.